Др-р лит-ра возникла с принят христ-ва в 988г. Наследие писм визант традиции
| Вид материала | Документы |
- Тематическое планирование. Литература 9 класс, 741.38kb.
- 1. Каковы особенности др/рус лит-ры как лит-ры эпохи Средневековья, 673.28kb.
- 1. Проблема периодизации русской литературы советской эпохи, 1605.2kb.
- От греч autos -сам, bios жизнь, grapho пишу, лит прозаический жанр; как правило, последовательное, 2051.5kb.
- Традиции и инновации в наследовании культуры, 25.58kb.
- Миссия нпо "лит", 197.03kb.
- Семья романовых и ливадия как объект историко- культурного исследования, 133.17kb.
- 1. Предмет и задачи литературной критики, связь с другими литературоведческими, 233.7kb.
- 3. Проза писателей традиционалистов (ПТ) (неоклассическая проза) Представители, 1231.93kb.
- Задачами, которые следует решить при достижении поставленной цели, следует считать, 269.64kb.
^ 45. Проблема героя в романе М.А. Шолохова «Тихий Дон».
В романе описана галерея характеров, из них центральным является, несомненно, Григорий Мелехов, его путь – сложный, драматичный – типичен для поисков всего казачества. Он как будто соединил в себе сложность и простоту огромного мира и непонятного времени. Образ Григория Мелехова – художественное открытие Шолохова. Многогранность образа помогает физически ощутить трудность этого пути.
В Григории автор подчеркивает родовые черты Мелеховых. Григорий наследует не только внешность, но и особенности мелеховского характера: горячность, храбрость, прямодушие, честность. Именно поэтому он вступается за Аксинью, избиваемую мужем. Испытанием на прочность для Григория становится бой, в котором он впервые убил человека. В этой войне казак Мелехов сражался храбро и самоотверженно, получил Георгиевский крест, а брату Петру признался, что уморился душой.
Белые – красные. Красные – белые. Красные… Как будто попал Григорий Мелехов в заколдованный круг, из которого нельзя вырваться. Но даже в этой круговерти Мелехов пытается жить по чести – будучи командиром казаков, участвовавших в Верхне-Донском восстании, «он брал лишь съестное да корм коню, смутно опасаясь трогать чужое и с омерзением относясь к грабежам». В затянувшемся споре с революцией Григорий ходит по самой кромке, ему как будто предназначено судьбой находиться между жизнью и смертью. Единственное, что осталось у него в жизни, - это Аксинья: «Одна она манила его к себе, как манит путника в знобящую черную осеннюю ночь далекий трепетный огонек костра в степи». Любовь к ней не смогли заслонить ни война, ни страдания, ни ревность. Любовь Григория к Аксинье похожа на любовь деда Прокофия к жене-турчанке. Этого самого дорогого человека не оставит ему судьба. Аксинья погибает от шальной пули тогда, когда покажется Григорию, что все уже позади, что еще чуть-чуть и счастье, так желаемое им, станет возможно, что теперь для них двоих наступит новая жизнь.
Шолохов – мастер детали. Не рассказывая подробно, что чувствует его герой, он заставляет догадываться о происходящем в душе Григория по тому, как у него «нервным треугольником изламывается бровь и, мелко подрожав, выпрямляется». Сцена прощания Григория с Аксиньей описана скупо: «Словно пробудившись от тяжкого сна, он поднял голову и увидел над собой черное небо и ослепительно сияющий черный диск солнца». Только этот образ, который возникает перед глазами Григория, подчеркивает страшную боль утраты. Так видеть солнце может человек, для которого «все было кончено».
В «Тихом Доне» разрешаются извечные проблемы человека: любовь, жизнь, смерть, человечность, способность исстрадавшегося сердца возвращаться к людям. Григорий Мелехов не нашел правды, потерял любовь, но осталось у него воспоминание о прошлом: о доме, о времени, в котором он был счастлив.
Шолохов оставляет своего героя на пороге грядущих жизненных испытаний. Как сложится его жизнь? Писатель не дает ответа. Одно несомненно: Григорий Мелехов жил честно и выбрал себе дорогу прямую.
В «Тихом Доне» Шолохов создает яркие женские образы Аксиньи, Натальи, Дарьи, Дуняшки, Анны Погудко, Ильиничны. При всей индивидуальности описания их объединяет щемящая душу острота страданий. Их трагическая судьба становится обвинением страшному, непостижимому времени.
