Преюдиция в арбитражном процессе

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10

«2. Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица.

3. Вступившее в законную силу решение суда общей юрисдикции по ранее рассмотренному гражданскому делу обязательно для арбитражного суда, рассматривающего дело, по вопросам об обстоятельствах, установленных решением суда общей юрисдикции и имеющих отношение к лицам, участвующим в деле.

4. Вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для арбитражного суда по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом».

Аналогичные по содержанию нормы предусматривались в ст. 58 АПК 1995 г. и в ст. 42 АПК 1992 г., то есть нормы о преюдиции достаточно апробированы, что, однако, не снимает с повестки дня вопроса об их дальнейшем исследовании и совершенствовании.

В современной процессуальной литературе и судебной практике понятия «преюдициальность» и «преюдиция» в подавляющем числе случаев рассматриваются как синонимы (ещё одним синонимом является термин «предрешенность»^²⁵, который, однако, используется реже, чем термины «преюдиция» и «преюдициальность»), причем рассматриваются они в трех значениях.

1. Как процессуальное правило (совокупность процессуальных правил) института доказывания.

Например, М. Алиэскеров определяет преюдицию как «совокупность процессуальных правил, предусматривающих предрешенность и недопустимость оспаривания обстоятельств и правоотношений, установленных в определенном порядке, при последующем рассмотрении судом других дел»^²⁶. О.Ю. Нефедова пишет, что «преюдициальность означает не только отсутствие необходимости доказывать установленные ранее обстоятельства, но и запрещает их опровержение. Такое положение существует до тех пор, пока судебный акт, в котором установлены эти факты, не будет отменен в порядке, определенном законом»^²⁷. По мнению М.А. Рожковой и Л.А. Новоселовой, «преюдиция — это установление судом конкретных фактов, которые закрепляются в мотивировочной части судебного акта и не подлежат повторному судебному установлению при последующем разбирательстве иного спора между теми же лицами»^²⁸.

В постановлении Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа от 31 октября 2005 г. №А82-14076/2004-13 читаем: «…заявитель ссылается на судебные акты по делу, в котором ОАО "Медико-инструментальный завод" не участвовал, поэтому преюдиция в данном случае неприменима»^²⁹.

2. Как признак вступившего в законную силу судебного акта в целом. «Преюдициальность является одним из свойств судебного решения, вступившего в законную силу. Смысл ее в том, что не допускается перерешение в другом законно начатом процессе вопросов о факте или правоотношении, если по ним уже выносилось решение во вступивших в законную силу судебных постановлении или приговоре. В подобном случае дело рассматривается с учетом преюдициально установленных фактов и правоотношений» (Е.В. Клинова)^³⁰.

В Определении Конституционного Суда РФ от 19 апреля 1996 г. №50-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Панченко Ольги Николаевны как не соответствующей требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"» читаем: «Как видно из представленных по конкретному делу… решений судов общей юрисдикции, имеющих для Конституционного Суда Российской Федерации преюдициальное значение в вопросах установления фактических обстоятельств…». Еще пример: «…суд принял во внимание решение от 13.08.01 по делу №А-55-10988/01-7, придав ему преюдициальное значение» (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 17 декабря 2002 г. №6605/02)^³¹.

3. Как признак обстоятельств, установленных вступившим в законную силу судебным актом.

Преюдициальные обстоятельства — это имеющие юридическое значение общие для нескольких взаимосвязанных судебных дел обстоятельства, подлежащие доказыванию только один раз в первоначальном процессе при условии соблюдения субъективных пределов преюдиции. Эти обстоятельства не могут повторно устанавливаться в другом процессе, они считаются установленными окончательно — final and conclusive.

Пример: «Если вступившим в законную силу решением арбитражного суда установлена законность решения совета директоров акционерного общества о выпуске акций, это обстоятельство не подлежит доказыванию вновь (имеет преюдициальное значение) при рассмотрении судом иска о признании данного выпуска акций недействительным» (п. 13 Обзора практики разрешения споров, связанных с отказом в государственной регистрации выпуска акций и признанием выпуска акций недействительным, направлен информационным письмом Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 апреля 2001 г. №63)^³².

Существуют судебные акты, в которых приведены несколько аспектов рассматриваемого понятия, причем термины «преюдиция» и «преюдициальность» использованы арбитражным судом в судебном акте одновременно. В постановлении Федерального арбитражного суда Московского округа от 9 декабря 2004 г. № КА-А40/11307-04 указано: «Поскольку по ранее рассмотренному делу о взыскании налоговых санкций судом исследована обоснованность применения льготы организацией по оспариваемому в данном деле решению инспекции, а также установлены обстоятельства правомерности использования налогоплательщиком льготы, то все факты, установленные судебным актом, имеют силу преюдиции. Преюдиция — это установление судом конкретных фактов, которые закрепляются в мотивировочной части судебного акта и не подлежат повторному судебному установлению при последующем разбирательстве иного спора между теми же лицами. Преюдициальность предусматривает не только отсутствие необходимости повторно доказывать установленные в судебном акте факты, но и запрет на их опровержение». Как видно, арбитражный суд кассационной инстанции не только проверил законность судебных актов, но и дал своё толкование содержания понятий «преюдиция» и «преюдициальность» и как признака (свойства) фактических обстоятельств, установленных вступившим в законную силу судебными актом, и как правила доказывания, а также обозначил объективные и субъективные границы действия преюдиции. Далее показано, что такое толкование полностью соответствует закону и положениям процессуальной доктрины, с одним дополнением: преюдициальное свойство присуще не только фактическим, но и всем иным обстоятельствам, установленным вступившим в законную силу судебным актом по ранее рассмотренному делу с участием тех же лиц.

