Министерство образования правительства калининградской области материалы к урокам для учителя по учебному предмету

Вид материала

Урок

Содержание Тема №15. Архитектура Владимиро-Суздальского княжества. Золотые ворота Успенский собор Дмитриевский собор Церковь Фёдора Стратилата Церковь Спаса Преображения на Ильине улице

Подобный материал:

• Целевая программа калининградской области «Содействие занятости населения Калининградской, 635.09kb.
• Министерство образования, 774.61kb.
• Правительство калининградской области постановление, 72.86kb.
• Материалы для подготовки к форуму «Перспективы развития Калининградской области», 213.8kb.
• Материалы для подготовки к форуму «Перспективы развития Калининградской области», 122.27kb.
• Российская федерация правительство калининградской области постановлени, 508.34kb.
• Российская федерация правительство калининградской области постановлени, 501.57kb.
• В ред. Постановлений Правительства Калининградской области от 03. 10. 2006 n 718,, 100.54kb.
• Отчёта Правительства Российской Федерации о результатах его деятельности за 2009 год,, 9214.72kb.
• «об образовании», 3999.91kb.

^

Тема №15. Архитектура Владимиро-Суздальского княжества.

Раздробленная Русь. Ослабленная, ограбленная, истекающая кровью в братоубийственных распрях и, казалось, неспособная постоять за себя. Народный богатырский эпос воспевает защиту родной земли, воинскую доблесть и верность родине. Наконец, складывается и единство русской культуры, которое выковывалось в древнерусских городах, в труде ремесленников, обогащавших собственный опыт знакомством с работой своих собратьев из смежных княжеств, в развитии торговых связей, которые, утеряв международную широту прошлого, обращались во внутренние области Руси.

Настали другие времена. Богатырь идёт на богатыря. Но та недвижимая сила, что дышит в храмовой твердыне, превозмогает раздоры князей.

Каковы же общие черты архитектуры XII века?

Одноглавые, четырёхстолпные или шестистолпные храмы, кубом вросшие в землю, возникают один за другим в стольных княжеских городах. Их объёмы не столь велики, как в предыдущем веке, причём каждый храм образует плотный массив без лестничной башни, без галерей. Исчезла декоративная «полосатая» кладка. Внушительны, непроницаемы гладь и толщина стен. Шлемообразный купол виден издали. Храм – как вобравшая в себя все силы твердыня, как богатырь, что ни на шаг не отступит на тяжёлом своём коне.

От храма к храму, от крепости к крепости – таков всюду путь через леса и просторы Русской земли. И каждая храмовая твердыня, перекликаясь с соседней, пусть подчас и далёкой, вещает, вопреки крови, пролитой в братоубийственной войне, о единстве этой земли.

Тенденция к массивности, замкнутости церковного здания появилась вне Киева уже в XI веке. В XII веке она ясно обозначилась в самом Киеве, в соборе Печерского монастыря.

Первенство, политическое и культурное, среди обособившихся земель несомненно досталось княжеству Владимиро-Суздальскому.

Владимир - удивительный по красоте, богатый историческим прошлым город, расположен в пойме реки Клязьмы, давшей ему жизнь. А кто и когда дал ему имя? Большинство летописных источников указывают на основание Владимира киевским князем Владимиром Святославичем – крестителем Руси, легендарным «Красным солнышком» на рубеже X - XI веков. Тогда это был ещё совсем небольшой город на границе рязанско-муромских лесов и назывался потому Владимиром-Залесским.

Вначале XII века, при другом Владимире – Мономахе, - тезоименитый ему город получает новую крепость. Но и тогда он остаётся городом «мизиньных», то есть «малых», неродовитых людей.

При сыне его - Юрии Долгоруком - были построены церковь Бориса и Глеба в селе Кидекше, в четырёх километрах от Суздаля, и собор Спасо-Преображения в Переславле-Залесском. Одноглавые четырёхстолпные крестово-купольные храмы с тремя массивными апсидами и фасадами. Храмы-богатыри, столь типичные для русского зодчества периода раздробленности. Но в самой их грузности, приземистости ощущается чёткость архитектурного замысла и могучая в своей простоте красота. Эти храмы выстроены в суровое время, поэтому строг и прост их интерьер. При Юрии Долгоруком церковь в Кидекше даже не была расписана, и богослужение велось в ней среди голых стен. Это первая церковь, сложенная из белого камня (местного известняка), блоки которого идеально подогнаны друг к другу. От неё-то и пошло ослепительное белокаменное зодчество, что создало нынешнюю мировую славу Владимиру-на-Клязьме.