Главной и любимой героиней автора является Аксинья. Она напоминает реку, которая то спокойно течет, то будто взбунтуется и поворачивает вспять. К ней не пристает грязь, несмотря на то что сам Шолохов, описывая красоту героини, не раз характеризует ее как «порочную». Никакие жизненные ошибки Аксиньи не способны убить ту любовь, которая зародилась у нее с Григорием. Описывая портрет своей героини, автор мельком подчеркивает особенность ее характера: «Аксинья ходила не кутая лица платком, траурно чернели глубокие ямы под глазами; припухшие, слегка вывернутые, жадные губы ее беспокойно и вызывающе смеялись». Противоречивость во внешности, в чертах лица является особой чертой характера. Гордость и открытость характера Аксиньи сказываются в том, что, полювив Григория, она не лжет ни самой себе, ни другим. Со страхом, но прямо говорит Аксинья мужу: «Не таюсь – грех на мне. Бей, Степан». Она пронесла любовь через оскорбления, непонимание, ужасы войны, революции. И каждый раз как будто открывалось в ней для Григория новое и новое, что заставляло его возвращаться к ней.
Наталья Коршунова – жена, которая пришлась по сердцу семье Мелеховых. Автор любуется ее молодостью, нравственной силой, гармонией внешней и внутренней красоты. Трагедия заключалась в том, что не любит ее Григорий, он сам ей признается в этом. Брошенная Григорием, она возвращается к отцу, но и в доме своем, где была весела и счастлива, не находит покоя. Наталья идет назад, к Пантелею Прокофьевичу и Ильиничне, где будет дожидаться своего мужа. Он вернется к ней, потому что знает – она хранительница его дома, она мать его детей.
Невиданной мощью материнского чувства и женской мудрости награждает Шолохов образ Ильичны. Эта женщина знает жизнь и порядок в ней. Она принимает сноху обратно в дом и советует молодой жене ждать мужа. Она не меньше Натальи ждет появления детей, потому что знает: детская любовь способна соединить родителей, что и произошло. Ильинична мужественно перенесла смерть старшего сына, обеих снох, мужа. Никогда она не роптала на Бога, потому что была казацкой дочерью, казацкой женой и матерью казаков. Судьбу свою Ильинична принимала как данность этого мира. Жила честно, по закону: «А я не верю! Не может быть, чтобы я лишилась последнего сына! Не за что Богу меня наказывать». Писатель восхищается старой мужественной женщиной, которая, с трудом добравшись до гумна, всматривается в сумерки степи и негромко зовет своего «младшенького», зная, что он обязательно ее услышит.
Три женщины, связанные между собой невидимой нитью – любовью к одному человеку, каждая принесли ему свой дар любви и страданий. Их страдания – зеркало, отражающее сомнения и муки самого Григория. Они не пропали втуне. Возвращение героя домой, к себе, воспринимается через призму памяти о выстраданной любви.
^ 46. Русский исторический роман XX века: анализ одного произведения.
Исторический роман-хроника и роман-биография. И у того, и у другого есть жесткая система жанровых признаков. Начиная с момента возникновения у исторического романа существуют определенные жанровые параметры.
Предметом интереса является история человека или история события. Время – далекая историческая эпоха, исчерпавшая себя. Из-за временного разрыва между временем описания и временем события автор не может быть назван современником.
В основе повествования лежит документ, а затем взращивается на основе документа авторская концепция. Эпоха движущаяся, показано, в состоянии ли герой постигнуть это движение или нет. Обусловленность характера эпохой, в которую он живет. Историчность реализует себя в отборе изобразительной детали. Проявляется также в точности языка эпохи.
Определенная доля вымысла и домысла, которая присутствует в произведении, которая будет продолжением знания эпохи.
Тынянов «Как мы пишем»: «Там, где кончается документ, я начинаю». Цель подлинного исторического романа – увеличение диаметра исторического сознания современника.
Стремление мыслить протяженными историческими периодами. Разворачивание растянутого во времени сюжета. Так появляется историческое повествование. В создании и романа-биографии, и романа-хроник можно отметить следующую закономерность: сознание своей беспомощности перед громадой той эпохи, на которую они смотрят.
