Geum.ru

Изучение мнения граждан исторических городов в отношении историко-культурного наследия: степень информированности, консолидированности и готовности к активным действиям в решении проблем сохранения и современного использования объектов культурного наследия

Вид материалаДокументы

Содержание


Глава 2. культурно-символический капитал города
Нет, я не знаю. Я вообще пока еще не пойму всю эту систему сегодняшнего движения. (Нижний Новгород; Журналист).
Подобный материал:
1   ...   35   36   37   38   39   40   41   42   ...   57

ГЛАВА 2.
КУЛЬТУРНО-СИМВОЛИЧЕСКИЙ КАПИТАЛ ГОРОДА



§ 2.1. Оценка информированности населения о процессах в сфере историко-культурного наследия и уровня исторической культуры


Эксперты акцентируют внимание на особом месте населения Нижнего Новгорода в процессе сохранения историко-культурного наследия своего города. По мнению экспертов, с одной стороны, этот ресурс наиболее мощный изо всех имеющихся, но с другой стороны, явно недооцененный и поэтому зачастую игнорируемый.

Население является самым серьёзным защитником объектов культурного наследия. Значительно серьёзнее, чем органы охраны и чем общественные организации, то есть коллективная память населения является очень важным фактором. … Действия, которые предпринимаются, направлены как раз на то, чтобы этот ресурс исключить. То есть, для того чтобы общественное мнение не мешало, потому что с общественным мнением надо считаться. (Нижний Новгород; Представитель органов власти, участвующих в регулировании городской культурной сферы).


Сами оценки уровня исторической культуры населения у экспертов очень низкие. По самым оптимистическим прогнозам примерно четверть населения, так или иначе, интересуется историей, однако такие оптимистические высказывания единичны. Отмечается также и дальнейшее падение интереса к истории. Причем это затрагивает и молодежь.

Ответ на этот вопрос дают социологические опросы, и общий уровень культуры он примерно такой: 25% населения является населением исторически ориентированным, таких интересует историческая сторона, 27% – это люди склонные к различным модернизационным действиям, а оставшаяся часть, это болото, которое относится безразлично к тому, что происходит. (Нижний Новгород; Представитель органов власти, участвующих в регулировании городской культурной сферы).

[Уровень исторической культуры населения] очень невысок. Интерес к культурному наследию падает. … Вот уже у студенчества, даже у профессионального студенчества, у студентов архитектурно-строительного университета, у них интерес к культурному наследию уже меньше, чем у школьников. А что говорить об основной массе. (Нижний Новгород; Представитель органов власти, отвечающих за сохранность памятников культуры и истории города).

Крайне низкий. Не хочется, и не буду порицать своих земляков, потому что они решают для себя важные, серьезные задачи, порой задачи выживания в трудных условиях, перебиваются с хлеба на воду и тут порой бывает не до высокой культуры. Либо свои проблемы решают побочным способом, а это все не способствует повышению исторических знаний. (Нижний Новгород; Преподаватель истории).

Он чрезвычайно низкий. Определенная идеологическая обработка населения проведена. Даже само понятие современный как хороший, более лучший и передовой по сравнению с несовременным, вошедшее в сознание общественности, настраивает людей на то, что любое появление чего-то нового означает лучше, чем старое. (Нижний Новгород; Журналист).

Я бы сказала средний, очень средний, может быть, даже низкий. Почему? Потому что опять же я вам могу сказать на основе собственных примеров, потому что с точки зрения потребления такой услуги как экскурсия, очень многие нижегородцы не знают города, и они не участвуют в экскурсиях и очень мало покупают эти экскурсии, хотя они очень дешевые, доступные по цене. Почему? Я вижу несколько причин. Первая – это, может быть, экономическая, хотя за границу ездят больше, чем сами нижегородцы ходят по своему городу. И в какой-то степени у нас отсутствует политика или общественная значимость повышения своего культурного уровня или знания истории места, где мы живем. И пока не будет вот такого общественного сознания, это плохо. Школьники-то на экскурсии никуда не ездят. Когда будет общественное сознание, тогда может быть и интерес к истории, к культуре, к архитектуре того места, где живешь. (Нижний Новгород; Работник сферы туристического и гостиничного бизнеса).

