Е. А. Соколова европа. Россия. Провинция

Вид материала

Документы

Содержание Раздел четвертый Фольклорные мотивы Современный молодёжный фольклор Мифологическая основа Кто не был в учебке, тому не понять Часовой - это живой труп Любви достойна только Мать Служить легко солдату Дружит ветер с облаками Мёртвые не потеют Любовь - это бурное море Ален Делон Карта – учитель географии; Репин Изучение фольклора в вузе Раздел 1. Традиции западноевропейской прозы XIX-XX вв. Традиции психологизма в европейской литературе последней трети ХХ века Черты жанра фэнтези в русской литературе Художественные традиции английского реализма в современной женской прозе К вопросу о преемственности в развитии темы национального характера в европейской литературе XIX века (Жермена де Сталь и Шарлот Черты сходства художественного мира Шарлоты Бронте и Джордж Элиот. ... Полное содержание

Подобный материал:

• Меняющейся европе, 2510.67kb.
• Дал оригинальную концепцию обособленных локальных культурно-исторических типов цивилизаций,, 166.15kb.
• «Единая Европа», 227.43kb.
• Программа делового визита российской бизнес делегации на строительный форум «Северная, 51.76kb.
• Образовательная программа по настольному теннису. Возраст детей 11-16 лет, 649.89kb.
• Программа элективного курса «Лексика русского языка», 48.78kb.
• Образовательная программа по Футболу. Возраст детей 11-16 лет, 1799.3kb.
• Программа элективного курса «Сказки народов Севера», 48.53kb.
• Образовательная программа резьба по дереву, 107.84kb.
• Название 2 интервала, 51.35kb.

^ РАЗДЕЛ ЧЕТВЕРТЫЙ

ФОЛЬКЛОРНЫЕ ТРАДИЦИИ И СОВРЕМЕННОСТЬ


Фольклорные рандеву

(о фольклорной основе книги С.Б. Борисова

и С.П. Чепесюка «Барин из аэропорта...»)


Известно, что в основе художественного произведения всегда лежит система давно выработанных, устоявшихся, освоенных искусством и культурой образов, мотивов и сюжетов, которые автор переосмысляет и использует. Формы взаимоотношения текста и контекста могут быть разными: от аллюзии до скрытой цитаты, от подражания до пародирования.

Устное народное творчество можно признать важным звеном такой системы. Вряд ли удастся найти по-настоящему художествен­ный, литературный текст, в котором не встречались бы фольклорные мотивы.²

В последние годы, когда усилился интерес к устному народному творчеству как части провинциальной культуры, когда писатели и поэты охотно используют фольклорный материал, вопросы взаимовлияния фольклора и литературы становятся злободнев­ными, требующими серьезного изучения и исследования.

Насыщенность фольклорными мотивами, конечно, не определяет качества произведения, но делает его ближе, ярче, увлекательнее и философичнее. В этом смысле книга шадринских авторов Борисова и Чепесюка «Барин из аэропорта» служит прекрасным примером. «Барин» до крайней степени пропитан фольклором: фольклорным мышлением, фольклорными образами, фольклорными идеями и идеалами, и тому подобным, заставляя читателя изумляться начитанности, «наслышанности» и высокой степени интеллектуальности авторов.

С первых же страниц читатель узнает отголоски народной речи, присловий и ритуалов (разговор Голицына с ямщиком), смакует пародии на всем известные современные фольклорные тексты («Шел козел по бережку», «Дед Пахом живал когда-то» и др.).

Структура книги, сложная, разноречивая, порой эклектичная, находит выражение в некоторой многоплановости построения глав.

Так, Песнь вторая «Институтские рандеву» явно двуплановая: с одной стороны, она представляет собой переработку мифа об институтке,³ созданного совместными усилиями Л. Чарской, А. Бруштейн, Л. Будогоской и в достаточной степени развитого народным сознанием в конце ХХ века.⁴ С другой стороны, в романе проявляются выразительность, сочность, лиричность и некоторая саркастичность благодаря массе так называемого «девичьего фольклора», переосмысленного авторами и самым органичным образом вписанного в повествование. Думается, что «институтская банька» как переосмысление свадебного обряда заслуживает отдельного изучения и ждет своего исследователя.

Согласно теории Аристотеля об искусстве как подражании и о наслаждении, которое получает человек, узнавая оригинал в произведении искусства, читатель «Барина», сколько-нибудь сведущий в фольклоре, получит немалое удовольствие, узнавая в пародии любимые или просто знакомые фольклорные жанры и мотивы: страшилки, любовные девичьи песни, аллюзии на девичьи рукописные рассказы, еще не описанные учеными современные девичьи игры и ритуалы.

Современный девичий фольклор, очевидно, досконально изучен­ный авторами, составляет центральную (возможно, даже лучшую) часть книги, главный ее пласт, самый экспрессивный: на основе устного народного творчества, авторы творят миф, близкий к реаль­ности. Девичье творчество служит отправной точкой в целом культурном процессе: изучение фольклорного материала – с его помощью постижение потаённой сути девичьего мира – пере­осмысление и пародия, призванная уничтожить и возродить в новом качестве – на основе всего этого – создание мифа модели мира (не только девичьего, а всего мира вообще). Смысловую завершенность обозначенной цепочке процессов придает «былин­ная» глава книги «Бой Андрея со Смертью», в которой Андрей выступает как богатырь, причем, богатырь не хтонический и даже не героический (как Илья Муромец), а сверхновый – одержива­ющий победу благодаря силе интеллекта и интуиции, а не физической силе – человеческой (как у богатырей героического эпоса) или чудовищной (как у Святогора, например). Андрей не проливает ни капли крови, и попирает Смерть не смертью, не убийством, а шаржированной любовью – поцелуем.

Легко разрешив на практике проблему связи фольклора и современного мифотворчества, сделав её колоннами здания-книги, авторы не поленились их декорировать: карнавально осмеянные пословицы и прибаутки, анекдоты, устойчивые выражения из сказок и песен создают необыкновенно живописный колорит, юмористический и философский одновременно, подчеркивающий остроумие онтологической модели «Барина».


Фольклорные материалы

в альманахе «Шадринская старина»


Возрождение в провинции интереса к истории родного края в начале 1990-х годов привело к появлению громадного числа краеведческих публикаций самого разного качества: от умилительно дилетантских до продуманных, научных. Не стал исключением и зауральский городок Шадринск. Краеведческая эпидемия захлестнула его лет пятнадцать назад, причем, об освоении «мыслительного отчизноведческого пространства» Зауралья можно написать целый роман.

Главным ориентиром в море шадринской краеведческой печатной продукции стал ежегодный альманах «Шадринская старина», который регулярно выходит с 1993 года благодаря энергии главного редактора кандидата философских наук, доцента Сергея Борисовича Борисова (сейчас – доктора культурологии), которому принадлежит идея альманаха и честь его создания. «Шадринская старина» включает материалы, посвященные краеведению в самом широком смысле – от научных статей и архивных публикаций до поэтических зарисовок.

Одно из бесспорных достоинств «Шадринской старины» – включенные в него фольклорные и этнографические материалы зауральских ученых-филологов и культурологов. Нет смысла перечислять все фольклорные материалы, выходившие в альманахе из года в год, остановлюсь подробнее на нескольких публикациях, на мой взгляд, наиболее удачных и интересных.

