Отестантских деноминаций, а также Священной истории Ветхого и Нового Заветов, православного Богослужения и вероучения и соотнесенных с ним инославных вероучений
| Вид материала | Документы |
СодержаниеЦерковные реформы Петра Синодальный период. Старчество. Имяславие |
- Фразеологизмы ветхого завета: прошлое и настоящее, 325.81kb.
- Священной Библейской Истории Ветхого и Нового Завета 7 конспект, 4832.71kb.
- Священной Библейской Истории Ветхого и Нового Завета 8 конспект, 2903.12kb.
- А. П. Лопухин Толковая Библия или комментарий на все книги Священного Писания Ветхого, 1691.92kb.
- А. П. Лопухин Толковая Библия или комментарий на все книги Священного Писания Ветхого, 967.45kb.
- А. П. Лопухин Толковая Библия или комментарий на все книги Священного Писания Ветхого, 10147.22kb.
- А. П. Лопухин Толковая Библия или комментарий на все книги Священного Писания Ветхого, 640.79kb.
- Holy Trinity Orthodox Mission Толковая Библия или комментарий на все книги Священного, 1999.86kb.
- Holy Trinity Orthodox Mission Толковая Библия или комментарий на все книги Священного, 8211.43kb.
- Иметь и сохранить, 359.99kb.
После присоединения Украины встал вопрос о единообразии церковных обрядов, т.к. в России они мало изменились с тех пор, как были восприняты у Византии во времена Крещения Владимира и несли на себе черты действовавшего в Х в. Студийского Устава, а в Константинопольской Церкви, к которой принадлежала Киевская митрополия обряды в течение веков претерпели определенные изменения. Поэтому, малороссийские богословы, имевшие в Москве большое влияние (особенно – Епифаний Славинецкий) стали настаивать на исправлении церковной службы и богослужебных книг, в которых за века изоляции, в основном из-за ошибок переписчиков появились прибавления и искажения, иногда даже еретического характера. Исправлять книги было решено по греческим образцам, но, при этом, не бралось в расчет, что в греческих текстах содержалось не меньше ошибок, чем в русских, т.к. в условиях турецкого ига богословская грамотность была в дефиците. С греками в этот период установились тесные отношения. В Москве появилось много подозрительных выходцев с православного Востока, прибывших в Россию из корыстных побуждений, знакомство с которыми способствовало формированию у русских людей негативного представления о греках. Нередко именно такие лица выступали в качестве богословских авторитетов. Не пользовались уважением великороссов и занимавшиеся исправлением книг западнорусские богословы, на которых падало подозрение в склонности к латинской ереси, что во многих случаях не было лишено основания, хотя главной причиной предубеждения против них являлся распространившийся на Украине и в Белоруссии обычай Крещения через обливание, а не через полное погружение.
Исправление богослужебных книг было частью церковной реформы, ключевая и роковая роль в которой принадлежала патриарху Никону, но начало ей еще задолго до Никона было положено знаменитыми священниками из кружка «боголюбцев» во главе с протопопом Иоанном Нероновым, которые возглавили движение за евхаристическое и нравственное возрождение Русской Церкви. Иоанн Неронов в молодые годы был келейником и учеником преп.Дионисия Радонежского, от которого унаследовал ревность к проповеди христианского благочестия и обличению пороков в русском обществе, отдалившемся от высокого идеала Третьего Рима. Став священником в Нижнем Новгороде, он начал за каждым Богослужением произносить проповедь, что воспринималось как неслыханное новшество. Он проповедовал не только в своем храме, но и на площадях и улицах города, сопровождая свои слова чтением «Маргорита» - русского сборника поучений свт.Иоанна Златоуста. Лично следуя призывам великого святителя, отец Иоанн организовал помощь бедным и больным, открыл странноприимный дом и школу для детей. Особое значение он придавал введению единогласия за Богослужением, в первую очередь – за Литургией, настаивая на необходимости осмысленного участия в ней каждого молящегося, чему препятствовала порочная практика многогласия. За публичные обличения бояр и духовенства Неронов был сослан и отлучен от Причастия патриархом Филаретом, после смерти которого в 1633 г. вернулся в Нижний Новгород и с новой силой начал свою проповедь. Под влиянием Неронова и его единомышленников-боголюбцев горожане стали вести более благочестивую жизнь. Письмо нижегородских священников с просьбой об устранении из церковной практики многогласия и принятии мер к исправлению нравов мирян и духовенства, обращенное к патриарху Иоасафу I, встретило его отклик. Первое время поддерживал реформу и следующий патриарх Иосиф, а также царь Алексей Михайлович, духовник которого, Стефан Вонифатьев был близок к Неронову. Сам отец Иоанн в 1647 г. перебрался в Москву и стал служить в Успенском соборе Кремля. Движение за оздоровление церковной жизни охватило, в основном, северные районы России (территорию будущего распространения старообрядчества) и частично – Москву. Большое развитие получило печатание богослужебных и святоотеческих книг, житий святых и учебников, рукописные тексты которых проходили тщательную редакцию под руководством ученых справщиков из Западной Руси. Среди мирян и духовенства повысился уровень грамотности, правительством были предприняты действенные меры против пьянства и скоморошества. В результате деятельности боголюбцев во главе с Нероновым в 1645 – 1650 гг. Москва превратилась в крупный центр Православия, на который стали с надеждой смотреть народы, находившиеся под турецким и латинским игом.
