Aurora borealis сборник стихов и прозы Минск

Вид материала

Документы

Содержание День четвертый Копии заявления разосланы в Департамент Охраны Правопорядка и Высший Городской Совет». Ты отдалась вся Желаю здравствовать. Бисямон».

Подобный материал:

• Литературное объединение им. Лебединского коллективный сборник стихов и прозы коллективный, 2404.54kb.
• Литературный альманах сф пгу. Выпуск, 2810.94kb.
• Деятельность студии «Aurora» заключается в предоставлении услуг дизайна, а так, 94.52kb.
• Хнологии растений сборник научных трудов III международной научной конференции г. Минск, 155.19kb.
• Литература периода Вов (Открытый урок) Тема урока : «Поэзия войны», 11.64kb.
• Поднебесные сказки Сборник стихов, 71.05kb.
• -, 526.79kb.
• Marriott Royal Aurora. Врамках конференции «Банковские розничные услуги в России» будут, 20.2kb.
• Белла Ахмадулина. Сборник стихов, 3070.58kb.
• Рецензия на сборник стихотворений н. М. Рубцова «подорожник» Почему-то все талантливые, 25.84kb.

^

День четвертый

Дедок потянулся к плечу спящего, но тут же отдёрнул руку. Демон сам перекатился с боку на бок и с интересом оглядел гостя.

– Здрасьте, – опасливо попятился последний.

– Здорово, Плюгавый, – подмигнул Мытарь.

– Вы знаете меня? Впрочем, конечно...

Плюгавый выглядел гораздо старше своих лет. Жизнь здорово прошлась по нему, особенно пострадало лицо. На попорченной оспой, морщинами и следами побоев морде застыло выжидательное выражение. Нет, он не был уродом, местами даже благородством попахивало. Редкую козлиную бородку тронула седина, большая часть головы давно облысела, так что безволосый лоб кончался на затылке. При плохом освещении Плюгавый смог бы сойти за интеллигента. Откровенно портили картину лишь мелкие глазки, отражавшие пакостные мыслишки обладателя. Ростом гость не выделялся, сложение имел невыразительное. И вообще, рядом с громадным Бисямоном Плюгавый казался мерзким стареющим монстриком.

– Как ты очутился в моей камере? – зевнул Мытарь.

– Всей тюрьме известно, чем вы тут промышляете, – с готовностью объяснял преступник. – Я среди заключённых человек не последний и надеялся на большее внимание. Видимо, пристав не рассказал вам мою биографию. В общем, день кончился, а меня так и не пригласили. Я решил сам к вам наведаться. Тем более, что на днях могут привести в исполнение мой приговор. Смертный приговор! Благо, тюремщик у меня в долгу. Он согласился проводить в вашу камеру.

– Вот потому, что среди заключённых ты человек не последний, тебя и не приглашали, – криво улыбнулся Мытарь. – Нужды не было, твоё имя и без моих усилий в первом десятке городской очереди.

– Какой очереди? – напрягся Плюгавый.

– На получение прописки в преисподней, – оголил клыки Мытарь.

– Я ещё могу покаяться и спасусь... – неуверенно промямлил преступник.

– Ты — покаяться? Ха-ха! – развеселился Бисямон. – Не мешай спать. Проваливай!

Хищные зрачки демона отразили могильный свет луны. Свеча в руке Плюгавого испуганно моргнула и потухла. Сглотнув, несчастный отступил. Теперь в его голосе звучала паника.

– Но позвольте… Ведь тогда от моей гибели вам пользы не будет. Подумайте, господин, вам наверняка пригодится слуга с моими талантами…

– Зачем? – повторно зевнул Бисямон.

– Я могу воровать, мошенничать. Могу распределять харчи, стану вашими глазами и ушами. А главное – я эксперт в области пыток!

– Тоже мне – «драгоценность», – сплюнул демон. – Парень, ты слабо себе представляешь, чем грешники на том свете занимаются…

– Ну, послушайте, – ныл Плюгавый, – вам лишняя душа в плюс зачтётся. А тратиться на меня не надо. Я не такой, как те, что днём тут были, могу малым довольствоваться.

– Чего же тебе надо? – устало спросил Мытарь.

– Казнь мою отмените, – просветлел преступник.

– Исключено! – отрезал демон. – Выйдет, что я твое посещение преисподней отсрочу. Начальство бока мне намнёт. Иди с миром, не мешай отдыхать.

В наступившей тишине демон демонстративно полез под одеяло. Спящая Бичура недовольно заёрзала. Плюгавый поник и уже собирался уйти, когда новая идея осенила его лысую башку.

