Психология

1501. Жизненные кризисы и психология руководителя
Информация пополнение в коллекции 04.08.2010

Кризис 2-й стадии ? кризис автономии. Наступает момент, когда бюрократическая структура управления иконцентрация большинства процессов принятия решений наее верхних уровнях начинают ограничивать творчество управляющих среднего звена. Поток информации круководителю возрастает лавинообразно, наступает паралич власти. Решения, возложенные нафункциональных специалистов, принимаются крайне медленно, анеобходимость многочисленных согласований ещебольше замедляет этот процесс. Начинаются конфликты между подразделениями, происходит ничем необоснованное размножение секторов, групп, подотделов. Выход изкризиса ? формирование систем процессного управления, нацеленных надостижение результата (диверсификация, делегирование полномочий иуправление порезультатам илицелям). Главное условие перехода ? создание системы гибкого стратегического управления организацией спрописанными правилами принятия решений изафиксированными полномочиями менеджеров разных уровней, включающими какправа напринятие самостоятельных решений, таки ответственность заих выполнение.
1502. Жизненный путь и концепция К.Юнга
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Анализ книги показывает, что были два основных фактора, опре-деляющие эту эволюцию: осмысление проявлений бессознательного, целью которого являлось создание "языка описания" бессознатель-ных процессов (сам Юнг понимал эту работу как анализ структуры бессознательного), и реализация Юнгом своих основных экзистенци-альных проблем и устремлений. Для уяснения сказанного рассмот-рим один пример - формирование понятия Анимы. В теоретической системе Юнга Анима - это архетип, который широко используется при интерпретации проявлений бессознательного. Интересно, как Юнг приходит к этому понятию. Сначала в его снах-видениях -фантазиях появляется образ прекрасной слепой девушки, которая находится в компании с Ильёй-пророком и огромной черной змеей. Затем образ девушки вытесняется женским голосом, в котором Юнг узнает одну из своих пациенток. "Я знал наверняка, - пишет Юнг, - что этот внутренний голос принадлежал женщине, и я узнал голос одной моей пациентки, довольно одаренной, но страдавшей психопатией. В наших с ней диалогах всегда присутствовал довольно значительный трансфер" [там же, с. 187]. Этот голос ведет активную полемику с Юнгом, утверждая, например, что его истолкование - это искусство или что Юнг как художник сам творит содержание бессознательных пережи-ваний (см. цитату выше). Именно этот психический материал, утвер-ждает Юнг, и приводит к идее "Анимы". Я подумал, вспоминает Юнг, "что эта "женщина во мне" лишена собственных речевых центров и объясняется с моей помощью. Она говорила со мной не однажды, при-чем обстоятельно. Меня крайне занимало то, что какая-то женщина существует внутри меня и вмешивается в мои мысли. В самом деле, думал я, может, она и есть "душа" в примитивном смысле слова, и я спросил себя, почему душу стали называть "anima", почему ее пред-ставляют как нечто женственное. Впоследствии я понял, что эта "жен-щина во мне" - некий типический, или архетипический образ в бес-сознательном всякого мужчины, я назвал ее "Анима" [там же, с. 187]. Последний этап формирования понятия - элиминирование чувственных манифестаций "Анимы" и наращивание теоретических призна-ков этого понятия ("Анима", по Юнгу, - это не только вечный врож-денный образ женщины, но и связь сознания с бессознательным, а также женская природа и логика в мужчине, наконец, это источник и символ Эроса и жизни). "Сегодня, - пишет Юнг, - я способен воспринимать такие идеи непосредственно, потому что я научился приниматьбессознательное таким, как есть, и понимать его. Я знаю, как я должен вести себя с этими образами. Я могу непосредственно интерпретировать их, когда они являются в снах, и я не нуждаюсь более в посреднике, каким была Анима" [там же, с. 189].
1503. Жизненный путь и концепция Юнга
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Анализ книги показывает, что были два основных фактора, определяющие эту эволюцию: осмысление проявлений бессознательного, целью которого являлось создание "языка описания" бессознательных процессов (сам Юнг понимал эту работу как анализ структуры бессознательного), и реализация Юнгом своих основных экзистенциальных проблем и устремлений. Для уяснения сказанного рассмотрим один пример формирование понятия Анимы. В теоретической системе Юнга Анима это архетип, который широко используется при интерпретации проявлений бессознательного. Интересно, как Юнг приходит к этому понятию. Сначала в его снах-видениях -фантазиях появляется образ прекрасной слепой девушки, которая находится в компании с Ильёй-пророком и огромной черной змеей. Затем образ девушки вытесняется женским голосом, в котором Юнг узнает одну из своих пациенток. "Я знал наверняка, пишет Юнг, что этот внутренний голос принадлежал женщине, и я узнал голос одной моей пациентки, довольно одаренной, но страдавшей психопатией. В наших с ней диалогах всегда присутствовал довольно значительный трансфер" [там же, с. 187]. Этот голос ведет активную полемику с Юнгом, утверждая, например, что его истолкование это искусство или что Юнг как художник сам творит содержание бессознательных переживаний (см. цитату выше). Именно этот психический материал, утверждает Юнг, и приводит к идее "Анимы". Я подумал, вспоминает Юнг, "что эта "женщина во мне" лишена собственных речевых центров и объясняется с моей помощью. Она говорила со мной не однажды, причем обстоятельно. Меня крайне занимало то, что какая-то женщина существует внутри меня и вмешивается в мои мысли. В самом деле, думал я, может, она и есть "душа" в примитивном смысле слова, и я спросил себя, почему душу стали называть "anima", почему ее представляют как нечто женственное. Впоследствии я понял, что эта "женщина во мне" некий типический, или архетипический образ в бессознательном всякого мужчины, я назвал ее "Анима" [там же, с. 187]. Последний этап формирования понятия элиминирование чувственных манифестаций "Анимы" и наращивание теоретических признаков этого понятия ("Анима", по Юнгу, это не только вечный врожденный образ женщины, но и связь сознания с бессознательным, а также женская природа и логика в мужчине, наконец, это источник и символ Эроса и жизни). "Сегодня, пишет Юнг, я способен воспринимать такие идеи непосредственно, потому что я научился принимать бессознательное таким, как есть, и понимать его. Я знаю, как я должен вести себя с этими образами. Я могу непосредственно интерпретировать их, когда они являются в снах, и я не нуждаюсь более в посреднике, каким была Анима" [там же, с. 189].
1504. Жизненный путь личности: осознаваемые и неосознаваемые аспекты
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

