Жанр жития в русской духовной литературе XIX-XX вв.
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
? практическом приложении, а на известных исторических лицах и событиях.
Житие входило в состав богослужения, читалось в церкви во время службы святому на шестой песни канона вслед за кондаком и икосом. Рассматривая содержание и форму этих кондаков и икосов, не трудно заметить их литературное родство с житием. Кондак кратко передает в повествовательной форме основные черты деятельности святого; икос на основании этих черт излагает похвалу святому, начиная каждую черту возгласом радуйся. Таким образом, в этих песнях содержится литературная программа жития. Житие святого, - пишет историк П. Знаменский, - само составляло принадлежность богослужения в день его памяти …, и потому … настраивалось обыкновенно на возвышенный хвалебный тон церковных песней и чтений, который требовал от него не столько живых конкретных черт в обрисовке личности и деятельности святого, сколько черт именно типических, отвлеченных, чтобы сделать эту прославляемую личность чистым олицетворением тоже отвлеченного идеала. Необходимость дать в житии образец чистого идеала, желание показать, что святой своим образом жизни, своими поступками походил на других святых, определили один из существенных принципов агиографии - стремление агиографов строго соблюдать в житии выработанные длительной историей и твердо закрепившиеся в литературной традиции каноны житийного жанра.
Принципиально важным аспектом в жизнеописании святых становится единство (единообразие) формы, обусловленное единством подвига святых данного лика. По одной только принадлежности святого к тому, или иному чину (например, святительскому или преподобническому) прорисовывается и предугадывается в общих чертах вид его подвига. Общий закон житийного стиля требует подчинения частного общему, растворения человеческого лица в небесном прославленном лике. Это приводит к тому, что в агиографических текстах наблюдается устойчивая тенденция к абстрагированию изображаемых явлений.
Абстрагирование в агиографической литературе
Стремление к абстрагированию изображаемого проходит через всю средневековую русскую литературу. Абстрагирование давало возможность увидеть во всем временном и тленном, в явлениях природы, человеческой жизни, в исторических событиях символы и знаки вечного, вневременного, духовного, божественного. Основное, к чему стремятся авторы произведений высокого стиля, к которому относятся и жития, - это найти общее, абсолютное и вечное в частном, конкретном и временном, невещественное в вещественном, христианские истины во всех явлениях жизни. Стилистический принцип здесь совпадает с нравственным: Въ веществене телеси носити невещественое. Такое отношение к факту сообщало биографическому содержанию житий отвлеченность, которая делает его неуловимым для простого повествования: дорожа лишь той стороной явлений, которая обращена к идеалу, биограф забывал о подробностях обстановки, места и времени, - отмечает В.О. Ключевский.
Из житийных произведений по возможности изгоняются бытовая, политическая, военная, экономическая терминология, названия должностей, конкретных явлений природы данной страны, некоторые исторические припоминания и т. д. Если приходится говорить о конкретных политических явлениях, то писатель предпочитает называть их, не прибегая к политической терминологии своего времени, а в общей форме; стремится выражаться о них описательно, давать названия должностей в их греческом наименовании, прибегает к перифразам и т. д.: вместо посадник - вельможа некий, старейшина, властелин граду тому(ЖБиГ, 17); вместо князь - властитель той земли, стратиг и т. д. Изгоняются собственные имена, если действующее лицо эпизодично: человек един, муж некто(ЖБиГ, 50), некая жена(ЖБиГ, 58), некая дева(ЖАвр СМ, 3), некде в граде(ЖБиГ, 59). Эти прибавления - некий, некая, един - служат изъятию явлений из окружающей бытовой обстановки, из конкретного исторического окружения. Это вознесение действующих лиц над конкретной исторической обстановкой может совершаться и другими путями. Вот, например, характерное описание родителей Авраамия Смоленского: Бе же сей блаженный Авраамей от верну родителю рождься, беста и та в законе гоподни добре живуща благочестно. Бе же отец его всеми чтим и любим, от князя честь приемля, бе бо воистину от всех опознан, яко и правдою украшен и многым в бедах помагая, милостив и тих к всем, к молитве и ко церквам прилежа. Такоже и мати его всем благочестием украшена. В этом описании не названы ни имена родителей святого, ни должность, которую занимал его отец, а добродетели, их украшавшие, перечислены в самой общей форме.
Вводя по необходимости просторечные слова, писатель вынужден тут же рядом приводить их греческий эквивалент или оговаривать их просторечность: …един зверь, рекомый аркуда, еже сказается медведь, и дровы на всех, яко же речеся, сечаше. Феодосий Тырновский имел недуг люто зело того удручавающ, по словенскых слогнех глаголемый кашлица. Боязнь худых и грубых слов, слов зазорных, неухищренных, неустроенных, неудобренных обусловлена стремлением поднять события жизни святого над обыденностью, рассматривать их под знаком вечности. Тому же абстрагированию служит манера говорить об известном как о чем-то неизвестном, будет ли это обычай, имя исторического лица, название города