Диссертация на соискание ученой степени
| Вид материала | Диссертация |
- Диссертация на соискание ученой степени, 3188.43kb.
- Диссертация на соискание учёной степени кандидата юридических наук, 1614.07kb.
- М. С. Тарков Математические модели и методы отображения задач обработки изображений, 17.1kb.
- Диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук, 2079.82kb.
- Диссертация на соискание ученой степени доктора психологических наук, 5248.42kb.
- Диссертация в форме научного доклада на соискание ученой степени доктора медицинских, 907.5kb.
- Диссертация на соискание ученой степени, 3924.03kb.
- Диссертация на соискание ученой степени, 2781.79kb.
- Диссертация на соискание ученой степени, 2577.32kb.
- Диссертация на соискание ученой степени, 2127.42kb.
Типологии зевгматических конструкций
2.1. Морфологическая характеристика зевгматических конструкций. Морфологические типы зевгматических конструкций
Организующим центром зевгматических конструкций чаще всего является глагол-субординатор, подчиняющий себе управляемые элементы семантически неоднородного ряда. В качестве подчинённых элементов в большинстве случаев выступают существительные:
«Жизнь текла в трудах и поклонниках» («Cosmopolitan». 1999. Декабрь).
Конструкции, в которых в качестве опорного слова выступает глагол, именуются глагольными зевгматическими конструкциями. В глагольном типе зевгматических конструкций помимо существительных в управляемой цепочке встречаются и местоимения:
«А мы любили его и танцы, которые он любил» («Крокодил». 1996. № 2).
Существительные, находящиеся в управляемой цепочке, могут иметь при себе зависимые слова (чаще всего определения-прилагательные):
«Впрочем, лису пришлось отравить собой, толчёным стеклом и ядом» («Тигра». 1998. №1).
В качестве зависимого элемента в глагольных зевгматических конструкциях используется и инфинитив:
«Изъявив своё удовольствие, что сапоги пришлись хорошо, господин Голядкин спросил чаю, умываться и бриться» (Ф. М. Достоевский «Двойник»).
К глагольным также относятся зевгматические конструкции, в которых в качестве опорного слова выступают причастия и деепричастия:
«Окружные помещики, о которых существовании никто бы до того времени не догадался, начали приезжать почаще в уездный городок, чтобы видеться с господами офицерами, а иногда поиграть в банчик, который уже чрезвычайно темно грезился в голове их, захлопотанной посевами, жениными поручениями и зайцами» (Н. В. Гоголь. «Коляска»).
«Про коммунизм проходят даже в школе. Не помню точно, что это такое, знаю только, что мы однажды его уже строили, угробив около 80-ти лет и десятки миллионов жизней» («Cosmopolitan». 1999. Июнь).
Более яркими с точки зрения экспрессивности можно считать глагольные конструкции, в которых звенья управляемой цепочки содержат один элемент: «Взысканий и детей не имею» (А. Курляндский).
С точки зрения изобразительности и эмоциональности эффективнее использовать зевгматические конструкции, осложнённые введением в звенья дополнительных элементов:
«Девочка от последовавшего за нашим разводом брака вызывает у Ляли, железной женщины, задрапированной локонами, ресничками и лепечущим голосом, нежный трепет и приступы куриной заполошности» («Профиль». 1997. № 19);
«Итак, кого мы имеем? Звезду, то есть уставшего, издёрганного мужчину, подверженного депрессиям, алкоголю, не дай Бог, чему похуже, фанатично привязанного к своей работе, обладающего болезненными комплексами и, вполне возможно, бывшей женой с ребёнком (двумя, тремя и т.д.)…» («Cosmopolitan». 1997. Июль-Август).
Включение дополнительных элементов в звенья управляемой цепочки способствует повышению изобразительного потенциала конструкции. Благодаря включению распространителей у адресата формируются более яркие представления:
«С какой стати он должен любить сварливую тёщу, кота, писающего ему в ботинки, и пригорелый пирог?» («Дочки-матери». 2000. №7).
Лаконичность зевгматических цепочек, которые не осложняются введением дополнительных элементов, способствует большей концентрации внимания на самих объектах или явлениях:
«Лучше платить гривнами, чем жизнями» («Общая газета». 2002. № 16).
С целью фиксации внимания адресата на определённой информации, эффективнее использовать зевгматические конструкции, не осложненные дополнительными элементами:
«Подарки и внимание каждой покупательнице обещаются» (ТВК. 2002. Ноябрь. Реклама).
Организующим центром может быть не один, а два глагола одновременно, причём с разными, иногда противоположными значениями:
«Вы можете родить или убить
И радугу, и солнце, и поэта»
(А. Ашомко «Романс-подражание»).
Достаточно часто в качестве опорного слова используются существительные, в том числе отглагольные. Звенья управляемой цепочки – существительные:
« Продукты Фрогурт. По вкусу и по карману» (Реклама. ОРТ. 2001. Сентябрь).