– Ну ладно, чему быть – того не миновать. Знаю, что нужно! Хоть гульну напоследок! Купите у меня душу!

С возмущённым рычанием демон принял сидячее положение.

– Да мне многого не надо, – заискивающе склонился преступник. – Мне бы только с девчонкой вашей полчасика покувыркаться! Забыл уже, когда последний раз девку щупал.

– Чего удумал?! – собрался возмутиться Бисямон.

Тут Бичура зашевелилась и подала недовольный голос:

– Чего у тебя там, хозяин? Спать мешаешь!

– Зануда один душу по дешёвке сдает.

– Бери, да отправляй его ко всем чертям. Спать же хочется…

– Как скажешь, милая, – ехидно ухмыльнулся Мытарь.

Плюгавый вздрогнул, когда рядом вспыхнул десятью свечами роскошный канделябр. На столике покоился пергамент с готовым текстом договора.

– Ознакомься и подпиши, – пригласил Мытарь.

Плюгавый, облизывая губы, склонился над пергаментом. Он пожирал буквы похотливыми глазами, словно готические письмена и были обнажённой грудью Бичуры.

«Я, нижеподписавшийся, обязуюсь передать свою душу в полновластное владение Бисямону за час интимной близости с его протеже – Бичурой».

– Это даже лучше, чем я предполагал, – хрипло дышал Плюгавый, ставя подпись.

– Красавица, подъём! – ткнул локтем девчонку Мытарь.

– Что ещё!? – взвилась та.

Перед сморщенным носиком замаячили буквы договора. Бичура мельком оценила лысого старичка, потиравшего потные ладони, и наградила хозяина гневным взглядом.

– Это первая удачная сделка, – невозмутимо ответил Мытарь. – Будь добра – не оплошай!

Девица фыркнула. Неизвестно откуда в камере появилась складная ширма. Держа Плюгавого за шиворот, Бичура скрылась за створками. Возня и животное сопение старичка озвучивали прелюдию. С невинной улыбкой Бисямон принялся считать секунды: «Раз, два, три…». На цифре «девять» из-за ширмы раздался душераздирающий вопль.

Бичура появилась как ни в чём не бывало, виновато улыбаясь и одёргивая ночнушку.

– Ты быстрее обычного! – притворно рассердился демон.

– Извини, хозяин, у твоего слюнявого пенсионера неразрешимые проблемы, а с импотентами я не сплю, – невозмутимо ответила девушка, прячась под одеяло.

В это время из-за ширмы выполз Плюгавый. В неверном свете свечей мертвецки бледный «любовничек» походил на привидение. Задерживая приступы рвоты, на четвереньках он полз к выходу.

– Чудовище… Гнусное чудовище… – бормотал бедняга.

– Желаете позже продолжить? – осведомился у Плюгавого сердобольный Бисямон.

Вместо ответа преступник кинулся к выходу. Уже в коридоре несчастного вытошнило.

– Обидно, – заключил Мытарь. – Очередной договор расторгнут.

Пергамент на столе вспыхнул, обращаясь в пепел.

– Скоро кончатся фирменные бланки, – хихикнула Бичура. – Где мы тогда печать Адской Канцелярии добудем?

– Чья б корова мычала?! – огрызнулся Мытарь.


* * *


Перед решёткой светилась зловещая пентаграмма. Двое лысых парней в балахонах швыряли в камеру пригоршни освящённой соли. Должно быть, пытались попасть на хвост чёрту. К слову замечу, хвоста у Бисямона не было, зато Бичура отрастила пушистое нечто рыжего цвета размером с доброе опахало. Ещё пара агентов, обливаясь потом, грозно брызгала воском с пудовых свечей. Главную роль в мистерии исполняла сама бабушка Мо-Мо. Шаманка прыгала вокруг пентаграммы, исполняя сложный танец. В такт ударам бубна воздух резали гортанные завывания, всхлипывания и подозрительное рычанье. Периодически Мо-Мо вооружалась посохом с бубенцами и агрессивно дубасила тюремную решётку.

Ича, привалившись к стене коридора, внимательно наблюдал сложный обряд. Собранные в кучу брови Инспектора хорошего не сулили.

Среди обитателей камеры царило прямо противоположное настроение. Бисямон аппетитно хрустел поп-корном и одобрительно кивал, когда Мо-Мо удавались особенно эффектные пассы. В соседнем кресле потягивала пиво Бичура. Девушка любовалась камланием и успокаивала нервничавших шуликунов. Последние устроились на коленях хозяйки, под ласковой ручкой обросли шёрсткой и блаженно мурлыкали.

– Слушай, – сербанул газировкой Бисямон, –классная бабулька. Может взять первый приз на адском конкурсе страшных колыбельных.

