Geum.ru

Типография Татполиграфа Министерства культуры тасср. Казань, ул. Миславского, д № предисловие настоящий курс лекций

Вид материалаКурс лекций
Подобный материал:
1   ...   7   8   9   10   11   12   13   14   ...   20

Эта таблица называется таблицей Менгера. Римские циф-
ры показывают ряд потребностей. Ну, скажем, первая цифра
обозначает потребность в самом существенном продукте, напри-
мер, в хлебе. Вторая — потребность в каком-нибудь менее су-
щественном предмете питания. Третья — потребность в одежде
и т. д. Десятая цифра будет обозначать самую наименьшую
потребность. Арабские цифры показывают, как по мере уве-
личения количества запасов снижается полезность.

Допустим, что у нас первая единица — хлеб — имеет по-
лезность в 10, вторая в 9 и т. д. По мере того как увеличивает-
ся число килограммов хлеба, снижается полезность каждой
последующей единицы. Если у данного субъекта имеется два
килограмма, то предельная полезность будет 9, если три — то
предельная полезность будет 8 и т. д. По такому принципу
построены все последующие ряды.

Что хочет показать Менгер этой таблицей?

Он хочет объяснить, почему хлеб, удовлетворяющий более
важную потребность, стоит дешевле, чем вино. Допустим вино
составит девятый ряд. Если у вас имеется, скажем, 10 единиц
хлеба, значит предельная полезность будет равняться единице.
Если мы взяли вино и у нас оказалось две единицы вина, то
предельная полезность будет 9, хотя хлеб удовлетворяет более
важную потребность, чем вино. Так как потребность в хлебе
удовлетворяется значительно более полно, чем потребность в
вине, то предельная полезность хлеба ниже, чем предельная по-
лезность вина. Смысл этого в том, что нужно учитывать не толь-
ко роль данной потребности, но и редкость соответствующего
товара, что предметы, удовлетворяющие более важной потреб-
ности, могут иметь более низкую стоимость, потому что их
больше.

Бем-Баверк утверждал, что предельная полезность зависит
от двух факторов. Во-первых, от степени потребности в данном
предмете и, во-вторых, от редкости данного предмета. Чем ин-
тенсивнее потребность в данном предмете, тем выше предельная
полезность. Чем более редким является данный предмет, тем
выше предельная его полезность.

118

Значит на вопрос, который ставит Рикардо Сэю, чем объяс-
нить, что золото в 2 000 раз дороже железа, Бем-Баверк ответил
ссылкой на то, что золота гораздо меньше в природе, чем желе-
за. Следовательно смысл теории предельной полезности сводит-
ся к признанию решающей роли редкости и утверждению, что
чем больше редкость, тем выше стоимость.

Для того чтобы лучше выяснить несостоятельность теории
предельной полезности, следует прежде всего сопоставить ее с
единственно правильной и научной теорией стоимости, именно
с марксистской теорией.

Во-первых, марксистская теория рассматривает стоимость
как выражение определенных производственных отношений,
именно отношений товарного производства. Иными словами,
марксистская теория рассматривает стоимость как категорию
социальную, возникшую в обществе товаропроизводителей при
наличии определенных общественных отношений и как катего-
рию историческую, существующую лишь на определенной ста г
дии развития производства.

Между тем, австрийская школа в противовес марксизму рас-
сматривает стоимость как категорию психологическую. Предста-
вители этой школы утверждают, что стоимость может существо-
вать не только в обществе, но и там, где нет никакого обще-
ства. Например, в условиях робиизоновского хозяйства. Иными
словами, эта школа утверждает, что стоимость совершенно пс
зависит от общественного строя, не связана с определенным
обществом. Отсюда вытекает другой вывод, что стоимость яв-
ляется вечной категорией, существующей всюду и везде.