В ответ на призыв боголюбцев к глубокому воцерковлению русского общества и преображению его в подлинный «Новый Израиль» их противникам среди дворянства во главе с князем Никитой Одоевским удалось добиться принятия Земским Собором и утверждения Алексеем Михайловичем в 1649 г. «Соборного Уложения», которое легализовало привилегии дворян и бояр, окончательно закабалило крепостное крестьянство и положило начало наступлению государства на права Церкви. «Соборное Уложение» - первое в истории России систематизированное гражданское законодательство, которым, в частности, учреждался Монастырский приказ – высшая судебная инстанция для монастырей и приходских причтов. Таким образом, духовенство и монашество в гражданских делах должны были теперь подчиняться суду светских чиновников. В ведении Монастырского приказа также находились денежные сборы с церковных вотчин. (Этот орган был упразднен при патриархе Иоакиме и царе Феодоре Алексеевиче.) Начиная с Алексея Михайловича, русские цари по примеру европейских монархов стали постепенно подчинять Церковь системе государственного управления. При этом, образ жизни правящей элиты под влиянием западных обычаев приобретал все более светский характер и все менее соответствовал нормам православного благочестия. Раздраженные активностью боголюбцев, бояре в своем большинстве выступали яростными противниками их реформ. В этом бояр поддерживала основная часть русского епископата во главе с патриархом Иосифом, который стал себя чувствовать обиженным, будучи в 1650 г., фактически, отстранен от власти царским духовником-боголюбцем Стефаном Вонифатьевым и его единомышленниками. Боголюбцы, в свою очередь, выступали против засилия в Русской Церкви епископата и черного духовенства и угнетенного положения белых приходских священников, страдавших от постоянных поборов и в большинстве своем влачивших жалкое существование. Они требовали участия белого духовенства и мирян в церковном управлении, следуя примеру западнорусских православных братств, состоявших из приходских священников и мирян (см. выше), которые обладали полномочиями смещать епископов, склонявшихся к униатству. (Такая ситуация в Киевской митрополии сложилась, вероятно, под влиянием кальвинизма, распространившегося в Польше и Литве, общины последователей которого устроены по демократическому (пресвитерианскому) принципу.) Преимущественное положение белого духовенства и мирян по отношению к епископату позже стало характерной чертой поповского направления Старообрядчества и нашло свое крайнее выражение в беспоповщине. Требования боголюбцев о введении единогласия были поддержаны Константинопольским патриархом Парфением и, несмотря на сопротивление русского епископата, не желавшего каких-либо перемен, Собор 1651 г. утвердил обязательность единогласия и проповеди, которые постепенно стали вводиться в Богослужение, но в глухих местностях России многогласие продержалось до конца XVII в. Введение единогласия, сильно удлинившего Богослужение (его сокращение в то время было абсолютно недопустимым), закрытие кабаков на время Великого поста и требования посещать храм в воскресные и праздничные дни вместо того, чтобы работать или предаваться пьянству, вызвали по отношению к боголюбцам серьезное недовольство со стороны мирян и духовенства. В 1652 г. в Верхнем Поволжье, более всего охваченном движением за литургическое и нравственное возрождение, происходили массовые беспорядки, во время которых, напр., был избит и чудом остался в живых служивший в городе Юрьевце известный боголюбец протопоп Аввакум Петров – будущий вождь Старообрядчества.
К числу боголюбцев принадлежал и будущий патриарх Никон – полумордвин, происходивший, как и Аввакум из окрестностей Нижнего Новгорода. Пережив кончину жены и детей, он принял монашество и подвизался на Соловках под руководством преп.Елеазара Анзерского, после чего стал игуменом северного Кожеезерского монастыря. По рекомендации Стефана Вонифатьева Никон был переведен в Москву и назначен архимандритом Новоспасского монастыря. В 1649 г. он был возведен на Новгородскую кафедру, возглавив вторую по значимости митрополию Русской Церкви, где начал ревностно претворять в жизнь программу боголюбцев. В 1652 г. после смерти патриарха Иосифа Никон, являясь близким другом царя Алексея Михайловича, оказался единственным кандидатом в патриархи и задумал получить власть в государстве, равную царской. Перед своей интронизацией Никон демонстративно отказался принять знаки патриаршего достоинства. Сам Алексей Михайлович опустился на колени и со слезами умолял его не отказываться от сана. Тогда Никон выдвинул условие, чтобы ему как патриарху было предоставлено полное право переустроить Русскую Церковь в соответствии со своими пожеланиями. Таким образом, в России помимо царя появился второй монарх, обладавший реальной властью и даже получивший титул «великого государя». (Этот же титул носил и патриарх Филарет – отец царя Михаила Феодоровича, который, фактически, правил вместо своего сына.) В течение первых шести лет патриаршества Никона без его участия благочестивый государь не принимал ни одного решения. Когда во время войны с Польшей Алексей Михайлович лично присутствовал на полях сражения, Никон держал в своих руках всю высшую государственную власть и особенно успешно проявил себя в борьбе с эпидемией чумы, которая свирепствовала в 50-ых годах XVII в. Вероятно, под влиянием идей папизма Никон считал, что власть патриарха выше царской и сравнивал патриарха с солнцем, а царя – с месяцем. Такое соотношение между священством и царством противоречило русским традициям, и Никон не находил сочувствия в обществе.
В первые месяцы своего правления Никон принялся энергично проводить реформу боголюбцев, перенеся на всю Русскую Церковь опыт, накопленный им в своей Новгородской епархии. Он усердно боролся с невежеством среди духовенства и мирян, заботился о строительстве и благоукрашении храмов, о благолепии церковной службы, искореняя практику многогласия, об устроении богаделен и о широкой благотворительности. Еще со времени своего настоятельства в Новоспасском монастыре Никон попал под влияние посещавшего Москву Иерусалимского патриарха Паисия, который надеялся на Алексея Михайловича как на освободителя православных народов от турецкого ига и основателя вселенской православной империи. Основанный Никоном в Подмосковье Новоиерусалимский Воскресенский монастырь должен был зримо являть торжество Москвы – нового «Вселенского Патриархата». Многоярусный Воскресенский собор монастыря, зодчим которого был сам патриарх по своему плану повторил храм Гроба Господня в Иерусалиме, как бы воспроизводя все его святыни. Кроме Новоиерусалимского Никон основал на острове Валдайского озера другой знаменитый монастырь – Иверский, образцом для которого служил Иверский монастырь на Афоне, откуда был привезен известный список с одноименной чудотворной иконы Божией Матери. Создание таких образцовых монастырей со строгим уставом должно было, по мнению патриарха, способствовать возрождению русского монашества, пребывавшего с начала XVII в. в состоянии упадка.
