Geum.ru

Международный институт Питирима Сорокина-Николая Кондратьева Глобальный прогноз

Вид материалаДокументы

Содержание


3.4. Перспективы, институты и механизмы партнерства цивилизаций
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   ...   14

^ 3.4. Перспективы, институты и механизмы партнерства цивилизаций29

Идее «диалога цивилизаций» уже более 10 лет. Однако очевидных позитивных сдвигов в этом направлении нет; более того, ситуация год от года становится только хуже30. К сожалению, количество терактов в мире после 11 сентября 2001 г. увеличивается, число жертв также возрастает. В июне 2007 г. в Лондоне удалось сорвать, причем случайно, два крупных теракта. Таких примеров можно привести много; мы не можем сказать, что за последние годы вероятность терактов уменьшается.

Вот уже почти семь лет борьба с терроризмом стала одним из главных лозунгов всех международных отношений. Но ее результаты не только не обнадеживают, но, напротив, с каждым годом становятся все более удручающими. В опубликованном в середине 2007 г. ежегодном докладе Госдепартамента США отмечалось, что в 2006 г. число терактов возросло на 25% в сравнении с 2005 г., а количество жертв среди мирного населения увеличилось на 40%.

Скандалы, подобные известному «карикатурному», которые отнюдь не содействуют улучшению отношений между западным и мусульманским мирами, повторяются все чаще. Февраль 2008 г. дал новые примеры этого идеологического противостояния, особенно применительно к Дании и Голландии. (Известный голландский политик, член парламента Голландии вызвал такой огонь критики в исламском мире намерением продемонстрировать фильм резко антиисламского свойства, что даже генеральный секретарь НАТО вынужден был вмешаться).

Пока на практике не удается найти общего языка между этими двумя мирами. По существу, диалог цивилизаций находится в кризисе. Корень проблемы, на наш взгляд, в том, что Запад настойчиво пытается навязать свое видение этой проблемы, свои ценности и оценки. В этих целях мобилизован достаточно мощный исследовательский потенциал американских и европейских научных центров. По сути дела, «под разными соусами» подается тезис о том, что в основе конфронтации Запада и мусульманского Востока лежат специфические особенности ислама, якобы всегда присущие ему воинственность и экстремизм.

На Западе превалирует снисходительное отношение к исламу и взгляд на него свысока, как к религии более низкого уровня. Эти нотки превосходства проявляются достаточно широко и среди политических деятелей, и среди интеллектуалов, а также в средствах массовой информации. В конце 2007 – начале 2008 г. в США было опубликовано несколько новых монографий об «исламо-фашизме». Пожалуй, одной из самых ярких и непримиримых книг в этом собрании оказался труд Ли Харриса «Самоубийство разума». Автор пишет о возможности полного разрушения Запада мусульманским фанатизмом. По его мнению, этот фанатизм служит защитным механизмом, предохраняющим законсервированный ислам от давления внешнего мира, который модернизируется и меняется не по дням, а по часам. С другой стороны, фанатизм - это мощное наступательное орудие, позволяющее исламу даже без современных технологий захватывать новые территории. По утверждению Харриса, фанатизм разума, присущий некоторым лидерам Запада, не позволяет увидеть истинную природу мусульманской культуры, которую они рассматривают как некую версию западной, в которой доминирующие ценности те же самые. Из-за этой «роковой ошибки» Запад не в состоянии реально оценить ни историю, ни характер своего противника. Причем эту ошибочную концепцию принимают все – и либерал Ноам Хомский, и консерватор Пол Вулфовиц. Они согласны с тем, что исламские террористы – жертвы несправедливой, жестокой политической системы. По словам Хомского, это зло – американский империализм. По оценке Вулфовица – коррумпированные и деспотические режимы Ближнего Востока. Оба предлагают разные меры. Но все в рамках доктрины «рациональности, логики и разумности». «Пока мы на Западе, - пишет Харрис, - убиваем боевой дух наших мальчиков, обучая их непротивлению и пичкая транквилизаторами, мусульмане делают все, чтобы воспитать своих мальчиков агрессивными и безжалостными воинами». Харрис даже не рассматривает возможность того, что фанатизмом одержима лишь часть мусульман. Что касается Запада, то его беда, как отмечал корреспондент радио «Свобода» 23 января 2008 г., скорее не в фанатизме разума, а в его недостатке. Поскольку разнеженному, богатому и все еще беспечному иудео-христианскому Западу угрожает жесткий противник. Главные противники этого разумного подхода: моральный релятивизм (играющий на том, что в мире относительно), мультикультурализм, создающий «пятые колонны» внутри западных стран, и романтическая идеализация человеческой природы.