– Пожалуй, ей сексапильности не хватает, –причмокнула Бичура.

– Да брось, наши старички рогатые на малолеток смазливых не зарятся, – отмахнулся Мытарь.

Мо-Мо, игнорируя реплики изгоняемых бесов, упорно продолжала камлание. Ко второму часу исполнения зрелище потеряло актуальность и остроту. У агентов кончилась освящённая соль. Вторая пара в балахонах устало опустилась на пол. Прислонённые к решётке пудовые свечи лили воск самостоятельно. Только Мо-Мо продолжала упражнять свои немолодые косточки.

Бисямон поднялся с кресла, потянул затёкшие конечности и устало зевнул.

– Уважаемая, не утруждайтесь, я из другого пантеона. Эти ваши попрыгушки мне, как пьяному примочки.

Мо-Мо в последний раз выписала решётке оплеуху, потом вздохнула и остановилась.

– Из какого же ты пантеона, зараза рогатая?

– Уважаемая, не переходите на личности. И потом, откуда у меня рога? Рога женатые бесы носят, а я парень холостой.

– Шутит ещё… – сквозь зубы процедила Мо-Мо.

– Какие уж тут шутки? – пожал плечами Бисямон. – А насчёт пантеона я вам так скажу. Ты мне рыцаря подай. Да такого, чтоб совесть чистая, чтоб без страха и упрека, желательно, конечно, девственника. Перед таким героем я, разумеется, спасую.

– Где ж это такие рыцари водятся? – ехидно сощурилась Мо-Мо.

– Не скажите, у нас в преисподней их пруд пруди.

– Чего ж они в преисподнюю попали? – не отставала шаманка.

– Исключительно по наивности своей. Им же как объясняли: «Заруби неверного, и в раю тебя дюжина девственниц ублажать будет!». Вот они, бедняги, и попались…

– Выходит, всё светлое рыцарство прямиком в ад попадает?

– Почему всё? – пожал плечами Бисямон. – Не всё, конечно. Только те, кто в бою о бабах думает.

– О каких бабах? – сбилась с мысли Мо-Мо.

– А уж это кто о каких: кто о райских девицах, кто о женщинах в захваченных городах, – наставительно разъяснял Мытарь. – Короче, о бабах за ратным делом думать – прямиком к нам угодить. Впрочем, мы своим постояльцам не враги. Хотели девок? Пожалуйста. Получите — распишитесь… Желание клиента — закон. Рыцари у нас женщинами обеспечены.

– Какими женщинами? – ошалело морщилась Мо-Мо.

– Известно какими: с ярким макияжем, в кожаном бикини, с плётками-семихвостками. Не девственницы, конечно, но тут уж извиняйте: чем богаты, тем и рады…

– Тьфу ты! – сплюнула шаманка. – Заморочил голову, проходимец!

– Кончайте базар, Мо-Мо, – мрачно пробасил Инспектор. – Забирайте своих подручных и возвращайтесь в отдел…

Виновато пожимая плечами, агенты отдела оккультизма и теологии стали собирать магический скарб. Ича медленно подошёл к решётке, сумрачно оглядел задержанных и непроизвольно вздохнул. В деятельном мозгу крутился один вопрос: «Как же вас изгнать, нечисть проклятая?»

Бичура, словно услышав мысли Инспектора, подошла к решётке, ласково улыбнулась и, согревая его теплым взглядом, произнесла:

– Всё, что нужно: непреклонная воля, чистый дух и вера…

– Скажешь тоже… – набычился Ича.

Через минуту его суетливая спина исчезла в лабиринте тюремных коридоров.


* * *


Эрнесто мучился нехорошим предчувствием. Секретарша куда-то запропастилась, и поинтересоваться настроением шефа было не у кого. «Беспокоить Инспектора, когда тебя не звали? А если у него дурное расположение духа? Он не изверг, но!.. – судорожно пожал плечами парень. – Новости у меня не из приятных… Да, он велел делать ежедневные доклады, но ведь можно прийти попозже». Барби, словно издеваясь над возлюбленным, продолжала отсутствовать. «Войти, не войти? Почти как у классика, – скрежетал зубами парень. – С другой стороны, может, я рано паникую? А если босс добр и весел сегодня?»

Эрнесто глубоко вздохнул, толкнул дверь и, ожидая гневной тирады, предусмотрительно зажмурился. Однако кабинет встретил гостя тишиной. Не веря собственной удаче, парень открыл один глаз. «Лучше б я ногу утром сломал, – тут же пожалел он о содеянном . – Похоже, у шефа новая дрянная привычка завелась».

