Основы теории культуры исторический характер представлений о культуре

Вид материала

Документы

Содержание Художественная культура Скульптура и живопись. Воинские искусства

Подобный материал:

• Аннотация дисциплины «Магнетизм конденсированного состояния», 11.15kb.
• Идея преображения в русской духовной культуре, 592.55kb.
• Развитие музыкального искусства эстрады в художественной культуре России, 725.91kb.
• Н. А. Добролюбова Сектор информации по культуре Государственная политика в сфере культуры, 777.61kb.
• А. Ф. Лосев философ культуры Вобширном наследии А. Ф. Лосева большинство текстов имеет, 159.33kb.
• Виртуальная бытийность сказки в культуре 24. 00. 01 теория и история культуры, 491.36kb.
• Петебургский ландшафт как художественная ценность в культуре Серебряного века, 414.34kb.
• Джаз в художественной культуре постмодерна: основные тенденции развития, 263.01kb.
• Содержание дисциплины раздел теория культуры, 109.18kb.
• Темы рефератов (ксе) Естественнонаучные и гуманитарные культуры, 47.74kb.

Философия и литература

Исламская культура богата философскими и художествен­ными традициями. Философия (фалсафа), представленная Фараби, Ибн Синой, Ибн Рушдом и др., внесла весомый вклад в мировую мысль. Фараби (870—950) развивал идеи Арис­тотеля. К нему восходит распространенное в средневековой арабо-исламской философии деление рассуждений на пять ти­пов, исходя из которого решался вопрос о соотношении фило­софии, теологии и религии. Фараби разрабатывал учение об идеальном обществе. Оно должно основываться на принципах, общих и человеческой душе, и отдельному индивиду, и жизни в

целом, космосу. Естественно, что это учение отличалось энцик-лопедичностью.

Ибн Сина (Авиценна) жил в XI в. Он автор фундаменталь­ных трудов, в которых систематизировались все современные ему научные знания. В этой систематизации он — последо­ватель Аристотеля. Философское и медицинское наследие Ибн Сины оказало большое влияние на развитие науки в странах Востока и Запада.

Ибн Рушд (Аверроэс, 1126—1198) — арабо-испанский философ. Большинство его философских трудов — коммен­тарии к сочинениям Аристотеля. Он утверждал, что истина постигается лишь учеными, но отнюдь не теологами, так как только они оперируют доказательствами. Ибн Рушддоказы-вал извечность мира, отвергал чудеса, индивидуальное бес­смертие, первоначало сущего (бога) отождествлял с приро­дой вещей.

В целом философия мусульманского средневековья ориен­тирована на античные модели. Отдавая должное Платону и другим древнегреческим философам, представители фалса-фы составили идеи единства бытия, безначальности и веч­ности мира и подчинения его действию естественных зако­нов. Нацеленная на земную жизнь человека, философия Во­стока была связана с развитием наук о природе, выработкой научных методов исследования и утверждением рационалис­тического мировоззрения, выдвижением разума в качестве мерила истины, а логики — как способа ее получения и обо­снования.

Но в философии Востока существует и несколько иная тра­диция, связанная с возникновением в XI в. в Аббасидском Халифате суфизма. Суфизм — мистико-аскетическое тече­ние внутри ислама. В нем переплетаются идеи зороастриз­ма, пантеизма, неоплатонизма и мистики каббалы. Зороаст­ризм предшествовал исламу на территории Ирана. Назван по имени пророка Зороастра. Священный канон — «Авеста». В зороастризме противопоставляются добро и зло, борьба меж­ду которыми составляет основное содержание исторического процесса. Неоплатонизм — учение последователей Платона. Каббала — мистическое учение в иудаизме, заимствовавшее у неоплатонизма учение об эманации и дополнившее это уче­ние верой в то, что можно при помощи особых ритуалов вме­шиваться в божественно-космический процесс.

Суфизм конкурировал с ортодоксальной мусульманской философией, доказывая, что божество порождает мироздание путем излияния (эманации) и что цель человеческой жиз­ни — в полном растворении в божестве. Суфизм оказал ог­ромное воздействие на исламскую поэзию и художественную культуру Востока.

Слову в исламе придавалось всегда большое значение. Это соответствовало мусульманской теологии, так как слово не имело материально-антропоморфного характера. Это, в пер­вую очередь, звучащее священное слово Корана и мусульман­ских молитв, и важнейший элемент культуры.

Широкое распространение получила поэзия. Халифы, шахи, султаны содержали армию придворных поэтов и не жалели средств на это. И проза, и поэзия, которая также вос­певала Аллаха и Мухаммеда в одах, касыдах и панегириках, стали важнейшими элементами искусства слова, представ­ляющего вместе с каллиграфией представляют некую худо­жественно-религиозную целостность. Каллиграфическое письмо приобрело важное эстетическое и эмоциональное значение. Письмо сравнивается с объектами красоты и эмо­циональной привлекательности, такими, как драгоценности, цветы, сады и ткани. Даже форма букв служила символом, являя собой, особенно в религиозных текстах, слияние ре­лигии и искусства.

С VII в. появляется и нерелигиозная, светская литература: сборники афоризмов, пословиц, рассказы и басни, сказки, из которых наиболее известны «Сказки тысячи и одной ночи».

Творчество Омара Хайяма представляет особый интерес: всемирно известный поэт, он писал философские трактаты, был выдающимся математиком и открыл бином, через много веков заново открытый Ньютоном.

Наиболее известна персидская школа поэзии: любовная ли­рика Фирдоуси (934—1030), создавшего бессмертную эпо­пею «Шах-намэ» («Книга царей»), и Низами. Творчество Джами (1414— 1492) является как бы логическим заверше­нием замечательного движения в поэзии, начатого Фирдоуси. Джами сочетал поэзию с философией, суфизмом, музыкой.

Образование

В исламе не жалели денег ни на строительство храмов, ни на строительство образовательных учреждений при них.

Образование в исламских странах всегда было религиозным и находилось под попечительством духовных властей. Имам и мулла мечети были одновременно учителями в мектебе, т. е. школы при мечети, куда принимали учиться мальчиков школьного возраста. При больших мечетях в крупных горо­дах существовали медресе, где обучались будущие специали­сты по исламу, богословы и законоведы. Успешно окончившие исламские школы и университеты, становились в ряды зна­токов ислама, его истории, догматов, священных текстов. Из их числа выходили исламские богословы (имамы), обычные духовники, учителя (муллы), администраторы и судьи (кади, казн), просто образованные интеллектуалы ислама (улемы). Главной целью, их духовной деятельности было обеспечение неукоснительного соблюдения всех тех предписаний и обря­дов, которые по заповедям Корана и нормам шариата обяза­тельны для мусульман.

Арабский язык, язык Корана стал языком государствен­ной, научной и культурной жизни. Хотя первые халифы от­рицательно относились к учености и уничтожили Александ­рийскую библиотеку, в последующие века науки и искусство достигли высокого развития.

Научные, технические достижения и экономика

Наука. Арабские ученые отличались любовью к матема­тике. Усвоив знания древних греков и индусов, они вводят использование десятичной системы и нуля, квадратных и ку­бических корней. Здесь впервые правильно вычислили раз­меры Земли, составили самый точный календарь. Первым после начала н. э. измерением Земли мы обязаны халифу Аль-Мамуну: около 820 г. два арабских астронома Халид Ибн Малик и Али Ибн Иса по приказанию этого халифа измери­ли на равнине Сенжар длину одного градуса земной окруж­ности.