Вы знаете, она у нас, к сожалению, низкая, этот общий уровень культуры. К сожалению, наверное, во многом мы виноваты в этом, потому что мало говорим – средства массовой информации на это не обращает внимания – это если только скандал какой-нибудь, то поговорят-поговорят. А так просветительской работой мы мало занимаемся, и музей у нас уже 20 лет как не работает, и люди как-то к этому относятся не так. Новое поколение уже выросло, не зная истории, в школе мало об этом говорят, т.е. просветительством и образовательной работой мы мало занимаемся, в целом. Если в прежние времена были какие-то телевизионные передачи, радиопередачи, то теперь этого ничего нет. (Нижний Новгород; Представитель НКО)


Возможность сплочения населения вокруг идеи сохранения исторического наследия также с определенной долей скепсиса воспринимается экспертами. По их мнению, население в большинстве своем интересует только проблемы связанные с ними лично.

Народ как бы разуверился, и у него вектор социальной протестности направлен на другое – на зарплату, еще бывают экологические проблемы, но они опять-таки в привязке к собственному двору. Вот если во дворе начинают котлован копать – вот тут проявляется экологическая активность. Но опять-таки в привязке к ущемлению собственных интересов. Это, конечно связано с отсутствием целенаправленной просветительской работы и в школе и в других местах, поэтому интерес к культурному наследию он упал. (Нижний Новгород; Представитель органов власти, отвечающих за сохранность памятников культуры и истории города).

Если брать среду культурного наследия, то да. Люди отказываются уезжать, пишут на своих домах – частная собственность, защищают, ищут поджигателей. Борются за сохранение собственного жилища – вот в этом смысле. Потому что поджоги же делаются искусственно для того, чтобы расчистить площадку. А других нет никаких, протестных движений – нет. (Нижний Новгород; журналист)


Причем экспертами неоднократно упоминается, что ранее (лет 20-30 назад) население более активно и остро реагировало на события, связанные с разрушением историко-культурного наследия.

Вот снесли здание - какое-то старое, историческое. Тут сразу сюжеты по телевидению, тут звонки и так далее – это было когда – 20 лет назад. Сейчас сносят целые районы – никакой реакции. Ни звонков, ни на сайт губернатора. Идут в основном запросы и требования, когда ущемляется личный интерес, когда под окнами строится 18-этажный дом, вот тут проявляется социальная активность. А активность гражданская, когда не твои личные интересы затрагиваются, а затрагиваются интересы широкого круга общественности – это конкретного человека интересует мало. Вот то, что он живет в ветхом фонде, в аварийном, а он является памятником – это его затрагивает, и он пишет письма на сайт губернатору и так далее, требует снести, снять статус и так далее, они стали заложниками. То есть активность в отношении памятников проявляется только когда затрагивается личный интерес. (Нижний Новгород; Представитель органов власти, отвечающих за сохранность памятников культуры и истории города).


Экспертами констатируется, что сегодня круг заинтересованной общественности довольно узок и чаще включает в себя людей, специально занимающихся этими вопросами.

И когда мы смотрим: вот было заседание общества охраны памятников – отчетно-выборное собрание, несколько дней назад, как узок круг этих специалистов, которым это интересно, и, как узок круг той общественности. И, фактически, общественность не консолидирована и не объединена в некие общественные структуры, которые могли бы более весомо заявлять требования общества и влиять на принятие управленческих решений. То есть, мы, как орган охраны памятников, испытываем большую потребность в общественных объединениях на теме культурного наследия, которые могли бы четко и ясно и профессионально излагать свои требования к властям. А если нет такого общественного контроля за действиями чиновников, появляется уже элемент волюнтаризма и в том числе отступления от генплана, о чем мы говорим. Поэтому, я оцениваю роль общественности Нижнего Новгорода как невысокую. (Нижний Новгород; Представитель органов власти, отвечающих за сохранность памятников культуры и истории города).

Население, 0001% да, включено. Есть небольшая, очень небольшая, группа интеллигенции, которая пытается подавать какие-то голоса в защиту этого наследия. (Нижний Новгород; Журналист).


Эксперты разделяют мнение о важности повышения исторической культуры населения и привлечения населения к управлению историко-культурным наследием. В первом случае пропагандировать и прививать историческую культуру необходимо самым широким массам, а вот во втором случае, все-таки необходим какой-то профессиональный костяк.