Ича сидел за столом, сдавив виски кулаками. Небритое лицо, потухшая сигара, опрокинутый стакан и пустая бутылка усугубляли пейзаж. Инспектор наградил подчинённого депрессивным взглядом:

– Ты?

Эрнесто едва сдержал возглас: «Нет! Вы обознались!», – и вытянулся по струнке. Ича сморщился, пожевал сигару и начал беседу нестандартным поворотом:

– Думаешь, я алкоголик?

– Что вы! Никогда! – возмутился помощник. – Я всё понимаю: аврал на работе, тяжкий груз ответственности… В сложившихся обстоятельствах каждый имеет право и даже обязан снять стресс…

– Стресс я снимаю в анатомическом театре, –сумрачно рассуждал Инспектор. – Когда сознаёшь, что патологоанатом будет вышивать по тебе крестиком, остальные проблемы кажутся безделицей…

Эрнесто не нашёлся, что сказать. Бедняга вопрошающим взглядом обшаривал потолок, то ли ища благословенной помощи, то ли быстрой смерти. Ича, напротив, продолжал монолог:

– Если сейчас я не стресс снимаю, что же происходит? А происходит немотивированное поглощение спиртных напитков. Отсюда вывод: я алкоголик! Плачевно…

Инспектор осунулся и, кажется, впал в анабиоз.

– Не переживайте, – робко окликнул шефа Эрнесто. – Признать себя алкоголиком – значит сделать первый шаг к выздоровлению.

– Ты что, опять посещал собрание анонимных психиатров? – встрепенулся Ича.

Эрнесто покраснел, опустил глаза и шморгнул носом.

– К сожалению, шеф… Зимой случился рецидив. Что мне было делать?

– Будь осторожней, парень, – сочувственно покачал головой Инспектор.

– Говорят, на следующей стадии болезни психиатры путают любые вытянутые предметы с мужеским детородным органом.

Эрнесто вспомнил Бородатого Фрейда – неизлечимо больного товарища. Батальон мурашек пробежал по позвоночнику парня. Однако помощник Инспектора был тёртый калач: откинув дурные воспоминания, Эрнесто взял себя в руки.

– Шеф, может, вернёмся к делам?

– Правильно. И первым делом запомни: если в департаменте узнают о моих проблемах со здоровьем, – Ича кивнул на пустую бутыль, – доктор потребуется тебе. И, будь уверен, не всякий травматолог поможет…

«Почему я не стал агрономом, как хотел дедушка?» – судорожно сглотнул Эрнесто. Инспектор тем временем расчесал пятернёй волосы, размял физиономию и приготовился слушать.

– К сожалению, хороших новостей сегодня немного, – приступил к докладу помощник. – Однако больших потрясений тоже не было.

Запущенные нами порочащие слухи нашли отклик в массах. Все подробности сорванного съезда национал-патриотов известны народу. Два отделения развалились. Теперь национал-патриотов за глаза называют «воинствующими гомосеками», – по лицу докладчика скользнула ядовитая улыбка. – Неуловимый учинил очередное бесчинство… Точнее, не он сам, но с его подачи…

– Говори яснее, – перебил Инспектор.

– Слушаюсь, – кивнул Эрнесто. – Дракон поднял невероятный шум на торговой площади. Требовал выдать бочонок вина, иначе грозился обнародовать подробности интимной жизни Городского Головы. Отважные гренадёры, следуя вашим инструкциям, начали вести переговоры, но твёрдо решили не уступать шантажисту. Неуловимый поддался уговорам и отказался от спиртного. В знак примирения Дракон предложил выкурить трубку мира. После второй тяги гренадёров начало накрывать! Почувствовав неладное, офицер скомандовал «В ружьё!» Опомнившиеся солдаты преследовали Неуловимого, нагнали его в центральном парке и атаковали пороховыми гранатами. Враг был повержен. Но, как выяснилось позже, вместо настоящего Дракона ребята уничтожили каменную статую времен заката империи. Теперешнее местонахождение Неуловимого пока неизвестно… Лучше бы дали ему вина, – резюмировал Эрнесто после паузы.

– Лучше бы он обнародовал блудливые похождения Городского Головы, – подмигнул Ича. – Учтите на будущее…

Помощник оценивающе посмотрел на босса и многозначительно улыбнулся.

– Оставим мелочи, – посуровел Инспектор. – Вернемся к Мытарю. Нашли бесстрашных Светлых Рыцарей?

– Тут проблемы.

Пока Эрнесто готовился обрушить на голову шефа неприятности, Ича раскурил сигару и принял почти деловой вид.

