Geum.ru

Конституционно-правовое регулирование права частной собственности на земельные участки

Вид материалаМонография
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   14

Из проанализированной проблемы прямо вытекает и еще одна. Дело в том, что земля и другие природные ресурсы могут находиться в частной, государственной и муниципальной собственности. Природные ресурсы - "компоненты природной среды, природные объекты и природно-антропогенные объекты, которые используются или могут быть использованы при осуществлении хозяйственной и иной деятельности в качестве источников энергии, продуктов производства и предметов потребления и имеют потребительскую ценность" (ст. 1 Федерального закона "Об охране окружающей среды" от 10 января 2002 г.). Традиционно выделяются шесть видов природных ресурсов: земельные, водные, горные, лесные, фаунистические, воздушные. По каждому приняты соответствующие федеральные законы, регулирующие, в числе прочих, вопросы собственности на них.

Так, согласно ст. 8 Лесного кодекса РФ от 4 декабря 2006 г. лесные участки в составе земель лесного фонда находятся в федеральной собственности, а формы собственности на лесные участки в составе земель иных категорий определяются в соответствии с земельным законодательством.

Статья 1.2 Закона РФ от 21 февраля 1992 г. "О недрах" (в действующей редакции) устанавливает, что недра в границах территории Российской Федерации, включая подземное пространство и содержащиеся в недрах полезные ископаемые, энергетические и иные ресурсы, являются государственной собственностью. Вопросы владения, пользования и распоряжения недрами находятся в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов.

В соответствии со ст. 8 Водного кодекса РФ от 3 июня 2006 г. водные объекты находятся в собственности Российской Федерации (федеральной собственности), за исключением прудов и обводненных карьеров, которые могут находиться в собственности субъектов РФ, муниципальных образований, граждан и юридических лиц. Данный перечень можно продолжить.

Из результатов анализа природоресурсовых законов видно, что за исключением земельных и водных ресурсов все остальные не могут находиться в частной собственности, а некоторые - и в муниципальной. Таким образом, налицо противоречие положений указанных федеральных природоресурсовых законов Конституции России. Однако суть наших предложений заключается не в приведении этих законов в соответствие с Конституцией. Напротив, мы полагаем, что в ст. 9 Конституции РФ следует внести изменения, исключающие возможность нахождения всех видов природных ресурсов во всех формах собственности. Не говоря уже о том, что частная или любая другая форма собственности на ресурсы атмосферного воздуха выглядит просто нелепо, целесообразность закрепления частной или муниципальной собственности на лесные участки или участки недр вызывает очень большие сомнения.

Представляется, что данная проблема не получила надлежащего правового исследования и законодательного решения еще и потому, что процедура разграничения некогда единой государственной собственности на землю на собственность Российской Федерации, субъектов РФ и муниципальных образований по-прежнему далека от завершения.

Рассматриваемая проблема возникла в самом начале земельной реформы, когда принятие новой Конституции РФ обусловило необходимость выделения трех уровней публичной власти (Российская Федерация, ее субъекты и муниципальные образования), каждый из которых для решения поставленных задач должен был обладать на праве собственности различным имуществом, включая земельные участки. Поэтому, согласно подп. "г" п. 1 ст. 72 Конституции РФ, разграничение государственной собственности было отнесено к предметам совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов.

Первая попытка такого разграничения была предпринята в Постановлении Верховного Совета РФ от 27 декабря 1991 г. N 3020-1 "О разграничении государственной собственности в Российской Федерации на федеральную собственность, государственную собственность республик в составе Российской Федерации, краев, областей, автономной области, автономных округов, городов Москвы и Санкт-Петербурга и муниципальную собственность". Приложениями N 1 - 3 к данному Постановлению были определены перечни объектов: относящихся исключительно к федеральной собственности; тех, которые могли быть переданы в собственность субъектов Российской Федерации; относящихся к муниципальной собственности. При этом разграничения прав на земельные участки между субъектами РФ и муниципальными образованиями не проводилось.

Те объекты государственной собственности, которые не были перечислены в приложениях, передавались в государственную собственность субъектов РФ. Из этого иногда делался не совсем обоснованный вывод о том, что "если к государственной собственности субъектов Российской Федерации относятся земли, не составляющие федеральную собственность или муниципальную собственность, то большая часть земель относится к государственной собственности субъектов Федерации" <1>.

--------------------------------

<1> Гольцблат А.А. Купля-продажа земель, находящихся в государственной и муниципальной собственности // Право и экономика. 2001. N 10. С. 37.


Наиболее важную роль в процедурах разграничения сыграл Федеральный закон "О разграничении государственной собственности на землю" от 17 июля 2001 г. С одной стороны, он указал примерный перечень земель, право собственности на которые возникает у соответствующих органов публичной власти, с другой - определил четкую процедуру возникновения права собственности у всех публичных субъектов.