5. Постепенное уменьшение или увеличение величины мысленной «картинки» (образа) с течением времени. Отдельно оценивались линии прошлого и будущего. Для нахождения психологических соответствий между этими формальными характеристиками трансспективы и реальными людьми с их конкретным жизненным путем, личностными особенностями, мы использовали, с одной стороны, разработанный 3. Фрейдом, в том числе и для анализа образной сферы (сновидения), метод свободных ассоциаций и, с другой стороны, личностные опросники. С помощью свободных ассоциаций мы исследовали преимущественно критические точки трансспективы (разрывы, перегибы, выделяющиеся образы) с целью выявления неосознаваемой интерпретации образов, относящихся к тому или иному времени жизни испытуемого. Для оценки сознательных представлений испытуемых о своем жизненном пути мы применили оригинальный опросник жизненного пути личности и опросник планирования будущего В. Ф. Серенковой. Данные опросники представляют собой списки вопросов, частью открытых, частью закрытых, касающихся особенностей биографии испытуемого. Полученную с их помощью информацию можно объединить в 4 блока: прошлое, настоящее, будущее и активность субъекта.
1505. Жизненный смысл выбора смерти
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

На земном пути каждого человека судьба расставила препятствия, иногда - очень серьезные, сопоставимые с мощью самого индивидуального жизненного потока. Последствия от столкновения с ними могут быть разными: от полного разрушения жизни и гибели человека до полного же разрушения препятствия, если жизненные ресурсы достаточны и вовремя мобилизованы. Между этими полярно противоположными исходами существует множество "промежуточных" вариантов, тех или иных отклонений от предшествующего пути, позволяющих, пусть с потерями, обойти препятствия, которые не удается разрушить. Углы такого "отклонения" могут быть различны - вплоть до резкой смены курса или поворота вспять. Некоторые из таких поворотов и сами ведут к разрушению человека.

Если эту схему попытаться наполнить реальным психологическим содержанием, то перед нами развернется драматическая картина человеческих судеб. Абстрактные "препятствия" примут вид утрат, разочарований, обид, измен, просчетов, конфликтов, различных по силе, по субъективной значимости для человека, по внезапности, продолжительности и повторяемости. А "отклонения" окажутся многообразными деформациями поведения, в том числе и самой трагичной - добровольным уходом из жизни. От других вариантов отклоняющегося поведения самоубийство отличается тем, что этот акт направляется представлениями о смерти. Это не просто переход за черту дозволенного ради выгоды или игра с опасностью. Истинное самоубийство предполагает жестокий поединок жизни и смерти, в котором терпит поражение все, что удерживало человека на этом свете. Но что же его удерживало до сих пор, несмотря на невзгоды, и что заставило поднять на себя руки?

Загадку самоубийства пытаются разгадать с разных сторон: с позиций социологии и психологии, культурологии и антропологии, психиатрии и биологии и т.п. В каждой из них самоубийство находит свою проекцию и через нее раскрывает частичку своей тайны. Попробуем предпринять еще одну попытку и опишем это явление в категориях этики и психологии. Тем более, что для этого есть серьезные основания.

Основания для этико-психологического анализа

Во-первых, если человек решает лишить себя жизни - это означает, что в его сознании претерпела серьезные изменения фундаментальная этическая категория - смысл жизни. Человек решается на самоубийство, когда под влиянием тех или иных обстоятельств его существование утрачивает смысл.

Во-вторых, утрата смысла жизни - это необходимое, но не достаточное условие суицидального поведения. Нужна еще переоценка смерти. Смерть должна приобрести нравственный смысл - только тогда представление о ней может превратиться в цель деятельности.

В-третьих, как бы ни были многообразны жизненные события и конфликты, приводящие к самоубийству, у всех у них есть один общий этический аспект: на уровне морального сознания все они апеллируют к нравственным ценностям: именно в этом качестве выступают все представления о счастье, добре, справедливости, долге, чести, достоинстве и т.п. Иными словами, суицидогенные события (события, толкающие к самоубийству) - это мощные удары по моральным ценностям личности.

В-четвертых, само суицидальное решение - это акт морального выбора. Отдавая предпочтение самоубийству, человек соотносит его мотив и результат, принимает на себя ответственность за самоуничтожение или перекладывает эту ответственность на других. Так или иначе, когда человек выбирает этот поступок, - он видит в самоубийстве не просто действие, причиняющее смерть, но и определенный поступок, несущий положительный или отрицательный нравственный смысл и вызывающий определенное отношение людей, их оценки и мнения.

Следовательно, далее, предметом этического анализа может служить и отношение общества к самоубийству, тесно связанное с теми же этическими категориями (смысл жизни, счастье, добро, долг и т.п.), но выступающими уже как элемент не индивидуального, а общественного морального сознания.

Перечисленные основания, очевидно, не исчерпывают всех возможных аргументов в пользу этического анализа самоубийств, как и не раскрывают всех точек соприкосновения этики и суицидологии. Многое останется за рамками данной статьи. Но и приведенных положений достаточно, чтобы заняться их исследованием, используя накопленный эмпирический материал.

Жизненный смысл

Исходным в этико-психологическом анализе самоубийств следует считать категорию жизненного смысла - одну из наиболее общих, интегральных характеристик жизнепонимания и жизнеощущения личности.

Совершенно очевидно, что каждый человек, как бы ни был он поглощен своими повседневными делами и заботами, хочет не просто жить, но и ощущать ценность своей жизни, чувствовать, что его существование, его деятельность, преодоление препятствий, устремленность в будущее несут какой-то смысл. В обыденных ситуациях мы редко осознаем, что нам нужна не только жизнь сама по себе, но и ее осмысленность. Мы и без того стихийно воспринимаем жизнь как нечто положительное. А вот к смерти, наоборот, относимся резко негативно, видим в ней нечто трагичное, внушающее страх и т.п. В этой как бы предзаданной полярности отношений к жизни и смерти можно усмотреть проявление того таинственного "инстинкта жизни", о котором столько сказано и написано как о первооснове биологического существования животных и человека. Здесь не место вдаваться в полемику на этот счет. Отметим лишь, что в интересующем нас этико-психологическом плане можно найти и более "осязаемые" источники ощущения и осознания жизненного смысла:

а) конкретные моменты жизни - ситуации, действия человек соотносит в своем сознании с так называемыми дальними целями, жизненными программами, формирующимися в сознании на ранних этапах развития личности и корректирующимися на всем протяжении жизненного пути; в результате складывается представление о степени самоактуализации личности;

б) существующее положение дел в жизненном пространстве личности (в том числе собственные качества) соотносится с нравственными нормами и идеалами, в результате чего складывается представление о степени соответствия "должного" и "сущего";

в) личность соотносит свой жизненный путь с жизненными путями других людей и общества в целом, и в результате в той или иной степени ощущает сопричастность к их судьбам.