«Товары на любой вкус и кошелёк» (Реклама. Rеn TV. 2000. Октябрь).
«Идеал мужчины – это ушки, животик и толстый кошелёк» (М. Задорнов. «Аншлаг». РТР. 13.12.2000).
«Айболит Айболитович Айболитов. Лечение щенков, котят и детей до 16 лет» (А. Курляндский).
Зевгматические конструкции, в которых в качестве опорного слова выступает существительное, нами именуются субстантивными.
Помимо глагольных, субстантивных встречаются адъективные зевгматические конструкции (с опорным словом – прилагательным):
«Президентские выборы, необходимые Борису Абрамовичу как хлеб, как воздух, как бронированный «Мерседес» («Карьера». 1998. №1).
В качестве зависимых элементов в управляемой цепочке адъективных зевгматических конструкций используются существительные, либо субстантивированные прилагательные, либо существительные с зависимыми словами.
Реже в текстах встречаются наречные зевгматические конструкции (с опорным словом-наречием):
« Жарко там не только от споров, фильмов, вечеринок, денег и собственно жаркой погодки, а прежде всего от количества звёзд на каждый квадратный метр набережной Круазетт» («Московский комсомолец». 2000. 18-25 мая);
«Итак. Ближе к крестьянам и звёздному небу над головой» («Профиль». 2000. № 8).
В управляемой цепочке наречных зевгматических конструкций чаще используются имена существительные.
Очень редко в текстах встречаются конструкции, в которых в качестве опорного слова выступают иные части речи (местоимения, числительные):
«Поскольку не доказано мне (мне каков я есть сейчас, с нынешнем моим сердцем и отпущенной бородой и начавшимся физическим разложением)» (В. Набоков «Лолита»).
«Нас двое: я и бутылка водки. Третий – телевизор» (И. Николаев. «Большая стирка». ОРТ. 31. 12. 2001).
В управляемой цепочке в таких конструкциях, как в глагольных и в субстантивных, употребляются существительные и местоимения.
Зевгматические конструкции, в которых отсутствует опорное слово (например, в зевгматическом перечислении) определяются как конструкции с нулевым компонентом:
«Кыш, два портфеля и целая неделя» (Ю. Алешковский).
При построении зевгматических конструкций особую роль играют предлоги. Предлоги могут выступать в качестве организующего центра, объединяющего элементы семантически неоднородного ряда: «На всё мне теперь наплевать, кроме тебя, дивана и любви» («Отдохни». 1999. № 21).
В приведённом примере предлог «кроме», обладающий значением «за исключением, не считая кого-чего-нибудь» [Ожегов С. И., 1978, с. 282], является семантическим узлом конструкции, он объединяет перечислительный ряд «тебя, дивана и любви» семантически и синтаксически.
Такую же объединяющую роль может играть и предлог «между», который «обозначает положение предмета или проявление действия в промежутке, посередине чего-нибудь» [Ожегов С. И., 1978, с. 316]:
«<…> тайное осязательное взаимоотношение между чудом и чудовищем <…>» (В. Набоков «Лолита»).
В приведённых примерах при помощи предлога подчёркивается семантический диссонанс элементов.
Предлог в зевгматических конструкциях часто играет важную роль и в структурном, и в семантическом отношениях:
«Валяться на земле в недуге новом, средь ужаса фиалок и любви…»
(В. Набоков «Лолита»).
Предлоги наряду с союзами и частицами используются как усилители стилистического эффекта. Так, многократное повторение предлогов может подчёркивать значимость элементов, к которым они прикрепляются:
«На вечеринку она прибыла без настроения, без грамма макияжа, без вечернего платья и без мужа» («АиФ». 2000. № 48).
Предлог «без», указывающий на «неимение, недостаток, отсутствие кого-чего-нибудь» [Ожегов С. И., 1978, с. 39] включается в каждое звено перечислительной цепочки с целью акцентирования внимания на семантической значимости каждого звена.
Сравним данный пример с экспериментальным вариантом, в котором предлог «без» употребляется однократно:
«На вечеринку она прибыла без настроения, макияжа, вечернего платья и мужа».
Включение предлога в каждое звено способствует выделению элементов перечисления. Неоднократный повтор также играет ритмообразующую роль.
Ритмообразующая, выделительная, структурноорганизующая роль предлогов, используемых в составе зевгматических конструкций, выявляется при анализе публицистических и художественных произведений. Однако частотность употребления предлогов в обозначенных функциях выше в художественных текстах и, в частности, в текстах поэтического характера:
«Я устал от мужчин – от сановных персон,
От поступков без правил и чести,
От вчерашних докладов на новый фасон,
От изящных лакейских известий.
