Geum.ru

Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук Теоретические и правовые основы уголовной ответственности за преступления против военной службы,

Вид материалаДиссертация
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   ...   16

§ 3. Вопросы совершенствования законодательства, регулирующего уголовную ответственность военнослужащих за преступления, совершенные в военное время и в боевой обстановке



Основным источником действующего российского военно-уголовного законодательства, в отличие от советского, в котором основным актом, определяющим уголовную ответственность военнослужащих, в том числе и в военное время, был Закон «Об уголовной ответственности за воинские преступления»1, является Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. №63-ФЗ2. Глава 33 названного закона дает понятие преступления против военной службы и определяет деяния, нарушающие установленный порядок военной службы и признаваемые преступными.

Регламентируя уголовную ответственность военнослужащих за общественно опасные посягательства на различные стороны порядка несения воинской службы, уголовный закон выступает как составная часть комплекса юридических гарантий законности в Вооруженных Силах РФ. Он определяет общее понятие преступления против военной службы и формулирует составы конкретных преступлений, нарушающих отношения, регулирующие воинский правопорядок в целом.

Основываясь на общих принципах, присущих воинскому правопорядку в целом, воинский правопорядок в условиях военного времени или в боевой обстановке характеризуется повышением роли таких черт, как последовательный централизм в руководстве вооруженными силами, единоначалие, безусловность воинского повиновения, строжайшая воинская дисциплина. Это фундамент системы Особенной части Уголовного кодекса, регламентирующей ответственность за совершение преступлений против военной службы.

Уголовным кодексом РФ (ст.8) определено, что основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего признаки состава преступления, предусмотренного УК РФ. Хотелось бы отметить, что аналогичные нормы, регламентирующие уголовную ответственность, содержатся и в УК некоторых зарубежных стран1.

Исследования, проведенные выше, указывают на необходимость конструирования уголовно-правовых норм таким образом, чтобы облегчить работу правоприменителей при определении всех признаков состава преступления: объекта и его объективной стороны, субъекта и его субъективной стороны.

Вопросы совершенствования уголовного законодательства в части привлечения военнослужащих за совершение преступлений против военной службы в военное время и в боевой обстановке, неоднократно предпринимались в различные исторические периоды, и современность не составляет исключение. Однако нельзя говорить об однозначно правильном какого-либо из подходов к решению всех имеющихся и возникающих проблем.

Несовершенство современного военно-уголовного законодательства РФ, как показывает проведенный анализ, не позволяет в полной мере осуществлять регулятивные функции государства в области обороны. Объективные факторы, такие как отсутствие правового закрепления оснований привлечения к уголовной ответственности военнослужащих за совершение преступлений в военное время и в боевой обстановке, свидетельствуют о необходимости совершенствования уголовного законодательства. О такой необходимости говорилось на парламентских слушаниях, состоявшихся 5 июня 2003 г.2.

Конституционный принцип единства системы государственной власти говорит о необходимости каждой ветви власти работать в пределах своих полномочий как единый механизм на одну цель. В этой связи, законодательной ветви власти необходимо принять пакет военных законов в области военного строительства и, в частности, законы, вносящие поправки в УК РФ, которые могут снять указанные проблемы, дополнив соответствующие статьи 33 главы УК квалифицирующим признаком «Те же деяния, совершенные в военное время и в боевой обстановке»1. Такая идея обустройства правового поля в оборонной сфере, как одна из самых важных забот демократического общества, заслуживает внимания.

Однако необходимо заметить, что такие изменения в Уголовный кодекс РФ, несмотря на использование опыта предыдущего военно-уголовного законодательства, не учитывают реалий настоящего времени и норм действующего законодательства иной отраслевой принадлежности. Так, несмотря на то, что в ч.2 ст.18 Федерального закона «Об обороне» дано понятие военного времени, ни один нормативный правовой акт не предусматривает понятия «боевая обстановка». Кроме того, военное время тесно связано с объявлением состояния войны или с фактическим началом военных действий. Что понимать под «началом военных действий», законодатель не разъяснил, и как квалифицировать, например, действия Вооруженных Сил в Чеченской республике - как военные действия или как боевую обстановку, или вообще относить проведение контртеррористической операции с полномасштабным применением средств вооруженной борьбы к действиям мирного времени?

По нашему мнению, такой подход к решению рассматриваемой проблемы хотя и имеет исторические корни, в то же время не может в полной мере обеспечить реализацию норм уголовного права, устанавливающих уголовную ответственность в военное время и в боевой обстановке, поскольку сущность понятия «военного времени» значительно отличается от сущности «боевой обстановки». Причем по степени оторванности их друг от друга можно сравнить с такими понятиями как «боевая обстановка» и «мирное время».

Существенное отличие военного времени от боевой обстановки объясняется, на что автором уже указывалось выше, следующими причинами. С момента объявления состояния войны и наступления военного времени устанавливается на определенной территории военное положение, как особый правовой режим деятельности органов государственной власти, иных государственных органов, органов местного самоуправления и организаций, предусматривающий ограничение ряда прав и свобод1. В условиях данных ограничений существенно должен увеличиться круг субъектов преступлений против военной службы. Это связано с охраной стратегически важных объектов, ответственностью рабочих оборонных предприятий и др. Представляется, что в местностях, находящихся на военном положении, должно действовать законодательство военного времени, заблаговременно разработанное законодателями. Думается, что стоит повториться и вновь сослаться на мнение Ю.Н. Кучмы2, указавшим, что высший орган власти должен свести свою правотворческую деятельность в период военного времени до минимума.

Прежде чем приступить к рассмотрению непосредственно вопросов совершенствования уголовного законодательства в вопросах установления уголовной ответственности за преступления против военной службы, совершаемые в военное время и в боевой обстановке, необходимо указать на актуальность вопроса о санкциях за названные преступления.

Помимо предложений об изменении структуры диспозиций статей, предусматривающих уголовную ответственность за преступления против военной службы, высказываются мнения и об изменении санкций за совершение данных преступлений в сторону их ужесточения. Так, депутатами Совета Федерации Н.М. Безбородовым, В.Н. Волковым, В.Ф. Федоровым и В.В. Чайкой3 предложено применение в качестве меры наказания смертной казни, что, по нашему мнению, не только совершенно правильно, но и является «острой необходимостью»4. Такая необходимость вызывается исключительно повышением степени общественной опасности рассматриваемых в настоящем исследовании преступлений.