– Следуя инструкциям, мы конфиденциально посетили «Непобедимых», – виновато поджал губы помощник. – Последние лет сто штатные Герои занимаются сбором почестей и выдумыванием мемуаров. Могучий Мамай и его брат-близнец Папай не исключение. Оба предпенсионного возраста и, по-моему, из оружия ловко владеют только столовыми приборами. Впрочем, это теперь пустое. Едва услышав о демоне, вояки подали в отставку. Одному не дают покоя старые раны, второго свалила загадочная болезнь. Поиски добровольцев среди более скромных штатных героев тоже провалились. Нашлась лишь пара юношей, готовых сражаться. Однако оба ещё не приняты в рыцари. По данному вопросу экстренно созвали Совет Воителей. «Воители» долго ругались по поводу того, кто и где должен сидеть в соответствии с заслугами. Зато в нашем вопросе были единодушны: «В рыцарском звании отказать ввиду малой выслуги лет». Я глотку сорвал, споривши. Безрезультатно. Плевали они на ходатайство нашего Департамента и любые внештатные ситуации. Уж очень раздражёнными выглядели советники.

– Ещё бы, – скривился Инспектор. – Чтоб на заседание явиться, старичкам пришлось перелезть из пуховых постелей в инвалидные кресла…

– Тогда мы обратились непосредственно к армейскому начальству. Узнав о демоне, военные тут же собрали весь состав Генерального Штаба. Пожалуйста, итог заседания… – Эрнесто с кислой миной протянул шефу гербовую бумагу.

Инспектор с интересом принял послание. Скоро интерес сменился брезгливостью.

«Итоговое заявление Генерального Штаба от… числа:

Появление Демона – это проблема не сегодня­шнего дня. Военная разведка давно предупреждала о враждебных действиях со стороны соседних государств. В свете сложившейся ситуации считаем необходимым запустить в город элитные подразделения бронированных носорогов. Требуем выделения средств на проведение учебных манёвров. Особое внимание следует уделить военно-патриотическому воспитанию молодёжи. Своевременной мерой считаем введение комендантского часа и прямого военного управления. Необходимо многократно увеличить субсидирование армии из городского бюджета! Прекратить паникёрские настроения! Ура Армии Вольного Города!

^ Копии заявления разосланы в Департамент Охраны Правопорядка и Высший Городской Совет».


– Вот почему за мной из магистрата присылали, –скомкал бумагу Инспектор. – Разворошили гадюшник!

– Когда присылали? – удивился Эрнесто.

– Час назад. Но я им не мальчик на побегушках, вместо себя Барби послал. Пусть пока ей мозги пудрят. Срочно подготовь досье на членов Генерального Штаба. Уж больно ребята хорохорятся. Мало им харчи армейские налево пускать, бесплатную рабсилу в хозяйстве использовать, постаревших бронированных носорогов тайком за кордон продавать – подавай им ещё и прямое военное правление. Сидят без войны двести лет, в ус не дуют, звания присваивают, ордена себе вешают, стратегические запасы разворовывают! Пора парочку генералов к общественно-полезным работам принудить, – сплюнул Ича. – Всё! Иди, займись этим немедленно!

Эрнесто не собирался дразнить судьбу. Он быстро подскочил и почти добрался до двери, когда подозрительный шорох привлёк его внимание.

Со шкафа спрыгнуло некое мелкое существо. Оно деловито пересекло комнату, вскарабкалось на кресло, перепрыгнуло на стол и, наконец, гордо выпрямилось перед очами Инспектора. Впрочем, гордости набралось от силы четыре дюйма. Бесёнок отряхнул с кафтана пыль, выпутал из гривы клок паутины, протёр рожки и в завершение звякнул миниатюрными оркестровыми тарелками (встречайте, мол!).

– Ты кто? – вытаращил глаза Инспектор.

– Шуликун, – поклонился карапуз, – слуга и соратник известного тебе Мытаря. Явился с позволения и по поручению хозяина.

– Как ты сюда проник? – насторожился Эрнесто.

– Да будет вам известно, – принял позу лектора шуликун, – что по второму закону термодинамики всякая материя стремится к хаосу. Хаос и разрушение, в свою очередь, являются органичной средой для существ моего класса. Таким образом, преобразуя потенциальную энергию материи в кинетическую энергию хаоса, я имею возможность преодолевать пространства без потери времени путем открытия четырехмерного портала в линейном отрезке…

– Через вентиляцию он пролез, – перебил Инспектор.

– Иногда пользуюсь вентиляцией, – не стал отпираться бесёнок.

– Чего же понадобилось «его Высочеству» от скромного блюстителя закона? – язвительно осведомился Ича.

Шуликун выудил из-за пазухи очки и миниатюрный свиток.