Эволюция исторического романа связана с тем, что реконструируя прошлое художник конструирует законы исторического развития, власть которых ощущает на себе. Уже в 20-х годах 20 века появляются произведения, воссоздающие прошлое и отвечающие на вопросы того времени, в котором этот роман создан. Это Ольга Форш, Тынянов. Уже роман «Кюхля», написанный в середине 20-х годов не просто о современнике Пушкина, а о цене, которую платит человек за свободный выбор. «Смерть Вазир Мухтара» - это тончайшее исследование духовного мира Грибоедова, это глубокое погружение в психологию творчества. Сложная тема в романе – формирование исторического мифа. У его героя много лиц, и истину о нем сформулировать очень сложно. Каждое из имен героя имеет право обозначать его сущность, но в истории останется только одно имя.
Исторический роман знал периоды расцвета и упадка. В 30-40-х годах появляется много произведения, посвященных героям революции. Далеко не всегда литературный герой был похож на свой прототип.
В исторической прозе, исторической поэзии и исторической драматургии формируется целый «иконостас» идолов коммунистической эпохи в центре которого «Лениниана». Это выражение употребляется без кавычек.
Расцвет исторической прозы связан с 20-ми годами и эпохой оттепели. Обращение к исторической тематике вело к созданию исторических произведений. В романистике этого времени появляются произведения Юрия Давыдова «Судьба Усольцева», «Народовольцам», «Возле бойни на скаковом поле».
Одна из любимых фигур – Герман Лопатин – «Две связки писем». История провокаторов, отмечается печатью родства с историей Иуды.
Булат Окуджава – роман о Пестеле «Глоток свободы»
Конец 20-х-нач.30-х гг – создается «На дыбе» («Петр I»). Давыдов «Глухая пора листопада».
Писатели, создающие исторические романы, мыслят логиями.
Логиями мыслит Булат Окуджава. «Путешествие дилетантов», «Свидание с Бонапартом».
Концептуально истолковывает эпоху А.Н.Толстой. В размышлениях об истории писатели стоят на пушкинских плечах. В них живо убеждение, что история – это многовариантный процесс. Я.Гордин: «Пушкин представил историю в сослагательном наклонении».
Такое представление основано на мысли человека в историческом процессе.
Во второй половине 20 века происходит качественное изменение исторического романа – история больше не интересует художника как последовательности нескольких событий.
Существенные изменения произошли в биографическом романе. Все, что произошло с историческим персонажем должно быть объяснено сутью его характера. На историю теперь смотрит не повесть, а сам герой – третье лицо. Самый любимый герой здесь – среднее лицо, частный человек.
И это лицо способно понять механику исторического процесса и оценить событие в котором участвует.
Человек не просто смотрит на событие, а выделяет кого-то более интересного – двугеройность исторического романа переориентированного. Это Б.Ш.Окуджава «Бедный Авросимов» (1969). Роман о принципиально нестадном человеке. Дилетант-провинциал. Рассказ об историческом безвременньи. Курица в круге.
Усиление субъективированного начала.
Тексты, написанные от лица рассказчика, например, текст-монолог. Монолог задокументированный. Текст – сконструированный документ.
Эйдельман «Большой Жано». Авторское я вторгается прямо, открыто в повествование. От своего имени высказывается отношение к герою, биография, моменты автора. Таким образом автор становится героем. В силу манипуляции с авторским началом рождается жанр романа-эссе.
Основные черты исторического романа, безусловно, присутствуют и в «Петре Первом» А.Толстого. «Первое десятилетие 18 века являет собой удивительную картину взрыва творческих сил, энергии, предприимчивости. Трещит и рушится старый мир. Европа, ждавшая совсем не того, в изумлении и страхе глядит на возникающую Россию…» - такой видится писателю эпоха, изображаемая в «Петре Первом». Романное время охватывает целую эпоху, ограничивающуюся рамками деятельности центрального героя, показанного на протяжении 25 лет. Таким образом, историческая судьба главного героя определила композицию романа.
В первом томе Толстой рисует детство и раннюю молодость Петра. Исторически это очерчивается возвращением Петра из первого заграничного путешествия и событиями стрелецкого бунта.
Во втором томе воссоздается первый период преобразовательной деятельности Петра, включающий в себя начало Северной войны и основание Петербурга.
Третья книга романа написана в последний период творчества Толстого и осталась незавершенной. Алексей Толстой утверждал, что третья книга – самая важная часть романа, поскольку время, описываемое в ней относится к наиболее интересному периоду жизни героя.
Личная судьба царя-реформатора в романе крепко спаяна с исторической судьбой России. Чутко улавливая назревшую потребность значительных перемен в жизни России, главный герой начинает действовать решительно. Толстой показывает, как сама эпоха выбирает Петра, как исторические обстоятельства формируют те качества его личности, которые помогают ему пробудить Россию от вековой спячки, вывести ее на новый этап развития, когда уже не призраки торговых кораблей, а настоящий российский флот выходит в море и русские закрепляются на Балтийском побережье, где начинается строительство города-крепости.