Ужесточение наказаний за совершение преступлений против военной службы, вместе с тем, противоречит существующей в настоящее время уголовной политике нашего государства, направленной на запрещение такого вида наказания, как смертная казнь. Указом Президента Российской Федерации № 724 от 16 мая 1996 г. «О поэтапном сокращении смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы», на применение смертной казни в стране введен мораторий, что, однако, не запрещает судам выносить приговор, в котором в качестве меры наказания назначается смертная казнь, но применение последней невозможно, но только в мирное время. Приверженность России к общепринятым Европейским стандартам, в части приостановления исполнения такого наказания, как смертная казнь, вызвана вхождением нашего государства в Совет Европы и подписанием Протокола № 6 (относительно применения смертной казни) от 28 апреля 1983 г. к Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. Существенным для настоящего исследования моментом является указание в названном выше Протоколе №6 о рекомендации отмены смертной казни, но только в мирное время. Таким образом, в военное время в Российской Федерации не возникает правовых проблем, связанных с легитимностью применения такого вида наказания, как смертная казнь.

Совершенно иная ситуация с наличием боевой обстановки, что возможно и в мирное время. Полагаем, что пока такая мера наказания может существовать, и это не противоречит конституционным принципам, направленным на отмену таковой1. Но изменения должны коснуться не только применения смертной казни, а предполагают существенно увеличить сроки наказания. Желательно одновременно с изменением УК РФ внести изменения и в Уголовно-исполнительный кодекс РФ от 8 января 1997 г. №1-ФЗ2, особенно в раздел V, в части касающейся применения содержания в дисциплинарной воинской части в период военного времени, учитывая при этом опыт Великой Отечественной войны, во время которой широко применялось наказание, связанное с направлением в штрафные роты и батальоны. Учитывая острую потребность в живой силе в период военных действий, есть необходимость рассмотреть возможность замены лишения свободы отбыванием наказания в дисциплинарной воинской части. В этой связи представляется целесообразным внести изменения в Правила отбывания уголовных наказаний осужденными военнослужащими1, а также в Положение о дисциплинарной воинской части2.

В настоящее время существует несколько мнений по проблемам совершенствования уголовно-правовых норм, устанавливающих уголовную ответственность военнослужащих в военное время и в боевой обстановке. Рассмотрение различных точек зрения на таковые проблемы поможет нам сделать правильные выводы относительно того, как необходимо изменить или дополнить действующее уголовное законодательство, регулирующее уголовную ответственность военнослужащих в военное время и в боевой обстановке.

Первая позиция основана на историческом опыте российского военно-уголовного законодательства, а в большей степени советского, поскольку именно последнее было наиболее адаптировано к рассматриваемым вопросам. В качестве основы к предлагаемым изменениям можно взять названный нами выше проект закона о внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, который внесен в Государственную думу Федерального собрания Российской Федерации3 депутатами Н.М. Безбородовым, В.Н. Волковым, В.В. Чайкой и В.Ф. Дорогиным. В основу данного законопроекта, в разработке которого принимали непосредственное участие такие ученые, как Х.М. Ахметшин, А.А. Толкаченко, положена система составов преступлений против военной службы, содержащаяся в самом УК РФ, а также система «воинских преступлений» УК РСФСР 1960 года.

В этой связи, рассмотрение системы Особенной части УК РФ, в части закрепления преступлений против военной службы, поможет детально исследовать вопрос совершенствования уголовной ответственности военнослужащих и приравненных к ним лиц в военное время и в боевой обстановке, как это представляется авторам названного выше законопроекта.

Основой для построения системы преступлений против военной службы, по общему правилу, служит родовой объект посягательства, его социальная значимость. В пределах же группы преступлений, характеризующихся единым родовым объектом посягательства, как это имеет место в преступлениях против военной службы, классификация может быть проведена исходя из непосредственного объекта отдельных преступлений, входящих в эту группу.

Система составов преступлений против военной службы, содержащаяся в самом Законе, имеет под собой научную основу. Это дает возможность анализировать составы этих преступлений в той последовательности, в которой они даны в Законе. В основу этой классификации положен определенный непосредственный объект, включающий в себя какую-то часть (сторону) порядка несения воинской службы как родового (группового) объекта всех преступлений против военной службы. В качестве таких объектов, в частности, выступают порядок подчиненности и соблюдения воинской чести, порядок прохождения военной службы и др. Преступления против военной службы, которым присущ одинаковый (или сходный) объект, объединяются в единые группы и располагаются в определенной последовательности в зависимости от важности непосредственных объектов. Построенная на этой основе система составов преступлений против военной службы способствует правильному пониманию места и значения каждого состава, находящегося в этой системе, позволяет уяснить, насколько полно охраняется воинский правопорядок нормами уголовного права, помогает вести дальнейшую научную работу по совершенствованию отдельных военно-уголовных норм и военно-уголовного законодательства в целом. Система составов преступлений против военной службы, как это явственно следует из структуры гл. 33 УК РФ, совпадает с системой норм и выглядит следующим образом: преступления против порядка подчиненности и соблюдения воинской чести (ст.332 – 336), преступления против порядка пребывания на военной службе (ст.337 – 339), преступления против порядка пользования военным имуществом (ст.345 – 348), преступления против порядка несения специальных (охранных) видов военной службы (ст. 340 – 344), преступления против порядка использования опасных в эксплуатации военно-технических средств (ст.349 – 351).

В этой связи, считаем необходимым обратиться к ранее действующему уголовному закону, где в целях систематизации все «воинские преступления» классифицировались по несколько иным признакам. В основу классификации того периода был положен Закон «Об уголовной ответственности за воинские преступления» и, как следствие, уголовные законы республик в составе СССР. Так, в соответствии с названным законом, система «воинских преступлений» выглядела так: преступления против порядка подчиненности и соблюдения воинской чести (ст.ст.2-8 Закона), преступления против порядка прохождения военной службы (ст.ст.9-13 Закона), преступления против порядка пользования военным имуществом и сбережения военного имущества (ст.ст.14-15 Закона), преступления против порядка эксплуатации военной техники (ст.ст.16-18 Закона), преступления против порядка несения специальных служб (ст.ст.19-22 Закона), преступления против порядка хранения военной тайны (ст.23 Закона), воинские должностные преступления (ст.24 Закона), преступления против порядка несения воинской службы в боевой обстановке и в районе военных действий (ст.ст.25-27, 30 Закона), добровольная сдача в плен и преступления, совершаемые в плену (ст.ст.28-29 Закона), преступления против законов и обычаев войны (ст.ст.31-33 Закона).