Сомнительным является определение преюдиции как приема юридической техники, предложенное А.В. Карданцом: «Преюдиция — это прием юридической техники, представляющий собой правило доказывания о том, что вступившее в законную силу правоприменительное решение уполномоченного органа, принятое в установленном законом процессуальном порядке о наличии или отсутствии юридического факта, обязательно для всех правоприменительных органов, разрешающих юридическое дело, связанное с ранее разрешенным по поводу этого факта»^³³.

Правило доказывания не является и ни в коем случае не может являться приемом юридической техники. Нормативно понятие «юридическая техника» не определено, а в теории права «наиболее распространенной является точка зрения, согласно которой юридическая техника рассматривается как совокупность правил, приемов, способов и средств разработки, оформления, систематизации, толкования и применения наиболее совершенных по форме и содержанию нормативных правовых актов и других юридических документов»^³⁴, «это правила внешнего изложения права, и очень часто речь идет просто об элементарных требованиях правовой культуры»^³⁵. К приемам юридической техники относятся способы фиксации официальных реквизитов (наименование нормативного правового акта, дата и место его принятия, подписи должностных лиц и т.п.) и структурной организации правового акта (вводная часть — преамбула, общая и особенная части, нумерация разделов, глав, статей, пунктов и т.д.). Так, в п. 19 Рекомендаций по проведению юридической экспертизы нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации (утверждены приказом Минюста от 29 октября 2003 г. №278) сказано, что «в ходе юридической экспертизы рекомендуется оценить также соблюдение правил юридической техники, то есть наличие набора реквизитов, построение, правильность использования юридической терминологии. Соответствующие правила формально не установлены на федеральном уровне, однако по сложившейся практике акт, как правило, имеет следующие элементы: форма акта; наименование органа, принявшего акт (в целях определения компетенции данного органа); название акта, в котором должен быть в краткой форме отражен предмет правового регулирования и которое должно соответствовать содержанию правового акта; дата и место принятия и (или) подписания акта; номер акта; полное наименование должности лица, подписавшего акт; источник официального опубликования; дата (срок) вступления в силу». С указанных позиций применительно к судебному процессу приемы юридической техники изложены в ст. 170 АПК РФ, устанавливающей требования не только к содержанию решения, но также к его структуре и оформлению.

Встречается и понимание преюдиции как непосредственно самого вступившего в законную силу судебного акта. Так, В.К. Бабаев пишет, что «преюдициями (предрешениями) по советскому праву признаются вступившие в законную силу судебный приговор или решение, либо административный акт, изданный компетентным органом в установленном порядке о наличии или отсутствии юридического факта или правоотношения, обязательные для суда, разрешающего дело, связанное с ранее разрешенным»^³⁶. Это определение ошибочно хотя бы потому, что решением является не акт о наличии или отсутствии юридического факта или правоотношения, но акт, которым дело разрешается по существу судом первой инстанции.

Представляется, что понятием «преюдиция» удобнее обозначать совокупность процессуальных правил института доказывания, а понятием «преюдициальность» — признак (свойство) вступившего в законную силу судебного акта либо признак (свойство) обстоятельств, установленных вступившим в законную силу судебным актом.

Юридическими предпосылками преюдиции как освобождения от доказывания являются:

1) преюдициальная взаимосвязь нескольких судебных дел (рассмотренных и рассматриваемого) и

2) презюмируемая абсолютная истинность^³⁷ вступившего вы законную силу судебного акта.

Преюдициальная взаимосвязь нескольких судебных дел означает, что одни и те же юридические факты и одни и те же правоотношения могут обусловливать наступление различных по характеру материально-правовых и процессуально-правовых последствий. В постановлении Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 26 октября 2004 г. № А72-5792/04-10/572 указано: «…суды обоснованно применили нормы статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, исходя из того, что преюдициальная связь возникает, когда обстоятельства из фактической основы прошлого решения имеют юридическое значение для нового дела».

Иногда невозможно урегулировать существующее спорное материальное правоотношение в одном процессе, особенно если в правовых спорах участвуют более двух участников. В таком случае спор разрешается несколькими судебными актами. «Эффект предыдущего судебного решения» — так метко называет преюдициальное значение обстоятельств И.В. Решетникова^³⁸. Например, факт хищения имущества имеет материально-правовое значение как для разрешения уголовного дела, так и для разрешения дела по спору между страховщиком и страхователем, а также для разрешения дела по иску между страховщиком и виновным лицом, предъявленному в порядке суброгации. Таким образом, факт кражи является общим юридическим фактом материально-правового характера, от которого зависит разрешение одного уголовного и двух гражданских дел. Причем, если страховщик является юридическим лицом, спор между ним и организацией-страховщиком подведомственен арбитражному суду, а спор между страховщиком и виновным (осужденным) лицом подведомственен суду общей юрисдикции. Довольно часто вопрос о преюдициальности возникает при рассмотрении арбитражным судом регрессных исков^³⁹.