Таким образом, композиция романа связана с главной творческой задачей писателя – показать «становление личности в эпохе». Этой художественной задаче подчинены все компоненты произведения. Особенно значительно, с точки зрения художественного раскрытия толстовской концепции роли личности в истории, сопоставление образов Петра и Василия Голицына. Просвещенный мечтатель, Голицын так же, как Петр, осознает необходимость решительного общественного и государственного преобразования России, но личная слабость, пассивность, нерешительность приводят его в лагерь реакционных сил. В систематическом противопоставлении Голицыну и Софье писатель рисует Петра в развитии, в неуклонном движении его личности вперед.
Принцип контраста выдерживается Толстым и в последующих главах романа. Петр постоянно, но ненавязчиво противопоставляется королю Августу, грубому и ограниченному солдафону Карлу, а также ближайшим сподвижникам – Францу Лефорту и Александру Менщикову.
В характере Петра и его деятельности ярко проявились главные устремления эпохи, ее сущность. Алексей Толстой сумел оценить историческое место своего героя, правдиво изобразить масштабы его деятельности, дать художественное исследование целой эпохи.
Из множества эпизодов и картин складывается достоверный художественный мир, в центре которого царь преобразователь и его деятельность. Противоречивый образ государя становится связующим звеном всех событий и судеб в романе.
^ 47. Этапы становления военной прозы: проблема эволюции.
Можно выделить четыре этапа развития военной прозы. Следует отметить, что речь идет о прозе, рассказывающей о событиях Великой Отечественной Войны.
1. Литература 1941-1945 годов – В это время в прозе главенствовал очерковый жанр. Публицистике отдали М.Шолохов, Л.Леонов, И.Эренбург и другие. В страстных декларациях говорилось об ужасах войны, вопиющей жестокости противника, боевой доблести и патриотических чувствах соотечественников. Появлялись произведения в жанре рассказа (А.Платонов, К.Паустовский), героико-патриотических повестей (А. Бек «Волоколамское шоссе»). Одной из главных книг периода войны является повесть В.Гроссмана «Народ бессмертен» (1942). В основу сюжета были положены конкретные факты. в повесть вошла потрясшая Гроссмана в августе 1941 года картина гибели Гомеля. Наблюдения автора, изобразившего судьбы встреченных на военных дорогах людей, приближали повесть к жизненной правде. В целом проза о Великой Отечественной войне, созданная по «горячим следам» событий, не отличалась художественным совершенством. Многие темы были закрыты для художественного исследования еще долгие годы, а воображение авторов не выходило за рамки дозволенного. Однако боль писателей за судьбу Родины, их ненависть к врагу, восхищение моральной силой народа в большой степени компенсировали недостатки этих произведений.
2. 1945-1955 годы – военная проза первого послевоенного десятилетия. Война оказало большое влияние на духовный климат советского общества. Сформировалось поколение, ощутившее в связи с победой чувство собственного достоинства. Два стилевых подхода: героико-романтический («Молодая гвардия» А.Фадеева), окопная («В окопах Сталинграда», О.Гончар «Знаменосцы»). Роман «Молодая гвардия» стал реквиемом по юности, погибшей от рук фашистов. Отсюда прямолинейность в изображении врага, романтизация образов молодогвардейцев.
3. Конец 50-х – начало 80-х годов.
а) 50-60 гг – «Оттепель» и «застой». После XX съезда партии появилась возможность по-новому осмыслить события Великой Отечественной войны. До истинной правды, конечно же, было далеко, но на смену ходульным образам приходили обыкновенные, рядовые люди, вынесшие на своих плечах всю тяжесть войны. Утверждалась правда, которую некоторые критики презрительно и несправедливо называли окопной. - «Лейтенантская проза» («окопная правда») – Ю.Бондарев «Батальоны просят огня», «Тишина», «Последние залпы», Бакланов. К.Симонов пути развития романа обозначил как развитие романа-судьбы и романа-события. «Лейтенантская проза» - роман судьбы. Поколение лейтенантов открыло новый тип героя. Их интересовал процесс становления характера в трагических обстоятельствах войны, которая описывалась как тяжкий каждодневный труд. Исповедальная интонация авторов делала образы воинов живыми.