Обращают на себя внимание две содержательные статьи культуролога Л.А. Пацуковой «Явление небесного оленя (заметки о семантике шадринских наличников)» (1994) и «Узелки на память (заметки о семантике шадринских ковров)» (1995). Опираясь на труды Б.А. Рыбакова и Р. Генона, автор корректно и весьма толково пытается реконструировать славянскую мифологическую систему в ее зауральском варианте, опираясь на сугубо шадринский материал. Компетентные статьи Л.А. Пацуковой интересны, написаны со вкусом и читаются на одном дыхании.

Еще одной из интересных статей по зауральскому фольклору стала «Неонилинская старина» (1995), написанная доктором филологических наук В.П. Федоровой, и появившаяся в третьем выпуске альманаха. Статья представляет собой увлекательный рассказ о традиционных обрядах и обычаях старообрядческой деревни Неонилино.

Вообще, зауральские фольклористы и этнографы увлечены изучением старообрядческой традиционной культуры, поскольку в Курганской области много поселений старообрядцев, или, как говорят в Зауралье, «двоедан». Стержень публикации В.П. Федоровой – отношение двух ветвей старообрядцев. Автор обращает внимание на бытовые устои похоронного обряда, много говорит о заговорах, о народной медицине и оберегах.

В 1996 году в выпуске «Шадринской старины» помещены выдержки из подробного описания «обычаев, привычек домашних и народных», составленного протоиереем Камышловского Покровского собора В. Прибылева для Русского географического общества в конце 1840-х годов. Этот материал стал несомненным украшением выпуска. В статье подробно описан обиход зауральских крестьян: устройство дома, подробности быта, особенности одежды и питания (В. Прибылев «Жилище, одежда и питание зауральских крестьян в середине в середине ХІХ века»).

В 1997 году С.Б. Борисов публикует в альманахе ценнейшие для зауральских краеведов и фольклористов хрестоматийные материалы «Фольклор шадринского уезда в «Пермском сборнике» и «Фольклорные материалы А.Н. Зырянова в фондах русского географического общества», включающие в себя загадки, пословицы, поговорки, диалектные слова и идиомы, записанные в середине 19 века и бытующие исключительно в шадринском уезде.

Хочется надеяться, что альманах и в дальнейшем не утратит научного уровня, который был задан уже в первых выпусках, и каждый новый выпуск по-прежнему будет событием в краеведческом и научном сообществе Шадринска.


^ Фольклорные мотивы

в шадринской художественной литературе


Вопросы отражения в литературе фольклорных образов и представлений о народной культуре не новы. Разного рода проблемы, связанные с взаимовлиянием фольклорных и литературных традиций освещены в целом ряде научных исследований. (1)

Писательское творчество Зауралья неотрывно от народно-поэтической культуры. Оставляя в стороне теоретико-методологи­ческие аспекты проблемы отношений фольклора и литературы, рассмотрим литературно-фольклорные связи в произведениях шадринских авторов: А. Виноградова, А. Зинченко, А. Мехонцева, С. Чингина, И. Шабунина. (2)

Современная литература Шадринского края воспринимает народное творчество не как нечто устаревшее, отжившее, но как наследие, соединяющее прошлое и настоящее.

Сергей Чингин для своих очерков нередко избирает форму устного рассказа («Огафья-лекарь»), бытовой сказки («Алексей, да совсем другой»). Цикл очерков «Нечистая сила» Ивана Шабунина также напоминает устный рассказ с сохранением языковых особенностей расскачика и персонажей.

В прозе шадринских авторов заметно присутствие таких фольклорных жанров, как дразнилки, припевки, частушки. Вплетенные в ткань литературного произведения, эти малые фольклорные формы подчеркивают неповторимый русский колорит, поэтизируют каждодневный быт, раскрывая его эстетику.

Книга Сергея Чингина «Низкий поклон тебе, Ягодное!» открывается трогательным воспоминанием о военном детстве – рассказом «Жернова». В нём повествуется о том, как ручная мельница спасала от голода. Натуралистическим описанием тягот военной поры Чингин, похоже, сознательно подражает известной сказке о жерновцах, которые кормили нищих деда и бабу: «У моей больной матери тогда были единственные кормильцы – жернова». Писатель передает отношение героев к жерновам как к живым существам, мать и сын одушевляют их.

Алексей Мехонцев в своем творчестве стремится к поэтизации прозаического текста, к известной декоративности, цветистости, довольно часто использует мифологические и сказочные образы, стараясь сделать язык «украсно украшенным». Однако фольклор­ные элементы часто не несут глубинной смысловой нагрузки, цель их употребления остается чисто декоративной, формальной. Так, в рассказе «О рыбаке и рыбке» используется распространенный мотив сказки о волшебной рыбе, исполняющей желания (он так ее и называет – «государыня-рыба»). Едва заговорив о невозможности в наши дни верить в волшебную рыбу, автор сразу же завершает интересный сюжетный ход. Сделав интересную заявку, писатель не использовал богатейших художественных возможностей фольклор­ного сюжета. Можно объяснить такой подход тем, что автор придерживается реалистического направления. Однако, Виктор Астафьев, сугубый реалист, в «Царь-рыбе» подобный мотив использует как идейный стержень, смысловой центр книги.

В рассказе Ивана Шабунина «Тентитюриха» использован сюжет сказки о человеке, который чудесным образом начинает понимать язык зверей и птиц, ставших, в силу этого, его помощниками. У Шабунина Тентитюриха, пасущая овец, не просто понимает их язык, но и сама разговаривает с ними. В сказке сверхъестественные сипы делают из центрального персонажа героя. В рассказе Шабунина Тентитюриха выглядит крестьянской чародейкой не потому, что она чудесным образом научилась понимать язык зверей, а из-за безмерной доброты к людям и животным, из-за невероятно тонкой чувствительности. Сказочный сюжет призван передать нам запоздалое восхищение повзрослевшего мальчишки.

Анна Зинченко в рассказе «Стеклышко» также использует распространенный сказочный образ аленького цветочка. С одной стороны, Зинченко напрямую называет фольклорный образ: аленький цветочек нарисован на стеклышке, которому девочка приписывает волшебные свойства. С другой стороны, Зинченко наполняет образ прекрасного цветка новым смыслом: он должен соединить, духовно породнить не купеческую дочь и заколдован­ного царевича, а отчима и девочку, которая протягивает ему свое сокровище, надеясь, что он разделит ее чувства и станет ей отцом. Сказочный мотив усиливает напряженность рассказа и позволяет дать точную психологическую характеристику героям. В сказке цветок расколдовывает, соединяет. Переосмысленный в современ­ном литературном произведении, он фиксирует раскол, отчужде­ние, разрушает единство девочки с миром.

Если в прозе используются сказочные мотивы, то поэзия Александра Виноградова тяготеет к былинным образам. В стихотворении «Земная тяга» внутренний сюжет построен на переосмыслении былинного образа Святогоpa и связанных с ним мотивов переметной сумы и земной тяги. Известно, что Святогор был настолько силен и тяжел, что его тяжести не вынесла «мать сыра-земля». Однако и сам Святогор не смог поднять суму переметную с заключенной в ней земной тягой, уйдя по колено в землю (мотив, связанный со смертью и погребением). Использова­ние этого сюжета углубляет смысл стихотворения: образ сумы связан с образом вечной природы, неподвластной ни человеку, ни богатырской силе. Одновременно сума связана с мотивом умира­ния, предсмертного состояния природы:


На деревьях сумой переметной

Гнезд грачиных оставленный груз...

Святогоровой тягой земною

Каждой осенью чувствуешь Русь.


