В. П. Алексеев возникновение человека и общества

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Алексеев В. П. Очерки экологии человека: Учеб пособие / В. П. Алексеев, 17.91kb.
• 5. мифологический тип культуры, 357.09kb.
• Философия цнди а621998 Алексеев, 93.74kb.
• Приключения Тома Сойера 13. Киплинг Р. Маугли 14. Великая Отечественная   Алексеев, 51.43kb.
• Список книг и глав из книг по теме Отечественная война 1812 года, 35.25kb.
• Программа Декоративно-прикладное искусство Специальность устный экзамен, 148.17kb.
• Избранные главы о творении мира и человека Возникновение мира вообще Еретические учения, 543.17kb.
• Перечень, формы и программы вступительных испытаний для обучения по программам магистратуры, 220.96kb.
• Литература алексеев С. В., Пивоваров Ю. П. Экология человека ( ученик ). М.: Гоу вунмц, 8.63kb.
• Межличностные отношения занимают особое место в соц психологии, 61.67kb.

Первый заключался в том, насколько далеко продвинулась экспроприация основных средств производства или отчуждение совокупного прибавочного продукта родоплеменной аристократией. Этот фактор в значительной мере определял степень стратифицированности общества и, в конечном счете, степень отстранения основной массы его свободных членов от управления общественными делами. Наиболее характерным примером и здесь является Полинезия, где отстранение рядовых общинников от участия в управлении обществом происходило по мере постепенного развития института земельной собственности.

Вторым фактором, определявшим формы политической организации, была роль войны в жизни общества". Энгельс вскрыл роль войны в процессе классообразования². Будучи неотъемлемым фактором в общем процессе формирования классов, в конкретных обществах война могла играть большую или меньшую роль в зависимости от местных условий (скажем, у полинезийцев роль войны была меньшей, чем у древних германцев). Возможно, наибольший «демократизм» в эпоху классообразования был присущ именно тем обществам, у которых война стала «регулярной функцией народной жизни», а в походы, завоевания и переселения вовлекалось большинство их членов: рядовой свободный общинник, имевший оружие и знавший, как с ним обращаться, не был идеальным объектом для эксплуатации. Но особенно большая роль войны в жизни древних германцев, скифов, сарматов, южных банту и др., повышенная «агрессивность» их родоплеменной верхушки помимо общих благоприятных условий могла определяться именно тем, что процесс отделения основного производителя от средств производства в этих обществах только еще начинался, и это побуждало знать искать внешние источники обогащения.

На конкретные формы складывающейся политической организации общества, возможно, оказывали значительное влияние и темпы классообразования. Не приходится говорить о том, что в различных обществах они были весьма разными.

По-видимому, вступление в эпоху классообразования не означало автоматического возникновения в будущем классов и государства. Для этого нужен был еще целый ряд благоприятных условий, которые пока исследованы явно недостаточно. Во всяком случае, известны примеры обществ, на долгое время как бы законсервировавшихся на стадии классообразования. Полностью статичными считать эти общества нельзя. Но их развитие было очень медленным и могло принимать весьма своеобразные формы, идти не столько в направлении отчуждения непосредственного производителя от средств производства, сколько по линии отстранения его от управления общественными делами, т. е. в сторону усиления общественной стратификации.

При всех обстоятельствах военно-демократические и стадиально сходные с ними структуры с их наследственными вождями и старейшинами, постепенно узурпирующими основные средства производства, с их дружинами — потенциальным аппаратом насилия, с их возникающим судопроизводством, отправление которого становится функцией и привилегией вождей и одновременно одним из источников их влияния и дохода³, представляли собой формирующуюся политическую организацию общества, в котором нарастали социальные противоречия. Однако несмотря на наличие более или менее заметной социальной стратификации, эксплуатация рядового свободного населения еще не приняла значительных размеров, носила скрытый характер, маскировалась идеологией племенного единства и традициями взаимопомощи. Отсутствие особого аппарата принуждения сдерживало эксплуататорские устремления родоплеменной аристократии. В тех редких случаях, когда эти устремления становились чрезмерными, следовал отпор (на Гавайях, например, а также у южных банту многие вожди были убиты из-за того, что они притесняли общинников). Родоплеменная аристократия давно уже перестала быть «слугой» общества, но еще не стала его полновластным господином.