В некоторых случаях, выбирая способы защиты права, участники спора составляют специальные планы действий, которые предусматривают четкую последовательность предъявления заявлений в суд. Чаще всего так бывает при необходимости возмещения причиненного вреда. Сначала устанавливается незаконность действий (бездействия) лица, по чьей вине причинен вред. Во втором процессе устанавливается наличие вреда, его размер и причинно-следственная связь между противоправным проведением и возникновением вреда^⁴⁰.

В случае угрозы возникновения корпоративных конфликтов в качестве одного из «известных способов профилактики» указывается «работа над плановым конструированием судебных актов, имеющих преюдициальное или хотя существенное прецедентное значение»^⁴¹.

Возможны ситуации, когда необходимо не два, а более процесса. Например, в качестве взыскателей в сводном исполнительном производстве участвуют гражданин и юридическое лицо. Судебный пристав-исполнитель выносит постановление о наложении ареста на недвижимое имущество должника. Территориальный орган федерального органа исполнительной власти, уполномоченного в области государственной регистрации, возвращает постановление судебному приставу-исполнителю без исполнения по тому мотиву, что в постановлении о наложении ареста не указано недвижимое имущество, на которое наложен арест. Вскоре должник продает своё имущество, право на которое регистрируется за добросовестным приобретателем. Должник получает деньги и скрывается. Исполнительное производство оканчивается невозможностью взыскания. Взыскателям причинен вред. Взыскатель-гражданин оспаривает в районном суде бездействие органа по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Одновременно взыскатель-юридическое лицо оспаривает в арбитражном суде постановление судебного пристава-исполнителя. И только затем в зависимости от исхода первых двух процессов предъявляется требование о возмещении причиненного вреда за счет казны Российской Федерации^⁴².

Правовые предпосылки преюдициальной силы вступивших в законную силу судебных актов содержатся также в их свойствах (признаках), выделяющих вступившие в законную силу судебные акты среди иных правоприменительных актов.

В юридической науке детально обоснована связь законной силы судебного акта и его преюдициальности. Е.А. Нефедьев писал, что вступившее в законную силу «решение устанавливает прочное юридическое отношение между сторонами и становится, таким образом, для них как бы частным законом»^⁴³. Традиционно указывается, что преюдициальность — это «свойство судебного решения, вступившего в законную силу, производное и зависимое от самого понятия законной силы»^⁴⁴. Н.А. Чечина полагает, что преюдиция является своеобразным прямым следствием трех свойств вступившего в законную силу судебного решения — неопровержимости, исключительности и обязательности. «Решение, не обладающее хотя бы одним из перечисленных свойств, не может быть наделено свойством преюдициальности»^⁴⁵. С таким мнением согласны и большинство других авторов, например, А.Е. Березий и В.А. Мусин: «Известно, что судебное решение, вступившее в законную силу, обладает свойством преюдициальности как следствием трех качеств, составляющих понятие законной силы: неопровержимость, исключительность и обязательность судебного акта»^⁴⁶.

Однако есть основания сомневаться в том, что неопровержимость является свойством вступившего в законную силу судебного акта арбитражного суда. Неопровержимость означает, что по вступлении в законную силу судебный акт не может быть опровергнут в нормальных стадиях процесса лицами, заинтересованными в исходе дела^⁴⁷. Однако вступившее в законную силу решение арбитражного суда и постановление арбитражного суда кассационной инстанции могут быть с целью их отмены обжалованы заинтересованными лицами в арбитражный суд кассационной инстанции, то есть в нормальной стадии процесса. Скорее надо говорить о таком свойстве вступившего в законную силу судебного акта, как его истинность (презюмируемая).

Именно на презюмируемой истинности вступившего в законную силу судебного акта и основано свойство его преюдициальности. Рассмотрение и разрешение юридического дела по существу представляет собой деятельность суда, направленную на установление (выявление) фактов, имеющих значение для дела, и их юридическую квалификацию. Деятельность суда по установлению фактических обстоятельств дела и их юридической квалификации завершается, как правило, вынесением решения, которое является актом правосудия, актом защиты нарушенных либо оспоренных субъективных прав, свобод или законных интересов. Однако прежде чем суд сделает какие-либо выводы по делу, он обязан познать и установить наличие или отсутствие в реальной действительности (в прошлом либо в настоящем) тех фактов (деяний, событий), с которыми нормы материального права, регулирующие спорные или иные материальные правоотношения, связывают возникновение, изменение или прекращение субъективных прав, свобод или законных интересов. То есть при рассмотрении дела по существу перед судом стоит задача по установлению истины по делу^⁴⁸.