Все указанные основания наших представлений о смысле жизни взаимосвязаны - это не требует доказательств. Учитывая их бесконечное содержательное разнообразие, можно представить, насколько индивидуализирована категория смысла жизни в сознании конкретного человека. Помимо качественного разнообразия, можно говорить и о широком диапазоне изменений интенсивности положительных и отрицательных ощущений и оценок жизненного смысла: о степени оптимизма-пессимизма. Несмотря на всю многомерность и широту категории смысла жизни, на ее интегральный характер и глубинную природу ее оснований - качественные и количественные характеристики смысложизненных представлений меняются от этапа к этапу индивидуального жизненного цикла. Наиболее чувствительны в этом плане юношеский и пожилой возрасты - в эти периоды человек особенно часто обращается к проблематике смысла жизни, пересматривает и формирует основания для его оценки. Это положение подтверждается статистикой суицидального поведения. "Пики" суицидальной активности приходятся на возраст от 18 до 29 лет (так называемый пик молодости) и на возраст старше 45 лет ("пик инволюции"), причем в молодом возрасте преобладают суицидальные попытки, а в инволюционном - самоубийства. Острота и содержание смысложизненных проблем меняются и в пределах относительно коротких отрезков жизни под влиянием ситуаций. События или ситуации, заставляющие резко переоценивать отношение к жизни, порождающие чувство бессмысленности дальнейшего существования - это кризисные ситуации.

Кризисные состояния. Инверсия отношений к жизни и смерти

В этическом аспекте кризисные состояния можно характеризовать как "перекрытие" источников жизненного смысла: блокаду жизненных целей, представление о невозможности самоактуализации, разрыв между "должным" и "сущим", между собственной и окружающей жизнью. Результирующая всех этих воздействий выражается в утрате жизненного смысла, интереса к жизни, перспективы, а следовательно, и стимулов к деятельности. Возникают феномены отчуждения и безнадежности. Появляется отрицательное эмоциональное отношение к жизни: от ощущения ее тягостности, мучительности до отвращения. Подобные состояния могут возникать как в итоге длительного ряда жизненных трудностей, так и под действием острых, одномоментных тяжелых психотравм.

Как уже отмечалось, наличие кризисного состояния с перечисленным набором признаков - необходимое, но не достаточное условие суицидального поведения. Для его появления требуется не только негативное отношение к жизни, но и своеобразное позитивное ценностное отношение к смерти. Последнее также имеет различные степени эмоционального выражения: от нейтрального принятия до интенсивного желания смерти. Сказанное, разумеется, относится к истинному суицидальному поведению, а не к его демонстративно-шантажным формам.

Итак, главный механизм, специфичный для суицидального поведения и запускающий акт самоубийства, - это инверсия (переворот) отношений к жизни и смерти. Жизнь утрачивает все степени положительного отношения и воспринимается только негативно, в то время как смерть меняет свой знак с отрицательного на положительный. С этого момента начинается формирование цели самоубийства и разработка плана ее реализации.

Цель самоубийства

Казалось бы, ясно, что цель самоубийства всегда одна и та же - собственная смерть. Однако опыт заставляет внимательно отнестись к анализу цели саморазрушающих действий. Внимательный анализ дает возможность отграничить суицидальное поведение от внешне сходных вариантов самоповреждений, а внутри суицидального поведения отличать истинные, серьезные суициды от демонстративно-шантажных.

Целью истинных самоубийств и покушений, действительно, является лишение себя жизни. В качестве конечного результата предполагается смерть, хотя степень действительной желательности этого результата в разных случаях чрезвычайно различна, - отсюда и различия в условиях и способах суицидальных действий.

При демонстративно-шантажном суицидальном поведении цель - не лишение себя жизни, а демонстрация этого намерения. Нередко, правда, такая демонстрация заканчивается действительной смертью из-за недоучета реальных обстоятельств (так называемая переигранная демонстрация).

В отличие от суицидального поведения, самоповреждение или членовредительство вообще не направляется представлениями о смерти. Цель таких действий ограничивается лишь повреждениями того или иного органа.

Наконец, результаты опасных для жизни действий, направляемых иными целями, следует относить к несчастным случаям.

Таким образом, одни и те же действия квалифицируются по-разному в зависимости от цели, которую они преследуют. Так, самопорезы бритвой в области предплечий могут быть отнесены: а) к числу истинных суицидальных попыток, если конечной целью была смерть от кровопотери; б) к разряду демонстративно-шантажных покушений, если целью было оказать давление на окружающих, получить ту или иную выгоду; в) к самоповреждениям - если цель ограничивалась желанием испытать физическую боль, как это бывает у психопатических личностей в моменты аффективных разрядов; г) к несчастным случаям - если, к примеру, по бредовым соображениям самопорезы преследовали цель "выпустить из крови бесов".

Анализ цели жизнеопасных действий особенно сложен у больных с психозами. Выпрыгивание больного из окна в состоянии "белой горячки" может быть расценено как попытка самоубийства, если целью являлась смерть и избавление таким образом от мучений и преследователей, а может быть и несчастным случаем, когда больной, утратив ориентировку и не помышляя о смертельном исходе, "выбегает" в окно, полагая, что находится на первом этаже.

Личностный смысл самоубийства

Многочисленные наблюдения дают основания утверждать, что даже при истинных самоубийствах их непосредственная цель - прекращение жизни - в большинстве случаев не совпадает с мотивами поведения самоубийц. Суицидальный акт является как бы средством, обслуживающим иной, вышестоящий мотив, причем не смертельный, а вполне жизненный. Парадокс самоубийства заключается в том, что прекращение жизни наполняется для самоубийцы морально-психологическим смыслом. Впрочем, не такой уж это и парадокс. Если бы самоубийство не обретало смысл, как все другие поведенческие акты, то оно и не было бы убийством себя, т.е. осознанным личностным поступком.

Можно представить пять основных типов личностного смысла самоубийства: "протест", "призыв", "избежание", "самонаказание", "отказ".

Смысл суицидов "протеста" заключается в непримиримости, в желании наказать обидчиков, причинить им вред хотя бы фактом собственной смерти.

Суть суицидального поведения типа "призыва" в том, чтобы активизировать реакции окружающих, вызвать своей смертью их сочувствие, сострадание.

При суицидах "избежания" (избежания наказания или страдания) смысл заключается в устранении себя от непереносимой угрозы личностному или биологическому существованию.

"Самонаказание" можно определить как протест во внутреннем плане личности при своеобразной оппозиции двух "Я": "Я-судьи" и "Я-подсудимого". Причем моральный смысл суицидов самонаказания имеет разные оттенки в случаях уничтожения в себе своего же "врага" (так сказать, по "приговору судьи") и в случаях "искупления вины" - вины не своего "другого Я", - а собственной, полностью и безраздельно принимаемой.

Что же касается суицидов "отказа", то здесь цель самоубийства и мотив поведения почти совпадают, а потому и смысл самоуничтожения можно характеризовать как "полную капитуляцию".

Нетрудно заметить, что выделенные типы суицидального поведения - это аналоги общеповеденческих стратегий в ситуациях конфликта, и что им соответствуют те же типы морально-психологических позиций личности: протеста и обвинения окружающих; призыва к помощи; уклонения от борьбы и бегства от трудностей; самообвинения; отказа от деятельности и капитуляции.

