 у времени в плену

 Масаки Кобаяси  Вуди Аллен  Терри Гиллиам  Горан Маркович  Захариас Кунук  Бруно Маттеи  Роман Качанов  Гас Ван Сэнт  Уильям Брент Белл  Андерс Банки  Роб Шмидт  Тарас Ткаченко  Янг-Джан Ким  Лоуренс Данмор  Александр Итыгилов  Хью Харман  Фрэнсис Форд Коппола  Тодд Хэйнс  Акира Куросава  Мартин Скорсезе  Эрик Ромер  Теренс Фишер  Юрий Мамин  Бела Тарр  Нури Билге Цейлан Анджей Жулавский  Виталий Манский  Паоло и Витторио Тавиани  Марио Бава  Николас Рэй  Марта Месарош  Роже Вадим  Рольф де Хеер  Роберт Олтман  Филлип Нойс  Луи Маль  Джон Форд  Майкл Пауэлл  Уолтер Саллес  Дэвид О. Расселл  Мария Луиса Бемберг  Жан-Люк Годар  Александр Пэйн  Павел Санаев  Наталья Мальгина  Дзюн Итикава  Душан Макавеев  Стивен Спилберг  Клод Лелуш  Наоми Кавасэ  Густаво Москера  Жак Одьяр  Бертран Блие  Федерико Феллини  Джордж Стивенс  Дерек Джармен  Джули Тэймор  Эдгар Райтц  Стэнли Кубрик  Говард Хоукс  Миранда Джули  Тадеуш Конвицкий  Летиция Массон  Ингмар Бергман  Жюль Дассен  Леонид Быков  Анри-Жорж Клузо  Ричард Лестер  Джон Карпентер  Жозиан Баласко  Джанни Амелио  Сэмюэль Фуллер 

 Печать судьбы, печаль судьбы

 Пол Хэггис  Евгений Юфит  Эли Рот  Андраш Ковач  Владимир Моравек  Чжон Ён-ки  Алексей Герман-мл.  Сергей Макаэлян  Александр Петров  Владимир Хотиненко  Билли Уайлдер  Тошио Мацумото  Иржи Трнка  Жан-Жак Бенекс  Джордж Э. Ромеро  Шэйн Мидоус  Бруно Дюмон  Камерон Кроу  Теренс Дэвис  Олег Степченко  Дон Коскарелли  Дэвид Каррерас  Ларри Кларк  Франческа Инауди  Рональд Сузо Рихтер  Оливер Хиршбигель  Анн Фонтейн  Григорий Тисецкий  Агустин Вильяронга  Богдан Слама  Канэто Синдо  Лодж Х. Керриган  Алехандро Аменабар  Робер Брессон  Шодзин Фукуи  Михаэль Хафстрём  Марк Форстер  Ли Юн-Хян  Орсон Уэллс  Райан Джонсон  Дэвид Тьюлис  Соно Сион  Карел Кахиня  Хироси Симидзу  Майк Ньюэлл  Пол Томас Андерсон  Клод Горетта  Дэйв МакКин  Мамору Осии  Лассе Халльстрём  Пол МакГиган  Ясудзиро Одзу  Кэрол Рид  Лукас Мудиссон  Джим Джармуш  Сергей Сельянов  Клер Дени  Питер Муллан  Гильермо дель Торо  Айра Сакс  Седрик Клапиш  Ник Хэмм  Амандо де Оссорио  Спайк Ли  Абель Феррара  Ферзан Озпетек  М. Найт Шьямалан  Джон Кассаветес  Лин Рамси  Ханс-Кристиан Шмид  Педро Альмодовар  Кристоф Ган  Йос Стеллинг  Стэн Брекхедж  Уэс Андерсон  Хосе Энрике Фонсека  Майкл Ли 