Я от женщин устал – от вульгарных речей,
От походок и взглядов обманных,
От манящих духов и тряпичных затей,
От упрёков правдивых и бранных»
(Г. Волноходец. «Усталость»).
При построении зевгматических конструкций в качестве выделителей и усилителей стилистического эффекта часто используются союзы. В перечислительных рядах с целью выделения или противопоставления элементов перечислительного ряда достаточно часто используется союз «то»:
«И всё ему чего-то не хватало: то ласки, то кормёжки, то детей»
(«Крокодил». 1997. № 17).
Разделительный союз «либо», связывающий «однородные члены предложения, находящиеся в отношениях «взаимоисключения» [Ожегов С. И., 1978, с. 296] акцентирует внимание адресата на семантической неоднозначности элементов перечислительного ряда, тем самым усиливая воздействующий эффект:
«Выбор у президентов, увы, невелик: либо Моника, либо клиника» («Суперальманах народных А и Форизмов». Красноярск. 1999).
«О Путине либо хорошо, либо о Лужкове» («КВН». ОРТ. 10.06.2000).
Запланированный адресантом приведенного текста эффект обманутого ожидания (Пример № 2) достигается за счёт деструкции устойчивого сочетания, семантической и грамматической неоднородности членов предложения, занимающих одинаковую синтаксическую позицию. Однако наличие разделительного союза «либо» также играет важную роль в создании стилистического эффекта.
Использование повторяющихся сочинительных союзов при построении зевгматических конструкций также способствует выделению значимых элементов текста:
«Придёт в свой срок для умудрённых и мастерство, и борода» («Крокодил». 1991. № 31).
Часто в составе зевгматических конструкций используются частицы. Так, например, частица «ни», встречающаяся в отрицательных предложениях при перечислении, служит для усиления отрицания и выделения элементов перечисления с целью их выдвижения:
«Выхожу на трап. Нет ни камеры, ни Шкловского» («Крокодил». 1997. № 1).
«Как правило, сноба не способна исправить ни могила, ни женщина» («Cosmopolitan». 1997. Апрель).
При построении зевгматических конструкций частицы играют экспрессивно-эмоционально-оценочную роль. Так, использование частицы «даже», употребляющейся для выделения слова, к которому она относится, усиливает стилистический эффект:
«Жизнь развела друзей в разные стороны и даже страны» («Натали». 2001. Июль-Август).
В приведённом примере частица «даже» подчёркивает удалённость описываемых объектов.
«Гражданка Рыбец, которой ни разу в жизни ни одна машина и даже лошадь не уступала дорогу, продолжала стоять, ожидая, когда машина поедет»
(«Вокруг смеха» 2000. № 29).
В данной конструкции усилительно-выделительная частица «даже» используется для создания яркой характеристики описываемого персонажа.
Однократное и многократное употребление предлогов, союзов, частиц, важной функцией которых является выделение значимого отрезка текста и /или усиление стилистического эффекта, при построении зевгматических конструкций играет важную роль с точки зрения эмоциональности, оценочности и экспрессивности высказывания.
Отметим, что такую же роль при неоднократном использовании могут играть и глаголы-опорные слова, и прилагательные, входящие в состав звеньев управляемой цепочки:
«Я ненавижу эти стены, ненавижу мебель, ненавижу вид из окна, ненавижу мужа, ненавижу всю свою жизнь» («Комок». 2000. № 14).
«Он испугался. Испугался жены, испугался скандала, светских сплетен» (к/ф «Петербургские тайны»).
«Давайте друг другу завидовать будем!
Чужому барану!
Чужому таланту!
Чужому карману!»
(«Крокодил». 1991. № 16).
Анализ фактического материала с точки зрения морфологии позволяет сделать следующие выводы: чаще всего в качестве опорного слова в зевгматических конструкциях выступает глагол, реже – причастия и деепричастия. Также в качестве опорного слова используются существительные, прилагательные и наречия, местоимения, числительные. В цепочке семантически неоднородных компонентов, формально представленных как однородные, чаще встречаются существительные, иногда – местоимения, прилагательные.
Наиболее часто встречающиеся морфологические типы зевгматических конструкций следующие: глагольные, субстантивные, адъективные, наречные.
Морфологические типы выделены на основании принадлежности опорного слова к той или иной части речи. При отсутствии опорного слова зевгматическая конструкция квалифицируется как конструкция с нулевым компонентом.
2.2. Синтаксическая характеристика зевгматических конструкций. Синтаксические типы зевгматических конструкций.
Синтаксические типы зевгматических конструкций выделяются в зависимости от того, какими членами предложения являются опорное слово и элементы семантически неоднородного ряда. Наиболее частотные варианты следующие:
1. Сказуемое (в функции опорного слова) + цепочка дополнений:
«В результате его «Ситроен» врезается в приткнувшееся у обочины «Рено»… Так француженка одновременно меняет колесо, машину, мужа…» («Вокруг смеха». 2000. №28).