Тот же Иерусалимский патриарх Паисий указал Никону на «неправильность» русского обряда. Вслед за греками Никон ошибочно полагал, что отличия русского Устава от греческого связано с искажениями в богослужебных книгах. По его мнению, своеобразие русского Богослужения являлось препятствием к объединению вокруг Москвы всех православных народов. Согласно повелению Никона, были введены: троеперстное Крестное знамение вместо двуперстного, написание имени «Иисус» с двумя «и» вместо одной, служение Проскомидии на пяти просфорах вместо семи, изображение на просфорах печатей с четырехконечными крестами вместо восьмиконечных, троекратное («тригубое») пение «Аллилуия» вместо двукратного («сугубого»), хождение по кругу во время крестного хода против солнца вместо хождения по солнцу, партесное церковное пение (проникло с Запада через униатов) вместо унисонного знаменного и др. Благодаря исправлениям в богослужебных книгах, изменилось прочтение, а в ряде случаев – и смысловое значение многих молитвословий. Так, из Символа веры были изъяты чисто русские и случайные добавления. В дореформенном виде читалось: «Рожденна, а не сотворенна» (изъято «а»), «…в Духа Святаго, Господа Истиннаго и Животворящаго» (изъято «Истиннаго и») и «…Его же царствию несть конца» («несть» заменено на «не будет»). Кроме того, Никон изменил 50 пунктов «Кормчей» книги и внес в нее существенные дополнения. («Кормчая» действовала в России до XIX в., когда ей на смену пришла «Книга правил», составленная на основании «Номоканона».) Жесткие и бескомпромиссные методы, которыми патриарх принялся проводить реформу вызвали возмущение и противодействие значительной части духовенства, монашества и мирян. Стремясь привести богослужебную практику в соответствие с презиравшимися в то время в России греческими и западнорусскими обычаями, Никон не учел, что любые изменения в обряде и устоявшихся традициях будут восприняты в русском обществе как ересь. Придавая такое большое значение реформе обряда и настаивая, казалось бы, на маловажных деталях, Никон мыслил в тех же категориях, что и противники его преобразований, для которых обряды отождествлялись с догматами веры. Во главе многочисленной партии приверженцев старого обряда («старой веры») встали бывшие друзья Никона – боголюбцы, в первую очередь, - протопопы Иоанн Неронов и Аввакум Петров, которые сами занимались исправлением богослужебных книг, но считали никоновские новшества бессмысленными и необоснованными. Гонение, которое Никон устроил на боголюбцев привело к разгрому их движения. Неронов был запрещен в священнослужении, жестоко избит и сослан в Спасо-Каменный монастырь под Вологдой, а позже анафематствован и отправлен еще дальше на север – в Кандалакшский монастырь, откуда вскоре прибыл на Соловки, решительно настроив тамошних монахов против новых обрядов, а затем тайно вернулся в Москву и принял постриг с именем Григорий. Аввакум, служивший в Казанском соборе Москвы, был сослан в Тобольск, а затем – в Даурию. Аналогичные меры были предприняты и против остальных боголюбцев и их наиболее активных прихожан. Некоторые из них, как, напр., епископ Павел Коломенский были замучены до смерти. В 1656 г. в Москве состоялся Собор, на котором присутствовал Антиохийский патриарх Макарий, как и многие другие греческие архиереи посещавший Россию в надежде получить значительную материальную поддержку и был готов согласиться с любыми пожеланиями Никона. Собор объявил анафему всем тем, кто практикует двуперстие – «еретический армянский обряд», хотя сами греки перешли от двуперстия к троеперстию в XII – XIII вв. (В древности все христиане творили Крестное знамение одним большим пальцем, как это и поныне продолжают делать монофизиты, в полемике с которыми православные с V в. начали креститься двумя перстами, обозначающими две природы Христа.) С этого Собора берет свое начало трагическая история старообрядческого раскола в Русской Церкви.
В 1657 г. Неронов встретился в Москве с Никоном, который снял с него отлучение и позволил служить по старым книгам. Такое изменение в настроении патриарха объясняется тем, что он разочаровался в греках и уже потерял интерес к начатой реформе, всецело занятый заботой о своем пошатнувшемся положении. Отношения Никона с Алексеем Михайловичем ухудшались по мере того, как царь становился самостоятельной политической фигурой и укреплял свою власть, постепенно наступая на права Церкви, в чем Никон, как и старообрядцы, видел предзнаменование скорого прихода антихриста. Уничтожив движение боголюбцев, Никон, сам того не желая, положил начало секуляризации русского общества, которое открыло дорогу будущим реформам Петра I. В 1658 г. патриарх был лишен титула «великого государя», после чего демонстративно бросил первосвятительский посох и удалился в Новоиерусалимский монастырь, где пребывал в течение восьми лет, формально оставаясь патриархом и ожидая, что Алексей Михайлович сам приедет к нему просить прощения. Но царь уже охладел к Никону, поведение которого его раздражало. Длительное отсутствие Никона было на руку старообрядцам, которые смогли беспрепятственно распространять в народе свои идеи. В результате возникшего безвластия в Русской Церкви в первой половине 1660-ых годов старые обряды свободно продолжали сосуществовать с новыми. Таким образом, патриарх Никон бросил начатое им дело в самый ответственный момент, когда он мог без труда подавить еще не набравшее силу старообрядческое движение и избежать, тем самым, всех трагических последствий раскола. После ухода Никона Аввакуму как его противнику было позволено вернуться из ссылки в Москву, но Алексей Михайлович уже не хотел и слышать об отмене обрядовых новшеств, т.к. успел привыкнуть к западнорусскому Богослужению, когда находился в Белоруссии во время войны с Польшей. В 1664 г. царь вызвал к себе Аввакума, которого уважал как опытного пастыря и проповедника и просил стать своим духовником, лишь бы он согласился принять реформу, но Аввакум оставался непреклонным и продолжал активно проповедовать по всей Москве. Штаб-квартирой столичных старообрядцев стал дом боярыни Феодосии (в постриге – инокини Феодоры) Морозовой – духовной дочери Аввакума.
В 1664 – 1665 гг. царь начал преследования старообрядцев. По его приказу стрельцами был разорен Керженец – первое старообрядческое поселение, которое находилось в окрестностях Нижнего Новгорода и состояло из многочисленных лесных скитов и слобод. Аввакум был сослан в Мезень, а Неронов – в Вологду. В 1666 г. их доставили в Москву на Собор, где престарелый Неронов отказался от своей борьбы с новыми обрядами. Следующий Собор 1666 – 1667 гг., на котором присутствовали русские епископы и 13 греческих архиереев получил в истории название «Большого Московского». Собор низложил патриарха Никона за злоупотребления властью и самовольное оставление кафедры, после чего он был сослан в Ферапонтов монастырь, где пребывал на покое до конца своих дней. Собор подтвердил анафему старообрядцам и отменил те постановления Стоглавого Собора, на которые они ссылались (о двуперстии, о сугубой «Аллилуии» и др.), обвинив в невежестве всех участников Стоглавого Собора, в т.ч. свт.Макария Московского. В ответ на частые обвинения со стороны русских в латинской ереси, греческими епископами была торжественно подтверждена православность восточных Церквей, а также правильность греческих богослужебных книг, служивших образцами при исправлении русских переводов. Важнейшая роль в организации Большого Московского Собора принадлежала Газскому митрополиту Паисию Лигариду – известному авантюристу, который скрыл от русских то, что находился под запретом Иерусалимского патриарха за свою прокатолическую деятельность и дисциплинарные нарушения. Благодаря своей большой учености, Паисий расположил к себе Алексея Михайловича и внушил ему мысль о необходимости осуждения Никона Собором восточного духовенства. Прибывшие в Москву патриархи Макарий Антиохийский и Паисий Александрийский, также находились под запретом, и их подписи под соборными определениями, поэтому, являются недействительными. Поддерживавшие Никона патриархи Парфений Константинопольский и Нектарий Иерусалимский отказались приехать на Собор. В противовес властным претензиям Никона участники Собора, в благодарность Алексею Михайловичу за щедрую финансовую поддержку подтвердили его почти ничем неограниченное право вмешиваться в дела Церкви. Осуждением старого обряда и отвержением «Стоглава» и легенды о «белом клобуке» греки как бы отомстили русским за упреки в участии во Флорентийской унии, разрушив обоснование теории «Третьего Рима», т.к. Русь теперь оказывалась хранительницей не православия, а грубых богослужебных ошибок.
