Неомифологизм в структуре романов В. Пелевина
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
?остью использования результатов исследования для теоретического осмысления специфики современного русского постмодернизма как литературного явления.
1. Неомифологизм как элемент поэтики ранних романов В. Пелевина (Омон Ра, Жизнь насекомых)
1.1 Неомифологизм в структуре ранних романов В.Пелевина
В.Пелевин как автор популярной литературы прибегает к использованию современных мифологем, что очевидным образом обязано облегчить восприятие текстов писателя большей частью аудитории.
Телеологичным для любого произведения популярной культуры является стремление создать комфортную и привлекательную для реципиента знаковую систему. Воображение потребившего подобную продукцию получает возможность создать определенный зрительный ряд, иллюстрирующий указанную систему. О подобных отношениях вербальной структуры со своим означаемым, неким данным органами чувств комплексом ощущений, Ю.М.Лотман писал следующее: Область зримого, прежде простодушно отождествляемая с реальностью, оказывается пространством, в котором возможны все допустимые языком трансформации: условное и нереальное повествование, набор действий в пространстве и времени, смена точки зрения. Данное утверждение касалось восприятия человеческим сознанием сновидений, но представляет интерес как соотносимое с взаимодействием того же сознания и воспринятого, затем деконструированного и вновь структурированного космоса художественного произведения. Итак, превращение зримого в рассказываемое неизбежно увеличивает степень организованности. Так создается текст. Процесс рассказывания вытесняет из памяти реальные отпечатки сновидения, и человек проникается убеждением, что он действительно видел именно то, о чем рассказал. В дальнейшем в нашей памяти отлагается этот словесно пересказанный текст. Однако это только часть процесса запоминания: словесно организованный текст опрокидывается назад в сохранившиеся в памяти зрительные образы и запоминается в зрительной форме. Так создается структура зримого повествования, соединяющего чувство реальности, присущее всему видимому, и все грамматические возможности ирреальности. И если можно утверждать, что подобное происходит с любым фактом эмпирической реальности за пределами сознания, в том числе и с текстами произведений художественной литературы, то в случае с популярной ее разновидностью важной оказывается именно картина предметного мира, рисуемая отдельно взятым читателем. Не менее значима и идентичность, равнозначно гармоничность и комфортность для как можно большего числа потребителей. В литературе потребность в мифе-симулякре выражается в популярности квазиэпосов, игровых саг типа Нарнии К.Льюиса и приключений хоббитов Р.Толкиена. Наконец, постмодернистский тип устроения мифологий отлично проявляется в феномене культовых текстов, объединяющих несколько произведений разных искусств под одним названием с одними героями /фильм и продолжения, книга и продолжения/, индустрию сувениров /игрушек, футболок/ и одноименных сладостей /жвачки, шоколада/, поддержку в виде компьютерных игр /позволяющих реципиенту самому становиться субъектом мифа/ и т.д. и т.п. Яркие примеры культовых текстов Твин Пикс и Парк Юрского периода, Король Лев и Черепашки-Ниндзя.
Конструируется достаточно навязчивая мифология, магия названия затягивает в орбиту культового текста все больше людей, денег и территорий; с другой стороны, это мифология не способная претендовать на роль истинной космогонии /очень часто отдельные составляющие культового текста отыгрывают один и тот же сюжет по-разному, очень высок процент вариативности/. Кроме того, каждая такая космогония заранее обречена на скорое забвение, мода меняется быстро. Отечественные истинные космогонии, возможно, не столь влиятельны, но в пределах определяемого социума действенны, и сравнения их возможностей с деконструктивной способностью по отношению к ним текстов В.Пелевина напрашиваются сами собой. Вспомним появившийся в последние примерно пять лет феномен российской разновидности популярного на Западе жанра, имеющего отношение к фантастике (ненаучная разновидность), а следовательно, по мнению части поклонников В.Пелевина, и к этому автору.
Русская фэнтези, та, по крайней мере, что недавно появилась, слишком уж откровенно желает навеять сон золотой. Это недобрый знак. Впрочем, одни навевают, другие развеивают, с ненавистью относясь ко всякому сну вообще (Пелевин).
Ведь человек должен бодрствовать.
То есть, относясь с неприятием к этой яркой картине комфортного дискурса, В.Пелевин настаивает в своих текстах: сон нереален. В данном случае сон тождественен мифу, вредоносному своей влиятельностью, тотальностью, по отношению к которой постмодернистский дискурс перманентно оппозитивен. В этом смысле рассматриваемые тексты противопоставлены популярным.
Автор прибегает к изображению социальных и личных мифов, владеющих сознанием того или иного человека, тем или иным образом диктующих ему поведенческую стратегию. Писатель предостерегает от них, вскрывает механизмы функционирования и дает рецепты избавления. Из вышесказанного мы можем заключить, что правомерно считать неомифологизм особенностью поэтики В.Пелевина (под последней при этом понимаем, как формулирует В.Хализев, осуществляемые в п?/p>