Продолжая былинную традицию, Виноградов воспринимает Святогора как воплощение первобытной силы, но переосмысливает её. В былине земля и Святогор – антагонисты. Земля не может носить Святогора, а он, в свою очередь, не может одолеть землю. У Виноградова земля и Святогор не столько противопоставляются, сколько сопоставляются, образуя единое целое: Святогор и земля (природа) являют образ Руси, столь дорогой сердцу поэта.

Герой-богатырь не индивидуален, хотя Виноградов и использует имя Ильи Муромца, а собирателен. Такие черты, как «ширь могутных плеч», «шелом», «как Муромец, тяжел и крепко сбит», – присущи Илье Муромцу, однако в строках «он едет – аж земля под ним трещит» заключён намек на Святогора. Всё же любимым богатырем поэта остаётся Илья Муромец. Автор его не просто называет, но обыгрывает, применяет прозвище Ильи: «Мужики не взялись за дреколье, значит – доля Ильи-казака».

Образ богатыря в стихах Виноградова типичен: он неподкупен, обладает духовной и физической силой, выступает против врагов – татей, имеет «шеломчатый колпак», «разрывчатый лук», «верную палицу». Типизация сказывается и в определении цели действия Ильи. В былине Илья служит Руси и князю Владимиру, олице­творяющему единую Русь:


Я поеду в славный стольный Киев-град

Помолиться чудотворцам киевским,

Заложиться за князя Володимира,

Послужить ему верой-правдою,

Постоять за веру христианскую.


В стихотворении же Виноградова Муромец выполняет роль охранника, стража и, одновременно, первопроходчика:


Чтобы каждый на атыре-камне:

«Путь свободен!» – сумел бы прочесть.


В былине Илья собирается «спесь посбить вместе с глупой башкой» с «татей поганых». Под «татями» подразумеваются Идолище поганое и Соловей-разбойник – былинные антагонисты богатыря. Для Виноградова Соловей – не столько помеха на богатырском пути, сколько символ врага Руси.

Виноградов использует не только прямое называние, но и аллюзии, скрытые цитаты из былинных произведений. Так, фраза «Выбирай, не гордясь, не куражась» становится аллюзией на поведение былинных антигероев Идолища, Соловья, Тугарина (пир у Владимира) и Щелкана Дудентьевича, которые «зачванились и загорденелись», то есть поступились богатырской честью, вели себя не как богатыри, за что и были наказаны. Виноградов подчеркивает, что его богатырь умеет и знает, как себя вести.

Илья – любимый герой русского народа, полуисторическая личность – понимается современным поэтом как символ разумной, сознающей себя силы, направленной на доброе дело. Стихотворный Муромец выбирает, как и в былине, не спокойную окольную дорогу, а опасную «прямоезжую». Поэт развивает этот мотив: прямоезжий путь «завещан» Илье, то есть его судьба предопределена. Можно предположить, что в образе Муромца Виноградов видит поэта, продолжая традиционные в русской лирике размышления о его назначении.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать следующие выводы: шадринские авторы по законам преемственности в развитии культуры продолжают традиции устного народного творчества, используют фольклорные образы и сюжеты в их традиционном понимании, подчиняя собственным, авторским задачам; фольклорные образы и сюжеты используются, как правило, не с декоративной целью, а для придания смысловой нагрузки, для создания тонкой и выразительной формы произведения, подчеркнутой художественности, для акцентировки внимания на сюжетно-смысловые узлы.

Таким образом, фольклорное наследие служит богатейшим ис­точником для создания современного литературного произведения.


Источники


1. См., например: Венедиктов Г.Л. Духовная культура народа // Русская литература. 1986. № 4; Гончаров Б.П. Фольклор в творчестве писателей // Литература в школе. 1995. № 3; Выходцев П.С. Об исторических закономерностях взаимосвязи ли тературы и фольклора // Русская литература. 1977. № 2; Елеонский С.Б. Литература и народное творчество. – М., 1956; Седельников В. Писатель и народ. – М., 1962; Бабушкин Н. Творчество народа и творчество писателя. – Новосибирск, 1966; Неклюдов С.Ю. О слове устном и книжном // Живая старина. 1994. №2; Калугин В. Вместо предисловия // Калугин В. Герои русского эпоса. – М., 1983.

2. Далее рассматриваются: Виноградов А.М. Апрель первозванный. – Челябинск, 1988; Виноградов А. Зоревой окоем. – Шадринск, 1996. – С. 23-25; Зинченко А. Стеклышко // Рассвет. Альманах. – Шадринск. 1994; Мехонцев А. От капели до капели. – Далматово, 1994; Шабунин К. Как молоды мы были... – Шадринск. 1995; Чингин С. Низкий поклон тебе. Ягодное! – Шадринск, 1993.


^ Современный молодёжный фольклор

как проявление устного народного творчества


Как известно, развитие устного народного творчества происходит непрерывно. На этот процесс оказывают влияние особенности исторической эпохи, культуры и быта народа. Так, фольклорные экспедиции последних лет показывают, насколько расширился диапазон современных русских фольклорных жанров: помимо широко известных, веками устоявшихся календарных и свадебных обрядов развиваются новые сценарные постановки обрядов, альбомы, поздравления, стихи и ряд других фольклорных жанров.

Думается, сейчас уже возможно говорить о трех основных типах фольклорных жанров и текстов, различающихся по возрастному уровню носителя или исполнителя, цели и характера исполнения. Предлагаю следующее разделение:

Первый тип – классический фольклор. Тексты этого типа устного народного творчества широко представлены в сборниках, хрестома­тиях и тому подобных изданиях. Именно классический фольклор вызывает особый интерес исследователей как память о прошлом народа, его многовековых традициях, былых представлениях о мире и т.д. Носителями и исполнителями классического фольклора становятся обычно люди пожилого возраста.

Второй тип – «официальный» фольклор, складывающийся на основе классического, как некий итог исследований, вошедший в массовую культуру. К «официальному» фольклору можно отнести общегородские (реже – сельские) праздники-гуляния в русском простонародном стиле, получившие широкое распространение в последнее время как культурно-краеведческие мероприятия, такие, как «Масленица», «День города» и другие. К «официальному» фольклору можно отнести выступления художественной самодея­тельности, фольклорных коллективов (взрослых и детских), а также проведение стилизованных утренников в детских садах и музыкальных школах. Вероятно, такие немного искусственные попытки возродить традиционную поэтическую и исполнительскую культуру приближает «официальный» фольклор к эстрадному искусству, однако цель его благородна: просвещение и воспитание гармонической личности.

Исполнителями «официального» фольклора становятся обычно люди среднего возраста, исполнение проходит в довольно официальной, запланированной обстановке по заранее состав­ленному сценарию. Сценарии представляют собой ряд текстов классического фольклора, перемежающихся со стилизованными авторскими текстами, которые оформляются как анонимные и, переходя из одного сценария в другой, становятся фольклор­ными. Всевозможные городские гуляния, музыкальные утренники или свадьбы носят характер народного шоу.

Третий тип – молодёжный фольклор, подразумевающий детский современный фольклор: приговорки, прозвища и дразнил­ки, страшилки, страшные истории, стишки и песенки, словесные и подвижные игры и т.д.; подростковый фольклор: стихи, всевозмож­ные анкеты, прозвища, так называемые «приметы любви» и т.д.; молодежный фольклор: сленг, девичьи и дембельские альбомы, поздравления. Молодежный фольклор, пожалуй, самая живая форма устного народного творчества, только еще становящаяся, обретающая структуру.