Сопоставление указанных выше классификаций, с учетом предложенных поправок в УК РФ, указывает на приверженность законопроекта и мнения названных ученных к разработке уголовно-правовых норм по аналогии с уголовным законодательством РСФСР.

Приведенная выше классификация преступлений против военной службы, в разрезе законодательства Советского государства, указывает, что помимо существующих деяний, признанных преступными главой 33 Уголовного кодекса РФ, на период военного времени или боевой обстановки необходимо закрепить на уровне закона ряд деяний, совершаемых военнослужащими и приравненными к ним лицами, преступными. Такой вывод абсолютно верен и подтверждается не только правоприменительной практикой в различные исторические периоды.

Однако данный законопроект не является единственным. Попытки регулирования ответственности военнослужащих в военное время и в боевой обстановке предпринимались не только названными Депутатами Государственной Думы.

С.В. Маликовым предложен оригинальный проект закона, который имеет право на существование и, по нашему мнению, подлежит обязательному учету при обсуждении предлагаемых поправок. Так С.В. Маликов не стал акцентировать свое внимание на терминах «военное время» и «боевая обстановка». Он постарался приблизить действующее законодательство к нормам международного права, указав в качестве квалифицирующего признака «вооруженный конфликт». Стоит отметить и такой положительный момент в законопроекте С.В. Маликова, как уход от временного признака, при определении принадлежности имеющейся обстановки для целей квалификации, к территориальному, что существенно облегчит труд правоприменителей, поскольку и временные и территориальные признаки определяются нормативными актами. Вместе с тем, следует отметить, вооруженный конфликт не охватывает по своему смыслу такие обстоятельства, как боевая обстановка, например при отражении нападения при охране объекта в карауле. Мы полагаем, что данный законопроект также должен подлежать обязательному учету при разработке поправок к Уголовному кодексу РФ.

Объединенное рассмотрение классификации всей системы преступлений против военной службы как ныне действующего, так и ране действующего законодательства, поможет сформулировать научно-обоснованные предложения по совершенствованию военно-уголовного законодательства в части уголовной ответственности за преступления против военной службы в военное время и в боевой обстановке.

В представленном депутатами Государственной думы законопроекте, в части, касающейся преступлений против военной службы, можно выделить три момента. Во-первых, законодатели предлагают исключить п. 3 ст. 331, отсылающей нас при квалификации преступных деяний к законодательству военного времени. Во-вторых, законопроект практически не изменяет начальную структуру главы 33 действующего Уголовного кодекса, а лишь дополняет имеющиеся составы преступлений новым квалифицирующим признаком. В-третьих, часть изменений предлагается в форме дополнений названной главы новыми составами, которые ранее содержались в предыдущем уголовном законе. Таким образом, система составов преступлений против военной службы только дополняется, поскольку мы рассматриваем только законопроект, внесенный депутатами Государственной думы РФ, иными классифицирующими признаками, такими как: преступления против порядка хранения военной тайны; воинские должностные преступления; преступления против порядка прохождения военной службы исключительно в военное время и в боевой обстановке; преступления, совершаемые в плену и преступления против законов и обычаев войны.

Изменения касаются не только Особенной части Уголовного кодекса. Значительной доработке подлежит и Общая часть Уголовного закона, исключающая исправительные работы из наказаний, применяющихся к военнослужащим. В общем, изменениям и дополнениям предложено подвергнуть шесть статей общей части.

Вообще, вопросам исполнения наказания в военное время и за преступления, совершенные в боевой обстановке, следует обращать намного больше внимания. Назначение наказания само по себе еще не реализует тех целей, которые заложены в Уголовном кодексе, поскольку пока наказание не реализовано, то и не восстановлена и социальная справедливость.

В отношении военнослужащих действующим законодательством предусмотрено применение специальных наказаний, исследование которых, как справедливо замечают ведущие специалисты кафедры уголовного права Военного университета МО РФ1 заслуживает отдельного комплексного диссертационного исследования, поскольку именно наличие данных наказаний определяет объективную необходимость существования концепции военно-пенитенциарных отношений. Считаем также необходимым обратить внимание на субъектный состав, который рассматривался нами выше и, как думается, учитывался авторами законопроекта, подлежит коренному пересмотру, что, несомненно, влияет на основания реализации уголовной ответственности военнослужащих и приравненных к ним лиц. Рассмотренная нами система преступлений против военной службы полностью не раскрывает вопрос оснований привлечения к уголовной ответственности в военное время и в боевой обстановке.

Уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации к основаниям возбуждения уголовного дела относит наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления2. Как отмечает В.И. Радченко, не является обязательным для возбуждения уголовного дела всех элементов состава преступления3. Однако в ряде деяний, например, самовольное оставление части или места службы, только установление всех элементов состава будет достаточным основанием для возбуждения уголовного дела.

Наглядно основания реализации уголовной ответственности в военное время можно установить путем рассмотрения каждого состава преступления в названный период. Однако нет необходимости останавливаться на составах тех преступлений, которые содержатся в действующем Уголовном кодексе РФ.

Объектом воинских должностных преступлений, если рассматривать аналогии с общеуголовными должностными преступлениями, является установленный в Вооруженных Силах Российской Федерации порядок исполнения начальниками и должностными лицами, возложенных на них обязанностей, обеспечивающих нормальную работу аппарата военного управления, деятельность воинских частей, штабов, учреждений и стратегических объектов. Эти преступления могут выражаться в совершении следующих действий: злоупотребление властью или служебным положением, бездействие, превышение власти, халатное отношения к своим обязанностям1.