Данная процедура заключалась в том, что органы исполнительной власти Российской Федерации, субъектов РФ, а также органы местного самоуправления подготавливали перечни земельных участков, на которые предполагалось возникновение у них права собственности, и направляли заявки в Министерство имущественных отношений. В результате анализа этих заявок формировались перечни земельных участков (с указанием их кадастровых номеров), утверждаемые распоряжением Правительства РФ, на которые у соответствующего публичного субъекта возникало право собственности. В результате реализации данной процедуры были произведены разграничение нескольких тысяч земельных участков в собственность РФ, субъектов РФ и муниципальных образований и их государственная регистрация.

Однако, несмотря на четкость процедуры, сам процесс разграничения был излишне забюрократизирован и шел медленно, угрожая затянуться на 20 - 30 лет. В связи с этим, в апреле 2006 г., в ряд федеральных законов были внесены изменения, упростившие процедуры разграничения. В самом общем виде их смысл сводится к тому, что каждый орган публичной власти, руководствуясь общими принципами разграничения, указанными в Земельном кодексе РФ и иных федеральных законах, формирует земельные участки и направляет документы в территориальные органы Федеральной регистрационной службы, которая выдает им свидетельства, соответственно, о праве федеральной, субъекта РФ и муниципальной собственности. До окончания данной процедуры неразграниченными землями распоряжаются органы местного самоуправления городских округов и муниципальных районов, кроме случаев, предусмотренных законодательством.

Таким образом, анализ нормативно-правовых актов, регулирующих земельные отношения с начала земельной реформы в 1990 г. и по сей день, показывает, что в собственности субъектов РФ находятся весьма незначительные земельные массивы, необходимые для выполнения предусмотренных законодательством функций. Например, собственностью субъектов РФ являются земельные участки, на которых расположены органы власти, государственные предприятия и учреждения, созданные субъектом РФ, и некоторые другие подобные участки. В процентах же от общей площади земельного фонда лидирует Российская Федерация, поскольку, например, все земли лесного фонда находятся в федеральной собственности и их площадь превышает 60% территории страны.

Но названными выше процедурами механизм возникновения государственной и муниципальной собственности на земельные участки не ограничивается. Например, как следует из ст. 8 Федерального закона "Об обороте земель сельскохозяйственного назначения" от 24 июля 2002 г., при продаже земельного участка сельскохозяйственного назначения субъект РФ (или в случаях, когда это установлено его законом, муниципальное образование) имеет право преимущественной покупки такого участка по цене, за которую он продается, кроме случаев продажи участка с публичных торгов. Помимо этого, земельные участки могут быть изъяты (в том числе путем выкупа) у их собственников для государственных или муниципальных нужд с переходом их в соответствующую форму публичной собственности.

Относительно последнего способа возникновения права федеральной, региональной и муниципальной собственности на землю существует следующая конституционно-правовая коллизия. Дело в том, что согласно ч. 3 ст. 35 Конституции России "принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения".

Рассмотрение данной нормы в контексте земельного законодательства порождает ряд вопросов. Во-первых, ст. 49 Земельного кодекса РФ предусматривает изъятие, в том числе путем выкупа, земельных участков для государственных или муниципальных нужд. Следовательно, остается открытым вопрос о соответствии Конституции РФ процедуры изъятия участка для муниципальных нужд. Во-вторых, изъятие имущества для государственных нужд подлежит возмещению. А подлежит ли аналогичному возмещению изъятие имущества (например, земельного участка) для муниципальных нужд? Земельное и гражданское законодательство дает на этот вопрос утвердительный ответ. Однако из конституционных норм такой ответ не следует.

В целях разрешения указанной коллизии мы предлагаем изложить ч. 3 ст. 35 Конституции РФ в следующей редакции:

"3. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Принудительное отчуждение имущества для государственных или муниципальных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения".

Такая редакция позволит уточнить основания принудительного прекращения права частной собственности на земельные участки - еще одной формы собственности, предусмотренной Конституцией России.

В настоящее время выкуп земельных участков для государственных и муниципальных нужд применяется только в строго ограниченных случаях, предусмотренных ст. 49 Земельного кодекса РФ, федеральными законами и законами субъектов РФ. Однако за последние 50 лет принцип изъятия земельных участков только для общественных проектов стал нарушаться во многих зарубежных странах. Например, в США городские власти и власти штатов начали вынуждать владельцев продавать их землю для того, чтобы передать ее другому частному лицу или фирме. Обычно это объяснялось двумя причинами: необходимостью расчистить трущобы, преобразовать запущенные городские районы и экономической выгодой от этого для всего города, поскольку новое строительство принесет городу намного большую сумму налогов или даст работу местным жителям.

