Диссертация на соискание ученой степени
| Вид материала | Диссертация |
- Диссертация на соискание ученой степени, 3188.43kb.
- Диссертация на соискание учёной степени кандидата юридических наук, 1614.07kb.
- М. С. Тарков Математические модели и методы отображения задач обработки изображений, 17.1kb.
- Диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук, 2079.82kb.
- Диссертация на соискание ученой степени доктора психологических наук, 5248.42kb.
- Диссертация в форме научного доклада на соискание ученой степени доктора медицинских, 907.5kb.
- Диссертация на соискание ученой степени, 3924.03kb.
- Диссертация на соискание ученой степени, 2781.79kb.
- Диссертация на соискание ученой степени, 2577.32kb.
- Диссертация на соискание ученой степени, 2127.42kb.
Твой лучший друг
Плюнет тебе в глаза,
Но вода примет тебя
Таким, каким ты есть…»
Объединение семантически неоднородных элементов в целостность позволяет заострить внимание и подчеркнуть значимость каждого элемента конструкции. Усилению эффекта может способствовать парцелляция:
«И только президент должен быть честен перед народом. И только он должен нести ответственность за народ. За его слезы, за его кровь. За его права. За его зарплаты и пенсии. Иначе, зачем народ его столько ждал?» («Красноярский комсомолец». 2001. № 37).
Парцелляция усиливает экспрессию, акцентируя внимание на каждом элементе зевгматической конструкции.
Сравните начальный и экспериментальный варианты: «И только он должен нести ответственность за народ, за его слезы, за его кровь, за его права, за его зарплаты и пенсии».
Как видим, парцелляция помогает автору придать каждому явлению описываемой действительности («слезы» / «кровь» / «права» / «зарплаты» / «пенсии») особый вес и заставить адресата задуматься над смыслом каждого слова в зевгматическом перечислении, глубже постичь суть явлений действительности.
Отображению современной общественной ситуации, сопоставлению реалий бытия способствует также использование зевгматических конструкций, создающих комический эффект:
«Что у нас раньше посадят: пшеницу с рожью или Березовского со Скуратовым?» (НТВ. «Сегоднячко» 10.04.1999).
В приведенном примере эффект достигается за счет столкновения в управляемой цепочке семантически неоднородных элементов, противопоставленных по типу «одушевленное – неодушевленное», а также за счет актуализированной многозначности опорного слова «посадить».
Поскольку элементы перечислительного ряда по-разному (с точки зрения семантики) относятся к опорному слову, в сознании читателя пересекаются следующие его значения:
«закапывать корнями в землю или сеять для выращивания»
«помещать куда-нибудь, заставлять что-нибудь делать или находиться в каком-нибудь состоянии» [Ожегов С.И., 1978, с.838].
В действительности существует достаточно большое количество объектов и явлений, относящихся к разным сферам, но не находящихся в противоречии или вступающих в противоречие при определенных условиях.
Фиксация сосуществования таких элементов вербальным способом может выражаться при помощи зевгматических конструкций слабого типа: «Никто не узнает, каких усилий мне стоило отнести все это к ней – букет, бремя любви, книги…» (Набоков В.В. «Лолита»).
В приведенном примере звенья перечислительного ряда, несомненно, относятся к разным семантическим сферам: «букет», «книги» – слова обозначающие конкретные понятия, «бремя любви» – словосочетание, обозначающее абстрактное понятие. Их соседство нельзя назвать ни парадоксальным, ни противоречивым. Тем не менее, семантическая неоднородность служит источником экспрессии, усиливает прагматический потенциал, выражает чувства героя и придает проанализированному отрезку текста более яркую художественную окраску.
Причины объединения семантически неоднородных членов предложения в один ряд часто носят экстралингвистический характер: описываемые объекты и явления в реальной или художественной действительности представляют некое единство.
Контактное соположение «букет» / «бремя любви» / «книги» в перечислительном ряду отражает контактное соположение объектов в действительности.