В управляемой цепочке формально однородных членов предложения используются прямые дополнения:
«Тебе нужен покой и хороший совет» (м/ф «Три медведя»)
и косвенные дополнения:
«Я пыталась бросить любовника, мужа и пару килограммов, сказала Анна» («Вовремя». 2000. 24 апреля).
2. Сказуемое (в функции опорного слова) + цепочка подлежащих:
«От Немцова в памяти Ельцина остались белые штаны, в которых первый вице-премьер вышел встречать Гейдара Алиева, трогательные кудряшечки и жилищно-коммунальная реформа («Московский комсомолец». 2000. №43).
3. Определение (в функции опорного слова) + цепочка дополнений:
«Поэтому давайте поразмышляем, как сделать нашу ванную приятной для взора, тела и души» («Дочки-матери». 2000. №7).
«Получившие от Мэнсона напутствие, три больших ножа и «кольт» две женщины (среди них была и «сатанинская ведьма» Ла Вея) и мужчина проникают за ограду и убивают юного Парента» («Караван историй». 2001. Сентябрь).
4. Прямое дополнение (в функции опорного слова) + цепочка косвенных дополнений:
«<…> автокатастрофа наносит непоправимый урон её здоровью и семейному бюджету» («Версия». 2000. 20-26 июня).
5. Сказуемое (или цепочка сказуемых в функции опорного слова) + цепочка обстоятельств:
«Нет, новые деньги нужны женщине лишь для того, чтобы с той же ненавистью продолжать их тратить, транжирить, швырять их налево и направо, а также на ветер» («Cosmopolitan». 1997. Апрель).
В том случае, если в перечислительную цепочку включаются разные по значению виды обстоятельств, эффект воздействия зевгматических конструкций сильнее в силу резкой семантической и логической несовместимости, парадоксальности:
«90% собственной жизни ты будешь проводить либо в одиночестве, либо в соседней комнате, оберегая творческий порыв или нервный сон своего (и, к сожалению, не только своего) кумира» («Cosmopolitan». 1997. Июль-Август).
Соединение обстоятельств образа действия и обстоятельства места вносит диссонанс, что способствует выдвижению значимых с точки зрения автора отрезков текста.
Соединение различных по значению обстоятельств часто используется как риторический трюк в текстах комической направленности, в частности в анекдотах:
«Сержант Иванов дал солдатам команду: « Копать от забора и до обеда»
(Анекдот).
6. Сказуемое (в функции опорного слова) + цепочка, включающая обстоятельства и дополнения:
«Горожане с авоськами в руках, с риском для жизни помчались в магазин» («Огонек». 1998. №21).
«Красивых ревнуют без повода, круглосуточно и к каждому столбу» («Cosmopolitan». 1999. Июль).
Отметим, что помимо перечисленных синтаксических типов существуют зевгматические конструкции, функционирующие в рамках моделей, построенных по принципу синтаксического параллелизма, в функции опорного слова в таких конструкциях выступает сказуемое, которое может опускаться во второй части фразы:
«Если в Европе люди живут тесно, то в России – редко и нерегулярно» («Суперальманах народных АиФоризмов»).
В приведенном примере за счет объединения различных по значению обстоятельств в опорном слове актуализируются два значения, что способствует комическому восприятию текста.
7. Цепочка подлежащих:
« Два-три вопроса со стороны судьи, два-три успокоительных ответа со стороны адвоката, улыбки, кивок, моросящий дождик на дворе – и утверждение в должности сделано» (В. Набоков).
Достаточно часто звенья паратактического ряда включают в себя дополнительные элементы, являющиеся распространителями:
«От костра густо потянуло паленой шерстью, горелым мясом и истошным воем Мартина Бормана» («Крокодил». 1997. №1).
Включение второстепенных членов предложения (определений «паленой», «горелым», «истошным», «Мартина Бормана») усиливает изобразительность.
Особую стилистическую роль играют обобщающие слова, которые могут находиться в препозиции и постпозиции по отношению к зевгматическому перечислительному ряду. Обобщающие слова подчеркивают общность перечисляемых элементов:
«В суровой стране забывается всё:
Цари и короны»
(В. Брюховецкий. «Схоронили царя»).
Н. С. Валгина, характеризуя однородные члены предложения, при рассмотрении вопроса об обобщающих словах отмечает: «При однородных членах нередко употребляются обобщающие единицы. Это слова, словосочетания и синтаксические объединения, которые представляют собой обобщенное название явлений действительности, обозначенных конкретно рядом однородных членов. Между обобщающими единицами и однородными членами устанавливается пояснительная связь. В логико-семантическом плане обобщающие единицы и ряды однородных членов соотносятся как «род виды», «целое части» <…> Очень часто в роли обобщающих слов используются местоимения и местоименные наречия с широким общим значением: все, всюду, везде и др.» [Валгина Н. С., 1991, c. 240].
