Geum.ru

Л. соболев его военное детство в четырех частях

Вид материалаДокументы

Содержание


Глава 66. Грибы
Часть четвертая. Мирная жизнь
Подобный материал:
1   ...   59   60   61   62   63   64   65   66   ...   85

Глава 66. Грибы



Ленька забросил рюкзак за спину и резко повернулся от ворот к дороге. Он был бодр, как будто выпил полведра воды, хотя не сделал и глотка. Психологическое воздействие на центральную нервную систему, вдруг сформировавшегося ощущения собственного превосходства над этим мракобесием! Он понимал, что именно сила духа стала источником этого импульса, родившего второе дыхание. Ленька бодро шагал по дороге. Парни не успевали за ним. Он не чувствовал зноя, хотя солнце было в самом зените.

Несмотря на жару, сушившую рот и горло, желудок просил еды. И сам он подсасывал, и слабость в ногах добавляла уверенности в наступлении обеденного времени. Ленька посмотрел по сторонам. Ни ложбинки, ни пригорка, ни кустика! Некуда спрятаться от палящего солнца. И все же надо было перекусить. Он обернулся и предложил: «Надо пообедать, пока не очень жарко». Генка растрескавшимися губами попытался ухмыльнуться: «Пока не жарко! Куда еще-то?» Ленька заверил его: «Будет еще жарче. Так что давайте прямо здесь и остановимся».

Ребята сбросили возле Леньки свои рюкзаки и тут же рухнули на землю. Еле шевелясь, они доставали из рюкзаков остатки еды. Жевали почти всухомятку. Если не считать полбутылки воды, выложенной Ленькой для общего потребления, двух огурцов и одной помидорки, другой влаги в продуктах не было. Сало, сухари и черствый хлеб – это все, что оставалось в их запасах. Жевали медленно и молча. Генка с Вовкой, не имея сил даже убрать остатки пищи, тут же улеглись спинами на землю. Ленька все убрал и спрятал в рюкзак. Разморенный зноем, он смотрел в небо над собой и думал: «Сколько еще идти до леса? Хоть бы к вечеру добраться. И ночевать приятнее, и с утра пойти по нему легче будет. Да и ягоду сразу можно встретить. А костяника, так она еще и жажду утолит, если попадется».

Голова затылком лежит на земле. Лень повернуть ее, чтобы осмотреться. Боковым зрением виден только ковыль, который колышется от слабого ветра. Удивительно, но ветерок не только не освежает, а обжигает щеку и лоб. Воздух дрожит от жары. Повернув голову к солнцу, Ленька тут же зажмурился. Не светило, а огненный шар! Смотреть на него невозможно, сразу слепит глаза. Только через щелки между пальцев рук или темное бутылочное стекло можно взглянуть на него. Где-то оно есть в рюкзаке, но доставать его неохота. Он задремал. Ему приснилась вода. Много воды! Целое озеро! Голубое, голубое! В тревожном сне Ленька чуть приоткрыл веки. Озеро было на самом деле прямо перед ним. Не во сне, а наяву. Несмотря на полное бессилие, он заставил себя открыть глаза. Действительно, вдали, там, откуда они пришли, было озеро. Голубое, ровно очерченное узкой полоской прибрежной травы. Вокруг него благоухали зеленые луга, растворяющиеся в воздушном мареве.

Леньке показалось странным, что озеро было всей своей водной гладью приподнято над землёй под таким углом, чтобы его видно было со всех сторон. Как тарелка, приподнятая одним краем над столом. Специально так повернуто, чтобы видеть его можно было, даже не отрывая головы от земли. Оно было не на уровне степи, а на небосклоне. Выше горизонта. Ленька, решив, что зрелище достойно жертв, толкнул лежащего рядом Вовку: «Посмотри, озеро». Тот открыл глаза. «Где? Ничего не вижу», - недовольно пробубнил он и снова отключился. Ленька не собирался сдаваться: «Да ты присмотрись повнимательнее. Не на землю смотри, а выше. На небосклон. Повыше горизонта».