Самое же значительное изменение в судьбе города происходит в середине XII века при внуке Владимира Мономаха, сыне Юрия Долгорукого – князе Андрее Боголюбском. Владимир становится столицей Ростово-Суздальского княжества. Вокруг города выросла неприступная крепость с главной башней – Золотыми воротами. Тогда же, в 1158 году, заложен и белокаменный Успенский собор, ставший главным храмом княжества и, одновременно, местом пребывания Владимирской иконы Божьей Матери.

О причине переноса столицы во Владимир повествует предание:

Святой благоверный князь Андрей в 1155 году покинул Вышгород (город под Киевом, где был поставлен на княжение своим отцом Юрием Долгоруким ), чтобы переехать в Ростов и этот город сделать центром княжества. В это путешествие взял с собой князь Андрей самое дорогое, что у него было – чудотворную икону Божьей Матери старинного византийского письма.

Внезапно у реки Клязьмы кони встали и не желали двигаться ни в сторону Киева, ни в сторону Ростова. Озадаченный, спешился князь Андрей со своего коня, разбил шатёр и стал усердно молиться Богородице о даровании разумения, как поступить ему в этой сложной ситуации. Долго длилась молитва, и не заметил князь, как впал в сонное забытье. И явилась во сне ему Сама Царица Небесная, чтобы сообщить волю Свою святую: «Икону чудотворную, древнего письма, византийского, ни в Ростов везти нужно, а во Владимир – святой град! А на месте остановки коней храм Божий выстроить надо…» Исчезло видение, а князь сам понять не может: то ли во сне, то ли наяву он с Пречистой Девой разговаривал? Вышел он из шатра, приказал коней в сторону Владимира разворачивать, а кони, словно этого только и ждали, сразу с места сдвинулись и быстро, без промедлений во Владимир святую икону доставили! Сама Богородица для своей иконы этот город выбрала, и называться главная святыня земли русской с тех пор стала Владимирской. А Владимир сделался на целых 200 лет центром Владимиро-Суздальского княжества, а после объединения и стольным градом всей Святой Руси.

И о месте чудесного видения не забыл князь Андрей, вернулся он к нему и по обету, данному Деве Марии, основал церковь каменную в честь Рождества Богородицы, а заодно и свою резиденцию – Боголюбово, после чего сам Андрей получил прозвище «Боголюбский». А ещё описал Андрей Боголюбский явившуюся ему Святую Владычицу иконописцам: как стояла она пред ним и «в единой руке хартию держала». По описанию князя была написана Боголюбская икона Божьей Матери. До того прикипел князь всей душою к месту святому, что все семнадцать лет своего владимирского княжения провёл он в этом загородном замке. Именно здесь он принял и свою мученическую кончину 29 июня 1174 года от рук заговорщиков. Кровавая драма разыгралась в башне с винтовой лестницей. Именно эта двух-ярусная башня и прилегающая к ней галерея – единственное, что сохранилось от древних построек. Рождественский храм перестроен в XVIII веке. К этому же времени относятся и большинство других построек монастыря. Главной святыней его до революции являлась Боголюбская икона Божьей Матери, созданная на основе видения князя Андрея.

Икона относится к древнему иконописному типу «агиосоритисса» - «святая заступница». И выражает она непрестанное молитвенное предстояние Богородицы пред Божественным Сыном своим за весь род христианский.

Образ поместили в новую церковь, установив в его честь праздник – 18 июня (день явления Богородицы князю). В 1866 году в монастыре был выстроен храм в честь этой иконы, куда она и была перенесена из Богородице-Рождественского собора. После закрытия монастыря в 1920 году, икона находилась в церкви Иоакима и Анны, а затем в Успенском Соборе. В 1946 году передана в музей, а в 1992 году возвращена церкви и хранится в Успенском соборе Княгинина монастыря.


Перед памятниками городов Владимира и Суздаля русский человек той поры испытывал, наверное, как и мы, волнение, просветлявшее душу. Какая ясность и стройность и какая гармония с окружающим пейзажем! Венчающее природу искусство...