У многих на памяти выходящее за рамки элементарной этики высказывание бывшего премьер-министра Италии С. Берлускони, сделанное в 2001 г. о том, что «западная цивилизация стоит значительно выше исламской». Такие заявления, разумеется, не могут пройти незамеченными. В Соединенных Штатах и в ряде государствах союзников распространено восприятие ислама в черно-белых тонах; оно лишено объемного видения, осознания богатейшего культурного наследия исламской цивилизации. И это, несмотря на то, что в среде американских востоковедов немало высококлассных экспертов, хорошо разбирающихся в проблемах ислама. К примеру, один из американских политологов в начале 2006 г. подчеркивал, что «Запад, за небольшим исключением, не понимает ислам, не сознает, что в последние годы в мусульманском мире появилась новая мощная элита, которая ничем не уступает интеллектуалам из развитых государств, а иногда и превосходит их, и которая уверена в том, что способна решать проблемы, стоящие перед мусульманскими государствами, самостоятельно, без вмешательства извне».

Этих образованных и просвещенных представителей мусульманских стран, овладевших, как правило, не только духовным богатством исламской цивилизации, но и культурным наследием Запада, особенно возмущает тот факт, что определенные силы на Западе пытаются чуть ли не полностью отожествлять терроризм с исламом. Нельзя не согласиться с высказываемым ими мнением, что это - порочный путь, ведущий в тупик. Политический терроризм не является изобретением какой-либо религии, тем более монотеистической. Все заповеди основных трех аврамических религий практически совпадают. Они проповедуют добро, высокую мораль, миролюбие и милосердие.

В истории есть немало примеров того, как определенные силы пытались и сейчас пытаются использовать терроризм как средство политической борьбы. В качестве примера можно привести организацию «Тигры Освобождения Тамил Ислама». Эта экстремистская организация существует уже тридцать лет и преследует цель - создание независимого тамильского государства на севере и северо-востоке Шри-Ланки. Для достижения своих целей эта группировка активно использует методы террора, в основном «бомбового». Жертвами терактов «тигров» стали не только десятки политических деятелей Шри-Ланки, в том числе президент страны Р. Премадаса, но и премьер-министр Индии Р. Ганди.

«Тигры» в основном - индуисты, но не утверждают, что эта религия порождает экстремизм. А разве в отношении басков или Ирландской Республиканской армии употребляют термин «христианский терроризм»?

В определенных политических кругах - это касается разных стран -приходят к выводу о том, что насилие, терроризм является единственным оставшимся в распоряжении оптимальным и эффективным методом доведения их точки зрения до собственных правительств или до мировой общественности, при этом достаточно, на их взгляд, дешевым. Теракты тамильских камикадзе носят, прежде всего, локальный характер, мировые СМИ на них не концентрируют внимания, и это, прежде всего, потому, что в Шри-Ланке нет ни источников нефти, ни газа, ни больших запасов полезных ископаемых, которые представляли бы интерес для ТНК. Страны же Среднего и Ближнего Востока занимают первое место в мире по запасам и добыче нефти и газа. Те, кто имеют контроль над этими ресурсами, по существу, определяют и диктуют правила игры. Не случайно появился термин «джихадисты» (это слово арабского происхождения). Тем самым делается попытка связать это понятие с регионом, присвоив ему арабское имя, т.е. как бы «склеиваются» понятия «терроризм» и «ислам».