Такие зевгматические перечисления, при помощи которых отображается сосуществование и взаимодействие разноплановых явлений или разнородных, разнохарактерных объектов, В.А.Левашова относит к классу «хаотичных» или ассоциативных перечислений, «объединяющих слова из очень далеких ассоциативных сфер, предельно разнородных в смысловом плане <…> ». «Смысловая общность элементов, – отмечает В.А.Левашова, – возникает и существует единственно в синтагматическом ряду перечисления. Анализ парадигматических отношений членов ряда выявляет полное несовпадение системных связей в языке лексических единиц ряда <…>. Экстралингвистические причины, вызывающие необходимость объединения семантически разноплановой лексики в одну цепь, могут быть сведены к двум основаниям:
1. Цепь физических ощущений персонажа — зрительных, слуховых, тактильных, в которых отражается процесс непосредственного чувственного восприятия объектов реальности, без их логического анализа и классификации.
2. Непосредственное отражение человеческого мыслительного процесса, когда в перечислении находит отражение своего рода «поток сознания», и оно превращается в цепь воспоминаний, ассоциативно выхватывающих из прошлого эпизоды и явления, логически и/или хронологически не связанные между собой» [Левашова В.А., 1990].
Мысленное воспроизведение прошлого, сохранившееся в памяти идивидуума, часто передается автором при помощи зевгматических конструкций:
«Я рос счастливым ребенком в ярком мире книжек с картинками, чистого песка, апельсиновых деревьев, дружелюбных собак, морских
свинок и улыбающихся лиц» (В. В.Набоков. «Лолита»).
Семантический разнобой отражает ход мыслей. Объединение в один ряд семантически разноплановых единиц позволяет автору создать яркую образную картину детства героя.
При помощи зевгматического перечисления авторы воссоздают яркие жизненные картины, пестроту происходящего вокруг. Хаос, неупорядоченность реалий действительности передаются путем соединения семантически неоднородных лексических единиц. Такое перечисление часто использовалось Н.В.Гоголем. Вот как им описывается атмосфера ярмарки :
«Шум, брань, мычание, рев — все сливается в один пестрый говор.
Волы, мешки, сено, цыгане, горшки, бабы, пряники, шапки — все ярко, пестро, нестройно мечется кучами и снуется перед глазами» (Н. В. Гоголь. «Сорочинская ярмарка»).
При помощи «хаотичного» (по В.А. Левашовой) зевгматического перечисления авторы достаточно часто воссоздают окружающую панораму, обстановку, ситуацию (реальные или воображаемые):
«Надя, теща, длинный нос судебного пристава, подсудимый, Глаша – все это прыгает, вертится и уходит далеко (А.П. Чехов).
« <…> маленькая история из жизни большого города, пропитанная музыкой диско, ностальгией по ушедшей эпохе, табачным дымом и приторным вкусом апельсинового ликера» («Cosmopolitan». 1997. Июль).
«Она живо представила себя в роли хозяйки дома с ухоженным садиком, холеными и умными детьми, породистой собакой и мудрым котом» («Cosmopolitan». 1997. Февраль).
« <…> оказался в зените славы, воронке шоу-бизнеса, окруженный жесткими людьми, жесткими отношениями, крупными гонорарами и постоянной изнурительной работой» («Cosmopolitan». 1997. Июль).
При помощи зевгматических перечислений, которые квалифицируются В.А. Левашовой как хаотичные, можно удачно и достаточно адекватно
передать желания, мечты и устремления описываемых субъектов:
« <…>дома его ожидал горячий чай, сухие носки и сладкий сон» («Крестьянка». 1997. №8).
Воображаемые персонажем разнородные реалии, объединенные ассоциативно в некое целое, обещающие комфорт, сулящие отдых и блаженство, отображаются автором при помощи семантически неоднородных лексических единиц, противопоставляемых по типу «абстрактное – конкретное».