Вовка опять открыл глаза: «Не вижу. Это тебе кажется. Такое в степи бывает. Особенно, когда голову напечет». Ленька начал сердиться: «Еще один умник нашелся! Ты головой-то поверти и глазами поводи. Веки прищурь. Тогда и увидишь». Вовка, поняв, что брат не шутит, окончательно проснулся и начал делать то, что велел Ленька. Вдруг он поймал свой угол зрения и удивленно протянул: «Точно, озеро! И какое красивое! А ведь мы пришли с той стороны. Его там не было. Откуда оно взялось?» Ленька торжествовал: «То-то. Увидел, наконец! Мираж это. Видение. Атмосферное явление. Оптический обман. Но где-то в самом деле есть такое озеро. Оно отражается в каких-то зеркальных поверхностях, временно установившихся в атмосфере, и передает свое изображение сюда, но поверхность перегретого воздуха. Как зайчик в зеркале. Солнце-то вон какое. Пробивает все кругом. Вот мы и видим то, что под солнцем. Это нам просто повезло. Можно увидеть и караваны верблюдов, и колонны машин, которых сам в жизни и не видел никогда, но они где-то в самом деле шли по степи. Я сам читал об этом. Разбуди Генку, пусть посмотрит, а то скоро видение исчезнет».

Надо сказать, что реальные колонны автомашин Ленька много раз наблюдал с крыши землянки темными ночами. Особенно много и часто они шли осенью, когда круглыми сутками везли зерно из дальних совхозов на кустанайский элеватор. Красивейшее зрелище! Как всегда в степи, темнющая ночь и вдруг где-то страшно далеко за городом появляется прыгающее световое пятно первой в колонне автомашины. Оно приближается, за ним появляется второе, потом – третье и скоро, освещая передних и попадая в прожектора задних, все машины вытягиваются в длинную полностью обозримую вереницу. Вся колонна освещена фарами идущих друг за другом автомашин, как огненная змея в ночи. Красота! Можно долго наблюдать ее, пока она тянется по открытой степи. За первыми же сооружениями городской окраины колонна исчезает, вызывая какое-то сожаление, похожее на окончание кинокартины.

Через несколько минут чудесное видение исчезло. Ленька напрягся и решительно вскочил. Было уже часа четыре после полудня. «Зной достиг своего пика. Скоро жара начнет слабеть. Надо идти. Хотелось бы заночевать в лесу», - мечтательно произнес Ленька. Спотыкаясь на уставших ногах, друзья тронулись за ним. Скоро путники пересекли дорогу. «Давай, пойдем по ней», - взмолился Генка. Ленька, уверенный в точности своего ориентира на этой местности, возразил ему: «Эта дорога ведет к основной, по которой мы ехали из города. Но, главное, она почти параллельна лесополосе. Если мы пойдем по ней, то оставим справа от себя весь лес. А лес для нас сейчас – источник прохлады и ягод. Усек? Так что, наберись терпения, скоро покажется лес».

Вовка не возражал, так как не был в степи с этой стороны леса и поэтому плохо ориентировался. Ленька оказался прав. Часа через два пути впереди, слева и справа начали различаться отдельные деревья. Потом они как-то быстро слились со сплошной лесной полосой, тянувшейся в обе стороны поперек их пути. Друзья невольно ускорили шаг. Более эмоциональный Генка ожил и заорал: «Ура-а-а! Впереди лес! Мы спасены!» Вовка, как всегда, промолчал. Ленька довольно улыбался. Они чуть ли не бегом вклинились в первую на их пути рощу. Смешанный лес из сосны, березы и осины легко продувался ветерком и давал мягкую тень.

Пожухлые листья устилали землю. Они лежали с прошлого года. Но уже от нынешней жары многие листья на березе и осине пожелтели. Отдельные клены тоже украсились, но красными листочками. Ягод не было и в помине. Но Ленька знал, что надо углубляться в массив, а потом, делая зигзаги возле осевой линии, двигаться по лесополосе в сторону главной дороги, то есть прямо на Запад. Лесополоса была не так уж и широка, всего пять – шесть километров, так что полезно было заглянуть во все ее рощицы и полянки. Углубившись в лес километра на три, Ленька повернул влево, предполагая, что идет верно.