Надо привлекать не широкую общественность, а компетентную профессиональную общественность, это, да. И вот метод экспертных оценок при принятии управленческого решения здесь крайне важен, чем больше специалистов, опять-таки в этой сфере, не просто широкая общественность: кораблестроитель, токарь, сварщик, бизнесмен, конечно, у них тоже есть своя позиция, своя точка зрения на культурное наследие, но хотелось бы опираться на профессиональную, широкую, но профессиональную общественность. И для этого создаются всякие научно-методические советы, вот при нашем управлении есть научно-методический экспертный совет по культурному наследию, куда входят наиболее известные представители архитектуры, градостроительства, историки. Единственное, что он не так часто собирается, как надо было бы. То есть, я все-таки больше склонен вот на такую общественность, которая не работает в госструктурах, но потенциал которой хотелось бы использовать для более правильного принятия решений. А просто широкая общественность бывает она экзальтированная, бывает перехлест эмоций не базирующихся ни на чем. И когда начинаешь спрашивать: вы вот скажите, вот вы тут тельняшку рвете на себе, что вы хотите, почему вы хотите чтобы было такое решение принято? Даже не могут сформулировать почему. Поэтому вот эта широкая общественность, она зачастую не обременена социальной ответственностью, а профессиональная общественность, она конечно… (Нижний Новгород; Представитель органов власти, отвечающих за сохранность памятников культуры и истории города).

Это общественный совет, надзирающие органы, если население будет дёргаться, каждые пять минут, ничего хорошего все эти бабушки дедушки, ну ничего хорошего, есть профессионалы, которые должны этим заниматься, в том числе и общественные, а когда начинают дёргать каждые пять минуть никакой работы, кроме озлобления, не получите. (Нижний Новгород; Представитель социально ответственного бизнеса)


Таким образом, оценки уровня исторической культуры населения у экспертов очень низкие. По самым оптимистическим прогнозам примерно четверть населения, так или иначе, интересуется историей, однако такие высказывания единичны. Отмечается дальнейшее падение интереса к истории и, прежде всего, у молодежи. Круг заинтересованной общественности в настоящее время довольно узок и чаще включает в себя людей, специально занимающихся этими вопросами.


§ 2.2. Наиболее перспективные методы и формы повышения
информированности, активности граждан в процессах
по сохранению культурного наследия и исторической культуры


Все без исключения эксперты считают, что необходимо повышать историческую культуру населения.

Повышать стоит. Я не буду сейчас повторять об Иванах, не помнящих родства, на сколько важны человеку гуманитарные знания в деле самоидентификации, самонахождения себя в череде веков, вообще в массе культуры. Это делать надо. И история, и филология, и философия, и т.д. играют очень важную роль в становлении гражданского общества. Если хотим строить это общество, чтобы человек четко осознавал связь своих прав и обязанностей это делать надо. (Нижний Новгород; Преподаватель истории).


Как и в других городах, нижегородские эксперты говорят о том, что, прежде всего, необходимо работать с подрастающим поколением, с самого детства закладывая фундамент исторического знания.

Я думаю через просветительские акции. С людьми возраста среднего, которые стоят у руля, можно конечно работать, но если вот этот фундамент знаний, а от знаний и возникает любовь к городу, не заложен с детства, конечно трудно уже сформировавшегося человека переубедить. Поэтому, сейчас наиболее благодатно все-таки работать со школьниками и со студенчеством. Я думаю, что можно, но это должно быть уже следующее поколение. (Нижний Новгород; Представитель органов власти, отвечающих за сохранность памятников культуры и истории города).

С детских лет надо уже повышать интерес к истории, интерес рассказывать о доме, где ты живешь, об улице, на которой ты живешь, почему она так называется, о районе, в котором ты живешь. Иногда учителя заняты своей собственной работой, это не их работа. Но если посмотреть в мире, в Лувр приходишь, там классы организованно ходят на бесплатные занятия в музей. Это у них называется урок, они приходят на этот урок, сидят возле картин, и им рассказывают на детском доступном языке. Это у них начинается и идет шагами от одной картины к другой, и т.д. и т.п. У нас даже посещение музеев, оно, как правило, платное. Я считаю, что должно быть для детей бесплатным. И тогда, может быть, что-то изменится. … Поэтому, прежде всего, надо это начинать с детских лет, начинать, приобщать. И государство в приобщении должно в какой-то степени участвовать. (Нижний Новгород; Работник сферы туристического и гостиничного бизнеса).


