Курс лекций Учебное пособие Волгоград 2009 удк 330. 01 Ббк 65. 012. 2

Вид материала

Курс лекций

Содержание История экономической мысли россии Буржуазный либерализм 4. Марксизм и его сторонники

Подобный материал:

• Курс лекций Часть II учебное пособие рпк «Политехник» Волгоград, 1175.06kb.
• Практикум Новочеркасск юргту (нпи) 2010 удк 330 (075. 8) Ббк 65. 012. 1я73, 2097.42kb.
• Учебное пособие Рекомендовано учебно-методическим советом угаэс уфа-2005 удк 330., 1365.17kb.
• Учебное пособие Волгоград 2007 удк 631. 16. 658. 155 Ббк 65. 321, 1185.97kb.
• Учебное пособие Томский политехнический университет 2009 удк 000000 ббк 00000, 1895.66kb.
• Учебное пособие Павлодар удк 622 012 (07) ббк 30. 3я7, 2078.83kb.
• Учебно-методическое пособие Волгоград 2007 ббк 65. 012. 12я7 А64, 746.34kb.
• Учебное пособие Москва, 2009 ббк-63. 3 /2/я 73 удк-930. 24 Степнова Л. В. Россия, 242.42kb.
• Учебное пособие уфа-2007 удк 330. 01 (075. 8) Ббк 65. 02., 836.31kb.
• Удк 330. 101. 541(075. 8) Ббк 65. 012. 2я73, 1872.14kb.

ТЕМА 30


^ ИСТОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ РОССИИ

1. 
   Русская экономическая мысль в IX – XVI вв.
   
2. Буржуазный либерализм.
   
3. Народничество.
   
4. Марксизм и его сторонники.
   
5. Научный вклад М.И.Туган-Барановского в понимание экономических циклов.
   
6. Теория «длинных волн» Н. Кондратьева.
   
7. Теория крестьянского хозяйства А.В.Чаянова.
   
8. Традиции экономико-математической школы в России и СССР
   

(В.К.Дмитриев, Е.Е.Слуцкий, Л.В.Канторович и др.).

9. Теории системной экономической трансформации.
   

1. РУССКАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ В IX-XVI вв


Время образования русского централизованного государства почти совпадает со временем формирования крупных централизованных монархий Западной Европы – Англии, Франции и Испании. Но природа и история наложили неизгладимый отпечаток на развитие самодержавной России, раздвинувшей к середине XVII в. свои границы до берегов Тихого океана и превратившейся благодаря крутым преобразованиям Петра Великого. Перед новой державой стояли задачи, во многом сходные с целями западноевропейского меркантилизма, но отягощённого гораздо более худшими условиями для внешней и внутренней торговли, общей экономической и культурной отсталостью и жёсткими условиями всё более усиливающихся крепостнических отношений.

Западноевропейская экономическая мысль оказала решающее влияние на формирование современных представлений о законах и механизме функционирования рыночной системы хозяйства. Однако история развития русской экономической мысли отличалась определённым своеобразием, предопределившим её специфику от западноевропейской. Специфические особенности русской экономической мысли сводятся к следующему.

Во-первых, большинству работ русских экономистов в высокой степени присущ дух социал-экономического реформаторства. Это объясняется как внутренними условиями развития страны, так и сильным влиянием марксизма на все течения русской экономической мысли, начиная со второй половины XIX в.

Во-вторых, для большинства экономистов России особое значение имеет крестьянский вопрос и весь комплекс связанных с этим социально-экономических проблем.

В-третьих, в российской экономической мысли всегда большое значение придавалось общественному сознанию, этике, активной роли политики, т.е. внеэкономическим факторам.

Можно назвать ряд российских традиций, которые лучше помогут понять специфику русской экономической мысли. В России, в отличие от Западной и Центральной Европы, не получило юридического закрепления римское право собственности. Именно там многовековая культура частной собственности развила такие качества экономической личности, как хозяйственный индивидуализм и экономический рационализм. В России же на протяжении многих веков хозяйство было основано не на частной собственности, а на своеобразном сочетании общинного пользования землёй и власти государства, выступающего в роли высшего собственника. Русскому человеку свойственно убеждение, что человек выше принципа собственности. Не случайно в русском менталитете идею естественного права заменяли идеалы добродетели, справедливости, правды. Это определяет русскую социальную мораль и экономическое поведение.

Ещё одна российская традиция – склонность к утопическому мышлению, стремление мыслить не реалиями, а образами желаемого будущего. Отсюда традиция полагаться на «авось», неприязнь к точным расчётам, строгой деловой организации.