Редкие деревья и частые поляны помогали ему ориентироваться на солнце. Идти стало легче. В рощах ягод не было. Зато поляны сплошь были усеяны вишневым кустарником. Правда, ягода на них была еще зеленой и не успела налиться соком. Генка было накинулся на нее, но потом с трудом сплюнул терпкую кашицу прилипающих к языку и небу ягод. Наконец, в одном тенистом лесочке Ленька увидел поросль костяники, покрывающей своими желто-зелеными листьями большое пространство. Приглашать не надо было никого. Все набросились на сочную, уже поспевшую ягоду. Мешали косточки, набиваясь во рту, но зато ягодный сок так хорошо утолял жажду, что все горстями кидали костянику в рот, захлебываясь от жадности. Оторвались от земли, лишь выйдя из рощи.

Хоть там и осталось еще много ягоды, назад возвращаться не стали. Они быстро пересекали поляну за поляной. Но клубники не было. Одна вишня. Пока еще зеленая. Ленька подумал: «Так можно и ту поляну проскочить, которая полюбилась всем с первого знакомства с ней. Где она расположена? Почти на выходе из лесополосы со стороны города. Надо со средины полосы переместиться к Северной ее кромке и идти так, чтобы по просвету между деревьями видеть эту кромку, метров на сто оставаясь в лесу. Тогда точно не минуешь ту поляну».

Ленька, сообразуясь с этими размышлениями, повернул направо. «Ты куда?» - спросил Вовка. «Надо приблизиться к кромке леса, а то проскочим мимо той полянки. Здесь ничего нет, а там точно есть», - объяснил Ленька свой маневр. Вовке второй раз объяснять не надо было. Он молча двинулся за Ленькой. Генка потянулся за ними, ничего не выясняя. Когда Ленька увидел явный просвет в лесу, за которым угадывалась степь, он повернул влево и пошел по лесу, время от времени посматривая вправо. Он, чтобы не потерять из виду Северную кромку леса, позволял себе отклоняться зигзагами метров по пятьдесят вправо и влево от выбранного направления.

Пока они так маневрировали, солнце опустилось за верхушки деревьев. « Еще часа два и оно ляжет спать. Надо выбрать высокую опушку леса для ночлега. И чтоб полянка была без ягоды, а просто покрыта травой. Хоть побегать можно будет перед сном», - подумал Ленька и зашагал еще быстрее. Минут через тридцать такая поляна открылась перед ними. На высокой опушке леса росли сосны. То, что надо! Поляна была большая. Это был настоящий оазис. Она густо поросла высокой травой. А посередине ее, в чуть пониженном месте, широкие листья, до боли знакомые по прежним встречам, густо закрывали от посторонних глаз ягоды клубники.

Ленька, уверенный в этом, сбросил на опушку леса свой рюкзак и закричал призывно: «За мной! Впереди – мечта этого дня!» Он не ошибся. Еще издали он увидел прикрытые листьями большие красные ягоды. Все набросились на нее. Молча, смакуя и чавкая, набивали рты и животы. Спохватившись, Ленька снял кепку и стал рвать в нее. Генка удивился: «Зачем ты ее собираешь? Ешь. Завтра еще успеем набрать». Но Ленька знал, что делает: «Я уже наелся. А это на завтрак. Утром будет роса. Противно по росе лезть под кусты. А я сейчас большую кружку наберу и утром с черным хлебом буду иметь готовый завтрак. Вот так!»

Друзья его, не долго думая, посрывали с себя кепки и начали собирать ягоду в них. У Вовки это получалось. А Генка, как всегда, одну ягодку клал в кепку, две – в рот. В результате братья Соболевы запаслись большими кружками, полными ягод, а у Генки набралась лишь маленькая кружечка. Пока они наслаждались ягодой, солнце скрылось за деревьями. Ни один из его лучей уже не проникал на поляну. Сумерки быстро сгущались. Парни, здорово уставшие в пути, уже имевшие опыт ночевок в лесу, вытряхнули все из рюкзаков, разложили на краю поляны телогрейки, одели рубахи с длинными рукавами, заправили штаны в носки, нахлобучили по самые уши кепки, подняли воротники, застегнули верхние пуговицы рубашек и провалились в глубокий сон.