Нижегородские эксперты достаточно часто обращают внимание на опыт работы с детьми, который был распространен в Советском Союзе. Однако отношение к этому опыту у ряда экспертов противоречивое. С одной стороны, большое число школьных и внешкольных занятий, связанных с краеведением, является большим плюсом, однако, с другой стороны, советский опыт критикуется за «любовь из-под палки».

В советское время во всех школах преподавались художественные промыслы, были мастер-классы, были уроки, где мастера приходили в школы, рисовали и хохлому, и Городец, где какой есть промысел. Сегодня этого почти нет. Вот уже первое. И вот эти книги, эти 10 томов, которые вы видите – это все должно быть в учебных программах. Есть какие-то небольшие крохи того, чем мы располагаем. И поскольку сегодня система образования и высшей школы, и особенно средней, еще находится на стадии становления. То здесь пробелов больше, чем где-либо. … А потом – сколько было в советское время внеклассных форм обучения! А сегодня – о бизнесе, об экономике, если что и делается. Еще раз хочу подчеркнуть – сейчас выставки – сколько ребятишек этим интересуется! Сколько делают! Это везде! По всей России, не только у нас. (Нижний Новгород; Работник сферы производства или продажи товаров народных промыслов).

У нас очень много договоров со школами, какие-то такие уроки проходят на базе музеев. Проводят уроки истории, природы. … Другое дело, что при коммунизме у нас было более обязательным это. Тут-то у нас говорится об учителях, которые включают, а там это была директива министерства образования, которая заставляла определенную школу посетить музей в таком-то количестве раз. Нужно ли это? Я считаю – не надо! Делать это из-под палки, прививать любовь к истории, никому не надо. Важно не перейти эту грань, когда навязывается, любовь должна идти в русле самопознания человека. С открытием таких объектов как музей все пойдет дальше, лучше. Власть как раз и делает эту работу, чтобы привлечь как можно больше, показать детям и эту любовь сформировать. Когда это будет сформировано, уже потом дальше все будет намного лучше. (Нижний Новгород; Работник музейной сферы).


Удобнее всего работать с населением через средства массовой информации. Эксперты отмечают, что информационная работа должна носить адресный характер. С молодежью, например, можно работать посредством Интернет. Телевизионные программы, посвященные истории, также должны быть адресными, однако, как предупреждают эксперты, они не должны опускаться до уровня просто развлекательной программы.


Опять же возвращаясь к политике СМИ, может, стоит сделать какой-то канал или уделять какие-то часы на культурные передачи, циклы. Второе, важно чтобы эти циклы были доступны, популярны, интересны, чтобы они затягивали, а таких передач крайне мало. Как правило, их смотрят люди старшего поколения, молодежь слушает другие. Важно, чтобы это было и доступно молодежи. И не опускаться до уровня, что без притопа и прихлопа, а именно так говорить и так ставить проблему, чтобы подрастающее поколение это слышало, чтобы это было актуально и интересно. И в этом смысле, работы непочатый край. (Нижний Новгород; Преподаватель истории).

Повышать надо традиционно – это, конечно, просвещение самыми разными каналами. Конечно, хорошо – сейчас дети в Интернете. Надо в Интернет выкладывать. Сейчас много этого есть, но это надо делать как-то привлекательным или более доступным, более интересным. Сейчас много же вообще информации. Но вы ведь знаете, как сейчас в Интернете – надо же еще уметь ее найти. Чтобы получить ту информацию, о которой мы с вами говорим, нужно же, чтобы какой-то интерес сложился, т.е. чтобы потребность какая-то возникла. (Нижний Новгород; Представитель НКО).


Даже более успешными могут стать разного рода общественные акции, когда некая активная группа населения показывает своим примером правильное отношение к историко-культурному наследию.

Необходимы акции определенные, общественные акции. Какие-то группы людей должны совершать некие действия, которые бы выражали интересы культурной части населения, дабы остальное население видело некий пример, понимало, что существуют альтернативы. Нужны примеры. Пресса должна очень активно в этом участвовать. С одной стороны показывая перспективы такого вот неварварского уничтожения культуры в центре, с другой стороны показывая примеры, варианты как можно было бы сделать, чтобы избежать такого плачевного варианта. Общественные организации, и конкретные люди, которые своим примером показывают. (Нижний Новгород; Журналист).