Характерной чертой русского менталитета является также стремление к соборности и солидарности, которые реализуются в коллективных формах труда и владения собственностью.

Что касается хозяйственных традиций, то они складывались вокруг двух основных линий: традиции огосударствления и традиции общинности. Централизованное регулирование и социальные гарантии – таковы их наиболее важные формы проявления. Что касается традиций мелкого и среднего предпринимательства, то в дореволюционной России как общенародная традиция они только зарождались. Зато крупное предпринимательство существовало издревле и с самого начала оно тяготело к казне – княжеской, а затем и государственной. Более того, начиная со времён Петра I крупное предпринимательство взяло чёткую ориентацию на военно-промышленный комплекс, и на протяжении трёх веков превратилась в прочную национальную традицию.

Эти российские особенности нашли своё отражения во взглядах первого русского экономиста И.Т.Посошкова (1652-1726), взгляды которого представляют своеобразное сочетание идей как классической политэкономии, так и меркантилизма.

Меркантилизм в России имел свои особенности, связанные с тем, что внешняя торговля играла для развития экономики меньшую роль, чем в Западной Европе. И Посошкова в первую очередь интересовали не вопросы обеспечения активного торгового баланса, а вопросы развития национального хозяйства. Название его основного труда «Исследование о скудости и богатстве» (1724) очень напоминает название работы А.Смита «Исследование о природе и причинах богатства народов». И это сходство не только внешее. Обе работы рассматривают главные проблемы политической экономии: сущность и формы богатства нации, механизмы его роста. Оба автора видели источник богататва нации в труде, при этом у Посошкова и сельскохозяйственный, и промышленный труд одинаково важны. Ему было чуждо пренебрежение к сельскому хозяйству, характерное для меркантилистов Запада. Общественное же значение труда Посошков видел в том, чтобы давать «прибыток», как разницу между ценой и издержками производства.

В тоже время меркантилизм Посошкова отчётливо проявлялся при характеристике торговли. Он защищал её монополию, полагал, что «купечеством всякое царство богатится». Однако он был чужд односторонности концепции торгового баланса. В отличие от Западных меркантилистов, у Посошкова богатство не отождествлялось с деньгами. Более того, он осуждал денежное богатство как символ корыстолюбия и противоречащее нравственным устоям общества, и в этом заключается ещё одна особенность русского меркантилизма. Как и Смит, Посошков видел богатство народов не с деньгах, а в вещественном богатстве, приобретаемом исключительно трудом.

Рассматривая торговлю и производство как единый хозяйственный комплекс и видя в них источник богатства нации, Посошков выступал за всемерное развитие отечественной торговли, промышленности, сельского хозяйства, укрепления экономического могущества России.

Наряду с И.Т.Посошковым, меркантилистские взгляды разделяли Ф.Салтыков, И.Щербатов, Ю.Крижанич, А.Ордин-Нащокин, М.М.Ломоносов. Важной линией российских меркантилистов, чётко очерченной и протянувшейся сквозь последующую русскую экономическую мысль, было внимание к территориальным аспектам экономического развития страны: её огромной протяжённости, обеспечению промышленности необходимыми ресурсами, перспективами торгового посредничества между Европой и Азией. Ю.Крижанич находил Московское царство бедным прежде всего потому, что оно со всех сторон закрыто для морской торговли. Неблагоприятны условия и для внутренней торговли из-за болот, лесов, разбойных нападений. Он советовал царю «наполнить кораблями» и взять под контроль Каспийское море, искать северо-восточного морского торгового пути от Заполярья до Индии. Рекомендовал не вывозить за рубеж сырьё, а позволить чужеземным торговцам свободно приходить и торговать в России рудами серебра, меди, олова, свинца, железа.

М.В.Ломоносов в «Письме о Северном ходу в Ост-Индию Сибирским океаном», «Кратком описании разных путешествий по северным морям и показании возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию» настаивал, что «российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным Океаном», считал, освоение Северного пути решающим условием превращения России в морскую и влиятельную в мировой торговле державу, подчёркивал значение разведки и разработки недр на севере и на востоке, развития в отдалённых районах азиатской части России сельского хозяйства, рыболовства и промышленности.