 Сон разума

 Лучио Фульчи  Синобу Ягучи  Отто Преминджер  Оливье Ассайас  Риса Брамон Гарсиа  Джозеф фон Штернберг  Карл Теодор Дрейер  Марк Алмерейда  Ллойд Кауфман  Джозеф Лео Манкиевич  Сунь Чжоу  Яромил Иреш  Джонатан Глейзер  Тодд Солондц  Руперт Уэйнрайт  Николай Брешко-Брешковский  Ричард Линклейтер  Джоэл и Этан Коэны  Евгений Сивоконь  Крэйг Болдуин  Хисаясу Сато  Мэттью Бэрни  Мишель Гондри  Азия Ардженто  Джордж Кьюкор  Карел Земан  Витрик Тынг  Джо Данте  Билле Аугуст  Филипп Кауфман  Кирстен Шеридан  Макс Хаттлер  Карлос Сорин  Радослав Пивоварский  Руи Герра  Дени Аркан  Питер Богданович  Антуан Фукуа  Виктор Сальва  Шодзин Фукуи  Хулио Медем  Дмитрий Фролов  Ханс Рихтер  Дэвид Кроненберг  Арно Десплечин  Хирокадзу Кореэда  Николай Калинин  София Коппола  Роджер Корман  Рюхей Китамура  Тод Филд  Виктор Эрик  Фабрис Жижи  Гаспар Ноэ  Кертис Хэнсон  Вёрджил Видрич  Жан Виго  Хайме Балагуэро  Мэттью Вон  Гай Мэддин  Скотт Дерриксон  Сэм Рэйми  Хармони Корин  Мик ван Дием  Куо-фу Чен  Вейн Крамер  Дамьен Одуль  Гай Ритчи  Карл Фреунд  Денис Нейманд  Стивен Содерберг  Жан Ренуар  Эдвард Янг  Брайан Юзна  Алекс ван Вармердам  Шанталь Акерман  Сого Исии  Харольд Рэймис  Кевин Смит  Эндрю Паркинсон  Спайк Джоунз 

Вместо предисловия

Каждый фильм – как осколок жизни, которую ты не прожил или уже никогда не проживёшь.

Эти осколки вывалены в пыли безверия, вымазаны в крови разочарований, но невозможно устоять перед тем, чтобы не собирать их с тихим упорством человека с оглушённой бессонницей совестью.

Неусидчивость упорства превращается в едва слышный перезвон колокольчиков: смиренная задумчивость останавливает бег, от которого остаётся только сбитое дыхание.

Ты услышал свою мелодию внутри и боишься теперь потерять, забыть её. Сколько продлится эта чистота, эта ясность – секунды, минуты?

Потеряв покой, ты будешь искать его снова и снова, черпая силы из непокорного упрямства, выравнивая, утишая дыхание: иногда – до полной его остановки.

у ВрЕмЕнИ в ПлЕнУ

"ВДОХНОВЕНИЕ"

Япония, 1968, 1.36, реж. Масаки Кобаяси, в ролях: Тосиро Мифунэ, Тацуя Накадаи, Мисика Оцума, Исао Ямагата, Эми Ямада, Норико Каваджири, Эцуко Исихара

Исабуро искал зацепку, устремив свой взор вниз, на каменную плитку двора. Он охватил взглядом двор целиком, а затем стал сужать внимание до каждой отдельной плитки. Песок и камень - и ни одной опоры глазу. Впустую прокручивались жернова внимания, между ними была пустота, в которую уходило время.

Нет, не показалось: через расщелину между двух, неплотно пригнанных камней пробивался крошечный кустик травы. Он трепетал под порывами ветра, который подчёркивал живое в живом и мёртвое в мёртвом.

Исходная точка опоры найдена, теперь можно начинать: Исабуро видел внутренним взором, как приближался к назначенному месту встречи его антипод, его соперник Хисамо. Исабуро еще не схватил его волю, но уже окружал её своей, вёл её как поводырь слепца, бережно и осторожно. У Исабуро было преимущество: он был полностью неподвижен, а Хисамо шёл, и часть его внимания забирала с собой его тень, которая судорожно цеплялась за выбоины дороги, безуспешно пытаясь остановить и предупредить своего хозяина.

Хисамо еще не знал о своей изначальной вторичности, не замечая совсем рядом хитрый эскорт - внимательную волю Исабуро.

Но всё это предпосылки, не более того: они в любую секунду могли развернуться и сменить свою направленность. Исабуро знал это и потому, увидев входящего во двор Хисамо, незамедлительно стал раздувать в себе паруса вдохновения.

Исабуро был силён, очень силён духом, но не настолько, чтобы в одиночку победить столь искусного соперника. Он должен получить силу извне, открыв себя всему, что было вокруг, и запереть в себе эту силу хотя бы на полчаса.