По субъектному составу данные преступления соответствуют тем критериям, которые были нами даны в общем ко всем преступлениям против военной службы на военный период. Данные преступления могут совершаться не только непосредственно военнослужащими и приравненными к ним лицами, но также и иными лицами, которые занимают государственные должности и способны влиять на работоспособность стратегических объектов. Уместным, по нашему мнению будет и исключение ч. 2 ст. 331 ввиду отсутствия такой категории как военные строители.

Совершение таких преступлений характеризуется как умышленной, так и неосторожной виной.

Преступления против порядка прохождения военной службы исключительно в военное время опасны тем, что они грубо нарушают важнейшую обязанность военнослужащего – активно действовать оружием, использовать иные средства, не нарушая международные нормы о ведении войны, для достижения победы над противником. Поэтому непосредственным объектом таких преступлений будет являться порядок прохождения и исполнения обязанностей военной службы непосредственно в районе военных действий.

Из общего перечня преступлений данного вида необходимо уделить наибольшее внимание таким, как «Сдача или оставление противнику средств ведения войны», «Самовольное оставление поля боя или отказ действовать оружием» и «Преступные действия военнослужащего, находящегося в плену», «Разглашение сведений военного характера» и иным новым составам. Названные деяния признавались преступными Уголовным кодексом 1960 года2, однако, название таковых само по себе предполагает наличие военного времени, поэтому их применение должно осуществляться на основании уголовного закона на период военного времени. Исторический анализ военно-уголовного законодательства также свидетельствует об отнесении таковых деяний к преступным законодателем в различные исторические периоды. Так, как указывалось ранее, ст. 20 гл. VII Соборного уложения предусматривала уголовную ответственность за переход на сторону неприятеля.

С объективной стороны сдача или оставление противнику средств ведения войны выражается в сдаче противнику вверенных ему военных сил, равно в невызывавшейся боевой обстановкой оставление противнику укреплений, боевой техники и других средств ведения войны. Все эти действия характеризуются как умыслом, так и неосторожностью, но без цели способствованию врагу. Как и рассмотренные выше преступления, данное преступление также по своему субъектному составу не ограничивается только военнослужащими. Субъектами данного преступления могут быть и иные лица, которые отвечают за строительство оборонительных сооружений. В частности, должностные лица органов местного самоуправления, определяемые соответствующим законом1.

Объективная сторона рассматриваемого преступления, выражается в самовольном оставлении поля боя во время последнего, уход с поля сражения или укрытие в блиндаже или ином укрытии, либо в отказе во время боя действовать оружием.. При этом под боем следует понимать основную форму тактических действий войск, представляющую собой организованные по цели, месту и времени удары, огонь и маневр частей и подразделений в целях уничтожения (разгрома) противника, отражения его ударов и выполнения других задач в ограниченном районе в течение короткого времени2. Непосредственно такие действия должны совершаться только с прямым умыслом при мотиве, как правило, трусости и может совершаться исключительно военнослужащими и приравненными к ним лицам, т.е. теми субъектами, которых в международном праве принято называть комбатантами.

По иному с объективной стороны характеризуются преступные действия военнослужащего, находящегося в плену. Во-первых, стоит заметить, что понятие плена подразумевает, что в плену может оказаться только военнослужащий или приравненное в условиях ведения войны иное лицо – комбатант. Во-вторых, преступными могут быть только действия, выраженные в добровольном, именно в добровольном, участии пленного в работах, имеющих военное значение, т.е. для военных нужд, а также в иных мероприятиях, могущих причинить ущерб Российской Федерации. В-третьих, действия могут выражаться и в совершении иных действий, в том числе насильственных, по отношению к иным пленным. Данный состав имеет формальный характер и не требует обязательного наступления вредных последствий, и, кроме того, перечень действий пленного, которые можно признать преступными, ничем не ограничен. Единственным критерием, способным отграничить какие-либо действия пленного от преступных, является принцип «добровольности».

Субъектами таких преступлений могут быть только находящиеся в плену военнослужащие. Резонным будет вопрос о возможности быть субъектами данного преступления гражданских лиц. Нормы международного права четко регулируют отношение воюющих сторон к гражданскому населению. Следовательно, де-юре пленными могут быть только комбатанты, понятие которых дано нами выше. Однако фактические действия, например, в период второй мировой войны, говорят о многократных случаях несоблюдения норм международного права по отношению к гражданскому населению, что часто выражалось в насильственном содержании гражданского населения страны противника и его использовании в оборонных целях. Такие обстоятельства, по нашему мнению, не могут служить основанием для привлечения к уголовной ответственности тех лиц, из числа гражданского населения, которые даже в добровольном порядке принимали участие в работах, выполнение которых могло повлечь вред интересам Российской Федерации.

Автором предлагаются и такие изменения, которые охраняют отношения в области обороны страны и в период мобилизации.

Мобилизация в Российской Федерации может быть общей или частичной. Данные составы не являются новыми с точки зрения исторического исследования вопроса. Еще УК 1926 года с изменениями и дополнениями, которые в основном были сделаны с момента начала военных действий после нападения фашистской Германии на Советский Союз, были предусмотрены ряд похожих составов, которые предлагается с учетом реалий действующего законодательства, в настоящем проекте внести в действующий Уголовный закон в виде двух составов.

Включение данных составов в главу, посвященную преступлениям против военной службы, думается весьма обоснованным, несмотря на то, что в проекте закона «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации»1, данные составы рассмотрены как общеуголовные преступления.

Государственное регулирование общественных отношений в период проведения мобилизационных мероприятий предусматривает призыв на военную службу граждан, приписанных к воинским частям, или направление их на работы в качестве гражданского персонала в Вооруженные Силы РФ.

Такая обязанность предусмотрена в частности ст. 21 Федерального закона от 26 февраля 1997 г. № 31-ФЗ «О мобилизационной подготовке и мобилизации в Российской Федерации» (с изменениями от 16 июля 1998 г., 5 августа 2000 г., 30 декабря 2001 г., 21 марта, 24 декабря 2002 г., 23 декабря 2003 г.)2.

В соответствии с указанным нормативным актом под мобилизацией в Российской Федерации понимается комплекс мероприятий по переводу экономики Российской Федерации, экономики субъектов Российской Федерации и экономики муниципальных образований, переводу органов государственной власти, органов местного самоуправления и организаций на работу в условиях военного времени, переводу Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований, органов и специальных формирований на организацию и состав военного времени.