Что касается приверженцев физиократии в России, то начиналась она с рекомендации русского посланника во Франции Д.Голицына пригласить ученика Ф.Кенэ П.М. де Ривьера для консультаций в Россию. Заезжий физиократ нашёл крепостной строй вопиющей противоположностью «естественному порядку», изложил свои взгляды о «деспотическом произволе», «рабстве», «низкой культуре земли» и т.д. царице Екатерине II, дощёл до утверждения о том, что «в России всё необходимо уничтожить и затем вновь создать», за что был игнана из России великой самодержицей.

Сам Голицын в своих письмах в Петербург предлагал предоставить русским крестьянам личную свободу и право собственности на движимое имущество, оставив в помещичьей собственности землю, которую зажиточные крестьяне могут арендовать, а наиболее богатые – покупать. Он советовал императрице показать пример помещикам, наделив правом собственности дворцовых крестьян. Но она отказала ему в этом.

Тем не менее, Екатерина II отменила привилегии «указных фабрикантов», а в 1775 г. был издан царский «Манифест о свободе торговли и заведения промышленных станов». С этого времени полемика вокруг свободы торговли и протекционизма стала осевым вопросом русской экономической мысли.

Одним из первых этому вопросу удели внимание А.Радищев, создавший определённую систему экономических взглядов. Центральной идеей его была идея о необходимости уничтожения феодального строя путём крестьянской революции. Он был убеждён, что в обществе, основанном на господстве собственности мелких производителей на средства производства и личном труде, не будет места экономическим и классовым противоречиям, утвердится имущественное равенство и станет возможным экономическое и политическое равноправие граждан.

Источником богатства Радищев считал производительный труд в хозяйстве страны и утверждал, что «…то государство богатеет, которое изобилует своими произведениями». И в этом он был близок к представителям классической политической экономии.

В «Письме о китайском торге» (1792) Радищев, отвергая меркантилистское представление о внешней торговле как источнике богатства государства, сформулировал приоритет товарного насыщения внутреннего рынка, для чего необходима единая сеть путей сообщения, преодолевающая замкнутость местных рынков с большими разрывами в ценах. Анализируя существующие мнения о внешней торговле: новейшее – за неограниченную свободу торговли и стародедовское – за тарифы и таможенные пошлины, Радищев отмечает, что Англия благодаря таможенному протекционизму «поставила себя в число первостатейных государств Европы, но англичане саамы ныне говорят и пишут, что все преграды в торговле вредны: ибо она непременно сама себя содержит всегда в неизбежном равновесии». Считая, что внутри страны государство не должно стеснять «природную свободу торговли», Радищев вопрос о протекционизме предлагал решать с учётом конкретно-исторических обстоятельств и подчёркивал, что беспошлинный ввоз дешёвых заграничных товаров может быть вреден для отечественного производства. Допуская протекционизм, Радищев беспокоился об интересах не крупной мануфактуры, а мелкой крестьянской промышленности.

С начала XIX в. постепенно окрепло российское фритредерство. Фритредеры (А.Шторх) настаивали на либерализации таможенного тарифа. Однако их оппонентом выступил видный государственный деятель Н.С.Мордвинов (1754-1845). Он полагал принцип свободы внешней торговли неподходящим для России с её неокрепшей промышленностью. Мордвинов порицал Шторха, который считал полезным для России «уступление прав рукоделия и торговли» более развитым странам и специализацию на земледелии. Мордвинов ставил задачей перемену в России «системы внутреннего хозяйства, т.е. перехода из земледельческого хозяйства в рукодельное и промышленное», для чего необходимо не только развитие городов и наличие твёрдых законов, защищающих частную собственность, но и таможенное покровительство молодой отечественной промышленности.


2. ^ БУРЖУАЗНЫЙ ЛИБЕРАЛИЗМ


Раскрепостительная эпоха реформ Александра II принесла новые веяния западной политэкономии в Россию. Были переведены на русский язык сочинения Смита, Мальтуса, Бентама, Милля, Рошера. Издатель журнала «Экономический указатель И.Вернадский (1821-1884) в «Очерке истории политической экономии» сформулировал задачу политической экономии как открытие «естественных законов хозяйства», «не подчинённых произволу власти». Все политико-экономические школы Вернадский классифицировал по их отношению к принципу свободной конкуренции и государственному вмешательству в экономику. Вернадский заявил себя приверженцем школы свободной конкуренции, подверг критике русское общинное землевладение как препятствие для экономического прогресса, а западный социализм характеризовал как «необходимое явление, следующее за пауперизмом, как сознанным убожеством целого класса народа».