Без вдохновения это нереальная задача: в его паруса сейчас гнал ветер Исабуро, и они упруго раздувались - без единой складки, без единой морщинки. С напряжённым, запредельным натягом они оторвали его от земли и потащили по текучей, прозрачной глади реальности.

Меч Хисамо ударялся о меч противника, разрезал края кимоно, царапал его кожу, но сам Исабуро был для него водой, которая безболезненно смыкалась, не оставляя следов вторжения.

Оба самурая заметно утомились, но особенно устал меч Хисамо - впустую рассекать воду. И потому направил всю свою досаду напрасно тратящихся усилий на пучок волос, собранных вместе на макушке Исабуро.

Это и была его главная хитрость: Исабуро создал ложный маяк своей жизни в своём пучке волос - как мишень-пустышку.

Хисамо забыл об обороне, когда его удовлетворённый меч срезал пучок волос противника - и раскрылся. Но меч Исабуро целил и летел в настоящую, а не ложную жизнь, он пропорол живот Хисамо и вышел со спины.

В этот последний удар ушли не только собранные извне, но и все свои силы: Исабуро был сейчас беззащитнее любого, только что вылупившегося из яйца цыплёнка, но это уже не имело никакого значения.

"ВОТ ТАКИЕ РАЗГОВОРЫ"

США, 2006, 2.03, реж. Вуди Аллен, в ролях: Шон Пенн, Теа Леони, Дэн Эйкройд, Саманта Мортон, Крис Бауэр, Энтони Ла Палья, Брэд Гаррет, Марк Риделл

Атти, малыш, мы уже опаздываем к Розенфельдам. - Руди, дорогой, успокойся, ты же видишь, что я уже крашусь. - Но, котик, ведь ты всё еще в халате. - Дорогой, я стараюсь, как могу. - Малыш, малыш, пор-а-а-а. - Ты бесишь меня своим занудством, оставь меня в покое.

Такси, такси! - На угол Девятой Авеню и Веллингтон-стрит. - Атти, солнышко, тебе не дует, может быть, закрыть окно. - Что с тобой, уж больно ты ласков сегодня, да и глаза так давно не блестели. - О чём это ты. - Держишь меня за простушку: думаешь, я не заметила, что у тебя полдня был отключен мобильник. - Ты опять за своё, поговорим об этом дома. - Смотри, Руди, играешь с огнём.

Нельзя ли сделать музыку потише, голова болит. - Мэм, это же оркестр Эрла Хайнса. - Да хотя бы и самого Чарли Паркера, у меня раскалывается голова. - Руди, этот ниггер меня задолбал. - Атти, говори шёпотом, он может услышать. - Вы все сегодня меня просто достали. - Успокойся, дорогая, мы скоро будет на месте.

Какое дерьмо он опять поставил. - Мэм, не грубите, это рэпперы Джуси Джей и Фрейзер Бой, оскаровские номинанты, между прочим. - Да, ложить я на них хотела. - Атти, чего ты разбушевалась, так мы никуда не доедем.

Куда вы свернули, нам же прямо. - Там объезд, с обеда раскопали канализацию. - Руди, он что-то задумал. - Успокойся, дорогая, может быть, он и не врёт. - Деньги из сумочки, кольца с пальцев, бриллианты с ушей и с шеи! - Еще чего, придурок. Руди, он блефует, у него муляж вместо пушки.

Атти, что с тобой, дыши, я сейчас вызову скорую. А ты, болван, убери свою пушку. - Я не хотел, она вывела меня, невыносимая женщина. - Да, помолчи ты, она умирает. - Я пойду звонить в скорую. - Идиот, поздно, её уже нет. - Мне жаль, я не мог сдержаться и хотел её попугать.

Сержант, я сам сдался. Это мне зачтётся? - Загремишь ты, парень, на полную катушку, если, конечно, не будет смягчающих обстоятельств.

Атти, Атти, как ты могла оставить меня.

"ГОРНИСТ"

Великобритания, 1979, 1.48, реж. Терри Гиллиам, в ролях: Майкл Палин, Гарри Корбетт, Энтони Каррик, Дебора Фаллендер, Уоррен Митчелл, Терри Джонс, Макс Уолл, Дерек Франсис

Какая капля станет последней? Лунный свет касался горна лишь наполовину и в любой момент мог покинуть его, втянувшись в давний спор с дождевыми облаками и отказавшись от гостеприимства несуразных окон на крыше.