Призыв граждан на военную службу является одним из важнейших компонентов всех мобилизационных мероприятий, поскольку ведение военных действий в условиях военного времени невозможно без укомплектованных частей и соединений ВС РФ.

Порядок проведение рассматриваемого комплекса мероприятий по призыву на военную службу по мобилизации детально регулируется Постановлением Правительства РФ от 19 октября 1998 г. № 1216, утвердившим Положение о призыве на военную службу по мобилизации граждан, приписанных к воинским частям (предназначенных в специальные формирования) для прохождения военной службы на воинских должностях, предусмотренных штатами военного времени, или направления их для работы на должностях гражданского персонала Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований, органов и специальных формирований1. Согласно этому Положению (п. 1) под призывом на военную службу и направлением на работу понимаются следующие мероприятия:

а) объявление общей или частичной мобилизации;

б) оповещение граждан о проведении общей или частичной мобилизации;

в) явка (доставка) граждан в пункты предварительного сбора военных комиссариатов районов, городов без районного деления, иных муниципальных (административно-территориальных) образований, пункты сбора субъектов Российской Федерации или непосредственно в воинские части, учреждения, военно-учебные заведения, на предприятия, в организации Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований, органов и в специальные формирования (далее именуются - воинские части и специальные формирования);

г) доставка граждан из пунктов предварительного сбора (пунктов сбора) в воинские части и специальные формирования;

д) документальное оформление факта призыва граждан на военную службу (направления на работу).

Таким образом, объективная сторона данного преступления выражается в неявке граждан в пункты предварительного сбора военных комиссариатов без уважительных причин. Под уважительными причинами понимаются болезнь, стихийные бедствия и иные форс-мажорные обстоятельства, послужившие непреодолимым препятствием к выполнению своего гражданского долга в мобилизационный период.

Данный состав не стоит путать с составами, предусмотренными ст. 328 УК РФ, а также ст. 337, 338 и 339 УК РФ. Однако в отличии от уклонения от прохождения военной и альтернативной службы, совершение этого преступления возможно только в военное время.

Основным отличительным признаком от преступлений, посягающих на порядок пребывания на военной службе, является субъектный состав такого преступления, поскольку субъектами последних могут быть только военнослужащие и приравненные, по своему статусу, к ним лица.

Субъектом рассматриваемого преступления может быть гражданин (вне зависимости от полового признака), являющейся военнообязанным и приписанный к воинской части, либо подлежащий привлечению к работе в качестве гражданского персонала ВС РФ.

Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом, гражданин (гражданка) умышленно не является на пункты сбора и желает этого.

В ст. 9 Федерального закона от 26 февраля 1997 г. № 31-ФЗ «О мобилизационной подготовке и мобилизации в Российской Федерации»определены обязанности организаций в области мобилизации. Таким образом, именно невыполнение этих обязанностей, при наступлении определенных последствий, влечет привлечение к уголовной ответственности.

Однако следует заметить, что требования законодателя не ограничиваются только названным законом.

Так, Федеральный закон от 10 января 2003 г. № 17-ФЗ «О железнодорожном транспорте в Российской Федерации»1 в ст. 32. определяет требования к мобилизационной подготовке на железнодорожном транспорте общего пользования.

Мобилизационная подготовка на железнодорожном транспорте общего пользования являются важнейшими государственными задачами по обеспечению безопасности Российской Федерации и проводятся в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Руководство мобилизационной подготовкой на железнодорожном транспорте общего пользования осуществляется федеральным органом исполнительной власти в области железнодорожного транспорта.

Мероприятия по мобилизационной подготовке осуществляются заблаговременно организациями железнодорожного транспорта независимо от форм собственности. Ответственность за надлежащее осуществление указанных мероприятий несут руководители этих организаций.

Согласно Указу Президента РФ от 15 марта 1999 г. № 350 «Вопросы Службы специальных объектов при Президенте Российской Федерации»2 федеральным органом обеспечения мобилизационной подготовки органов государственной власти РФ является Служба специальных объектов при Президенте РФ, Положение о которой утверждено названным Указом.

Непосредственным объектом преступления – добровольная сдача в плен – по нашему мнению, должен являться установленный порядок прохождения военной службы, исключающий добровольную сдачу в плен. Этот порядок характеризует воинские отношения, возникающие в условиях военного времени, а при определенных обстоятельствах (вооруженный конфликт немеждународного характера, например, Чеченская республика), и в условиях боевой обстановки. Нарушения такого порядка могут ослабить боевую способность подразделений, дезорганизовать личный состав, снизить его боевой дух.

В этой связи, объективная сторона преступления включает ряд признаков, основным из которых является сдача в плен. Характеризуя объективную сторону этого преступления, предусмотренного ст.264 УК РСФСР, А.А. Тер-Акопов указывал, что таковая может выражаться как в действии, так и в бездействии, например, не применяя оружие и, делая знаки противнику о готовности сдаться в плен1. По мнению автора, данное преступление совершается исключительно путем активных действий, при этом началом его будет считаться момент прекращения сопротивления противнику с целью сдачи в плен. Моментом, с которого добровольная сдача в плен признается оконченным, является момент перехода во власть противника. Именно с этого момента он, согласно ст. 5 Женевской конвенции «Об обращении с военнопленными», считается военнопленным. Субъектом данного преступления признается лицо, которое подпадает под понятие – комбатант, в том числе и военнослужащие. Виновный в совершении такого преступления прекращает сопротивление противнику по трусости или малодушию, желая и преследуя цель сдаться в плен, что указывает на необходимость именно прямого умысла в качестве вины. Отметим, что необходимым признаком добровольной сдачи в плен, должны являться специальные мотивы, обусловленные трусостью или малодушием, хотя, как правило, оба этих признака дополнят друг друга и переплетаются.

Важнейшим вопросом уголовно-правовой охраны является необходимость защиты информации военного содержания, что вызывается тем, что нарушения установленных правил поведения в информационном пространстве, способны привести к раскрытию охраняемой законом, как государственной тайны, так и к разглашению сведений, утрата или осведомленность о которых противником в военное время может повлечь угрозу обороноспособности государства, нанести значительный ущерб экономическим интересам страны.