Олицетворением левого, революционно-социалистического фланга западничества был Н.Чернышевский (1828-1889), автор теории крестьянского социализма. Особенностью трактовки Чернышевским политической экономии был классовый подход. Заявляя себя сторонником трудовой теории стоимости, он оценил классическую школу как выражение взглядов и интересов капиталистов. По его мнению, главной задачей должно быть постепенное ограничение и вытеснение тенденции частнособственнического развития тенденцией общинной, социалистической. Этого можно было бы достичь путём передачи основной массы земли в общинное пользование в ходе социалистического переворота и организацию общинного производства на общинных землях. Чернышевский считал необходимым всячески побуждать крестьян к составлению земледельческих товариществ. Такое общинное производства он связывал с обязательным применением сельскохозяйственных машин и орудий, самой передовой техники, способной обеспечить выгодность крупного хозяйства в земледелии. Эта концепция строилась на убеждении в существовании стихийно-социалистического духа, свойственного русской крестьянской общине, на убеждении, что община располагает внутренним источником социалистической эволюции.

Чернышевский отмечал, что богатство создаётся трудом, но принадлежит тем классам, которые не участвуют своим трудом в его создании. Поэтому предметом политической экономии должно быть не богатство, а рост материального благосостояния производителей этого богатства. И задача политической экономии в том и состоит, чтобы найти такую форму отношений, которая обеспечивала бы материальное благосостояние людей.

Чернышевский обозначил те проблемы, которые должен был разрешить экономический строй социализма – проблемы разделения труда, размеров предприятий,, заинтересованности работников в результатах своего труда. Он также считал необходимым искать формы совмещения преимуществ крупного (лучшая организация и оснащённость) и мелкого (прямой интерес самостоятельного хозяина в успешности дела) хозяйства. Социализм, по Чернышевскому, это строй, при котором «отдельные классы наёмных работников и нанимателей труда исчезнут», будучи заменёнными одним классом «работников-хозяев».

Таким образом, из теории, которая считает, что всё производится трудом, Чернышевский делает вывод, что всё должно принадлежать труду. Взгляды Чернышевского, таким образом, подготовили благодатную почву, на которую упали и взошли «семена» марксизма.


3. НАРОДНИЧЕСТВО


После великих преобразований Петра I, Россия стала великой военной державой, но во внутренней жизни продолжала отличаться от европейских стран значительным своеобразием. Отличалась она и в общественной мысли. Не ограничиваясь «примеркой на свой аршин» западных политэкономических школ, она находила направления, настаивавшие на качественно особом пути развития страны. Главнейшими из них стали славянофильство и народничество.

«Национальная система» Ф.Листа, оспаривая универсальность рекомендаций «космополитической экономии», настаивала на своеобразии Германии для того, чтобы поднять её с уровня относительно отсталой западной страны на уровень передовой. Некоторые российские экономисты, оспаривая универсальность западного опыта, пытались за отсталостью России увидеть преимущества её самобытного, отличного от западного, пути развития. Институтом, определяющим этот особый путь со своеобразными формами производства, славянофилы и народники провозгласили русскую сельскую общину.

Следует отметить, что славянофильство и народничество имели разные временные, социальные, интеллектуально-психологические истоки. Славянофильство выросло и философских споров в салонах «молодой Москвы» в годы царствования самодержца-жандарма Николая I. Славянофилы были в большинстве своём богатые помещики, склонные к патриархальной идиллии. Самый романтичный из них К.Аксаков (1817-1860), писал в преддверии отмены крепостного права, что «для многих имений власть помещика служила стеклянным колпаком, под которым крестьяне могли жить самобытно, свободно, не боясь вмешательства становых, а в особенности спасаясь от попечительности правительства». Исконные самодостаточные земские начала русского крестьянского мира Аксаков противопоставлял созданной Петром I по западным образцам регулярной имперской государственности, «гнёту государственных учреждений и государственной заботливости». Исконно русский, идущий из глубин православия путь общинного земства был в учении славянофилов противопоставлен западному пути рационализма, индивидуальной изолированности, «жизни контракта и договора».

Сложившись как своеобразная разновидность национального романтизма консервативного толка, славянофильство рассуждало об общине прежде всего как о проявлении самобытности России. Экономическую проблематику ввёл, как это ни парадоксально, прусский барон Август фон Гарстгаузен, совершивший за счёт правительства полугодичное путешествие по центральным и южным областям России и подытоживший свои наблюдения в 3-томном «Исследовании внутренних отношений, народной жизни и в особенности сельских учреждений России» (1847-1852). Идеологи славянофильства нашли в этой книге полное подтверждение своим взглядам на русскую самобытность, проявляющуюся в православной соборности, «хоровом чувстве согласия» в общине, патриархальной ограниченности хозяйственно-бытового уклада.

