Geum.ru

Литература

  • 5281. Конфликт двух мировоззрений в рассказе М. Горького «Челкаш»
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Мечта Гаврилы осуществляется. “Потом Гаврила снял свой мокрый картуз, перекрестился, посмотрел на деньги, зажатые в ладони, свободно и глубоко вздохнул, спрятал их за пазуху и широкими, твердыми шагами пошел берегом в сторону, противоположную той, где скрылся Челкаш”. Эта, казалось бы, незначительная деталь говорит о многом. Во-первых, поступок Челкаша не изменил мировоззрение крестьянского парня. Во-вторых, Гавриле и Челкашу действительно не по пути, слишком по-разному они смотрят на жизнь. И действительно, “...вор, гуляка, оторванный от всего родного, никогда не будет таким жадным, низким, не помнящим себя. Никогда не станет таким!..” Хотя со времени написания рассказа “Челкаш” прошло более ста лет, он не потерял своего значения и в наше время. Экономический кризис, обнищание большинства населения, падение престижа нравственных ценностей все это привело к тому, что многие люди считают деньги самым главным в жизни, и для них неважно, каким способом они добыты. Преодолеть психологию стяжательства не просто, но тот, кто сможет это сделать, станет выше, чище и духовно богаче.

  • 5282. Конфликт двух мировоззрений в романе И. С. Тургенева "Отцы и дети"
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Павлу Петровичу лет сорок пять, он всегда выбрит, ходит в строгом английском костюме, воротничок его рубашки всегда бел и накрахмален. Лицо Павла Петровича правильное и чистое, но желчное. "Весь облик Павла Петровича, изящный и породистый, сохранил юношескую стройность и то стремление вверх, прочь от земли, которое большей частью исчезает после двадцатых годов". По внешности, по убеждениям Павел Петрович аристократ. Правда, как пишет Писарев, "убеждений у него, по правде сказать, не имеется, но зато есть привычки, которыми он очень дорожит" и "по привычке доказывает в спорах необходимость "принсипов". В чем же заключаются эти "принсипы"? Во-первых, это взгляд на государственное устройство. Сам дворянин и аристократ, он придерживается тех же взглядов, что и большинство дворян того времени. Павел Петрович за установившиеся порядки, он монархист. Павел Петрович не переносил инакомыслия и яростно защищал доктрины, которым "постоянно противоречили его поступки". Он любит порассуждать о русских крестьянах, но при встрече с ними "морщится и нюхает одеколон". Кирсанов толкует о России, о "русской идее", но употребляет при этом огромное количество иностранных слов. Он с пафосом говорит об общественном благе, о служении отечеству, но сам сидит сложа руки, удовлетворившись сытой и спокойной жизнью.

  • 5283. Конфликт и расстановка действующих лиц в "Грозе" А. Островского
    Реферат пополнение в коллекции 09.12.2008

    Своеволие Дикого в отличие от самодурства Кабанихи уже ни на чем не укреплено, никакими правилами не оправдано. Нравственные устои в его душе основательно расшатаны. Этот «воин» сам себе не рад, он жертва собственного своеволия. Он самый богатый и знатный человек в городе. Капитал развязывает ему руки, дает возможность беспрепятственно куражиться над бедными и материально зависимыми от него людьми. Чем более Дикой богатеет, тем бесцеремоннее он становится. «Что ж ты, судиться, что ли, со мной будешь? заявляет он Кулигину. Так ты знай, что ты червяк. Захочу помилую, захочу -раздавлю». Бабушка Бориса, оставляя завещание, в согласии с обычаем поставила главным условием получения наследства почтительность племянника к дядюшке. Пока нравственные законы стояли незыблемо, все было в пользу Бориса. Но вот устои их пошатнулись, появилась возможность вертеть законом так и сяк, по известной пословице: «Закон, что дышло: куда повернул, туда и вышло». «Что ж делать-то, сударь! говорит Кулигин Борису. Надо стараться угождать как-нибудь». «Кто ж ему угодит, резонно возражает знающий душу Дикого Кудряш, коли у него вся жизнь основана на ругательстве?..» «Опять же, хоть бы вы и были к нему почтительны, нешто кто ему запретит сказать-то, что вы непочтительны?»

  • 5284. Конфликт и система образов в драме Ануя "Антигона"
    Дипломная работа пополнение в коллекции 03.07.2011

    Хотя Креон у Ануя становится главным героем наравне с Антигоной, это не Креонт Софокла - деспотичный и упрямый правитель, возводящий свою волю в закон и не желающий слушать никаких доводов не только Антигоны, но и Гемона. Креон Ануя, как он сам о себе говорит, "не обычный тиран", он - человек идеи, и образ его очень страшен, хотя по-своему и трагичен не менее, чем образ Антигоны. Он - раб им самим запущенной машины государства, он, по природе своей не злой, имеющий жалость и сострадание, не чуждый любви, искренне хочет спасти Антигону. Креон настолько связан с этим миром своим "да", что уже не может что-либо изменить, в отличие от Креонта Софокла, который нарушает свой приказ и в итоге всё-таки хоронит Полиника. Даже смерть двух близких ему людей, Эвридики и Гемона, не говоря уже о смерти Антигоны, не может вывести его из этого состояния; он отдан этому миру, и, что самое ужасное, он этот мир ненавидит, толпа для него - "скоты". И всё-таки, когда он узнаёт о смерти Эвридики, он не бросает всё, не молит о смерти, как Креонт Софокла: Где ты, желанная Смерть, я зову тебя! Нет, он спрашивает у прислужника: "Что у нас сегодня в пять"[2]. И, узнавая, что совет, идёт в совет. Он обречён так же, как и Антигона, он знает о том, что у него "скверная роль", но он "сыграет её до конца".