Во-вторых, согласно марксистской теории стоимость создает-
ся в процессе производства трудом и определяется рабочим
временем. Между тем теория предельной полезности утверж-
дает, что стоимость не связана с производством, может суще-
ствовать и там, где нет никакого производства. В качестве из-
любленного довода представители этой теории ссылаются на
случай осажденной крепости, в которой могут отсутствовать
условия для производства и приходится потреблять лишь соз-
данные ранее запасы. Представители этой школы ссылаются
на то, что в осажденной крепости существуют цены, которые
не зависят от трудовой стоимости.

В-третьих, марксистская теория рассматривает стоимость
как объективную категорию, возникающую независимо от того,
сознают ли люди, что они вступают в определенные произвол-
ственные отношения или нет, Маркс в первой главе I тома
«Капитала» писал, что, когда производители приравнивают то-
вары, то они тем самым приравнивают и труд, затраченный на
производство товаров, Маркс добавлял, что они не сознают это»

119

то, но они это делают. Приравнивание затрат труда — объек-
тивный процесс.

Между тем, исходная и главная идея теории предельной по-
лезности сводится к тому, что стоимость есть субъективная ка-
тегория, существующая лишь в сознании субъекта. Правда, со-
гласно теории австрийской школы, существуют две категории
ценности. Одна из них именуется даже объективной. При этом
имеется в виду меновая стоимость, а вернее рыночные цены.

То, что они называют объективной стоимостью, это соответ
ствует нашему термину «рыночная цена». Решающее значение
придается субъективной ценности, под которой австрийская
школа понимает субъективные оценки той или иной вещи.
Субъективная оценка показывает, во сколько данный человек це-
нит ту или иную вещь с точки зрения своего благополучия. Это
чисто субъективный процесс, происходящий в сознании че-
ловека.

Каким образом представляют себе экономисты австрийской
школы процесс ценообразования?

Они рисуют следующую картину. Возьмем рынок как пункт,
где сталкиваются продавцы и покупатели. У каждого покупате-
ля и продавца имеется своя субъективная оценка реализуемого
товара. Например, покупатель лошади исходит из того, на-
сколько ему нужна лошадь и какова ее полезность, а продавец
из того, какой ущерб принесет его хозяйству продажа лошади.
«Иными словами,' согласно этой теории, у каждого участника
обмена — покупателя и продавца — имеются уже заранее выра-
ботанные субъективные оценки.

Австрийская школа рассматривает рыночную цену как рав-
нодействующую субъективных оценок продавцов и покупателей.
Она создала весьма сложные схемы ценообразования. Так, на-
пример, Бем-Баверк рассматривает четыре случая ценообразо-
вания. Первый случай, когда имеется один продавец и один по-
купатель. Второй случай, когда налицо несколько покупателей
и один продавец или так называемый случай односторонней
конкуренции среди покупателей. Третий случай, когда встреча-
ются один покупатель и несколько продавцов. Четвертый слу-
чай, когда имеется несколько покупателей и несколько продав-
цов.

Нет надобности рассматривать все эти варианты. Я возьму
лервый. Допустим, что имеется один покупатель и один прода-
вец. Покупатель оценивает лошадь в 100 денежных единиц, а
лродаве'ц в 80. Бем-Баверк доказывает, что субъективная оцен-
ка покупателя есть верхняя граница цены, а субъективная
уценка продавца — нижняя граница. Внутри этих границ и
устанавливаются цены,

Итак, главный тезис австрийской школы, основная руково-

420

дящая идея предельной полезности сводится к тому, что рыноч-
ная цена, т. е. объективная стоимость, определяется в конечном
счете субъективной оценкой покупателей и продавцов. Субъек-
тивные оценки, согласно этой теории, зависят от предельной по-
лезности данной вещи.

Я уже говорил о том, что австрийская школа выдвинула так
называемый закон убывающей полезности, согласно которому,
чем больше имеется данных предметов, тем ниже полезность
каждой последующей единицы. Первая лошадь имеет большую
полезность, вторая — меньшую, третья — еще меньшую. Сле-
довательно, согласно этой теории субъективная ценность зави-
сит не просто от полезности данной вещи, а от предельной по-
лезности, которую она имеет при данном запасе.