Как твердыня, высятся ^ Золотые ворота Владимира (1164), одновременно служившие городу и узлом обороны, и торжественным въездом. Построены они при Андрее Боголюбском вместе с крепостными валами и стенами, опоясывавшими древний город. Изначально в оборонительном укреплении существовало пять башен – ворот. Сегодня сохранились только главные – Золотые. Их мощный белокаменный куб, прорезанный огромной аркой и высоко увенчанный златоглавой церковью в честь праздника Положение риз Божьей Матери, замечательное сооружение крепостной архитектуры. Вот уж поистине решение, полное русского православного духа: когда воины сражаются за родной город, охраняя ворота, в верхней их части непрестанно творится молитва о скорой победе.

О воротах дошло из древности предание. Когда их строительство подошло к концу, любопытные сбежались посмотреть: «Народу многу сшедшуся зрети их красоты. Известь же мокра сущи и врата подошася, и двунадесять человек каменеем засыпа». Но князь молился перед Владимирской иконой Божьей Матери, и никто не погиб. После падения люди «взяша врата и видеша под враты живых и здоровых».

^ Успенский собор (1158 – 1161) удивителен сколь по красоте своего облика, столь и по трагичности судьбы. От первоначальной постройки до наших дней не дошло практически ничего. Давайте хотя бы представим себе былое великолепие. Собор был воздвигнут в центре Владимира на высоком берегу реки Клязьмы - так, что, видимый отовсюду, он гордо царил над городом и округой. Величественный, всё вокруг превосходящий и себе подчиняющий, как и держава князя Андрея.

Суровая простота долгоруковских храмов отошла в прошлое. По замыслу князя Андрея храм сей должен был по благолепию не уступать даже знаменитому храму Соломона в Иерусалиме. Весь он снаружи покрыт был резьбой белокаменной в сочетании с яркими вставками фресок. Трое «золотых дверей». Высота купола 33 метра, что на 4 метра превосходит киевскую Софию. Цветные витражи. Но самое удивительное – это верх собора: он имел в то время целый скульптурный ансамбль. На кровле возвышались бронзовые кубки, фигурки птиц, «ветрила» - флюгеры… В строительстве собора принимали участие мастера из всех земель, приглашены были лучшие немецкие зодчие.

В этом соборе, на постройку и украшение которого князь Андрей выделил десятую долю своих доходов, находилась величайшая русская святыня – Владимирская икона Богоматери. Внутреннее убранство храма ослепительно сверкало золотом, серебром и драгоценными каменьями, прекрасные росписи украшали стены.

Но простоял этот храм во всём своём великолепии недолго. Пожар 1185 года погубил его: расплавились бронзовые и золотые детали, потрескался и готов был рассыпаться белый камень, обрушилась кровля. В это время княжил брат Андрея, - Всеволод-Большое Гнездо. Ему и пришлось восстанавливать «стену нерушимую» - владимирский собор Успения Божьей Матери. Решено было не разбирать прежнего строения, но лишь немного его перестроить, а вокруг возвести ещё один ряд стен. Кроме того, зодчие увенчали храм дополнительными четырьмя главами и расчленили фасады на пять частей – прясел. В результате чего, храм стал ещё более величественным, со своим пирамидально нарастающим пятиглавием, в своей широко, но слитно и чётко разросшейся белокаменности обретя подлинно классическую для русского зодчества могучую стать. Стены его были заново расписаны…

Но немного времени прошло, и храм снова постигла беда – еще один пожар. Поджог во время набега татар. Причём в тот роковой день огонь унёс не только новое убранство храма, но и жизни сотен людей, укрывшихся в его стенах от захватчиков. После этой трагедии росписи храма долго не восстанавливались. И лишь в 1408 году во Владимир были приглашены великие иконописцы - Андрей Рублёв и Даниил Чёрный. Это первый самостоятельный и единственный сохранившийся фресковый ансамбль, выполненный великим иконописцем и святым преподобным - Андреем Рублёвым. И здесь в полной мере раскрывается в живописных образах как талант художника, так и духовная высота подвижника благочестия. Андрей Рублев впервые во фресковой росписи запечатлел тот «вкус» православия, который заключается в «страхе Божием». Но страх этот понимаем святым Андреем не как боязнь наказания, а как боязнь огорчить Того, Кто тебя любит. Особенно явно звучит эта тема в сцене Страшного суда, который совсем не страшен, а полон радостного ожидания встречи со Спасителем…

В соборе сохранились и древние фрески 1161 и 1237 годов. В галереях находятся гробницы и раки с телами князей и епископов. Особое место занимают раки с мощами святых преподобных владимирских князей Андрея Боголюбского, Глеба Андреевича и Георгия Всеволодовича. Иконостас поздний, барочный, выполнен в XVIII веке.