  • 5285. Конфликт литературного произведения. На материале драмы М. Ю. Лермонтова "Маскарад"
    Контрольная работа пополнение в коллекции 09.12.2008

    Идейный замысел «Маскарада» был подсказан игрой в карты. В светском Петербурге это было заметным и характерным явлением. Литература не могла пройти мимо него. В идее произведения лежит проблема «высокого зла», рожденного деятельным стремлением к добру и счастью. Буря, которую производит Арбенин в светском кругу, разоблачая мистификацию добра и благородства, вырастет до размеров бунта против такого общественного устройства («естественного порядка»), при котором главную роль в жизни играет низкое зло, замаскированное «добром». Само заглавие пьесы скрывает в себе этот смысл. Сила Арбенина заключается в том, что он не только ходит без маски, но и срывает маски с других. Вот почему слова его «Преграда рушена между добром и злом» - звучат так торжествующе: это победа теоретической, общественно философской мысли, определявшей всё поведение Арбенина и всё отличие его от других персонажей. Здесь идейный центр пьесы.

  • 5286. Конфликт литературного произведения. На материале драмы М. Ю. Лермонтова Маскарад
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Идейный замысел «Маскарада» был подсказан игрой в карты. В светском Петербурге это было заметным и характерным явлением. Литература не могла пройти мимо него. В идее произведения лежит проблема «высокого зла», рожденного деятельным стремлением к добру и счастью. Буря, которую производит Арбенин в светском кругу, разоблачая мистификацию добра и благородства, вырастет до размеров бунта против такого общественного устройства («естественного порядка»), при котором главную роль в жизни играет низкое зло, замаскированное «добром». Само заглавие пьесы скрывает в себе этот смысл. Сила Арбенина заключается в том, что он не только ходит без маски, но и срывает маски с других. Вот почему слова его «Преграда рушена между добром и злом» - звучат так торжествующе: это победа теоретической, общественно философской мысли, определявшей всё поведение Арбенина и всё отличие его от других персонажей. Здесь идейный центр пьесы.

  • 5287. Конфликт рассказа В. Пелевина «Ника» в контексте национальной эстетической традиции
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Наиболее очевидным претекстом в данном случае представляется роман «Война и мир», поскольку в раскрытии образа Ники обнаруживается большое количество аллюзий на эпизоды именно этого романа. Героиня Пелевина, как и Наташа Ростова, «была сгущенной жизнью». «Природное изящество и юность придавали всем ее проявлениям какую-то иллюзорную одухотворенность; в ее животном если вдуматься бытии был отблеск высшей гармонии, естественное дыхание того, за чем безнадежно гонится искусство, и мне начинало казаться, что по-настоящему красива и осмысленна именно ее простая судьба, а все, на чем я основываю собственную жизнь, просто выдумки, да еще и чужие» (Пелевин, 1998, с. 363); ср. описание мыслей князя Андрея о Наташе в Отрадном. Князю Андрею становится больно оттого, что «эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование»(Толстой, 1980, с. 162), и герой Пелевина испытывает нечто подобное, когда начинает понимать, что не вызывает у Ники никакого интереса, а «сама Ника, сидящая в полуметре, ... недоступна, как вершина Спасской башни»(Пелевин, 1998, с. 365). Андрей Болконский не перестает задавать себе вопрос: «Чему она так рада? О чем она думает?» Он, как и герой Пелевина, который тоже задает себе подобный вопрос («Но что же тогда такое ее душа?»), устал от своего мира, из которого ему некуда выбраться, потому что везде «умственные построения, как мухи, облепят изображение любого предмета на сетчатке моих глаз». Он надеется проникнуть в ее внутренний мир, чтобы найти в ней «отблеск высшей гармонии», «измениться, избавиться от постоянно грохочущих в голове мыслей, успевших накатать колею, из которой они уже не выходили» (Пелевин, 1998, с. 364-365). Оба героя понимают, что в этом внутреннем мире они не найдут ничего похожего на собственный привычный мир рефлексии, поскольку Наташа, конечно, думает «не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных», а Ника «совершенно свободна от унизительной необходимости соотносить пламя над мусорным баком с московским пожаром 1737 года». Оба они надеются, проникнув в этот загадочный мир, «увидеть какие-то незнакомые способы чувствовать и жить».

  • 5288. Конфликт телесного и духовного в лирике раннего Перелешина
    Курсовой проект пополнение в коллекции 09.12.2008

    Однако, эпически заявленная в самом начале сборника тема России, в дальнейшем не получает своего развития и звучит лишь опосредовано. Ведущими темами становятся творчество, философские размышления о любви, о призвании, о смысле бытия и Божественного промысла. Неслучайно уже в этом сборнике ясно прослеживаются богоискательские мотивы, которые более четко определятся во втором сборнике "Добрый улей", подписанном кроме основного псевдонима еще одним "Монах Герман". Перелешин так напишет об этом и о дальнейших своих "духовных" исканиях: "Не случайно линия поисков соприкосновения с миром запредельным впервые зазвучала в моем первом значительном стихотворении "Вечный Рим", возникшем у меня, когда мне было девятнадцать лет. Остались эти поиски и на все последующие годы. Принимали они разные формы от почти совершенной догматической чистоты до богоборчества, от веры до неверия со всеми промежуточными этапами сомнений, скептицизма, уклона то в гностицизм, то в буддизм, от "Крестного Пути" до почти шутливого "Апокрифа". Важно, что философская и христианская проблематика всегда меня волновала и, если не избегать затасканного словоупотребления, вдохновляла". /1,c.17/

  • 5289. Конфликт Чацкого и Софьи
    Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

    Оpигинальность постоpения "Гоpя от ума" во многом опpеделяется тем, что в центpе ее событий все вpемя находится пламенный Чацкий, любящий Софью и ненавидящий ее окpужение. Его глубокая эмоциональность окpашивает, а точнее сказать, пpонизывает всю пьесу высоким лиpизмом. Hо этот лиpизм все вpемя пеpеплетается с сатиpическим смехом. В pусской и миpовой дpаматуpгии тpудно назвать пьесу более сатиpическую и в тоже вpемя более лиpическую. И в этом ее неповтоpимое своеобpазие. Гpибоедов метко опpеделил свою пьесу, как живую и быстpую, pазвивающуюся естественно, часто внезапно. "Гоpе от ума" удивляет своей беглостью, живостью, быстpой сменой коpотких сцен, внезапных и pезких повоpотов, кpуто изменяющих ход действия, сложным пеpеплетением сатиpических и лиpических сюжетов, комических и дpаматических эпизодов.