Конечно, в нашей стране нет уже защитников этой теории.
Борьба с ней имеет актуальное значение в странах народной
демократии, где еще сохранились старые кадры, воспитанные в
духе буржуазной политической экономии. Но особо важное зна-
чение борьба с этой теорией имеет в капиталистических странах,
так как в буржуазной литературе США, Франции и других
стран преобладает концепция такого рода.

Отмечу коренной порок теории предельной полезности. Chia
совершенно игнорирует производство. Теория предельной полез-
ности исходит из того, что существует заранее данный запас
разных предметов и редкость их, которые совершенно не зави-
сят от производства. Такая предпосылка является совершенно
ложной.

Маркс в письме Кугельману от 11 июля 1868 г. говорил, что
каждая нация погибла бы с голоду, если бы она приостановила
работу, не говоря уже на год, а хотя бы на несколько недель.

Буржуазные экономисты стремятся всячески умалить роль
производства в противовес марксистской теории. Они обыкно-
венно ссылаются на излюбленный пример с осажденной кре-
постью, где, мол, производства нет, а рыночные цены суще-
ствуют и отличаются своеобразными закономерностями. Но
нужно сказать, что даже в осажденной крепости производство
продолжается. По крайней мере обычно работают хлебопекарни
и другие виды производства, без которых вообще невозможно
удовлетворение самых насущных потребностей. Маркс в одной
из черновых работ специально писал о том, что было бы бес-
смысленным строить теорию стоимости, исходя из случая осаж-
денной крепости, ибо в осажденной крепости невозможно регу-
лярное производство ряда товаров, нельзя получить сырье. Оче-
видно, что это крайне редкий случай. Здесь вырисовывается
весьма существенное различие между марксистской и буржуаз-
ной методологией. Маркс и В. И. Ленин неоднократно подчер-

121

кивали, что мы должны изучить явления, исходя из типических
для данного производства, для данного общества случаев.

Между тем, буржуазные экономисты стараются выбрать наи-
менее типические, редкие случаи, которые отнюдь не характерны
для данного производства. Конечно, в осажденной крепости про-
исходит взвинчивание цен. Они очень сильно отклоняются от
стоимости, так как имеется острая нужда в некоторых товарах.

Для того чтобы разобраться в отклонениях оен от стоимости,
нужно первоначально выяснить, как стоимость складывается в
условиях нормального спроса и предложения. Но буржуазные
экономисты ориентируются на исключения. В этом отношении
характерны примеры, которые приводит Вальрас. Он был одним
из первых защитников теории предельной полезности и утверж-
дал, что теория стоимости должна рассматривать самые неве-
роятные, самые исключительные случаи. Например, он брал
такой случай, когда имеется всего один продавец, один покупа-
тель, одна штука товаров и продажа происходит в поезде, ког-
да осталась одна минута до его отправления. Как сложится
цена в этих условиях? Здесь нет правила. Это — редко встре-
чающийся случай.

Австрийская школа в качестве определяющего фактора вы-
двигает редкость. Но возникает вопрос, от чего же зависит ред-
кость? Конечно, имеется очень маленькая группа продуктов,
которые не поддаются свободному воспроизводству. Например,
древнегреческая утварь, ее нельзя воспроизводить. Однако эти
редкие товары имеют в общей массе других товаров совершен-
но ничтожное значение. Подавляющая масса товаров допускает
воспроизводство. Относительно них можно сказать, что не стои-
мость товаров определяется редкостью, а наоборот, редкость то-
варов определяется их стоимостью. В самом деле, стоимость
товаров через рыночные цены влияет на спрос. Чем выше сто-
имость товаров, тем обычно ниже спрос при прочих равных
условиях. А спрос влияет на предложение, на производство
этих товаров. Если, скажем, существует небольшой спрос на
товары, то, конечно, и предложение будет небольшим. Значит
в конечном счете размеры производства отдельных товаров и
их количество зависят от стоимости. Например, можно ли ска-
зать, что шелковая материя стоит дороже, чем хлопчатобумаж-
ная, потому что она имеется в меньшем количестве? Именно
потому, что шелковая материя дороже стоит, чем хлопчатобу-
мажная, спрос на нее меньше, она выпускается в меньшем ко-
личестве. Значит редкость зависит от стоимости товаров, а не
наоборот. Это особенно характерно для буржуазного общества,
где основную массу населения составляет пролетариат, кото-
рый живет в нищенских условиях.