Типичным примером этого является принятие легислатурой штата Гавайи акта, предусматривающего принудительный выкуп земли у крупных землевладельцев с последующей продажей небольших наделов их арендаторам для того, чтобы улучшить структуру рынка земли и повысить эффективность ее использования. В 1984 году Верховный Суд США подтвердил конституционность этого акта, а в деле Кило против города Нью-Лондон штата Коннектикут признал правомерной такую практику, несмотря на то что оно посягает на самое незыблемое право американца - право частной собственности. Очевидно, что вскоре подобная, вполне оправданная ситуация возникнет и в России, поэтому причиной принудительного отчуждения следует считать не государственные и муниципальные нужды, а общественный интерес (или государственный и муниципальный интерес) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Мишин А.А. Конституционно-правовой механизм контроля над частной собственностью в США // Актуальные проблемы правоведения за рубежом. М., 1993. Вып. 4. С. 52 - 54.


В связи с этим представляется целесообразным изложить ч. 2 ст. 9 Конституции РФ в следующей редакции:

"2. Земельные участки могут находиться в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности при условии, что это отвечает интересам многонационального народа Российской Федерации".

Как отмечалось, первоочередное упоминание права частной собственности на земельные участки в ст. 9 Конституции России требует проведения исследования конституционно-правовых особенностей регулирования отношений частной собственности на землю в России.

Конституционное право частной собственности на земельные участки, с одной стороны, представляет собой неотъемлемое право граждан и юридических лиц приобретать земельные участки в собственность, с другой - возлагает обязанность на государство реализовать данное конституционное право посредством ввода в гражданский оборот определенного фонда земель и разработки механизма приобретения земельных участков в собственность из числа земель, находящихся в государственной и муниципальной собственности (или неразграниченной собственности).

Конституционное право частной собственности на земельные участки - это установленная в интересах многонационального народа России и обеспеченная суверенитетом Российского государства возможность граждан и созданных ими юридических лиц свободно, т.е. своей волей и в своем интересе, приобретать и использовать земельный участок на территории Российской Федерации для не запрещенной законом деятельности с учетом пределов, определенных конституционным, земельным, экологическим и иным законодательством.

Акцентируя внимание на праве частной собственности на земельные участки как на субъективном праве, следует заметить, что оно является инструментом управления народной собственностью, в качестве которой выступает земля как природный ресурс. Поэтому если рассматривать право частной собственности на землю с позиций государства, то его можно определить как средство управления народной собственностью, заключающееся в возможности предоставления гражданам и их объединениям земельных участков в частную собственность в целях создания множества конкретно определенных субъектов земельных отношений, ответственных за использование земли в интересах народа.

По мнению большинства исследователей, конституционное право частной собственности нужно рассматривать в объективном и субъективном смысле. В объективном смысле оно выступает как правовой институт, включающий нормы международного, конституционного, гражданского, земельного и иных отраслей права, регламентирующих и обеспечивающих реализацию и охрану права частной собственности на земельные участки, и составляющий правовую основу для комплексного регулирования отношений собственности на иное имущество. Внешняя, объективная сторона права частной собственности с точки зрения выполняемой социальной функции представляет собой определенные правила игры, регулирующие взаимоотношения между людьми по поводу природных ресурсов.

Наряду с этим исследуемое право может быть рассмотрено в субъективном смысле, и с точки зрения его внутреннего содержания могут быть выделены "пучки правомочий", которыми располагают отдельные собственники. Частное право традиционно рассматривает право собственности как совокупность трех правомочий - владения, пользования и распоряжения. Однако подобная конструкция вызывает массу проблем теоретического характера, внимание которым уделяется практически в каждой научной работе, посвященной праву собственности.

Во-первых, большинство исследователей отмечают, что указанная триада правомочий, характерная для континентальной традиции понимания права собственности, не охватывает всего спектра возможностей собственника в настоящее время. Во-вторых, не существует единого мнения по вопросу о том, устанавливают ли правомочия собственника (и само право собственности) господство лица над вещами (вещная концепция) или же отношения между людьми по поводу вещей (социальная концепция). В-третьих, возможности по владению, пользованию, распоряжению далеко не исчерпывают содержания субъективного права собственности. Собственник может быть лишен всех трех правомочий (например, при описи и изъятии имущества), однако его субъективное право собственности от этого не прекратится. Это свидетельствует о том, что выразить содержание субъективного права собственности через перечисление собственнических правомочий затруднительно.

Поэтому при исследовании права собственности в конституционном праве необходимо исходить не из цивилистической модели права собственности, а из общетеоретической модели субъективного права, содержание которого представляется в виде совокупности правомочий владения, пользования и распоряжения, вместе составляющих возможность положительного поведения управомоченного, а также права-требования и права-притязания.