С момента основания и до 1395 года собор сохранял статус главного русского храма. И какие бы потрясения и трагедии ни обрушивались на него - ни на один день не прекращалась в храме служба Божия. Лишь с 1927 по 1944 годы храм был закрыт для веры. В настоящее время храм принадлежит Русской православной церкви.


При Всеволоде Большое Гнездо был построен ^ Дмитриевский собор (1194 – 1197). Это одноглавый четырёхстолпный крестово-купольный храм. Несмотря на свою простоту, он производит неизгладимое впечатление благодаря удивительному декоративному убранству. Изящная белокаменная резьба занимает больше половины стены собора, вьётся по колоннам арочного пояса, поднимается до закомар – полукруглых завершений фасадов - и затем всё так же узорчато восходит по барабану...

Устроитель собора Всеволод Большое Гнездо, в крещении Димитрий, посвятил его своему небесному покровителю – святому Димитрию Солунскому. Из Фессалоник, где в течение семи лет жил Всеволод и где хранились главные святыни святого Димитрия Солунского, перенесли во Владимир икону святого – «доску гробную», истекавшую целебным миром, а также частицу одежды святого, хранившуюся в серебряном ковчежце. Таким образом собор стал своего рода реликварием – вместилищем реликвий святого Димитрия. И, подобно драгоценной шкатулке, был весь покрыт узорной резьбой. Но за обилием декоративного убранства кроется на самом деле нечто большее. Большинство резных сцен посвящено царю Давиду – символу мудрости и верности Богу. Трижды в закомарах изображён сам Давид на троне, в борьбе со львом и в погоне за львом, в убранстве встречаются также сцены из псалмов царя Давида. В белокаменной резьбе есть изображения и других правителей – это Александр Македонский и сам Всеволод Большое Гнездо.

Другая тема резьбы – всаднический цикл: 12 святых воинов на конях. Среди них Феодор Стратилат и Димитрий Солунский. Ниже – пояс полуколонн (пилястр) с фигурами святых. Между колончатым поясом, вереницей всадников и рельефами святых царей – весь тварный мир, но не физической, а духовной реальности. Лев, барс, орёл – метафоры царственности. Лань и голубица – смирение и кротость. Павлины – преображение, петухи – воскресение… А пышная растительность – райский сад.

В этом соборе русскими зодчими и ваятелями была достигнута удивительная согласованность скульптурного убранства с архитектурой. Декоративность не только не затемняет архитектурного замысла, но ещё ярче, убедительнее выявляет замысел, так что весь собор – шедевр гармонии и меры.

Традиции и приёмы, выработанные мастерами владимирской школы, продолжали развиваться и в Суздале, Юрьеве-Польском, Нижнем Новгороде. Георгиевский собор Юрьева монастыря (1230 – 1234) был покрыт декоративной резьбой сверху донизу. К сожалению, собор не сохранился в первоначальном виде. Он был перестроен в 1471 году, при этом блоки белого камня частично были утрачены и перепутаны. Георгиевский собор является последним памятником владимиро-суздальского зодчества. Его называют «лебединой песнью» русской архитектуры домонгольского времени.


Но, пожалуй самым известным и удивительным архитектурным сооружением Владимиро-Суздальской Руси по праву считается храм Покрова на Нерли. Многие художники, писатели, поэты в разные времена обращались к его образу в своих произведениях.


Поэма из камня

1. Мы пришли с тобой и замерли
   

и забыли все слова

перед белым чудом на Нерли,

перед храмом Покрова,


что не камен, а из света весь,

из любовей и молитв…

(Борис Чичибабин)

«Поэты сравнивают храм Покрова на Нерли с парусом, уносящимся вдаль по безбрежным волнам времени. Иногда прославленную белокаменную церковь под Владимиром уподобляют лучистой безмолвной звезде, уплывающей в бесконечность мироздания.»¹⁴

Храм, как белоснежный лебедь возвышается среди волн реки Нерли, впадающей в Клязьму …

«Текут речные потоки. Дни и ночи, месяцы и годы, столетия уносит река жизни. Сменяются поколения, а лебедь-храм плывёт и плывёт среди неоглядных просторов. Любуясь Покровом на Нерли, думаешь об истории храма, о веках, что пронеслись над его стенами.»¹⁵

Этот небольшой одноглавый храм посвящается Покрову Богородицы – одному из самых любимых православных праздников на Руси.