Механизм воздействия зевгматических конструкций, способствующих наиболее адекватной передаче ассоциативно всплывающих в сознании
картин и образов, а также перечисление реалий, характеризующих прошлое и будущее, базируется в основном на соединении семантически неоднородной лексики. Чем резче проступает такая неоднородность, тем сильнее эффект. Сравните:
«До нашей поездки я представлял себе Швейцарию как страну сыра и всеобщего процветания» («Обучение за рубежом». 1999. №2 (3)).
«В мире Россия ассоциируется с преступностью, Чечней, мафией и водкой» («Профиль». 2000. 10 апреля).
Зевгматические конструкции за счет своей организации способны передавать хаос мышления и бытия, в котором выявляется несовместимость или разнородность. В действительности существует множество несоответствий, которые можно представить в виде следующего перечня:
«внутренняя ничтожность – внешняя претензия на значительность»; «внутренняя значительность – внешняя простота, заурядность»;
«цель – средства, применяемые для достижения цели»;
«посылка – вывод»;
«явление действительности – явление действительности»;
«устаревшие формы жизни – новые формы жизни»;
«красота – безобразие»;
«ожидание – действительность»;
«явление – понятие о явлении»;
«несоответствие между абстрактным представлением и конкретным явлением» и др.
Зевгматические конструкции часто используются для отображения несоответствий, выявляемых между объектами или явлениями действительности:
«Сейчас никто не заподозрит в смелой, раскованной, преуспевающей Ире нежное создание, панически боявшееся тараканов, жизни и самой себя…» («Натали». 2001. Июль-Август).
Семантическая неоднородность лексических единиц («тараканов» –«жизни» – «самой себя»), объединенных в рамках зевгмы, играет особую роль в создании психологической характеристики. Перечисление различных по сути реалий помогает глубже раскрыть внутреннюю сущность представленного нам персонажа и природу его переживаний.
При помощи хаотичных зевгматических конструкций создаются яркие художественные портреты:
« <…> французские фразы, крупные костяшки дорсетского крестьянина, приплюснутые пальцы австрийского портного – вот вам Гумберт Гумберт» (В.Набоков).
Нарушение тождественности в перечислительном ряду ярко высвечивает сосуществование и взаимосвязь нетождественных элементов в окружающей нас действительности, способствует отображению жестокости человеческого мира:
«Теперь есть только холод, голод и удары, в ответ на которые следует давать сдачи, разбредающееся стадо, огромная куча дров – если он не переколет их до ужина, то его накормят» («Караван историй». 2001.Сентябрь).
Хаотичное объединение слов, относящихся к разным семантическим сферам, позволяет автору представить картину бытия, подчеркнув значимость каждого элемента действительности. Объединение элементов, кажущихся на первый взгляд хаотичным, при ближайшем рассмотрении оказывается допустимым и логически оправданным. Явления, выхваченные наугад, представляются как целостная картина, отображающая многообразие существующего мира и событий, происходящих в нем:
«И вообще, день на редкость мерзопакостный. И люди неприятные, и погода противная, и в метро на ногу наступили. В общем, мрачное настроение и перспективы не видно» («Караван историй». Астропрогноз. 2001. №11).
«Огромная вилла в райском саду, колье с огненными рубинами и слитки золота, борьба за наследство и убийство отца ближайшими родственниками из-за денег, бегство в парандже под дулами автоматов и восточно-пряная любовь с неизбежным расставанием» («Караван историй». 2001. Октябрь).
Серия образов и картин, возникающая в сознании адресата при прочтении последнего примера, в конечном итоге сливается в единое представление (яркая, полная событий жизнь описываемого персонажа).
Зевгматические конструкции часто используются авторами с целью акцентирования внимания адресата на несоответствиях, резком контрасте высокого и низкого, красивого и безобразного, прекрасного и ужасного:
«Люди по-разному одарены судьбой:
Стих пишет один, доносы – другой»
(«Крокодил». 1991. №26).