«Сегодня мир стали пугать исламом», - отмечал Муса Умаров, член Совета Федерации от Чеченской Республики, подводя под это научное обоснование. Широко известна теория о заговоре исламского мира против других религий и цивилизаций вообще, которую тиражируют на Западе. Между тем «ислам - одна из великих глобальных религий, в ее учении нет понятий войны и насилия. Да, исламская культура отличается от других. Но агрессивную окраску исламу придают экстремисты, которые пользуются верой в корыстных целях». Можно с полным основанием сказать, что аналогичная оценка превалирует среди мусульман в целом.

В понимании Запада, целью диалога является навязывание определенных понятий, символов и ценностей, которые выгодны прежде всего ему; причем делается это под лозунгами демократии, на основании «научных» выкладок. Так, например, взяв на вооружение, предложенную американским политологом Б. Льюисом теорию о том, что «мусульманские страны завидуют Западу, потому что отстали навсегда, и Западу нужно их-де образовывать», представители англо-саксонской цивилизации, выдвигая себя в роли просветителей, пытаются реанимировать такие понятия, как «бремя белого человека», «цивилизаторская миссия» и т.п.

При этом намеренно или в результате уверенности в собственном превосходстве на Западе игнорируют появление на мусульманском Востоке нового поколения политических лидеров, которые не словами, а делом продемонстрировали способность не только обеспечить быстрое экономическое развитие, но и умение решать острейшие конфессиональные и внутриполитические проблемы. Достаточно упомянуть о богатейшем опыте в решении этих задач таких стран, как Малайзия и Султанат Оман.

Трудно спорить с тезисом о том, что некоторые мусульманские страны хрупки, их безопасность зависит от Запада, они не в состоянии самостоятельно справиться с внутренними проблемами. Однако очевидно и то, что ислам черпает силы в интеллектуальном единстве, во все возрастающей солидарности новых социальных групп мусульманского мира.

По мнению американского ученого, вице-президента Ассоциации мусульманских ученых-обществоведов Муктедара Хана, «сегодня можно говорить о появлении новой исламской интеллектуальной элиты и ее способности генерировать идеи, которые одновременно усиливают ее потенциал и освобождают из духовного плена, в котором находятся светские интеллигенты и традиционные улемы». Эта созревшая в глубинах сознания убежденность в том, что решение мусульманских проблем должно прийти изнутри, позволяет новым лидерам исламского мира мыслить более масштабно и избавиться от комплекса неполноценности, который поразил мусульман в период колонизации. Таким образом, без видимого наращивания своих возможностей, мусульмане превращаются в более мощное, чем прежде, сообщество, которое обретает новые силы в наличии образованной элиты, в собственной воле к саморазвитию.

Именно это явление порождает дискурсивное равновесие сил, несмотря на ограниченный дисбаланс материальных ресурсов. «Западу следует разглядеть эту новую сторону исламской цивилизации, - считает М. Хан, - признать в исламском общественно-политическом движении легитимную силу, то есть рассматривать ее как истинное стремление миллионов мусульман жить по своим правилам, а не как выражение экстремизма меньшинства».

Американский политолог Фаваз Гергес предложил разделить мусульманский мир в настоящее время на три части (имея в виду, что всякое деление условно).

Первая - это большинство правоверных мусульман, которые категорически отвергают терроризм и стремятся строить свою жизнь в соответствии со строгими моральными требованиями исламской религии.

Вторая часть - очень небольшое радикальное меньшинство - это экстремисты, проповедующие массовый террор, убийства ни в чем не повинных граждан. С такого рода радикалами вести диалог бессмысленно, их надо просто изолировать.