Протопоп Аввакум, приведенный из тюрьмы на Большой Московский Собор, был лишен сана и вместе с близкими ему диаконом Феодором и монахами Лазарем и Феофаном отправлен в Пустозерск, на Мезень, где содержался в земляной тюрьме, но не прекращал своей проповеди, рассылая по всей России многочисленные послания. Наиболее известное его произведение – это «Житие протопопа Аввакума», в котором изложены все постулаты старообрядчества. Никонианство Аввакум считал ересью, внушенной диаволом, но не делал из этого вывод, что благодать полностью ушла из Церкви и до конца верил в покаяние царя, который вернет Руси ее старую веру. Придавая огромное значение точному следованию церковным традициям, Аввакум все же на первое место ставил исполнение заповеди о любви к Богу и ближнему. Основная часть русского общества спокойно приняла нововведения, т.к. они исходили от высшей власти, к которой в России всегда было сокральное отношение. В раскол ушла наиболее активная часть духовенства, монашества и мирян, что сильно ослабило Русскую Церковь. По мнению старообрядцев, отвержение «веры отцов», т.е. освященных древностью церковных традиций означает отказ Православной Церкви от истины. Москва перестала быть Третьим Римом, а т.к. «четвертому не бывать», то наступило царство антихриста, и близок конец мира. Антихрист, согласно учению старообрядцев, представляет собой не определенное лицо, а дух и направление, которые, якобы, господствуют в Церкви и во всем русском обществе со времен Никона. 1666 г., в который состоялся Собор, осудивший старообрядцев, воспринимался как начало царствования антихриста. Апокалиптические настроения, связанные с ожиданием наступления этого года, напоминающего о «числе зверя», пришли из Малороссии, где в качестве антихриста воспринимался папа, а уния считалась началом его воцарения. В России все отклонения от старины называли «латинской ересью», которая происходит из Рима – самого «сатанинского логова». (Враждебность к латинянам особенно усилилась в начале XVII в., во время засилия поляков, когда Рим стремился с их помощью распространить в России Брестскую унию.) Уже в 20-ые – 30-ые годы XVII в. в Вязниковских лесах и других районах Верхнего Поволжья появилась апокалиптическая секта «лесных старцев», которую возглавлял некий монах Капитон. В преддверии ожидавшегося в 1666 г. воцарения антихриста Капитон, своим учением напоминавший новгородских еретиков-стригольников, отрицал спасительность Церкви и жизни в миру, проповедуя абсолютное безбрачие и доведенный до крайности аскетизм. После смерти Капитона и начала никоновских реформ «лесные старцы» начали практиковать коллективное самоумерщвление посредством полного отказа от пищи и самосожжения. (Самоубийство как способ очищения от скверны материи нередко практиковалось французской манихейской сектой катаров, которые, как и «лесные старцы» проповедовали полное гнушение миром и безбрачие.) Несмотря на то, что Вязниковская колония «лесных старцев» была в 1660-ых годах уничтожена по приказу Алексея Михайловича, их последователи продолжали скрываться в отдаленных лесах и постепенно слились со Старообрядчеством, положив начало его беспоповскому направлению (см. ниже). Многие проповедники старообрядчества также выступили с призывами к самосожжению – «самоубийству Христа ради», чтобы «печать антихриста» не осквернила чистоты Крещения. Протопоп Аввакум, хотя и не настаивал на необходимости самосожжений, но тех, кто к ним прибегал, почитал как мучеников и восторгался их бесстрашием. Количество самоубийств среди старообрядцев - самосожжений, самоутоплений, уморения себя голодом и т.п. в XVII – XVIII вв. исчислялось десятками тысяч, а отдельные случаи подобного рода имели место вплоть до конца XIX в.
В 1670 – 1671 гг. начались казни старообрядцев, по времени совпавшие с подавлением разинского бунта, к которому примкнули и многие противники церковной реформы. В 1675 г. в Пафнутиево-Боровском монастыре после долгих пыток была заморена голодом боярыня Морозова. Главный оплот старообрядцев – Соловецкий монастырь, где кроме монахов укрывалось множество мирян, в т.ч. казаки из разбежавшейся шайки Степана Разина и беглые стрельцы после отчаянного семилетнего сопротивления войскам был взят штурмом в 1676 г. Архимандрит Никанор был казнен, а его товарищи – разосланы по отдаленным острогам. Это событие стало началом массовых гонений на старообрядцев, которые приравнивались к государственным изменникам. Такое отношение властей к старообрядцам имело под собой определенные основания, поскольку их бегство в труднодоступные районы севера, Сибири, южных степей и Кавказа в значительной мере носило социальный характер и, подобно разинскому и прочим бунтам, являлось реакцией крестьян на непомерный гнет государства и боярский произвол. В 1682 г. Аввакум и его ближайшие сподвижники – диакон Феодор и монахи Лазарь и Епифаний были сожжены «за великие на царский дом хулы», которые содержались в письмах Аввакума. Казнь состоялась по инициативе патрирха Иоакима – одного из наиболее влиятельных государственных деятелей при юном царе Феодоре Алексеевиче. Все те, кто пострадали от «никониан» за «старую веру», стали почитаться старообрядцами в качестве мучеников. Ответом старообрядцев на гонения стала целая эпидемия смосожжений, которая охватила всю Россию и в 1680-ых годах приобрела ужасный характер. Одним из главных районов распространения гарей в этот период были леса вокруг Пошехонья, а самыми известными их защитниками – соловецкий иеродиакон Игнатий и Поликарп Петров - выходец из Романова-Борисоглебска, которые довели до логического конца учение первых «лесных старцев».
В 1682 г. после смерти бездетного Феодора Алексеевича патриарх Иоаким намеревался венчать на царство его сводного десятилетнего брата Петра (единственного сына Алексея Михайловича от второго брака) с тем, чтобы регентшей была мать Петра, Наталия, но в результате кровавого бунта, поднятого раскольнически настроенными стрельцами во главе с князем Хованским, вместе с Петром на царство был возведен его сводный брат Иоанн, родная сестра которого – София захватила в свои руки фактическую власть. Надежды старообрядцев не оправдались, и государство лишь усилило меры против них. После того, как в 1689 г. София была пострижена в монахини Петр I стал главой государства, а его недееспособный («скорбный умом») брат Иоанн до своей смерти в 1696 г. номинально считался соправителем.
