Geum.ru

Изучение мнения граждан исторических городов в отношении историко-культурного наследия: степень информированности, консолидированности и готовности к активным действиям в решении проблем сохранения и современного использования объектов культурного наследия

Вид материалаДокументы

Содержание


Часть 4. калуга глава 1. диагностика культурно-исторической среды
М: А кто еще принимает участие в управлении ОКН?
Наверное, немаловажно и имя архитектора, зодчего который этот исторический объект планировал, возводил. Наверное, и сам срок воз
Подобный материал:
1   ...   30   31   32   33   34   35   36   37   ...   57

ЧАСТЬ 4. КАЛУГА




ГЛАВА 1.
ДИАГНОСТИКА КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОЙ СРЕДЫ



§ 1.1. Уровень сохранности и текущего состояния
культурно-исторической среды


Критерием сохранности архитектурных объектов для большинства экспертов выступает, прежде всего, аутентичный внешний облик, вписанность в сложившуюся традиционную застройку. При этом некоторые эксперты мыслят не только масштабами отдельных строений, но и кварталов, городских ландшафтов.

Мне кажется, для нашего города роскошь использовать здания по назначению, то есть, например, есть здание как Дом Толмачевых на Плеханова, из которого сейчас выселили жильцов, он стоит бесхозный, и его бы, например, хорошо бы под музей города обустроить. Но бюджет города не может потянуть такое удовольствие, и для нас, для Калуги – это вообще, редкость – использовать по назначению эти здания…(Калуга, представитель органов власти, участвующих в регулировании городской культурной сферы).

…то, что у нас сейчас есть – это сохранность внешнего облика и зачастую фасадов… предпринимателям предъявлялось основное требование – вы можете делать внутреннюю перепланировку, если там нет предметов охраны, например, лепнины, но обязательно сохранять исторический облик здания внешний … оконные проемы, цвет фасада, декоративные элементы и так далее. (Калуга, представитель органов власти, участвующих в регулировании городской культурной сферы).

Надо сохранять историческую часть города, восстанавливать – пусть это будет новодел, но чтобы каркас был тот же, иначе мы просто потеряем историческую часть … Да, новодел, да, внутри должно быть всё напичкано современностями, но облик сохранить надо, не строить новое. (Калуга, преподаватель краеведения).

…и в советское время, тот, кто в Калугу приезжал, отмечали, что, несмотря на то, что Калуга была областным центром, и сохранившиеся храмы, которые сохранились и сейчас многие восстановлены, они у нас стоят и смотрятся на фоне неба. И это на самом деле то о чем, я говорю – сохранение исторической среды вокруг памятников архитектуры, и сохранение и строительство нового. (Калуга, представитель профессиональных сообществ)

И также всё-таки средовые некоторые объекты тоже должны быть. Например, есть у нас улица. Одни эти здания ничего из себя не представляют, но вместе они являются комплексом, который нужно сохранять. (Калуга, работник музейной сферы)


Оценки текущего состояния исторических объектов города в экспертной среде противоречивы. Представители официальных структур, близких к администрации, дают скорее положительные оценки, в то время как представители интеллигенции порой эмоционально критикуют сложившуюся ситуацию. В целом тональность экспертных оценок можно охарактеризовать как сдержанно-положительную с отмечаемой тенденцией к улучшению положения.

Ужасно. То есть таких памятников, которые сохранены полностью… Ну, на моей памяти это вот только те, что музеефицированы. … Я имею в виду и областной художественный музей, и областной краеведческий музей, палаты Коробовых, музей-усадьба Гончаровых в Полотняном заводе. Всё. Это всё что можно было назвать. А усадеб уникальных у нас сотни. А я вот назвал всё что сохранено. …(Калуга, журналист)

Но в целом Калуга сейчас представляет большой интерес в архитектурном плане. Пока еще достаточно высокий балл можно поставить… надо сказать, что в Калуге сейчас нет практически памятников и зданий, которые в неудовлетворительном состоянии находились бы. Не говоря уже о том, что совершенно уникальные вещи происходят, просто чудесные. В последние годы восстановлены несколько храмов и продолжают восстанавливаться, те, которые вообще, не должны были восстанавливаться, потому что по насыщенности есть какой-то предел. (Калуга, представитель профессиональных сообществ)


Особенность Калуги, по оценкам экспертов – достаточно хорошая сохранность ансамблей, исторических ландшафтов в целом, ареалов исторической застройки. Однако большинство отдельных зданий в этих ландшафтах требует ремонта, для которого непонятны источники финансирования. Одна из наиболее распространенных и острых проблем связана с историческими зданиями, которые в то же время являются жилыми домами. Жилой фонд финансируется по другим каналам и в другом режиме, чем монументальные объекты наследия, особенно федерального значения.

