"Таинственные повести" И.С. Тургенева в истории отечественного литературоведения
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
ком доверчив (и просто юн), чтобы разобраться, что в Призраках есть надуманное и фальшивое [22; с. 441]. То же изменение своего отношения к Тургеневу отмечает и И. Анненский. В очерке Умирающий Тургенев он пишет: Было время, когда, читая Клару Милич, я слышал музыку. Но игрушка сломана, и я не заметил даже, когда это произошло… …Старой музыки не услышишь слух не тот [9; с. 40]. Эти свидетельства интересны. Они говорят о том, что непосредственное юношеское восприятие поэзии тургеневской прозы, ритма образов, их музыки сменилось иным, когда Тургенев стал осмысляться в духе эстетических идей модернизма.
Призраки и Клара Милич были наиболее созвучны (из всего творчества Тургенева) эстетике модернизма. Модернистская критика увидит в этих произведениях близкие ей мысли о жизни и смерти, любви и бессмертии.
В конце 1890-х нач. 1900-хгг. активизировалось противостояние между эстетами 80-х 90-хгг. и символистами. Эстетов (И.Ясинского, С.Андреевского, К.Случевского) сближала с символистами установка на самоценное искусство, но в отличие от последних они ориентировались на принципиальную внепрограммность в искусстве.
В оценке Тургенева у эстетов отсутствовала та двойственность, которая характеризовала символистов. Упомянутые авторы однозначно считали Тургенева чуть ли не главным и единственным предшественником современного искусства. Так, С.Андреевский писал: Тургенев исторический, Тургенев чуткий отразитель известной общественной эпохи уже исследован вдоль и поперек Но Тургенев вечный, Тургенев-поэт не встретил еще должного изучения и объяснения, не заслужил еще подобающего поклонения и восторга… [8; 316]. Эстеты настаивали на изучении текстов Тургенева независимо от его биографии. Это требование было вызвано не только противопоставленностью своей позиции методу культурно-исторической школы с ее вниманием к реально-фактической стороне художественных произведений, но и той литературной репутацией Тургенева, тем мифом о нем, который сложился еще при жизни писателя, но вновь активизировался, углубился и пополнился новыми деталями в сознании читателей и литераторов с выходом Первого собрания писем (1884) Тургенева.
Семантическое ядро этого мифа сводилось к следующему: а)Тургенев писатель, который по своим исконным свойствам является чистым художником, но почему-то пишет произведения на общественную тему; б)Тургенев русский писатель, но почему-то живет за границей, печатает там свои произведения. Таким образом, миф строился как формулировка двух парадоксальных утверждений и попыток ответить на эти утверждения. Объяснений было два: Тургенев тщеславный человек, он гонится за литературной известностью и глубоко равнодушен к русской культуре; Тургенев человек слабого характера, он поддается внушению извне. В обоих случаях Тургенев определялся как человек не искренний, двоедушный. Такое представление о Тургеневе было присуще в 1870-егоды, с одной стороны, консервативным публицистам Суворину и Страхову [130; с. 168 177], с другой народническому критику Михайловскому [81]. О двоедушии Тургенева начинают вновь много писать после публикации упомянутого собрания писем, когда обнаруживается, что о многих своих близких и менее близких знакомых литераторах Тургенев был иного мнения, нежели они привыкли считать, контактируя с ним непосредственно.
Такой ситуацией отчасти воспользовались в литературно-тактических целях лидеры русского символизма. Следует заметить, что Мережковский, манипулирует в своих статьях клишированными словесными формулами, восходящими к вышеупомянутому мифу о Тургеневе, созданному русской литературной критикой второй половины ХIХвека. Он объясняет причину обращения Тургенева к общественным темам склонностью к литературной моде.
Эстеты, полемизирующие с символистами, в свою очередь используют имя Тургенева в качестве своеобразного орудия. В 1902году С.Андреевский публикует в журнале Мир искусства статью Вырождение рифмы. Доказывая исчерпанность стихотворных форм художественного творчества в современную эпоху, автор статьи пишет: Поэзия, конечно, будет жить, пока живы люди, но она не будет искать новых оболочек. Недаром крупнейшие всемирные поэты второй половины века Тургенев, Флобер и Мопассан высказали себя уже прямо в прозе [8; с. 212].
Работа С.А. Андреевского Тургенев. Его индивидуальность и поэзия (1892) в некотором смысле предваряла будущие идеи модернистов и с точки зрения методологии, и с точки зрения интерпретаций. Он предварял идеи М.О. Гершензона и Ю.И. Айхенвальда, когда утверждал, что именно личность автора так важна для нас в художественном произведении [8; с. 275]. В основе мировоззрения Тургенева, по мнению Андреевского, лежало поклонение красоте, понимание правды как красоты, возвышенной правды. Это философское по своей сути представление и обуславливало выбор изобразительных средств, подход к созданию художественного образа. Поэтому, при всей своей реальности тургеневская действительность иллюзорна. Эта иллюзия и есть на самом деле правда, прозреваемая им [Тургеневым. В.А.] сквозь шероховатую, мятущуюся и по временам отталкивающую действительность [8; с. 264].
Двум произведениям И.С. Тургенева Андреевский уделял особое внимание. Это Призраки и Довольно. Критик считал именно их наиболее субъ