– Сейчас прочту, босс вам письмо чиркнул, –развернул послание малыш, –

^ Ты отдалась вся:

От следов до последнего локона.

Я сберёг тепло,

Для тебя, с буйным сердцем около.

Ты пришла ко мне

Через тощую землю пустыни.

Я поджёг мосты,

Растопив послезавтрашний иней.

Лишь раскрыл Господь

Звёздный купол ночного зóнта,

Я смотрю – любовь

Вокруг нас, до границ горизонта.


– Это о чём? К чему, в смысле? – оторопел Инспектор.

– Чужая душа — потёмки... – пробормотал шуликун, таращась на свиток осоловелыми глазками. – Любовь какая-то? Захворал, что ли, хозяин? Того, опять же, упоминает? – бесёнок робко ткнул пальцем в небо.

Эрнесто с Инспектором обменялись взглядами и дружно пожали плечами. Шуликун с минуту таращился на письмо и вдруг испуганно присел.

– Я же эту записочку Бичуре подложить должен! Вам другой свиток! Бес попутал! – чертёнок умоляюще поглядел на людей. – Братки, не выдайте, не то мне хозяин рога вместо рук вставит...

– Заткнись! – рыкнул Инспектор. – Читай, что должен.

– Один момент!

Малыш суетливо извлёк другой свиток, облегчённо вдохнул и прочитал нарочито деловым тоном:

«Дорогой Инспектор! Спешу уведомить, что пребывание в тюрьме нам наскучило. Но, не желая вас обижать, я готов терпеть при себе постоянный полицейский эскорт.

Скоро к вам явятся люди из городского Магистрата. Рекомендую удовлетворить их просьбу. Противиться моему желанию не советую. Уверен: вы проявите прозорливость и пойдёте мне навстречу. В этом случае волки будут сыты, а овец мы не тронем.

^ Желаю здравствовать. Бисямон».

– Куда это собрался наш клыкастый друг? – сквозь зубы процедил Ича.

– Меня в такие подробности не посвящают, –пожал плечами шуликун.

В этот момент дверь кабинета возмущённо скрипнула. Энергично размахивая бёдрами, ворвалась Барби. Укоряющий взгляд смерил шефа, Эрнесто адресовался мимолётный кивок. Разрезая прокуренный воздух взбудораженной грудью, секретарша направилась к мужчинам. Ича непроизвольно вжался в спинку кресла, Эрнесто скользнул в тень. Воинственно уперев кулачки в крышку стола, девушка сквозь зубы процедила:

– Я, с вашей подачи, Инспектор, только что выдержала ужаснейший скандал. Можно припарки башке устраивать. Будьте добры, в следующий раз сами ходить на ковёр к Городскому Голове. Я вам не козел отпущения!!..

Секретарша хотела продолжить, но тут её взгляд упал на притаившегося шуликуна. Воинственность как ветром сдуло. Истошно завизжав, Барби скакнула за спину Эрнесто.

– Уберите эту гадость!

От девичьего крика мужчин перекосило. Не растерялся только бесёнок. Карапуз наслюнявил пальцы, пригладил бакенбарды, подмигнул барышне и произнёс эстрадным басом:

– Не прячься, сладкая, я твоя судьба.

Однако Инспектор не дал завязаться роману. Поймав за хвост миниатюрного Дон Жуана, Ича безжалостно отправил его в форточку.

– Всё выше! И выше! И выше!.. – пропел за окном удаляющийся эстрадный бас.

– Так в чём там дело? – возвращаясь на место, спросил Инспектор.

Барби несколько раз глубоко вздохнула и, наконец, успокоившись, произнесла:

– В магистрате бардак, паника, слюни, призывы к политическому террору и тому подобная бредятина. Многие предлагали дать Демону отступного, некоторые собирались дать отступного военным. Городской Голова требовал немедля ввести чрезвычайное положение. Пока меня распинали, я сказала, что Мытаря уже изловили. Тогда страсти поутихли. Градоначальник отрядил к вам исполнительного секретаря Совета, чтоб получить полный отчёт.

– Этот тип в приёмной? – сдвинул брови Инспектор.

– Хуже, он захотел увидеть Демона собственными глазами. Сейчас секретарь Совета в тюрьме. К вам заглянет после.

– Только этого барана мне не хватало, – скрипнул зубами Ича. – Не принимать, выгнать взашей под любым предлогом. Если будет сопротивляться, разрешаю Эрнесто намять ему рёбра. Передайте, что отчитываться я буду непосредственно перед Головой Городского Совета.

– Костьми ляжем! – дружно щёлкнули каблуками подчинённые.