Так, для того, чтобы принять решение об удовлетворении иска о признании сделки недействительной по основанию превышения полномочий на её совершение (ст. 174 Гражданского кодекса РФ), необходимо выяснить, то есть установить истинность либо ложность, следующих фактических обстоятельств:

1) полномочия лица на совершение сделки ограничены договором либо полномочия органа юридического лица ограничены его учредительными документами по сравнению с тем, как они определены в доверенности, в законе либо как они могут считаться очевидными из обстановки, в которой совершается сделка;

2) такое лицо или орган юридического лица при совершении сделки вышли за пределы установленных ограничений;

3) другая сторона в сделке знала либо заведомо должна была знать об указанных ограничениях;

4) иск предъявлен лицом, в интересах которого установлены ограничения;

5) иск предъявлен в течение года со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной;

6) лицо, в интересах которого установлены ограничения, впоследствии не одобрило совершенную с пороками сделку (постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 мая 1998 г. №9 «О некоторых вопросах применения статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок»)^⁴⁹.

В случае установления истинности указанных обстоятельств арбитражным судом принимается решение об удовлетворении иска о признании сделки недействительной на основании ст. 174 Гражданского кодекса РФ.

В теории познания под истиной понимается соответствие знаний действительности. Это главное и классическое определение истины, его придерживаются и материалисты, и идеалисты, и агностики, и метафизики, и диалектики. Различия внутри её проходят по вопросу о характере отражаемой действительности и по вопросу о механизме установления соответствия^⁵⁰.

Целью всякого познания, в том числе судебного, является получение знаний, соответствующих действительности. То есть целью судебного познания является установление истины по рассматриваемому судом делу^⁵¹. В науке советского периода на основании действовавших в то время норм процессуального законодательства господствующим было мнение, что одним из принципов судопроизводства является принцип объективной истины, представляющий собой «выраженное в праве требование, «согласно которому решение правоприменительного органа должно полно и точно соответствовать объективной действительности»^⁵².

В условиях состязательного процесса (ч. 3 ст. 123 Конституции РФ) судебная истина с точки зрения соответствия действительным обстоятельствам дела является формальной. Законным и обоснованным признается не тот судебный акт, которым установлены действительно существующие (существовавшие) обстоятельства, а тот, который соответствует материалам дела, собираемым по инициативе лиц, участвующих в деле, при ограниченной активности суда в собирании доказательств. Суд при этом создает условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела, разъясняет участникам процесса их права и обязанности, оказывает содействие в осуществлении их прав^⁵³.

Устанавливая обстоятельства дела, суд, исходя из принципа состязательности, не может и не должен пытаться установить объективную истину. Конституционный Суд РФ отметил, что «…судья… зачастую оценивает обстоятельства, не имея достаточной информации (иногда скрываемой от него)» (п. 4 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ от 25 января 2001 г. №1-П «По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.В. Богданова, А.Б. Зернова, С.И. Кальянова и Н.В. Труханова»)^⁵⁴.

И.А. Приходько совершенно правильно пишет, что «существование преюдиции в отношении обстоятельств, установленных вступившим в законную силу решением суда по другому делу, непосредственно связано с представлением об их достоверности»^⁵⁵. Однако представляется необоснованным утверждение автора о том, представление о достоверности установленных судебным актом по другому делу обстоятельств «в свою очередь, базируется на концепции установления судом объективной истины»^⁵⁶. Представление о достоверности установленных судебным актом по другому делу обстоятельств базируется на концепции установления судом истины безотносительно признаков её формальности либо материальности. Оно базируется на презумпции абсолютной истинности установленных судебным актом обстоятельств. Если бы представление о достоверности установленных решением по другому делу обстоятельств базировалось на концепции установления судом объективной истины, то не было бы необходимости устанавливать субъективные (правильнее говоря, субъектные) пределы преюдиции («в котором участвуют те же лица» — ч. 2 ст. 69 АПК РФ^⁵⁷).

Формы истины: абсолютная и относительная — занимают важное место в теории познания. Абсолютная истина — это такого рода знание, которое не может быть опровергнуто при дальнейшем познании тех же сторон изучаемых объектов и определенных аспектов действительности, то есть полное, исчерпывающее знание о предмете.

Абсолютная истина есть:

1) результат познания известных познающему субъекту отдельных сторон изучаемых объектов (констатация фактов, что не тождественно абсолютному знанию всего содержания данных фактов);

2) окончательное знание определенных аспектов действительности;

3) то содержание относительной истины, которое сохраняется в процессе дальнейшего познания^⁵⁸.

Относительная истина — это неполное, хотя и верное, знание о том же самом предмете. Относительная истина в процессе познания может корректироваться, уточняться, конкретизироваться и углубляться^⁵⁹. Различие между двумя формами истины заключается не в степени их достоверности, не в том, что абсолютная истина — верное знание, а относительная истина — неверное знание. Различие здесь в степени полноты полученного знания о предметах и явлениях объективной действительности^⁶⁰.

Вопрос о характере судебной истины в юридической литературе является спорным. По мнению одних авторов судебная истина является абсолютной^⁶¹, по мнению других — относительной^⁶². Представляется, что с учетом отмеченных признаков двух форм истины судебная истина, установленная вступившим в законную силу судебным актом, является абсолютной.