Дембельские и девичьи альбомы (блокноты и тетради с записанными в них поговорками, стихами, афоризмами и т.п. текстами) носят коллективный характер, отличаются большой распространенностью, многовариантностью, отсутствием информа­ции о конкретных авторах, что позволяет говорить о них как фольклорном жанре. Скорее всего, альбомы уходят корнями в лирическую песню – любовную (девичий альбом) и рекрутскую (дембельский альбом). У современной молодежи отношения к жизни, любовные волнения и переживания, тоска по родным в разлуке остаются такими же, как у наших далеких предков, выражавших подобные чувства пением. Только в конце ХХ века девушка не поет многозначительных «страданий» на вечерках, она ведет дневник-альбом, точно так же, как современный «рекрут» в тоске по дому не тянет жалобных песен, а записывает их в виде стишков в блокнот. Эпоха НТР, заставившая не заучивать и запоминать, а записывать, не уменьшила глубины переживаний юного сердца.

Дембельский альбом рассказывает о тяжести военной службы, тоске по дому и его символу – матери, по любимой девушке. Обычно тоска и горечь носят скорее ритуальный, нежели искрен­ний характер. Так же ограничена тематика девичьих альбомов: любовь, ожидание любви, поздравления и пожелания подругам.

Молодежный фольклор включает в себя сленг, как выражение нормативного сознания, остроумные переделки популярных названий сериалов и телепередач. Распространенные пародийные стишки, загадки, страшные истории являются реакцией детей на несовершенство «взрослого» мира, критической оценкой «взрос­лых» культурных норм. Апофеозом детского остроумия становятся дразнилки и клички.


^ Мифологическая основа

детских игр города Шадринска


Игра ребенка, как известно, является подражанием взрослым, их деятельности, обыденной жизни. Подспудная цель игры – подготовка к взрослой самостоятельной жизни. В игре дети тренируют навыки самостоятельной жизни, бессознательно повторяя действия взрослых, совершаемые сознательно и наполненные социальным смыслом.

В древности источником знаний для детей служил пример взрослых, который закреплялся в игре. Понятно, что, играя, дети подражают самому яркому, запоминающемуся; в древности – важнейшим событиям жизни рода: обрядам, добыванию пищи, войне. Внимательно наблюдая за ними, а потом повторяя в играх, дети усваивали жизненные законы, порядок проведения обрядов и т.д.

В современных детских играх сохранились черты древнего быта, что объясняется непрерывностью детского общения. Таким образом, игра становится живым памятником фольклора.

В основе любой детской игры лежит некий сюжет. Сюжет, в свою очередь, состоит из мотивов, обусловленных сходством психологического развития (теоретики мифологической школы много говорили об этом).¹ Индивидуальность игр проявляется в сочетании мотивов, этапов и деталей игры. Каждое новое сочетание - вариант игры. Следовательно, возникает вопрос о вариантности детских игр (в частности, г. Шадринска). У каждого типа игры есть свои варианты. Рассмотрим их

1 тип. ЖЕРЕБЬЕВКА.

Этот тип игры основан на подражании ритуалу жеребьевки, который в древности¹ проводил жрец перед принесением жертвы - то есть суть действий - выбор жертвы. Ведущий в игре выполняет "функции" жреца. Варианты игры: «хоровод». Дети становятся в круг, водят хоровод "по солнцу", в центре круга - ведущий с завязанными глазами который «выбирает» ЖЕРТВУ-ИГРОКА. Водящие хоровод стараются уклониться.

«Скакалка» - та же игра, что и "Хоровод", только ведущий старается задеть игроков скакалкой, которую он крутит вокруг себя по земле.

«Яша» – игра, описанная В. Федоровой в статье "Поцелуйные песни зауральских старообрядцев"². Ритуал жеребьевки связан с заклинанием, в игре сакральный текст заменяется песенкой или считалкой, завершающейся словами "Выходи из круга вон".

Второй вариант игры - ЖЕРЕБЬЕВКИ - ПРОСТЕЙШИЙ, "КУЛАЧКИ". Он более примитивный, архаичный, бытовой. Выбирается длинная палка, ставится стоймя, по ее длине дети по очереди ставят друг на друга кулачки. Чей кулачок пришелся вровень с верхом палки, тот и выбран.

ЛИНЕЙНЫЙ вариант - "ТИШЕ ЕДЕШЬ - ДАЛЬШЕ БУДЕШЬ": ведущий, стоя по противоположную сторону игрового поля, отвернувшись от играющих, повторяет слова "Тише едешь - дальше будешь". Внезапно обернувшись, он указывает на играющих, которые не успели остановиться в момент поворота. Цель играющих - достичь стороны ведущего, но гак, чтобы он не заметил, когда будет оборачиваться.

Второй тип игр - ДОГОНЯЛКИ. Он основан па подражании охоте и ритуалу перед охотой. Догоняющий всегда играет роль охотника убегающие - объекты охоты. Этот тип игры тесно связан с остатками оборотнической логики древнего человека: охотник превращается в дичь, если его в игре "запятнают", а дичь - в охотника. В Шадринске распространены варианты догонялок: "ЛЯПЫ", "ПЯТНАШКИ", "ДВА МОРОЗА". Усложненный вариант - "ГОРЕЛКИ", "ПРЯТКИ".

Третий вариант - ВОИНСТВЕННЫЕ игры, основанные на подражании военным действиям: от мотивов каннибализма, который проявляется в деталях (например, в диалоге, который произносят на бегу двое играющих: «Догоню! На кол посажу! – Зачем? – Да очень мясо у тебя вкусное»), до сложных игр в казаки - разбойники, войну против фашистов и т.д.

Варианты: "КОНДОЛЫ". Два "войска" стоят друг против друга. Две команды изображают два враждующих племени. Цель их - не убить противника, а доказать превосходство.

Воинственные игры со временем усложнились, дополнились образами и мотивами нового времени, становились поэтапными.

Четвертый тип игры - подражание социальным функциям взрослых, ролевые игры: «дочки-матери» (игра с куклой, девочка выполняет обязанности матери: кормит, воспитывает, купает и т.п.), «шофер» и прочие. В эти игры обычно играют один или двое детей раннего возраста.

Конечно, время накладывает свой отпечаток на игры и сопроводительный текст. Ход игры, тексты считалок видоизменяются, но в игре детей г. Шадринска под оболочками христианской и новейшей культур можно узнать черты языческих обрядов и архаического быта.


Источники

1. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. – М., 1989. – С. 300.
   
2. Федорова В.П. Поцелуйные песни зауральских старообрядцев // Русская народная культура и современность: Шадринский опыт. - Шадринск, 1996. -С.8-13.
   

Фольклорная практика студентов


В последнее время в отечественной фольклористике наблюдается заметное оживление в области изучения детского и молодежного фольклора. Начало этому положили В. П. Аникин, М. Н. Мельников, Г. С. Виноградов. Сейчас проблемами детского и молодежного фольклора занимаются А.Ф. Белоусов, В. Разумневич, Б. Сарнов, Д. К. Равинский.

Таким образом, молодежный и детский фольклор становится перспективной сферой исследования. Появилось и новое понимание фольклора, связанное не с патриархальной культурой, а с новыми, современными ее проявлениями. Вопросы новых жанров детского и молодежного фольклора нашли отражение и в ряде работ зауральских авторов: В.П. Федоровой, С.Б. Борисова, В.Н. Бекетовой, В.Н. Иовлевой, М. Новицкой и других.

Поскольку проблемы молодежного и детского фольклора стали в последнее время актуальны, то фольклорная экспедиция 1997 года была посвящена изысканиями именно в этой области. Основная часть практики проходила на детских площадках шадринских школ №№ 1, 32, 4,9, 8,15.