… эти проблемные места, вот эти 40% неудовлетворительных – это жилой фонд, который финансируется из федерального …через 10 лет вряд ли что-то будет в этом направлении, в положительную сторону изменится или нет… через 10 лет у нас будет в нормальном состоянии где-то 4-5 объектов федерального значения, которые располагаются в центре Калуги. А в остальной жилой застройке ничего не изменится. (Калуга, представитель органов власти, участвующих в регулировании городской культурной сферы)


Проблемы возникают и относительно зданий, которые не попадают по своему статусу в категорию особо ценных или охраняемых, но все же имеют историческое и архитектурное значение – и при этом находятся в крайне плохом состоянии. Государственное финансирование отсутствует или недостаточно, а частных инвесторов такие объекты, как правило, не привлекают.

Например, была сельская усадьба, там осталось две стены без перекрытий. Как – в полном объёме включать? Какой-нибудь инвестор – он говорит: «Ну, я бы взялся.. Но мне нужно увеличение площади. Если Вы мне всё скажете реставрировать – конечно, я не смогу, у меня таких денег нет на реставрацию». Тут тоже сложность, понимаете, сложность момента: мы понимаем, что если инвестор не придёт, здания не будет – у государства нет денег. И в то же время, мы понимаем, что сказать «делайте что хотите» мы тоже не можем. И вот такие моменты, два например, самых таких типовых – это сельские усадьбы и небольшие здания конца 19-начала 20 веков, вот в центре областных и районных городов. (Калуга, работник музейной сферы).


Говоря об источниках информации о состоянии историко-культурной сферы города, большинство экспертов акцентирует внимание на наличии у них доступа к специальной, профессионально собираемой и обрабатываемой информации. При этом второй по распространенности источник информации – собственные наблюдения, непосредственный опыт горожанина.

Прежде всего, это, скажем так, служебная информация, которой я владела, пока работала в отделе охраны памятников, ну, естественно, мнение наблюдателя как калужанина. Когда я гуляю по улицам, я обращаю внимание на здания, как они меняются в течение нескольких лет. (Калуга, представитель органов власти, участвующих в регулировании городской культурной сферы).


Доступ к большим массивам такой информации открыт и для горожан, проблема, как отмечают эксперты, кроется в отсутствии желания горожан искать и воспринимать её и определенном недостатке квалификации для восприятия. В то же время, как указывают эксперты, власть в одиночку, без общественной поддержки неспособна эффективно управлять сферой культурного наследия, во всяком случае, она принимает решения, вызывающие недовольство или обеспокоенность части экспертного сообщества.


§ 1.2. Оценка эффективности управления
культурно-исторической сферой


Эффективность управления культурно-историческими объектами города большинство экспертов оценивает низко. Среди причин такого положения вещей они чаще всего называют несовершенство законодательной базы, отсутствие заинтересованности, формальный подход со стороны городских и региональных властей, а вследствие этого – недостаточное финансирование и недостаток квалифицированных кадров в данной сфере.

У нас законодательно несовершенно, поэтому многие моменты нам бывают неподвластны. В законодательстве по охране памятников есть еще много недоработанных моментов, которые не дают нам полностью реализовать какие-то управленческие процессы. В целом, я считаю, что в принципе политика сохранения – есть, она ведется нашими госорганами охраны. К сожалению, из-за недостаточного финансирования, она не является высокоэффективной. Потому что мы бы хотели наверное восстановить большее количество объектов, но затраты на реставрацию, на ремонт, составляют миллионные бюджеты, и в настоящее время это невозможно. Я не скажу, что она очень высокоэффективная политика, но она есть. Скажем, удовлетворительная. (Калуга, представитель органов власти, участвующих в регулировании городской культурной сферы)

Если говорить о городских властях и даже областных, то я считаю, что просто нет ни сил, ни средств у этих органов власти чтобы спасти какую-то уникальную усадьбу, или хотя бы законсервировать её. …Здесь и специалистов-то своих нет. Может быть инвестора там какого-нибудь нашли бы, и так далее, но специалистов нет. Поэтому здесь это вопрос конечно федерального уровня я считаю. Здесь и бюджетом должны быть федеральным определены гораздо большие средства на восстановление уникальных памятников. (Калуга, журналист).