* * *


Распоряжение Ича отдал вовремя: исполнительный секретарь Городского Совета уже приближался к его кабинету. Считая себя крайне занятым и очень деловым человеком, секретарь не стал тратить много времени на посещение заключённого. После короткого диалога чиновник разъяснил для себя диспозицию сил, оценил возможности Мытаря и степень опасности. Оставшись довольным собой, секретарь покинул тюрьму. Мытарь же после разговора, напротив, выглядел крайне ошарашенным.

– Что он имел ввиду?

– Когда? – рассеянно откликнулась Бичура.

– Я спросил, не желает ли он продать душу? А в ответ, – Бисямон процитировал ответ голосом секретаря, – «Ваш вопрос крайне сложен, а дело чрезвычайно запутано. Требуются консультации с экспертной комиссией и одобрение вышестоящего начальства. Только после этого я смогу дать ход делу». Что это значит?

– Ну... – многозначительно кивнула Бичура.

Мытарь сел в кресло, напряг лоб и принялся на пальцах разъяснять самому себе, что всё-таки сказал секретарь. Бичура неловко смахивала со стола обеденные крошки, когда ее осенило:

– Поняла! – просияла девушка. – Нужно было дать чиновнику на лапу.

– То есть как на лапу? – опешил Бисямон. – Так не по правилам. Сначала контракт – потом деньги. А главное, взятка – это не логично. Стоило секретарю подписать договор, и его желание тут же исполнилось бы...

– Много ты понимаешь в логике чиновников, –фыркнула Бичура. – Душа там, договор – это дело десятое, главное – заработать комиссионные. Вот гляди: ты подмазываешь секретаря, он говорит: «Что ж, принимаем ваше дело к рассмотрению». Проходит неделя. Выясняется, что местный нотариус считает текст договора юридически некорректным, а бланки Адской Канцелярии липовыми. Ты опять платишь. Теперь секретарь вроде готов подписать купчую, но нуждается в одобрении вышестоящих органов. Начальник отказывается визировать документ и спускает его в бухгалтерию. Там отсылают в производственный отдел, опять в бухгалтерию, везде свои претензии: не достает справок из налогового управления и лицензии на купеческую деятельность. Наконец, пройдя все инстанции, вы получаете на руки разукрашенный печатями и визами контракт. Остаётся последнее – договор должен подписать сам исполнительный секретарь… «Надо ещё подумать, зайдите на следующей неделе…» – почёсывая облысевшую от праведных трудов голову, скажет чиновник… Думать он будет, пока очередное денежное вливание не разморозит его мозги. И, может быть, тогда… А ты, Бисямон, говоришь: «Логики нет»…

– Да уж, сильна эта адская бюрократическая машина! – скукожился в кресле Мытарь.

– Это не адская машина сильна, – скривилась Бичура. – Наши с их «челобитными на высочайшее имя» – ретрограды-дилетанты, пыль рядом с местными чиновниками.

– Нужно будет, когда домой вернёмся, рацпредложение внести, – задумался демон, – «Преобразовать Адскую Канцелярию на манер местного Магистрата». Глядишь, «за усугубление мучений грешников» повышение получу…


* * *


Между тем исполнительный секретарь Городского Совета бежал, перескакивая ступеньки, прочь от приёмной Инспектора. Бедняга захлёбывался от обиды и возмущения: «Мало того, что Инспектор проигнорировал визит столь важного и занятого человека, так ещё какой-то подонок, явно из бывших интеллигентов, бесцеремонно бил пятернёй по холёному деловому лицу самого секретаря...»

Когда шум в приёмной улегся, Ича вышел из кабинета. Барби и Эрнесто, до безобразия весёлые, провожали убегающего секретаря отборной солдатской руганью. Инспектор звучно кашлянул, давая понять подчинённым, что пора притормозить. Разгорячённый Эрнесто хотел было отпустить очередную гадость, но, увидев патрона, осёкся, вытянулся в струнку и щёлкнул каблуками. Барби тоже опешила, покраснела и юркнула за рабочий стол. Было отчего: Ича впервые за много месяцев выглядел столь важно и официально. Пока подчинённые воевали с секретарём, босс успел переодеться в тёмно-синий офицерский мундир, выбриться и допить спиртное. Вязь аксельбантов и кисточек украшала плечи. Сверкали золотые пуговицы, многочисленные пряжки и грозди орденов. Парадная сабля висела на левом боку. Глаза хищные, нижняя челюсть надменно выдвинулась вперед, и даже морщины на лице, казалось, перестроились, подчёркивая властность и твёрдую руку хозяина.