Понятно, что такая работа может вызвать недоумение, так как мы привыкли понимать под словом "фольклор" непременно старинные его формы, сохраненные народом. Однако, устное народное поэтическое и прозаическое творчество - это не застывшая мертвая форма, о которой сохранились лишь отрывки и воспоминания, а непременный спутник развития общества.

Современный фольклор, бытующий среди шадринских детей и юношества, доказывает это. К примеру, что, как не народное творчество, представляет собой современная свадьба? Современный обряд, вобравший в себя как традиции старинного свадебного спектакля-игры, так и элементы современного молодежного фольклора, основанного на традициях художественной самодеятельности.

Доказательством живучести фольклорных произведений, зарождения новых форм становится сейчас дворовый фольклор: наряду с хрестоматийными загадками, потешками, скороговорками в детской среде живут новые для нас жанры: страшилки, клички, анекдоты, страшные истории и пародии, а также стишки, близкие к английским лимерикам.

Чтобы не повторять уже проделанную шадринскими фольклористами работу, обратимся к тем материалам фольклорной экспедиции-97, которые еще ждут своего исследователя. Сразу же отметим, что для статьи подбирались такие примеры, которые не встречались еще на страницах шадринских изданий.

Фольклорная экспедиция-97 подтвердила существование в среде молодежи новых фольклорных форм. Их развитие можно считать одним из интереснейших моментов бытования народнопоэтического творчества. На современном этапе такой формой стал рукописный фольклор, а именно "дембельские" и девичьи альбомы, представляющие собой тетради или блокноты с записанными в них анонимными стихами, поговорками, стихотворными посланиями и т. п. Сейчас уже нет сомнения, что подобные альбомы, которые ведутся только юными людьми, представляют собой настоящий фольклор. О принадлежности их к устному народному творчеству говорит коллективный характер альбомов, отсутствие информации о конкретных авторах, большая распространенность и многовариантность альбомных произведений.

Главной тенденцией развития фольклора является, как известно, ослабление эпического и усиление лирического начала в произведении. Альбомы являются фольклорным произведением с усиленным лирическим началом. Скорее всего, альбомы уходят корнями в лирическую песню - любовную (девичий альбом) и рекрутскую ("дембельский" альбом). У современной молодежи отношение к жизни, любовные волнения и переживания, тоска по родным в разлуке остаются такими же (или почти такими же), как у наших далеких предков, выражавших подобные чувства пением. Только в конце XX века девушка не поет многозначительных страданий на вечёрках, она ведет дневник-альбом, так же, как и современный "рекрут" в тоске по дому не тянет жалобных рекрутских песен, а записывает их в виде стишков в блокнот-альбом. Эпоха НТР, ослабившая человеческую память, заставившая не заучивать и запоминать, а записывать, не уменьшила глубины переживаний юного сердца.

Следует отметить, что записанный, зафиксированный на бумаге фольклорный рукописный текст не превращается в недвижный памятник. Напротив, произведение живет, развивается, так же ярко и непосредственно выражая народные чувства, как и тысячу, и сто лет назад это делали любовные "страдания" и рекрутские песни. Так, "дембельский" альбом рассказывает о тяжести военной службы:


^ Кто не был в учебке, тому не понять,

Как трудно бывает, как хочется спать.

Когда на рассвете встаешь, чуть живой,

И как заставляют ходить строевой. *


Придержи свои нервы,

Стисни зубы и глубоко дыши,

Ты не первый, ты не последний.

Все служили, и ты служи. *


В "дембельском" альбоме встречаются и рукописные афоризмы: "Армия - это большая семья, но лучше быть сиротой "; "Перекур не только сокращает жизнь, но и срок службы ". *

Тематика "дембельского" альбома не слишком разнообразна: тяжесть службы, о которой иногда пишется в шуточной форме:

^ Часовой - это живой труп,

Завернутый в тулуп,

Проинструктированный до слёз,

Выброшенный на мороз,

В надежде вдаль глядящий,

Не идёт ли разводящий. *


Тоска по дому выливается в исступленное поклонение матери:

^ Любви достойна только Мать,

Она одна умеет ждать.

Два года пройдут незаметно.

Вернусь я в родные края.

И встретит меня на пороге

Лишь мама родная моя. *


Тоска по любимой девушке и горечь измены, переживаемая, как правило, философски. Тоска и горечь носят, скорее, ритуальный, чем искренний характер:

^ Служить легко солдату,

Когда солдата ждут,

Когда любовь солдатскую

В разлуке берегут.

Ты пиши мне как можно чаще,

Я буду писем очень ждать,

Ведь ты представь: какое счастье

Письмо любимой получать.*

Еще однообразней тематика девичьих альбомов: любовь, ожидание любви, поздравления и пожелания подругам:

^ Дружит ветер с облаками,

Солнце с миром и цветами,

Рыбы - с чистою водой,

Птицы – с небом, Я–с тобой.**


Что пожелать тебе, не знаю.

Не знаю я твоих идей.

Но больше всех тебе желаю

Остаться в памяти друзей. **


Рукописный фольклор - часть детского и молодежного фольклора, а молодежный фольклор в свою очередь - часть молодежной культуры. При этом детский и молодежный фольклор представляет собой выражение нормативного сознания. Он приобщает подростка к правилам среды, к нормам поведения и т. п. Этим объясняется, к примеру, бытование такого распространенного явления в молодежном фольклоре, как сленг. Вот примеры сленга, встречающиеся в речи молодых людей: зависать – отдыхать; втереть – ударить; союз-контракт – красивые ножки (выражение связано с рекламой куриных окорочков). Или: "Ты чё, сухарь мочёный, ты на кого батон крошишь, да ты вообще не из моей хлебницы!" *** – похоже, этот пассаж – оздоровительная реакция на однотипные тексты бесчисленных боевиков.

Еще одной новостью шадринского молодежного фольклора стали остроумные переделки названий популярных телесериалов и передач:

^ Мёртвые не потеют – "Богатые тоже плачут";

Рогатые тоже скачут – "Богатые тоже плачут";

Сам ты Барбара – "Санта-Барбара";

Любовь с первого раза – "Любовь с первого взгляда".***

По-видимому, серьезные школьные программы подтолкнули современных шадринских девушек применить к вечно волнующим их вопросам любви элементы анализа, примитивного научного подхода, стихийного психологизма, что нашло отражение в девичьих альбомах. Так, цикл "Правила любви", который есть почти во всех рукописных тетрадях, представляет собой ряд квазинаучных наблюдений, основанных либо на опыте предков, почерпнутом из рассказов взрослых или книг, либо на своем опыте общения и информации, полученной от подруг. Важно, что "Правила" приобщают совсем еще юную девушку к культурным нормам ее среды. Умилительна и забавна серьезность, с какой девушка-подросток пытается дать объяснение тем или иным действиям "юноши" - объекта наблюдений:

«Если юноша наступает на ногу девушке – он хочет познакомиться»;

"Чем сильнее юноша пожимает руку девушке, тем сильнее он ее любит";

"Юноша всегда смотрит на девушку, если она на него смотрит";

"Если юноша курит и пускает дым прямо в глаза девушке, то он хочет узнать ее характер".**

Иногда в число "определений" входят незакавыченные цитаты из прочитанных девушками книг:

"Любовь - поэзия и солнце жизни ";

"Умри, но не давай поцелуя без любви ". **

Очевидно, "Правила" и "Определения любви" построены по принципу афоризма, они сочетают в себе концентрированную мысль, как в пословице, и подчеркнутую эмоциональность, свойственную частушке:

^ Любовь - это бурное море,

Любовь – это злой ураган,

Любовь – это счастье и горе,

Любовь - это вечный обман. **

Нынешняя фольклорная практика показала, что в девичьи альбомы прочно вошли дворовые песни и стихи Эдуарда Асадова, столь любимые подростками.