Несмотря на систематические преследования, старообрядцам удалось выжить и сохраниться до настоящего времени. Еще в XIX в. старообрядцы составляли от четверти до трети всех великороссов. В конце XVII в. они разделились на поповцев и беспоповцев. Наиболее радикальное старообрядческое течение – беспоповщина представляет собой более десятка независимых друг от друга согласий (фактически – сект), крупнейшее из которых – поморское (все остальные согласия сейчас весьма малочисленны). Первым идеологом беспоповщины, если не считать главу «лесных старцев» Капитона, которого беспоповцы называют «первым борцом за старую веру», явился диакон Феодор – один из пустозерских узников. Уже будучи в заточении, Феодор крепко поссорился с Аввакумом, который считал его еретиком и не примирился с ним до конца своих дней. Беспоповцы считают, что благодать оставила Церковь с невидимым воцарением в мире «духовного антихриста» и отпадением Вселенского Православия в ересь. Стяжать благодать Божию и спастись теперь можно только личными усилиями: постом, молитвой, доброделанием, тщательным выполнением всех предписаний Типикона и сложившихся на Руси благочестивых обычаев, плачем и упованием. Таким образом, беспоповцы впали в своего рода крайнюю форму пелагианства. В качестве истинно-православной «Церкви» они стали воспринимать лишь собственные согласия, считая единственным критерием ее истинности исповедание «старой веры», что близко к протестантскому учению о Церкви как собрании верующих, связанных между собой лишь общей доктриной. Долгое время среди беспоповцев сохранялась вера в то, что где-то на земле существует истинное «древлеправославное» духовенство, для поисков которого ими неоднократно организовывались экспедиции в разные страны мира. Бытовала легенда о Беловодье – стране, лежащей на восток от России, в которой русские живут совместно с «ассириянами», сохраняют «древлеправославную» веру и имеют патриарха антиохийского поставления. Сознавая свое ущербное положение, беспоповцы продолжают надеяться на чудесное ниспослание священной иерархии. Беспоповские общины возглавляются наставниками, которые являются предстоятелями во время соборных молитв, проповедуют, совершают мирским чином Крещение (только полным погружением; при приеме в согласие перекрещиваются не только инославные, никониане и поповцы, но и большинство беспоповцев из других согласий) и «бессвященнословный» брак (не признается федосеевцами, филипповцами и частью поморцев), принимают покаяние (т.н. чин «скитского покаяния», исключающий разрешительную молитву), налагают епитимии. Практика совершения Таинств мирянами оправдывалась еще Аввакумом. У поморцев наставничество имеет черты священной иерархии: преемственность наставников друг от друга и чин поставления. Внутри согласий созываются соборы наставников, но центральные органы управления сейчас существуют лишь в согласиях поморцев (именуют себя «Древлеправославной Поморской Церковью») и странников. Беспоповские храмы (часовни) не имеют алтарей, т.к. в них не совершается Евхаристия. Поморцы и федосеевцы сначала причащались (обычно перед смертью) хранившимися у них освященными священниками дониконовского поставления Святыми Дарами, которые кончились в XIX в. Сейчас беспоповцы учат о «духовном причащении». Беспоповцы в большей степени, чем поповцы сохраняют «старый обряд» и связанные с ним архаичные черты Богослужения, а во многих сельских общинах – и домашнего быта. Службы суточного круга совершаются строго по Уставу, соборно либо келейно. Вместо Литургии служится Обедница. Значение самостоятельных служб приобрели молебны. Священнические молитвы не читаются, а ектении заменяет молитва «Господи, помилуй» (12, 30, 40 и 50 раз), но чтение Евангелия и каждение не опускаются (кадят крестообразно кацеей – дониконовским кадилом, которое крепится на шесте, а не на цепочке).
Распространению беспоповщины способствовала всегдашняя нехватка священников на малонаселенных окраинах России, где миряне задолго до раскола привыкли сами совершать церковные чинопоследования (крестить, отпевать и т.п.) и соборно молиться без священника. После Московских Соборов 1666 – 1667 гг. многие руководители раскола были сосланы на север России – в пределы Олонецкой и Архангельской губерний, где склоняли на свою сторону местное население. Туда же бежали со всей страны раскольники разных сословий – крестьяне, посадские люди, стрельцы, а также монахи, спасшиеся после разгрома Соловецкого монастыря. Среди последних были такие знаменитые расколоучители, как проповедник самосожжений иеродиакон Игнатий, Иосиф Сухой, Даниил Викулин и наиболее авторитетный наставник Поморья – инок Корнилий Выговский – бывший келейник патриарха Филарета и ученик «лесного старца» Капитона. В 1694 г. Корнилий основал на реке Выг, в дремучих лесах Прионежья (юг современной Карелии) Выговскую (Выгорецкую) пустынь. (В том же году на Новгородском соборе старообрядцев были провозглашены основные начала беспоповщины.) Пустынь считалась «духовной преемницей» Соловецкого монастыря, в котором впервые утвердилась практика беспоповства, т.к. подавляющее большинство находившихся там иеромонахов выступали против раскола. Выгорецкая пустынь представляла собой обширную колонию («общежительство»), состоявшую из многочисленных скитов. Ее центрами были Даниловский мужской и Лексенский женский монастыри. Выг являлся не только важнейшим духовно-культурным очагом поморского согласия и всей беспоповщины, но и значительным торгово-промышленным центром, который признавался и ценился государством, т.к. старообрядцы внесли огромный вклад в освоение труднодоступных северных земель. Своим благополучием в первой половине XVIII в. Выгореция была обязана виднейшему из своих вождей Андрею Денисову, который умел ладить с правительством. Он был наиболее образованным и тонким из всех старообрядческих богословов. В своем главном сочинении – «Поморские ответы», написанном в ответ на 106 вопросов, предложенных Святейшим Синодом для увещания раскольников (авторитетность этой книги признается всеми старообрядцами), а также в других многочисленных произведениях Денисов систематично обосновал старообрядческое богословие, фактически явившись его создателем. Андрей Денисов и его брат Симеон пытались примирить между собой все беспоповские согласия, поддерживали добрые отношения с поповцами и уповали на возвращение Руси к «старой вере». В XVIII в. поморское согласие распространилось с севера по всей России. Само Выгорецкое общежительство было уничтожено в 1854 г. по приказу Николая I, боровшегося со старообрядчеством. В результате уничтожения многих скитов поморцы и другие беспоповцы в большинстве своем обосновались в городах и крупных селах. Их главными центрами в XIX в. стали Нижегородская и Саратовская губернии.