Судебное познание как разновидность процессуальной деятельности представляет собой совокупность процессуальных действий суда по исследованию доказательств и доводов, установлению соответствующих имеющимся у суда доказательствам обстоятельств дела и их правильной, то есть соответствующей закону, юридической квалификации. Процессуальная деятельность судов не может осуществляться произвольно по собственному усмотрению и желанию её субъектов. Специальные правила закона определяют её характер, содержание и направленность.

Такими специальными правилами являются прежде всего правила об установлении судом обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела. Так, при рассмотрении дела и принятии решения арбитражный суд всесторонне, полно, объективно и непосредственно исследует имеющиеся в деле доказательства (ч. 1 ст. 71 АПК РФ), оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности (ч. 2 ст. 71 АПК РФ), оценивает доводы, приведенные лицами, участвующими в деле, применяет нормы права, подлежащие применению (ч. 1 ст. 168 АПК РФ).

Совершенно правильно отмечено М.К. Треушниковым, что преюдициально установленными обстоятельствами могут быть только обстоятельства, установленные при соблюдении процессуальных гарантий^⁶³. Результатом судебного познания, произведенного при соблюдении процессуальных гарантий, является окончательное, полное и точное знание о фактических обстоятельствах, имеющих значение для правильного разрешения дела, а также окончательное знание о правах и обязанностях лиц, участвующих в деле. При последующем (дальнейшем) же выяснении другим судьей или другим судом тех же обстоятельств, исследовании и оценке (за исключением случаев проверки судебных актов судами вышестоящих инстанций) тех же доказательств и тех же доводов, применении тех же норм права вследствие одинаковых в принципе процессуальных условий достижения истины фактические и юридические обстоятельства дела, установленные вступившим в законную силу судебным актом, не могут быть изменены.

К таким же выводам пришли и другие авторы. Нельзя не согласиться с доводами К.С. Юдельсона о том, что «процессуальный порядок и весь строй судопроизводства гарантирует истинность установленных фактов. Поэтому нет надобности вторично развертывать по поводу этих, уже установленных по делу, действий и событий, в сущности, однородный процесс доказывания... Общность доказательственного права, единообразие доказательственных средств и методики их использования, единство метода оценки доказательств — все это должно приводить к одним и тем же результатам»^⁶⁴. У.М. Велиева уточняет: «Предполагается, что новое исследование и доказывание данных фактов и обстоятельств в других судебных органах должны привести к такому же результату»^⁶⁵.

«Судебное или процессуальное доказывание — это урегулированный нормами гражданского (арбитражного) процессуального права путь (переход) от вероятных суждений к истинному знанию, обеспечивающему вынесение обоснованных и законных решений… Преюдициально установленные факты освобождаются от доказывания потому, что они с истинностью уже установлены в решении суда... и нет никакой необходимости их устанавливать вновь, то есть подвергать сомнению истинность вступившего в законную силу судебного акта, его стабильность» (М.К. Треушников)^⁶⁶. Бессмысленно отыскивать истину вторично, так как не может быть установлено для одних и тех же отношений двух истин. «Незачем вторично осуществлять познание факта, если он уже был ранее познан судом» (С.В. Курылев)^⁶⁷.

С этой точки зрения судебная истина абсолютна. Точнее говоря, истина, познанная при принятии судебного акта, вступившего в законную силу, предполагается (презюмируется) абсолютной. Эта презумпция является разновидностью общеправовой презумпции истинности государственного акта^⁶⁸.

Ещё в римской юриспруденции традиционным было правило «res judicata pro vetitatehabetur» — «судебное решение принимается (но не является — автор) за истину»^⁶⁹. Известный русский процессуалист И.Я. Фойницкий писал: «Судебное решение почитается за истину, но если эта презумпция падает, если решение оказывается ошибочным, оно должно быть заменено другим, справедливым»^⁷⁰.

Подобные мнения высказывались также в процессуальной литературе советского и постсоветского периодов.

Так, по мнению И.Л. Петрухина, презумпция истинности вступившего в законную силу судебного акта основана на предположении, что процессуальных гарантий нормальных стадий процесса достаточно для установления истины по делу, поэтому судебный акт и презюмируется истинным^⁷¹. Презумпция истинности судебного акта, как полагает А.С. Александров, означает предположение, что «судебный акт содержит истину, если нет разумных оснований сомневаться в этом. Разумные основания в истинности судебного акта формулируются в виде апелляционных, кассационных и надзорных оснований для отмены (изменения) судебного акта. Если вышестоящий суд усмотрит основания для отмены судебного акта — значит, судебная истина не была установлена»^⁷². В.К. Пучинский отмечает, что «факты, которые входили в предмет доказывания, были исследованы и затем отражены судебным актом, приобретают качества достоверности и незыблемости, пока акт не отменен или не изменен путем надлежащей процедуры»^⁷³. Г. Жилин также пришел к выводу о том, что «объективная истина не всегда достижима и существует лишь презумпция истинности решения, если были соблюдены все предусмотренные законом правила об исследовании юридических фактов, имеющих значение для дела, и оценке представленных сторонами доказательств»^⁷⁴.