Оценки деятельности организаций, в непосредственном управлении которых находятся многие исторические объекты, звучат противоречиво. Прежде всего, это касается коммерческих организаций, арендующих исторические здания. С одной стороны, эксперты указывают на наличие обязательств и обременений по сохранению объектов, а с другой – порой говорят о пренебрежении арендаторов к историческим объектам. Тем не менее, некоторые эксперты приводят примеры деятельности бизнеса, которые характеризуют как «сверхположительные».

Вообще-то у каждого собственника, или у организации, у которой находится в оперативном управлении здание памятника, оно ограничено обременением в соответствии с законом. То есть они заполняют охранное обязательство, и они обязаны выполнять определенные предписания, опять же, не ломать исторический облик здания. В целом, я считаю, по опыту работы в Министерстве, что требования в целом, процентов наверное, на 70-80, соблюдаются. Потому что, работы не будут согласованы по преобразованию, допустим, фасада, если человеком не будут выполнены какие-то восстановительные работы. Но есть определенная категория предпринимателей, на моей памяти, которая все равно стремится делать по-своему. (Калуга, представитель органов власти, участвующих в регулировании городской культурной сферы)

…примеров по Калужской области нет. Более того, насколько я знаю, что некоторые органы власти, ну скажем муниципального, областного уровня, они прерывают аренду данного памятника исторического, поскольку ничего не делается абсолютно. То есть он пришёл, арендует лет пять или семь, и мало того, даже не охраняется этот объект. Если раньше он, когда был государственным, по крайней мере, там сторож находился, то сейчас там вообще никого нет. (Калуга, журналист)

…еще влияет частный капитал, частные инвесторы, частные предприниматели. Потому что совершенно яркий пример – восстановление из руин по сути дела дома Носовых на площади Старый торг, в котором сейчас находится Министерство экономического развития. Это было сделано за частные средства. Дом, сейчас следующий, который они, к сожалению, никак не могут довести до ума – это Воскресенская, 33, который тоже разрушался совершенно. Это тоже за частные средства. (Калуга, представитель профессиональных сообществ)


Оценки деятельности органов власти на этом фоне звучат более ровно, умеренно-позитивно. Основной заслугой местных и региональных властей эксперты называют недопущение бесконтрольной, тотальной точечной застройки в исторической части города.

… что касается Калуги, то здесь уже вот благодаря вмешательству личному губернатора, слава богу, наконец-то приостановлено строительство в исторической части города. То есть сохранены многие купеческие особняки, хотя того что было сделано, уже, к сожалению, не возвратить. (Калуга, журналист).


Роль общественных объединений, НКО в непосредственном правлении объектами культурного наследия эксперты оценивают невысоко. По их мнению, НКО скорее могут влиять на общественное мнение или участвовать в работах по реставрации и благоустройству. Однако сфера принятия решений ими ограничивается по большей части лишь их собственной деятельностью.

М: А кто еще принимает участие в управлении ОКН?

Ну, федеральные органы, областные органы. Собственник несет расходы по содержанию имущества. Я не скажу, что общественность влияет. Отделение ВООПИиК, есть у нас «Добрая воля» (такая общественная организация), они скажем так, номинально, могут выразить мнение в прессе, или на каких-то советах, но я не скажу, что они могут как-то повлиять на политику власти в этом отношении. К сожалению, у нас третий сектор сейчас достаточно слаб в этом отношении, его не слушают. (Калуга, представитель органов власти, участвующих в регулировании городской культурной сферы).


При этом сами представители НКО значительно более критично отзываются как о политике городских властей по сохранению ОКН, так и о доступности информационных потоков в этой сфере. По их словам, нередки случаи, когда информация доводится до общественности постфактум, уже после принятия управленческих решений.

… иногда выносятся на рассмотрение общественности вопросы, уже изначально имеющие ответ руководства, чиновников. Поэтому что толку, об этом говорить, уже всё решено оказывается, уже всё выделено, уже всё согласовано. Только потом у общественности спрашивают. Поэтому пока такая позиция существует – ничего хорошего от защиты культурного наследия, ждать, к сожалению, не приходится. (Калуга, представитель НКО)


Представители общественности жалуются на исключенность из информационных потоков и процесса принятия решений, однако даже органы власти, обладающие информацией, далеко не всегда видят историческую сферу города системно.