На это обстоятельство Маркс специально обращал внимание

122

и спрашивал, почему хлеб, картофель и водка стали краеуголь-
ным камнем буржуазного общества? Маркс объяснял это тем,
что в обществе, основанном на нищете, самые нищенские продук-
ты, т. е. продукты, имеющие наиболее низкую стоимость, имеют
преимущество служить для потребления широких масс насе-
ления.

Таким образом, мы видим, что австрийская школа, игнори-
руя производство, дает совершенно извращенную характеристи-
ку процессов образования стоимости и цены. Больше того, эта
школа дает совершенно неправильное представление относи-
тельно самого обмена.

Процесс обмена австрийская школа рисует так: на рынок
приходят покупатели и продавцы и каждый из участников
обмена учитывает, насколько эта вещь нужна ему, какую по-
лезность она для него представляет.

Совершенно очевидно, что здесь полностью искажаются за-
коны предложения товаров. Такая характеристика имела бы
смысл для примитивного обмена, где продаются излишки про-
дуктов.

Ясно, что в условиях развитого обмена, особенно в капита-
листическом обществе, законы предложения складываются со-
вершенно по-иному. Разве фабрикант автомобилей Форд исхо-
дит из того, насколько ему нужен сбываемый автомобиль?
Один из писателей, критиковавший теорию полезности, заме-
тил, что рассуждать подобным образом, значит допустить, что
фирма, продающая похоронные принадлежности, исходит из
того, насколько они нужны ей для собственных надобностей, а
потом сбывает излишки. Получается полный абсурд, отра-
жающий неправильное понимание того обмена, который имеет
место в развитом товарном производстве.

На такую ошибку обращал внимание еще Маркс, критикуя
Кондильяка, который был сторонником теории полезности,
Маркс писал в первой главе I тома «Капитала», что Кондильяк
не только смешивает потребительную стоимость и меновую
стоимость, но с чисто детской наивностью подменивает обще-
ство с развитым товарным производством таким строем, при
котором производитель сам создает средства своего существо-
вания и пускает в обмен их избыток после удовлетворения
собственных потребностей.

Конечно, в отношении представителей австрийской школы
нельзя сказать, что они проявляют детскую наивность. Тут
речь идет о сознательном искажении фактов для достижения
определенных целей. Если следовать ходу рассуждений Бем-
Баверка, то можно сделать вывод, что Форд должен прода-
вать автомобили бесплатно, так как ему не нужны миллионы
машин, которые производятся на его предприятиях.

123

Если взять законы спроса, исходящего от потребителей и
покупателей товаров, можно ли сказать, что теория предель-
ной полезности объясняет поведение покупателей?

Некоторые буржуазные экономисты пытались доказать, что
эта теория имеет ограниченное применение; если она не
объясняет предложения, то якобы объясняет динамику спроса.

Один автор писал, что теория предельной полезности есть
путеводитель для домашней хозяйки, когда она ходит на ры-
нок покупать те или иные товары. В действительности эта тео-
рия не объясняет и спроса. Для рынка имеет значение не абсо-
лютный спрос людей, а платежеспособный, и он определяется
покупательной силой данного лица, которая зависит от дохо-
дов. Например, покупательная сила рабочих зависит от зара-
ботной платы, которая подчиняется определенным экономиче-
ским законам. Очевидно, что теория предельной полезности
неприменима даже для объяснения спроса. Один критик заме-
тил, что правильно было бы говорить не о предельной полез-
ности, а о беспредельной бесполезности этой теории.