«Потом Лавей увлекся дочкой богатого бизнесмена из Лос-Анджелеса, а Мэрилин, прихватив на память его шикарный белый шарф, отправилась дальше, к всемирной славе, ночным кошмарам, депрессиям, текиле и снотворным таблеткам» («Караван историй». 2001. Октябрь).
Переход от высокого к низкому, от красивого к безобразному может способствовать возникновению как трагического, так и комического эффектов. И в том, и в другом случаях такой переход обычно сопровождается снижением образа. В качестве приема намеренное снижение достаточно часто используется в сатирических описаниях, основная цель которых – дискредитация, низвержение объектов или явлений действительности, внутренне ничтожных и пустых, но внешне пытающихся сохранить значительность:
«Злобно содрогаюсь в спазме эстетизма
И иду к корзинке складывать багаж:
Белая жилетка, Бальмонт, шипр и клизма,
Желтые ботинки, Брюсов и бандаж»
(Саша Черный. «Отъезд петербуржца»).
При объединении элементов, обозначающих высокое и низкое, в одном перечислительном ряду высокое снижается, а низкое кажется еще более низменным:
«Портрет Бетховена в аляповатой рамке,
Кастрюли, скрипки, книги и нуга,
Довольные, обтянутые самки…»
(Саша Черный. «В пассаже»).
Создание в воображении читателя мрачной картины реальной действительности сопровождается трагическим эффектом и достигается за счет соположения в одном ряду понятий, противопоставленных друг другу и относящихся к разным семантическим сферам («высокое» – «нейтральное», «духовное – материальное»):
«Окно в глухой стене:
Открытки, клей, Мадонна,
«Мозг и душа», «На дне»,
«Гаданье Соломона»,
Трава на мостовой,
Ушла с забора кошка…
Семейство мух гурьбой
Усеяло окошко»
(Саша Черный).
Нарушение семантического тождества в перечислительном ряду, хаотичность в перечислении объектов, относящихся к разным типам («высокое» – «низкое»), особый подбор лексики, предваряющая описание фраза («Окно в глухой стене») рисуют мрачное и безысходное существование обывателя. Повествование наполнено горечью. Трагический комизм – так можно определить характер представленного описания.
Помимо несоответствий, существующих в действительности между объектами или явлениями, несоответствий между формой и содержанием («внешняя значимость» – «внутренняя ничтожность»), зевгматические конструкции способствуют отображению несоизмеримости, несоответствий между желаемым и действительным:
1. «Уже на следующий день я приступила к тренировке. Увидев несколько мужиков возле пивного ларька, строго-настрого сказала себе: это не макароны. Это пирожные, покрытые толстым-толстым слоем шоколада. Заварные… И песочные… И безе. Ах, вот это, такое нежное с белой глазурью, в недельной щетине. Образ пирожного, покрытого щетиной, вырвал меня из медитации и, подавив желание плюнуть, я начала все сначала. Вот пирожные, они пахнут сдобой и ванилью. И грязными носками…» («Натали». 2001. Июль-Август).
Несоответствие между образом, который пытается создать в своем воображении персонаж, и действительности, возвращающей к обычным, реальным представлениям об объектах, отображается при помощи особо подобранной лексики, относящейся к разным семантическим сферам, и объединения этой лексики в узком контексте. Контактное соположение далеких друг от друга в семантическом отношении единиц («с белой глазурью» – «в недельной щетине»; «сдобой» – «ванилью» – «грязными носками») шокирует в силу своей алогичности и резкости, неожиданности «сцепления» в единое целое.
Отметим, что в анализируемом примере особую роль играет контекст, который подготавливает адресата к восприятию информации, выраженной в форме зевгматической конструкции. Паранормальность объединения в перечислительной цепочке единиц, принадлежащих к разным семантическим сферам, частично снимается при помощи контекстных связей.
2. «Но вот с чем мужчины не могут смириться никогда, так это с количеством времени, проводимого женщинами у зеркала, и количеством денежных знаков, оставляемых ими в магазинах в обмен на очередную непонятную субстанцию в трехмиллиграмовом флаконе» («Cosmopolitan». Ноябрь. 1997).