Праздник этот отмечается 1/14 октября. Установлен он в память явления Пресвятой Богородицы во Влахернском храме в Константинополе в середине Х века, в период царствования византийского императора Льва Шестого Мудрого. На Руси праздник был установлен при князе Андрее Боголюбском, около 1164 года. В основе праздника лежит предание о явлении Богородицы в церкви во Влахернах – императорской резиденции в Константинополе, где хранилась риза Богоматери, её головной покров и часть пояса. В это время шла война с сарацинами, которые взяли город в оцепление, и жители Константинополя обратились с молитвой к Богородице, прося о защите и помощи. Во время молебна в храме присутствовал св. Андрей Юродивый, о котором говорили, что он славянин, а также его ученик Епифаний. Они увидели явление Божией Матери на воздухе с сонмом святых и ангелов. Она простёрла над молящимися свой покров – омофор (головной плат) и вознесла Господу молитву о спасении мира и избавлении от бед и страданий. Вскоре после явления, осада города была снята.

Интересно, что праздник этот, почти забытый в Византии, на Руси получил подлинно народный характер. Особое почитание этого праздника стало свидетельством любви к Божией Матери и веры в её покровительство земле русской.

«Столетиями перед храмом расцветали и умирали цветы и травы, а звериные и человеческие рельефы, стройный каменный пояс, порталы, украшенные резьбой, недвижимо возвышаются над окрестностью.»¹⁶

Это лирическая поэма из камня, обращенная к внутреннему миру человека, его самым высоким чувствам.

«Глядя на утончённый силуэт храма, вспоминаешь о том, что он построен в честь погибшего в лютой сечи семнадцатилетнего сына Андрея Боголюбского, юного князя Изяслава, которого народное предание называет вишенкой, срубленной в цвету. Убитый врагами юноша, возможно, и был похоронен на нерлинском холме или в самом храме. Возвратившись из победоносного похода против волжских булгар, Андрей скорбел о сыне, «яко человек», и сам выбрал место для этого храма.

Представляется почти необъяснимым выбор князем места для строительства храма – на луговине, затопляемой в половодье. Есть много различных предположений о причине выбора. Одно из них заключается в том, что раньше Клязьма подходила к храму гораздо ближе, чем ныне. Собор стоял при самом впадении Нерли в Клязьму, которая была судоходной рекой. Те, кто ехал во Владимир водным путём, могли, на пути к городу, дивиться красоте сооружения.

Древние камни, накладные рельефные маски, поросший травой холм, сам воздух окрестности, всё окружающее пространство насыщено духом истории…».¹⁷

В результате археологических раскопок было установлено, что зодчие, превосходно зная, что пойму весной заливает вода, проявили недюжинную инженерно-строительную изобретательность. Они соорудили высокий искусственный холм, одели его белым камнем. Фундамент уходит вглубь более чем на пять метров. Таким образом, храм был надёжно защищён и от разлива, и от льдин, которые не раз шли на приступ каменного острова.

Внутри храма много света, струящегося из окон. Древняя живопись, украшавшая стены, не сохранилась. Собор неоднократно перестраивался, фрески были замазаны и затем совсем отбиты. Ещё в середине XIX века можно было на стенах различить лики Спасителя, архангелов, апостолов. Откосы окон хранили признаки орнаментов. Но сегодня это всё безвозвратно потеряно.

В конце XVIII века эта «жемчужина древнерусской архитектуры» чудом уцелела: её намеревались разобрать, чтобы использовать камень для постройки колокольни в Боголюбовом монастыре. Церковь уцелела лишь потому, что заказчики и подрядчики не сошлись в цене.

В чём же уникальность этого храма? Обычного типа небольшой четырёхстолпный храм, какие строились при Юрии Долгоруком. Но какое коренное различие! Вместо грузного, вкопанного в землю куба – устремлённость ввысь в общем облике и чуть ли не в каждой детали. Удивительное преодоление тяжести камня, материи в сказочной летучести удлинённых форм, подчас создающее впечатление невесомости.