Продолжателями российской традиции – рассматривать экономические явления в широком социальном контексте – явились народники, которые большое внимание уделяли таким вопросам, как развитие русского капитализма, пути перехода к социализму и организация экономических отношений при социализме. Надо сказать, что народничество в лице таких ярких представителей, как П.Л.Лавров, М.А.Бакунин, П.Н.Ткачёв, явилось одним из ведущих направлений русской общественно-политической мысли в 70-е гг. XIX в., оказавшим очень сильное влияние на последующее развитие отечественной экономической мысли.

Лейтмотивом народничества явилось убеждение – капитализм в Россию не следовало пускать, а коль скоро он просочился, максимально его ограничить. По их мнению, капитализм в России не имеет оснований для развития, поскольку он не может разрешить проблему реализации (они разделяли взгляды С.Сисмонди на причину кризисов перепроизводства как результат недопотребления). Народ слишком беден, чтобы покупать массы товаров, которые способна производить крупная капиталистическая промышленность, а для России закрыт и такой путь реализации товара, как внешние рынки, которые уже давно захвачены.

Народники выступали за особый путь развития для России: минуя капитализм – к социализму. Перспектива им виделась в прогрессивном развитии «народного производства», наполнение его традиционных форм (сельской общины) новым содержанием – переход к развитым формам кооперации, способным по своей эффективности соперничать с капиталистическими предприятиями на базе внедрения новой техники и достижений агрономии. Цель – отстоять самостоятельность значительной части рабочего класса, по возможности организовав его в коллективные формы «народного производства». Это, по их мнению, могло приблизить перспективы будущего социалистического переустройства страны.

В центре философии русского народничества были гуманистические принципы раннего марксизма. Социализм, согласно народнической концепции, - это необходимая стадия общественного прогресса, потому что он реализует внутренне присущие человечеству черты коллективизма, солидарности. Типы народных форм производства должны были включать не только самоуправление конкретных экономических единиц, но и уравнительное начало. Более того, уравнительное начало рассматривалось народниками как движущий элемент перехода к социализму.


^ 4. МАРКСИЗМ И ЕГО СТОРОННИКИ


Ведущим направлением конца XIX в. были представители марксистского направления. Идеологами марксизма, выступившими с критикой народничества, явились П.Б.Струве («Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России», 1894), М.И.Туган-Барановский («Периодические промышленные кризисы», 1894; «Русская фабрика»; 1898), Г.В.Плеханов («К вопросу о развитии монистического взгляда в трудах г. В.В.», 1896); С.Н.Булгаков («О рынках при капиталистическом производстве», 1897); А.А.Богданов-Малиновский («Краткий курс экономической науки», 1897); Л.Б.Красин («Судьбы капитализма в Сибири», 1897); В.И.Ульянов («К характеристике экономического романтизма», 1807; «Экономические этюды и статьи», 1898; «Развитие капитализма в России», 1899).

Острие критики народничества было направлено против утверждений, что в России: 1) отсутствуют условия для роста крупной промышленности; 2) общинное начало препятствует захвату капиталом земледелия; 3) возможно самобытное «народное производство» за счёт организованной (интеллигенцией и государством) поддержки мелких самостоятельных производителей – земледельцев-кустарей.

Экономисты-народники главным препятствием для русского капитализма считали отсутствие рынков: внутреннего – из-за сокращения спроса вследствие бедности и дальнейшего разорения мелких производителей; внешних , разделённых между странами, ушедшими вперёд в капиталистическом развитии – из-за недоступности для отсталой страны.

В противовес этому П.Б.Струве указал, что крупная промышленность вовсе не лишена перспектив проникновения на внешние рынки (Балканы, Передняя Азия), но главное – территориальная громадность страны при условии постройки сибирских железных дорог создаёт предпосылки развития обрабатывающей промыхленности за счёт обширного внутреннего рынка – подобно тому, как развилась промышленность в США. Не отрицая, что «процесс нашего капиталистического развития будет, конечно, в силу нашей экономической и культурной отсталости идти медленнее, чем в Америке, и носить очень болезненный характер», Струве настаивал, что «если вообще Россия способна развиваться в экономическом отношении, то это развитие будет состоять именно в приближении к тому народнохозяйственному типу, представительницей которого является Америка».