Субъективные права принято подразделять на конституционные и отраслевые <1>. Такое деление нередко приводит к появлению одноименных конституционных и отраслевых прав. К подобным правам относят и право частной собственности. Г.А. Гаджиев <2> указывает на конституционное право частной собственности как на смежное (с отраслевыми) конституционно-правовое понятие, поскольку их содержание в конституционном праве может не совпадать с содержанием одноименных отраслевых понятий.

--------------------------------

<1> См.: Витрук Н.В. Субъективные права советских граждан и их развитие в период строительства коммунистического общества: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Киев, 1965. С. 19.

<2> См.: Гаджиев Г.А. Конституционные принципы рыночной экономики (Развитие основ гражданского права в решениях Конституционного Суда Российской Федерации). М., 2004. С. 16.


О необходимости разделения этих прав писал Л.Д. Воеводин, критикуя попытки распространения свойств гражданского права частной собственности как "абсолютного субъективного права" <1> на абстрактное конституционное право <2>. В противовес данной точке зрения представители цивилистики вообще призывают отказаться от конструирования субъективных одноименных конституционных и отраслевых прав в связи с тем, что оно ничего не вносит в содержание субъективного отраслевого права.

--------------------------------

<1> См. также: Генкин Д.М. Право собственности как абсолютное право // Совет. гос-во и право. 1958. N 6. С. 93; Явич Л.С. Проблемы правового регулирования советских общественных отношений. М., 1963. С. 118.

<2> См.: Воеводин Л.Д. Конституционные права и обязанности советских граждан. М., 1972. С. 101.


Отождествление конституционного права частной собственности с одноименным отраслевым субъективным правом как совокупности правомочий собственника по владению, пользованию, распоряжению объектом собственности обусловит создание неверных предпосылок, которые приведут к искаженному пониманию сущности данного права. Так, раскрывая признаки естественных прав человека, Л.П. Рассказов и И.В. Упоров отмечают, что "...не может быть отнесено к неотчуждаемым право на собственность, поскольку владелец собственности может произвести отчуждение по своей воле - передать, подарить, наследовать и т.д." <1>.

--------------------------------

<1> Рассказов Л.П., Упоров И.В. Естественные права человека: Учеб. пособие. СПб., 2001. С. 11.


В данном случае субъективное конституционное право частной собственности отождествлено с одноименным вещным правом, в связи с чем утрата вещного права на благо привела, по их мнению, к прекращению правоотношения, а следовательно, к утрате конституционного субъективного права. Однако если отраслевое право частной собственности по воле субъекта может отчуждаться, конституционное право частной собственности в силу ч. 2 ст. 17 Конституции является неотчуждаемым и не может быть утрачено.

На это справедливо указывает О.А. Ильичева, отмечая, что "объектом конституционно-правовой защиты частной собственности является не только основное неотчуждаемое право - право частной собственности на землю, но и само отношение частной собственности, являющееся одним из элементов основ конституционного строя Российской Федерации" <1>.

--------------------------------

<1> Ильичева О.А. Судебная защита конституционного права частной собственности на землю гражданина Российской Федерации: понятие и сущность // Рос. судья. 2007. N 1. С. 28.


Это не единственные противоречия, возникающие при рассмотрении конституционного и отраслевого права частной собственности. К примеру, Г.А. Гаджиев подчеркивает несовпадение моментов возникновения и прекращения субъективного конституционного права частной собственности на землю и субъективного отраслевого права частной собственности на землю. "Например, - пишет названный автор, - собственник лишен своего земельного участка в связи с его изъятием для государственных нужд. Ему была выплачена причитающаяся денежная компенсация. Через три года после изъятия собственник обнаружил, что изъятый у него земельный участок не используется в тех публичных целях, ради которых он был лишен права собственности. Тогда собственник обратился в суд общей юрисдикции с требованием вернуть ему земельный участок с условием возврата суммы денежной компенсации. Ему отказывают со ссылкой на действующее гражданское законодательство. Исходя из догмы гражданского права, суды решили, что, поскольку само субъективное гражданское право прекратило свое существование в силу изъятия участка для государственных нужд, правопритязание истца не имеет материально-правовой основы.

При обращении же собственника в Конституционный Суд его требования могут быть удовлетворены. С нашей точки зрения, положительное для собственника решение вопроса Конституционным Судом может быть связано с тем, что момент прекращения субъективного конституционного права частной собственности необходимо связывать не с моментом фактического изъятия участка, а с реализацией той цели, для которой изымался участок" <1>.

--------------------------------

<1> Гаджиев Г.А. Указ. соч. С. 16 - 17.


На основании рассмотренных отличий Н.Н. Соломатина в целях выработки единой модели права частной собственности выделяет следующие критерии, в силу которых конституционное субъективное право частной собственности не может быть сведено к соответствующему отраслевому праву.