Анализ индивидуального стиля поведения многих самоубийц свидетельствует, что в жизненных ситуациях их реакции обычно тяготели к одному из перечисленных типов. Причем в конфликтных ситуациях поведенческие реакции совпадают по личностному смыслу с мотивами самоубийства.

У истоков кризисных состояний. Моральные конфликты и травмы

Переходя от ближайших к более ранним этапам формирования суицидального поведения, мы обнаруживаем, что все разнообразие ситуаций, приводящих к развитию кризисных состояний, можно свести к ограниченному набору вариантов. В плане психологическом, как известно, они представляют собой конфликты межличностные и внутриличностные в различных сферах: семейной, интимно-личной, сексуальной, профессиональной, административной, правовой и др. Причем личность в таких конфликтных ситуациях переживает интенсивные отрицательно окрашенные эмоции (тоска, тревога, страх, гнев, отчаяние), сопровождающиеся зачастую ощущением "душевной боли".

С этической точки зрения все суицидогенные ситуации (или, во всяком случае, подавляющее большинство) выходят на уровень морального сознания личности, на уровень моральной проблематики. В отличие от иных конфликтных или затруднительных ситуаций перед личностью здесь встают вопросы не только "что делать?" и "какими средствами?", но, главное, "как быть?". Как быть, если попраны представления о добре и справедливости, если нанесен удар по собственному достоинству и чести, если нарушены долг и моральные обязанности, если случилось несчастье или мучает совесть и т.п.? Иными словами, решаются вопросы не "технологии" поведения, а его нравственного смысла. Соответственно, и эмоциональные переживания, сопутствующие этим состояниям, - это, прежде всего, нравственные чувства. Они выражают субъективное моральное отношение человека к различным сторонам его бытия, к окружающим людям и к самому себе. В описываемых конфликтных ситуациях они проявляются негативно окрашенными чувствами обиды, ревности, ненависти, стыда, вины, угрызений совести, одиночества, утраты, горя, скорби и др. Имеющиеся наблюдения наводят на мысль, что ощущение "душевной боли", возникающее на высоте интенсивных отрицательных эмоций, тесно связано со спецификой нравственных чувств и является, по сути, "моральной болью".

Конфликтная ситуация, вызывающая глубокие моральные переживания, может и не осознаваться четко в этических категориях. Фрустрированная потребность в справедливости, к примеру, или крушение соответствующего этического идеала могут проявляться лишь чувством несправедливого отношения - сигналом о неблагополучии в данной сфере. К тому же внешние и внутренние конфликты способны выходить на уровень морального сознания не только прямо (тогда это - собственно моральные конфликты), но опосредованно - через фрустрацию и столкновение иных потребностей и интересов (материальных, физиологических, духовных).

Все перечисленные выше категории морального сознания относятся к самим социальным основам существования человека и отличаются особой личностной значимостью - поэтому они и замыкаются на представлении о смысле жизни, служат, как уже говорилось, одним из источников его формирования. И любые их деформации отражаются на составе представлений о жизненном смысле, на интенсивности его переживания. В тех конфликтах, где данные элементы морального сознания терпят серьезный урон, страдают и представления о жизненном смысле, - вплоть до его утраты, т.е. возникают состояния психологического кризиса, которые при инверсии ценностных отношений к жизни и смерти приводят к самоубийству.

Сказанное можно проиллюстрировать, сравнив суицидогенные конфликты у лиц молодого и пожилого возраста. За внешним сходством многих конфликтных жизненных ситуаций в молодости и на стадии инволюции - будь то распад семьи или утрата партнера, несправедливое отношение или личная несостоятельность и т.п. - обнаруживаются различия их морального содержания. Для лиц молодого возраста упомянутые конфликты развиваются преимущественно под знаком "недостижения желаемого", в виде препятствии к реализации нравственных идеалов и самоактуализации. В возрасте же инволюции аналогичные события рассматриваются чаще с позиции "утраты достигнутого". В том и другом случае одной из вероятных предпосылок возникновения моральных конфликтов является абсолютизация ценности: потребного будущего в молодости или "заслуженного" прошлого в пожилом возрасте.

Индивидуальная уязвимость моральных структур личности

Какие же особенности морального сознания личности предрасполагают к переходу конфликтов в кризисы? Чтобы ответить на этот вопрос, рассмотрим этические категории счастья и долга. Понятие счастья обозначает состояние наибольшей удовлетворенности условиями своей жизни, ее полноты и осмысленности, осуществления идеалов человека и его представлений о своем назначении. В зависимости от того, как истолковывается назначение и смысл человеческой жизни, понимается и содержание счастья. Таким образом, понятие счастья у разных людей связывается с разными системами значений, в том числе и моральных. Для одних счастье состоит в удовлетворении их материальных запросов, для других - в личной автономии, для третьих - в творчестве, служении людям и т.д. Но так или иначе, количественные градации счастья отражают в интегральной форме степень удовлетворенности потребностей человека, реализации его нравственных идеалов и устремлений. Долг же как этическая категория выражает систему внешних нравственных требований, обязанностей перед другими людьми и обществом, он связан с понятиями ответственности, верности и т.п.

Различаясь по своим основаниям, счастье и долг в обобщенном виде ближе всего стоят к интересующему нас жизненному смыслу. Через них элементы морального сознания влияют на жизненный смысл. Утрата счастья (или возникновение несчастья) вследствие описанных выше конфликтных ситуаций влечет и утрату смысла жизни - если в структуре морального сознания личности не активизируется категория долга. Чувство долга может удержать жизнедеятельность на уровне, необходимом для преодоления преград, стимулировать формирование жизненно важных целей, наполнить существование смыслом, т.е. способствовать выходу из кризиса, так происходит, например, с теми, кто испытывает ответственность за судьбу близких, имеет объекты привязанности и заботы. При отсутствии таких объектов, в частности, у одиноких лиц, возможностей для актуализации сознания долга гораздо меньше и преодоление кризисных ситуаций резко затрудняется. Таким образом, с точки зрения структуры морального сознания к переходу конфликтов в кризисы предрасполагает, в частности, субъективная несбалансированность категорий счастья и долга: чем больше разрыв между высокой значимостью идеалов счастья и низкой значимостью долга, тем уязвимее личность к психологическим кризисам.

Аналогичную уязвимость личности создают и диспропорции других элементов морального сознания, ведущие к своеобразной "моральной акцентуации", к дисгармонии моральных ценностей, и в итоге - снижается устойчивость жизненного смысла в стрессовых ситуациях. Так, например, происходит с людьми, особо чувствительными к ущемлению достоинства, особо совестливыми или обостренно воспринимающими несправедливость (в том смысле, который они вкладывают в это понятие), Существуют и другие варианты уязвимости личности, связанные с фрагментарностью структур морального сознания, с ослаблением взаимосвязей между его элементами, сужением сферы моральных представлений. В этом случае концепты добра, справедливости, чести и др. функционируют изолированно, не подкрепляя друг друга, и это создает потенциальную угрозу целостности и устойчивости жизненного смысла. К такому же результату приводит и отсутствие содержательных жизненных программ, личностно значимых интересов и дальних целей.