§ 1.3. Критерии отбора наиболее значимых объектов


Эксперты в основном выделяют три критерия отнесения объектов к культурному наследию: время создания объекта, связанность его со значимыми историческими личностями или событиями, архитектурные достоинства самого объекта. При этом, хотя формулировка вопроса допускала достаточно широкое понимание того, что является объектом культурного наследия, почти все эксперты, говоря о таких объектах, упоминают здания, объекты архитектуры.

Я считаю, прежде всего, конечно, это временной критерий, то есть это дата основания, создания памятника. Второе – это архитектурные особенности, то есть историческая и культурная ценность. Вот, наверное, два основных. Да, время и архитектурные особенности. (Калуга, представитель органов власти, участвующих в регулировании городской культурной сферы).

В историческим плане это либо должно быть связано с какими-то историческими событиями, пребыванием каких-то исторических личностей, либо с точки зрения архитектуры это должно быть что-то интересное, оживляющее город, что-то такое вот… то, что имеет эстетическое значение для людей, которые в этом городе. (Калуга, представитель социально ответственного бизнеса).

Наверное, немаловажно и имя архитектора, зодчего который этот исторический объект планировал, возводил. Наверное, и сам срок возведения. (Калуга, журналист).


Спорные случаи относительно причисления того или иного здания к объектам культурного наследия вызываются разногласиями относительно исторической значимости событий и лиц, с ними связанных, а также прагматическими соображениями – такими, как неудобство полноценного использования здания признанного объектом КН.

За время моей работы в Министерстве культуры, наверное, наиболее спорные моменты возникают в отношении тех объектов, которые имеют статус «выявленных». То есть, внешне, может быть, эти здания не имеют каких-то выдающихся архитектурных особенностей, то есть предметов охраны, которые можно невооруженным глазом увидеть. Но если там жил какой-то исторический персонаж очень известный, личность, связанная с Калужским краем, или вообще с историей России, то со стороны населения – с одной стороны, они требуют снести эту развалюху, с другой стороны, мы, понимая, что это место хранит память о каком-то выдающемся политическом деятеле, историческом персонаже, мы стремимся это сохранить. …В общем, в основном калужане не видят ценности, потому что они там живут и для них это не комфортно. Достаточно дорого сохранять, как они считают, такие памятники, лучше построить новые. (Калуга, представитель органов власти, участвующих в регулировании городской культурной сферы)


По мнению некоторых экспертов, критерии включения объектов в реестры и сами эти реестры стоит пересмотреть, т.к. в них не попадают, и, следовательно, не охраняются, важные и ценные культурные памятники. Вследствие недостаточной проработанности критериев относительно хорошо сохраняются только те исторические памятники, которые принадлежат музеям или являются музеями. Остальные же находятся в бедственном положении.

… вообще сейчас надо этот реестр пересматривать очень внимательно. Потому, что некоторые объекты, которые мы уже утратили, которые уже не подлежат восстановлению, они в реестр этот входят, а в то же время уникальные объекты, вот названный мною Брюсовский храм, он вообще не входит никуда, ни в какие реестры. Проводить заново аттестацию всех этих памятников, и пока ещё не поздно, давать им статус, чтобы можно хотя бы законсервировать что-то было. (Калуга, журналист)


Вопрос о критериях исторического статуса зданий имеет и повседневно-прагматическое измерение. Люди склонны наделять высоким, престижным статусом те объекты, относительно которых можно заявить позицию по их защите, не жертвуя при этом личным комфортом. В случае же конфликта исторического статуса и прагматических интересов последние начинают доминировать. Так, эксперты отмечают, что любить «на расстоянии» исторические дома – это одно, но жить каждый день без нормальной канализации – совсем другое.

Таким образом, вопрос о критериях отнесения объектов к числу имеющих особый статус еще раз высвечивает как общую для многих исторических городов проблему – отсутствие ясной и общепринятой системы оценки, так и специфическое её проявление – несовпадение оценок объектов с культурно-исторической и прагматической точек зрения. Так возникают разрывы в восприятии объектов, когда они видятся достаточно ценными, чтобы вызвать интерес экспертов-профессионалов, но недостаточно статусными, чтобы обеспечить себе государственную защиту и финансирование, недостаточно привлекательными в качестве объектов инвестирования для бизнеса и недостаточно комфортными для повседневной жизни людей.