И, наконец, есть значительная группа тех, кого относят к фундаменталистам, т.е. лиц, стремящихся к строительству жизни государства на принципах, которые проповедовал Пророк Мухаммед, но без насилия, с помощью развернутой демократии, через систему справедливых выборов. Эта та категория, с которой диалог не просто желателен, но и необходим. Не всегда он будет легким и простым, но их нельзя отталкивать и, тем самым, приравнивать к экстремистам. Разумеется, для того, чтобы вести с ними дискуссии, нужно хорошо знать ислам, другие конфессии, различные философские школы; а вести разговор на основе черно-белого восприятия мира было бы не только бесперспективным, но и контрпродуктивным.

Поэтому идея партнерства цивилизаций, в которую необходимо вовлекать не только умеренных правоверных мусульман, но и фундаменталистов, при соответствующей организации этого процесса, может и должна привести к заметным позитивным результатам, вовлечь в диалог тех, кто способен реалистично мыслить и оценивать всю совокупность сложившихся условий без предубеждений и не подгонять действительность под заранее составленную схему.

В арабо-мусульманском мире все больше утверждается идея о том, что корни современного терроризма нужно искать в неурегулированности конфликтов, несправедливости, неумении международного сообщества найти сбалансированное решение существующих проблем, в расширяющемся разрыве между странами Севера и Юга. Немало мусульман в душе уверены в том, что действия экстремистов – это своего рода несимметричный ответ на политику Запада, ответ ужасный, вынужденный, но продиктованный чувством глубокого отчаяния и унижения. Поэтому так заметен потенциал симпатий к тем, кто взрывает по существу ни в чем не повинных людей.

На международной конференции в середине ноября 2007 г. в Тунисе «Терроризм: масштабы, угрозы и контрмеры», организованной ООН, ОИК и ИСЕСКО, президент Туниса Бен Али четко провел идею о том, что в существующем ныне положении виноваты обе стороны, поскольку чувство страха и недоверия после 11 сентября 2001 г. привели к возникновению подозрений и непонимания между арабо-исламским миром и евроатлантическим сообществом, а экстремисты с обеих сторон использовали эти явления, чтобы разжечь недовольство и раздоры.

«Западный фундаментализм, - сказал президент З. Бен Али, - освятил ненависть к другим и проповедует столкновение культур и цивилизаций, а исламский фундаментализм ратует за крайний экстремизм, утверждая, что действует от имени ислама, хотя религия не имеет ничего общего с этим течением, которое стремится навязать свои интеллектуальные и теоретические доктрины с помощью насилия и терроризма».

Вслед за тунисским лидером, многие представители исламских и некоторые представители других, в том числе и западных стран, подчеркивали, что усиление социального, экономического, научного и технологического неравенства между Севером и Югом, рост напряженности и конфликтов в мире, неспособность мирового сообщества добиться сбалансированных решений крупных международных проблем, не говоря уже о политике двойных стандартов, явно показывают, что наш мир нездоров, а сегодняшнее состояние международных отношений вызывает озабоченность и тревогу.

Последние годы со всей очевидностью доказали, что только силовыми методами справиться с международным терроризмом невозможно. Нужно налаживать равноправный, конструктивный диалог между Западом и мусульманским Востоком. Именно равноправный, где стороны хорошо бы понимали друг друга, а не стремились обратить другого «в свою веру».

В настоящее время в мире - в связи с прорывными достижениями в области технологий, прежде всего информационных, - открываются беспрецедентные возможности, в том числе для сближения людей. Из-за процессов глобализации, резко усиливших взаимозависимость обществ и государств, из-за распространения телевидения мир становится похожим на небольшую деревню. Некоторые даже утверждают, что с появлением Интернета и мобильной связи он, по существу, стал одним большим домом.

Но это лишь одна сторона медали. Одновременно наш мир стал миром резкого неравенства, в котором немногочисленные жители «полюса благоденствия» наслаждаются благами прогресса, процветания и свободы, большинство же других скатываются в пропасть нищеты, страданий и унижений. Неравномерность экономического развития отдельных стран и целых регионов в результате возрастающей интеграции в мировую экономику год от года усиливается. Все это происходит на фоне серьезных сдвигов в расстановке и распределении сил между различными цивилизациями.