Эффективной может стать работа на местах, например, через ТСЖ, когда жильцы заботятся не только о своем дворе, но и каких-либо исторических объектах, расположенных рядом.

Если люди соприкасаются с этим в рамках их района, например, то, безусловно. Существуют различные ТСЖ. И надо эти вопросы через эти структуры обозначать. Система ЖКХ в этом отношении вообще не работает. Они занимаются своими техническими обязанностями – вывоз мусора и др., а надо же еще подумать и о памятниках. На низшем звене управления именно самими объектами работа не происходит. И вовлекать надо именно через эти структуры в сопричастности проживающего человека за тот облик и вид, где он живет. Если ты живешь около того же памятника, то надо, чтобы взносы их на уборку территории включали и уборку территории этого памятника, потому что понятно, что за ним не все смотрят. Например, он там школе какой-нибудь принадлежит и школа не имеет возможности. Надо включать в этот процесс и смотреть не только за своим домом. Если ты живёшь в памятнике, есть же у нас, он должен участвовать в его содержании. Если не можешь за таким значимым домом ухаживать, то продай квартиру и купи в новостройке. Пусть ухаживает тот, кто приобрел, знает и может это делать. (Нижний Новгород; Работник музейной сферы)


Таким образом, с населением удобнее всего работать через средства массовой информации. Однако информационная работа должна носить адресный характер. Даже более успешными могут стать разного рода общественные акции, когда некая активная группа населения показывает своим примером правильное отношение к историко-культурному наследию.


§ 2.3. Роль НКО в процессе координации усилий общества и власти по сохранению историко-культурного наследия


Эксперты довольно скептически относятся к деятельности НКО. Во-первых, мало кто из экспертов смог назвать более двух-трех организаций (в том числе и сам представитель одной из таких организаций), а некоторые эксперты вообще ничего не слышали ни о них, ни об их деятельности.

Нет, я не знаю. Я вообще пока еще не пойму всю эту систему сегодняшнего движения. (Нижний Новгород; Журналист).

Таких общественных организаций по охране памятников почти нет. Опять же это связано с тем, что эта тема была запретная, она не приветствовалась. А когда власть не приветствует, я еще раз говорю, желающих не очень много. (Нижний Новгород; Работник сферы производства или продажи товаров народных промыслов)

[Как вы оцениваете потенциал местных некоммерческих организаций в решении проблем сохранения культурного наследия?] Нуль. … Им надо этим заниматься, но от них я много лет не вижу никакого толку. (Нижний Новгород; Представитель социально ответственного бизнеса).


Из известных некоммерческих организаций эксперты чаще всего называют ВООПИиК и фонд «Дать понять». Отметим, что ВООПИиК экспертами рассматривается, как одна из старейших нижегородских организаций. Однако чаще упоминаются ее прошлые заслуги, а не деятельность в настоящее время. Некоторые эксперты, говоря об научно-исследовательском предприятии «Этнос», также считают его деятельность близкой к общественной.

Есть организация ВООПИиК (Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры), которую у нас в строительном институте Рыжова Татьяна Сергеевна возглавляет. Но она уже какая-то мертворожденная. Она, кстати, уже давно работает. Когда ее создавали в 60-х годах, она очень хорошо работала, там была очень хорошая поддержка власти и общественность вовлекалась. Какие еще есть? Наверное, есть. Есть хорошая интересная организация журналистов. Я с ними в прошлом и позапрошлом году взаимодействовала. У них есть большой Интернет-проект, они как раз занимаются тем, что изучают истории усадеб нижегородских. Это фонд «Дать понять». Это очень интересная организация, это такая боевая организация. Они занимаются просвещением и, главным образом, выявлением. Сейчас они усадьбами занимаются. … «Дать понять» проводят семинары, конференции, объединяют людей. (Нижний Новгород; Представитель НКО).