  • 5290. Конфлікти і характери у драматургії В. Винниченка
    Курсовой проект пополнение в коллекции 12.12.2010

    Характерною рисою драматичного конфлікту модерної драми те, що нерідко справжні причини, котрі спонукають до розвитку дії, знаходяться десь поза сферою прямих зіткнень героїв, як скажімо, в пєсі "Дизгармонія" Володимира Винниченка, головні персонажі якої революціонери-демократи Ольга та її чоловік Грицько і коханець Мартин протистоять не стільки жандармам, шпигунам і російським козакам, скільки самим собі, своєму внутрішньому оральному імперативу "чесності з собою". Конфлікт тут скоріше за все між гармонією і дисгармонією особистості. Навіть коли замикається в свідомості одного героя(Ольги) або ж не виходить за межі локальних протиріч у світобаченні (Грицька і Мартина) чи частково імпульсується зовнішньою опозицією (стосовно тільки Ольги) з боку Лії. Тому прямих, безпосередньо зорієнтованих проти конкретно-окремішньої особистості дій у драмі не спостерігається. Зокрема уся увага В.Винниченка зосереджується на внутрішньо-психологічному світі дійових осіб, і то не через описування та аналіз почуттів персонажів, а через передачу їх сприйнять, переживань загалом душевного стану. Виходячи з тези про нерозривну єдність проблематики, характерів та конфлікту в драмі, С.Михида зауважує, що "Дизгармонія" не вписується в рамки традиційної теорії драми. Передусім слід визначити, що у пєсі не один, а декілька конфліктів. До того ж відсутній наскрізний конфлікт, який міг би зробити твір цілісним [14, 52]. Хоча й можна говорити про наявність такого конфлікту, це боротьба двох світів: самодержавства, яке у пєсі уособлюється в образах жандармів, шпигів, козаків і протилежного йому кола однодумців-революціонерів. Але і протистояння не набуває у драмі справжньої конфліктної гостроти. Конфлікти у драмі "Дизгармонія" не виходять за межі свідомості одного героя, як, наприклад, у ситуації з Ольгою, або ж виростають до конфлікту двох світобачень (Грицько-Мартин). Ось чому при аналізі пєси доцільно користуватися поняттями мікроконфлікт та система мікроконфліктів [14, 52]. Незважаючи на зазначену поліконфліктність, у пєсі наявне всеобєднуюче начало. Воно полягає у прагненні самого автора дослідити засади "нової моралі", яку сповідують "нові люди"-революціонери. Драматична акція переноситься на тло душ. Драматичний конфлікт - це боротьба поміж свідомими змаганнями і несвідомими інстинктами людини. Таким чином, у творі вияскравлюються і увиразнюються насамперед ті причини конфлікту, що перебувають поза координатами прямих зіткнень героїв Ольги, Грицька і Мартина. Досить чітко проступає це в останній картині драми, де вирішення проблеми за нормальних умов неможливе. В цьому допомагає героям розвязка подієвого конфлікту, що виступає у фіналі пєси, немовби підбиваються підсумки всього. Головні герої драми безперестанку перебувають в залежності від своїх внутрішніх конфліктів-дизгармоній. Цікавим є те, що жоден із конфліктів, що розробляються автором, у творі не розвязаний. Зовнішній подієвий конфлікт лише в деяких сценах виправдовує свою наявність як засіб призупинення мікроконфліктів, що їх неспроможні розвязати персонажі. Яскраво і точно відображено в модерній драмі міщанство, головний із видимих супротивників героїв. У такому конфлікті воно проступає не як ізольована суспільна група, а як різноманітна соціально-етична категорія, приналежність цілого життєвого звичаю. Діапазон властивостей цього міщанства надзвичайно великий: від обивательської відсталості, обмеженості, злорадства до виродження національного загальнолюдського, духовного начал чи, зрештою, до цілковитої втрати людськості. Міщанство як ознака бездуховності властиве не тільки жалюгідно-мізерній площині Секлеті Лазарівні з її надокучливими моральними повчаннями та "обачливому публіцисту" Евменові Семеновичу Тихенькому з його меркантильно-пристосовницькою філософією "моя хата скраю" ("Співочі товариства"), не лише "добропорядному" паничу-хлопоману Антосеві та його дядькові Макару Макаровичу з одвічною ідеєюфікс освіжити стару дворянську кров "молодою" селянською ("Молода кров"), що їх зображує Володимир Винниченко. Міщанство, більшою чи меншою мірою характеризує й такі, здавалося б, цілковито респектабельні постаті з творів драматурга як Наталія Павлівна ("Брехня"), Інна Мусташенко ("Закон"), Христя ("Натусь"), Сніжинка ("Чорна Пантера і Білий Ведмідь"), Тимофій Лобкович ("Пригвождені") та ін. Або ж у творі "Memento" добропорядний лицемір і цинік, дізнавшись про вагітність своєї невінчаної з ним дружини Антонини, без найменшого докору сумління, без крихти сумніву й будь-якої морально-духовної провини та спокути за здійснене спочатку пропонує їй позбутися народження небажаної для нього дитини, а згодом із садистською насолодою спостерігає біль і звідчаєність матері, коли та страждає коло застудженого ним же хлопчика-його сина. Саме в цій драмі чи не вперше є сутнісним конфлікт, який ґрунтується на біологічних чинниках, де материнський інстинкт, материнське начало героїні беруть гору над її коханням у найбільш критичний момент її життя. Схоже зустрічаємо у драмах "Чорна Пантера І Білий Ведмідь", "Пригвождені", "Закон", "Натусь", де материнство й батьківство як вияви людської природної суті домінують в загальному спрямуванні розвитку драматичного конфлікту. Великого значення надавав Володимир Винниченко питанню протистоянь я - ми. Так, у драмі "Між двох сил", в основі якої лежить конфлікт між особистим і національним, між переконаннями та морально-духовними обовязками, драматург продовжує художнє дослідження внутрішнього світу політизованої людини, революціонера, котрий підпорядковує всього себе, свої морально-етичні засади і принципи служінню ідеї і намагається збагнути, де лежить ота межа між особистим і суспільним, між "чесністю з собою" і "служінням народові", яку змушений переступити революціонер і цим самим прирікати себе на моральну поразку, на втрату свого "я" своєї суверенності"[6, 62]. Хоча, на перший погляд, конфлікт вибудовується на протиріччях революційної дійсності в Україні, де є все й ейфорія від омріяної віками національної незалежності і духовно-патріотичне зрушення народних мас. І поступове отверезіння від більшовицької ідеології, і фанатизм віри в неї, може, навіть якесь романтизоване бачення її, і одержима жертовність в імя національних ідеалів…І все ж цю зовнішню сторону конфлікту драматург репрезентує через сімю робітника-залізничника Микити Івановича Сліпченка, де під тиском розмежування політичних сил, що набирає непримиримої конфронтації, розриваються й родинні звязки, вороже поляризуючись. Завдяки цьому Володимир Винниченко досягає певної символізації української національної трагедії початку XX століття, яка "розколола" народ, порозкидувала по різні сторони барикад, і цим самим деструктурувала морально-етичні принципи і перестороги. Стрижнем і рухомою силою драматургії, за словами С.Хороба, стає, можливо, не стільки інтрига чи боротьба інтересів, скільки внутрішня дія, звідси й зміни в звичних умовах сценічності(головними були події, а вже в їх фокусі-психологія і характери): тепер же саме внутрішні, психологічні порухи накопичуються і розвиваються, імпульсуючи розгортання драматичного дійства, при цьому часто зовнішні зміни, сюжетні події загалом посутня основа конфлікту не показані, і час вияскравлюється у змінах психології.