Отсутствие в нормах Уголовного кодекса РФ специальной нормы, устанавливающей ответственность за разглашение подобных сведений, вызывает множество дискуссий, в том числе и о необходимости доработки законодательства Российской Федерации, регламентирующего общественные отношения в сфере охраны государственной тайны, с целью дополнения его таки самостоятельным термином как «военная тайна».

О необходимости проведения таких изменений говорят и ряд норм, использующих термин «военная тайна» как абсолютно самостоятельной категории, не связанной с понятием «государственная тайна. Так, на военнослужащего, как субъекта, наделенного специальным правовым статусом в соответствии с Федеральным законом «О статусе военнослужащих», возлагается специальная обязанность по сохранности государственной и военной тайны1. И.А. Слобаданюк даже предложил дополнить гл. 33 новым составом – нарушение правил обеспечения сохранности военной тайны2. Ст. 432 Устава внутренней службы3 также использует термин «военная тайна» при регламентации обязанностей Старшего по вагону.

Приветствуя такой подход, по нашему мнению, тем не менее, существует необходимость регулирования вопроса, но исключительно в военное время или в боевой обстановке, установления уголовной ответственности за разглашения сведений, которые не своим качествам не относятся к военной и государственной тайне, но, тем не менее, охраняются государством ввиду их ценности для ведения военных действий и обороны страны.

В этой связи необходимым и обязательным условием сохранения таких сведений будет являться предусмотренная законодателем уголовная ответственность, как охранительная мера, за разглашение подобных сведений.

В проекте закона «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации», который внесен в Государственную думу Федерального собрания Российской Федерации4, учтена эта позиция и предлагается дополнить действующий уголовный закон такой нормой как «Разглашение сведений военного характера».

Употребление термина «сведения военного характера» наиболее полно отражает защитный механизм этой нормы и охватывает те объективные действия, которые могут причинить вред порядку прохождения военной службы в случае разглашения таких сведений иным лицам.

Итак, объективная сторона этого преступления выражается в разглашении сведений, которые носят военный характер, и которые стали известны военнослужащему в связи с выполнением своих служебных обязанностей. При этом не имеет значения, причинен ли вред охраняемым законом интересам военной службы. Только вторая часть данной нормы имеет явно выраженный материальный характер. С субъективной стороны преступление характеризуется как прямым, так и косвенным умыслом, поскольку презюмируется, что военнослужащий, проходя военную службу, осознает, что любые сведения, которые ему стали известны по долгу службы, могут быть использованы противником.

Следует также заметить, что данный состав характерен только для военного времени или боевой обстановке, поскольку в мирное время такое деяние, в силу малозначительности, нельзя назвать преступным.

Весьма своевременными являются предложения о включении, в соответствии с международными нормами, в разряд преступных таких деяний как мародерство, насилие над населением в районе военных действий, дурное обращение с военнопленными, незаконное ношение знаков Красного креста и Красного полумесяца и злоупотребление ими. Несмотря на то, что по формальным признакам указанные деяния охватываются составом преступления, предусмотренного ст.356 УК РФ, включение их в главу 33 УК РФ вполне разумно. Поскольку норма, установленная ст.356 УК РФ, является бланкетной и отсылает нас к международным договорам Российской Федерации, она, несомненно, включает в себя и эти преступные деяния. Однако по степени общественной опасности не все они обладают одинаковой тяжестью, что требует их разделения.

Понятие «мародерство» происходит от французского слова maraudeur. Объектом посягательства при мародерстве является порядок, определяющий поведение военнослужащих на поле сражения по отношению к имуществу, находящемуся при убитых и раненых, что обуславливает отнесение его к таким видам преступления против военной службы, которые совершаются исключительно в военное время. Общественная опасность такого преступления состоит в глумлении над убитыми, проявлением цинизма и бесчеловечности, что оказывает разлагающее влияние на отдельных военнослужащих и сказывается на общем состоянии воинской дисциплины.

С объективной стороны мародерство должно выражаться в тайном или открытом хищении вещей, находящихся при убитых и раненных, при этом не имеет значение, применяется насилие или нет. Применение насилия в отношении раненных, по мнению автора, должно квалифицироваться по совокупности с соответствующими статьями тех глав, которые предусматривают ответственность за преступления против жизни и здоровья человека. Это преступление совершается исключительно на поле боя, понятие которого (боя) дано выше.

Как и иные преступления против военной службы, это преступление должно совершается не только непосредственно военнослужащими, но всеми лицами, подпадающим под понятие комбатант, при этом субъективная сторона характеризуется прямым умыслом и наличием корыстной цели.

Особое внимание считаем, необходимо уделить тем составам, которые должны являться новеллами в военно-уголовном законодательстве. К таким преступлениям должны относится: нарушение трудового распорядка работниками оборонных предприятий; умышленное уклонение от уплаты оборонного налога; воспрепятствование осуществлению эпидемиологических мероприятий; распространение слухов, возбуждающих тревогу у населения; халатные действия по сохранности перевозимых грузов военного назначения.

Перечисленные преступления составляют два вида из приведенной выше классификации системы военно-уголовных норм военного времени - преступления против порядка регулирования дополнительных обязанностей военного времени, преступления, направленные на дестабилизацию общественного порядка в военное время.

На данных преступлениях необходимо остановиться подробнее. С объективной стороны нарушение трудового распорядка работниками оборонных предприятий выражается в умышленных действиях работника такого предприятия по нарушению установленного трудового распорядка. Данный состав носит материальный характер, что выражается в обязательном наступлении вредных последствий. Как видно, такие последствия должны наступить вследствие неправомерных действий работника оборонного предприятия, находящегося в штате последнего. Иные работники, в том числе и по договорам гражданско-правового характера, не могут являться субъектами данного вида преступления. Причинение вреда при осуществлении деятельности оборонного предприятия иными лицами следует квалифицировать по иным статьям Уголовного закона.

Воспрепятствование осуществлению эпидемиологических мероприятий выражается в умышленных действиях по уклонению от участия в эпидемиологических мероприятий. Общественная опасность таких действий характеризуется повышенной степенью, что вполне понятно. Эпидемиологические мероприятия направлены на предотвращение возникновения и распространения очагов эпидемий. Причины возникновения, или возможности возникновения, очагов различных эпидемий, значения не имеет, поскольку являются всего лишь следствием. Умышленные действия по возникновению таких очагов образуют иной состав преступления, предусмотренного в настоящем уголовном законе в гл. 34 УК РФ.

