Религиозное осмысление романа Достоевского "Преступление и наказание"
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
?кольникова такого рода эмоциональный акцент особенно важен как показатель живущей в нем веры. В Евангелии от Луки читаем: Тогда Авраам сказал ему: если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто из мертвых воскрес, не поверят [Лука ХУI, 31]. Исследователь поясняет, что речь здесь идет о том, что Христос и апостолы совершали уже давно воскресение мертвых, но это никак не действовало на неверующих фарисеев. Теперь, если учесть фарисейство Раскольникова, описанная ситуация свидетельствует о преодолении им фарисейских убеждений и настроений. Конечно, такое преодоление должно совершаться и совершается с огромным трудом и гигантскими нравственными усилиями, но все-таки преображение происходит. И Достоевский подробно показывает отдельные его этапы. В. Г. Одиноков считает, что в центре внимания автора в данном эпизоде находится не сюжет самой притчи (с этим можно поспорить), а состояние Раскольникова и Сони, перед которыми стоит вопрос: как и для чего жить? Колебания Сони - читать ли неверующему Раскольникову притчу о Лазаре - профессор объясняет тем, что притча связывалась в сознании самой героини с ее личной судьбой и составляла душевную тайну. Раскольников это понимал (он слишком хорошо понимал, как тяжело было ей теперь выдавать и обличать все свое. Он понял, что чувства эти действительно как бы составлял настоящую и уже давнишнюю, может быть, тайну ее... [Т. 5, с. 210]). Вместе с тем герой угадывал, как ей мучительно самой хотелось прочесть, несмотря на всю тоску и на все опасения, и именно ему, чтоб он слышал, и непременно теперь - что бы там ни вышло потом!. Он прочел это в ее глазах, понял из ее восторженного волнения... [Т. 5, с. 211]. Добавим, что это понимание героя обусловлено и его душевной тайной, связано с его судьбой. В. Г. Одиноков обращает внимание на то, как передаётся состояние Сони во время чтения: Соня, подавив горловую спазму, продолжает чтение одиннадцатой главы Евангелия Иоаннова, которую она начала со слов Был же болен некто Лазарь, из Вифании... [Т. 5, с. 211]. Профессор считает необходимым восстановить пропущенные Достоевским стихи притчи, так как, по его мнению, именно они, в особенности четвертый стих, предопределяют судьбу Раскольникова [Одиноков, 1997, с. 114]. В Евангелии указано на то, что сестры Лазаря сказали Ему: Господи! вот, кого Ты любишь, болен (Ин ХI, З). Иисус, услыхав то, сказал: эта болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится чрез нее Сын Божий (Ин ХI, 4).
Исследователь видит в этом моменте особое значение для понимания процесса духовного преображения героя романа, объясняя это тем, что читатель из предшествующего изложения мог убедиться в том, что Раскольников болен, его душа опустошена, и он сам по сути приговорил себя к смерти, как и его двойник Свидригайлов. Однако болезнь Раскольникова не ведет к смерти, так как его грех, по замыслу писателя, должен относиться к разряду грехов не к смерти. В подтверждения этого профессор приводит слова из Первого соборного послания святого апостола Иоанна Богослова: Если кто видит брата своего согрешающего грехом не к смерти, то пусть молится, и Бог даст ему жизнь, то есть согрешающему грехом не к смерти. Есть грех к смерти: не о том говорю, чтобы он молился (1 Ин У, 16). Смысл высказывания сводится к тому, что можно и нужно молиться за тех, кто не отпал окончательно от веры и любви, кто не устранился от влияния благодатных сил. Соня своим чутким сердцем поняла, что Раскольников именно такой человек.
Она с трепетной надеждой произносит 25-й стих: Иисус сказал ей: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в меня, если и умрет, оживет [Ин II, 25]. Соня убеждена, что ее слушатель, ослепленный и заблудший, тоже сейчас услышит слова Иисуса и сейчас же, теперь же уверует, как те неверующие иудеи, о которых в Евангелии сказано: Тогда многие из иудеев, пришедших к Марии и видевших, что сотворил Иисус, уверовали в Него (Ин II, 45). Далее В.Г. Одиноков пишет: Доведя повествование до высшей точки идейно-эмоционального напряжения, Достоевский не повертывает в русло лёгкого решения проблемы духовного спасения героя. Читатель наблюдает медленный и мучительный процесс нравственной развязки [Одиноков, 1997, с.114]. Таким образом, В.Г. Одиноков так же, как и другие исследователи, мнения которых были приведены выше, видит в притче о Лазаре проекцию на судьбу героя, объединяя его с Соней Мармеладовой. Это, безусловно, прочтение, заданное автором романа, с ним нельзя не согласиться.
При обращении к полному тексту одиннадцатой главы Евангелия от Иоанна в его сопоставлении с текстом, цитируемым Ф.М. Достоевским в эпизоде чтения Соней притчи о воскрешении Лазаря, обращает на себя внимание то, что Ф.М. Достоевский выпускает некоторые стихи из канонического текста, что вызывает вопрос о том, какую скрытую роль может играть такое построение автора.
Автор прерывает чтение Сони на первом стихе и возвращается к описанию её чтения только на 19-ом стихе: И многие из иудеев пришли к Марфе и Марии утешать их в печали о брате их. Марфа, услыша, что идёт Иисус, пошла навстречу ему; Мария же сидела дома. Тогда Марфа сказала Иисусу: Господи! Если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой. Но и теперь знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст тебе Бог [Т. 5, с. 210]. В момент, когда Соня читает пропущенные автором 18 стихов, Ф. М. Достоевский описывает состояние Раскольникова, наблюдающего за Соней, который понимает, что Соня выдаёт своё [Т. 5, с. 210], сокровенное, то, что составляло её тайну до сих пор, т?/p>