Как мы уже отметили, основное исходное положение этой
теории состоит в том, что объективная или рыночная ценность
определяется субъективной ценностью. Но теория предельной
полезности ставит на голову и данный вопрос. В работах у
Маркса нет анализа субъективных оценок, так как он иссле-
довал объективные процессы, происходящие в экономике. Но
совершенно очевидно, что в действительности не цены опреде-
ляются субъективными оценками, а, наоборот, .субъективные
оценки определяются ценами. В самом деле мы ценим товар
тем выше, чем большую стоимость и цену он имеет. В нор-
мальных условиях воспроизводства мы можем получить дру-
гой предмет, если, скажем, потеряли нужную вещь, можем
купить другой экземпляр такого же товара, затратив опреде-
ленную денежную сумму. Значит, в действительности субъек-
тивные оценки имеют производный характер. Не они опреде-
ляют цены, а сами определяются ценами.

Если более внимательно проанализировать отдельные вы-
сказывания этой школы, то мы увидим, что экономисты
австрийской школы часто попадают в порочный заколдованный
круг. В чем он заключается? Они исходят из субъективных
оценок, но в то же время в ряде случаев вынуждены допу-
стить, что сама субъективная ценность определяется ценой.
В конечном счете получается, что цена определяется ценою.
Это особенно ярко выступает, когда австрийская школа пере-
ходит к рассмотрению проблемы денег.

Деньги — это специфический товар. Они имеют особую по-
требительную стоимость, которая выражается в способности
денег обмениваться на другие товары. Переходя к рассмотре-

124

нию стоимости денег, австрийская школа утверждает, что цен-
ность денег зависит от их субъективной оценки, а эта послед-
няя зависит от количества товаров, которые можно получить
в обмен на данную денежную единицу.

Спрашивается, от чего же зависит количество товаров, ко-
торое можно купить в обмен на денежную единицу? Очевидно,
это зависит от уровня цен. Значит, на примере денег австрий-
ская школа прямо приходит к выводу, что стоимость денег за-
висит от цен, и получается порочный круг.

Таким образом, мы видим, что австрийская школа совер-
шенно бессильна дать объяснение ценообразованию. В то же
время она вульгаризирует и само понятие полезности, потре-
бительной стоимости, утверждая, что решающую роль играет
предельная полезность. Фактически при этом извращается не
только учение о стоимости, но и учение о потребительной стои-
мости, о полезности. Считается, что полезность предметов под-
дается точному количественному измерению и якобы можно
сказать, что полезность данного товара в два-три раза выше
полезности какого-нибудь другого товара. Но в действитель-
ности товары как потребительные стоимости качественно от-
личны друг от друга, а раз они качественно неоднородны, то
не поддаются количественному соизмерению. Конечно, я могу
сказать, что мне «Война и мир» Толстого нравится больше,
чем, например «Кружилиха» Пановой. Но ни один мудрец
не может измерить и сказать, во сколько раз «Война и мир»
является более выдающимся произведением, чем какое-либо
другое произведение.

В результате чего получилось столь извращенное представ-
ление о полезности? Очевидно, в связи с тем, что австрийская
школа свойства и особенности, присущие стоимости и меновой
стоимости, переносит механически на полезность товаров.
Товары как стоимости качественно однородны, и поэтому они
поддаются количественному измерению. Вот это свойство то-
варов как стоимости австрийская школа произвольно припи-
сывает полезности товаров.

В том, что австрийская школа все время вращается в этом
порочном кругу, и проявляется ее научная несостоятельность.
Между прочим, на это обстоятельство обратил внимание Пле-
ханов. Одна из ранних работ Плеханова, написанная в начале
80-х г. прошлого столетия, называется «Новое направление в
политической экономии». Эта работа посвящена критике бель-
гийского сторонника теории предельной полезности Левеле.
Плеханов писал, что полезность, о которой говорит Левеле,
есть полезность особого рода, не имеющая ничего общего с
потребительной ценностью предмета. Плеханов указывал, что
эта «полезность» определяется не потребностями человеческого

125

организма, а потребностью буржуа, убежденного в том, что
ему не скоро еще придется расстаться с находящимися у него
в кармане франками и сантимами. Эта «полезность», добав-
ляет Плеханов, определяется по отношению к кошельку и рав-
няется она меновой ценности товаров. Мы пришли, иронически за-
мечает Плеханов, к следующему замечательному открытию, что
предметы имеют тем большую меновую ценность, чем они по-
лезнее, а полезнее они тем более, чем большую меновую цен-
ность они имеют.