В течение последних столетий, начиная с эпохи Великих географических открытий, мир постепенно становился все более «европоцентричным». Уже к Х1Х веку главным геополитическим и экономическим центром, определявшим ход мирового развития, стали несколько ведущих стран Европы, а весь остальной «периферийный» мир, поделенный на зоны влияния, вращался вокруг них. Небольшой «концерт держав», куда входила и Россия, а в ХХ веке к нему подключились Соединенные Штаты, стал центром, доминирующем в мировой экономике и политике.

На протяжении практически всего ХХ века примером для остального мира, прежде всего развивающихся стран, служили, условно говоря, «англо-саксонская» и «советская» модели развития. Успехи, достигнутые США в экономическом развитии после Второй мировой войны, впечатляли, так что Соединенные Штаты любили утверждать, что если та или иная страна хочет обеспечить себе ускоренные темпы роста, ей следует идти по американскому пути. Последовавшие затем обострение кризиса и развал советской системы снова выдвинул на ведущие позиции «англо-саксонскую» и «американскую» модели как более состоятельные, жизнеспособные и привлекательные. Роль же мирового лидера и творца нового порядка взяли на себя Соединенные Штаты.

Ныне ситуация снова меняется.

С одной стороны, появляется иная модель развития, условно говоря «азиатская», которая на практике доказывает свою эффективность и успешность. «Азиатские тигры» (Малайзия, Таиланд, Сингапур), Индия и Китай уже не одно десятилетие лидируют с показателями темпов роста ВВП 9-10% в год (развитые страны Европы в среднем дают 3%, Индия – свыше 9%, КНР – более 10%). Некоторые американские политологи пытаются объяснить это обстоятельство теми или иными специфическими особенностями азиатских народов, в частности, «невероятным трудолюбием» китайцев. Безусловно, это играет свою, и далеко не последнюю роль. Однако само китайское трудолюбие во многом определяется цивилизационным складом китайского общества со своим набором ценностей, отличным от западного восприятия мира, общества и человека в нем. Таким образом, «англо-саксонская» или «американская» модели развития оказались не единственными, способными обеспечить стремительное и устойчивое развитие. В соревнование уверенно вступили другие игроки, разрушив монополию Запада на быстрый экономический рост.

С другой стороны, все более заметную роль на международной арене начинает играть фактор непростых взаимоотношений стран Запада с исламским миром. В известном смысле его можно считать цивилизационным противостоянием, и на этом фоне картина вырисовывается гораздо менее оптимистичная. Более того, отношения Запада с исламским миром имеют тенденцию обостряться и, к сожалению, ничто пока не указывает на возможность ее коренного перелома в ближайшем будущем.

У этого противостояния давняя история. Это и наследие колониализма, сопровождавшегося полной или частичной утратой политической независимости, неэквивалентным обменом или прямым разграблением, уничтожением или трансформацией традиционных экономических и общественных отношений, вывозом культурных ценностей. Это и многочисленные проблемы постколониального развития. Это и территориальные споры, один из которых – палестинская проблема – из-за особой чувствительности и широкого международного резонанса давно перерос масштабы своего региона. Это и много других факторов – от иранского ядерного досье до сомалийской драмы и вопроса о вхождении Турции в Евросоюз.

Процесс изменения соотношения сил будет болезненным, и, видимо, новых катаклизмов не избежать.

Через несколько лет данные тенденции станут еще более очевидными и от того, как будет происходить этот переход к новому балансу сил на земле, в значительной степени будет зависеть выживание человечества. Тем более, что мы сталкиваемся со все большим числом общих глобальных проблем и вызовов, в частности, такими как потепление климата, стихийные катастрофы и т.п.

В ХХ1 веке сложные международные проблемы нельзя решать только с позиции силы, а попытки навязывать лишь свои модели решения конфликтных ситуаций приводят на деле к обратному результату.

