Модель поведения воинов во время массовых сражений в войнах эпохи средневековья
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
ыли систематическими: уставы санкционируют войну и грабежи скота и поборы (Ассизы Норгемтона, 1176). Эта необходимость, была вызвана почти полным отсутствием приготовлений к войне вплоть до XIII в., за редким исключением (завоевание Вильгельмом Англии в 1066); надо было жить, таким образом, за счет ресурсов завоеванной страны. Тактика "выжженной земли" использовалась иногда и на своих собственных территориях: сжигали города и деревни до атаки врага, чтобы он не смог найти там продовольствие, корм или трофеи. На враждебной территории, цель состоит в том, чтобы разрушать ресурсы врага: сжигать урожай, разоряет сеньора, разрушая его крестьян. Массовое убийство крестьян было логическим последствием этой формы "общей" войны.
О чем думали рыцари, практиковавшие такое поведение? Считалось ли это нарушением рыцарской этики, как этому верят обозреватели Столетней войны, последователи И, Хейзинги? Так как верил этому Онорэ Бонне в "Древе сражений", где он противопоставлял грабительское и плутоватое поведение рыцарей XIV-XV вв., тому "храброму рыцарю" золотого века рыцарства. Это упоминание так называемого "золотого века" обманчиво. Уже в XI-XII шеважи и грабежи существовали повсеместно, и это не противоречило рыцарской этике. Разрушения и грабежи, были абсолютно совместимы с рыцарством в понимании того времени. Таким образом, образцовый рыцарь должен быть "кротким для своих друзей, и ужасным для своих врагов". Это объясняет, почему участники и организаторы ужасных набегов и грабежей пользовались репутацией хороших рыцарей.
Еще одним следствием подобного отношения к войне, было распространение в Западной Европе обычая взятие в плен знатного противника для выкупа. Война являлась дорогим "удовольствием", и чаще всего у правителей не было иного выбора, как переложить часть расходов - на экипировку и обучение -на плечи самих рыцарей, то вполне естественно возникла традиция, согласно которой военные трофеи, или по крайней мере львиная их доля, доставались победителям (действовавшим либо по отдельности, либо целыми отрядами).
Этот обычай практически не подвергался сомнению и воспринимался как справедливая компенсация за риск, которому эти воины подвергались, и как возмещение тех расходов, которые они понесли, готовясь к войне. Само собой разумелось, чтобы именно они и получили преимущественные права при дележе добычи. Выкуп становился доходным мероприятием; это стимулировало желание щадить противника, а также продолжать войну. Парадоксально, но эта смягчающая мера питала войну, позволяла испытывать надежду обогатиться за счет нее.
Маленьким рыцарским армиям обычно любят противопоставлять огромные силы, которые могли быть собраны в античности и в Новое время. В абсолютных цифрах это несомненно: в знаменитом сражении диадохов близ г. Ипса в 301 г. до н.э., общая численность армий противников достигала 160 000 воинов, а армии Европейских государств XVII-XVIII веков достигали уже несколько сот тысяч человек.
В Западной Европе вплоть до XIV в. редко кому из европейских правителей удавалось собрать войско более 5000 человек. В боях участвовало обычно несколько десятков или сотен рыцарей. Во всей Англии при Вильгельме I (1066-1087 гг.) насчитывалось около 5 тыс. рыцарей; столетие спустя эта цифра возросла до 6400. Под знамена английских королей в XI-XIII вв. для участия в крупных походах собиралось обычно лишь несколько сотен рыцарей, и даже с учетом пехотинцев численность войска тогда ни разу не превышала 10000 человек. Немногочисленны были и войска крестоносцев. В XI-XII вв. общее число западноевропейских рыцарей в Сирии и Палестине не превышало 3 тысяч. В боях с мусульманскими войсками участвовало максимум до 700 рыцарей. Лишь в 1099 г. при. Аскалоне и в 1125 г. при Хазарте их было чуть более 1 тысячи.
Еще более удивительной представляется нам численность гарнизонов, в задачу которых входила защита наиболее стратегически важных городов и крепостей, из осады и обороны которых состояли большинство средневековых войн . Так, до прихода подкрепления, приведенного Жанной д'Арк, в Орлеане насчитывалось приблизительно семьсот тяжеловооруженных всадников, которые в течении семи месяцев доблестно отражали все атаки англичан и даже сумели произвести несколько вылазок (правда, и в осаждавшей армии состояло на довольствии, самое большее, три с половиной тысячи солдат). И ведь здесь речь идет об исключительном эпизоде, потребовавшем и от той и от другой стороны весьма серьезных воинских усилий. В сравнении с этими цифрами, численность обычного гарнизона выглядит особенно жалко: в 1436 г. Руан, оплот английского господства во Франции, охраняли два тяжеловооруженных всадника, двенадцать пехотинцев и тридцать восемь лучников. В Канне, другой англо-нормандской столице, было три конных солдата в полном вооружении, двадцать семь пеших и девяносто лучников.
Численность армий на Ближнем и Среднем Востоке в Х-ХИ вв. также не превышала 20 тыс. человек. Буидское государство, одно из самых могущественных в X в., выставляло в среднем от 5 до 10 тыс. воинов; лишь в момент крайнего напряжения сил численность его войска возрастала до 20 тысяч. Еще малочисленное были войска других восточных стран. У Сапах ад-Дина, победителя крестоносцев и основателя одного из сильнейших государств, войско состояло из 8-12 тыс. человек.
В классическом раджпутском обществе каждый клан, в зависимости от его могущества мог выставить на войну максимум несколько сотен конных воинов. В одной из самых великих битв в раджпутско?/p>