С самого начала своего существования беспоповщина стала распадаться на согласия. Причиной этого явились утрата духовного окормления, слабое централизованное управление, а также охлаждение первоначального энтузиазма и проникновение духа обмирщения в материально процветавшие общины. Не желая мириться с компромиссами и умеренностью поморцев в вопросах взаимоотношений с государством, а также богослужебного устава, нравственности и повседневной жизни, наиболее ревностные и радикально настроенные беспоповцы начали обособляться в независимые группировки. В мелочных спорах между согласиями проявился свойственный старообрядчеству дух противоречия и раскольничества, сближающий его с протестантским сектантством. В конце XVII в. бывшим дьячком Феодосием Васильевым в Невеле, на территории Литвы была основана первая беспоповская община городского типа, от которой произошло согласие федосеевцев. После разграбления общины польскими солдатами в 1709 г. ее члены переселились в окрестности Пскова, где Феодосий скончался. Его последователи, подобно радикальным протестантам, осознавали себя избранными Богом, а весь остальной мир считали полностью преданным антихристу. Они не признавали законность какой-либо мирской власти и резко отрицательно относились к браку. Отвергая «бессвященнословный» брак, совершаемый поморцами, федосеевцы зачастую предпочитали ему гражданское сожительство и даже прямой разврат. Тогда же в Среднем Поволжье возникло крупное спасовское (нетовское) согласие, также называвшееся кузьминовщиной, по имени его основателя Кузьмы – выходца из керженецких поповских скитов. Спасовцы считают, что благодать Божия полностью ушла не только из Церкви, но и из мира и на этом основании отрицают действенность Таинств, а также соборную молитву, утверждая, подобно протестантам, что желающие спастись должны прибегать к Самому Христу без всяких посредников. Молитвенные правила, сокращенные до минимума, спасовцы вычитывают только келейно. Для совершения Таинств Крещения и Брака они часто обращались к никонианским священникам, т.к. придавали обрядам чисто формальное значение. Некоторые спасовские толки отрицали иконопочитание и, подобно стригольникам, исповедовались земле. В своих воззрениях последователи этого согласия обнаружили особенную близость к учению Капитона – главы «лесных старцев», в отличие от которого не стали изнурять себя изуверской аскезой. В 1739 г., когда на Выге по требованию властей была введена молитва за царя, несогласный с этим старец Филипп, претендовавший на верховную власть в общежительстве (в то время она принадлежала Симеону Денисову), после побоев и заточения ушел с Выга и сжег себя вместе со своими 70-ю сторонниками при попытке солдат его захватить. Филипповцы, которых называли «крепкими христианами», как и федосеевцы отказались молиться за власти и стали отрицать брак, отличаясь особым фанатизмом и непримиримостью по отношению к другим согласиям. Их общины существуют совершенно обособленно друг от друга и все вопросы решают самостоятельно. Среди филипповцев отмечалось наибольшее число самосожжений, практика которых была ими возведена в догму. В 1766 г. филипповцем Евфимием, который обвинял свое согласие в уступках властям было основано новое согласие странников (бегунов), имевшее наибольшее количество последователей в Пошехонье и на юге Ярославской губернии. Странники рассматривали всех императоров, начиная с Петра I, как «воплощение антихриста» и уклонялись от любых гражданских повинностей. Они утверждали, что спастись могут лишь те, кто находится на нелегальном положении, т.е. проводят жизнь в «странничестве», которое для них явилось заменой самосожжения. Странники не имели введенных при Екатерине II паспортов, которые получили большинство старообрядцев, пользовавшихся предоставленными властями свободами и льготами. Многие странники вели бродяжнический образ жизни и часто практиковали самокрещение. Некоторые из них отказывались брать в руки деньги. В течение XVIII – XIX вв. все эти согласия продолжали дробиться на более мелкие согласия и толки, часть из которых вскоре исчезли.
Поповцы, которых в определенном смысле можно считать духовными преемниками боголюбцев, в отличие от беспоповцев, признают благодатность «новообрядческого» священства, хотя и считают Таинства, совершаемые в «никонианской» Церкви, неспасительными либо неполноценными. В 1691 г. произошло окончательное размежевание поповцев с беспоповцами, которому послужило осуждение руководителями поповцев на Дону, в Керженце, на Ветке и в Стародубье (см. ниже) преимущественно беспоповской практики самосожжения как обычного самоубийства. Не имея собственной священной иерархии, т.к. священников дониконовского поставления не хватало, а епископов-старообрядцев вовсе не осталось, они стали переманивать к себе «никонианских» священников, почему и назывались «беглопоповцами». Основная их часть во главе с игуменом Досифеем сначала поселилась на Дону и на Кубани (тогда старообрядцами было большинство казаков), многие в конце XVII в. ушли на Кавказ и в Турцию. Со смертью Досифея главным центром поповцев стала возрожденная после уничтожения в 1660-ых годах колония на реке Керженец, в окрестностях Нижнего Новгорода, с главным скитом в селе Смольяны. В начале XVIII в. центр поповщины переместился с Керженца на Ветку – в местность, находившуюся под властью Польши, куда с 1670-ых годов начали переселяться старообрядцы из центральных и северных областей России. Ветковская колония (называлась по острову на реке Сож), во многом напоминавшая Выгорецкую, охватывала восточные районы нынешней Гомельской области Белоруссии. К Ветке примыкала другая крупная колония поповцев – т.н. Стародубье (запад нынешней Брянской области). Количество старообрядческого населения Ветки достигало 40000 человек. Духовным руководителем колонии был священник Феодосий, положивший начало регулярной практике приема беглых попов, «перемазывая» их миром дониконовского освящения, которое многократно разбавлялось растительным маслом. После присоединения к России восточной части Белоруссии процветавшая Ветковская колония дважды разорялась правительственными войсками – при императрицах Анне Иоанновне и Екатерине II и пришла в упадок, утратив свое значение, которое перешло к Стародубью. Тогда же был разорен и другой крупный центр беглопоповцев на реке Керженец, в Нижегородской губернии. Тысячи переселенцев с Ветки и Керженца бежали на Алтай, Урал, в Сибирь, Забайкалье и другие области, где вошли в контакт с жившими там беспоповцами. В правление Екатерины II, прекратившей преследования старообрядцев, значение влиятельного центра беглопоповцев приобрела Гуслица – местность, компактно населенная старообрядцами, которая находилась на территории нынешних Орехово-Зуевского и Егорьевского районов Московской области и именовалась «старообрядческой Палестиной». По указу Екатерины, беглопоповцам были предоставлены обширные земли по рекам Большой Иргиз и Малый Иргиз, - между Самарой и Саратовом. На Иргизе легально существовали скиты и монастыри. Там принимали «никонианских» священников, которые «перемазывались» (с 1779 г. беглопоповцы стали варить собственное миро, которое, вопреки канонам, освящалось собором иереев) и рассылались по всей России. Расцвет Иргиза пришелся на царствование Александра I, но при Николае I были отменены все льготы, которыми пользовались староверы. Иргизские монастыри были насильственно обращены в единоверческие (см. ниже). Прежним беглым попам запретили переходить с места на место, а новые не допускались на Иргиз и под конвоем возвращались в свои приходы. Результатом этих мер стало «оскудение священства» у поповцев, многие из которых были вынуждены примкнуть к беспоповцам. Часть таких беглопоповцев, в основном живущих в Сибири, не желая нарушать государственный закон, отказались принимать к себе беглых священников и в 1840 г. образовали крупное часовенное согласие – нечто среднее между поповцами и беспоповцами. Его последователи, фактически являясь беспоповцами, не считают, что истинное священство пресеклось.