Разумеется, путь поиска взаимоприемлемых решений, компромиссов всегда трудный и долгий, требует огромных интеллектуальных и моральных усилий. Многим силовые решения представляются более легким делом, но это лишь видимость.

Сегодня процессы глобализации превратили планету в один большой общий дом, и он достаточно хрупок. И всем нам надо обязательно научиться в нем жить сообща, в мире и взаимопонимании.

Нам представляется, что одним из краеугольных направлений в политике РФ должно стать направление партнерства цивилизаций. В нашем понимании это будет основанное на обновленном видении мира широкое общественное движение, в котором должны принять участие политики и общественные деятели, представители делового мира, ученые, деятели культуры, представители духовенства и интеллигенции, молодежь – словом, все, кому небезразлично будущее нашей планеты.

Попытки действовать в ХХ1 веке методами Х1Х века не только бесперспективны, но и контрпродуктивны. Необходимо отказаться от стереотипов прошлого: стремления видеть в «другом» противника. Нужно также осознать, что в ХХ1 веке военные блоки – это недопустимый анахронизм. Разумеется, коалиции государств будут создаваться, но ради решения тех или иных задач.

В основу движения по налаживанию реального партнерства цивилизаций могли бы быть заложены следующие принципы и нормы:

  1. Нет и не может быть «высших» и «низших» цивилизаций, как не может быть «высших» и «низших» культур, рас и народов. Все они, каждый по-своему, вносят свой уникальный и неповторимый вклад в сокровищницу мировой культуры.
  2. Все стороны диалога должны считаться абсолютно равноправными партнерами, которые должны слушать и слышать друг друга, учитывать интересы друг друга. Только при соблюдении баланса интересов сторон возможен конструктивный подход к решению всех существующих проблем международных отношений.
  3. В сегодняшнем мире невозможно решение проблем только силовыми методами. Применение силы может носить лишь краткосрочный характер. Ведь оно таит в себе опасности новых, еще более опасных кризисов. Нельзя навязывать силой подготовленные извне решения этноконфессиональных конфликтов. Представляется целесообразным вернуться к идее пакта Бриана-Келлога (1928 г.), осудившего метод обращения к войне для урегулирования международных конфликтов, провозгласившего отказ от войны в качестве орудия национальной политики и признавшего, что урегулирование или разрешение всех разногласий или конфликтов независимо от характера их происхождения должны осуществляться только мирными средствами. В свое время человечеству не удалось воплотить эту идею в жизнь – сегодня же это становится возможным.
  4. В условиях растущей нехватки ресурсов, в первую очередь энергетических, а также воды, в условиях ужесточающейся конкурентной борьбы за пользование ими, необходимо упрочить уже действующие, а также в случае необходимости разработать новые механизмы решения этих проблем экономическими, финансовыми и договорно-правовыми методами. Использование военной силы в экономике совершенно недопустимо.
  5. Необходимо создать общемировые и региональные центры превентивной дипломатии, призванные предотвращать возможные конфликты, не дожидаясь новых кризисов. Сейчас - это важнейшая задача, с которой, к сожалению, не всегда успешно справляется современная дипломатия.
  6. Видимо, надо вернуться к идее всеобщего разоружения, в первую очередь ядерного. Человечество уже обладает его запасами, более чем достаточными для того, чтобы полностью уничтожить все плоды земной цивилизации, и нужно наконец сойти с этого опасного пути, ведущего к коллективному самоубийству.
  7. Необходимо сделать так, чтобы плоды научно-технического прогресса, в первую очередь в области медицины и фармакологии, стали бы достоянием всего человечества, чтобы все без исключения имели бесплатный доступ к этим достижениям.
  8. Мы не можем ждать милостей от природы после того, что с ней сделали. Задачей задач становится борьба с изменениями климата, с глобальным потеплением. Необходимо сделать планету чище и удобнее не только для «золотого миллиарда».

Все цивилизации должны быть услышаны и все они имеют право и должны внести свой вклад в историю развития человечества. Это своего рода «Красная книга», которую надо сохранить навечно.