Есть, конечно. Вот нижегородское отделение общества охраны памятников. У них организационная форма – некоммерческая организация. Она воссоздана 10 лет назад. Спустя 10 лет без времени, когда старое общество охраны памятников, которое активно действовало в советские годы – в годы перестройки кануло в лету, 10 лет ничего не было, и вот они организовались. Организация на базе Архитектурно-строительного университета. И, опять-таки, с целью просветительской. Как просветительская организация она много сделала: и участвовала каждый год в праздновании 18 апреля Всемирного дня памятников, но если ожидать от них каких-то действий по сохранению того или иного памятника, вплоть до пикетирования и так далее, таких форм не было. Хотя на рубеже 80-90-х годов именно были вот такие, более зрелищные, более яркие пикетирования, бросания под бульдозеры и так далее, но время таких акций ушло. (Нижний Новгород; Представитель органов власти, отвечающих за сохранность памятников культуры и истории города)

Здесь можно говорить о каких-то коммерческих организациях, которые работают в этой сфере. Из них я знаю достаточно успешно работавшее на этом поприще Научно-исследовательское предприятие Этнос, которое проводит экспертизу культурно историческую, архитектурную, оформляет паспорта, проводит исследования, и само может заниматься проектированием тех или иных зданий, чтобы они вписывались в ту или иную среду. Так или иначе, по долгу службы, археологи Нижнего Новгорода тоже включены в этот проект. А чтобы говорить про общественные некоммерческие организации, то я таких не знаю. (Нижний Новгород; Преподаватель истории).

У нас есть две организации – «Этнос» и «Дронт». «Дронт» - экологическая общественная организация, они за экологию. А вот «Этнос» - они стараются сохранить определенные самобытные уставы. Такие есть. [Какими способами они работают?] Я вам сказать не могу, я просто знаю о них. (Нижний Новгород; Работник сферы туристического и гостиничного бизнеса)


Во-вторых, экспертами отмечается, что в настоящее время о деятельности некоммерческих организаций мало что слышно. Их защита культурного наследия из форм активного противостояния перешла в область информационно-просветительной работы. Т.е. организации проводят конференции, организуют семинары и другие похожие мероприятия. Экспертами скорее даже поддерживается такая форма работы с населением.

Я таких громких [мероприятий, проводимых НКО] не знаю. Может быть, были небольшие. Конференции, круглые столы – это есть. Я считаю, что какое-то действие, шествие в защиту того или иного это немного не тот способ и метод привлечения внимания к сохранению культурного наследия. Как раз таки научный подход как это сделать, индивидуальный подход к каждому памятнику – вот что нужно. И как раз это направление сейчас и развивается. (Нижний Новгород; Работник музейной сферы).

Я таких [организаций] и не знаю. ВООПИиК у нас есть – общество охраны памятников исторической культуры. Они как-то группируются, эти люди, вокруг того же управления охраной. … Они не проводят акций. У них проходят какие-то конференции. … Значит, у нас есть ЭТНОС… конференции и все такое. (Нижний Новгород; Представитель профессиональных сообществ).


Основные проблемы НКО, по мнению экспертов, упираются в материально-финансовые ресурсы. Возникая как «энтузиазм одиночек», НКО не может долго существовать без какой-либо постоянной финансовой поддержки. Разовые гранты активизируют работу только на определенный период времени.

Проблемы, наверное, у всех приблизительно одни. Какие? Вот эти некоммерческие организации возникают, когда есть инициативные люди. Если эта общественная или некоммерческая организация не создала какую-то стационарную, постоянно действующую структуру, которая подпитывается не только грантами, а еще и какими-то средствами. Хотя сегодня можно и на гранты существовать, но это сложно очень. Если есть хоть маленькая поддержка со стороны учреждения, организации или власти какой-нибудь любого уровня – тогда эта организация жизнедеятельная, она будет существовать. … Если есть хоть маленькая такая поддержка с какой-либо стороны, тогда будет это действовать. Когда этого нет, то это очень быстро все распыляется. Потому что, как правило, есть точка, куда можно прийти, где можно что-то получить и туда стягиваются люди. А когда вот собрались и разошлись, и больше негде собраться – так плохо. (Нижний Новгород; Представитель НКО)

У них нет денег, и делать им нечего, только что убеждать самих себя. Нет попросту системы работы с некоммерческими организациями, поэтому в какой бы они области не были – это всё энтузиазм одиночек, а этого недостаточно. … Кому-то дают какие-то гранты, а это неправильно. Должна быть система, нужно дать людям возможность, если они показывают результат здоровый, аудитория им помогает, не показывают – ничего. Надо не боятся потратить копейку, чтобы потом привлечь рубль. (Нижний Новгород; Представитель социально ответственного бизнеса)