  • 5291. Концепт "город" в цикле рассказов Дж.Джойса "Дублинцы"
    Реферат пополнение в коллекции 09.12.2008

    Библиографический список

    1. Oxford. Advanced Lerners dictionary. Oxford, 2000.
    2. Апресян Ю.Д. Коннотации как часть прагматики слова // Избранные труды. В 2 т. Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. М., 1995.
    3. Апресян Ю.Д. Коннотации как часть прагматики слова // Ю.Д. Апресян. Избранные труды. В 2 т. Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. М., 1995. С. 151-174
    4. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка. M., 1990.
    5. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М., 1988.
    6. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966.
    7. Бархударов Л.С. Некоторые проблемы перевода английской поэзии на русский язык // Тетради переводчика. М., 1984. С.38-48.
    8. Бельчиков Ю.А. Проблема соотношения языка и культуры в русской филологической традиции // Вестник МГУ. Сер. 19. 1998. №2. С. 95-106.
    9. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М., 1999.
    10. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981.
    11. Гиршман М.М. Литературное произведение: Теория и практика анализа. М., 1991.
    12. Говердовский В.И. Диалектика коннотации и денотации (Взаимодействие эмоционального и рационального в лексике) // Вопросы языкознания. 1985. №2. С. 71-79.
    13. Говердовский В.И. История понятия коннотации // Филологические науки. 1979. №2. С. 46-58.
    14. Зарубина Н.Д. Текст: Методический и методологический аспекты. М., 1981.
    15. Караулов Ю.Н. О способах достижения функциональной эквивалентности в переводе // Лингвистика поэтика перевод. М., 1996.
    16. Комлев Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова. М., 1969.
    17. Лингвистическая и экстралингвистическая семантика. М., 1992.
    18. Лингвистический энциклопедический словарь // Под редакцией В.К. Ярцева. М., 1990.
    19. Литературный энциклопедический словарь // Под ред. В.М. Кожевникова. М., 1987.
    20. Лихачёв Д.С. Концептосфера русского языка // Известия РАН. Серия литературы и языка. 1993. Т. 52. № 1. С. 3-10.
    21. Логический анализ языка: Культурные концепты. М., 1991.
    22. Логический словарь-справочник. М., 1975.
    23. Маслова В.А. Филологический анализ художественного текста. Минск, 2000.
    24. Наер В.Л. К описанию функционально-стилевой системы современного английского языка: Вопросы дифференциации и интеграции // Лингвистические особенности научного текста. М., 1981.
    25. Павилёнис Р.И. Проблема смысла: Современный логико-философский анализ языка. М., 1983.
    26. Руднев В.П. Словарь культуры ХХ века. М., 1997.
    27. Савченко А.Н. Язык и система знаков // Вопросы языкознания. 1972. № 6. С. 21-32.
    28. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. М., 1997.
    29. Степанова В.В. Функциональные ориентиры в семантике слова и их текстовые воплощения // Проблемы исследования слова в художественном тексте. М., 1990. С. 4-17.
    30. Сулименко Н.Е. О функциональной отмеченности, узуальной и окказиональной реализации типов лексических значений // Узуальное и окказиональное в тексте художественного произведения: Межвуз. сборник научн. тр. Л., 1986. С. 87-96.
    31. Тарасов Е.Р. Язык и культура: Методологические проблемы // Язык Культура Этнос. М., 1994.
    32. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М., 1986.
    33. Токарев Г.В. К вопросу о типологии культурных коннотаций // Филологические науки. 2003. N 3. С. 56-60.
    34. Фрумкина Р.М. Концептуальный анализ с точки зрения лингвиста и психолога // НТИ. Сер. 2. 1992. № 3. С. 11-18.
    35. Цветков Н.В. К методологии компонентного анализа [в лексической семантике] // Вопросы языкознания. 1984. №2. С. 61-71.
    36. Чернейко Л.О. Лингво-философский анализ абстрактного имени. М., 1997.
    37. Чернейко Л.О., Долинский В.А. Имя «судьба» как объект концептуального и ассоциативного анализа // Вестник МГУ. Сер. Филология. 1996. № 6.
    38. Шипицына Г.М. Структура значения слова и отношения между образующими ее компонентами // Филологические науки. 1993. №3. С. 67-76.
    39. Шмелев Д.Н. Проблема семантического анализа лексики: На материале русского языка. М., 1973.
  • 5292. Концепт "современности" и категория времени в "советской" и "несоветской" поэзии
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Интересно, что схожая по степени мифологизма картина наблюдалась и в послевоенной «несоветской» поэзии при ее зарождении: Героическое время было сдвинуто примерно на десятилетие назад, в Серебряный век, сделав героями бывших антигероев. В интересующем нас поколении поэтов 1900-х годов рождения наиболее значительной фигурой, иллюстрирующей эту тенденцию, является Арсений Тарковский (1907 г.р.). В ранних стихах 19201930-х годов, в том числе и таких хрестоматийных, как «Все разошлись. На прощанье осталась / Оторопь желтой листвы за окном...», «Если б как прежде я был горделив, / Я бы оставил тебя навсегда...», «С утра я тебя дожидался вчера...», мы не видим никаких примет времени: ни в предметном мире, ни в мире чувств. С годами, однако, вневременное пространство Тарковского все более заполняется историческими атрибутами, и эти атрибуты отчетливо тяготеют к последнему предреволюционному десятилетию, совпавшему с первым десятилетием жизни автора. В 1950-х годах это, возможно, уже не только неосознанная тенденция поэтики, но предмет рефлексии:

  • 5293. Концепт "число" в древнерусском языке (на материале памятников ХХІ - ХІІІ веков)
    Курсовой проект пополнение в коллекции 09.12.2008

    СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

    1. Борковский, В.И., Кузнецов, П.С. Историческая грамматика русского языка. М.: Наука, 1965. 555 с.
    2. Виноградов, В.В. Русский язык: Грамматическое учение о слове. М.: Высшая школа, 1986. 693 с.
    3. Зализняк, А.А. Русское именное словоизменение. М.: Языки славянской культуры, 2002. I VIII. 752 с.
    4. Иванов, В.В. Историческая грамматика русского языка. М.: Просвещение, 1983. 399 с.
    5. Иорданский, А.М. История двойственного числа в русском языке. Владимир, 1960.
    6. Исаченко, А.В. Двойственное число в «Слове о полку Игореве». Заметки к «Слову о полку Игореве». - Белград, 1941. Вып. 2. -С. 34-48.
    7. Жителева, А. Первое прикосновение к «Слову о полку Игореве» // Первое сентября. Русский язык. 2002. - №19. С. 34-41.
    8. Майер, И. Особый случай употребления формы родительного падежа в функции винительного // Вопросы языкознания. 1999. №3. С. 70-85.
    9. Милославский, И.Г. Морфологические категории современного русского языка. М.: Просвещение, 1981. 254 с.
    10. Обнорский, С.П. Именное склонение в современном русском языке. Л.: АН СССР, 1931. 342 с.
    11. Обнорский, С.П. Происхождение русского литературного языка старшей поры / Обнорский, С.П. Избранные работы. М.: Учпедгиз, 1960. С. 19-33.
    12. Обнорский, С.П. «Слово о полку Игореве» / Обнорский, С.П. Избранные работы. М.: Учпедгиз, 1960. С. 33-99
    13. Портнов, А.М. Князь Игорь Автор «Слова …». Анонимность великого произведения русской литературы результат историко-лингвистического недоразумения. http://www.olum.ru
    14. Потебня, А.А. Из записок по русской грамматике. М.: Просвещение, 1985. Т.IV. С. 319.
    15. Семенов, В. Графика «Слова». http://lants.tellur.ru/history/klassics.htm
    16. «Слово о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова». М.: Просвещение, 1965. С. 41 61.
    17. Хабургаев, Г.А. Очерки исторической морфологии русского языка. Имена. М.: Изд-во МГУ, 1990. 296 с.
    18. Хабургаев, Г.А. Старославянский язык. М.: Просвещение, 1986. 288 с.
    19. Чивилихин, В. Автор «Слова о полку Игореве». Кто он? http:// русское воскресенье.ru.
  • 5294. Концепт город в цикле рассказов Дж.Джойса Дублинцы
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Библиографический список

    1. Oxford. Advanced Lerners dictionary. Oxford, 2000.
    2. Апресян Ю.Д. Коннотации как часть прагматики слова // Избранные труды. В 2 т. Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. М., 1995.
    3. Апресян Ю.Д. Коннотации как часть прагматики слова // Ю.Д. Апресян. Избранные труды. В 2 т. Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. М., 1995. С. 151-174
    4. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка. M., 1990.
    5. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М., 1988.
    6. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966.
    7. Бархударов Л.С. Некоторые проблемы перевода английской поэзии на русский язык // Тетради переводчика. М., 1984. С.38-48.
    8. Бельчиков Ю.А. Проблема соотношения языка и культуры в русской филологической традиции // Вестник МГУ. Сер. 19. 1998. №2. С. 95-106.
    9. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М., 1999.
    10. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981.
    11. Гиршман М.М. Литературное произведение: Теория и практика анализа. М., 1991.
    12. Говердовский В.И. Диалектика коннотации и денотации (Взаимодействие эмоционального и рационального в лексике) // Вопросы языкознания. 1985. №2. С. 71-79.
    13. Говердовский В.И. История понятия коннотации // Филологические науки. 1979. №2. С. 46-58.
    14. Зарубина Н.Д. Текст: Методический и методологический аспекты. М., 1981.
    15. Караулов Ю.Н. О способах достижения функциональной эквивалентности в переводе // Лингвистика поэтика перевод. М., 1996.
    16. Комлев Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова. М., 1969.
    17. Лингвистическая и экстралингвистическая семантика. М., 1992.
    18. Лингвистический энциклопедический словарь // Под редакцией В.К. Ярцева. М., 1990.
    19. Литературный энциклопедический словарь // Под ред. В.М. Кожевникова. М., 1987.
    20. Лихачёв Д.С. Концептосфера русского языка // Известия РАН. Серия литературы и языка. 1993. Т. 52. № 1. С. 3-10.
    21. Логический анализ языка: Культурные концепты. М., 1991.
    22. Логический словарь-справочник. М., 1975.
    23. Маслова В.А. Филологический анализ художественного текста. Минск, 2000.
    24. Наер В.Л. К описанию функционально-стилевой системы современного английского языка: Вопросы дифференциации и интеграции // Лингвистические особенности научного текста. М., 1981.
    25. Павилёнис Р.И. Проблема смысла: Современный логико-философский анализ языка. М., 1983.
    26. Руднев В.П. Словарь культуры ХХ века. М., 1997.
    27. Савченко А.Н. Язык и система знаков // Вопросы языкознания. 1972. № 6. С. 21-32.
    28. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. М., 1997.
    29. Степанова В.В. Функциональные ориентиры в семантике слова и их текстовые воплощения // Проблемы исследования слова в художественном тексте. М., 1990. С. 4-17.
    30. Сулименко Н.Е. О функциональной отмеченности, узуальной и окказиональной реализации типов лексических значений // Узуальное и окказиональное в тексте художественного произведения: Межвуз. сборник научн. тр. Л., 1986. С. 87-96.
    31. Тарасов Е.Р. Язык и культура: Методологические проблемы // Язык Культура Этнос. М., 1994.
    32. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М., 1986.
    33. Токарев Г.В. К вопросу о типологии культурных коннотаций // Филологические науки. 2003. N 3. С. 56-60.
    34. Фрумкина Р.М. Концептуальный анализ с точки зрения лингвиста и психолога // НТИ. Сер. 2. 1992. № 3. С. 11-18.
    35. Цветков Н.В. К методологии компонентного анализа [в лексической семантике] // Вопросы языкознания. 1984. №2. С. 61-71.
    36. Чернейко Л.О. Лингво-философский анализ абстрактного имени. М., 1997.
    37. Чернейко Л.О., Долинский В.А. Имя «судьба» как объект концептуального и ассоциативного анализа // Вестник МГУ. Сер. Филология. 1996. № 6.
    38. Шипицына Г.М. Структура значения слова и отношения между образующими ее компонентами // Филологические науки. 1993. №3. С. 67-76.
    39. Шмелев Д.Н. Проблема семантического анализа лексики: На материале русского языка. М., 1973.
  • 5295. Концептосфера слова "любовь" в творчестве А.А. Ахматовой
    Дипломная работа пополнение в коллекции 05.02.2011