Более устойчивыми к кризисам оказываются люди с пропорционально развитой, гармоничной, целостной структурой морального сознания.

Для правильного понимания изложенного необходимо подчеркнуть два существенных момента. Во-первых, отмеченные особенности морального сознания не порождают кризисного состояния, а лишь создают для него субъективные предпосылки, повышают вероятность перерастания конфликтов в кризисы. Во-вторых - и это особенно важно в социально-этическом плане - несбалансированность, акцентуация и тому подобные деформации структур морального сознания ни в коей мере не равнозначны снижению этического уровня личности и тем более аморальности, безнравственности и т.д. (Напомним, что к числу факторов такого дисбаланса морального сознания выше была отнесена и обостренная совестливость.) Так что было бы грубой ошибкой раздавать лицам с позитивной социальной ориентацией отрицательные моральные оценки на том лишь основании, что их моральное сознание отличается своеобразной структурой, предрасполагающей к психологическим срывам в экстремальных ситуациях.

Возникает вопрос: а подвержены ли психологическим кризисам нравственно незрелые личности или те, у которых произошла деградация моральных ценностей? Можно предположить, что нравственная незрелость, как и снижение нравственного уровня (аморальность) чаще проявляются не в равномерной нивелировке элементов морального сознания, а в их фрагментации при качественных искажениях (ложно понимаемое достоинство, извращение представлений о добре и зле, справедливости и т.д.) и социально-негативных ориентациях. Такие структуры не исключают возможности перерастания конфликтов в кризисы при специфических обстоятельствах. А вот более резкое снижение и недоразвитие морального сознания (что наблюдается при тяжелых душевных заболеваниях и дефектах развития психики) сужает зону кризисных ситуаций. Полное же его отсутствие, по сути, не совместимо с понятием личности и происходящими с ней кризисами.

Моральный выбор и общественное сознание

В этическом аспекте решение о самоубийстве есть результат субъективного выбора, связанного с представлениями об ответственности за свой поступок. В зависимости от того, кому приписывает индивид ответственность за сложившуюся ситуацию, он и устанавливает ответственность за суицид. В конечном итоге это определяется смысловой, личностной позицией, которую он занимает в конфликте. При позиции "протеста", "призыва" или "избежания" и соответствующих им типах суицидального поведения моральная ответственность за суицид адресуется ближнему или дальнему окружению; при позиции "самонаказания" ответственность принимается на себя; а при позиции отказа она приписывается "судьбе", "року", "устройству жизни" и т.п.

Принятие суицидального решения и распределение моральной ответственности связаны с представлениями о самоубийстве и отношением к этому явлению, сложившимся в сфере общественного морального сознания, общественного мнения. Не секрет, что идея самоубийства циркулирует в общественном сознании и воспроизводится различными средствами культуры. Не углубляясь в культурологический анализ суицидального поведения, отметим, что отношение к самоубийству в обществе, как и на уровне индивидуального сознания, тесно связано с этическими отношениями к жизни и смерти. Для современной цивилизации характерно возрастание ценности человеческой жизни и закрепление этой ценности в системе моральных идеалов, требований, санкций, норм. Одновременно смертность, особенно преждевременная (от заболеваний, несчастных случаев, травм), из объекта пассивного отношения стала предметом активной социальной регуляции, направленной на сведение ее к минимуму. При этих условиях преждевременная смерть и вред, наносимый здоровью, оцениваются как явление негативное, а сохранение и укрепление здоровья - как моральный долг человека перед обществом. Наряду с этим, растущее объединение людей, взаимная привязанность, узы эмоционального влечения создают ситуацию, когда жизнь другого, близкого человека нередко приобретает большую ценность, чем собственная; распространяется сознание того, что собственная смерть не столь страшна, как потеря близких.

Рассматриваемая ситуация неоднозначно отражается на отношении к самоубийству. С одной стороны, суициды и суицидальные попытки, как причиняющие преждевременную смерть и ущерб здоровью, получают морально-негативную оценку, побуждают общество к активной борьбе с ними. В этом же направлении работают бытующие во многих культурах традиции и нравы, в частности, представления о "позорности" или "греховности" самоубийств. С другой стороны, возрастание ценности жизни - и не просто жизни, а полноценной и счастливой, - расширяет круг идеалов, требований человека к окружающим условиям, прежде всего, к межличностным отношениям, обостряет его чувствительность к крушению идеалов, к несовпадению "должного" и "сущего", - а это нередко ведет к моральному оправданию самоубийств, т.е. к расширению "диапазона общественной приемлемости" суицидального поведения. Кроме того, возрастающая ценность жизни открывает пути для операционализации суицидального поведения, распространения его "жестовых" форм, использования в целях оказания морального давления на социальную среду. Эти и многие другие несовпадающие тенденции по-разному преломляются в сознании индивидов и влияют на моральный выбор в ситуации психологического кризиса. Суицидальное решение оказывается, таким образом, результатом сложного взаимодействия факторов индивидуального и общественного морального сознания.

Из проведенного анализа следует также, что выделение суицидоопасных популяций населения (групп риска) целесообразнее основывать не на наборах формальных, социально-демографических признаков, а на совокупности содержательных, социально-этических и морально-психологических характеристик, таких, как нравственные позиции и идеалы, базовые ценности, моральные нормы, обычаи и нравы, требования и санкции, типичные для той или иной социальной общности и свидетельствующие об уровне ее уязвимости.
1506. Жизненный стиль субъектов правовых отношений
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

Впервые понятие «стиль» было использовано А. Адлером (1956) для объяснения индивидуального своеобразия жизненного пути личности. Индивидуальные дефекты в организме и психике, а также дефекты социальных взаимоотношений ребенка в семье и вне ее создают почву для постоянного возникновения угрозы пониженной или отрицательной социальной оценки. Поэтому с раннего детства вырабатывается особая индивидуальная стратегия и тактика поведения, при помощи которой человек защищается от сознания своей неполноценности и стремится достичь доминирования. Эта общая стратегия и характеризует индивидуальный стиль жизни. Таким образом, для объяснения жизненного пути личности А. Адлер прибегает к понятию стиля как характеристики системы целей, которые ставит перед собой человек, защищая свою социальную полноценность.
1507. Жизненный цикл Человека
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Пропорцианально уровню самостоятельности необходимо развитие самоконтроля. Смысл его в установлении механизма осознанной обратной связи - необходимого компонента адаптации. Самоконтроль как поведенческая реакция, является результатом обучения, а не наследственности. Ребенок становится способным осознавать свои цели, оценивать свои возможные и совершенные поступки, а также степень соответствия их требованиям окружающих. В результате формируются соответствующие мотивационные формы поведения как произвольные (осознанные) действия и создается иерархия целей и потребностей. Результат в решающей степени зависит от состояния той среды, в которой находится ребенок, а среда эта называется семьей. Ссылки родителей на вредное влияние улицы и сверстников обоснованы в том случае, если у ребенка подавлены самостоятельность и самоконтроль, тогда ему нужен внешний водитель, который будет говорить что делать и оценивать результат с последующей коррекцией поведенческой программы. Послушный ребенок - мечта ленивых родителей - в дальнейшем оказывается беззащитным и неспособным обустроить и вести свою жизнь. Критерием адаптации на первом уровне развития является законченность действия. Всякое действие, связанное с движением, имеет начало, длительность и остановку, значит правильно сформированный механизм делания должен иметь механизмы управления соответственно трех типов. Чаще всего ребенок не заканчивает действие приведением предметов в исходное состояние, тем самым не доводит действие до логического конца. Это сразу видно по беспорядку в его комнате.
1508. Жизнестойкость и совладающее поведение личности
Дипломная работа пополнение в коллекции 13.05.2011