Таким образом, степень участия НКО в процессе сохранения объектов историко-культурного наследия оценивается очень низко. Мало кто из экспертов смог назвать более двух-трех организаций (в том числе и сам представитель одной из таких организаций), а некоторые эксперты вообще ничего не слышали ни о них, ни об их деятельности. Поэтому оценить место, которое НКО занимают или должны занимать в процессе координации усилий общества и власти по сохранению историко-культурного наследия, эксперты затруднились.


§ 2.4. Роль молодежи в процессах, происходящих
в сфере культурного наследия города


Оценки уровня исторической культуры молодежи и ее роли в сохранении культурного наследия у экспертов достаточно противоречивы.

С одной стороны, эксперты возлагают на молодежь большие надежды, считая, что если сегодня уделять им достаточное внимание и прививать правильное отношение к культурному наследию, то в будущем они смогут им правильно распорядиться.

Если работать с этой аудиторией, то через 10 лет мы получим молодых людей, которые, собственно придут к управлению нашим регионом и нашим городом. И уже ими будет впитана вот эта любовь и уважение к культурному наследию. А люди, которые сейчас стоят у власти и принимают решения … нам приходится только надеяться, что они в семье получили вот эту основу, эту платформу. Но начинаешь общаться с ними и идет непонимание: что вы тут говорите, что вы нам мешаете развивать город и так далее. Поэтому с людьми среднего поколения, которые сейчас берут ответственность за принятие решений в регионе, с ними надо работать, но менее эффективно, чем с молодежью. (Нижний Новгород; Представитель органов власти, отвечающих за сохранность памятников культуры и истории города).


С другой стороны, эксперты высказывают сомнения по поводу того, а нужно ли это историко-культурное наследие современной молодежи, которая воспитывается и живет в городе новостроек, и новый ритм жизни диктует новое восприятие окружающей действительности?

Старшее поколение волнуется, переживает, не знаю на счет эффективного ли использования, но человек, который родился в Нижнем Новгороде и провел определенное время, он сформировался, и когда уходят уже привычные здания, достаточно милые по своей простоте, это переживается. Молодежь уже воспитывается в другом городе, городе новостроек, видит, как на его глазах это меняется и в его сознании это не успевает закрепиться. Молодежь относится с апатией. (Нижний Новгород; преподаватель истории (краеведение))


Это замечание органично вписывается в позицию экспертов относительно существующей системы школьного и вузовского образования. По этому поводу эксперты единодушны – того, что есть, очень и очень мало.


В школах, ВУЗах это практически ноль. Очень много сейчас существует всяких центров и кружков, где воспитывается поколение в экологическом таком, культурном направлении, т.е. я вижу популярное движение, тенденцию, такую протестную волну, где взрослые, учителя, педагоги. Есть и школы, конечно, где воспитывается, ну в основном экологическое сознание, как-то в этом ключе больше, нежели историческое, историко-архитектурное, культурное сознание. Происходят попытки воспитания ребенка. (Нижний Новгород; Журналист)

Есть краеведчество, в школе уроки по краеведению, много очень делает институт развития образования, а также пединститут, но это недостаточно, недостаточно, и вообще я считаю, это может быть тема несколько другая, что нужно увеличивать количество часов истории краеведения в школе, человек должен знать свою историю. (Нижний Новгород; Представитель социально ответственного бизнеса)

Минимум! Просто минимум. Если в вузах, то это только на специальных гуманитарных факультетах, там есть краевой материал, и то очень маленький. Но ведь это очень немного на гуманитарных факультетах учится, в основном-то, у нас научно-технические – там вообще практически этого нет. Хорошо, если в вузах есть музей, там немножко скажут что-то, прежде всего о своем вузе. А вообще целенаправленной просветительской работы – ее нет. В прежние времена это было по-другому поставлено. (Нижний Новгород; Представитель НКО)


Таким образом, на молодежь возлагаются большие надежды в процессе сохранения культурного наследия. Отмечается, что существующая система школьного и вузовского образования не уделяет достаточного внимания этим вопросам.