    При компонентном анализе в составе значения ЛСВ выделяется и сопоставляется так называемые семантические признаки или семы. «Семантические признаки (семантические компоненты, семантические элементы, семантические множители, семы) компоненты лексических значений слов, связанные друг с другом определенным соотношением. Значения всех слов языка могут быть сведены к ограниченному набору семантических признаков… к семантическим признакам относятся и лексические функции… Выделяются дифференциальные и интегральные семантические признаки. По дифференциальным признакам протипоставляются значения слов, входящих в одну и ту же тематическую группу (семантическое поле)… Интегральные семантические признаки не являются единственными различителями значений слов» (Касаткин Л.Л.: 1991, С.37-38). «Сема минимальная единица плана содержания соотносимая с соответствующими единицами плана выражения в синтагматическом ряду». (Розенталь Д.Э., Теленкова М.А.: 1985, С.274) «Сема минимальная единица плана содержания, соотносимая с соответствующими единицами плана выражения в синтагматическом ряду». (Розенталь Д.Э., Теленкова М.А.: 1985, 274) «Сема [смысловой компонент] (от греч. sema “знак”) своеобразный “кусочек смысла”». (Крысин Л.П.: 2001, 33) «Сема минимальная, предельная единица плана содержания, выделяемая в результате специального компонентного анализа значения слова». (Белошапкова В.А.: 1989, 182) С учетом того, что слово - это единство лексического и грамматического значений, полный набор сем выглядит так: за грамматическое значение отвечают классема (за часть речи) и лексограммема (за разряд); за лексическое значение архисема (гиперсема, семантическая тема, ядерная сема), дифференциальные семы (гипосемы, нижестоящие семы), интегральные семы (среди них коннотативные семы). Белошапкова В.А. выделяет наряду с архисемой и дифференциальными семами, контекстуальные семы, «возникающие в определенной ситуации употребления лексической единицы». (Белошапкова В.А.: 1989, 182)

  • 5296. Концептуализация понятия "ночь" в романе В.Ф. Одоевского "Русские ночи"
    Доклад пополнение в коллекции 13.07.2011

    Надо отдать должное японскому критику, который обратил внимание на "приставку" "Русские ночи". Одоевский таким образом подчеркивает национальное начало в названии произведения - "Русские ночи", полемизируя отчасти с европейской традицией, хотя вроде бы находится на ее волне. Однако для русской традиции были более характерны "Вечера", "Сельские вечера" А. Бунина, "Двойник, или мои вечера в Малороссии" А. Погорельского, "Вечера на хуторе близ Диканьки" Н.В. Гоголя, и другие. Предположительно, генезис литературных "вечеров" следует искать в фольклорной традиции - в обряде святок, когда девушки собирались вечером и рассказывали различные истории. Кроме того, ситуация, представленная в "Вечерах…" Н.В. Гоголя и А. Погорельского как реальная, изображающая колорит, описывает вечерние посиделки в деревне. Характерно, что одно из первых произведений в этой форме было создано Карамзиным под названием "Деревенские ночи" (1787). И важно не место действия, а восприятие деревни как хранительницы давней национальной традиции собираться и рассказывать истории, в том числе, и мистического характера, как у Гоголя и Погорельского. Только у Гоголя это сугубо национальное свойство украинцев, а у Погорельского такие истории возникают под влиянием Гофмана. Остается не совсем ясным, самобытны ли "вечера" или возникли под влиянием европейской традиции. Надо сказать, что если русские писатели и были знакомы с европейской литературой, то это были, в первую очередь, "Серапионовы братья" Гофмана, а с традицией художественной реализации семантики ночи были мало знакомы. Скорее всего, интерес к мистическим рассказам, обрамленных разговорами, возник параллельно, и у русских писателей это было связано с вниманием к национальному колориту в рамках романтической эстетики. Но Одоевского не устраивает мистическое толкование ночи, как мы уже видели. Поэтому он контаминирует европейскую традицию рассмотрения ночи как проникновения в истину, и русскую традицию вместе собираться для рассказывания историй. Вот почему фаустовский ответ о смысле ночи не может удовлетворить вопрос Ростислава: почему и для чего люди собираются вместе. Значение ночи не объясняет наличие нескольких собеседников. В этом сказывается давняя национальная традиция. Но и этим не исчерпывается национальное начало. Пафос многих речей Фауста сводится к вниманию человека к душе, что и выражается в постоянной рефлексии. А что есть повествовательная рама "Русских ночей" как не рефлексия по поводу души человека, мира и человека в этом мире. (Цитата). "…На свете существует два рода вопросов: одни, которых разрешение знать нужно и полезно, и другие, которые можно отложить в сторону. Такое разделение казалось им весьма рассудительным, весьма сподручным для жизни, даже весьма логическим; а между тем душа их не умолкала". "Недаром также в устах человека сохранилось поверье, что можно желать только того, что знаешь; одно это желание не свидетельствует ли, что человек имеет понятие о такой истине, хотя не может себе отдать в ней отчета? иначе откуда бы этому желанию пробраться в его душу?" Думается, это и есть свойство русского человека - "копаться" в душе в поиске неясно различимой истины, желательно универсальной, отвечающей на все вопросы разом. По Одоевскому, раз это свойственно человеку, значит и дано узнать ответ на свои вопросы.