§ 1.4. Оценка сбалансированности градостроительных планов


Слабость, непроработанность оснований целостного стратегического восприятия текущего состояния историко-культурной сферы города означает и слабость видения стратегической перспективы развития. В этих условиях градостроительные планы имеют скорее технические, а не социально-экономические основания. Общественность мало осведомлена о содержании этих планов, несмотря на внешнее присутствие средств информации на улицах и публикации в СМИ. Основными источниками сведений о планах развития города для экспертного сообщества выступает, прежде всего, информация, циркулирующая в профессиональных и экспертных кругах, во вторую очередь – общественные собрания, публикации в прессе, информация на сайте городской управы, стенды на улицах. При этом эксперты отмечают, что они обладают информацией в силу именно своей причастности к экспертным кругам, заинтересованности в проблематике сохранения наследия, а разъяснительная работа среди населения практически не ведется.

…Но такой большой разъяснительной работы, наверное, именно по культурно-историческому наследию не проводилось. (Калуга, представитель органов власти, участвующих в регулировании городской культурной сферы)


Достоинствами осуществляемых в городе градостроительных планов многие эксперты признают отсутствие повальной точечной застройки и тенденцию выносить новостройки (прежде всего промышленные) в новые, малоосвоенные районы. С другой стороны, проблемы существующей застройки, приходящей во все больший упадок, такими мерами не решаются. Более того, исторические здания ставятся под угрозу в ходе реализации программ градостроительства и благоустройства.

Вот эти планы по вынесению на Правый Берег большого современного города, они абсолютно не затрагивают вот эту историческую часть. Вот непонятно, что делать со Смоленкой – с одной стороны, это историческое место, а с другой стороны там дома настолько в неадекватном состоянии находятся, что, либо её воссоздать в том виде, в котором она была, допустим, по фотографиям, 80-100 лет назад, либо полностью всё снести и застроить современными жилыми зданиями. Я не знаю, что здесь лучше. (Калуга, представитель социально ответственного бизнеса)

Ну вот, буквально 15 зданий исчезло с лица города и в том числе под угрозой оказался такой памятник, как Усадьба Толмачевых на улице Плеханова, о котором, в общем-то, говорили, и по телевизору говорили… но жильцов выселили, стоит уникальное здание деревянной архитектуры, образцовое здание начала 19-го века, брошенное, без людей. Сами понимаете, что снести его рука не поднимается (потому что оно действительно уникальное), как было сделано с другими зданиями. Но судьба его никоим образом не определена, хотя это памятник, людей нет, а сами понимаете – когда нет никого, даже если это не хозяин, а хотя бы квартирант, то случиться может всё что угодно, особенно с деревянным зданием. (Калуга, представитель профессиональных сообществ)


Еще одно противоречие, связанное с генпланом развития города – это противоречие между планом самим по себе и практикой его осуществления. Если план в целом соответствует состоянию и логике развития города, то поправки к нему принимаются в рамках логики частных бизнес-интересов.

Градостроительные планы у нас всегда были правильные… всё это есть – эти планы по сохранению… они всегда были научно сделаны правильно. И тут никаких… потому что этим занимаются институты, которые занимаются этим постоянно, и, в общем-то, они по большому счету ошибок никаких не делают…Когда сейчас обсуждается проект строительства какого-то конкретного здания – вот, тоже градостроительный план получается. И он действительно спорный, кто-то говорит так, кто-то говорит так. Есть «закон» – генеральный план, но тут могут приниматься какие-то решения, как поправки к Конституции, грубо говоря. Тут можно три этажа, а мы хотим тридцать этажей. И вот давайте разрешим тридцать… Это наша, определенная, наверное, российская непоследовательность: мы принимаем что-то, а потом говорим: «Да ладно, давайте вот тут один разочек попробуем, сделаем, а может, ничего?». Вот так вот мы живём. (Калуга, представитель профессиональных сообществ).


Возможности влияния на градостроительные планы со стороны власти и экспертно-архитектурного сообщества имеются и используются. Однако нет широкого доступа общественности ни к информации об этих планах и нет возможностей повлиять на их формирование.