Успешно развивались астрономия и астрология. Так, баг­дадский ученый-астроном Альбумазор (IX в.) описывает пары планеты Марс и комментирует этот факт уже как астролог, говоря, что воспламенения этих паров предвещают смерть ца­рям и смену царств, ибо таковы действия влияния Марса. Ин­тенсивно развивались химия и алхимия: арабы в результате поисков эликсира молодости и философского камня открыли спирт, скипидар, серную кислоту, изобрели пушки.

Сведения об уровне развития арабской медицины приво­дятся в трактате Ибн-Али Усейбии «Источник сведений о различных классах врачей». В нем помимо данных об уровне развития медицины того времени дан анализ развития меди­цины разных регионов Арабского Востока: Ирака, Персии, Индии, Египта, Ирака, Испании и Магриба. Приводятся све­дения о 400 врачах и уровне их заслуг. Наибольшей извест­ностью пользовался врач и философ Абу-Али Ибн Сина (Ави­ценна), который помимо изучения анатомии человека соста­вил уникальные рецептурные справочники.

Склонность к систематизации многочисленных научных наблюдений прослеживается и в филологии, и в биологии, и в географии.

Арабский Восток славился своими картографами: их топог­рафические карты, составленные высококлассными рисо­вальщиками во время путешествий, отличались удивительной точностью. Удачный инструмент для упорядочения историко-географического материала был найден арабским географом и путешественником X в. Шамс-ад-Дином Абу Абдаллахом Мукаддаси в виде описания стран дифференцированно «по климатам». Впоследствии Мухаммед Идриси тоже выделил «семь климатов» и описал присущие им страны.

Большое внимание на Востоке уделялось попыткам осуще­ствить историографию науки. В трактатах «Происхождение наук» и «Основы мудрости» Аль-Фараби сделал попытку по­строить логическую схему генезиса естественных наук на ос­нове дедукции их предметов из категорий субстанции и ак­циденции. Фараби ставит цель «разыскать происхождение науки о природах». Он приходит к выводу, что для такого ра­зыскания надо исходить из факта наличия «четырех стихий»: огня, воздуха, воды и земли. Они составляют массу той суб­станции, которая находится под кругом Луны. Отсюда выте­кает наличие четырех их качеств: пара, холода, влажности и сухости. Эти корни дали рост науке. Аль-Фараби наравне с другими учеными сравнивает науку с перевернутым деревом, корни которого находятся на небесах, а произрастает оно на землю по аналогии с макро- и микрокосмом древних антич­ных философов. Аль-Бируни приводит данные об истории взаимодействия между школами и концепциями греческих, индийских, арабских и среднеазиатских ученых, анализируя тем самым степень взаимопроникновения культур. «Если нечто распространяется по всей земле, то каждый народ берет из него свою долю», — так описывал Бируни процесс распро­странения знаний. Здесь движение науки описано как распро­странение знаний по всей земле в эпоху «восходящего разви­тия знания» или даже всей культуры в целом. Бируни усмат­ривает проявление цикличности в распространении знания, пытается впервые классифицировать историко-научную и близкую к ней по жанрам литературу. Рашид- ад-Дин (Иран) попытался создать всемирную историю и, в том числе, исто­рию научно-культурных достижений, привлекая для этого ученых из каждого народа, например, францисканского мо­наха, кашмирского буддийского отшельника, китайских уче­ных. Освоение принципа суммирования познавательных уси­лий легко могло привести к формированию убеждения в на­личии прогресса в науке и в обществе. Этот шаг был вскоре после Фараби сделан Аль-Газали (XI—XII вв.). Учение Газа-ли содержит идею прогресса, которая выражена в концепции совершенства, предполагающей прогрессивное развитие че­ловека по пути нравственно-интеллектуального и разумного совершенства. Дальнейший шаг в этом направлении был сде­лан в XII в. Ибн Рошдом.

Ценна мысль Ибн Халдуна о генезисе науки под влиянием перехода общества от стадий «сельской жизни» к стадии «го­родской жизни» с преобладанием ремесла и торговли.

Экономика. Важную роль в ее развитии играло сельское хозяйство. В оазисах выращивали рис, табак, хлопок, цитру­совые. Было развито и промышленное производство керами­ки, ковров, оружия, тканей, благовоний. Третьей составной частью экономики была торговля, посредством которой ара­бы способствовали обмену знаний и предметов искусства между христианской Европой и Дальним Востоком.

^ Художественная культура

Особенность и специфика мусульманской культуры заклю­чается в ее многонациональности. Объединенный единой ре­лигией, исламский мир остался многоликим, но сохранил ис­конные самобытные корни народов, подвергнувшихся исла-мизации. Это было не «арабское» и не «мусульманское» искусство, а крайне разнообразное в своих проявлениях ис­кусство феодальных торгово-ремесленных городов IX — XIII вв. В его основе лежала народность. Данное обстоятельство связано с тем, что ислам в эти страны пришел в VIII в., когда народы создали свои специфические национально не­повторимые принципы художественного творчества. Поэто­му говоря о средневековой исламской культуре, необходимо выделить то всеобщее и особенное, что ее характеризует. В частности, говоря об искусстве, необходимо выделить его общие характеристики:

• не новаторское, использует приемы и темы искусства за­воеванных народов;

• не имеет единого стиля и распадается на местные школы: турецкую, персидскую, испано-арабскую, египетскую и т. д.;

• носит религиозный характер;

• антиреальное, ибо ислам запрещает изображение живых существ.

Отрицательное отношение к изображению человека, жи­вотных и мира вообще имеет древнюю традицию в арабо-му-сульманском мышлении и восходит к утверждению древне-арабских принципов негативного отношения к изображению. Иконоборчество ислама в этом смысле схоже с иудейским иконоборчеством. Оно представляет собой логическое след­ствие всей философии ислама — специфического богопонимания и концепции человека. Бог, понятый в исламе как чис­тая духовность, очищенная от земных элементов, не имеющий человеческих, антропоморфных черт, не мог быть изображен. Отсутствие изображения привело к расцвету орнаментализ­ма и развитию символики. На ранних стадиях, когда склады­вались основные представления и категории мусульманской веры, в этой системе были слабо представлены понятия эс­тетического характера. Лишь значительно позже, в основном с развитием мусульманской архитектуры, были выработаны такие эстетические понятия-символы, как: «джамал» — бо­жественная, совершенная красота, это купол мечети; «джа-лал» — божественное величие, это минареты; «сифат» — бо­жественное имя — письмена на внешних стенах мечети.

Таким образом, скульптура и живопись носят чисто деко­ративный характер и являются орнаментальным дополнени­ем архитектуры или проявляются в декоративно-прикладном искусстве.

Архитектура.

Мусульманская архитектура отличается рос­кошным декором. Декор выполняется в виде фрески, резьбы по камню, гипсу, дереву либо в виде мозаики из обливных ке­рамических плиток.

Развитие орнаменталистики вызвал к жизни особый тип орнамента — арабеску. Она прихотливо повторяет один и тот же мотив и отличается элегантностью и фантастичностью. Помимо арабески используются геометрический орнамент в виде сложного переплетения лент, состоящих из геометри­ческих фигур, и эпиграфический фриз — декоративная над­пись куфическим шрифтом. Часто все три вида орнамента причудливо сочетаются между собой, образуя так называе­мую арабскую вязь. Каждый элемент геометрического орна­мента — знак, символ. Например, треугольник — «око бога», а квадрат — символ Аллаха. Наложение двух квадра­тов в виде восьмиугольной звезды — символ исламской веры. Такой орнамент «читается» как книга.