  • 5297. Концепты общества потребления во французской литературе 50-60-х годов 20 века на примере романов Э. ...
    Реферат пополнение в коллекции 09.12.2008

     

    1. E. Triolet “Roses a crédit”
    2. S. de Bauvoir “Les beaux images”
    3. G. Perec “Les choses”
    4. Э. Триоле «Розы в кредит»
    5. С. де Бовуар «Прелестные картинки»
    6. Ж. Перек «Вещи»
    7. Творческая индивидуальность писателя и литературный процесс. межвуз. соб. научн. тр. Вологда: ВГПИ, 1987
    8. Теория литературы. Основные приемы в литературном освещении. Образ, метод, характер / ред. кол. Г.Н. Абрамович и др. М. Высшая школа, 1962
    9. Зарубежная литература 20 века: Учебник А.Г. Андреев и др. М. Высшая школа, 1996
    10. Андреев Л.Г. Современная литература Франции. 60-е годы М. Издательство МГУ, 1977
    11. Бахтин М.М. Формы времени
    12. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского М. Наука, 1983
    13. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества М. Наука, 1986
    14. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики М. Наука, 1979
    15. Воровский В.В. Эстетика. Литература. Искусство. М. 1975
    16. Волошинов В.И. Философия и социология гуманитарных наук, Спб, 1995 (сост. Д.А. Юнов)
    17. Виноградов И.И. Проблема содержания и формы литературного произведения М. МГУ, 1958
    18. Гачев Г.Д. Содержательность художественных форм. Эпос. Лирика. Театр. М. Просвещение, 1968
    19. Гей Н.К. Искусство слова. О художественности литературы М. Наука, 1967
    20. Гиршман М.М. Литературное произведение. Теория и практика анализа М. Наука, 1991
    21. Гуляев Н.Г. и др. Теория литературы в связи с пр. эстетики (Учебник для фил. факультетов). М: Высшая школа, 1970
    22. Дмитриев В.А. Реализм и художественная условность М. “Сов. писатель”, 1977
    23. Днепров В.Д Идеи времени и формы времени.- М. Наука, 1980
    24. Есин А.Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения М. Издательство МГУ, 1998
    25. Зинченко В.Г., и др. Система литература и методы ее изучения / Н.Новгород, 1998
    26. Зусман В.Г. Диалог и концепт в литературе Н.Новгород, Деком, 2001г.
    27. Кожинов В.В. Слово как форма образа // Слово и образ / Сост. В.В. Кожевникова М. Изд-во МГУ, 1967
    28. Кожинов В.В. Сюжет, фабула, композиция М. Изд-во МГУ, 1964
    29. Корман Б.О. Лирика Некрасова 2-е издание Ижевск, 1978
    30. Корман Б.О. Литературные термины по произведениям автора- Ижевск, 1982
    31. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста М. Наука, 1972
    32. Лотман Ю.М. Структура художественного текста М. Наука, 1970
    33. Мартьянова С.А. Образ человека в литературе, Владимир, 1997
    34. Мейлах Б.С. Вопросы литературы и эстетики, сборник статей, Сов. писатель, 1958
    35. Медведев Г.Н. Формальный метод в литературоведении. Критическое введение в социологическую поэтику М. Наука, 1998
    36. Нечкина М.В. Функция художественного образа в историческом процессе М. Наука, 1982
    37. Никола М.И., Киреева И.В. Зусман В.Г. Межкультурная коммуникация”, Н.Новгород, Деком, 2001
    38. Плеханов Г.В. Литература и эстетика М. Гослитиздат, 1958
    39. Попова З.Д. Стернин И.А. Понятие “концепт” в лингвистических исследованиях Воронеж, 1999
    40. Роднянская И.В. Художественное время и художественное пространство // Литературный энциклопедический словарь М. Энциклопедия; 1987
    41. Франция /Под ред. Ю.И. Робинского.- М. ЗАО «Интердиалект», 1999г.
    42. Тамарченко Н.Д. Литературоведческие термины (материалы к словарю) сост Г.В. Краснов, Коломна 1997
    43. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М. Наука, 1996
    44. Чичерин А.В. Идеи и стиль- 2-е издание- М. Наука, 1968
    45. Храпченко М.Б. Горизонты художественного образа, М. Наука, 1982
  • 5298. Концепты общества потребления во французской литературе 50-60-х годов 20 века на примере романов Э. Триоле Розы в кредит, Ж. Перек Вещи и С. де Бовуар Прелестные картинки
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

     