Тема № 16. Архитектура северных городов.


В результате монголо-татарского нашествия каменное строительство прекратилось почти на полстолетия. Оно возобновилось лишь с конца XIII века. С этого времени ожили и получили новое развитие традиции областных архитектурных школ, сложившиеся в предшествующий период.

Одним из крупнейших центров развития искусства в XIV -XV веках был Новгород. Новгородские общинные постройки, по сложившейся ранее традиции, возводились на средства отдельных бояр, купеческих объединений и коллективов «уличан», и в них отражались вкусы заказчиков.

Основываясь на традициях архитектуры домонгольского времени, новгородские зодчие вели поиск новых художественных и строительно-технических решений. Они внесли много нового в традиционный тип четырёхстолпного одноглавого храма кубической формы: заменили позакомарное покрытие трёхлопастным, отказались от членения фасадов лопатками, уменьшили число апсид с трёх до одной, опустив её до половины высоты храма. Это придавало зданию массивность и монолитность. Такова церковь Николы на Липне (1292).

Новгородские строители перешли к кладке из грубо отёсанных известняковых плит с использованием валунов и частично кирпича, что ещё более усиливало впечатление силы и мощи. И. Э. Грабарь так отмечал характерную особенность новгородского искусства: «Идеал новгородца – сила, и его красота – красота силы».

Во второй половине XIV века складывается классический тип новгородского храма. Замечательными образцами этого стиля являются церковь Фёдора Стратилата (1361) и церковь Спаса на Ильине улице (1374). Характерная черта этих храмов – нарядное внешнее убранство.

^ Церковь Фёдора Стратилата построена посадником Семёном Андреевичем и его матерью Натальей. Это однокупольный храм с одной апсидой, приделы которого соединены каменным сводчатым переходом. Окна узкие с заострёнными арочками. В притворе находилась усыпальница её строителей и членов их семей. Барабан и апсида украшены арками.

^ Церковь Спаса Преображения на Ильине улице построена «уличанами» Ильиной улицы. Притвор имел двускатное покрытие, на западной стене – звонница с двумя пролётами. Украшена церковь декоративными нишами, треугольными впадинами, розетками, крестами. Барабан украшен двумя аркатурными поясами. Заказчиками росписи были боярин Василий Данилович и «уличане», пригласившие Феофана Грека. Ему принадлежат изображения Христа в куполе, Ноя, Мелхиседека, Авеля. В северо-западном приделе – изображение старца Макария Египетского. Выделяются красно-коричневые тона на серо-голубом фоне.


В 1119 году князь Всеволод Мстиславич в древнем Юрьевом монастыре возводит каменный собор. Георгиевский собор, как и Новгородская София, поражает величавостью и массивностью. Он господствует над огромными водными просторами при речном подступе к городу. Формы храма по-новгородски просты и незамысловаты. Однако его композиция весьма своеобразна и не лишена эффектности. Собор несет три асимметрично расположенные главы. Одна из них расположена на квадратной башне, пристроенной к основной постройке. Главы церкви сдвинуты на запад, что совершенно не характерно для православных храмов: если главы и сдвигали, то всегда на восток — к алтарной части.

Здание построено в технике смешанной кладки, сочетавшей каменные блоки и кирпич. Верха церкви покрывали свинцовые листы. Кусок такого листа был найден при реставрации. Собор фактически лишен декора, если не считать лаконичных плоских нишек. На центральном барабане они вписаны в аркатурный пояс.

Имена древнерусских зодчих в подавляющем большинстве своем нам неизвестны. Но имя создателя Георгиевского собора сохранилось на страницах поздней новгородской летописи — им был «мастер Петр». Вскоре после постройки храм был обильно расписан фресками, которые, за исключением нескольких фрагментов, не дошли до нашего времени.

До Великой отечественной войны именно в Новгороде находился единственный памятник XII века полностью сохранявший ансамбль древней росписи - церковь Спаса на Нередице.