Типы архитектурных построек разнообразны. Самый распространенный — мечеть. Переводится как «место по­клонения». Строительство мечетей в исламе всегда счита­лось богоугодным делом. Средств на это не жалели, так что мечети, особенно в городах, столицах, представляли собой нередко великолепные сооружения. Внутреннее помеще­ние мечети выглядит скромно, даже если закрытая часть его устлана богатыми коврами. Здесь нет ни идолов, ни ук­рашений, ни музыкальных инструментов. Требования ис­лама определили характер и планировку арабских мечетей, в основе которых — кубическая композиция Каабы. Отсут­ствие ритуальных шествий и непременное омовение перед молитвой обусловили простую форму дворовой мечети с галереей вокруг двора и бассейном в центре. Внутри мече­ти находится михраб — ниша, указывающая в сторону Мекки. Эта ниша сходна с алтарем. Рядом помещается три­буна проповедника — минраб. Наиболее известны мечети в Исфахане (Иран), Дамаске (Сирия), Кордове (Испания). Мечети обычно используются не только как храмы, но так­же и в качестве своеобразного местного культурного цент­ра, места собраний правоверных во всех важных случаях жизни.

Важная часть мечети минарет — высокая башня, с кото­рой мулла созывал мусульман на молитву. В зависимости от местности или времени постройки ее форма варьировалась: квадратная или круглая в плане.

Местные архитектурные традиции менялись в угоду кано­нам ислама, и появлялись нехарактерные для него формы ме­четей: колонная мечеть в Кордове или мечеть с единым под-купольным пространством в Византии. Для Средней Азии и Ирана характерны мечети с куполом на глухом кубическом объеме со стрельчатым порталом и крытым двором (айваном), берущие начало из архитектуры жилого дома. Таков ансамбль Регистан в Самарканде. В этих постройках очертания айва-на, аттика (пештак), портала, дверей вторят силуэту купола с линией свода, образованной пересечением двух окружнос­тей. Композиция строится на простых и математически чет­ких формах — куб, цилиндр, круг. Детали зданий выделяют­ся цветом, подчеркиваются орнаментом, резьбой, фигурной кладкой кирпича.

Наиболее распространенная светская постройка — дво­рец. Как и в мечети, в арабских дворцах обязателен один или несколько внутренних дворов с бассейнами, окруженных га­лереей, вокруг которых группируются жилые и парадные по­кои. Особый виддворцовой архитектуры возникает в Индии при Великих Моголах. Дворцы гораздо более декорированы, чем мечети, более роскошны по богатству отделки и мастер­ству исполнения. В качестве декора используются вода (фон­таны, бассейны), зелень (сады, парки).

Широко распространены были в исламской архитектуре также мавзолеи — тюрбе. Мавзолей — это гробница, увен­чанная куполом. Последний взлет исламской архитектуры в Индии — мавзолей Тадж — Махал, построенный шахом Джа­лилем для своей любимой жены. Этот мавзолей завершает традицию архитектуры мавзолеев.

В качестве общественных построек наиболее распростра­нены каравансарай и базар. Базар был средоточием религи­озно-культурной и политической жизни того времени. Кара­ван-сарай — постоялый двор для путешествующих, купцов и паломников. При нем обязательно находились больница, ме­четь, другие общественные постройки, расположенные вок­руг обширного двора.

Крыши в зданиях делались плоскими. Жилые дома дели­лись на мужскую и женскую половины — подворно и поэтаж­но. В случае двухэтажной структуры городского жилого дома верхний этаж нередко выступал в сторону улицы и имел за­решеченные балкончики типа эркеров.

Характерные особенности мусульманской архитектуры:

• прямоугольные планы;

• луковичные купола;

• контраст между простотой фасада и богатством внутрен­него убранства;

• арки различных форм: в виде замочной скважины, мно­голепестковые, подковообразные, круглые, стрельчатые и т. п.;

• тонкие колонны,

• перекрещивающиеся многоярусные аркады.

После распада халифата (с Х в.) в отдельных районах араб­ского мира все сильнее стали проявляться местные нацио­нальные особенности, в том числе и в архитектуре. Компози­ция мечети несколько изменяется, приобретает новые черты. В нее вводятся купольные помещения, раскрываемые в сто­роны внешнего пространства арочными порталами.

Появляется активное введение цвета в виде сплошных по­крытий куполов, пиштаков, минаретов керамической поли­вной облицовкой с преобладанием небесно-голубого цвета, инкрустированной мозаичными вкраплениями синего, зеле­ного, белого и черного цветов, что создает на общем фоне желтовато-серых кирпичных стен совершенно особый, свое­образный декоративно-колористический эффект. Основной материал архитектурных сооружений — кирпич.

Декоративно-прикладное искусство. Основные декора­тивные средства связаны с обработкой, украшением стен. В мусульманском искусстве применялись следующие декора­тивные материалы: стук, алебастр, резное дерево, фигурный кирпич, мрамор, тесаный камень, поливные изразцы, фаянс, стеклянная мозаика, мозаика из мрамора, росписи, папье-маше, чеканка, инкрустация из ценных пород дерева и слоно­вой кости. Ткани, ковры, изделия из драгоценных металлов и керамики отличались разнообразием и изощренностью деко­ративных мотивов, изысканным колоритом, техническим со­вершенством.

Мебель была немногочисленна. Основное убранство со­ставляли в жилых помещениях глубокие диваны-софы, отто­манки, устилавшиеся коврами, тканями и мягкими подушка­ми. Низкие столы и столики имели форму квадрата или мно­гоугольника. Детали мебели обрабатывались орнаменталь­ными мотивами. Среди других видов мебели были широко распространены сундуки, этажерки, ширмы. Роль шкафов выполняли стенные ниши с дверцами. Существенное значе­ние в убранстве жилых домов имела посуда — кувшины раз­личных форм, чаши из металла с чеканкой или из керамики, фаянса с росписями.

В мечетях предметами декоративно-прикладного искус­ства являлись кованые или литые светильники, многочис­ленные ковры, подставки под Коран. Да и сам Коран по оформлению представлял собой настоящее произведение искусства.

Искусство книжной миниатюры. Книга (китаб) играла на Востоке особую роль и пользовалась исключительной любовью, даже искусство письма было признано священ­ным. К книге относились с большим уважением, ее почитали как источник мудрости. Но стоили книги дорого и были до­ступны узкому кругу богатых феодалов. Поля страниц зо­лотились, сияние красок миниатюр соперничало с золотом тиснения сафьяновых переплетов, украшенных самоцвета­ми. Расцвет искусства книги проявился не только в высо­ком качестве иллюстраций, но в полиграфическом совер­шенстве исполнения самого текста. Здесь, особенно при иллюстрировании светской литературы, нарушался запрет на изображение живых существ, и появлялись изображе­ния бытовых и военных сцен, портреты. В них отсутство­вала перспектива, светотень, цвета были ярки и декоратив­ны; все детали, вплоть до мельчайших, тщательно выписа­ны. Примером могут служить знаменитые тебризские миниатюры.

В XIV—XVI вв. сложились центры миниатюр в Тебризе (Азербайджан), Ширазе (Иран), Герате (Афганистан). В эпо­ху Великих Моголов достигает расцвета индийская миниатю­ра — школа «пахари» в Раджастане, Джамму, Кангре.

В искусстве книги, как и в средневековой поэзии, отчетли­во проступают черты иного художественного мышления, зна­менующие рождение культуры Нового времени.

Культура Арабского Востока, распространившись на ог­ромную территорию, оказала большое влияние не только на искусство и образ жизни исламских государств, но и на куль­туру тех народов, с которыми контактировала на протяжении всей своей истории.