В отличие от ранее рассмотренных составов преступлений, в данном случае субъектный состав полностью совпадает с общими положениями для всех военно-уголовных преступлений на период военного времени. Таким образом, субъектами данного преступления могут быть как военнослужащие и приравненные к ним лица, так и гражданское население (граждане Российской Федерации и гражданское население на оккупированных территориях).

Следующим деянием, признание которого преступным, по нашему мнению, необходимо, является распространение слухов, возбуждающих тревогу у населения. Как большинство составов, это преступление также предусматривает совершение активных действий. При этом формальность данного состава не связывает правоприменителя с необходимостью доказывания наличия вреда от таких действий. Одним из главных признаков рассматриваемого преступления является заведомость ложности сведений, которые лицо распространяет среди населения. Способы распространения в данном случае не играют роли и могут выражаться как в обычной передаче информации знакомым или случайным людям, так и в публичном выступлении перед неограниченным кругом лиц.

Также не имеет значение то, кто такие слухи распространяет. На первый взгляд, приравнивание гражданского населения к общим субъектам преступлений против военной службы является излишним. Однако, учитывая вред, который могут принести такие действия, общественным отношениям, регулирующим вопросы обороноспособности страны, такое мнение становится понятным и логичным.

Следующие деяния, которые обязательно должны признаваться преступными в период войны, объединены общим объектом посягательства. Различные повинности, которые устанавливаются государством на период военного времени (например транспортная1) призваны сконцентрировать внутренние резервы всего населения для оказания помощи Вооруженным Силам. В настоящее время, как сказано, на уровне Указа Президента установлена только транспортная обязанность. Однако, мы полагаем, как минимум еще две обязанности должны быть регламентированы законодателями, к ним относятся жилищная и налоговая. Если первая направлена исключительно на обеспечение вооруженных сил и оборонных предприятий, и касается только части населения, то налоговая – обязывает каждого налогоплательщика, которым являются организации и физические лица2 согласно ст.19 Налогового кодекса РФ. Т.е. каждый гражданин, каждое юридическое лицо на период военного времени должно облагаться дополнительным налогом, направляемым исключительно в Федеральный бюджет. Средства, полученные от сбора такого налога должны направляться исключительно на военные нужды. Уклонение от исполнения повинностей причиняет государству существенный материальный вред, особенно это касается налоговой повинности.

С объективной стороны умышленное уклонение от уплаты оборонного налога должно выражаться в совершении как активных (включение в декларацию заведомо ложных сведений), так и пасивных (непредставление декларации) действий.

Субъектами данного преступления могут являться только налоговые резиденты1. Понятие налогового резидента должно даваться, как полагает автор, в налоговом законодательстве военного времени, в противном случае надлежит использовать то понятие, которое представляет нам Налоговый кодекс РФ – физические лица, фактически находящиеся на территории Российской Федерации не менее 183 дней в календарном году.

К категории преступлений, объектом посягательства которых являются общественные отношения, регулирующие действия лиц по выполнению установленных на военное время повинностей, как уже было сказано, являются халатные действия по сохранности перевозимых грузов военного назначения. Данное преступление посягает также и на отношения должностного характера. Однако в основе таких преступных деяний лежат неисполнение обязанностей, которые регулируются приведенным выше Указом Президента «Об утверждении Положения о военно-транспортной обязанности» 2. Вместе с тем, при решении вопросов квалификации, надлежит руководствоваться и нормами, регулирующими действия должностных лиц транспортных организаций, которым поручено государством осуществлять перевозки грузов военного назначения.

С субъективной стороны преступление характеризуется как в виде прямого или косвенного умысла. При наличии прямого умысла возможна также квалификация таких действий по совокупности с другими статьями уголовного закона. Диспозиция статьи относит к субъектам данного преступления именно должностных лиц, которым поручено в силу закона или договора осуществлять перевозки грузов военного назначения.

Таким образом, основанием реализации уголовной ответственности военнослужащих и приравненных к ним лиц являются в каждом конкретном случае признанные в установленном порядке преступными те или иные деяния, которые должны быть закреплены в нормах уголовного закона, устанавливающих уголовную ответственность в военное время. Именно по такому пути пошли авторы вышеуказанного законопроекта.

По иному представляют необходимость совершенствования иные ученные, рассмотрение позиции которых позволит нам рассмотреть иное (втрое) направление деятельности по совершенствованию военно-уголовного законодательства в части уголовной ответственности за преступления против военной службы, совершаемые в военное время и в боевой обстановке.

Как справедливо указывал в своей диссертации Ю.Н. Кучма1, «высший орган власти, должен свести свою правотворческую деятельность, до минимума, ограничившись изданием указов о награждении и, в случае необходимости, нормативных актов по вопросам социальной защиты и трудовых правоотношений». В этой связи С.В. Пчелинцев указывает на необходимость разработки всего, в том числе и уголовного, законодательства на период военного времени. Военное время С.В. Пчелинцев рассматривает как особое состояние общества, в котором все отношения, регулирующие различные процессы жизнедеятельности, претерпевают значительные изменения2.


Таким образом, с учетом указанных выше мнений, можно предложить следующий вариант совершенствования уголовного законодательства в части привлечения военнослужащих к уголовной ответственности в военное время и в боевой обстановке.

Исследование исторического опыта установления уголовной ответственности за рассматриваемые преступления, с учетом мнения вышеперечисленных ученых, позволяет указать, что предложенные в рассмотренном выше законопроекте депутатов Государственной думы РФ изменения, хотя и содержат в себе рациональное зерно, однако, не могут полностью урегулировать деятельность правоохранительных органов по привлечению к уголовной ответственности за совершение преступлений против военной службы в военное время и в боевой обстановке.

Как уже указывалось выше, следует четко разграничить понятия военного времени и боевой обстановки, поскольку общественные отношения, охрана которых регулируются уголовным законом, имеют существенное отличие в указанных ситуациях. В этой связи возможно целесообразным будет не исключать полностью п. 3 ст. 331 УК РФ, а изложить его в следующей редакции: «Уголовная ответственность за преступления против военной службы в военное время определяется законодательством Российской Федерации военного времени», исключив лишь содержащееся в действующей редакции УК РФ указание на «боевую обстановку». Эту же статью необходимо дополнить приложением, в котором дать понятие «боевой обстановки», и указать, что применительно к статьям настоящей главы боевая обстановка будет являться квалифицирующим признаком преступлений против военной службы.