Во-первых, критерий возможности отчуждения (если отраслевое право частной собственности по воле субъекта может отчуждаться, то конституционное право частной собственности в силу ч. 2 ст. 17 Конституции РФ является неотчуждаемым и не может быть утрачено). Кроме того, от конкретного права частной собственности на землю можно отказаться, а от абстрактного субъект отказаться не может, он может только отказаться от его осуществления <1>.

--------------------------------

<1> Подробнее см.: Белоножкин А.Ю. Содержание и формы злоупотребления субъективным гражданским правом: Дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2005. С. 81.


Во-вторых, критерий ограниченности (если конституционное право частной собственности может быть ограничено только федеральным законом и только для достижения целей, обозначенных в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, то одноименное субъективное отраслевое право может быть ограничено и на основании закона (ст. 1 ГК РФ), и договором).

В-третьих, критерий основания возникновения и прекращения (конституционное право частной собственности возникает и прекращается вне зависимости от воли человека, в то время как возникновению и прекращению отраслевого права предшествуют волевые действия субъекта).

В-четвертых, критерий объекта (конституционное право собственности в материальном смысле может быть безобъектным, то есть связывается не с наличием у лица какого-либо имущества, а с самим фактом рождения. При этом аналогичное отраслевое право может возникнуть только в отношении определенного объекта, гибель которого влечет автоматическое прекращение соответствующего частного права, что никак не влияет на конституционное субъективное право частной собственности лица) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Соломатина Н.Н. Соотношение частных и публичных начал в праве частной собственности // Гармонизация частных и публичных интересов: Сб. науч. ст. Сер.: Право России: новые подходы. Саратов, 2005. Выпуск 2. С. 95 - 96.


На наш взгляд, этот перечень целесообразно дополнить критерием защиты, согласно которому субъективное гражданское право собственности защищается Европейским судом по правам человека, в то время как абстрактное право устанавливается государством и не является предметом защиты Европейского суда (в противном случае происходило бы нарушение суверенитета данного государства). Следует отметить, что по делу Маркс Европейский суд по правам человека указал, что под поправку 1 Протокола один подпадает лишь существующее имущество, а не право приобретать собственность <1>.

--------------------------------

<1> См.: Старженецкий В.В. Россия и Совет Европы: Право собственности. М., 2004. С. 50.


Указанные выше критерии различия конституционного и отраслевого права частной собственности, по нашему мнению, являются отличиями конституционного права иметь в частной собственности имущество (право на собственность) и субъективного межотраслевого права частной собственности.

Право собственности и право на собственность, по сути, разные, хотя и созвучные права.

О праве собственности как конституционном праве можно говорить, когда в Основном Законе указывается на конкретные объекты права собственности, в качестве которых, как правило, выступают различные виды природных ресурсов и субъектов данного права - публичных образований (государство, органы власти субъектов Федерации, органы местного самоуправления). Так, ч. 2 ст. 132 Конституции Королевства Испании от 27 декабря 1978 г. к имуществу государства относит прибрежную зону, пляжи, территориальные воды, природные ресурсы экономической зоны и континентальный шельф <1>. Часть 1 ст. 90 Конституции Федеративной Республики Германии (от 23 мая 1949 г.) закрепляет государственную собственность на "прежние имперские автострады и имперские шоссейные дороги". Перечисленные нормы устанавливают конституционное право собственности государства на общественно значимые объекты материального мира как обеспеченную возможность владеть, пользоваться и распоряжаться указанными объектами.

--------------------------------

<1> Конституции зарубежных государств: Учебное пособие / Сост. В.В. Маклаков. 2-е изд., исправ. и доп. М. С. 196.


Право же на собственность представляет собой потенциальную, еще не реализованную возможность обладать каким-либо имуществом. Несмотря на фундаментальный характер права на собственность, в отечественной юриспруденции его не рассматривают как субъективное право. Это обусловлено двумя причинами. Во-первых, право на собственность представляет собой элемент правоспособности, которую некоторые ученые не признают субъективным правом, а во-вторых, право на собственность признают не субъективным правом, а интересом, не обеспеченным обязанностью государства.

Субъективное право правоспособности является основополагающим в правовом статусе человека и гражданина. По мнению В.С. Нерсесянца, "права человека - это признание правоспособности и правосубъектности человека" <1>. Рассматривая ст. 18 ГК РФ, раскрывающую содержание правоспособности граждан, следует констатировать, что в ее содержание, кроме права на собственность, входят такие конституционные права, как право на предпринимательскую деятельность, интеллектуальную собственность, объединение, право самостоятельно выбирать место жительства и др.

--------------------------------

<1> Нерсесянц В.С. Философия права: Учебник для вузов. М., 1991. С. 60.