Этой ночью Ленька комаров не чувствовал. Кажется, только что уснул и тут же проснулся. Уснул вечером, проснулся утром. Но это ощущение было самообманом. Так случается только при здоровом, крепком сне. Никакой тревоги, никакого внутреннего напряжения. Только физическая усталость. Дома так не бывает – вечная ответственность за что-то, постоянное напряжение, искусственно созданное самим собой, какие-то страхи что-то не успеть и куда-то опоздать, куча задач, требующих немедленного решения, проблемы, непрерывно возникающие и сменяющие одна другую. Кто создает такие условия жизни, в корне извращающие весь смысл самого появления человека на этот свет?

Понадобилось много лет, чтобы Ленька понял, что виноваты в этом сами же люди. И он в их числе. Их вечное стремление соответствовать тем достижениям цивилизации, уровень которых сами люди и повышают всю свою жизнь. И он, Ленька, как член этой цивилизации и его окружение на работе и дома. Разве уснешь беззаботно, запутавшись в сети собственных же проблем, целей и задач? Дома сон его всегда был тревожным и прерывистым. Только командировки спасали от неизбежного нервного срыва. Временное избавление от домашнего и прямого производственного прессинга несколько ослабляло нервное напряжение, и крепкий ночной сон в гостинице приносил какое-то отдохновение.

А здесь, в лесу, рядом с друзьями, в состоянии полной беззаботности и отсутствия какого-либо страха, разве могло что-либо испортить сон? Конечно, нет! Ленька поднялся бодр и весел. Соответственно своему настроению он попытался зарядить оптимизмом и своих друзей: «Подъем! Вставай пришел! Ну, хватит дрыхнуть, солнце уже припекает. Ладно, пока вы поднимаетесь, я поищу нашу полянку». Так, от бесшабашного к прозаическому, перестраивая свое настроение, Ленька, не любивший бездеятельности, зашагал по лесу, оглядываясь по сторонам. Он искал знакомую поляну. Она нужна была им как гарантия полного успеха в поиске ягод. Все-таки трехдневное путешествие не должно было закончиться впустую. Друзья крутились уже в ближнем к городу лесу, а в нем ягоды было мало. Уйти вправо, где наверняка есть ягода, значит, еще больше удалиться от города. Но за шестьдесят – восемьдесят километров по этой полосе им не добраться потом до города пешком, без еды и без воды.

Надо найти «свою» поляну. И он вскоре ее обнаружил. Хоть он шел к ней с другой стороны лесополосы, но узнал ее сразу: вся окружена деревьями, небольшая по площади и прикрытая ковром больших желто-зеленых листьев, стоящих на высоких ножках. Не теряя времени, Ленька ринулся назад. Его друзья уже сидели и уминали собранную накануне ягоду. Ленька, решив не спугивать их приятным известием, взял свою кружку и быстро уничтожил ее содержимое. После этого он вытащил из рюкзака ведро, протер его рукой изнутри и затолкал в рюкзак все остальное.

Вовка вопросительно взглянул на Леньку: «Зачем ведро?» Ленька открыл тайну: «Поляна наша рядом. Сразу будем собирать ягоду. Наберем ведра и зашагаем домой. Надо сегодня добраться». Никто и не возражал. Все достали ведра и закинули рюкзаки за спины. Через пять минут они уже лежали под маскирующими их листьями и собирали крупные ягоды клубники, которые дарила им только эта поляна. Ягода была ярко-красной с чуть зеленоватым бочком, что говорило о том состоянии зрелости, когда ягода полностью пригодна для сбора. Это не то, что было в первый раз, когда они встретили здесь перезревшую, уже суховатую, с пустой серединой, почти невесомую клубнику.