Нам нужен принципиально новый подход к решению всех этих проблем.

В августе 2003 г. в Малайзии Президент России Владимир Путин выступил с инициативой о присоединении нашей страны к Организации Исламская конференция. На первых порах в качестве наблюдателя. В настоящее время мы приняты в эту влиятельную международную организацию, и это следует считать огромным успехом России.

Почему для нас это так важно? В течение долгого времени ход международных отношений во многом определяло идеологическое противостояние СССР и США. Другие факторы отходили на второй план.

Со временем становилось все более очевидным, что религия имеет гораздо более глубокие и прочные корни, значение которых недопустимо игнорировать; сейчас идет своеобразный духовный ренессанс России.

Присоединение России к ОИК не только гарантирует права религиозных меньшинств, в частности мусульман – а применительно к России речь идет о почти 20 млн. человек. Сама идея христиано-мусульманского содружества сплотила нашу страну, стала фактором единения и крепости внутреннего фронта. Таким образом, В.Путин свой инициативой о вступлении России в ОИК придал этой идее второе дыхание, определив вектор нашего развития на многие годы вперед.

Ныне многие серьезные, влиятельные политологи в качестве одной из главных мировых проблем называют развернувшуюся «холодную войну» между Западом и исламским миром. Проявляется она во многих аспектах и на разных направлениях. Это и палестинская проблема, и кризис в Ираке, который бывший госсекретарь США Мадлен Олбрайт назвала крупнейшим в истории поражением внешней политики США. Это и активизация деятельности талибов в Афганистане. Это и Сомали, и Пакистан, и Иран. Острейшей проблемой становится ситуация с мусульманскими меньшинствами в европейских странах, особенно в связи с учащающимися случаями исламофобии в Европе. Это и Турция, и проблема вхождения ее в ЕС. И многое другое.

В этих условиях, присоединившись к ОИК, Россия смогла не только не допустить столкновения с исламским миром (чего добивались и на что рассчитывали многие наши недоброжелатели, подтверждение тому, в частности, - события в Чечне), но и сумела наладить хорошие отношения с мусульманскими странами - в составе ОИК их 57. Последние несколько лет я непосредственно вплотную занимался вопросами поддержания связей с ОИК и с удовлетворением и уверенностью вправе сказать - мы многого добились. Это показал, в частности, исторический визит Президента Путина в Саудовскую Аравию в феврале 2008 г. – впервые глава российского государства прибыл на родину ислама. У нас открылись действительно отличные перспективы развития отношений с мусульманскими странами в различных областях - политике, экономике, культуре. В России созданы структуры, само появление и деятельность которых говорят о том, что этот курс у нас «всерьез и надолго». В первую очередь, речь идет о Комиссии по развитию экономических связей со странами ОИК во главе с заместителем премьер-министра, а также о Фонде поддержки исламской культуры, науки и образования, который возглавляет бывший премьер-министр, авторитетнейший российский востоковед, академик Евгений Примаков, о впервые появившемся в России центре арабских и мусульманских исследований. А также о новом Центре партнерства цивилизаций, созданном в МГИМО (У) МИД России по инициативе ректора Университета Анатолия Торкунова, и который возглавляю я. Наконец, с мая 2008 г. успешно разворачивает свою деятельность телеканал «Россия сегодня» на арабском языке.

Кардинальные изменения произошли и в духовной жизни нашей страны. Но главное – это, пожалуй, то, что в исламском мире Россия воспринимается как могучее дружественное государство.

Прогнозы развития ситуации на Ближнем Востоке показывают, что в ближайшие годы этому району предстоит столкнуться с большими испытаниями; мы должны к этому умело подготовиться. Это означает обеспечение преемственности и последовательности нашего курса с расширением наборов приемов и средств.

Россия набирает вес в международных делах, и важно уметь не только предвидеть развитие событий, но и стараться направить их в нужное русло. Для этого нужно брать инициативу в свои руки.