Конституционный Суд РФ признает элементы правоспособности субъективными правами, входящими в правовой статус личности. Как указывалось в одном из его решений, "право наследования, гарантированное статьей 35 (ч. 4) Конституции Российской Федерации и подробно регламентированное гражданским законодательством, обеспечивает переход имущества, принадлежащего умершему (наследодателю), к другим лицам (наследникам)". Конституционный Суд РФ справедливо отметил, что "право быть наследником - неотъемлемый элемент правового статуса каждого гражданина" <1>.

--------------------------------

<1> По делу о проверке конституционности частей 1 и 2 статьи 560 ГК РСФСР в связи с жалобой гражданина А.Б. Наумова: Постановление Конституционного Суда РФ от 16 января 1996 г. // СЗ РФ. 1996. N 4. Ст. 408.


В современной юридической литературе сформулирована тенденция к выделению правоспособности как отдельного права. Так, С.В. Лаврентьева пишет: "Что касается гражданства и правосубъектности, выделяемых Л.Д. Воеводиным в качестве элементов структуры конституционного статуса личности, то надо заметить, что первое полностью поглощается таким его образованием, как права, свободы и обязанности человека и гражданина, а второе - правосубъектность - есть предпосылка конституционно-правового статуса" <1>.

--------------------------------

<1> Лаврентьева С.В. Основные принципы конституционного статуса личности (Теоретико-конституционный анализ): Дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2005. С. 20.


Весьма убедительно по этому вопросу высказался Г.В. Мальцев: "Некоторые авторы включают в содержание правового статуса правоспособность, т.е. способность граждан иметь права и обязанности. Такое включение возможно вследствие понимания правоспособности как категории, выражающей особое состояние субъективных прав и обязанностей - потенциальное, когда они даны в самом общем виде, как абстрактная возможность и т.д. Подобная трактовка понятия правоспособности представляется весьма спорной. Правоспособность есть признанная законом способность иметь права и нести обязанности, возможность действовать на основе норм права. Следовательно, содержанием ее является возможность иметь права и обязанности, а не сами права и обязанности (правовые возможности)" <1>.

--------------------------------

<1> Мальцев Г.В. Социалистическое право и свобода личности (теоретические вопросы). М., 1968. С. 84. Аналогичного мнения придерживаются и специалисты в области науки гражданского права. См.: Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. М., 1950. С. 6; Мусин В.А. К вопросу о соотношении гражданской правоспособности и субъективных прав // Вестн. ЛГУ. 1964. Выпуск 3. N 17. С. 109; Гражданское право: Учебник. Ч. 1. 3-е изд., перераб. и доп. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 1998. С. 96.


В специальной литературе по этому вопросу высказаны и иные мнения. Так, Е.А. Лукашева относит правоспособность и гражданство к предпосылкам правового статуса личности, называя их предстатусными элементами, а гарантии, законные интересы и юридическую ответственность квалифицирует в качестве послестатусных <1>. По сути, аналогичного мнения придерживается и С.В. Михнева. Она утверждает, что "правовому статусу муниципального служащего, как специальному правовому статусу личности, предшествуют предстатусные элементы - гражданство и правосубъектность. Гарантии правового статуса муниципального служащего выступают самостоятельными категориями послестатусного характера" <2>.

--------------------------------

<1> Права человека: Учебник для вузов / Отв. ред. Е.А. Лукашева. М., 1999. С. 92.

<2> Михнева С.В. Правовой статус муниципального служащего в России (Нижневолжский регион): Дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2003. С. 10.


Право иметь собственность представляет собой, на наш взгляд, не что иное, как элемент правоспособности. Несомненно, как отмечал Л.Д. Воеводин, "...наука конституционного права не может ограничиться только правами и свободами. Она должна рассматривать их вместе с другими близкими по характеру регулируемых отношений институтами. Это, прежде всего, институт гражданства, правосубъективности (праводееспособности) и др." <1>.

--------------------------------

<1> Воеводин Л.Д. Юридический статус личности в России: Учеб. пособие. М., 1997. С. 7.


Правосубъектность есть субъективное право, хотя некоторые представители отраслевых наук это отрицают. Так, основные доводы противников отнесения правосубъектности к субъективным правам сводятся к невозможности его существования вне конкретного правоотношения и необеспеченности обязанностями других лиц <1>. Однако для ученых в области конституционного права, признающего существование общерегулятивных отношений, эти доводы могут показаться несостоятельными. Обеспечение же обязанности других лиц по соблюдению такого абстрактного субъективного права, как правосубъектность, лежит на государстве в силу Конституции России.

--------------------------------

<1> См.: Витрук Н.В. Субъективные права советских граждан и их развитие в период строительства коммунистического общества: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Киев, 1965. С. 19 - 20.