Эдвард находился посреди заброшенного амбара или склада, в котором по углам был кучами навален провиант, и наблюдал за поединком стоящего на мундштуке горна и капель воды, подточивших верхнюю оконечность временного хранилища.

Пропустит их через себя, опрокинется от постепенного переполнения верхней части или превратится в медный водопад. Совершенно абстрактное занятие, необъяснимое времяпрепровождение, мистический провал смысла - накануне решающего сражения, в бессонную для многих воинов ночь, которую должен прервать именно он, отделив тревожным, вынимающим душу призывом время жизни от времени её утраты.

Эдвард вступил первым в эту переходную хронополосу - и заполнял её как мог своим безумием.

Вместо того, чтобы облегчить ситуацию, он почти всегда обострял её, доводя трудности до той черты, за которой опасность смыкалась с любопытством.

Он сидел на шаткой пне с накинутой на шею петлёй, борясь с трехсуточной, вынужденной бессонницей, и не должен был терять контроль над собой. Всё происходящее и близкое по времени было у самой грани и даже за этой гранью - удавка, заполняемый водой горн, отнятый сон, утренний сигнал к сражению, капризность луны, неустойчивое сидение - и собственное, нелогичное, не укладывающееся в здравый смысл желание жёстко испытать себя, а точнее, свою судьбу, которую Эдвард злил сейчас невероятно.

Казалось, как легко: самому ногой опрокинуть горн, сбросить петлю с шеи и вернуть себе здравомыслие.

Так нет же: ждать дуновения, которое повернёт действие в любом, возможно, непредсказуемом направлении.

Яснее ясного: Эдвард услышал свист ядра именно в тот момент, когда зеркало воды было у самой кромки горна, и он стал слегка пошатываться.

Упругость ног, крепость верёвки, подвижность пня, устойчивость горна - и это тоже, а главное: куда попадёт ядро, в каком месте пробьёт крышу - всё сейчас имело значение.

Судьба Эдварда застыла в напряжении, не выпуская из цепких объятий его смерть, рот которой уже кривился плотоядной, торжествующей улыбкой.

"ЗАБРОШЕННАЯ ЦЕРКОВЬ"

Югославия-Великобритания, 1988, 1.54, реж. Горан Маркович, в ролях: Срдиан Тодорович, Гордана Гаджич, Радко Полич, Душан Костовски, Оливера Маркович, Петар Божович, Ратко Танкосич, Богдан Диклич

Паутина в цементе - как застывшие, высохшие сопли, с прорехами от движения насекомых, таких же серых и скучных, как и всё вокруг. Долгожданная остановка: убогий приют уставших мыслей и нерастраченных физических сил.

Бобан бродил по городу бесцельно, как пластиковый пакет кружит и летает, подгоняемый порывами ветра, случайного и несуразного, как и сама жизнь.

Его шаг был решительным и упругим - до очередного поворота, где начиналось топтание и скользкий, вниз головой спуск в необходимость менять направление движения, параллельного полноводному потоку вышедших из берегов сновидений - сдирающих кожу грёз.

С пугающей неизбежностью Бобана тянуло во всякого рода инфернальные места, где уродство жизни уже не прячется в обманные одежды, кое-как зашитые и отстиранные.

Давно не церковь и уже не строительный склад - с почти утраченной, годами намоленной аурой и с едкой пылью брошенных, развороченных стройматериалов. И, тем не менее, ощущение обжитости, присутствия слегка уловимого дыхания каких-то существ.

Это не люди, но очень похожие на них: выцветшие копии давно утерянных оригиналов. Нет, не в этом, а в том, дальнем проёме: мелькнувшая, светлая тень. Вполне достойное занятие: тень гоняется за тенями.

Складывание разбросанной мозаики: один взгляд - один фрагмент. Это была девочка лет восьми, в бежевом льяном сарафане и в огромных армейских ботинках, оставляющих на пыли следы танковой гусеницы, рассыпавшейся после наезда на мину.

Бобан не успевал поймать её взгляд - так быстро она мелькала в многочисленных проёмах, стремительно появляясь в разных концах церкви: всегда с противоположной стороны, не там, куда она ушла.