На примере зевгматических конструкций можно продемонстрировать роль обобщающих слов как организующего центра, при помощи которого устанавливаются пояснительные отношения:
«Его подстерегают опасности: звери, лианы, предстоящий дождливый период» (к/ф «Совершенно серьезно»).
Н. С. Валгина указывает на то, что употребление обобщающих единиц в постпозиции или в препозиции к однородным членам имеет особенности: «при постпозиции однородных членов возникают отношения пояснительные, при постпозиции обобщающей единицы собственно обобщающие, подытоживающие» [Валгина Н. С., 1991, c. 241].
Проиллюстрируем это на примере зевгматических конструкций:
«Я всё в тебе люблю и этот смех,
И платья шум, и тайною повитый хитрый глаз»
(В. Брюховецкий. «Рассыпанные кудри»).
«Всё, как и прежде: друзья и футбол» (Радио «Русская волна». 2001. Июнь).
«Шла, веря своему везенью,
Отдать гостинец: мармелад,
Баранки, сушки, воду, землю…
Но всё вернули мне назад»
(И. Кабыш. «Я при своем была рассудке»).
Использование обобщающего слова наряду с опорным или без него представляется достаточно важным в функциональном отношении: включение обобщающего слова в зевгматическую конструкцию концентрирует внимание адресата на значимости элементов зевгматической цепочки.
В качестве обобщающих единиц используются отдельные слова, словосочетания, фразеологические единицы, усеченные прецедентные тексты, перифразы, предикативные и полупредикативные синтаксические конструкции:
«Они здесь: на воде, в небе, в воздухе, на НТВ» (Реклама. НТВ. 16. 04. 2000).
«Огонь и воду я прошел в Союзе: ОВИР, таможню и французский грипп» («Крокодил». 1995. №10).
«И масло, и хлеб, и наука,
И язык благородный, и честь…
Вот такая привиделась штука:
Все в России приснившейся есть»
(«Крокодил». 1991. №10).
«И выводит наверх никаких людей.
Без прошлого, без вредных привычек,
Без страха и упрека»
(«Профиль». 2000. №5).
«Мечта женщины о замужестве – это не что-то убогоприземленное: муж, кастрюли, дети, памперсы» («Cosmopolitan». 2000. Июль).
Структурный (синтаксический) анализ собранного материала позволяет сделать следующие выводы:
- Все многообразие синтаксических типов зевгматических конструкций можно свести к следующим (наиболее частотным с точки зрения стилистического употребления) типам:
«Сказуемое + цепочка дополнений»;
«Сказуемое + цепочка подлежащих»;
«Сказуемое + цепочка обстоятельств»;
«Цепочка подлежащих».
- В звенья паратактического ряда могут включаться дополнительные элементы-распространители с целью усиления изобразительности и выразительности.
- При элементах паратактического ряда часто используются обобщающие единицы, их использование позволяет адресанту сконцентрировать внимание адресата на значимых в смысловом отношении моментах.
2.3. Семантическая характеристика зевгматических конструкций. Экспрессивно-семантические типы зевгматических конструкций.
Все типы зевгматических конструкций являются моделями семантических аномалий. Их принадлежность к отклоненному языковому и логическому состоянию (если зевгматическая конструкция обладает признаками паралогической фигуры) обнаруживает себя в большей степени в семантическом отношении.
Стилистический эффект при использовании зевгматических конструкций достигается в основном за счет разнотипных нарушений семантической и стилистической однородности:
- Объединение в качестве однородных членов предложения слов, принадлежащих к разным семантическим сферам:
«абстрактное – конкретное»;
«одушевленное – неодушевленное»;
«человеческое – животное»;
«человеческое – вещественное»;
«духовное – физическое»;
«духовное – материальное»;
«анатомическое – неанатомическое»;
«материальное – нематериальное»;
«высокое – низкое»;
«высокое – нейтральное»;
«масштабное – мелкое»;
«образное – необразное»;
«фразеологически связанное – свободное»;
«фразеологически связанное – фразеологически связанное»
- Объединение семантически неоднородных и грамматически несочетаемых слов
- Объединение слов с разной стилистической окраской
- Объединение частично пересекающихся понятий
- Объединение антонимов
«Абстрактное – конкретное» как тип неоднордности зевгматического объединения – наиболее часто встречающийся по сравнению с другими типами:
«Эликсир любви. Воплощение истинной женственности. Sexy Graffiti от Escada – аромат для женщин, которые считают парфюмерию модным аксессуаром. Цветочно-чувственный коктейль, взрыв летних эмоций, новое платье, которое Вам не терпится надеть, – примерьте эту искрящуюся сексуальную смесь красных фруктов и свежих цветов, предстаньте в сверкающем весенними красками ореоле любви» («Академия». 2002. Май).