Встречаются даже предложения придать презумпции истинности вступившего в законную силу судебного акта значение процессуального принципа, «основанного на данных реальной действительности»^⁷⁵. Представляется, что в этом нет необходимости. Принцип [<лат. principium основа, начало] — основное, исходное положение какой-либо теории, учения; руководящая идея, основное правило деятельности^⁷⁶. Исходя из этимологического значения термина «принцип» принципами процессуального права следует назвать его фундаментальные положения; основополагающие правовые идеи, пронизывающие все процессуальные институты, определяющие такое построение процесса и деятельность суда, иных участников судопроизводства, которые обеспечивали бы принятие правильных (для арбитражного судопроизводства — законных, обоснованных и мотивированных) судебных актов. «Большинство входящих в соответствующую отрасль права "рядовых" норм формируются под воздействием и в развитие того или иного принципа либо группы принципов отрасли»^⁷⁷. Вряд ли положение о презумпции истинности вступившего в законную силу судебного акта является основополагающей правовой идеей, пронизывающей все процессуальные институты и воздействующей на формирование большинства "рядовых" процессуальных норм.

Презумпция истинности вступившего в законную силу судебного акта вступившего в законную силу судебного акта является опровержимой. Закон устанавливает условия и порядок доказывания ошибочности вступившего в законную силу судебного акта^⁷⁸.

В правовой системе современной России опровержимость презумпции истинности вступившего в законную силу судебного акта вытекает в том числе из двух конституционных положений:

1) каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты (ч. 3 ст. 46 Конституции РФ);

2) каждый осужденный за преступление имеет право на пересмотр приговора вышестоящим судом в порядке, установленном федеральным законом (ч. 3 ст. 50 Конституции РФ).

Конечно, права Р. Калистратова, утверждавшая, что понятие презумпции истинности вступившего в законную силу решения обедняет его сущность^⁷⁹, прав Е. Чесовской, когда пишет, что «неистинность акта судебной власти, даже признаваемая теоретически, подрывает основные устои юрисдикционного процесса, отрицательно влияет на авторитет судебной системы»^⁸⁰. Однако нельзя игнорировать возможность судебных ошибок и, как следствие, возможность отмены вступившего в законную силу судебного акта, что по сути и является опровержением предположения о его истинности. Само наличие институтов кассационного обжалования, пересмотра вступивших в законную силу судебных актов в порядке надзора и по вновь открывшимся обстоятельствам позволяет говорить о существовании принципа презумпции истинности судебного акта, вступившего в законную силу и о её опровежимости.

В случаях:

1) оставления в силе ранее вступившего в законную силу судебного акта кассационной инстанцией либо

2) истечения предусмотренных законом сроков подачи кассационной жалобы (ст. 276), а также отказа в восстановлении пропущенного срока и неудовлетворении жалобы на определение об отказе в восстановлении пропущенного срока —

предположение об абсолютной истинности вступившего в законную силу судебного акта из категории опровержимых переходит в категорию неопровержимых.

Разумеется, существуют пересмотр вступивших в законную силу судебных актов в порядке надзора и по вновь открывшимся обстоятельствам. Однако рассмотрение заявления о пересмотре судебного акта в порядке надзора происходит без извещения лиц, участвующих в деле, и коллегия судей Высшего Арбитражного Суда РФ вправе определить, что оснований для пересмотра оспариваемого судебного акта не имеется (ст. 299 АПК РФ), что чаще всего и происходит на практике. В таком случае дело в Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ не передается, вступивший в законную силу судебный акт не пересматривается. Пересмотр же по вновь открывшимся обстоятельствам — это стадия процесса, «имеющая исключительный (чрезвычайный) характер, позволяет устранить допущенные судебные ошибки, которые не были или не могли быть выявлены ранее» (п. 3 мотивировочной части постановления Конституционного Суда РФ от 3 февраля 1998 г. №5-П «По делу о проверке конституционности статей 180, 181, пункта 3 части 1 статьи 187 и статьи 192 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации»)^⁸¹.

Поэтому можно уверенно утверждать, что в случае оставления в силе судебного акта кассационной инстанцией либо истечения предусмотренных законом сроков подачи кассационной жалобы, а также отказа в восстановлении пропущенного срока и неудовлетворении жалобы на определение об отказе в восстановлении пропущенного срока исчерпываются все нормальные (не исключительные, не чрезвычайные) возможности заинтересованных лиц инициировать процесс, направленный на опровержение истинности вступившего в законную силу акта арбитражного суда^⁸².

Важно подчеркнуть, что вступившее в законную силу «решение, как процессуальный акт, обладает правовой силой независимо от того, правильно оно или нет. Даже в том случае, если решение незаконно и необоснованно, оно, как и другие процессуальные акты, сохраняет свою силу до его отмены или изменения»^⁸³. Отдельные лица могут не соглашаться с судебным актом, но пока вступивший в законную силу судебный акт не отменен, он считается истинным.