Случаен ли этот порочный круг? Нет, он не является слу-
чайным и вытекает из порочности самой методологии. Австрий-
ская школа всячески выпячивает, демонстративно подчерки-
вает принцип индивидуализма, считая, что индивидуализм
должен рассматриваться как исходный пункт. Субъективные
оценки, о которых она говорит, это результаты индивидуаль-
ной оценки, проявление индивидуального сознания. Но в дей-
ствительности все оценки любого индивидуума, именно его
психология, идеология, определяются общественными процес-
сами. Экономисты австрийской школы вынуждены допустить,
что индивидуальные оценки определяются общественными
процессами и в частности процессами образования цены. Этот
процесс имеет общественный, а не индивидуальный характер.
Значит, хотя эта школа всячески подчеркивает примат инди-
видуального над общественным, но фактически она вынужде-
на допускать, что индивидуальные явления определяются
общественными причинами. Получается заколдованный круг, и
в конечном счете субъективисты вынуждены признать, что
индивидуальные оценки зависят от цены. Эта особенность ме-
тодологии австрийской школы, подчеркивание примата инди-
видуального над общественным, является одним из главных ее
пороков.

В 1857 г., когда еще не было австрийской школы, Маркс
во «Введении» «К критике политической экономии» указы-
вал, что человек есть в самом буквальном смысле обществен-
ное животное. Производство обособленного индивидуума вне
общества — редкий^ случай, который может произойти с ци-
вилизованным человеком, случайно заброшенным в необитае-
мую местность. Но даже, если взять Робинзона, то нельзя ска-
зать, что Робинзон был полностью изолирован от общества,
так как он сохранил ряд орудий производства. Следовательно,
когда он был совершенно одиноким на необитаемом острове,
он фактически пользовался результатом общественного труда
в виде всякого рода инструментов, орудий производства. Да-
лее, у Робинзона были известные производственные навыки,
являющиеся результатом общественного труда. Таким образом
и в тех редких случаях, когда мы имеем человека, заброшен-

126

horo в необитаемую местность, такой человек носит в себе
органически общественные силы. При этом Маркс сделал одно
очень глубокое замечание, говоря, что человек не только явля-
ется общественным животным, но может обособляться лишь в
обществе, и даже сам процесс обособления есть результат
общественных условий.

У Чехова есть любопытный рассказ о том, как один моло-
дой человек заключил пари, обязавшись столько-то лет про-
жить совершенно одиноко без всякого общения с людьми. Ему
дали помещение, снабдили книгами, питанием. Здесь как будто
случай полного обособления. Но если лучше подумать, то ста-
новится очевидным, что такое обособление не могло бы быть
без окружающих общественных условий. Отшельник должен
был иметь собственное помещение, чтобы не общаться с людь-
ми. Тут предполагается наличие частной собственности, кото-
рая является результатом общественных условий. Для того
чтобы он мог жить без общения, кто-то должен снабжать его
необходимыми средствами существования. Значит само обо-
собление человека в обществе не могло бы быть вне использо-
вания определенных общественных институтов.

Буржуазная политическая экономия не случайно всячески
подчеркивает тезис о примате индивидуальных явлений над
общественными. Это имеет определенное политическое значе-
ние в борьбе с социалистической теорией, в борьбе с коммуни-
стическим движением. Буржуазные экономисты стараются вся-
чески показать примат личных мотивов.. Критикуя обществен-
ные отношения, характерные для социализма, они видят недо-
статок этих отношений в том, что возникают новые движущие
мотивы, общественный интерес приобретает главное значение.
Таким образом, за этим подчеркиванием примата индивидуаль-
ных явлений над общественными сказывается стремление вся-
чески опорочить роль общественных мотивов. Это своеобраз-
ная форма борьбы с социализмом.