Становление государства. Процесс становления государства лучше всего прослеживается на примере превращения «военно-демократической» формы управления обществом в политическую. Грабительские войны, приводя к обогащению родоплеменной аристократии, одновременно укрепляли ее социальные позиции. Исподволь создавался аппарат насилия, в первую очередь в лице дружины — профессиональных воинов, потерявших связь со своими родами и общинами. Органы управления обособлялись от остального общества. Там, где народное собрание еще функционировало, оно превращалось в фикцию или в военную сходку. Военно-демократические системы управления перерастали в военно-иерархические или военно-олигархические.

В настоящее время большинство исследователей согласно, что военно-демократические структуры не переходили непосредственно в государственные, а сменялись иными, еще догосударственными, но основанными уже на отстранении большинства населения от управления обществом⁴. В обществах с подобными предгосударственными структурами процесс классообразования не завершился и противоречия в нем еще не приняли антагонистического характера. Рядовое свободное население по-прежнему составляло большинство и владело средствами производства, эксплуатация его носила преимущественно скрытый и косвенный характер, однако оно уже было отстранено от управления общественными делами. К числу подобных обществ, возможно, относятся «варварские государства» Западной Европы конца V—VII в., Гана VII—XI вв., государственные образования Восточной Африки, общество чибча-муисков в середине XVI в., «номовые государства» древнего Шумера и т. д.

Именно в подобных предгосударственных структурах происходит дальнейшее формирование аппарата принуждения и развитие тех институтов и учреждений, которые Энгельс считал определяющими для государства: территориального деления общества, публичной власти, которая уже не совпадает непосредственно с населением, налогов¹.

Замена родоплеменного деления общества территориальным облегчалась перемешанностью родов и племен, особенно усилившейся в эпоху классообразования. Важность этой замены заключалась не только в ликвидации основы влияния родоплеменной аристократии, но главным образом в том, что территориальное деление подрывало традиции родоплеменной солидарности. Поэтому введение территориального принципа деления общества в некоторых случаях может рассматриваться как условный рубеж, знаменующий возникновение государства. Правда, во многих ранних государствах Африки, а также в государственных образованиях кочевников долго сохранялось деление общества по родоплеменному принципу, однако именно в них общественное развитие происходило замедленными темпами².

По мере углубления процессов общественной дифференциации происходит формирование органов публичной власти: постоянного войска, судов, тюрем, бюрократии, и их обособление от остального общества. Очень часто этот аппарат вырастает исподволь из дружины военного вождя, а условия завоевания могут способствовать его сравнительно раннему появлению.

Что касается налогов, то они возникают из добровольных затрат на отправление вождем и его приближенными общественно-полезной функции и вводятся обычно по мере становления аппарата принуждения. Другим их источником является данничество. Поэтому введение регулярных налогов в некоторых обществах можно считать одним из важнейших признаков того, что государство уже возникло. Не случайно также введение налогов встречало сопротивление, и их нередко приходилось собирать с помощью военной силы³.

Развитие всех этих учреждений и институтов облегчает эксплуатацию соплеменников, которая в большинстве случаев постепенно становится теперь главной и ведущей формой эксплуатации, и способствует отчуждению у них прибавочного продукта в пользу формирующегося класса эксплуататоров. Таким образом, различные предгосударственные структуры являются своеобразным катализатором, ускоряющим процесс классообразования и способствующим его завершению. А с расколом общества на противоположные классы они сменяются настоящими политическими структурами, главной задачей которых отныне становится подавление угнетенных слоев и классов общества. «И эта сила, происшедшая из общества, но ставящая себя над ним, все более и более отчуждающая себя от него, есть государство»⁴.