нетскорее нет, чем даскорее да, чем нетдаЯ часто не уверен в собственных решениях.Иногда мне кажется, что никому нет до меня дела.Часто, даже хорошо выспавшись, я с трудом заставляю себя встать с постели.Я постоянно занят, и мне это нравится.Часто я предпочитаю «плыть по течению».Я меняю свои планы в зависимости от обстоятельств.Меня раздражают события, из-за которых я вынужден менять свой распорядок дня.Непредвиденные трудности порой сильно утомляют меня.Я всегда контролирую ситуацию настолько, насколько это необходимо.Порой я так устаю, что уже ничего не может заинтересовать меня.Порой все, что я делаю, кажется мне бесполезным.Я стараюсь быть в курсе всего происходящего во круг меня.Лучше синица в руках, чем журавль в небе.Вечером я часто чувствую себя совершенно разбитым.Я предпочитаю ставить перед собой труднодостижимые цели и добиваться их.Иногда меня пугают мысли о будущем.Я всегда уверен, что смогу воплотить в жизнь то, что задумал.Мне кажется , я не живу полной жизнью, а только играю роль.Мне кажется, что если бы в прошлом у меня было меньше разочарований и невзгод, мне было бы сейчас легче жить на свете.Возникающие проблемы часто кажутся мне не разрешимыми.Испытав поражение, я буду пытаться взять реванш.Я люблю знакомиться с новыми людьми.Когда кто-нибудь жалуется, что жизнь скучна, это значит, что он просто не умеет видеть интересное.Мне всегда есть чем заняться.Я всегда могу повлиять на результат того, что происходит вокруг.Я часто сожалею о том, что уже сделано.Если проблема требует больших усилий, я предпочитаю отложить ее до лучших времен.Мне трудно сближаться с другими людьми.Как правило, окружающие слушают меня внимательно.Если бы я мог, я многое изменил бы в прошлом.Я довольно часто откладываю на завтра то, что трудно осуществимо, или то, в чем я не уверен.Мне кажется, жизнь проходит мимо меня.Мои мечты редко сбываются.Неожиданности дарят мне интерес к жизни.Порой мне кажется, что все мои усилия тщетны.Порой я мечтаю о спокойной и размеренной жизни.Мне не хватает упорства закончить начатое.Бывает, жизнь мне кажется скучной и бесцветной.У меня нет возможности влиять на неожиданные проблемы.Окружающие меня недооценивают.Как правило, я работаю с удовольствием.Иногда я чувствую себя лишним даже в кругу друзей.Бывает, на меня наваливается столько проблем, что просто руки опускаются.Друзья уважают меня за упорство и непреклонность.Я охотно берусь воплощать новые идеи.
1509. Жизнестойкость и стрессовые ситуации
Контрольная работа пополнение в коллекции 16.06.2010

№Вопросынетскорее нет, чем даскорее да, чем нетда1Я часто не уверен в собственных решениях.2Иногда мне кажется, что никому нет до меня дела.3Часто, даже хорошо выспавшись, я с трудом заставляю себя встать с постели.4Я постоянно занят, и мне это нравится.5Часто я предпочитаю «плыть по течению».6Я меняю свои планы в зависимости от обстоятельств.7Меня раздражают события, из-за которых я вынужден менять свой распорядок дня.8Непредвиденные трудности порой совершенно утомляют меня.9Я всегда контролирую ситуацию настолько, насколько это необходимо.10Порой я так устаю, что уже ничто не может заинтересовать меня.
1510. Жизнетворчество как практика расширения жизненного мира
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Есть и другие способы добиться этих личностных изменений, кроме психотерапии. Например, религия, путь просветления. Отталкиваясь от совершенно других моделей и представлений о том, откуда и куда человек движется, религия тоже дает человеку какие-то инструменты, которые позволяют ему проделать определенный путь - в этом ее аналогия с психотерапией. Фокус религии, однако, иной. Человек не смотрит в себя, не работает со своим субъективным переживанием; в качестве медиатора изменений в данном случае выступает идея Бога как того, перед кем мы, по Франклу, несем ответственность за то, что с нами происходит. Тем самым даются другие средства, другие пути, и они тоже приводят человека к каким-то изменениям.Схожие изменения порождает и такая интересная и оригинальная сфера практики, развернувшаяся в последние десятилетия, как организационно-деятельностные игры. Фокус опять совершенно иной: путь ведет через решение задач, через построение отношения к предметной реальности. При этом слово "психология" в контексте работы игротехника является ругательством - когда кто-то начал вместо задачи фиксироваться на каких-то моментах, связанных с репрезентацией, с переживаниями, с индивидуальными особенностями, налицо нарушение правил организации процесса. Все это полагается выносить за скобки - таков своеобразный принцип оргдеятельностной редукции. При этом оказывается, что если вынести за скобки, игнорировать все формы субъективного переживания, то тоже возможно осуществить какой-то путь, который через трансценденцию приводит к личностным изменениям. В религиозной, оргдеятельностной, педагогической практике работа осуществляется не с психологической реальностью, а с иной, онтологической реальностью.
1511. Жизнь без целей или жизнь ради целей?
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

