Духовное послание Л.Толстого сквозь призму новой религии Бахаи
Дипломная работа - Культура и искусство
Другие дипломы по предмету Культура и искусство
нетением) писал он в предисловии к статье П.И. Бирюкова Гонения на христиан в России в 1895 году, - и не только в одной России, а во всех христианских государствах, и не только в христианских, но и в мусульманских странах: в Персии, Турции, Аравии, как хариджисты и бабисты.
В своих воспоминаниях, его современник, японский писатель Кэндземиро Токутоми писал, что Толстой очень позитивно относился к бахаи: Нужно радоваться, что повсюду люди пробуждаются... .
Для того, чтобы еще глубже понять почему Лев Николаевич был восхищен и интересовался идеями Веры Бахаи, остановимся лишь на ее основных принципах и религиозном мировоззрении Толстого.
Глава V
Гармония между душой европейской и душой восточной. Соприкосновение философии Толстого и учения Бахаи
В религии Бахаи объясняется, что существует одна вечная и постоянно прогрессирующая религия вера в единого Бога, знание божественных истин и законов, постепенно раскрываемое Богом перед человечеством по мере его развития. Каждое откровение посланников Бога, данное нам через таких пророков как Авраам, Моисей, Зороастр, Кришна, Будда, Христос, Мухаммад, а теперь Баб и Бахаулла, является развитием предыдущего и закладывающего основу для следующего. В учении Моисея мы видим почку, в учении Христа цветок, а в учении Бахауллы плод. Они не разрушают, а дополняют друг друга. Толстой же приводит широкий круг доказательств того, что все основные веры буддизм, иудаизм, магометанство, христианство и др. уже в большей степени обладают общностью, чем различиями, они представляют этапы истории религиозного сознания, а вражда между ними бессмысленна и вредна с точки зрения развития этого сознания. Учение Христа он ставил выше закона Моисея, подчеркивая однако при этом, что Евангелие дополнило и усовершенствовало учение Моисея. Все веры различны по внешности, на поверхности, но все ближе и ближе сходятся по мере углубления писал он. Китайский философ Мэн-цзы (ученик Конфуция), которого Толстой очень высоко ценил, придерживался идеалистических взглядов на мир. Развитие природы и людей неизменно повторяется. Приблизительно раз в пятьсот лет появляется мудрый человек-пророк, благодаря которому благоденствие людей повышается. Но с его смертью общество приходит в упадок и постепенно возвращается в свое прежнее состояние, утвержадал Мэн-цзы.
Согласно следующему принципу бахаи, касающегося широкого патриотизма, то мнение Толстого таково: тАЬПатриотизм связал людей в государства и поддерживает единство государств". Но ведь люди уже соединились в государства, дело это совершилось; зачем же теперь поддерживать исключительную преданность людей к своему государству, когда эта преданность производит страшные бедствия для всех государств и народов. Ведь тот самый патриотизм, который произвел объединение людей в государства, теперь разрушает эти самые государства. Ведь если бы патриотизм был только один: патриотизм одних англичан, то можно бы было его считать объединяющим или благодетельным, но когда, как теперь, есть патриотизм: американский, английский, немецкий, французский, русский, все противоположные один другому, то патриотизм уже не соединяет, а разъединяет. Народы, словно цветы в саду, писал Бахаулла, как каждый цветок обладает неповторимой красотой и ароматом, так и народы обладают уникальной культурой. Сад прекрасен, когда в нем цветут миллионы разных цветов.
Каждый человек способен и обязан самостоятельно искать истину; он не должен слепо принимать традиционные или новые учения (бахаи); Социальный прогресс возможен, по Толстому, лишь на основе нравственного самоусовершенстовования личности, всякое же вмешательство одного человека в духовную жизнь другоге извне.
Вы плоды одного древа и листва одной ветви, гласит Бахаулла. Единство Человечества, один из главных принципов его учения. Толстой: Мое дело жизни есть служение Богу, исполнение его воли единения людей. Единению этому препятствует не равенство материальное, иллюзии того, что можно вещественными средствами увеличить благо, и потому я буду разрушать это неравенство, эту вредную иллюзию, которая мешает единению людей. Отечеством нашим мы признаем весь мир, соотечественниками своими признаем все человечество. Мы любим свою родину столько же, сколько мы любим и другие страны. Интересы, права наших сограждан нам не дороже интересов и прав всего человечества, пишет он в Царство Божие внутри вас. Простым людям всех стран, утверждает Толстой, чужды захватнические устремления. Народы заинтересованы совсем в ином. тАЬНам важно, чтобы беспрепятственно пользоваться плодами своих трудов, еще важнее обмениваться плодами этих трудов с дружественными, того же самого желающими, другими народами, и, важнее всего на свете, подвигаться в одинаковом, соединияющем всех нас просвящении, а не коснеть в том диком шовинистическом сепаратизме незнании других народов и ненависти к ним, в которой нас стараются удержать правительства. Нам важны вопросы установления каких-нибудь обязательных, понятных для всх нравственных основ вместо той каши нелепых церковных догматов, христианских мечтаний и прямо противоречящих им и поддерживающих антихристианские принципы гражданских и уголовных законовтАЭ.
Когда жизнь людей безнр?/p>