4.4. Культура Японии


Япония — страна во многом уникальная. Приверженность японцев традиции, наряду со способностью к быстрому усво­ению опыта и знаний других народов, благотворно сказались на развитии японской культуры. Стиль жизни, особенность исторического пути, уникальность языка, неповторимость красот японского пейзажа с давних пор сформировали пред­ставление о Японии как о прекрасной и сказочно богатой стране, где живет учтивый и красивый народ.

Япония расположена на островах, самые крупные из кото­рых: Хонсю, Кюсю, Сикоку и Хокайдо. Теплые и холодные морские течения создают благоприятные условия для размно­жения планктона и воспроизведения морепродуктов. Влияние рыболовства в хозяйственной жизни на протяжении всей ис­тории страны служило одним из ограничителей, не дававшим возможности для чрезмерного имущественного расслоения.

Обилие коротких рек и ручьев, изрезанность рельефа ис­ключали постройку гигантских оросительных систем, как в Древнем Египте, Месопотамии, Средней Азии, Северном Ки­тае, требовавших авторитарных форм деспотического прав­ления.

В отличие от Северной Европы и Северной Америки в Япо­нии не было глобального обледенения, что обусловило чрез­вычайное многообразие флоры. Япония — страна многих дей­ствующих вулканов, которые постоянно напоминают о себе. Землетрясения разрушают дома, выбрасывают на берег ги­гантские волны, причиняя стране неисчислимый ущерб, так что в Японии не так много земли, пригодной для жизни.

Теснота проживания способствовала формированию спе­цифического взгляда на мир, определила общую тенденцию к миниатюризации, которая присутствует во всех областях жизнедеятельности, начиная с искусства выращивания кар­ликовых деревьев — бонсай до поэтических форм — танка и хайку.

Япония на протяжении всей своей истории широко исполь­зовала достижения континентальной цивилизации, являясь скорее реципиентом, чем донором, но при этом всегда сохра­няла то своеобразие в характере связей между «явлениями» и «вещами», отличающее доминанты японской культуры.

Религия и мифология

Не имея никаких психологических барьеров в части усвое­ния чужого опыта, японцы жестко защищают «дух Ямато», де­лающий японца японцем. Этому во многом способствовало развитие доныне живущей религиозной системы синто — «пути небесных божеств», в основе которой лежит обожеств­ление всего окружающего мира.

Древние синтоистские мифы сохранили свой, собственно японский вариант представлений о происхождении мира. Японцы верили в присутствие некоей таинственной силы, пронизывающей все пространство и находящиеся в нем пред­меты. Эта сила обозначалась двумя понятиями «кэ» и «моно» — бесформенное пространство, которое породило богов — ками, двое из которых Идзанаки и Идзанами были рождены в «тростниковой равнине — серединной стране», т. е. Японии. Заключив брак, боги родили сначала острова, а затем богов-духов, заселивших небо и землю. Идзанами умерла, пытаясь родить бога огня Кагуцути. Опечаленный Идзанаки пытается спасти жену из подземного царства мер­твых Еми-но куни, но неудачно. Во время обряда очищения из капель воды, омывших его левый глаз, появились боже­ства, обитающие на равнине высокого неба: Аматэрасу — богиня огня, Сусаноо — властитель равнины моря, Цукуе-ми — богиня Луны.

Синтоизм содержит в себе пять концепций, составляющих основу японского менталитета. Первая концепция — мир воз­ник сам по себе, он сам себя регулирует, а не при помощи вер­ховного существа, как в христианстве или исламе. Вторая концепция характеризует силу жизни — в сознании японца нет связи между сексом и моральной виной, так как начало секса положили боги. В третьей концепции речь идет о един­стве природы и истории, о неделимости мира на живое и не живое, так как во всем живет ками. Четвертая концепция под­черкивает многобожие, ибо сам синто возник из культа при­роды, поклонения местным, родовым и племенным богам, что исключает любое единобожие. Всего пантеон японских богов насчитывал 3132 бога по списку X в. Пятая концепция утвер­ждает, что боги синто, ками породили не людей вообще, а только японцев. Вполне понятно, что синто тесно связан с японской нацией, хотя это не мешает японцам исповедоватьлюбую другую религию и быть толерантными к другим веро­учениям.Буддизм проник в Японию еще до нашей эры, однако реши­тельное влияние на культуру японцев он стал оказывать толь­ко с середины VI в. Именно тогда в Японию стали прибывать буддийские монахи, а вместе с ними и священные буддийские книги, написанные на китайском языке. Буддизм распростра­нялся здесь в форме Махаяны. Он сыграл существенную роль в становлении и упрочнении государственности и стал теоре­тической основой управления государством. Именно в Японии в полной мере воплотился принцип единства политики и ре­лигии.

Принеся с собой не только индийскую философскую мысль и буддийскую метафизику, но также традиции китайской ци­вилизации, учение Будды способствовало оформлению в Япо­нии административно-бюрократической иерархии и некото­рых принципиальных основ системы этики и права. Буддий­ские нормы, даже подвергшиеся китаизации и конфуциани-зации, оказались более крепкими и сыграли существенную роль в становлении японской культуры.

Эти религиозные направления в определенной степени обусловили последовательность развития японской культу­ры, начало которой (по данным китайских письменных источ­ников, археологии, памятников культуры) было положено в Кансай (с центром Осака —Киото), на Кюсю (Ямагети), в рай­оне Канто (с центром в нынешнем Токио).

Хронология

Условно можно выделить следующие культурные периоды:

1. Палеолит (40 тыс. л. до. н. э. — 13 тыс. л. до. н. э.). Антропологический состав населения не ясен. Много вопро­сов вызывают и немногочисленные памятники палеолита, от­крытые только в послевоенное время.

2. Неолит — дзёмон (13 тыс. л. до. н. э. — III в. до н. э.) Острова Японии стали заселяться протоайнскими племена­ми и племенами малайско-полинезийского происхождения. Древнейшая японская культура представляет собой сплав многих неолитических культур. Основная часть населения концентрируется в северо-восточной части Хонсю. Культура дзёмон (период назван так по типу керамики с веревочным ор­наментом) распространена отХокайдодо Рюкю.

3. Бронзово-железный век — яёй (III в. до н. э. — III в. н. э.) назван по типу керамики, обнаруженной в Яёй — рай­оне Токио. В этот период идет крупная миграция с матери­ка (через Корейский полуостров) племен алтайской языко­вой группы, принесших с собой опыт земельного рисосея­ния, шелководчество, технологию производства бронзы и железа.

Смешение с местным населением привело к появлению протояпонцев. Возникают первые государственные образо­вания. Культурные связи с соседями, Кореей и Китаем спо­собствуют проникновению в Японию новых методов ведения хозяйства, ремесел, связанных с изготовлением орудий из железа и керамики, выполненной на гончарном круге. Усва­ивалась и духовная культура, в основе которой лежали ки­тайские представления о свете и тьме (Ян и Инь) и о пяти первоэлементах (огонь, вода, дерево, металл, земля).

4. Курганный — кофун (III — IV вв.). В синтоизме уста­навливается культ «божественного императора», кото­рый в то же время выполнял функции верховного жреца. Это способствовало созданию сильного протояпонского государ­ства Ямато. В культуре этот период отличался интенсивны­ми контактами с Китаем и Кореей, для него характерно рас­пространение иероглифической письменности и сооружение многочисленных гробниц-курганов Кофун, давших название этому периоду. Наиболее известны поздние курганы импера­торства Одаина (IV в.) и императора Нинтоку (V в.).