Непойманный взгляд тащил его за собой, привязчиво манил, как манит доверчивого щенка привязанный за нитку кусочек колбасы - на потеху жестокого мальчишки.

Преследование закончилось на трухлявой церковной лестнице, винтом взмывающей вверх: Бобан уже протягивал руку, чтобы остановить подол сарафана, но правалился по пояс вниз.

Сломанная кость прорвала кожу и хорошо была видна через пролом в лестнице. Голова прояснилась и отодвинула морок в сторону - теперь уже не до снов наяву.

"ЗАНГОР - ДУХ ВОДЫ"

Канада, 2002, 2.11, реж. Захариас Кунук, в ролях: Натар Унгалаак, Питер-Хенри Артанатсиак, Сильвия Ивалу, Пакак Иннуксук, Люси Тулугарюк, Юджин Ипкарнак, Полузи Кулиталик

Еще с вечера Апак ощутил присутствие незванных гостей в своем походном жилище, а точнее одного, но самого важного гостя.

Зангор, покровитель охотников и рыболовов, вёл себя по-хозяйски: невидимой тенью перемещался по жилищу, изгибая пламя жировой лампы, временами тяжело вздыхая, как утомившийся с дороги и угнетённый путник.

Апак даже не спрашивал себя, откуда Зангор прознал, что тот завтра открывает сезон охоты на тюленей, многочисленное лежбище которых обнаружил за пять километров отсюда.

Зангор почти не вмешивался в вечерние приготовления к охоте, только иногда отодвигал от Апака еще не заточенные гарпуны, и тому приходилось доставать их, вытянувшись всем телом.

Эти с виду безобидные игры не столько забавляли Апака, сколько наполняли сердце тревогой. Отважный охотник, бесстрашный и опытный следопыт, Апак побаивался Зангора, который мог разом сбросить маску простодушного, доверчивого, уютного домового и обрушить на него свою разорвавшуюся ярость.

От сгустившегося ожидания, от копившегося напряжения у Апака немели пальцы и кружилась голова. Своими мыслями он сплетал вокруг себя невесомую защитную сеть, но не был уверен в том, что первый же кинжальный выплеск эмоций Зангора не прорвёт его искусную паутину.

Пока всё шло неплохо: видимо, Апаку удалось усыпить внимание Зангора своими неторопливыми, умелыми движениями рук. Охотником он был действительно отменным.

Напряжение достигло своего апогея, когда Апак лёг спать. По ровному, но не глубокому дыханию Зангора, который пристроился рядом, охотник догадался, что тот не спит, а ждёт.

Ждёт оплошности, слабости, ошибки, которую совершит также притворяющийся спящим Апак. В иные минуты, когда затекала рука, в рассудок Апака врывался разгоряченный страх, который шептал, просил, молил - сдаться, прекратить бессмысленное сопротивление, положить конец этому затянувшемуся притворству.

Лишь часа через три, убедившись, что Зангор мерно и глубоко посапывает, Апак провалился, рухнул без оглядки в свой первый сон, где - отчаянно, почти без шансов на успех, барахтаясь в ледяной полынье - боролся за свою жизнь.

"ЗАЧЁТ ПО ПОСЛЕДНЕМУ"

Италия, 1982, 1.39, реж. Бруно Маттеи, в ролях: Франко Гарофало, Карло Де Мейе, Габи Реном, Маргит Эвелин Ньютон, Хосе Грас, Пьеро Фумелли, Франческа Кармено, Чезаре Де Вито

Руджеро и Умберто с трудом вытащили Луиджи из узкого проёма между вагонами: их руки дрожали, когда они выволокли едва дышавшее существо, больше похожее на раздавленное насекомое, с полностью смятой грудной клеткой. Это был их друг, но страх, ужас и денежный приз были сильнее дружеских чувств: они оставили его одного посреди платформы подземки и едва успели вскочить в уходящий состав.

Коварство поворотов: у Луиджи не было шансов выжить, а их уже ждали на станции В (второй, после А, пункт контроля). Руджеро разбил затылок о поручень, когда они освобождали из плена Луиджи: кровь капала засыхающей розой на белоснежный, широкий воротник степенной монахини, которая сидела сбоку и дремала, закрыв глаза. Скоро она заметила нежданное украшение на своей одежде, но, увидев безумные, испуганные глаза Руджеро, ничего не сказала, встала и отошла в другой конец вагона.