Церковь располагалась в живописной местности на холме, получившем название Нередицкого, возможно от того, что находился не в ряду города, а за его чертою. Возведен храм в 1198 году, по заказу князя Яро­слава Владимировича, отца Александра Невского. Он относит­ся к числу последних княжеских построек в Новгороде, не отличавшихся особым изяществом. По архитектурному устройству храм представляет собой кубического типа сооружение, почти квадратное в плане, с четырьмя столбами внутри, несущими единственный купол. Ему не свойственна геометрическая точность линий и форм, стены непомерно толсты, кладка грубовата... Кривизна линий, неровность плоскостей, скошенность углов — все это придавало церкви Спаса на Нередице особую пластичность, столь отличающую новгородское и псковское зодчество от памятников владимиро-суздальской архитектуры.

Росписи храм обрел в 1199 году. Фрес­ки ее отличались большой живописностью, в них ярко проявились характерные черты новгородского ис­кусства.

Во время войны командование советских войск, в зоне действия которых оказался памятник, пред­принимало все меры, чтобы не навлекать на него огня про­тивника. С этой целью здесь не было устроено ни огневых точек, ни наблюдательных пунктов. Но несмотря на это, гит­леровцы прямой наводкой из пушек били по нему. В резуль­тате памятник был обращен в руины, погибли почти все его прекрасные фрески. Русское искусство понесло очень тяже­лую утрату.

В настоящее время  памятник обрел свой прежний вид, но только снаружи. Однако уникальный фресковый ансамбль, который так бережно хранило время почти восемь столетий оказался безвозвратно утраченным. Лишь малая толика росписей, буквально по крупицам, восстановлена самоотверженным трудом реставраторов. Из­вестно, что над росписью храма работало несколько худож­ников различных направлений. Однако для них всех характерным является монументальность, большая живописность и высокая техника.

Прекрасным образцом зодчества XV века является церковь Петра и Павла в Кожевниках, построенная в 1406 году, на средства ремесленников-кожевников. Ее конструктивная форма является традиционной для Новгорода - одноглавая церковь кубического типа. Главной особенностью этого сооружения является возможность видеть структуру кладки, поскольку храм не был оштукатурен. Сложена церковь из крупных камней известняка, а декоративные элементы выполнены из кирпича. Из него же сложены своды, главка, лопатки, орнаменты на фасадах. Подобные орнаменты достаточно типичны для новгородских храмов: пояски из треугольных впадинок (бегунец), круглые и пятиугольные нишки — розетки, аркатурный фриз, кресты и др. Апсида украшена вертикальными тягами — валиками. Внутреннее пространство выдержано в традиционном стиле построек второй половины XIV века.

Своеобразием отличалось и зодчество Пскова – «молодшего брата» Новгорода – западного рубежа Русской земли, переднего края её обороны. Многострадальная Псковщина была обильно полита кровью, своей и вражеской.

Всё это наложило отпечаток на быт псковитян, на общее их мироощущение, следовательно, и на их искусство.

На протяжении веков, обороняясь, подчас без помощи Новгорода, от грозных ливонских рыцарей и от Литвы, Псков всё шире обрастал мощными укреплениями. В 1330 году были возведены каменные стены Изборска – одного из крупнейших военных сооружений Древней Руси в 30 километрах от Пскова.

Если не считать самых ранних псковских церквей, таких как, например, знаменитый Спасо-Преображенский собор Мирожского монастыря XII века, всё псковское зодчество опиралось на достижения крепостного строительства. Строя быстро, ибо время не ждало, строя прочно, ибо речь шла о защите родных очагов, псковские зодчие из нетесаных плит широко распространённого здесь известняка воздвигали неприступные стены, мощь которых восхищает нас по сей день. Недаром московские мастера впоследствии использовали к их опыт.

Небольшие по размерам кубические, несколько приземистые гладкостенные псковские храмы, нередко воздвигнутые на средства ремесленников и мелких торговцев, отмечены той же суровостью, той же внутренней крепостью, что и оборонительные сооружения. Часто – и это явилось новшеством в древнерусской архитектуре – на храмовых стенах сооружались очень живописного вида звонницы, с которых велось наблюдение за продвижением врага и чьи колокола не раз предупреждали об опасности.

Вся архитектура Пскова носила крепостной облик, здания были суровы и лаконичны, почти лишены декоративного убранства.

В 1365-1367 гг. «на старой основе храма XII века был заново выстроен городской собор Троицы зодчим Кириллом, создавшим новый тип храма (восьмерик на четверике) на основе использования традиций народного деревянного зодчества.