5. Период А сука (552—646) назван так по местонахожде­нию резиденции царей Ямато в районе Асука (центральная Япония). Япония вступила в новую стадию общественного и культурного развития: под влиянием материковой культуры в Асуке утверждается буддизм, проникший в Японию еще до на­шей эры, но только с середины VI в. он стал оказывать реши­тельное влияние на психологию и культуру японцев.

6. Ранняя Нара (646—710) — период масштабного заим­ствования из Китая письменности, чиновничьей структуры, теории и практики управления. В 646 г. начинается период реформ с целью превращения Эмато в «цивилизованное» (по китайскому образцу) государство: создание первых законода­тельных сводов, системы государственной собственности на землю и надельной системы землепользования. В 701 г. был составлен первый законодательный свод «Тайхорё», а в 757 г. в документе «Ерорё» была закреплена строгая иерархическая система.

7. Нара(И0—794) — период определен так по названию первой постоянной столицы Японии — города Нара. Изме­нено название страны на Нихон («там, откуда восходит сол­нце»). Обостряется борьба между служилой знатью, выход­цами из Китая и Кореи и племенной аристократией, что ос­лабило буддизм и укрепило синтоизм, который активно са­моразвивается.

8.Хэйан (794— 1185) — назван так по местонахождению новой столицы — Хэйан (совр. Киото). Формально Хэйан ос­тается столицей-резиденцией «Сына неба» — императора — до 1868 г. В этот период утеряна государственная монополия на землю и образуются «сёэн» — усадьбы, частные владения аристократов. Прерываются контакты с Китаем и Кореей. С созданием слоговой азбуки появляется множество поэтичес­ких и прозаических произведений, что привело к развитию блестящей аристократической культуры. В этот период уси­ливается род Фудзивара. Высокая степень адаптивности буд­дизма позволяет ему синтезироваться с местными веровани­ями, и как следствие складывается синкретическая религия рёбу синто («двойной путь богов»).

9. Камакура{\ 185—1333) — сёгунатМиномото. Назван так по ставке военного правителя (сегуна), первым из кото­рых был Миномото Еритомо. Самураи установили свое соци­альное господство. Религией самураев становится дзен-буд­дизм, широко распространившийся по всей стране. Дзен-буд-дизм с его психотехникой и самоконтролем, с его принципами мужества и верности, достоинства и чести, с его философией фатализма в сочетании с фанатичной преданностью патрону вошел в кодекс самурайской чести (бусидо) и оказал огром­ное влияние на японский национальный характер. Однако им­ператор всегда остается верховным жрецом синтоизма.

В XIII в. были предприняты две неудачные попытки втор­жения в Японию монголов, что стало мощным толчком к са­моосознанию японского этноса.

10.Муромати (1392—1568) — сёгунат Асикага. Назы­вается так по ставке сегунов из рода Асикага в Муромати (рай­он Киото). Отмечается рост городов с развитием городской культуры, устанавливаются первые контакты с европейцами через миссионеров.

11. Эдо (1603— 1867) — сёгунат Токугава. Назван так по ставке сегунов рода Токугава в Эдо (совр. Токио). Основатель этого сёгуната — Токугава Изясу — вывел Японию из состо­яния гражданской войны, объединил страну под своим нача­лом, изгнал европейцев с их христианством и перекрыл все контакты страны с внешним миром. Начинается бурный рост экономики, городов, населения, для которого официальной религией стало неоконфуцианство (чжусианство). Предло­женный конфуцианством идеал социального порядка имел форму естественной иерархии классов и сословий, в которой каждый индивид занимал определенное место, старался вы­полнить свою жизненную задачу и осуществить свои цели. Важность конфуцианского подхода к миру следовала из того, что он предлагал нового рода единство мысли и действия, фи­лософии и политической системы. Миром можно управлять: такая позиция явилась одним из стимулов интеллектуальной борьбы с буддизмом и его мистическим отношением к жизни. Японский менталитет окончательно формируется всемерной регламентацией жизни всех слоев населения.

12. Мейдзи (1868—1911), назван так по девизу правления императора Муцухито — «светлое правление». Япония под давлением Запада проводит широкомасштабные реформы под идеей возвращения к правопорядку древности, то есть «рестав­рации» власти императора, ослабленной при сегунах. Бурное промышленное развитие при сохранении национальной аутен­тичности сопровождается военной экспансией в Китай и Корею.

13. С 1925 г. начинается современный этап в развитии Японии.

Искусство

Трудно обнаружить в японской культуре хоть что-нибудь, чего были бы лишены ее дальневосточные соседи: свои кон­тинентальные прототипы обнаруживают и знаменитые япон­ские мечи, и сухие сады камней, и бонсай, и дзен-буддизм, и чайная церемония. Однако своеобразие, смысл и содержание художественной культуры Древней Японии раскрывается че­рез отношение к природе, законы которой были для японца так же священны, как и законы нравственности. На протяже­нии тысячелетий японцы стремились не к покорению приро­ды, а к гармонии с ней, к выявлению ее одухотворенности, ра­зумности, красоты

Тесно связано с китайским, но, несмотря на это, достигло высокой оригинальности и высочайшего эстетического уров­ня. В отличие от китайского оно более эмоционально. Другой важной характеристикой является глубокое уважение к наци­ональной традиции.

Архитектура. Сохранилась лучше, чем в Китае, в силу тра­диции каждые 40—60 лет перестраивать заново здание, пол­ностью сохраняя его прежний облик.

Главный строительный материал — дерево, главный ар­хитектурный элемент — крыша, поддерживаемая загнутыми вверх кронштейнами. Архитектура тесно связана с окружаю­щей средой, ее составной частью является садовое искусство.

Типы построек:

• крупное сооружение, состоящее из нескольких частей (пагода; кондо — золотой зал со статуей божества, кодо — зал проповедей; библиотеки), обнесенных сте­ной с четырьмя воротами;

• монастырь — его строили в отдаленных горных районах, он включал в себя множество построек,

• жилой дом — простой, залитый светом и воздухом, с раз­движной стеной, облегчающей, таким образом, достиже­ние тесного контакта и гармонии с природой;

• театр;

• чайный павильон и др.

Для поклонения богам, олицетворяющим силы природы, японцы строили храмы из ценных пород дерева. Простые и графичные по своим линиям, с высокими двускатными кры­шами из прессованной соломы или коры сосны, здания хра­мов возводились на столбах и окружались обходной гале­реей.

На острове Хонсю в Исэ сохранилась группа храмов в древ-неяпонском стиле, называемом «шимас», расположенных среди хвойного леса. Установить дату их возведения весьма трудно, ибо присущее японцам чувство порядка заставляет их разбирать старые и возводить новые, точно повторяя ранее созданный образец. Приблизительное время его создания от­носят к IV в. Посвящен ансамбль богине солнца Аматэрасу и пользуется славой «Храма архитектуры».

С конца VI в. в Японии начали строить буддийские храмы деревянные здания и высокие, многоярусные башни — паго­ды. ХрамХорюдзи около древней столицы Нара был построен в начале VII в. Главное здание этого ансамбля — Золотой храм (Кондо) и пагода с пятью ярусами хорошо сохранились. Большие деревянные ворота, увенчанные, как и здания, кры­шами, открывали выход на территорию храма, окруженного сплошной оградой. Деревья сада оттеняют сочный красный цвет зданий. Внутри пагоды поставлен огромный ствол кипа­риса, который, балансируя, спасает древнюю пагоду от раз­рушения во время землетрясений.

Среди будийских культовых сооружений выделяется свои­ми размерами храм Тодайдзи (VIII в.), самое большое дере­вянное здание в мире. Широкой известностью пользуется и зал Большого Будды в «Золотом павильоне» («Тондо»). Один из основных буддийских текстов Сутра Лотоса читается в спе­циальном зале лотоса построенном в 733 г.