    1. E. Triolet “Roses a crédit”
    2. S. de Bauvoir “Les beaux images”
    3. G. Perec “Les choses”
    4. Э. Триоле «Розы в кредит»
    5. С. де Бовуар «Прелестные картинки»
    6. Ж. Перек «Вещи»
    7. Творческая индивидуальность писателя и литературный процесс. межвуз. соб. научн. тр. Вологда: ВГПИ, 1987
    8. Теория литературы. Основные приемы в литературном освещении. Образ, метод, характер / ред. кол. Г.Н. Абрамович и др. М. Высшая школа, 1962
    9. Зарубежная литература 20 века: Учебник А.Г. Андреев и др. М. Высшая школа, 1996
    10. Андреев Л.Г. Современная литература Франции. 60-е годы М. Издательство МГУ, 1977
    11. Бахтин М.М. Формы времени
    12. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского М. Наука, 1983
    13. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества М. Наука, 1986
    14. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики М. Наука, 1979
    15. Воровский В.В. Эстетика. Литература. Искусство. М. 1975
    16. Волошинов В.И. Философия и социология гуманитарных наук, Спб, 1995 (сост. Д.А. Юнов)
    17. Виноградов И.И. Проблема содержания и формы литературного произведения М. МГУ, 1958
    18. Гачев Г.Д. Содержательность художественных форм. Эпос. Лирика. Театр. М. Просвещение, 1968
    19. Гей Н.К. Искусство слова. О художественности литературы М. Наука, 1967
    20. Гиршман М.М. Литературное произведение. Теория и практика анализа М. Наука, 1991
    21. Гуляев Н.Г. и др. Теория литературы в связи с пр. эстетики (Учебник для фил. факультетов). М: Высшая школа, 1970
    22. Дмитриев В.А. Реализм и художественная условность М. “Сов. писатель”, 1977
    23. Днепров В.Д Идеи времени и формы времени.- М. Наука, 1980
    24. Есин А.Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения М. Издательство МГУ, 1998
    25. Зинченко В.Г., и др. Система литература и методы ее изучения / Н.Новгород, 1998
    26. Зусман В.Г. Диалог и концепт в литературе Н.Новгород, Деком, 2001г.
    27. Кожинов В.В. Слово как форма образа // Слово и образ / Сост. В.В. Кожевникова М. Изд-во МГУ, 1967
    28. Кожинов В.В. Сюжет, фабула, композиция М. Изд-во МГУ, 1964
    29. Корман Б.О. Лирика Некрасова 2-е издание Ижевск, 1978
    30. Корман Б.О. Литературные термины по произведениям автора- Ижевск, 1982
    31. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста М. Наука, 1972
    32. Лотман Ю.М. Структура художественного текста М. Наука, 1970
    33. Мартьянова С.А. Образ человека в литературе, Владимир, 1997
    34. Мейлах Б.С. Вопросы литературы и эстетики, сборник статей, Сов. писатель, 1958
    35. Медведев Г.Н. Формальный метод в литературоведении. Критическое введение в социологическую поэтику М. Наука, 1998
    36. Нечкина М.В. Функция художественного образа в историческом процессе М. Наука, 1982
    37. Никола М.И., Киреева И.В. Зусман В.Г. Межкультурная коммуникация”, Н.Новгород, Деком, 2001
    38. Плеханов Г.В. Литература и эстетика М. Гослитиздат, 1958
    39. Попова З.Д. Стернин И.А. Понятие “концепт” в лингвистических исследованиях Воронеж, 1999
    40. Роднянская И.В. Художественное время и художественное пространство // Литературный энциклопедический словарь М. Энциклопедия; 1987
    41. Франция /Под ред. Ю.И. Робинского.- М. ЗАО «Интердиалект», 1999г.
    42. Тамарченко Н.Д. Литературоведческие термины (материалы к словарю) сост Г.В. Краснов, Коломна 1997
    43. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М. Наука, 1996
    44. Чичерин А.В. Идеи и стиль- 2-е издание- М. Наука, 1968
    45. Храпченко М.Б. Горизонты художественного образа, М. Наука, 1982
  • 5299. Концепция гражданской войны в "Донских рассказах" Шолохова
    Информация пополнение в коллекции 21.08.2011

    Смерть сына и начавшаяся продразвёрстка усиливают ненависть Гаврилы к новой власти. Грубо и дерзко , «набухая злобой», разговаривает старый казак с командиром продотряда, забирающего у него хлебные излишки … в пользу государства». Но когда старик видит в своём враге смертельно раненого девятнадцатилетнего мальчишку с «желтеньким пушком усов» и «скорбно складкой» возле губ, в нём просыпается чувство, которое невозможно объяснить никакими классовыми причинами,- жалость. Вся скопившаяся в стариковском сердце и не нашедшая выхода любовь к сыну обратилась теперь к человеку, который совсем недавно был его врагом. Днём и ночью дежурят старики у постели раненого, кормят через камышинку подогретым молоком и наваром из бараньих костей, не сговариваясь, решают отдать своему названному сыну одежду, приготовленную для Петра. И понемногу привязанность к белокурому пареньку, ежедневная и еженощная забота о нём отодвигают в сознании Гаврилы и его жены образ родного сына, притупляют боль утраты, казавшейся невосполнимой. И уже как друзей сына встречает дед красноармейцев, и от обращения «отец» становится теплее на душе, и не страшным кажется Гавриле «чуждое слово» «коммунист». Любовью платит старику и его названый сын, такой же , в сущности, одинокий, впервые узнавший, что такое родительская забота и ласка.

  • 5300. Концепция дискурса как элемента литературоведческого метаязыка
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Далее, мы может указать и парадигматическое измерение этого же дискурса (p-дискурс), более того - не одно. Во-первых, р-дискурс сонета с его ограничением метрики и рифмы. Во-вторых, р-дискурс символизма с его чисто языковыми ограничениями и правилами (см. [Гофман 1937]). Затем, р-дискурс Бальмонта (также чисто языковой). Далее можно выделить мотивно-образный р-дискурс символизма и мотивно-образный р-дискурс Бальмонта, пространственно-временной р-дискурс ранней лирики Бальмонта и т.д. до бесконечности. И каждая новая дискурсионная парадигма будет давать ряд новых ограничений, которые в пределе сделают обусловленным в тексте чуть ли не каждый звук, не говоря уже о слове. [Этот механизм видится нам как противовес так называемой "лестницы свободы" Романа Якобсона, существующей в правилах сочетаемости лингвистических единиц и ведущей вверх от фонетического уровня (где свобода субъекта высказывания комбинировать элементы языка существенно ограничена свойствами самого языка) до синтаксического и выше, когда "при создании текста из предложений действие ограничивающих синтаксических правил прекращается, и свобода каждого отдельного говорящего достигает максимума, особенно если он не должен придерживаться множества языковых клише" (цитируется по [Пешё 1999, 312]). Функциональными эквивалентами языковых клише и способны выступать парадигматические дискурсы с их правилами и ограничениями.]