Тип неоднородности «одушевленное – неодушевленное» также встречается достаточно часто:
«Итак… У нас за столом находятся яйца, колбаса и русская красавица» (ТВК. «Амба: лучшее». 12.06.2000).
В текстах комической направленности часто встречается тип неоднородности «человеческое – животное»:
« <…> женщины и слоны никогда не забывают обиду»
(«Профиль». 2000. 10 апреля).
Несколько реже встречаются другие типы неоднородности.
«Человеческое – вещественное»:
«Комбат пешком не ходит, он берет с собой «ГАЗ – 69» или замполита» («Крокодил». 1996. №4).
«Духовное – физическое»:
«Не щадивших себя на любой работе, будь то руководство промышленностью, литературой или расстрелами
(«Профиль». 2000. №26).
«Духовное – материальное»:
«Хочется искусства, курицу в лапше» («Крокодил». 1990. №32).
«Анатомическое – неанатомическое»:
«У одного уши большие, у другого зарплата маленькая» («Натали». 2001. Август).
«Материальное – нематериальное»:
«С возрастом женщины украшают себя косметикой, а мужчины чувством юмора» («РТР. «Задорная компания». 16.11.2000).
«Высокое – низкое»:
«Неоткрытые новые земли и неосвоенные старые пивные, ветер дальних странствий и ближних рыбалок, загадочные кореша и братаны, азарт сафари и преферанса, гаражи и гейши, бани и бабы — вот далеко не полный список пристрастий, ради которых мужчина бросает тебя одну посреди ночи» («Соsmopolitan». 1999. Май).
«Высокое – нейтральное»:
«Человек… существо, знакомое с употреблением брюк и дара слова» (М.Горький).
«Масштабное – мелкое»:
«Женщина может сделать из ничего три вещи: шляпку, салат и трагедию» (Шутка. Пример Б. С.Мучника).
«Образное – необразное»:
« <…> с глыбой синего льда вместо сердца, таблеткой на языке и увесистой смертью в заднем кармане, ловко вступил в телефонную будку <…> » (В. Набоков).
«Фразеологически связанное – свободное»:
«Неравнодушного врача с горячим сердцем и холодными руками в фильме играет Хью Грант» («Cosmopolitan». 1997. Февраль).
«Фразеологически связанное – фразеологически связанное»:
«Они будут наливать на глазок, на дурняк и на посошок» (РТР. «Доброе утро, страна!». 22.04.2001).
Нередкое явление – нарушение семантической однородности по нескольким типам (например, «абстрактное – конкретное», «одушевленное – неодушевленное»):
« Я испытываю большую слабость (читай – интерес) к талантливым людям, хорошему кинематографу, новым клипам, блюдам в любимом ресторане, загадочным мужчинам с чувством юмора, актрисе Джине Гершон, танцам, покупкам, путешествиям и университетскому курсу «История русской журналистики XVIII – XIX веков» («Cosmopolitan». 1999. Декабрь);
Объединение семантически неоднородных и грамматически несочетаемых слов:
«Будешь, как твой любимый Борхес, он тоже был слепым и библиотекарем» («Cosmopolitan». 1999. Июнь).
Объединение слов с разной стилистической окраской:
«Либо в рыло, либо ручку пожалуйте…» (М.Е.Салтыков-Щедрин).
Объединение частично пересекающихся понятий:
«Примем сторожа, женщину, технолога-вязальщицу» («Всем, Всем, Всем». 2000. 7 апреля).
Объединение антонимов:
«Обладать женщиной, которая нравится, – цель, ради которой мужчина способен на подвиг и на низость» («Академия». 2002. Май).
Стилистический эффект может усиливаться за счет смыслового раздвоения опорного слова (обычно прямого и переносного):
«Он довел сына до детского сада, а жену до истерики» (Шутка).
В том случае, если в опорном слове не актуализируются различные значения, часто связь опорного слова и одного из компонентов зевгматического ряда воспринимается как парадоксальная:
«И вот в солнечный день новый тормозной цилиндр, литр тормозной жидкости, а также терпение, которого понадобится немало, были принесены в гараж» (Интернет. Сайт «Автосити»).
В данном примере источником экспрессии является столкновение лексических единиц, принадлежащих к разным лексико-семантическим типам («абстрактное – конкретное»). В опорном слове «принести» актуализируется значение «неся доставить» [Ожегов С.И., 1978, с.547].
Все слова, объединенные в цепочку однородных членов предложения, находятся в одинаковых синтаксических отношениях с господствующим словом. Существительное «терпение», обозначающее абстрактное понятие, связывается с глаголом принести как конкретное, т.е. физически ощутимое. Такая связь парадоксальна, так как нельзя принести куда-либо нечто абстрактное, не обладающее определенными параметрами, свойственными конкретной вещи (рост, вес, длина и т.п.). Парадоксальность возникшей связи усиливает экспрессивный эффект.