Культурные связи с материком наложили свой отпечаток на японскую архитектуру, представленную дворцовым комплек­сом и царской резиденцией в первом столичном городе Фуд-зиваре. В 708 г. была основана столица Цитадели мира — Нара. Здесь находилась резиденция японского императора — Дворец Цитадели мира и храмовые комплексы Кофукудзи и Тодайдзи.

О высоком мастерстве японских строителей свидетель­ствует золотой павильон в Кито, построенный в XV веке как увеселительный дворец. Среди густой зелени дворец сверка­ет как драгоценность.

К XVI—XVII вв. под влиянием европейцев, а иногда и с их помощью японские мастера сооружали тяжелые, мощные замки-крепости с высокими башнями на каменных основа­ниях, с многочисленными с крышами и росписями внутри.

Интерьер и предметы внутреннего убранства. В традици­онном японском жилом доме господствует дух естественнос­ти. Легкие деревянные дома строятся на столбах, врытых в землю, и при землетрясениях лишь колеблются. Столбы спа­сают дома от гниения при сильных тропических дождях и при большой влажности. Разборные стены и крыши выполняют особую функцию: стены могут раздвигаться, и тогда в жару дом открыт прохладным сквознякам, идущим из зеленого про­стора сада. Окон нет. На каркас натягивается белая бумага, пропускающая в помещение ровный мягкий свет. Широкий карниз крыши предохраняет стены от сырости и палящих сол­нечных лучей

Интерьеры домов часто имеют незаконченный вид и на­поены ароматом медленно испаряющихся древесных масел. Необработанными остаются и бумажные ширмы, плетеные маты, отшлифованные песком стены, слегка обструганные деревянные потолки, камышовые или бамбуковые перего­родки. Дом всегда выглядит как часть сада, и это действи­тельно так, потому что он построен из природных материалов.

В древнейшем виде прикладного искусства — керамике ху­дожники достигают гармонии узора и формы противопостав­лением незаполненного фона и пятна или линии, использо­ванием случайных затеков глазури, трещин, неровности по­верхности, делая каждый сосуд уникальным. В посуде, пред­назначенной для чайной церемонии, узор подчас отсутство­вал вовсе; красота ее — в осязательной прелести и простоте форм неровных и толстостенных пористых чаш, покрытых коричневой или серебристо-розовой глазурью. В них выяв­лены и подчеркнуты качества мягкого и пластичного матери­ала. В разных местах страны изготавливают множество ти­пов керамических изделий, то густо-коричневых, то черных, то зеленых, то расписанных полихромным графическим ри­сунком, спокойных и мягких по оттенкам.

В лишенном мебели помещении каждый предмет приобре­тал особую пластическую и пространственную выразитель­ность, будь то яркое кимоно, ваза или букет цветов, составле­ние которого стало особым видом японского прикладного ис­кусства — икебаны. Появившееся более семи веков назад искусство ставят в один ряд с живописью, ваянием, архитек­турой, поэзией, музыкой. Искусно составленные букеты мо­гут выглядеть празднично и радостно, печально и умиротво­ренно. В японском доме всегда имеется стенная ниша (токо-нома), где на низком помосте ставится икебана. Здесь же обычно висит картина или свиток с иероглифами — изрече­ния в стихах или прозе. Поскольку идея выражения непре­рывности жизни одна из основополагающих в японском ис­кусстве, цветочная композиция не считается удачной, если в ней так или иначе не выражено течение времени. О прошлом рассказывают распустившиеся цветы, сухие листья и плоды. Настоящее выражают полураспустившиеся цветки. Будущее символизируют бутоны, распускающиеся почки, напоминаю­щие об извечном течении жизни. Букеты гармонировали с определенным настроением, временем года, вызывая опреде­ленные поэтические ассоциации.

Преклоняясь перед природой во всех ее формах, японцы высоко ценят художественное воплощение естественной кра­соты — то, что можно назвать «искусственной естественно­стью».

Японский сад. Для японцев сад не является местом, в кото­ром растут цветы, кустарники и деревья, образующие аллеи или постриженные таким образом, что им приданы геомет­рические формы. Японцы глубже и тоньше, чем мы, чувству­ют красоту исхлестанной ветром сосны и горного водопада, скалистых ущелий и рисовых полей. Все волшебство японс­кого садового искусства с давних времен заключается в том, чтобы на небольшом пространстве создать самую полную иллюзию природных ландшафтов, гармоничность которых отвлечет мысли от суеты будничной жизни, будет способство­вать умиротворению или настроит на сентиментальный лад. Смысл японского искусства садов — сделать это воздействие незаметным, чтобы казалось, что сад является творением са­мой природы. Большую роль при этом играет символика, ос­нованная на подсознательных ощущениях человека, оказав­шегося среди природы. У японского сада не должно быть ни конца, ни начала, с различных точек должны открываться виды, создающие законченное эстетическое впечатление, и вызывать представление о чем-то постоянном и неизменном. Вот почему в них так мало цветов и так много камней.

Говоря о садах, необходимо вспомнить каменный сад храма Рёандзи, творение рук великого Соами, одного из талантли­вейших садовых архитекторов средневековья, на которого ока­зало большое влияние учение дзен-буддизма. Песок здесь олицетворяет море. Граблями изображены волны, а камни, вокруг которых волны образуют изящные эллипсы и кривые, имитируют скалы. Нигде не растет ни одной травинки. Лишь камни, большие и маленькие, горбатые, плоские, острые, возвышаются архипелагами или едва виднеются в этом пес­чаном море. Единственная зелень — это лишайники и мхи, покрывающие камни.

Интересно отметить, что японское садовое искусство испы­тало на себе и воздействие философии джайнизма (буддийс­кой секты), проповедовавшей любовь к природе, простоту и нравственные отношения. Чаепитие было частью культовых

обрядов джайнистов, и неотъемлемой составляющей садов стали чайные домики.

Японский сад — наиболее сокровенное и притягательное выражение национального духа страны — пришел сюда из Индии, через Китай и Корею. Заложенная буддийскими мо­нахами и паломниками, постепенно сложилась прекрасная и сложная система японского садового искусства.

^ Скульптура и живопись. При изучении японского искус­ства нужно иметь в виду, что своими корнями оно уходит в ки­тайское искусство. Буддийский иррационализм и художе­ственные формы далекой Индии трансформировались в Япо­нии в нечто иное благодаря японской религии — синтоизму.

С самого начала проникновения буддизма в Японию вво­дились в готовом виде образцы буддийской иконографии, что объясняется, во-первых, трудностями изготовления на мес­те (сложность отливки, дороговизна бронзы), во-вторых, же­ланием иметь святыни, вывезенные из почитаемого буддис­тами места.

Буддийский пантеон в Японии разнообразен, что отраже­но как в пластическом изображении, так и в живописном, и графическом. Скульптурные изображения будд и бодхисатв, олицетворявших идею милосердия, отличала простота и стро­гость геометрических линий, вытянутость пропорций и от­сутствие интереса к чувственной красоте. Постепенно скуль­птура приобретает все более земные черты, что говорит о проявлении интереса к красоте человеческого тела. В отли­чие от индийских и эллинских скульпторов, мастера Дальне­го Востока отказались от изображения обнаженного тела. Че­ловеческая красота мыслится ими в плане пассивно-созерца­тельного и возвышенного спокойствия, женственности и утонченности. Отсюда удлиненные пропорции, легкие и плавные линии тела, спокойная поза.