И.Л. Петрухин показывает, что последовательное применение презумпции истинности вступившего в законную силу судебного акта ведет к преюдиции^⁸⁴, что подтверждается в том числе и нормой п. 4 ст. 311 АПК РФ: отмена судебного акта арбитражного суда или суда общей юрисдикции, послужившего основанием для принятия судебного акта арбитражного суда по другому делу, является основанием пересмотра вступившего в законную силу судебного акта арбитражного суда по другому делу по вновь открывшимся обстоятельствам.

Так как при рассмотрении дела арбитражным судом вступивший в законную силу судебный акт по ранее рассмотренному делу предполагается истинным, при рассмотрении другого дела он не может быть пересмотрен, то преюдицию можно назвать и неопровержимой презумпцией (praesumptio juris et de jure), разумеется, с учетом того, что преюдиция и её неопровержимость ограничены объективными и субъективными пределами, рассмотренными далее.

Надо отметить, что презумпция истинности мотивировочной части вступившего в законную силу судебного акта может быть опровергнута не только в случае отмены или изменения судебного акта в кассационном, надзорном порядке либо по вновь открывшимся обстоятельствам. Она может быть опровергнута также в случае установления арбитражным судом при рассмотрении другого дела обстоятельств, противоречащих установленным ранее принятым судебным актом, когда во втором деле участвуют лица, не участвовавшие в ранее рассмотренном деле. Этот вопрос раскрыт во второй главе работы при исследовании субъективных пределов преюдиции.

Преюдициально установленные обстоятельства входят в группу обстоятельств, не требующих доказывания (не нуждающихся в доказывании). В эту же группу входят общеизвестные обстоятельства (ч. 1 ст. 67 АПК РФ) и обстоятельства, признанные сторонами (ст. 70 АПК РФ). Всех их объединяет общий процессуальный признак — гносеологическая связь. Все обстоятельства, не требующие доказывания, выступают в качестве первоначальных и «готовых» знаний, влияющих на формирование внутреннего убеждения суда при установлении прав и обязанностей лиц, участвующих в деле. При этом отнесение к обстоятельствам, не требующим доказывания, общеизвестных обстоятельств является правом арбитражного суда^⁸⁵, а отнесение преюдициально установленных обстоятельств к обстоятельствам, не требующим доказывания, — его обязанностью.

Строго говоря, преюдициально установленные обстоятельства и обстоятельства, признанные сторонами, всё же требуют обоснования их письменными доказательствами, имеющимися в деле. Доказательством существования преюдициально установленного обстоятельства является заверенная копия вступившего в законную силу судебного акта (ч.ч. 2-4 ст. 69 АПК РФ). Доказательством существования обстоятельства, признанного сторонами, является заявление сторон в письменной форме либо запись в протоколе судебного заседания, удостоверенной подписями сторон (абз. 2 ч. 2 и абз. 2 ч. 3 ст. 70 АПК РФ).

Эти доказательства должны быть оценены арбитражным судом. Однако эта оценка является усеченной, оценивается только относимость и допустимость доказательств, но не оценивается их достоверность, достаточность и взаимная связь с другими доказательствами.

Разумеется, и преюдициально установленные обстоятельства, и обстоятельства, признанные сторонами, должны быть относимыми, то есть должны иметь значение для правильного рассмотрения дела арбитражным судом. В противном случае вступивший в законную силу судебный акт (для преюдициальных обстоятельств) и письменные заявления сторон (для признанных сторонами доказательств) должны быть оценены арбитражным судом как не имеющие отношения к рассматриваемому делу (ст. 67 АПК РФ).

Если судебный акт, представленный арбитражному суду в качестве преюдициального, не вступил в законную силу, либо отменен после вступления в законную силу, то такой судебный акт должен быть оценен арбитражным судом как недопустимое доказательство (ст. 68 АПК), поскольку частями 2-4 ст. 69 АПК РФ установлено, что преюдициальным свойством наделяются только вступившие в законную силу судебные акты. АПК РФ принят в форме федерального закона, а согласно ст. 68 Кодекса обстоятельства дела, которые согласно закону должны быть подтверждены определенными доказательствами, не могут подтверждаться в арбитражном суде иными доказательствами.

Если вступивший в законную силу судебный акт, которым установлены имеющие значение для рассматриваемого дела обстоятельства, не отвечает субъективным критериям преюдициальности (рассмотрены ниже), он оценивается арбитражным судом по общим правилам ст. 71 АПК РФ.

В отношении обстоятельств, признанных сторонами, письменные заявления сторон являются недопустимыми доказательствами, если в деле имеются доказательства, дающие основание полагать, что признание стороной обстоятельств совершено в целях сокрытия определенных фактов или под влиянием обмана, насилия, угрозы, заблуждения (ч. 4 ст. 70 АПК). Иными словами, допустимость письменного заявления о признании обстоятельств оценивается арбитражным судом в совокупности с другими имеющимися у суда доказательствами. Убедиться в том, что признание стороной факта осуществлено по доброй воле, суд, как правило, может лишь после исследования и оценки арбитражным судом других доказательств и установления отсутствия обстоятельств, указанных в ч. 4 ст. 70 АПК РФ. Отсюда следует вывод, что если исключение из числа обстоятельств, не требующих доказывания, преюдициально установленных обстоятельств производится до непосредственного исследования арбитражным судом других (помимо преюдициальных судебных актов) доказательств по делу, то обстоятельства, признанные сторонами, исключаются из числа подлежащих доказыванию только после такого исследования.