Уже через час у всех ведра были полны. Решили собрать и в кружки, чтобы в дороге перекусить с остатками хлеба и сухарей. Да и жалко было оставлять такую ягоду, тем более, что ее оставалось на поляне немного. Когда были заполнены все кружки и банки и поставлены в рюкзак, когда парни набили ягодой животы, как бы про запас решив проблему питания этого дня, они, наконец, собрались в дорогу и двинулись в сторону дома. Весь день еще был впереди, поэтому шли медленно, спокойно взирая на встреченые поляны и рощи. Уже отчетливее просматривались впереди и справа подступающие к лесу степи. А лес заканчивался. До самого города их будет снова сопровождать пустынная, жаркая степь.

Они двигались к развилке двух дорог, сливавшихся здесь в одну, направлявшуюся в город. Видя, что скоро они снова окажутся под палящим солнцем, ребята не спешили покидать тенистый лес. А лес, между тем, редел и вдруг, очистившись от примеси, встал на их пути ровным, чистым сосняком. Вовка, который шел впереди, громко известил остальных: «Грибы! Кто хочет набрать грибов?» Ленька увидел изобилие грибов. Большинство из них было с коричневыми шляпками. Ленька спросил: «Это, что, белые грибы?» Вовка, в отличие от Леньки, знал грибы и поэтому уверенно ответил: «Нет, это маслята. Тут много старых, переросших. Их надо тщательно выбирать, а то наберешь червивых. Вон, лучше синявок набрать. Они хоть и маленькие, зато все чистые. Ну, что, будем собирать?»

«А во что?» - спросил Генка, которому явно ни во что не хотелось их собирать. «На дно рюкзака», - уверенно предложил Ленька. Генка только пробурчал: «Не буду я собирать. Вам надо, вы и собирайте. А я пока посижу вот здесь». И он уселся на выступающем из земли корневище сосны. Ленька снял рюкзак, вытащил из него все шмотки и положил их рядом с Генкой. Тут же он поставил и ведро с ягодой. «Охраняй от зайцев и волков», - пошутил он и пошел с рюкзаком за грибами. То же самое сделал со своими вещами и Вовка, но, вместо рюкзака, он взял с собой трехлитровый эмалированный бидон, чудом оказавшийся у него в рюкзаке.

Вовка медленно бродил между сосен, не обращая внимания на привлекательные коричневые шляпки масленников, и собирал тонкие шляпки синявок, аккуратно срывая их с ножек и осторожно укладывая на дно бидона. Ленька же с восторгом первооткрывателя вырывал из рыхлой земли прямо с корнем огромные коричневые грибы и укладывал их шляпками на дно рюкзака, оставляя торчащими вверх толстые ножки. Он где-то втайне надеялся, что это никакие не маслята, а знаменитые белые грибы. «Откуда Вовка знает, какие это грибы. Он здесь не бывал, а в городе грибы не растут», - обнадеживал сам себя Ленька. Вот порадует он свою семью таким деликатесом! Рюкзак быстро заполнялся грибами, тем более, что их количество и размеры не уменьшались. Прикинув, сколько места надо оставить в рюкзаке для телогрейки и другой поклажи, не считая ведра с ягодой, Ленька заполнил рюкзак наполовину и на том остановился.

«Хватит. У меня больше нет места», - объявил он громко и направился к Генке. Аккуратно сложив все вещи в рюкзак поверх грибов, Ленька осторожно повесил его на спину и ощутил приятную тяжесть. Рюкзак мягко облегал его спину. Подняв завязанное косынкой ведро, Ленька позвал друзей в дорогу: «Все, братцы, пора в путь. Впереди двадцать километров. Надо двигаться, пока солнце еще не очень разошлось». Он посмотрел на Вовку. Тот запихивал в рюкзак свой бидон, полный грибов. У Леньки мелькнула мысль: «Хорошо им в бидоне, не помнутся». Он тут же забыл об этом, переключившись на редкие сосны, стоявшие на их пути. Несколько минут быстрой ходьбы понадобилось, чтобы покинуть лес и уже по степи устремиться к развилке дорог.

Часть четвертая. Мирная жизнь