Не будем подробно останавливаться на характеристике девичьих альбомов, так как существует целый ряд публикаций по этой теме, и желающие ближе познакомиться с феноменом рукописных альбомов могут обратиться к ним.

С девичьими "Правилами" и "Определениями" перекликаются некоторые тексты "дембельских" альбомов, что свидетельствует о единой природе такого явления, как рукописный фольклор:

"Девушка – это цветок, запах которого могут вдыхать многие, но который распускается только для одного";

"Мы любим тех, кто нас не любит, Мы губим тех, кто любит нас ";

"Лучше увидеть свою девушку под прицелом автомата, чем у друга на коленях!" *

Как выяснилось в ходе фольклорной практики-97, в шадринском молодежном фольклоре немалое место занимают пародии. Поскольку эта тема еще не затрагивалась фольклористами Зауралья, я позволю себе подробнее остановиться на проблеме пародийного фольклора. Пародия еще не выделилась в отдельный жанр, хотя тенденция к этому уже есть, цель пародии - насмешить, развлечь. Вместе с тем, пародии, так же как и другие фольклорные произведения, связаны с нормативным сознанием. Пародийные стишки, загадки, страшные истории, задачи, песни являются реакцией ребенка на "взрослую" культуру, на несовершенство "взрослого" мира. Ребенок, исполняющий пародийное произведение, выступает в роли критика, оценивая чужие ему культурные взгляды. Он выражает несогласие с рядом культурных норм, так как пародия всегда снижает оригинал и действует против него. Пародия, наконец, свидетельствует о высокой степени культурного развития детей, об умении уловить важнейшие черты оригинала и объяснить свое отношение к нему.

Вот, например, пародии на загадку: "Восемь ног - нет мозгов" (две тупые собаки); "Висит Груша - нельзя скушать " (тетя Груша повесилась).****

Пародии на математические задачи: "Летят два крокодила: один - красный, другой - в парк". "Сколько стоит один килограмм кузнечиков, если на корову упал трактор?" (Записано Н. Порубовой).

Пародии, как правило, подчеркнуто злободневны. Злободневность делает их актуальными, тогда как незлободневная пародия теряет смысл и нуждается в комментариях. Вот пример загадок, придуманных "на злобу" рекламы: "красный, густой, всем подливают (соус Uncle Ben's); "муж: бабушки, но не дедушка" (певец Филипп Киркоров).****

Апофеозом детской раскованности, остроумия и наблюдательности стали дразнилки и клички. Вот несколько дразнилок из многих: "Модница-сковородница";"Лорка-хлорка"; "Аркашка-букашка-таракашка ".****

Клички, обычно даваемые учителям и одноклассникам, обладают злободневностью частушки, меткостью поговорки и точностью афоризма. Ядром клички служит образ, который происходит от конкретной детали, обеспечивающей индивидуальность, непохожесть человека. Вот несколько кличек, собранных Т. Балабайкиной, А. Коровиной, Н. Порубовой, Т. Анисимовой, О. Пироговой:

Граммофон - кличка учителя, который говорит слишком громко;

^ Ален Делон - кличка учителя с малопривлекательной внешностью;

Маркер - кличка учителя, который сильно давит на мел, когда пишет на доске.

Иногда клички даются, исходя не из индивидуальных особенностей человека, а оносительно предмета, который ведет учитель: ^ Карта – учитель географии; Репин - учитель рисования; Старик Хотабыч – учитель химии; Брюс Ли - учитель физкультуры.

Как видим, даже беглый обзор современного детского и молодежного фольклора, собранного в Шадринске в 1997 году, доказывает развитие новых форм и жанров устного народного творчества - рукописных альбомов (девичьих, которые ведутся подростками 11-14 лет, и "дембельских", которые ведутся солдатами срочной службы), пародийных жанров, сленговых новообразований и т. д. Эти жанры, с одной стороны, не теряют связи с традиционной фольклорной культурой, а с другой - являются новой, нетрадиционной формой проявления современной народной культуры.


Источники


Написано на основе на материалов работы фольклорной экспедиции студентов филологического факультета Шадринского пединститута в 1997 году


1. Белоусов А. Ф. Анекдоты о Штирлице //Живая старина. 1995. №5.– С. 16-18.

2. Разумневич В Добрым молодцам урок: Заметки о современной сказке //Дошкольное воспи­тание. - 1988. -№8.- С. 74-78.

3. Сарнов Б. Интеллигентский фольклор //Вопросы литературы. - 1995. – Вып. 5. Равинский Д.К. Современные городские легенды: Петербург // Живая старина. - 1995.Ml.-С. 5-8.

4. Напомню, что о классическом свадебном обряде в Зауралье есть специальная литература: Федорова В.П. Неонипинская старина //Шадринская старина. 1995: Краеведческий альманах. - Шадринск, 1995. – С. 206-210; Она же. Поцелуйные (вечерочные) песни зауральских старообрядцев // Русская народная традиционная культура и современность: шадринский опыт. – Шадринск, 1996. – С. 8-13; Бекетова В.Н. Шадринский свадебный обряд // Шадринская старина. 1995: Краеведческий альманах - Шадринск, 1995 - С. 199-206.

5. Борисов С. Страшные рассказы детей: К вопросу о специфике жанра // Дети и народные традиции: Матер. 5-х Виногр. чтений. – Челяб., 1991. –С. 42-45.

6. Борисов С. Девичий альбом в русской рукописной культуре // Наука и мы. -1990. № 3. - С. 16-17.

7. Борисов С. Девичий рукописный любовный рассказ в контексте школьной фольклорной культуры //Школьный быт и фольклор. Ч. 2. Девичья культура. - Таллинн, 1992. - С. 42-45.

8. Борисов С. Эволюция жанров девичьего альбома //Шадринский альманах. Выпуск первый. -Шадринск, 1997.-С. 87-111.

* Записано Ж. Файрушиной от В. Акимова, (19 лет), А. Сухарева (21 год), Д. Старыгина (20 лет).

** Записано Т. Балабайкиной, А. Коровиной от И. Сердитых (9 лет), А. Стародубцевой (11 лет), Полины Мальцевой (13 лет), Любы Ванюковой (14 лет) и др.

*** Записано Е. Журавлевой от Т. Перфильева (17лет).

**** Записано Т. Анисимовой, С. Пироговой, А. Праховым на детской площадке школы № 1.


^ Изучение фольклора в вузе

(из опыта преподавания)


«Устное народное творчество» – один из самых интересных курсов литературоведческого цикла. Курс теории и истории фольклора делает студента сопричастным к живой народной культуре, студент получает возможность с новых, научных позиций осмыслить эту культуру. Ему вдруг открывается, что за наивной, на первый взгляд, бабушкиной припевкой, которую он раньше не воспринимал всерьез, стоит история развития культуры целого народа. Это открытие заставляет студента обращаться к истокам народного творчества, задаваться вопросом «откуда пошла есть» русская культура.

Мы построили курс лекций по устному народному творчеству, руководствуясь в первую очередь принципом преемственности жанров.

Курс начинается с вводной лекции, на которой даются общее понятие устного народного творчества, характерные черты, терминология и жанровый состав фольклора. В рамках жанрового состава выделяются исторические пласты:

Древнейший – обрядовая песня, заговор, загадки, пословицы.