– Эрнесто, расставь на всех углах и коридорах Департамента караулы. Да гляди, чтоб выправка строже, оружия больше, чтоб лица грозные и не обременённые интеллектом. Скоро явится Городской Голова. К моему кабинету он должен подойти шёлковым и покладистым.

Через час входная дверь Департамента отворилась, возмущённо скрипя петлями. На пороге стоял грузный лысоватый тип с надутыми губами и маленькими глазками. Сложные складки дорогого платья только подчеркивали полноту и капризный характер обладателя. За спиной вошедшего шумели и размахивали руками два десятка чиновников.

– Пропуск?! – рыкнул на гостя появившийся детина с лошадиными зубами.

– Вы что, обалдели? Я Правитель Города, –опешил гость.

– Видали мы таких правителей! – огрызнулся солдафон. – Посторонним вход воспрещён! Пропуск?

– Да я! Да вы у меня… – пыхтел толстяк.

– А ну, пошли вон, попрошайки! – рычал караульный, угрожающе поднимая алебарду.

– Это какое-то недоразумение! – еще пытался возмущаться Градоначальник, но полез копаться в карманах, становясь шёлковым и покладистым. – Вот, пожалуйста, унифицированный пропуск во все административные заведения Города.

– Хорошо… – сквозь зубы процедил караульный, вернул пропуск и, наградив гостя последним подозрительным взглядом, уступил дорогу.

Чиновник, стоявший сзади, попытался пройти следом, но получил древком алебарды в грудину. Несчастный упал, увлекая за собой остальных, те покатились, словно опрокинутые кости домино.

– Пропуск, я сказал! – очередной раз рыкнул солдафон.

– Ну, я им устрою, – сквозь зубы процедил Городской Голова и направился к лестнице. Там ждал очередной караульный, на этот раз солдат устроился за столом, прилежно разглядывая незнакомый инструмент – перо и чернильницу.

– Цель визита! – бесцеремонно остановил идущего вояка.

– Я не обязан отчитываться! – прыснул слюной Градоначальник. – Вы знаете, кто я?!

– Плевал я на ваши должности! – отбил караульный. – Мне гражданские власти не указ. Цель визита? Быстро! Или окажетесь во дворе!..

В приёмную Городской Голова вошёл робкой походкой провинившегося школьника.

– Можно?

– Извольте, – отчеканила Барби. – Вас давно ждут.

– Интересно, что босс задумал? – сощурился Эрнесто, когда гость исчез в кабинете Инспектора.

– Скоро узнаем, – пожала плечами Барби.

Сначала из-за двери раздался возмущённый голос гостя, но после нескольких реплик Инспектора голос споткнулся и притих. Теперь из-за двери слышались только обрывки властных фраз Инспектора: «Чем занимаются гражданские власти…», «Вы вообще в курсе беспредела, царящего в городе…», «И это накануне Международной Выставки…», «Это я забываюсь? Это вы забыли, что служите народу!..», «Генеральный Штаб – это кучка жадных престарелых кретинов…», «Они умудрились растратить половину бюджета военного ведомства на разработку нового панциря для боевых носорогов! И что в итоге? Пришли к выводу, что старая броня неповторима и улучшить её невозможно, тем более, что она, родная, и не отдирается!», «Да! да! вы уж примите меры…», «Разумеется, компрометирующие материалы будут представлены на Городской Совет…», «Моё мнение – военную элиту пора разогнать…», «Надеюсь на вашу твёрдость!..», «Ах, вас интересует Мытарь?..», «Безопасность города превыше всего!..», «Согласен, помещать его в среду заключённых было не очень разумно. Уверяю, мера временная…», «Обязательно, постоянный эскорт!..», «Согласитесь, мне нужны новые полномочия…», «Хорошо…», «Если необходимо, переместим сегодня же…», «Помните, он очень опасен…», «Не вздумайте поддаваться его болтовне!»…

Разговор затягивался. Когда Городской Голова вышел из кабинета, в окно заглядывала луна. Вид у толстяка был усталый, слегка побитый, но в общем довольный. Инспектор сам проводил гостя и открыл ему дверь, учтиво, но без раболепия.

– Надеюсь на вашу мудрость и прозорливость. Эрнесто, подготовить заключённого Мытаря к переводу. Выделите надёжных людей.

– Слушаюсь! – отсалютовал помощник и вышел в коридор.

Городской Голова вежливо попрощался и отправился в обратную дорогу. На дворе ждали притихшие чиновники. В глазах их застыло недоумение и немой вопрос: «Что происходит?»

– Всё в порядке, – поспешил успокоить всех Глава Города. – Мы обсудили с Инспектором ряд вопросов. Плодотворно поработали и пришли к общему мнению… Помните: время сейчас не сахар…