Объединяет субъективное право и правоспособность и тот факт, что они выступают как обладание возможностью. Оба явления - это нереализованные, т.е. не воплотившиеся в жизнь, возможности, что их и объединяет. Так, способности к знаниям языка не обязательно реализуются в знании конкретного иностранного языка, а возможность стать собственником - в наличии прав собственника на конкретный предмет. По этому поводу Н.В. Витрук отмечал, что правосубъектность и субъективное право соотносятся между собой как способность к определенному поведению и мера определенного поведения для реального пользования благами <1>.

--------------------------------

<1> См.: Там же. С. 19 - 20.


Содержание правоспособности составляет возможность иметь права и обязанности, а не сами права и обязанности (правовые возможности) <1>, как в субъективном праве. Аналогичного мнения придерживаются и специалисты в области науки гражданского права <2>. На наш взгляд, соотносить с субъективным правом следует не правосубъектность, а составляющую ее правоспособность, которая как раз и будет являться мерой дозволенного государством поведения в определенной сфере жизни общества, регламентированного государством, а дееспособность - способностью человека действовать в пределах сферы, предоставленной ему правоспособностью. Таким образом, правоспособность является субъективным правом наряду с составляющими его элементами, в том числе правом на собственность.

--------------------------------

<1> См.: Мальцев Г.В. Социалистическое право и свобода личности (теоретические вопросы). М., 1968. С. 84.

<2> См.: Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. М., 1950. С. 6; Мусин В.А. К вопросу о соотношении гражданской правоспособности и субъективных прав // Вестн. ЛГУ. 1964. Выпуск 3. N 17. С. 109; Гражданское право: Учебник. Ч. 1 / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 1998. С. 96.


Вторая причина, по которой право на собственность не рассматривается как субъективное право, - предположение о том, что оно является законным интересом. Так, М.А. Ковалевский отмечает, что "в отличие от права собственности (если рассматривать его как некоторое субъективное право), связанного с некоторым конкретным имуществом, право на собственность представляет собой защищаемый законом интерес в наличии у лица имущества в собственности безотносительно к тому, в каком конкретно имуществе реализуется данный интерес" <1>.

--------------------------------

<1> Ковалевский М.А. Конституционная охрана права частной собственности. Анализ федеративного и регионального законодательства, обеспечивающего охрану права частной собственности (включая законодательство о контрольных органах) // Становление конституционной демократии в России на современном этапе: Аналитическ. докл. М., 2002. С. 15.


Как известно, законный интерес и субъективное право, являясь родственными категориями, имеют ряд существенных различий по своей сущности и структуре. Как отмечалось в научной литературе, главный признак законного интереса, отличающего его от субъективного права, заключается в том, что законный интерес может быть гарантирован государством лишь в определенной степени и обращаться за его судебной защитой можно лишь в некоторых случаях <1>. Если сущность субъективного права состоит в юридически гарантированной и обеспеченной обязанностями других лиц возможности, то сущность законного интереса - в простой дозволенности определенного поведения, не обеспеченной обязанностями других лиц. Исходя из этого, содержание субъективного права и законного интереса различно: законный интерес не включает в себя права-требования и права-притязания.

--------------------------------

<1> См.: Кулапов В.В. Защита субъективных прав и законных интересов детей в Российской Федерации (вопросы теории): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2004. С. 18.


В общем виде соотношение между интересом и субъективным правом можно выразить следующим образом: интерес является целью субъективного права, а субъективное право - средством реализации интереса. М. Ковалевский, рассматривающий право на собственность как законный интерес, тем не менее признает, что данное конституционное правомочие "корреспондирует с обязанностью государства либо обеспечить каждого своего гражданина некоторым минимальным размером имущества, находящимся у него на праве собственности, либо обеспечить каждому гражданину по меньшей мере возможности приобретения подобного имущества" <1>.

--------------------------------

<1> Ковалевский М. Конституционная охрана права частной собственности: Анализ федерального и регионального законодательства // Конституционное право: Восточное обозрение. 2002. N 3. С. 137.


Соответственно, если данный интерес обеспечен обязанностью государства, то он уже является субъективным правом, поскольку включает в себя право требования от государства создания условий для приобретения имущества в частную собственность. По нашему мнению, на данную ситуацию вполне распространяется сформулированная в Постановлении от 3 ноября 1998 г. по делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 4 Закона Российской Федерации "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" правовая позиция Конституционного Суда РФ, согласно которой государство, закрепляя в законе право на приватизацию, обязано обеспечить гражданам и юридическим лицам возможность его реализации, гарантируя при передаче имущества в собственность соблюдение принципов и норм, закрепленных Конституцией Российской Федерации <1>.