В 80-х гг. VII в. зодчие, скульпторы и художники стали обу­чаться в Японии. Так в 661—672 гг. создается Табу — ведом­ство изящных искусств; в него вошли 64 человека: четыре ма­стера и 60 учеников. Храмовые архивы Хорюдзи упоминают о двух братьях-скульпторах, иммигрантах из Китая, обучавших японцев своему мастерству. Живописцы разделились на мас­теров грунтовки, мастеров эскизов и мастеров, раскрашива­ющих контур, поэтому авторство древних полотен уста, овить трудно.

Храмы Хорюдзи, Якусидзи, Кофунудзи, Тодайдзи являют­ся главными сокровищницами древнего буддийского искусст­ва. Интерьеры этих храмов — своеобразная музейная экспо­зиция скульптуры, живописи, изделий художественных ре­месел.

В 606 г. в храме Гангодзи была установлена под руковод­ством Тори Бусси знаменитая триада из позолоченной брон­зы: высота Будды Сяка-Нёрай — 84,5 см, высота двух бод-хисатв — около 90 см. Триада имеет общий большой нимб — икко-сандзон.

В VIII в. во многих храмах появились свои триады, где ря­дом с Буддой были другие персонажи. Так, триада из кондо Якусудзи имеет в центре Будду Якуси Нёрай высотой 2,5 м, который восседает на высоком, около 0,5 м, бронзовом цоко­ле, а деревянные и позолоченные Гакко и Никко стоят на цвет­ках лотоса справа и слева от него. Авторство приписывается китайскому мастеру.

Возникновение новых буддийских сект, усложнение обря­дов, а также рафинированность быта аристократии вызвали появление в IX—X вв. более чувственных образов многоликих и многоруких божеств. Была разработана система жестов и движений, которые приобрели особую выразительность и ди­намику.

К самым интересным, с точки зрения формирования япон­ского художественного стиля, памятникам следует отнести портреты дзенских монахов и крупных политических деяте­лей, входивших в ранг святых и особо почитавшихся: Гёсин, Гиэн, Гандзин.

Красота духовного подвига, созерцательность, отрешен­ность от мира вместе с острой индивидуальностью лиц — ос­новное содержание японской скульптуры.

Дальневосточная живопись принципиально отличается от западной. Ей совершенно несвойственна техника масляной живописи. Дальневосточная живопись выполнена, как пра­вило, или монохромной тушью, или сочетанием черной туши и темперы, чистой либо с добавлением восковой краски или туши с водными красками (минеральными). Единственным орудием живописца, или рисовальщика, была кисть. Писали на бумаге различной толщины или на шелке.

В китайской живописи главную роль играет не объем, а ли­ния, контур, почти полное отсутствие светотени, плоско-

стность. Из Китая были заимствованы не только техника, но и сам типаж, сюжет, цвет, композиция.

Собственно японская школа живописи Ямато-э складывает­ся лишь в XI—XII вв., развиваясь во дворцах знати. Живопис­цы Ямато-э расписывали ширмы, стены домов, создавали ил­люстрации на свитках к литературным произведениям. Карти­ны в форме горизонтальных свитков — макемоно рассматри­вали на столе, а вертикальные свитки — какемоно украшали стены парадных комнат. Яркими, с добавлением золота, крас­ками художники рисовали пейзажи, придворные сцены, цветы.

В XII—XIV вв. в буддийских монастырях монахи-художни­ки пишут картины тушью, используя все богатство ее оттен­ков от серебристо-серого до черного. Художник Тоба Сёдзо (вторая половина XII в.) на длинных свитках изобразил про­делки лягушек, зайцев и обезьян, иносказательно рассказав о пороках людей. В дальнейшем на развитие японской живо­писи сильное влияние оказывает дзен-буддизм. В соответ­ствии с мистической верой в приходящее внезапно вдохнове­ние художники XIV—XVI столетий создают живописные за­рисовки одним движением кисти по бумаге.

XV—XVII вв. — время интенсивного развития монохром­ной пейзажной живописи тушью суйбоку и сложения раз­ных художественных школ. Художник Тойо Одо, или Сэссю (XV в.). писал природу в разные времена года. Сохранились его свитки «Зимний пейзаж», «Осень», «Четыре времени года» и ряд других картин.

К этому же времени относится появление парадного порт­рета в живописи. Портрет работы художника Фудзивара Та-канобу(род. ок. 1190) изображает военачальника-правителя Минамото Еримото в темной одежде, сидящего по японскому обычаю на полу. Его тело как бы сковано жесткой тканью. Все внимание художник сосредоточил на суровом надменном лице, создав образ властного, жесткого человека.

Японская гравюра конца XVII — начала XIX в. представля­ет в глазах европейцев наиболее яркие черты искусства Вос­тока. Красочная и вместе с тем изысканная, экзотическая и понятная по содержанию японская гравюра заняла достойное место в ряду значительных достижений мирового искусства.

В XVII в. в японском искусстве впервые появилось направ­ление «уки-ёэ» — искусство быстротекущего времени, отра­жавшее жизнь горожан, их вкусы, интересы, моду.

Гравюра на дереве была многотиражной, доступной по цене, воистину популярной. Японская гравюра на дереве — это обрезная ксилография. Первоначально гравюра была од­ноцветной, и весь сравнительно небольшой тираж подкраши­вался от руки, что придавало произведениям особое очарова­ние непосредственности и рукотворности.

Ранний период развития гравюры датируется 1680 — 1760 гг. Первыми выдающимися мастерами были Хисикава Моронобу и Окумаро Масанобу. Их станковая графика на лю­бовно-лирические и жанровые темы отличались каллигра­фической выразительностью линий, прославлением земной красоты, декоративностью, подчеркнутым стремлением к цветности.

Новатором и энтузиастом театральной графики был Тории Киёнобу (1644— 1729), изображавший актеров театра Кабу-ки в самые драматические моменты представления. Он стал основателем династии театральных художников, в его рабо­тах оформился жанр «якуся-э» — портреты актеров, появ­лявшиеся на афишах, программах, плакатах и в станковой гравюре.

На втором этапе развития гравюры (середина 1760 — 1800 гг.) расширился круг ее тематики, более ярким и глубо­ким стало раскрытие эмоционального мира человека, выяв­ление характерных черт внешнего облика. Это время назы­вают «золотым веком» японской гравюры.

Первым мастером, который начал работать в этой техни­ке, был Судзуки Харунобу, он не только внес в искусство ксилографии технические новшества, но и использовал ее возможности в передаче сложного эмоционального состоя­ния.

Параллельно с Харунобу трудились и театральные худож­ники как прежней династии Тории, так и вытеснившие ее представители семьи Кацукава. Основателем этой династии был Кацукава Сюнсё (1726—1792), который почти всю жизнь посвятил театральной теме. Благодаря ему она и заз­вучала в полную силу цвета, усвоив все достижения поли-хромной гравюры. Каждый образ Сюнсё неповторим.

Одним из лучших мастеров японской гравюры, занимав­шихся портретированием, был Китагава Утамаро (1753 — 1806). Созданный им женский образ стал воплощением на­ционального идеала красоты.

В XIX веке в гравюре появляется пейзаж, с которым связан последний расцвет классической японской ксилографии. Са­мый выдающийся пейзажист эпохи — Кацусика Хокусай (1749—1860). В сериях гравюр вертикального формата «Но­вые мосты в различных провинциях», «Путешествие по водо­падам различных провинций» общая отвлеченная трактовка пейзажа, соответствующая средневековой традиции, сочета­ется с конкретно изображенными мотивами японского ланд­шафта.

Самая знаменитая серия Хокусая — «36 видов Фудзи» — в действительности содержит сорок шесть пейзажей. В этой серии священная гора Японии, показанная с самых разных, порой неожиданных точек зрения, предстает как символ на­ции и страны.