Часто мы ставим перед собой цели, которые не являются нашими собственными. Согласно данным моего исследования об отношении к целям, более 50% населения считают, что они живут так, как этого хотят от них другие (друзья, семья, коллеги), а не так, как им самим хотелось бы жить, чтобы получать удовлетворение от жизни. А еще больше людей не осознают, что они тоже находятся именно в такой ситуации. Подсознательно мы впитываем те стимулы, которые навязывают нам средства массовой информации, друзья, семья, и неосознанно подстраиваем свою жизнь под эти навязанные нам чужие нормы. Ваши цели должны отражать ваши собственные ценности и мечты, а не чьи-то представления о том, каким должно быть ваше будущее. Что вы ощущаете, ставя перед собой очередную цель? Чувствуете ли вы прилив сил, энергии и вдохновения? Хотите ли вы вскочить рано утром, чтобы немедленно приступить к осуществлению своей цели? Если так, то это замечательно. Конечно, всегда при мысли о будущем присутствует некоторая тревога, и это нормально, но если вы ощущаете тревожную резь в желудке и вам кажется, что для достижения цели потребуется больше усилий, чем эта цель реально заслуживает, пересмотрите свое отношение к ней. Выбирайте те цели, которые находятся в соответствии с вашими собственными ценностями и устремлениями.
1512. Жизнь в бесчувственном обществе
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Невроз, психосоматическое расстройство или психоз лишь крайнее выражение нервозности для современного человека. В том случае, если человека обошел стороной явный недуг, распознать который можно по известным симптомам, это указывает лишь на то, что он разучился замечать равнодушие окружающего мира. В своем эссе «Неудовлетворенность культурой», опубликованном в 1927 году, и гораздо раньше, в 1908 году, в менее известной и небольшой по объему статье «О культурной половой морали и современном состоянии психики» Зигмунд Фрейд указывал на то, что господствующее общество стремится подавить влечения человека. Из-за этого значение чувств стремительно уменьшается, особенно недооценивают чувства интенсивные и длительные, иными словами, страсти. Чувства и страсти забыты, и мы на сознательном уровне даже не ощущаем связанного с этой потерей дефицита. Нам кажется, что наша жизнь безукоризненна, между тем она находится в состоянии стагнации, и многие из нас если и не страдают от внутренней опустошенности и бессмысленности, то, по крайней мере, ощущают определенного рода неудовлетворенность.
1513. Жизнь в обществе. Навыки общения
Информация пополнение в коллекции 05.11.2009

Невербальное общение имеет особое значение при окончании беседы. Сигналом к завершению может служить и ослабление зрительного контакта. Существует много способов закончить разговор. Вы можете сообщить, куда вы должны или хотели бы пойти, или же просто в дружелюбной манере объявить о своем намерении покинуть собеседника без разъяснения причин. На прощание можно встать и пожать собеседнику руку. В любом случае разговор следует заканчивать на дружеской ноте, используя позитивные, используя позитивные выражения типа: "Было очень приятно с вами побеседовать. А теперь мне пора", "Большое спасибо за угощение. Я был очень рад вас посетить" или "Надеюсь скоро вновь встретить вас". С близкими друзьями, а также с хорошими знакомыми, которых вы видите редко, на прощание можно обняться.
1514. Жизнь в сообществе
Реферат пополнение в коллекции 09.12.2008

На тему: « Жизнь в сообществе».
1515. Жизнь и смерть по собственному желанию
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Программа 1: "Катакомбы - это подземелье… мне везде мерещатся женские глаза". Глаза женщины, которую он любит или ему кажется, что он любит, вызывают у Эдуарда чувство опасности настолько серьезной, что ассоциируется с подземельем, с заточением под землю или, другими словами, с могилой. Программа фиксирует неразрывность этих звеньев, отражаясь в системе "Я" Эдуарда в виде следующей концепции: "Если в моей жизни присутствуют эти глаза, следовательно, всегда присутствует опасность смерти". В качестве подкрепления концепции им прорабатывается программа 2: "подземелье...состояние ужаса, страха; подземелье всегда связано с мыслями о смерти, потому что человек умирая, попадает в землю". И подводится итог: "Подземелье всегда ассоциируется со смертью; я чувствую себя этим человеком, идущим по катакомбам и испытывающим все, что я говорил". Программа 3: "...Глаза пола не имеют..., но я почему-то хочу скрыть, что мне везде мерещатся женские глаза, скрыть от себя самого" - это отказ от осознания своей острой заинтересованности в женщине, вообще, и в конкретной женщине, в частности, что превращает Эдуарда в марионетку собственных страстей. Логическое продолжение - программа 4: "желание познать эти глаза, не смотря на то, что эти глаза вызывают у него отрицательные эмоции, чувство какой-то неприязни; желание через познание этих глаз проверить себя, добиться своей цели через этот страх, этот ужас; познать ради... ради… того..., чтобы покончить с этим состоянием... страха." Эта программа указывает на то, что Эдуард игнорирует чувство здравого смысла и готов примириться с чувством дискомфорта, поскольку его цель - покончить с ужасом, который вызывает у него эта женщина, для этого он должен ею овладеть, ни больше, ни меньше! Формально Эдуард понимает, что "эти глаза как омут, они тянут меня и заставляют... идти..., хотя ты этого боишься... справиться с этим желанием ты уже не можешь". Страх правды о себе и тенденция к традиционному поведению в подобных ситуациях наглухо камуфлируют истинные причины и подталкивают Эдуарда к краю пропасти, вследствие чего возникает программа 5: "В конце концов, приходишь к необходимости это совершить, чтобы ликвидировать это состояние ужаса и придти к финишу, к какому-нибудь концу, любому концу, но концу"; "Я стремлюсь познать, понять до конца"; "Пройти этот путь до конца это, значит, съесть все то дерьмо, которое меня ожидает, я понимаю, что делать этого не должен, чувствую порочность того, что совершаю, но остановиться не могу. Я должен пройти этот путь. Это - моя судьба".
1516. Жизнь как постоянное учение
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