3.«Мы с тобой обменялись несоизмеримыми ценностями. Я тебе отдала фамилию, а ты мне – национальность» («Караван историй». 2001. Сентябрь).
4.«А кино в вашем кинотеатре показывают или только языки и рожи?
(Детская передача «Отчего и почему». Интер. 04.07.2002).
Характер стилистической функции зевгматических конструкций часто зависит от типа семантической неоднородности элементов структуры.
Тип семантической неоднородности «абстрактное – конкретное» обычно используется для создания разнообразных комических характеристик:
«Его разум был заполнен ревностью и предстоящим экзаменом по геометрии» («Тигра». 1998. №1).
Такой тип также используется как средство создания лирико-драматического настроя:
«Поэтому с экрана пробиваются фирменные интонации 70-х: обреченная любовь среди обмана и разбитых сердец, самолеты среди дождя в аэропорту, электрические витрины ночных магазинов и плачущий саксофон» («Афиша». 2000. №1).
«Одушевленное – неодушевленное». Такой тип неоднородности часто используется как средство создания иронических и сатирических характеристик объектов изображения:
«Это там, у себя, на своих снобских шабашах, они доказывают свое материальное приемущество, меряясь бриллиантами, галстуками, автомобилями и женами» («Cosmopolitan». 1997. Апрель).
С целью внедрения в сознание адресата определенного мнения:
«Мужа и квартиру надо менять каждые семь лет» («Московский комсомолец». 2002. 19 июня.).
«Человеческое – животное». При использовании такого типа неоднородности обычно происходит снижение образа (человека):
«Можно взять на конюшне как бы лошадь, инструктора и кататься» («Блеф-клуб». Спб – 5-ый канал. 22.02.99).
Выражается ироническое или саркастическое отношение автора к определенным субъектам или ситуации:
«И я тут же напомнила ему об огромном количестве ненаучной фантастики про принцев на белых лошадях, козлов, напивающихся из лужицы, и Иванов-дураков, которые каким-то немыслимым способом всегда умнеют к концу повествования («Cosmopolitan». 1999. Июнь).
«Человеческое – вещественное». Обычно такое контактное соположение снижает образ, о котором упоминается в перечислительном ряду. Частотность употребления такого типа выше в текстах комической направленности:
«Если уж ты чего захочешь, то добьешься этого любой ценой. Будь это новая кофточка, красавец, место главного менеджера фирмы – ты всегда получишь желаемое» («МагияCosmo». 2004. Июнь).
«Наконец-то поставили памятник Петру I, который завез в Россию картошку и белорусов» («КВН». ОРТ. 111.12.00).
«Духовное – человеческое». «Абстрактное – человеческое». Использование таких типов неоднородности позволяет возвысить объект изображения:
«С юных лет для меня существовало два бога: женщина и живопись» («Обучение за рубежом». 1999. №1).
«Анатомическое – неанатомическое». Обычно конструкции, в которых наблюдается такой тип семантической неоднородности, используются с целью создания различных комических коннотаций, при этом обычно прослеживается авторская оценка явлений.
Используя такие конструкции, автор выражает свое ироничное отношение:
«И почему они не понимают после такого заявления, на что мы обижаемся, но зато обижаются сами, если мы им говорим, что у Ирки не только фигура, но и мужчина лучше» («МагияCosmo». 2004. Июль).
Такие конструкции становятся средством создания иронических характеристик:
«<…> немец, весь состоящий из надменно-ученой физиономии, собственного достоинства и туго накрахмаленных воротничков, отрекомендовался горным мастером Артуром Имбс» (А.П.Чехов)
«Может у англичанина проблемы с географией или головой?» («Ступени оракула». 2001. №8).
Часто тип неоднородности «анатомическое – неанатомическое» становится основой снижения образа:
«Как жаль, что тот ужин в шикарном ресторане не отложился ни в твоем