Возникает еще одна проблема. Мы знаем, что австрийская
школа представляет собой разновидность вульгарной полити-
ческой экономии, которая старается истолковать экономиче-
ские явления применительно к уровню сознания буржуа. По-
этому она трактует экономические явления так, как понимают
их буржуазные деятели. Капиталистам все время приходится
сталкиваться с конкуренцией, для них вопросы цены имеют
большое значение и в практике. Они сталкиваются с тем фак-
том, что цена находится в определенной зависимости от издер-
жек производства. Зависимость цены от издержек производ-
ства — это такой факт, который лежит на поверхнотси явле-
ний, который бросается в глаза любому экономисту.

Австрийская школа игнорирует роль производства, ста-

127

рается абстрагироваться от него, но полностью замолчать роль
производства не может, поскольку слишком бросается в глаза
связь цен с издержками производства. Для того чтобы выйти
из этого затруднения, австрийская школа выдвинула свой осо-
бый вариант объяснения издержек производства. Она ста-
рается примирить два положения: первое положение, которое
она считает своим открытием, что цена находится в зависимо-
сти от предельной полезности продукта, и второе положение,
что цена находится в зависимости от издержек производства.

В действительности эти два положения противоречат друг
другу. Когда говорится, что цена определяется предельной по-
лезностью, то значит признается решающая роль потребностей
человека, а когда утверждается, что цена зависит от издер-
жек производства, то в какой-то мере признается влияние про-
изводства на образование цен.

Австрийская школа пытается разрешить это затруднение
при помощи нелепого софизма. Она выдвинула учение о так
называемых потребительских и производительных благах.
Потребительские блага — это предметы потребления, которые
идут непосредственно в сферу личного потребления. Произво-
дительные блага имеют своеобразный характер, к ним австрий-
ская школа относит все, что необходимо для производства, не
только средства производства, но и сам труд, как таковой. При
этом дается совершенно извращенная характеристика труда,
он отождествляется с вещами, со средствами производства.
Это связано с тем, что* австрийская школа отождествляет труд
с рабочей силой. По существу, говоря о цене труда, она толкует
о цене рабочей силы.

Сами производительные блага австрийская школа подраз-
деляет на несколько категорий — первого рода, второго рода,
третьего рода и т. д. Приведу пример, который имеется в
книжке Бем-Баверка. По его мнению, хлеб является потреби-
тельским благом. То, что нужно для изготовления хлеба, пред-
ставляет собой производительные блага первого рода, посколь-
ку они непосредственно требуются для производства предме-
тов потребления. Зерно же, из которого получается мука, труд
печника, который строит печь,— это уже производительные
блага второго рода, а труд производителя сельскохозяйствен-
ных машин — производительное благо третьего рода и т. д.

Для какой цели используется это учение о так называемых
произйодительных благах?

Согласно теории австрийской школы, издержки производ-
ства составляют цену производительных благ. Ну, скажем, из-
держки производства хлеба составляют издержки на муку, на
печь, на заработную плату и т. д. Для того чтобы примирить
зависимость цены от издержек производства с признанием ре-

128

щающей роли полезности, австрийская школа выдвинула
странное положение, в корне противоположное не только уче-
нию Маркса, но и учению классической школы, что будто бы
ценность потребительских благ или предметов потребления
определяет собой ценность производительных благ.

В действительности мы знаем, что стоимость сырья перехо-
дит на продукт. Таково правильное, научное понимание этого
процесса.

В противовес здравому смыслу австрийская школа утверж-
дает, что производительные блага сами по себе не имеют ни-
какой стоимости. Бем-Баверк сравнивал стоимость производи-
тельных благ со светом луны и утверждал, что подобно тому,
как луна светит не собственным, а отраженным светом солнца,
также и производительные блага лишь отражают стоимость
предметов потребления, которые производятся с помощью та-
ких благ.