На примере США Струве говорил также о «культурно-исторической связи экономического прогресса с институтом частной собственности, принципами экономической свободы и чувством индивидуализма» и о том, что капитализм наследует экономическое неравенство от предшествующих хозяйственных форм и со временем будет смягчать его, поскольку капиталистическое крупное рациональное производство может расширяться лишь при условии роста потребления народных масс. В американском опыте Струве видел и убедительное подтверждение учения Ф.Листа о национальной ассоциации производительных сил и протекционизме. Лист и Маркс «прекрасно дополняют друг друга». «Национальная система политической экономии» Листа, изданная в 1891 г. в русском переводе, и монография А.И.Скворцова «Влияние парового транспорта на сельское хозяйство» (1980) стали базой против народнических утверждений о создании железнодорожной сетью условий для «почти безграничной возможности сбыта» и преобразовании народного хозяйства России в национальный рынок. Струве саркастически замечал, что в России уже обнаружилось «превосходство железных дорог как фактора экономической эволюции над критически мыслящей интеллигенцией и даже – увы – над общиной»; «идиллия земледельческого государства и «народного производства» разрушается под свист локомотива».

В противоположность народникам, Струве фиксировал и положительно оценивал расслоение, «распадение» крестьянства на две части – «представителей новой силы, капитала во всех его формах» и «полусамостоятельных земледельцев и настоящих батраков» - закономерность движения в «вершинам товарного хозяйства». Намечая как желательный ориентир американскую хуторскую систему, Струве подчёркивал, что для России «единственно разумной и прогрессивной» будет экономическая политика, направленная на «создание экономически крепкого, приспособленного к товарному производству крестьянства», идущая навстречу потребностям национальной промышленности в рынке сбыта.

Последняя фраза в книге Струве была нарочито вызывающей: «Признаём нашу некультурность и пойдём на выучку к капитализму».

Тему «выучки у капитализма» продолжил М.И.Туган-Барановский в работе «Русская фабрика», обобщившей большой фактический материал о взаимоотношении крупной и мелкой промышленности в истории России, и «Социализм как положительное учение» (1918).

В отличие от представителей народничества, Туган-Барановский считал, что Россия уже встала на путь развития капитализма и весь вопрос заключается в том, что несёт капитализм – гибель или «зарю надежны». В традициях русской социал-экономической мысли, он критикует капитализм, отмечая, что при данном строе огромное большинство населения обречено постоянно служить средством для увеличения благосостояния других общественных классов, несравненно менее многочисленных. Поэтому неизбежен переход к социалистическому обществу. Цель социализма, как отмечал Туган-Барановский, устроить жизнь на началах свободы и справедливости.

Туган-Барановский считал, что в основе социализма как учения о справедливом обществе должна лежать этическая идея, сформулированная И.Кантом, - идея о равноценности человеческой личности. Он пишет, что люди «…равны по своим правам на жизнь и счастье, они равны по тому уважению, с каким мы должны относиться к интересам их всех, - они равны по бесконечной ценности, которой обладает личность каждого из них». При социализме, по его мнению, развитие каждой отдельной личности становится главной общественной целью.

Рассматривая вопросы экономической теории, Туган-Барановский показал, что правильно понятая теория предельной полезности не только не опровергаеттрудовую теорию стоимости Д.Рикардо и К.Маркса, но и представляет собой неожиданное подтверждение учения о стоимости этих экономистов. Полагая, что теория Риккардо подчёркивает объективные факторы ценности, а теория Менгера - субъективные, он пытался доказать, что теория Риккардо не исключает, а лишь дополняет теорию предельной полезности. Теория предельной полезности выясняет субъективные, а трудовая теория стоимости – объективные факторы хозяйственной ценности. Именно Туган-Барановский обосновал положение о том, что предельная полезность свободно воспроизводимых хозяйственных благ пропорциональна их трудовым стоимостям. Данное положение в экономической литературе называют теоремой Туган-Барановского.

Туган-Барановский считал, что в наибольшей степени соответствует идеалу свободного развития человека такая форма организации труда как кооперация, поскольку она строится на взаимном согласии членов при свободе вступления и выхода из кооперативной организации. По его мнению, в тенденции общество должно до конца превратиться в добровольный союз свободных людей – стать насквозь свободным кооперативом.

Следует обратить внимание, что социальным идеалом Туган-Барановского является не социальное равенство, а социальная свобода. Общество совершенно свободных людей – вот конечная цель общественного прогресса. В приближении к социалистическому идеалу и заключается весь исторический прогресс человечества.