Ввиду возникшего кризиса, руководители беглопоповцев пришли к выводу о необходимости создания собственной священной иерархии. В поисках епископа, который согласился бы на ее поставление старообрядцы путешествовали по православным странам, где в отличие от России, еще крестили полным погружением, что было в их глазах большим преимуществом. Наконец, в 1846 г. старообрядцам удалось склонить на свою сторону Амвросия – Сараевского епископа (грека по происхождению), смещенного с кафедры по требованию турецких властей и проживавшего в Константинополе. После присоединения к Старообрядчеству через «перемазание» Амвросий положил начало т.н. Белокриницкой иерархии. Нелегально пребывая в течение года в Белокриницком монастыре, находившемся в принадлежавшей Австрии Буковине, Амвросий за неимением других епископов единолично рукоположил своего преемника Кирилла, епископа Аркадия для староверов-некрасовцев в Турции, а также священников и диаконов. В 1847 г. Амвросий был арестован австрийскими властями, считавшими его деятельность противозаконной и выслан в Цилль. Перед смертью в 1863 г. он вернулся в Православие, но, тем не менее, впоследствии был канонизирован старообрядцами. Белокриницкую (Австрийскую) иерархию признало большинство беглопоповцев, но часть из них продолжали принимать никонианских попов, не признавая за белокриницкими благодати священства. После учреждения Московской архиепископии с кафедральным собором на Рогожском кладбище и закрытия Белокриницкого монастыря австрийскими властями новообразованная «Древлеправославная Церковь Христова» стала управляться непосредственно с территории России (с 1988 г. называется «Русской Православной Старообрядческой Церковью», а архиепископ «Московский и Всея Руси» стал называться митрополитом). Поповцами белокриницкой иерархии являются более половины всех старообрядцев.
В середине XIX в. среди старообрядцев резко усилились эсхатологические настроения. В связи с ожиданием конца света, который предполагался в 1860 г. среди поповцев под влиянием беспоповцев стало распространяться учение о «духовном антихристе». В 1862 г. епископ Онуфрий, возглавлявший поповцев-белокринитов в России, распространил «Окружное послание» с осуждением такого учения. В нем подчеркивалась святость и вечность Церкви и единство веры старообрядцев со всеми православными. Никониане и греки обвиняются лишь в искажении «древлеправославного предания» и в несправедливых прещениях на старообрядцев, наложенных Соборами 1666 – 1667 гг., но отрицается обвинение их в ереси, т.к. еретики подлежат перекрещиванию и, след., от них нельзя принимать священство. Против послания Онуфрия выступили наиболее радикально настроенные поповцы, - т.н. «противоокружники», отколовшиеся от «окружников» и имевшие собственную иерархию. Этот раскол просуществовал до 1917 г. Беглопоповцы, не признавшие Белокриницкую иерархию, в 1923 г. приняли к себе Саратовского обновленческого епископа Николая (Позднева), который положил начало Новозыбковской иерархии. В 2002 г. эта небольшая группа стала именовать себя «Русской Древлеправославной Церковью», а ее глава был провозглашен «патриархом Московским и Всея Руси», хотя его местопребыванием является город Новозыбков, Брянской области. Русская Православная Церковь до настоящего времени не признает действительность и апостольское преемство Белокриницкой и Новозыбковской священных иерархий.
С конца XVIII в. среди части поповцев, которые тогда еще не имели собственной иерархии стало проявляться стремление к возвращение в лоно Церкви. Начало этому процессу положило ходатайство о принятии в каноническое общение крупной стародубской общины во главе с иеромонахом Никодимом, обращенное к Екатерине II и Синоду. Стародубцам было позволено служить по старым книгам и обрядам. (Многие православные, жившие смешанно со старообрядцами, под их влиянием и прежде частично практиковали старый обряд, хотя и не уходили в раскол.) После удовлетворения правительством еще целого ряда подобных прошений в 1800 г. по инициативе императора Павла I и Московского митрополита Платона (Левшина) было законодательно учреждено Единоверие (или Православное Старообрядчество, как предпочитают говорить сами единоверцы), которое задумывалось как своего рода временная, компромиссная уния, - форма постепенной ассимиляции старого обряда новым. При этом, старый обряд по-прежнему считался ущербным, и формально с него не были сняты прещения. Единоверцам было отказано в просьбе о поставлении для них собственной священной иерархии. Новообрядцам, кроме исключительных случаев запрещалось переходить в единоверие и участвовать в Таинствах, совершаемых в единоверческих храмах. Такое ущемленное положение Единоверия не способствовало его численному росту и вызывало к нему неприязненное отношение со стороны большинства староверов. По причине гонений на Старообрядчество в правление Николая I наблюдалось значительное увеличение числа единоверцев за счет перехода к ним многих поповцев (нередко единоверие внедрялось насильственными методами). Начиная с 1905 г., когда правительством Николая II был издан закон о веротерпимости, и старообрядцы стали пользоваться гражданскими свободами, древлеправославный обряд фактически был признан иерархами Русской Церкви как равночестный новому. Поместный Собор 1917 – 1918 гг. отменил все дискриминационные правила в отношении единоверцев. Для них была учреждена священная иерархия: единоверческие епископы находились в подчинении у епархиальных архиереев и не имели своего единого предстоятеля. Первым из них стал будущий священномученик Симон (Шлеёв) – викарий Санкт-Петербургской епархии, носивший титул епископа Охтинского. В советский период единоверческий епископат был полностью уничтожен. В 2007 г. насчитывалось около 20 единоверческих приходов, самый значительный из которых находится в подмосковном селе Михайловская Слобода. В 1983 г. к Русской Зарубежной Церкви присоединился крупный приход старообрядцев-поморцев, находящийся в городе Эри, штата Пенсильвания, который окормляется викарным Ирийским епископом. На Поместном Соборе Русской Православной Церкви в 1971 г. было принято постановление о снятии анафемы со старообрядцев, но этот шаг к примирению остался односторонним, т.к. старообрядцы продолжают призывать «никониан» к покаянию. В 2000 г. Архиерейский Собор Русской Зарубежной Церкви обратился ко всем старообрядцам с воззванием, в котором от лица русского Православия выражено раскаяние во всех злодеяниях, совершенных государственными и церковными властями в XVII – XIX вв. по отношению к приверженцам старых обрядов.