Древний – сказка, былина, эпическая песня.

Более новый – историческая песня, лирическая песня.

Новый – частушка.

Новейший – современный фольклор.

Основой такого расслоения послужили фундаментальные исследования Б.А. Рыбакова, Е.М. Мелетинского, В.Я. Проппа, В.П. Аникина, Н.И. Кравцова.

Давая установку на изучение развития живого фольклорного жанра, возможно выстроить логическую цепочку преемственности жанров: обряд – миф – сказка – былина – историческая песня –лирическая песня.

Вначале даётся теория обряда, согласно идеям Э. Тайлора и Д. Фрэзера. Связи обряда, мифа и сказки подробно рассматриваются на примерах славянской мифологии. Тема "Заговоры" изучается в рамках обряда. По традиции большее место уделяется волшебной сказке, ее структуре, системе персонажей и т. д. Несказочная проза (предания, легенды, былички и пр.) рассматривается в связи со сказкой, особо говорится о взаимоотношении сказки и несказочной прозы.

Далее следует тема «Былины». Прежде чем анализировать конкретные тексты, студенты изучают поэтику былины, раскрывают связи былины со сказкой и мифом, выстраивают систему их сходств и отличий.

Тема «Песня» открывается рассмотрением преемственности былины и исторической песни, исторической песни и лирической песни. В рамках последней изучаются плясовые песни, припевки, частушки.

По логике исторической преемственности тема "Календарные и семейные обряды" должна быть вынесена в начало курса. Однако, думается, гораздо удачнее выстроить курс так, чтобы завершить изучение русского устного народного творчества разговором именно об обрядах, так как эта тема представляется самой сложной, широкой, требующей подготовки для восприятия и понимания. В сущности, все предыдущие темы подготавливают студента к осознанию многофункциональности обряда. К тому же такая кольцевая композиция как бы возвращает студентов к началу, к первым лекциям по фольклору и дает возможность отстраненно осмыслить всю историю развития народной культуры в ее словесном выражении.

В рамках семейного обряда предполагается рассматривать родильный обряд и связанный с ним детский фольклор, похоронный обряд, причитания, свадебный обряд и свадебные песни. Изучение календарного обряда предполагает описание проведения обряда (по календарным циклам), установку на связь с народной мифологией, рассмотрение поэтики обрядовых песен, сопоставительный анализ древнего и современного обрядов.

В качестве заключения к курсу – обзорная лекция о связи фольклора с литературой, опирающаяся на идеи В.П. Андриановой-Перетц (Андрианова-Перетц В.П. Древнерусская литература и фольклор – Л.: Наука, 1974).

Отдельного разговора в рамках устного народного творчества заслуживает тема мифа. Рассказ о мифе вообще строится по теории Д. Фрэзера и Е.М. Мелетинского. После определения мифа говорится о системе первопредок – демиург – культурный герой – тотемный предок, затем следует переход к проблеме инициации, которая является стержнем мифа, ядром сказки и частью сюжетостроения литературного произведения.

После общей теории мифа с примерами из сказок и былин, даётся периодизация славянской мифологии:

Древнейший. Упыри. Берегини.

Эпоха Рода. Рожаницы. Лада и Леля. Макоша (Параскева Пятница), Среча – Несреча.

Эпоха Перуна. Перун, Велес. Стрибог. Даждьбог. Сварог. Ярило.

Эпоха принятия христианства, когда язычество сохранилось на "украйнах", где молились языческим богам "отай".

После этого студенты самостоятельно изучают статью "Славянская мифология" в энциклопедии "Мифы народов мира" и выстраивают три уровня божеств:

Высший уровень. Перун. Велес. Ма. Сварог. Даждьбог. Ярило.

Средний уровень. Боги, персонифицирующие конкретные явления: Доля, Лихо, Правда, Кривда, Смерть.

Низший уровень. Герои мифологического эпоса: Кий, Щек, Хорив, Лыбедь, Соловей-разбойник. Рарог. Неантропоморфные духи: домовые, лешие, мары, оборони и т. д.

Обращается внимание на связанные с культом божества черты, сохранившиеся в фольклоре. Раскрывается роль жрецов, приводятся примеры языческой топонимики (священные рощи и дубы, лысые горы). Рассказывается о мировом древе и системе бинарных оппозиций (доля-недоля, Белобог-Чернобог). Подробно рассматриваются мифологические персонажи волшебных сказок (Баба Яга, Кащей).

Тема "Славянская мифология" заканчивается рассказом о символике русского женского наряда (в реконструкции, предложенной Б.А. Рыбаковым), народных оберегов, сакральности орнамента. Когда семнадцатилетний человек открывает, что бабушкина вышивка, ковровый узор, рисунок наличников – это модель мира, информация о строении Космоса, он начинает очень серьезно относиться и к фольклору и культуре своего народа.

Таким образом, подобный подход к изучению курса "Устное народное творчество" открывает новые перспективы для преподавания фольклора, вытекающие из обновленного построения курса и его нового содержания.


ПРИЛОЖЕНИЕ


Основу настоящей книги составили заново отредактирован­ные варианты ранее опубликованных статей и тезисов. Ниже приводятся сведения об этих публикациях.


^ Раздел 1. Традиции западноевропейской прозы XIX-XX вв.


Изображение внутреннего мира девочки в художественной литературе. Впервые опубликовано под названием «В поисках утраченной мечты (мир девочки в художественной литературе)» в: Контрапункт. Выпуск второй. Литературно-критический сборник / Отв. ред. М.А. Колесников. – Шадринск: Издательство Шадринского пединститута, 1996 – С. 15-20.


^ Традиции психологизма в европейской литературе последней трети ХХ века. Впервые опубликовано под названием «Изображение внутреннего мира человека в европейской литературе последней трети ХХ века» в: Литература в современном культурном пространстве. Сборник научных трудов. – Курган: Изд-во Курганского госуниверситета, 2005. – С. 170-173.


^ Черты жанра фэнтези в русской литературе. Впервые опубликовано под названием «О жанре фэнтези в русской литературе» в: Русский язык, литература и культура: проблемы сохранения и развития. Материалы региональной и научно-практической конференции 23-24 ноября 1999 года. – Шадринск: Изд-во Шадринского пединститута, 2000. – С. 128-132.


^ Художественные традиции английского реализма в современной женской прозе. Впервые опубликовано под названием «Художественные традиции сестер Бронте в современной женской прозе» в: Ученые записки Шадринского государственного педагогического института. Выпуск 9. Филология. История. Краеведение./ Сост. и отв. редактор С.Б. Борисов – Шадринск: ПО «Исеть», 2005. – С. 19 – 23.


Черты «готического» злодея в образе главного героя повести А.С. Пушкина «Дубровский». Впервые опубликовано в: А.С. Пушкин в свете литературно-культурных связей. Материалы региональной научной конференции 15-16 апреля 1999 года. Екатеринбург: УрГПУ, 1999. – С.34-36.


^ К вопросу о преемственности в развитии темы национального характера в европейской литературе XIX века (Жермена де Сталь и Шарлотта Бронте). Впервые опубликовано в: Лингвистические и эстетические аспекты анализа текста: Материалы Международ­ной научной конференции. – Соликамск: Изд-во Соликамского пединститута, 1997. – С. 203-205.


Мир детства в произведениях английских писателей-реалистов. Впервые опубликовано в: Сергеевские чтения. Сборник материалов научно-практической внутривузовской конференции. Вып. 2. – Курган: Изд-во Курганского университета, 1999. – С. 39-40.