В книге «Приоритеты реформирования образования» американский педагог Филлип С. Шлехти, ссылаясь на опрос многих бизнесменов, работодателей и функционеров, подчеркивает, что на вопрос: «Что вы хотите от обучения?» получал, как правило, один и тот же ответ: «Нам нужны люди, которые умеют учиться самостоятельно». Это и понятно, рассуждает автор, если человек знает, как учиться, способен достигать цели, если он умеет получать знания, искать и находить необходимую информацию, чтобы решить те или иные проблемы, использовать самые разнообразные источники информации для решения этих проблем, то ему легче будет повысить свой профессиональный уровень, переквалифицироваться, приобрести любые необходимые дополнительные знания, а ведь именно это и нужно в жизни. Конечно, добиться этого значительно труднее, чем научиться читать, писать, считать и усваивать сумму разнообразных знаний по различным предметам. Здесь уместно привести мнение одного из ведущих экономистов мира Лестера Туроу о том, что «Знание становится единственным источником долговременного устойчивого конкурентного преимущества, поскольку все остальное выпадает из уравнения конкуренции; но знание может быть использовано только через квалификацию индивидов».
1517. Жизнь Карла Густава Юнга
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Политические эмигранты и в XIX, и в XX в. часто жили в Швейцарии, достаточно упомянуть русских Герцена, Бакунина, Ленина (а позже и Солженицына). Мало кто из этих эмигрантов оказывал какое-то влияние на швейцарскую жизнь Кальвин является исключением. Из немецких эмигрантов-ученых К. Фогт и К. Г. Юнг-старший были, наверное, самыми заметными фигурами. Гумбольдт искал человека, который мог бы реорганизовать медицинский факультет Базельского университета, пришедшего в полный упадок в годы наполеоновских войн. Неустанная деятельность Карла Густава-старшего сделала его знаменитым, и его внук, обучаясь на медицинском факультете почти через полвека после кончины деда, постоянно ощущал духовное присутствие знаменитого предка. Нонконформизм, способность к неожиданным для окружающих поступкам его дед проявлял всю жизнь, но куда любопытнее тот факт, что этот хирург, анатом и химик проявлял значительный интерес к психиатрии. В частности, он основал лечебницу для слабоумных детей, подчеркивая при этом значимость научных наблюдений и психологических методов лечения душевных болезней. Кстати, отец Карла Густава-младшего, Пауль Юнг (1842-1896) долгое время был пастором, обслуживающим и психиатрическую клинику. Этот младший из тринадцати детей знаменитого хирурга и декана был протестантским священником, не лишенным, однако, интереса к науке. Доктором он был не теологии, а филологии (восточные языки) и, судя по «Воспоминаниям, сновидениям, размышлениям», испытывал сомнения по поводу христианской веры, но бежал от сомнений с подлинным «жертвоприношением интеллекта». Проблема соотношения знания и веры сделается центральной в поздних трудах его сына, который выберет путь знания, гнозиса, а никак не предписываемой лютеранством веры. Первые возражения возникли еще в юности. «Мне вспоминается подготовка к конфирмации, которую проводил мой собственный отец. Катехизис был невыразимо скучен. Я перелистал как-то эту книжечку, чтобы найти хоть что-то интересное, и мой взгляд упал на параграфы о троичности. Это заинтересовало меня, и я с нетерпением стал дожидаться, когда мы дойдем на уроках до данного раздела. Когда же пришел этот долгожданный час, мой отец сказал: "Данный раздел мы пропустим, я тут сам ничего не понимаю". Так была похоронена моя последняя надежда Хотя я удивился честности моего отца, это не помешало мне с той поры смертельно скучать слушая все толки о религии». Со студенческих лет Юнг просто не заходил в протестантские церкви; этот мир обедненного, «оголенного», как он писал, христианства был ему духовно чужд. Конфликты с отцом имели, однако, вовсе не «эдиповский» смысл. Позже ему было нелегко принять учение Фрейда об Эдиповом комплексе уже по той причине, что мягкий и слабохарактерный отец, находившийся «под башмаком» авторитарной жены, болезненный, мучимый сомнениями, никак не вызывал ревностного соперничества сына. Трудно сказать, что унаследовал от него сын - разве что способность к языкам, тем более что с 5 лет отец занимался с ним латынью. Позже отменное ее знание помогло в работе с колоссальным количеством алхимических трактатов XV-XVII вв. Английским Юнг овладел позже в совершенстве, французский знал, как и положено швейцарцу, но, судя по тексту французских его писем, несколько хуже.
1518. Життєве й наукове знання в роботі психолога
Информация пополнение в коллекции 27.03.2010

Разом з тим наукові поняття дозволяють розкрити унікальність, індивідуальність людини, використовуючи різні підстави для виділення його якостей. Така можливість є в будь-якого психолога, тому що існує багато шкіл і теорій, які допомагають психологові подумки побачити людину по-різному, той самий факт проінтерпретувати, зафіксувати й оцінити як би в різних системах координат. Це дає психологові унікальну можливість орієнтації в індивідуальному житті людини за рахунок перетворення власного мислення про неї й досягнення адекватності свого мислення можливостям мислення іншої людини. Психологові доводиться говорити побутовою мовою, пояснюючи іншій людині те, що з ним відбувається. Це видима частина його професійної роботи - вершина айсберга професійного мислення, що здійснюється в його індивідуальній свідомості. Природно, що мислення про людину - складному, мінливому об'єкті - обов'язково включає всі переживання самого психолога, випробувані їм у його індивідуальному житті. Коли говорять про те, що інструментом роботи є сам психолог, його життя, його життєвий досвід, то хочеться уточнити ситуацію, хоча б у такий спосіб: шматок будь-якого матеріалу, наприклад дерева, заліза, пластмаси, стає інструментом тільки тоді, коли він для цього спеціально оброблений, тобто став інструментом. Думаю, що ця аналогія доречна й відносно професійного мислення психолога. Воно теж повинне стати інструментом на матеріалі його життєвого досвіду, що включає як необхідний елемент професійне становлення. Як і хто може визначити, чи став психолог таким інструментом, чи готовий він до того або іншого виду професійної діяльності? Це питання професійної компетентності психолога, його можливості виконувати роль інструмента в різних обставинах професійної діяльності.
1519. Життєвий сценарій
Информация пополнение в коллекции 15.09.2010

Про нього можна сказати, що він не стільки живе, скільки "проживає" життя. Його не хвилюють проблеми мети, змісту й цінності життя, - він приймає її такий, який вона йому є; він присвячує себе своїм власним бажанням; він прагне до почуттєвих насолод і трудиться заради грошей і задоволення честолюбних помислів. Якщо він людина більше зрілий, то підкоряє свої особисті інтереси покладеним на нього сімейним і суспільним обов'язкам, не заважає себе розумінням того, на чому ґрунтуються ці обов'язки й звідки вони беруться. Він може вважати себе "релігійним" і віруючої в Бога, але релігія для нього вичерпується зовнішніми формами й умовностями; виконавши приписання своєї церкви й взявши участь у її обрядах, він думає, що зробив усе, що від нього було потрібно. Коротше кажучи, будучи сліпо переконаний у тім, що єдино реально тільки цей зримий і відчутний фізичний мир, він міцно прив'язаний до земних благ і приписує їм, безумовну цінність; практично він уважає це своє життя самоцільної. Його віра в "потойбічні" небеса, якщо в нього така є, носить чисто теоретичний, академічний характер - на це вказує той факт, що він готовий зносити найбільші страждання, тільки б відтягнути момент зустрічі з небесним блаженством.
1520. З. Фрейд і його уявлення про несвідоме. Форми прояву несвідомого
Информация пополнение в коллекции 27.07.2010

Добре це показано в розповіді К. Чапека «Експеримент доктори Роуса». Короткий зміст розповіді. У чеське містечко приїжджає американський професор-психолог, чех по походженню. Оголошується, що він продемонструє свою професійну майстерність. Збирається публіка - знати міста, журналісти й інші особи. Уводять злочинця, що підозрюється в убивстві. Професор диктує йому слова, пропонуючи відповідати першим словом, що прийшли в голову. Спочатку злочинець взагалі не бажає мати з ним справа. Але потім гра «у слова» його захоплює, і він у неї втягується. Професор дає спочатку нейтральні слова: пиво, вулиця, собака. Але поступово він починає включати слова, пов'язані з обставинами злочини. Пропонується слово «кафе», відповідь - «шосе», дається слово «плями», відповідь - «мішок» (потім було з'ясовано, що плями крові були витерті мішком); на слово «сховати» - відповідь «зарити», «лопата» - «яма», «яма» - «забір» і т. д,

Blog

Психология