Филэллинизм, греко-римские отношения и проблема преемственности культур
Информация - История
Другие материалы по предмету История
ополнение римского этноса чужой кровью происходило непрерывно и в больших масштабах. Два факта: iипион бросил толпе на форуме упрек в том, что многих из них он привез в Италию в цепях; позже - обсуждение в сенате, должны ли либертины внешне отличаться от квиритов, и решение: нет, нельзя, чтобы они увидели, как их много!
"Этническая динамика", несомненно, имела место. Отсюда две проблемы.
. Равнозначны ли понятия "квирит" и "гражданин"? Рискнем предположить, что нет. Римскими авторами поздней Республики "cives" употребляется чаще. Не означает ли это, что интеллектуальная элита осознавала, насколько римляне стали уже больше гражданами, чем квиритами?
. Как эта динамика повлияла на этнос? Раскритикованные в отечест венной науке мнения, что раболепие сенаторов перед императором во многом объясняется их рабским прошлым, что римляне Империи и Республики - гене тически разные этносы, представляются нам не столь уж абсурдными. Столь большая порция рабской крови, впрыснутая в вены трудолюбивого квирита, могла ли пройти бесследно? Думается, нет. Это, плюс гибель многих нобиль- ских родов, сгоревших в пламени гражданских войн и проскрипций, должно было изменить саму генную структуру этноса, что сопоставимо лишь с "гене тической катастрофой" советского народа в 30 - 50 годы XX столетия.
. Обычно отмечают, что к одним народам римляне относились лучше, к другим - хуже. Правда здесь лишь в том, что лучше - к отдаленным народам, с которыми почти не контактировали и совсем не воевали (эфиопы, индийцы). Ко всем остальным - примерно одинаково, с некоторым высокомерием. Нет оснований утверждать, будто к грекам относились лучше, чем к иберам, а к галлам, например, хуже, чем к египтянам. Правда, на бытовом уровне можно констатировать негативное восприятие пунийцев (понятно, почему) и евреев (слишком замкнутый и необычный этнос, который римляне, к тому же, довольно плохо знали).
Представляется, что во внешней политике этнический фактор почти не действовал. Определяющим было сочетание гражданского и юридического момента: есть "nostri" и "alieni", а по римскому праву имущество hostes является бесхозным и принадлежит первому римлянину, который его захватил. Важным показателем было: сколько римской крови пролил тот или иной этнос (пунийцы, парфяне, германцы) - войны против них были более жестокими. Но любой "лояльный" этнос воспринимался высокомерно-нейтрально. Главное отличие римского "шовинизма" от греческого, отмеченное В.О. Никишиным: римляне никогда не проводили между собой и чужими народами той резкой и непреодолимой черты, которая всегда существовала между греками и варварам.
. На государственном уровне политику определяли нобили. Для них лояльность и "безвредность" этноса также были главным. Т.е. довлели, опять-таки, государственные интересы. Так называемый "филэллинизм" существовал лишь на бытовом уровне, никак не влияя на политику. Вспомним резкий ответ Суллы афинским послам: "Я пришел сюда покарать изменников, а не брать уроки истории!" (Plut. Sulla. XIII).
На межличностном уровне отношения определялись целым комплексом факторов: степень дружественности к Риму, знатность происхождения, образованность, воспитанность, личные качества. И если для рядового римлянина все не квириты были почти одинаковы, то для нобиля греческий аристократ Поли-бий был ближе, чем собственный гражданин незнатного происхождения.
"Этническое" в Риме, конечно, было и сильно влияло на все, особенно на бытовом уровне. В отношении к иностранцам сказывалось "величие римского народа". Во внешней политике этнические мотивы почти не проявлялись. В Италии квирит был homo ethnicus, но за ее пределами он действовал скорее как homo politicus.
Вообще, на формирование отношения к иностранцам повлияло несколько факторов, создавших специфику именно римского восприятия "чужих".
) Патриотизм, привитый всей системой воспитания и ставший естественной нормой жизни.
) Пережитки родового строя.
) Нобили даже в развитом Риме были приверженцами гентильного образа жизни, узаконивавшего их привилегированное положение, посему в их сознании закрепилось вполне первобытное родовое отчуждённое восприятие "чужаков".
) Дипломатические и военные победы давали стойкое ощущение превосходства квиритов над всеми народами.
) Сравнивая свою мораль с нравами соседей, римляне не могли не заметить, что и в этом они выгодно отличаются от многих народов, либо молодых и слишком "диких", либо "одряхлевших" и слишком испорченных. Отсюда - традиционный "плач по утраченным добродетелям" квиритов, свойственный авторам поздней республики, объясняющих моральный упадок сограждан осутствием после гибели Карфагена цементирующей нравы постоянной военной угрозы и - разлагающим влиянием востока вообще и греков в частности.
Отсюда плавно перейдём к самой проблеме взаимовосприятия. По мнению Б. Форте, первые контакты между греками и римлянами относятся к VI-V вв. Однако мы уверены, что утверждения о ранних и насыщенных контактах римлян с греками - миф, порождённый римской амбициозностью и греческой угодливостью. Здесь мы абсолютно согласны с С.С. Казаровым. Вообще, первые серьёзные отношения между ними можно отнести лишь к III в. (или самому концу IV в.), всё, что было раньше - спорадически и несерьёзно и крайне мало давало для взаимного узнавания. Если римляне когда и имели восторженное отношение к эллинам, то именно в предыдущий период. Только с момента завоеван