На XVII в. приходится подвиг следующих русских святых (кроме нескольких вышеупомянутых имен): свт.Митрофаний Воронежский (был близок к Петру I, который относился к нему с большой любовью и, вопреки своему суровому и вспыльчивому нраву, принимал в свой адрес обличения святителя), Питирим Тамбовский, Мисаил Рязанский, Иларион и Софроний Суздальские (свт.Иларион – строгий аскет, бывший игумен Флорищевой пустыни, духовный наставник царя Феодора Алексеевича), Симеон Смоленский, Аффоний Новгородский, Маркелл Вологодский (был противником нового обряда, но не прерывал общения с Церковью), Нектарий Тобольский, Серапион Сарский, Феодосий Черниговский, Иосиф Мароморошский (после того, как Мукачевская кафедра была захвачена униатами, Константинопольским патриархом для окормления православных карпатороссов и румын Маромороша – восточной части Закарпатья была учреждена Мароморошская епископия с центром в Грушевском монастыре, близ Хуста, первым предстоятелем которой стал свт.Иосиф; за противодействие унии он был заключен австрийскими властями в тюрьму; после освобождения находился на нелегальном положении и постоянно менял место пребывания; скончался вскоре после освобождения из вторичного заключения), Афанасий III Пателларий, Константинопольский (Лубенский) (бывший патриарх, живший на покое в Малороссии; вручил Алексею Михайловичу челобитную Хмельницкого; прославился чудотворениями, происходившими от его мощей, которые пребывают в сидячем положении); свт.муч.Иосиф Астраханский (убит казаками Стеньки Разина); преп.Иринарх, Авксентий, Аксий, Адриан, Алексий, Илия, Иосиф, Иосиф II, Ефрем, Кирик, Нестор, Савва, Севастиан, Тарасий, Тимофей, Трифон, Тихон и Феодул и Елеазар Анзерский Соловецкие (преп.Иринарх – игумен Соловецкого монастыря; преп.Елеазар основал скит на Анзере – одном из Соловецких островов, тогда еще необитаемом; по молитвам преп.Елеазара у царя Михаила Феодоровича, вызвавшего старца в Москву, родился наследник – будущий царь Алексей Михайлович; его воспитанником был патриарх Никон), Диодор и Прохор Юрьегорские (преп.Диодор – ученик преп.Иринарха Соловецкого; сначала подвизался на Соловках отшельником, как и большинство соловецких святых XVII в., затем основал монастырь на Юрьевой горе – к северу от Пудожа), Кассиан Муезерский, Исаия и Феодосий Сийские, Макарий Холмогорский, Евфросин Курженский (Андомский) (основал монастырь на острове Курженского озера, к северу от Вытегры; не принял реформу Никона, но скончался до начала раскола; его монастырь стал одним из оплотов старообрядчества), Авраамий Спасский (Коряжемский), Авраамий Богородицкий (Пинежский), Параскева Кеврольская (Архангельская), Никодим (Хозьюгский), Авраамий (Кенский) и Боголеп Кожеезерские (преп.Никодим – ученик преп.Серапиона Кожеезерского), Леонид Устьнедумский (Лузский) (подвизался в Кожеезерском монастыре под руководством преп.Серапиона и на Соловках, после чего по повелению Божией Матери перенес Ее икону «Одигитрию» из Моржеского монастыря близ Холмогор на берег реки Лузы, за 80 верст от Устюга, где основал свой монастырь), Далмат Исетский (Пермский) (не сразу принял никоновскую реформу; монастырь, основанный им в Зауралье, некоторое время находился в расколе), Вассиан Тиксненский (оставив жену и детей, принял постриг в Суморином монастыре близ Тотьмы; затем в течение 30-и лет подвизался в келье возле приходского храма села Семенкова, возложив на себя тяжелейшие вериги), Викентий Вологодский, Иоанникий и Антоний Заоникиевские, Афанасий Наволоцкий, Макарий Верхнеезерский, Марк Белавинский, Филипп Сухонский (Яиковский), Тихон Крестогорский (Вохмовский), Феодосий Монзенский, Тит Юрьевский (Поволжский), Корнилий Зеленецкий (выходец из Зеленецкого монастыря, был Новгородским митрополитом; в последние годы жизни пребывал на покое в родной обители), Макарий Менюжский, Лукиан и Стефан (Костромской) Галичские, Пимен Ростовский, Кирилл Борисоглебский, Иринарх Радонежский (ученик преп.Дионисия Радонежского), Карп Московский, Зосима, Корнилий и Лукиан Александровские, Гавриил и Анастасия Васильевские (Владимирские), Карп Медушский (Ковровский), Феодосия Муромская (младшая дочь прав.Иулиании и Георгия Муромских, у которых всего было 13 детей), Вассиан Алатырский, Боголеп Черноярский (Астраханский) (отрок-схимник), Иосиф Козловский, Макарий Жабынский, Поликарп Брянский, Геннадий Черниговский, Иов и Феодосий Княгиницкие (Манявские) (преп.Иов принял постриг на Афоне, где подвизался в Ватопедском монастыре и в уединенной пещере; вернувшись к себе на родину, в Галичину, стал духовником Уневского и Дерманского монастырей, где ввел Афонский Устав; основал Угорницкий и Манявский Великоскитский монастыри; был строгим аскетом и ревностным борцом с унией; благодаря влиянию преп.Иова, во многих монастырях Галичины распространились афонские традиции; преп.Феодосий – ученик и, вероятно, племянник преп.Иова принял постриг в молдавском монастыре Путна; вернувшись в Галичину, подвизался в Петричском и Манявском монастырях и стал игуменом последнего после кончины преп.Иова), ученики преп.Иринарха Ростовского – преп.Корнилий и Дионисий Переяславские и Иоаким Шартомский; преп.исп.Иоиль Святогорский (настоятель Святогорской Донецкой пустыни, которая была основана в меловых пещерах киево-печерскими монахами; некоторое время находился в плену у крымских татар, разоривших обитель); прмч.Макарий Каневский (Овручский) (принял мученичество в Малороссии, от крымских татар), Симон Воломский (основал монастырь в окрестностях Великого Устюга; был зверски убит крестьянами, которые претендовали на монастырские земли), Иов Ущельский (выходец из Соловецкого монастыря, подвизался на Мезени; убит разбойниками); муч.Павел Русский (пленник из России; в припадке эпилепсии объявил себя мусульманином, но впоследствии публично исповедал Христа и был казнен турками), Василий, Иосиф, Киприан и Симеон Иргенские (Сибирские), Павел Виленский, Гавриил Заблудовский (Белостокский) (в шестилетнем возрасте был выкраден членами иудейской изуверской секты и замучен: его распяли на кресте и кололи до тех пор, пока из тела не вытекла вся кровь; от мощей страстотерпца происходило множество исцелений), Иоанн Угличский (младенец); св.прав. Иулиания Сольвычегодская, Симеон Верхотурский (родом дворянин; безмездно помогал уральским крестьянам в их труде и проповедовал христианство язычникам – пермякам, остякам и вогулам), София Слуцкая (княгиня); Христа ради юродивые Гурий («инок чудный»), Иоанн и Иоанн II Соловецкие, Иоанн Каргопольский, Прокопий Усьянский (его мощи приплыли по реке Усье к селу Верюги, Вельского уезда, Архангельской губернии), Иродион, Иоанн, Михаил, Василий и Фома Сольвычегодские, Андрей и Максим Тотемские (блаж.Андрей сначала был послушником в Воскресенском монастыре в Галиче и учеником преп.Стефана Галичского, который благословил его на подвиг юродства; после смерти своего наставника стал юродствовать на улицах Тотьмы; блаж.Максим был священником в Тотьме, затем юродствовал в течение 45 лет), Прокопий Вятский, Косма и Иоанн Верхотурские, Киприан Суздальский, Илия (Даниловский) и Онуфрий Ярославские, Афанасий Ростовский, Марфа Московская, Иоанн Можайский, Киприан Карачевский.
№5.