Усилению стилистического эффекта способствует присоединение к элементам зевгматического перечисления определений, использующихся как эпитеты:
«Хозяин дома оказался молодым мужчиной среднего роста и огромного обаяния…» («Натали». 2001. Июль-Август).
В приведенном примере источником экспрессии высказывания является объединение элементов структуры, семантически неоднородных по типу «абстрактное – конкретное». Однако заметную роль в повышении экспрессии играют определения «средний» (в отношении к слову, обозначающему конкретное понятие «рост») и «огромный» (в отношении к слову, обозначающему абстрактное понятие «обаяние»). Определения, использованные автором текста, представляют собой контекстуальную антонимическую пару, что усиливает контраст в перечислительном ряду и способствует усилению воздействующего эффекта.
Продемонстрируем роль семантического фактора в построении зевгматических конструкций при помощи сопоставления реальных и экспериментальных примеров:
1. «Время наводить чистоту. На улице, в доме, в сердцах…» («АиФ на Енисее». 1999. №2).
«Время наводить чистоту. На улице, в доме, на даче».
Семантический диссонанс, вносимый в текст при помощи последнего элемента, акцентирует внимание адресата на последнем элементе «в сердцах», повышает экспрессивность конструкции в целом и усиливает изобразительность.
Экспериментальный вариант нейтрален. Он привлекает к себе внимание за счет перечислительного ряда, структурно и ритмически организующего текст. Но с точки зрения экспрессии и выделения значимой информации он «проигрывает» первому, зевгматическому варианту.
2. «На съемках фильма «Утопим Мону» всем членам съемочной группы хотелось действительно утопить Бетт. Из ее трейлера постоянно вылетали вещи, люди и вопли непристойного характера. Кейси Аффлек вспоминает: «Она, конечно, выдающаяся женщина, но после совместной работы Бетт стала моим самым жутким ночным кошмаром» («Телевизор». 2001. №30).
Экспериментальный вариант:
«Из ее трейлера постоянно вылетали вещи: платья, туфли, журналы».
Контактное расположение слов, противопоставленных по типам «одушевленное – неодушевленное», «материальное - нематериальное» в примере, взятом из газетного текста («вещи» – «люди» – «вопли»), значительно ярче характеризует описываемый персонаж, способствует выражению авторской оценки, придает описанию комический характер и усиливает экспрессивный эффект текста в целом.
3. «Я хочу покоя – без шума, фанфар и… макияжа» («Отдохни». 2000. №26).
Сравните экспериментальный вариант:
«Я хочу покоя – без шума и фанфар».
Включение в перечислительный ряд элемента, вносящего семантический диссонанс, придает повествованию комический оттенок и создает особый игровой настрой. Перечисляемые слова «шум», «фанфары» и «макияж» воспринимаются как семантическая и стилистическая эклектика, что в, свою очередь, способствует созданию особого образа персонажа, от лица которого ведется повествование. Самоирония, выражаемая при помощи зевгматического перечисления и парцелляции, с одной стороны – способствует самовыражению автора, с другой стороны – привлекает внимание адресата.
4. «Только с третьей попытки все сложилось так, как устраивало Лолу, режиссера и саму историю» («Афиша». 2000. №1).
«Только с третьей попытки все сложилось так, как устраивало Лолу, режиссера и оператора».
«Только с третьей попытки все сложилось так, как устраивало Лолу и режиссера».
Экспериментальные варианты показывают, что именно включение элемента, семантически не тождественного предыдущим, является определяющим фактором в создании стилистического эффекта. Замена элемента конструкции, вносящего диссонанс, на элемент, более уместный с точки зрения норм русского языка [Розенталь Д.Э., Теленкова М.А., 2001, с. 292-297], приводит к потере экспрессивности. Выключение диссонирующего элемента из рамок конструкции также лишает конструкцию экспрессии и делает ее стилистически нейтральной.
Обычно многозначность слова снимается контекстом, при построении стилистических фигур каламбурного характера, в том числе и каламбурных зевгматических конструкций, контекст, напротив, вскрывает многозначность:
«… он увидел Наталью, перекрашенную в шатенку и в хорошего человека» («Тигра». 1998. №4).
Семантически неоднородные члены предложения, формально представляющие единство, сочетаясь с одним (опорным) словом, актуализируют прямое и переносное значения опорного слова.
Актуализация многозначности и сочетание семантически далеких слов позволяют автору выразить свое ироничное отношение к объекту изображения и выделить определенные черты изображаемого лица: стремление к внешним («шатенка») и внутренним метаморфозам. Значение причастия «перекрашенной» позволяет показать искусственность изменений и их недолговечность. «Косметический переход» к «шатенке», как и «косметическое перевоплощение» в «хорошего человека», характеризует персонаж как лицемерного человека. В том случае, если бы семантически неоднородные элементы «шатенка» и «хороший человек» не располагались контактно и не относились к одному и тому же слову, обладающему определенной стилистической окраской, мы не могли бы утверждать, что описываемый персонаж лицемерен. Отдельный факт перекраски волос и отдельный факт изменения человека в лучшую сторону не давал бы нам никаких оснований делать такие выводы, какие вытекают из утверждения, представленного в форме зевгматической конструкции.