Соответственно законодателем используются разные термины. Преюдициально установленные вступившими в законную силу судебными актами арбитражных судов обстоятельства «не доказываются вновь» (ч. 2 ст. 69 АПК РФ), вступившие в законную силу судебные акты судов общей юрисдикции «обязательны» для арбитражного суда (ч. 3 и 4 ст. 69 АПК РФ). А «признанные сторонами в результате достигнутого между ними соглашения обстоятельства принимаются арбитражным судом в качестве фактов, не требующих дальнейшего доказывания» (ч. 2 ст. 70 АПК РФ). Если сказано о «дальнейшем доказывании», то наличие «предыдущего доказывания» в ч. 2 ст. 70 АПК РФ очевидно подразумевается.

Подробнее проблемы и процессуальный порядок реализации освобождения от доказывания, запрета опровержения (для лиц, участвующих в деле) и выяснения (для арбитражного суда) преюдициально установленных обстоятельств исследуются далее.

В литературе встречаются суждения, что наряду с общеизвестными преюдициально установленными обстоятельствами «не требуют процессуальной деятельности по доказыванию и могут быть положены в основу суда как истинные… презюмируемые (предполагаемые в силу нормы права существующими)» обстоятельства^⁸⁶. С такими суждениями нельзя согласиться.

Доказательственная презумпция — это установленное законом предположение о существовании определенного искомого обстоятельства, если доказаны другие связанные с ним обстоятельства. «Применение презумпций, то есть предположений о существовании или отсутствии факта, пока не доказано иное, основано на том, что многие социальные ситуации обладают известной целостностью. Наличие одних звеньев в таких ситуациях с большой степенью вероятности предполагает существование некоторых других. Это позволяет презюмировать отдельные элементы фактического состава, то есть условно считать их накопившимися, если не доказано иное»^⁸⁷. «С логической стороны юридические предположения являются умозаключениями популярной индукции, распространяющими готовые выводы на факты, которые не были предметом непосредственного изучения»^⁸⁸. Применительно к каждому конкретному случаю обстоятельства в подавляющем большинстве оказываются истинными, и всегда их истинность намного более вероятна, нежели их ложность.

Действительно, причинение вреда в абсолютном большинстве случаев происходит по вине причинителя (п. 2 ст. 1064, п. 1-3 ст. 1073, п. 2 ст. 1074, п. 1 ст. 1076, п. 2 ст. 1079 Гражданского кодекса РФ), а нарушение либо ненадлежащее исполнение обязательств — по вине недобросовестного должника (ст. 401, п. 2 ст. 901, п. 1 ст. 1022 Гражданского кодекса РФ). Доказательственные презупмции закреплены также в ст. 152, 178, 408 и других Гражданского кодекса РФ. Наиболее же распространенными доказательственными презумпциями являются презумпция вины причинителя вреда и презумпция вины лица, не исполнившего обязательства или исполнившего его ненадлежащим образом^⁸⁹. Все доказательственные презумпции закреплены в законодательстве (как правило, в материальном)^⁹⁰ и являются опровержимыми.

Практически это означает, что участвующее в деле лицо, в интересах которого нужно доказать презюмируемое обстоятельство, освобождается от его доказывания, если доказало обстоятельства, с наличием которых закон связывает презумируемое обстоятельство. Например, истец по делу о защите чести и достоинства должен доказать, что порочащие его сведения распространены ответчиком и в таком случае презюмируется, что эти сведения не соответствуют действительности. Противная же сторона вправе опровергнуть презюмирумое обстоятельство. Если сторона, обязанная опровергнуть презумпцию, не делает этого, предположение кладется в основу негативного длоя неё судебного акта, что соответствует принципу процессуальной экономии. Раз при данной ситуации презюмируемое обстоятельство скорее всего существует, разумнее не возлагать на заинтересованное лицо обязанность его доказывания, а напротив, возложить обязанность доказывания обратного на то лицо, которое утверждает, что презюмируемое обстоятельство в действительности в данном конкретном случае не существует. Законодатель ставит лицо, ссылающееся на презумпцию, в привилегированное положение, создает для него льготные условия доказывания определенных обстоятельств^⁹¹.

Презумпция, применяемая для установления истинности одних обстоятельств из доказанности других, там, где это предписано законом, обязательна для суда. Суд не вправе возложить обязанность доказывания на сторону, в пользу которой говорит презумпция.

Если преюдициально установленные обстоятельства вообще не подлежат доказыванию, то доказательственные презумпции лишь перераспределяют установленную ч. 1 ст.65 АПК РФ обязанность доказывания между сторонами, не исключая презюмируемый факт из предмета доказывания. Презумпции вводятся для облегчения процесса доказывания. В этом и заключается процессуально-правовое значение доказательственных презумпций.

Blog

Преюдиция в арбитражном процессе