Традиции русской литературы в новеллистике М.А. Булгакова
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
?али уделом беспристрастной истории. Напротив, в качестве организующего центра автор выбирает субъективное впечатление потрясённого сознания одновременно накладывающееся, совпадающее, узнаваемо-припоминаемое каждым из слушателей. Впечатления индивидуальны и в то же время близки каждому, пережившему эту катастрофу.
Всё повествование в Налёте пронизывается определённым чувством страха, ужаса, растерянности и боли, испытываемыми субъектом сознания от взаимодействия с окружающей действительностью. В тексте это организуется на уровне характеристики чувства: Яростная, обжигающая боль [Булгаков, М.А., 1992г. - Т. 1: 460], Вьюга и жаркий страх залепили ему глаза так, что несколько мгновений он совсем ничего не видал [Там же: 459]. Это передача непосредственного субъективного впечатления человека, на минуту теряющего зрение не по вине фатума или природной стихии, как это могло показаться, а в результате сильнейшего испуга. Возникает метафорический образ страха, застилающего глаза.
Особенностью поэтики М. Булгакова является сочетание сюжетно-рассказовой классической манеры изложения, логически воссоздающей обстоятельства, происходившие в действительности, с ярко выраженной эпизодичностью, фрагментарностью, присущей модернизму. В то же время события легко и связно воссоздаются в памяти, благодаря наличию устойчивой системы лейтмотивов. По традиции, каждому образу хаотического мира определяется антипод из мира гармонии и порядка. В первую очередь, это существующий на уровне подсознания образ дома, который неизбежно возникает в памяти в минуты кризиса, слома, для Абрама таким желанным прибежищем становятся привычные, добрые вещи: Огонь в чёрной печечке, недописанная акварель на стене, зимний день, дом, чай и тепло [Там же: 459].
Герой пытается удержать в поле зрения то настоящее, вечное что должно быть неизменно, что должно защитить мир своим надёжным куполом - он ищет взглядом небо. Человек, неприспособленный к войне, Абрам вынужден жить по законам страха. Писатель с оттенком горькой иронии фиксирует его состоянии на уровне, казалось бы, обыденного, едва уловимого жеста, сталкивая для этого слова из предельно отстоящих семантических групп: лексемы взвёл и словосочетания глаза к верху, что, придавая особый драматизм, ассоциируется в восприятии читателя с устойчивым, знаковым для гражданской войны, словосочетанием взвёл курок.
Принципом отображения действительности в новелле, на наш взгляд, становится деформация. Она не вычурная, не нарочитая, присутствующая в латентном, завуалированном состоянии, что, впрочем, тоже может быть истолковано как свидетельство её органики, неотъемлемости присутствия в мире. Искажение пронизывает почти все структурные уровни произведения. Оно воплощается на уровне показа перевёрнутости человеческих взаимоотношений.
В этой действительности всё перепутано. Привоз дров в клуб событие неестественное, смерть почти не ужасает. Пространство не стремится к логичности, пропорциональной устроенности и гармонии. Оно взвинчено, как сама действительность, разорвано и неупорядочено: Разорвало кашу метели косым бледным огнём… [Там же: 459]. Автор не ставит целью отразить явную, неприкрытую оппозицию красных и белых, им движет более общая идея: действительность алогична потому, что в ней льются реки крови, она поражена непрекращающейся гражданской войной. Реальность деструктивна по своей сути, она не способствует упрочению жизненных начал, а окунает человека в кровь своих братьев, а в перспективе и в свою, с ног до головы: Абрам увидал кровь на своих руках, …вытер липкую густую кровь с губ [Там же: 461].
Действие происходит ночью, когда царство мрака, хаоса вступает в свои права, и даже самые упорядоченные образы, возникающие в ночи, становятся знаками тьмы, случайности, беспорядка. Земля усеяна смертью, обречена: Крестами, кустами, квадратами звёзды сидели над погребённой землёй [Там же: 463].
Несмотря нанатуралистически воссозданную реальность, происходящие события похожи на кошмарный сон, непосредственно связанный в нашем восприятии со временем ночи. Это время субъективной, неподвластной нашей воле реальности. Если вначале в момент наивысшего напряжения, оно сумбурно и ускоренно (для характеристики действий писатель избирает глаголы мелькнуло, мелькать, это время острого мгновенного впечатления, то после произошедшей трагедии оно приобретает вялые, текучие формы. Всё, как во сне: создаётся ощущение, что, пространство заполнено не воздухом, а вязкой, тяжёлой маслянистой жидкостью.
События происходят с человеком, тяжело раненым, его физическое и психическое состояние подорваны. Реальность трансформируется, действие переносится, попадает на почву поражённого сознания, и действительность возникает уже в отражённом виде, она представляет собой оптическую проекцию субъективного мира, и образ действий героя прямо соотносим с его внутренним состоянием полубреда-полусна. Человек совершенно лишается волевого начала, его функция существа разумного и логически организующего действительность фактически утрачена. Субъектно-объектные отношения деформируются и отдаются на откуп стихийным началам - непредсказуемым и опасным.
В духе импрессионистской эстетики происходит замена функциональной нагрузки цвета - игрой света и тени. Писатель избегает на этот раз прямолинейных цветовых решений, усилива?/p>