Актуализация прямого и переносного значений слова «перекрашенный» – важный фактор в создании вышеописанной характеристики персонажа. Слово «перекрашенный» произведено от глагола «перекраситься», обладающего следующими значениями:
«покрасить волосы в другой цвет»;
«притворно измениться, лицемерно скрыв свои взгляды, убеждения» [Ожегов С.И., 1978].
Семантически неоднородные элементы, по-разному относящиеся к опорному слову, «вскрывают» его многозначность, а это способствует тому, что информация, которую автор простым, незевгматическим способом смог бы изложить при помощи нескольких предложений, была изложена в рамках одного предложения.
Сознательная, намеренная актуализация многозначности приводит к увеличению объема информации и позволяет автору в сжатой зевгматической форме выразить большее ее количество.
В слове, объединяющем цепочку семантически неоднородных членов предложения, обычно актуализируются значения, которые можно разграничить по следующим типам: «главное и второстепенное», «прямое и переносное», «свободное и фразеологически связанное». Однако чаще всего в опорном слове актуализируются оттенки значений. В тех случаях, когда семантическая неоднородность не носит характера противоположности , либо в случаях, когда опорное слово не обладает разветвленной системой значений, актуализации многозначности за счет семантического несоответствия не происходит.
Зевгматические конструкции, в которых актуализируются словарно зафиксированные разные значения слов, обычно обладают большей экспрессией:
«Из последних сил, обливаясь потом и слезами, ты истязаешь себя в спортивном зале, полагая, что через месяц упорных тренировок у тебя вырастут и ноги, и каштановые волосы, и доходы» («Cosmopolitan». 1997. Июль-Август).
В опорном слове (глаголе) «вырасти» актуализируются словарно зафиксированные значения:
«О живых существах, организмах: живя увеличиваться»;
«увеличиваться в числе, в размерах» [Ожегов С.И., 1978].
«Оперативными действиями милиционеры разогнали толпу демонстрантов и свое унылое настроение» («Вне закона». 2000. №38).
В приведенном примере актуализируются разные словарно зафиксированные значения глагола «разогнать»:
«гоня, заставить разойтись, разбежаться»;
«перестать грустить» [Ожегов С.И., 1978, c. 600].
«Идти совсем не хочется домой…
Там будут тетя ждать меня и брат,
А также воля и покой»
(М. Росс. «Свидание с родиной»).
Семантически неоднородные компоненты зевгматической конструкции («тетя», «брат», «воля», «покой») актуализируют следующие значения глагола «ждать»:
«Оставаться, находиться где-либо некоторое время, зная заранее о предстоящем приходе, прибытии, появлении кого-либо, чего-либо; ожидать»;
«Предназначаться, предстоять кому-либо; быть приготовленным для кого-либо» [Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона, 1994].
В тех случаях, когда в опорном слове актуализируются фразеологически связанные значения или свободное и фразеологически связанное, возникает, как правило, достаточно сильный, иногда шокирующий стилистический эффект:
«Вчера он подавал надежды,
Сегодня подает бифштекс»
(И. Сельвинский).
В данном примере опорное слово «подавать» повторяется в тексте дважды и реализует два значения (свободное и фразеологически связанное):
«Поставить на стол» (свободное);
«Проявить способности» (фразеологически связанное) [Ожегов С.И.].
Смысловые отношения, возникающие между элементами зевгмы, в значительной степени определяют характер функций, выполняемых данной фигурой в тексте.
Семантическая неоднородность, актуализирующая многозначность в слове, с которым семантически неоднородные компоненты вступают в смысловую и синтаксическую связь, может формировать игровой настрой, поскольку в подобных случаях возникает и игра слов, и игра смыслов:
«Причем блистать всегда найдется чем – платьем, бюстом или остроумием» («Cosmopolitan». 1998. №5).
В опорном слове актуализируется два значения: фразеологически связанное и свободное. В цепочке однородных членов предложения – семантическое противопоставление компонентов по типу «абстрактное – конкретное».
Однако игра смыслов, возникающая при использовании зевгматических конструкций, может формировать и мрачный настрой.
При помощи зевгматических конструкций автор зачастую воздействует на эмоциональную сферу адресата. Так, в нижеследующем примере в зевгмати ческом перечислительном ряду семантически оппозитивные компоненты создают такую образную картину, которая в сочетании с элементами, находящимися в ближайшем контекстуальном окружении, погружает адресата в сферу мрачных ассоциаций:
«Борьба за души, деньги, власть,