--------------------------------

<1> См.: По делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 4 Закона Российской Федерации "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" в связи с запросами Волгоградской областной Думы, Дмитровского районного суда Московской области и жалобой гражданина В.А. Мостипанова: Постановление Конституционного Суда РФ от 03.11.1998 N 25-П // СЗ РФ. 1998. N 45. Ст. 5603.


Таким образом, конституционное право частной собственности на земельные участки включает в себя два элемента - право приобретать в частную собственность на законных основаниях и равных условиях земельные участки и право осуществлять в отношении приобретенных участков действия, не противоречащие интересам многонационального народа Российской Федерации, в рамках, установленных законом.

Федеральное конституционно-правовое регулирование форм собственности на землю и земельные участки дополняется рядом положений, содержащихся в конституциях субъектов Российской Федерации, большинство из которых дублируют нормы Конституции РФ, предусматривающие право частной собственности на земельные участки. Однако до недавнего времени конституции ряда субъектов РФ содержали запрет на приобретение земли в частную собственность (ст. 9 Конституции Республики Тыва); провозглашали природные ресурсы собственностью республики (п. "м" ст. 53 Конституции Республики Адыгея); относили вопросы владения, пользования и распоряжения природными ресурсами к исключительному ведению субъектов РФ (ч. 2, 3 ст. 10 Конституции Республики Башкортостан). Все эти положения Конституционный Суд признал не соответствующими Конституции РФ <1>.

--------------------------------

<1> См.: По делу о проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации": Постановление Конституционного Суда РФ от 7 июня 2000 г. N 10-П; По запросу группы депутатов Государственной Думы о проверке соответствия Конституции Российской Федерации отдельных положений Конституций Республики Адыгея, Республики Башкортостан, Республики Ингушетия, Республики Коми, Республики Северная Осетия - Алания и Республики Татарстан: Определение Конституционного Суда РФ от 27 июня 2000 г. N 92-О и др.


До недавнего времени многие конституции (уставы) субъектов РФ провозглашали природные ресурсы исключительным или неотъемлемым достоянием своих народов или населения. Если исходить из предложенного нами выше понимания термина "достояние", то состояние присвоенности природных ресурсов обеспечивается силами всего многонационального народа Российской Федерации и потому не может использоваться исключительно в интересах народа или населения отдельно взятого субъекта РФ. Более приемлемой для субъектов РФ можно считать формулировку об использовании земли и других природных ресурсов как "основы жизни и деятельности народа, проживающего на соответствующей территории", подразумевающей экологическую значимость ресурсов для населения субъекта Федерации.

Сохраняющееся стремление субъектов Федерации самостоятельно распоряжаться природными ресурсами остается предметом научных дискуссий.

Так, О.К. Алиев предлагает следующую редакцию одной из статей Конституции Республики Дагестан: "Граждане и их объединения вправе иметь в частной собственности землю. Владение, пользование и распоряжение землей осуществляется их собственниками свободно, если это не наносит ущерба окружающей среде, не нарушает прав и законных интересов других граждан и не становится предметом купли-продажи. Условия и порядок пользования землей определяются на основе закона Республики" <1>.

--------------------------------

<1> Алиев О.К. Право собственности на природные ресурсы // Юрист. 2006. N 3. С. 31 - 32.


На наш взгляд, с подобным предложением нельзя согласиться как минимум по трем причинам. Во-первых, владеть землей частному собственнику невозможно в принципе, поскольку существует три объекта земельных отношений: земля, земельный участок и часть земельного участка. В связи с этим говорить о земле как объекте земельных отношений допустимо только в контексте публично-правовых, но не частноправовых отношений. Более подробный анализ данной проблемы применительно к Конституции Российской Федерации проведен нами в первом параграфе третьей главы настоящего монографического исследования.

Во-вторых, условия и порядок пользования землей определяются в силу прямого указания ч. 3 ст. 36 Конституции РФ федеральными законами, а не законами субъектов РФ. Сфера же земельного правотворчества субъектов РФ, определенная в ст. 72 Конституции РФ, уточнена в Земельном кодексе РФ и не дает оснований для столь широкой трактовки земельных полномочий субъектов Российской Федерации.

В-третьих, удивляет предложение автора, касающееся установления в Конституции Республики Дагестан запрета на куплю-продажу земельных участков. Как следует из ст. 27 ЗК РФ, земельные участки могут быть изъяты из оборота или ограничены в обороте, однако перечень таких случаев устанавливается ЗК РФ и иными федеральными законами. Аналогичный подход корреспондирует и с ч. 3 ст. 55 Конституции РФ. Несомненно, правовое регулирование права частной собственности на земельные участки необходимо осуществлять с учетом национальных и территориальных особенностей субъекта Федерации, однако оно не должно вступать в противоречие с Конституцией РФ и федеральным законодательством.