б) сер. 70-х гг – поворот в изображении меняется – становится более масштабной. К.Симонов «Живые и мертвые». Усиливается такое стилевое направление как документализм.: рассказать как все было на самом деле. В начале – С.Смирнов «Брестская крепость».
Причины: хотелось дать подлинную правду; появлялись объемные мемуары видных военачальников – Жукова и др. В военной прозе этого периода стал явно расширяться охват повествования: «лейтенантская проза» трансформируется в «генеральскую». Роман судьбы >проза штабная, роман-событие. Расширяется пространство, масштаб действия, события. Ю.Бондарев 70-е – «Горячий снег». Со страниц военной прозы 1970-х годов постепенно исчезают собственно военные реалии – все меньше описываются сражения, все реже стреляют, перестают грохотать разрывы бомб и снарядов – и все больше возникает внутренних психологических коллизий. Сюда можно отнести и Б.Васильева «А зори здесь тихие», «Сотников».
4. Конец 80-х – 90-е гг . Стал возможным давно забытый, ранее фактически запрещенный сатирический подход к военной теме: «Жизнь и необычайные приключения Ивана Чонкина» В.Войновича и др. Наиболее спорным и дискуссионным романом этого времени стал В. Гроссман «Жизнь и судьба».
Таким образом, за шестьдесят лет, прошедших после начала Отечественной войны, военная тема в нашей литературе претерпела интересную эволюцию.
^ 48.Художественные искания в драматургии 60-80-х годов ХХ века. Анализ творчества одного из драматургов.
Драматургов-шестидесятников интересовали как события и обстоятельства чрезвычайные и характеры необычные яркие, так и разные стороны повседневного существования самых обычных людей. Таких драматургов как А.Володин, Л.Зорин, Э.Радзинский часто упрекали в «бытописательстве» и «мелкотемье», но режиссеров, актеров и зрителей это не смущало. В их произведениях они находили пристальное внимание к психологии человеческих отношений, добрый, ироничный взгляд на окружающую действительность, поэтизацию милых «мелочей» быта, а также узнаваемые, достоверные жизненные ситуации и характеры. Но к концу 60-х начал наблюдаться некоторый спад в развитии драмы. Наступали другие времена, требующие других героев, более жесткой и горькой оценки действительности и нравственного состояния общества.
В 70-е годы создавались так называемые «производственные» драмы с новым героем-лидером, способным взять на себя ответственность за судьбу предприятия и экономики в целом. Это драмы И.Дворецкого «Человек со стороны», А.Гельмана «Протокол одного заседания», «Мы, нижеподписавшиеся» и др.
Семидесятые годы были также временем активации политической драмы, которая, как и производственная, тяготела к публицистичности и острой конфликтности. Таковы были пьесы Шатрова «Синие кони на красной траве».
Несмотря на засилье инсценировок на театральной сцене, традиционная для русской литературы социально-бытовая и социально-психологическая драмы сохранили свои позиции – А.Вампилов, А.Володин, Л.Зорин, А.Арбузов, В.Розов.
Именно на рубеже 1970-х годов взошла на отечественном драматургическом небосклоне звезда Александра Вампилова, открывшего целое направление развития драмы, так точно «угадавшего» главного героя своего безгеройного времени, о котором мы скажем подробнее.
На рубеже 1980-х годов творили драматурги, причисленные критикой к «новой волне» и «поствампиловской драме». К этому направлению относили авторов очень разных – по творческому стилю, принадлежности к той или иной литературной традиции и даже по возрасту: Л.Петрушевскую, В.Арро, А.Галина, Л.Разумовскую, А.Казанцева и других. Они вызывали раздражение у критики, потому что поставили жесткий диагноз состоянию современного общества. Также в это время наблюдалось тяготение к притчевой форме у А.Володина, Э.Радзинского, Г.Горина и др.
А.В.Вампилов (1937-1972) был настоящим русским провинциальным интеллигентом. Его лучшие пьесы «Утиная охота» и «Прошлым летом в Чулимске» были опубликованы в скромном альманахе «Ангара». Некоторые постановщики во что бы то ни стало старались приблизить вампиловские пьесы к злобе дня, другие – добивались впечатления полной житейской достоверности, забывая о том, что в ссорах, на первый взгляд ничтожных страстях и невысокого полета мечтаниях его героев, во всей их бытовой неустроенности подчас была слышна пронзительная мелодия неподдельной трагедии, а из бытописания прорастала лирика.