Наряду с величественным образом природы существовал тип пейзажа, проникнутый тонким лирическим чувством. Его создателем был АндоХиросигэ( 1787—1858), сумевший пе­редать зыбкие, преходящие состояния природы: снег, туман, дождь, неповторимое настроение каждого уголка родины. Хо­кусай и Хиросигэ остались мастерами, с именами которых мы связываем наивысшие достижения японской классической гравюры.

Литература

Как и другим видам художественного творчества, древней японской литературе свойственна передача трепетного отно­шения японцев к природе.

События мифологии синто нашли отражение в первых письменных памятниках Японии, записанных по-китайски. Среди них — эпическая поэма «Кодзики» («Записки о делах древности», 712) «Нихонги» («Анналы Японии», 720), «Фу-доки» («Записи о землях и правах», VIII в.). К этому же пе­риоду относится и первая антология японской поэзии «Мань Есю» («Собрание мириадлистьев», 759).

В эпосе «Кодзики» приведены космогонические мифы о бо-гах-ками и о божественном происхождении японских импе­раторов, первопредком которых был внук Аматэрасу принц Ниниги, тем самым обосновывается право царского дома Яма-то на власть. Помимо мифов и исторических преданий, ле­генд, т. е. прозаического повествования о различных этапах японской истории, «Кодзики» включает и пиршественные, военные, обрядовые песни и плачи — древнейшие образцы японской поэзии. В них используются различные размеры и выразительные средства, заимствованные изустного народ­ного творчества: аллитерации, припевы,параллелизмы,по­вторы и т. д.

«Нихонги» — первый историографический памятник Япо­нии, освещающий события со времени правления легендар­ного императора Дзилему вплоть до 687 — 698 гг. Имена его составителей дошли до наших дней: О-но Ясумаро и Топэри-синно. Как и в «Кодзики», в рассказ о военных походах, двор­цовых церемониях, религиозных представлениях вплетают­ся любовные и аллегорические песни.

Ценный материал о традициях и обычаях древних японцев, об особенностях жизни японских провинций, о походах в древнее княжество Корею, о своеобразии японского ланд­шафта и многом другом содержится в «Фудоки» — записях, составленных по распоряжению императрицы Гэммё.

В эпоху Нара ведущим жанром стали песни, собранные Отомо Табито, Отомо Якамоти и другими известными поэта­ми тех лет в сборнике «Манъёсю». Их авторами являются правители различных провинций, представители придворной знати и государственных чиновников, крестьяне, ремеслен­ники, рыбаки, рядовые воины и т. д. Удивительно жанровое многообразие содержания сборника: наряду с произведения­ми безвестных поэтов в него включены стихотворения и пес­ни талантливых мастеров Хитомаро, Яманоэ Окура, Отомо Табито, его сына Отомо Якамоти и других зачинателей граж­данской и любовной поэзии.

Японская поэзия — ритуального происхождения, в ней воп­лотилась вера в могущественное воздействие духа слова — котодама. Японский поэтический текст — бесчерновиковый. Стихи сначала было необходимо огласить на турнире, на со­стязаниях в искусстве нахождения удачного продолжения по­этической реплики соперников, и только после этикетного ог­лашения стихотворение записывалось.

Без черновиков, на едином вдохновении создаются и про­заические произведения. Так, известные всему миру «Запис­ки у изголовья» Сэйсёнагон или «Записки от скуки» Кэнко-Хоси поражают европейца своей краткостью. При этом взгляд японских авторов направлен не на внешний мир, а внутрь са­мого себя.

В XI и XII веках наступает рассвет японской литературы; живопись становится помощницей — ее свитки иллюстриру­ют поэтические произведения и романы.

Театр

Говоря о театральной гравюре, невозможно не сказать и о самом театре, который своими корнями уходит в религиоз­ные церемонии VII—VIII вв. Японский национальный театр с древних времен представлен такими формами, как пьесы Но, водевили Кёгэн, кукольный театр Бунраку и театр Ка-буки. Зачинателями этих зрелищных форм были пьесы Но и водевили Кёгэн. Театральные спектакли Но возникли в XIV в. в результате соединения танцевальных элементов и пан­томимы с лирико-эпическим текстом, который напевно дек­ламируют солисты и повторяет хор. Актеры в этих спектак­лях одеты в богатые костюмы, лица у них прикрыты резны­ми разукрашенными деревянными масками. Некоторые мас­ки сделаны из ткани и лака, а затем окрашены. Сочетание цветов дает своеобразную психологическую характеристику персонажа. Эти маски сами по себе выдающиеся произве­дения искусства. Тексты спектаклей Но — это замечатель­ные образцы японской средневековой литературы, сохра­нившиеся в первоначальном виде. Но — утонченный спек­такль, призванный воспроизвести духовную атмосферу дзен-буддизма.

Наряду с этим аристократическим театром развивается и народный Кабуки, возникший в XVII в. Он отличается разно­образием тем и реализмом. Старая традиция театра — пере­дача по наследству от отца к сыну артистического мастерства, и самые известные фамилии выступают на сцене уже в тече­ние нескольких столетий. Каждый жест, каждое движение лица артиста имеет символическое значение, идо известной степени они канонизированны столетними традициями. Сю­жеты пьес в основном построены на моральных конфликтах и анализе взаимоотношений между людьми.

^ Воинские искусства (кемпо)

Вырабатывая свой стиль, японские мастера формируют ос­новы национального искусства. Буддизм открывает древним японцам доступ к сокровищам мировой культуры.

Понятия «взгляд в себя», «внутренний взор» были вве­дены в японский культурный оборот дзенским монахом Ха-куином (1685— 1761) как ступени для достижения просвет­ления.

В Японии, как и в Китае, Корее и Вьетнаме, существует традиция воинских искусств, целью изучения которых была не столько победа над противником, сколько победа над са­мим собой, преодоление своих слабостей и недостатков. Эта традиция воинских искусств (дзю-до, айкидо, каратэ и др.), называемая кэмпо, живет до сих пор. Фундамент этой систе­мы — даосско-буддийский взгляд на мир, представляющий собой Пустоту. Пустота выступает как основа мироздания, именно этот постулат и воплощается в практике кэмпо.

Мастера кэмпо неизменно становились героями народных преданий и легенд, рыцарских баллад, сказаний, романов и драм. Самопознание в процессе освоения воинских искусств обостряло и восприимчивость человека к прекрасному, к жи­вой природе, к искусству. Не случайно понятия культуры и во­инственности в истории дальневосточной цивилизации тесно переплетаются друг с другом.

Благородная простота и сдержанность, гармония и целе­сообразность, красота и лаконичность, острая характерность всех искусств Японии сегодня оказывают влияние на культу­ру многих народов.

Японцы в полной мере используют колоссальный духовный и культурный потенциал, накопленный на протяжении мно­говековой истории религиозными системами синто, буддиз­ма и неоконфуцианства, для нового прорыва в своем разви­тии, который усматривается на стыке технологии и культуры.

Современная Япония — страна с могущественным про­мышленным и научным потенциалом, обладает замечатель­ной способностью синтезировать традиции и новации, что позволяет им достигать успехов в бизнесе и смягчать жест­кие реалии современного мира. Вежливость, церемонии (на­пример, чайная), воспитанное веками дзен-буддийской само­тренировки стремление к сосредоточенности, сдержанности, внутреннему самоуважению, любовь к природе — все это проявляется и в условиях мира капитала. И несмотря на эко­номические реалии начала XXI в. национальная японская культура обладает мощным механизмом самосохранения.