У них было еще два перегона, чтобы отдышаться. На следующей остановке они заметили зеркальную картину гибели одного из трех своих конкурентов, которые ехали по другому марштуру: тот имел еще более плачевный вид - ему оторвало между вагонами голову. Первый этап - и самый убойный.

На раскачку не оставалось времени: Умберто и Руджеро открыли раздвижное окно вагона и полезли наверх, на крышу вагона, помогая друг другу. Надо было продержаться на крыше пять перегонов: на третьем раненый Руджеро расслабился, и куском обвисшего кабеля его сбило набок. Умберто едва успел схватить его за руку, другой он надежно закрепился на ходящей ходуном крыше.

И опять повороты: на одном из них, самом резком на всей этой ветке, Руджеро раскачало как флаг на ветру и бросило на проходящий встречный состав. Тело срезало как ножом: Умберто с удивлением и с ожившим кошмаром смотрел на оторванную по плечо руку Руджеро, которую он продолжал сжимать в своей. Его рвало так, словно все внутренности хотели (и не могли) вылезти наружу: после пятого перегона (это была конечная станция) он сполз с крыши прямо на платформу, так и не избавившись от дружеского рукопожатия.

Пять минут он лежал неподвижно: ни за какие деньги он не смог бы подняться с прохладного бетона - но злость на самого себя, на свою судьбу запихнула его на последний этап - прямо в кабинку машиниста. Тот вылетел как ошпаренный: обрубок руки был лучшим допингом для спринтерского бега.

Приз его ждал на другом конце подземной ветки: Умберто приковал себя наручниками к месту машиниста (правила суперигры им вдалбливали полдня), ключ выбросил и стал изучать рычаги, которые видел так близко первый раз в жизни.

Тревожный ропот волной прошёл по всем забитым до отказа вагонам (час пик уже наступил), когда состав рывками стал трогаться с места - последний этап обещал немало сюрпризов.

"ИЗУМРУДНЫЙ ПРУД"

СССР, 1964, 0.10, реж. Роман Качанов, незаметное рождение новой сказки

Домик покинутой сказки - последний кров постаревших, опустившихся зверушек. Ожиревший, задыхающийся от любой нагрузки кот, все реже забирающийся на крохотную башенку над входом в теремок. Его прежде благостное лицо, которое обычно встречало гостей расслабленно-приветливым недоумением, теперь расплылось блином и выражало лишь желание оставить его в покое, хотя ему, как и раньше, никто особенно не досаждал.

О мышах он думал теперь редко, они превратились для него в чудных эльфов, сопровождающих его в яркие воспоминания о вспышках эмоций и об охотничьих подвигах, которые остались в прошлом.

С псом он даже подружился. Они заменили прежний нейтралитет и глухое соперничество на сочувственную расположенность, легко прощая друг другу те слабости, которые до этого лишь углубляли непримиримость.

Миша почти не выходил из теремка: для него наступившая старость стала тем несчастьем, которое он так и не смог понять. Объяснения же других только еще больше путали его собственные мысли, роившиеся в голове надоедливыми комарами, которых никак не удавалось прихлопнуть. Чтобы заглушить это неудобство, Миша почти всё время спал, изредко вгоняя обитателей теремка в ледяную дрожь, когда тревожно и зверски всхрапывал-всхлипывал во сне, а затем по-детски слезливо затихал.

Некогда сверкающая под солнечными бликами черепица потускнела, покрылась кавернами сколов и саркомой въевшегося мха.

Лишь огромная лужа перед входом в теремок неведомым образом преобразилась в направлении, обратном угасанию. Она незаметно разраслась и превратилась в небольшой, уютный пруд. Мутность ушла, вода стала почти прозрачной, сбоку стал бить, дышать родник, неторопливо кружа упавшие листочки и хвоинки. Даже в пасмурный день дурманяще пахло разогретой солнцем, высохшей сосновой хвоей - это был запах тихого, покойного счастья. А какой цвет воды: от бледно-салатного у самой поверхности к кипуче-зелёной в середине, и насыщенный изумруд у самого дна - где рождалась, начиналась новая сказка.

Blog

 у времени в плену

Содержание

Клим Муратов