В центре авторского внимания человек, терзаемый внутренними противоречиями, не могущий или неспособный достигнуть гармонии, соединить идеальное, чаемое с реальным, сущим.
Сюжет пьесы «Старший сын» рождается из случайностей, из странного стечения обстоятельств и постепенно перерастает в драматическую историю, за которой угадываются мотивы библейской притчи о блудном сыне. Тривиальный розыгрыш оборачивается для главного героя пьесы Бусыгина серьезным постижением жизни, обретением нового взгляда на мир и людей. Когда герой впервые стучится в дом Сарафановых, он и не подозревает, что в его клоунаде скрыт ему самому неведомый пророческий смысл, предвестие будущей судьбы. И получается так, что Бусыгин действительно пришел в этот дом отогреться душой, стосковавшись по доброте, взаимопониманию и духовной близости людей. «Этот папаша – святой человек, - говорит он Сильве. - Не дай-то Бог обманывать того, кто верит каждому твоему слову». Искренняя потребность и готовность любить ближнего делает их по духу родными людьми.
«Старший сын», пожалуй, самое светлое из вампиловских произведений. Нелепую случайность драматург превращает в счастливую, ибо его герои вполне этого достойны, а их отношения лишены малейшей примести корысти или расчета. Светлый финал комедии – контрастный пролог к самой жесткой, самой беспощадной, самой знаменитой пьесе Вампилова «Утиная охота». Безусловно, Зилов, главный персонаж этой пьесы, стал крупнейшим художественным открытием драматурга.
Простые человеческие привязанности давно уже не согревают душу вампиловскому герою. К тем людям, что считаются его друзьями, и к дружбе вообще Зилов относится более чем скептически. Работа – служба в конторе Зилову тоже давно опротивела. В отношениях с женщинами Зилов усвоил интонацию вдохновенного ерничества, игры в оскорбленные чувства. Жена Галина давно узнала цену фальшивым «откровениям» му3жа, поэтому заявляет ему прямо: «Ни одному твоему слову не верю». Можно долго сомневаться, действительно ли Зилов искренне переживает из-за того, что «жизнь проиграна», или с удовольствием примеряет на себя маску несчастного страдальца. Вампилов и здесь не дает прямых ответов. Его герой до конца сохраняет двойственность.
Образ официанта Димы заслуживает, безусловно, отдельного разговора. Дима – своеобразный зиловский двойник, антипод. В отличие от главного героя, он точно знает, что хочет получить от жизни, и идет к своей цели твердо и непреклонно. Оба героя имеют общую страсть – утиную охоту. Для Зилова она является символом другой, истинной жизни. Для Официанта же охота – это способ убийства, возможность доказать свое превосходство и силу. Страшно, что именно такого человека Зилов выбирает своим спутником. Финальная сцена – это победа самого темного, что было в Зилове.
Последним произведением Вампилова стала пьеса «Прошлым летом в Чулимске», исполненная особого лиризма и трогательной просветленности. В ранней редакции пьеса была названа драматургом «Валентина» по имени главной героини – юной подавальщицы из чайной в далеко райцентре Чулимске. Валентина – воплощение душевной чистоты, преданной любви и жизненной стойкости. Каждый герой по-своему важен автору для утверждения основной мысли пьесы: человек ежедневно, ежеминутно должен быть на высоте, честно исполнять уготованный ему судьбой долг, по-чеховски «нести свой крест и верить». Есть в пьесе и важная символическая деталь, сродни чеховскому «вишневому саду» - забор палисадника перед чайной, который на всем протяжении пьесы чинит Валентина и ломают посетители. Этот забор становится не только символом терпения и мужества главной героини, он является своеобразной «лакмусовой бумажкой» для проверки нравственной состоятельности персонажей пьесы. Действие пьесы разворачивается динамично и укладывается в одни сутки. Но в рамках этих временных границ автору удается ярко представить зрителю характеры всех героев с подробностями их биографии и предыстории. Как и в чеховских произведениях, здесь важны психологический подтекст, скрытые эмоциональные акценты, сложная, мастерски выписанная драматургом мотивировка поведения героев.
Наверное, сам Вампилов ощущал глубокое внутреннее родство с героиней своей прощальной пьесы. В нем всегда, несмотря на все цензурные запреты, несправедливость критики, невнимание театров, жила твердая уверенность в собственном предназначении, дававшая силы вновь и вновь садиться за письменный стол. Отечественный театр, безусловно, еще неоднократно вернется к его произведениям, и может уже в нашем веке ключ к вампиловской драматургии будет найден.