Изучение зарубежной литературы в средней школе. Впервые опубликовано под названием «Изучение зарубежной литературы в 10 классе (из опыта работы в школе-лицее № 1 г. Шадринска)» в: Наука и образование Зауралья. Научно-публицистический и информационный журнал. (Курган) – 2000. № 2.. – С. 78 – 82.


Раздел 2. Творчество Шарлотты Бронте


Романтический мир юношеских произведений Шарлотты Бронте. Впервые опубликовано в: Художественная литература, критика и публицистика в системе духовной культуры. Вып. 5. – Тюмень: Тюм.ГУ, 2001. – С. 234-238.


Архетип злодея в романе Шарлоте Бронте «Джейн Эйр» // Впервые опубликовано в: Архетип. Межвузовский сборник научных трудов. – Шадринск, 1996.


Эволюция женских романтических образов в творчестве Шарлоты Бронте. Впервые опубликовано в: Ученые записки Шадринского государственного педагогического института. Выпуск 10. Филология. История. Краеведение. - Шадринск: ШГПИ, 2006.


Героини романов Жорж Санд «Индиана» и Шарлотты Бронте «Джейн Эйр». Впервые опубликовано под названием «Образ женщины в произведениях Жорж Санд и Шарлотты Бронте» в: Архетип. Выпуск 2. Образы женщин в культуре. Культурологический альманах. – Шадринск: Изд-во Шадринского пединститута, 2000. – С. 3-10.


Черты историзма в романе Шарлотты Бронте «Шерли». Впервые опубликовано в: Литература. Культура. Эстетика. Сборник научных статей кафедры литературы ШГПИ. / Сост. А.Р. Дзиов – Шадринск: Изд-во Шадринского пединститута, 2000. – С. 41-53.


^ Черты сходства художественного мира Шарлоты Бронте и Джордж Элиот. Впервые опубликовано в: Российская наука в конце ХХ столетия: Материалы Международной научной кон­ференции. – Соликамск: Изд-во Соликамского пединститута, 1996.


О полемике Джорджа Генри Льюиса и Шарлотты Бронте. Впервые опубликовано в: Литература в контексте современности: Тезисы международной научно-практической конференции. – Челябинск: Издательство ЧГПУ, 2002. – С. 208-211.


^ Творчество Шарлотты Бронте в школьном изучении. Впервые опубликовано в: Проблемы литературного образования: Материалы IX всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы филологического образования: наука – вуз – школа». В 5-и частях. Ч 2. – Екатеринбург, 2003. – С. 179-184.


Раздел 3. Литература Зауралья


Рассказы Анны Зинченко. Впервые опубликовано в: Контра­пункт. Литературно-критический сборник. Выпуск четвертый. – Шадринск: ПО «Исеть», 1998 – 36 с. – С. 18 – 22.


^ Комическое в романе С. Борисова и С. Чепесюка «Барин из аэропорта». Впервые опубликовано под названием «Проблема комического в романе С. Борисова и С. Чепесюка «Барин из аэропорта» в: Контрапункт. Выпуск первый. Шадринское литературное обозрение / Отв. редактор М.А. Колесников – Шадринск: Изд-во Шадринского пединститута, Шадринского пединститута, 1996 – С. 6-9.


^ Традиции психологизма в изображении внутреннего мира женщины (Э. Базен и С. Борисов). Впервые опубликовано в: Российская наука в конце ХХ столетия. Материалы научно-практической конференции. – Соликамск, 1996 – С. 101-102.


^ Раздел 4. Фольклорные традиции и современность


Фольклорные мотивы в шадринской художественной литературе. Впервые опубликовано под названием «Использование фольклорного наследия в литературе Шадринского края» в: Русская народная традиционная культура и современность: Шадринский опыт. Материалы научно-практической конференции. – Шадринск: Изд-во Шадринского пединститута, 1996. – С. 13-18.


^ Мифологическая основа детских игр города Шадринска. Впервые опубликовано под названием «О детских играх города Шадринска» в: Шадринск. ХХ век. Материалы краеведческой научно-практической конференции 2 марта 1999 года. – Шадринск, Изд-во Шадринского пединститута, 1999. – 28 с. – С. 22-24.


^ Фольклорная практика студентов. Впервые опубликовано под названием «О фольклорной практике студентов Шадринского пединститута в 1997 году» // «Русская школа»: Шадринский опыт. Материалы научно-практической конференции 26 ноября 1997 г. – Шадринск: Изд-во Шадринского пединститута, 1998. – С. 34-38.


Изучение фольклора в вузе. Впервые опубликовано в: «Русская школа»: Шадринский опыт. Материалы научно-практической конференции 26 ноября 1997 г. – Шадринск: Изд-во Шадринского пединститута, 1998. – С. 20-22.


Содержание

Предисловие РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ. Традиции западноевропейской прозы XIX-XX века…………………………………………... Изображение внутреннего мира девочки в художественной литературе…………………………… Традиции психологизма в европейской литературе последней трети ХХ века………………………………. Черты жанра фэнтези в русской литературе……….. Художественные традиции английского реализма в современной женской прозе…………………………… Черты «готического» злодея в образе главного героя повести А.С. Пушкина «Дубровский»………….. К вопросу о преемственности в развитии темы национального характера в европейской литературе XIX века (Жермена де Сталь и Шарлотта Бронте)…… Традиции «готического» романа в неоконченной повести М.Ю. Лермонтова «Штосс»………………….. Мир детства в произведениях английских писателей-реалистов……………………………………. Изучение зарубежной литературы в средней школе. РАЗДЕЛ ВТОРОЙ. Творчество Шарлоты Бронте… Романтический мир юношеских произведений Шарлотты Бронте……………………………………….. Архетип злодея в романе Шарлоте Бронте «Джейн Эйр»……………………………………………………… Эволюция женских романтических образов в творчестве Шарлоты Бронте…………………………… Героини романов Жорж Санд «Индиана» и Шарлотты Бронте «Джейн Эйр»………………………. Черты историзма в романе Шарлотты Бронте «Шерли»…………………………………………………. Черты сходства художественного мира Шарлоты Бронте и Джордж Элиот………………………………... О полемике Джорджа Генри Льюиса и Шарлотты Бронте……………………………………………………. Творчество Шарлотты Бронте в школьном изучении…………………………………………………. РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ. Литература Зауралья Рассказы Анны Зинченко……………………………. Комическое в романе С. Борисова и С. Чепесюка «Барин из аэропорта»………………………………….... Традиции психологизма в изображении внутреннего мира женщины (Э. Базен и С. Борисов)... РАЗДЕЛ ЧЕТВЕРТЫЙ. Фольклорные традиции и современность…………………………………………… Фольклорные рандеву (о фольклорной основе книги С. Борисова и С. Чепесюка «Барин из аэропорта...»)…………………………………………….. Фольклорные материалы в альманахе «Шадринская старина»………………………………………………….. Фольклорные мотивы в шадринской художественной литературе……………………………. Современный молодёжный фольклор как проявление устного народного творчества……………. Мифологическая основа детских игр города Шадринска……………………………………………….. Фольклорная практика студентов …………………... Изучение фольклора в вузе.………………………….. Приложение………………………………………….

3 4 4 14 21 26 30 34 37 42 46 55 55 60 66 88 104 119 121 124 130 130 137 144 149 149 152 154 159 162 165 173 176

^

Научное издание

Соколова Елена Алеквсандровна

ЕВРОПА. РОССИЯ. ПРОВИНЦИЯ

Исследования в области

литературно-фольклорных процессов