Исходя из проведенной краткой оценки представленных законопроектов и обоснования необходимости внесения изменений в п. 3 ст. 331 Уголовного кодекса Российской Федерации, следует вывод о необходимости изменения и самой системы преступлений против военной службы, т.е. построение таковой не по принципу копирования прежнего законодательства, а приведения его в соответствии с Международными нормами, Конституцией, действующим уголовным законом, а, кроме того, уголовное законодательство должно соответствовать потребностям государства и общества, как основной принцип правового регулирования1.

Полагаем, что возможными конструкциями систем норм, регулирующих ответственность за преступления против военной службы в военное время и в боевой обстановке, будут следующие.

В части преступлений, совершенных в боевой обстановке вполне будет достаточным сохранения имеющейся системы классификации преступлений против военной службы с дополнением каждой статьи таким квалифицирующим признаком, как совершение деяния в боевой обстановке, на что указывает и предлагаемые поправки в ч. 3 ст. 331 УК РФ названные выше. Такое положение вещей будет оправданным и с точки зрения нарушения норм международного права, регулирующих правила поведения сторон в вооруженных конфликтах, поскольку причинение вреда этим общественным отношениям охраняется отдельной главой Уголовного кодекса Российской Федерации и дополнительной регулировки в таких обстоятельствах не требует.

Совершенно иное положение дел наблюдается при регулировании уголовной ответственности за преступления против военной службы в военное время. Мы полагаем, что военно-уголовное законодательство военного времени должно разрабатываться исключительно с учетом опыта работы правоприменителей в период ведения войн и содержать не только предлагаемые автором преступления, но вносить существенные изменения в Общую часть уголовного закона.

Непосредственная классификация системы преступлений против военной службы в военное время нам представляется следующим образом: преступления против порядка подчиненности и соблюдения воинской чести, преступления против порядка пребывания на военной службе, преступления против порядка пользования военным имуществом, преступления против порядка несения специальных (охранных) видов военной службы, преступления против порядка использования опасных в эксплуатации военно-технических средств, воинские должностные преступления, преступления против порядка прохождения военной службы исключительно в военное время, преступления против порядка сохранности объектов военного назначения, преступления против порядка регулирования повинностей военного времени, преступления, направленные на дестабилизацию общественного порядка в военное время.

Приведенная классификация, по нашему мнению отражает большую часть тех деяний, которые должны признаваться преступными в военное время. Почему большую часть? Весьма затруднительно в мирное время определить весь перечень преступлений, которые могут совершить военнослужащие и приравненные к ним лица в военное время. Однако задача законодателей состоит не в полном урегулировании вопросов привлечения к ответственности названных лиц в указанной обстановке, а в максимально возможном облечении работы законодательных органов в столь сложный в правовом смысле для государства периоде. Однако такие действия Законодателя будут являться половинчатыми. Положения особенной части уголовного закона базируются исключительно на началах общей части, которая, по нашему мнению, также должна быть разработана и принята еще в мирный период.

Наличие части анализируемых составов преступлений в действующем уголовном законе и создание военно-уголовного законодательства на период военного времени с включением этих составов послужит основанием для привлечения к уголовной ответственности военнослужащих, что, несомненно, положительно скажется на общем состоянии Вооруженных Сил РФ и на порядке прохождения военной службы. Предложенные автором возможные изменения смогут во многом облегчить труд правоприменителей уже сейчас. Кроме того, приведенный анализ предложенных автором изменений действующего уголовного закона, а также проект главы преступлений против военной службы на период военного времени, указывают лишний раз на актуальность такого исследования и необходимости разработки не только тех нормативных актов, которые будут являться основанием реализации уголовной ответственности за преступления против военной службы в военное время и в боевой обстановке, но и признание законодателей необходимости подготовки нормативной базы для непосредственной реализации такой ответственности.

Вместе с тем необходимо отметить, что такой подход противоречит закрепленному в ст.8 УК РФ принципу, что основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим кодексом.

В этой связи просто необходимым будет внесение изменений в общую часть УК РФ, путем дополнения таковой новым положением, устанавливающим принцип действия настоящего уголовного закона только в период мирного времени. Например: «Основанием уголовной ответственности в военное время является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного уголовным законодательством военного времени».

Совершенно иной подход к вопросу совершенствования уголовного законодательства предлагается, как один из вариантов, автором настоящего исследования, а также косвенно И.Н. Арцибасовым1 и В.А. Батырем. Как отмечалось выше в настоящем исследовании, и что полностью соответствует общим принципам правового государства, нормы международного права имеют приоритет над национальным законодательством, что позволяет не принимать никаких кардинальных мер по совершенствованию действующего уголовного законодательства, части реализации уголовной ответственности за преступления, совершенные в военное время и в боевой обстановке военнослужащими и приравненными к ним лицами. Представляется возможным направить усилия законодателей на решение вопроса ратификации Римского статута, включившим все основные преступления, имплементация которых не требуется, ввиду наличия в действующим уголовном законе нормы, регламентирующей таковую ответственность – ст. 356 УК РФ. Несомненно, названную норму уголовного закона надлежит доработать, с целью приведения в соответствие названия и диспозиции, а также нормам международного права.

Таким образом, представленный анализ возможных вариантов решения вопроса совершенствования уголовного законодательства, регламентирующего уголовную ответственность военнослужащих за преступления, совершенные в военное время и в боевой обстановке, представляется наиболее целесообразным и эффективным внесение поправок в действующий уголовный закон, по принципу учета опыта прежнего законодательства. Т.е. приоритетным можно назвать направление, избранное депутатами Государственной Думы Российской Федерации, по принципу внесения изменений в действующий Уголовный кодекс, дополнив его понятием боевой обстановки и такими квалифицирующими признаками, как совершение деяний в военное время и в боевой обстановке. Одновременно, думается, необходима скорейшая ратификация Римского статута международного уголовного суда и приведение в соответствие с международным законодательством положений ст. 356 УК РФ.