Таким образом, австрийская школа доказывает, что исход-
ным пунктом является стоимость предметов потребления, ко-
торые непосредственно удовлетворяют личные потребности и
потому имеют свою собственную, присущую им, внутреннюю
полезность, а на этой основе и собственную ценность. Затем
эта стоимость, по учению австрийской школы, передается яко-
бы сырью, топливу, машинам, рабочей силе и т. д. Конечно,
такое представление о процессе ценообразования является со-
вершенно неправильным, искажает действительность. Согласно
этой точке зрения, железная руда, когда она добывается, сама
по себе не имеет никакой стоимости и получает ее только тог-
да, когда из нее изготовляется чугун, а из чугуна — изделие,
необходимое для личного потребления. Всякому очевидно, что
руда получает стоимость в самом производстве. Если бы руда
не имела своей внутренней, присущей ей стоимости, то нельзя
было бы объяснить процессы ценообразования продуктов, по-
лучаемых из этой руды, и т. д.

Приведенный пример является яркой иллюстрацией тех
искусственных ухищрений, к которым прибегала австрийская
школа для того, чтобы как-то увязать явления, наблюдаемые
на поверхности, со своей исходной точкой зрения.

Несмотря на все эти ухищрения для австрийской школы
возникает ряд непреодолимых трудностей.

Допустим, что стоимость хлеба определяет собой стоимость
муки, заработную плату пекаря и т. д. Тогда возникает вопрос:
какая доля стоимости хлеба переходит на муку, какая доля
стоимости хлеба переходит на заработную плату пекаря
и т. д.?

В работах буржуазных экономистов мы встречаемся даже
со специальной проблемой, которая чужда марксистской лите-

В-167.-9 129

ратуре и не имеет никакой связи с марксистской точкой зре-
ния. Это так называемая проблема вменения. Суть ее в том,
какую долю стоимости продукта можно вменить отдельным
факторам производства. По существу эта проблема неразре-
шима. В самом деле, можно ли получить хлеб без муки? Ко-
нечно, нет. Значит, вся стоимость хлеба должна полностью пе-
рейти на муку.

Тогда возникает другой вопрос: можно ли выпекать хлеб
без печи? Тоже нельзя. Выходит, что всю стоимость хлеба надо
перенести на стоимость печи. Можно ли получить хлеб без
затрат труда пекаря? Тоже нельзя. Получаются неразреши-
мые противоречия, свидетельствующие о порочности, несостоя
тельностп исходных предпосылок.

Рассматривая теорию австрийской школы, я хочу остано-
виться на одном вопросе, который очень ярко иллюстрирует
особенности ее методологии. Я имею в виду теорию прибыли
и процента.

Мы помним, что наиболее актуальной задачей для австрий-
ской школы было опровержение теории прибавочной стоимо-
сти Маркса, Эта школа старалась «опровергнуть» учение
Маркса о том, что источником прибавочной стоимости являет-
ся эксплуатация рабочих. Именно поэтому делались попытки
дискредитировать теорию трудовой стоимости. Бем-Бавсрк,
например, попытался доказать, что источник прибыли и про-
цента нужно искать не в эксплуатации рабочих, а в человече-
ской психологии, будто прибыль и процент имеют психологи-
ческую основу и потому являются вечной категорией. Эта не-
лепая «теория» пользуется сейчас большой популярностью в
буржуазных кругах.

По мнению Бем-Баверка, все продукты нужно делить на
две группы: на продукты настоящего времени, которые можно
потребить в настоящее время, и продукты будущего времени*
которые нуждаются еще в какой-то переработке, в трансфор-
мации для того, чтобы их можно было использовать в качестве
предметов потребления. К продуктам настоящего времени
Бем-Баверк относил предметы потребления, поскольку они
допускали непосредственное потребление. К предметам буду-
щего он относил средства производства, которые нуждаются
еще в переработке для того, чтобы быть превращенными в
предметы потребления. Сюда он относил и труд, рассматривал
его как вещь, которая необходима для производства предме-
тов потребления.

Главное положение, на котором строилась вся теория при-
были и процента Бем-Баверка, сводится к тому, что выше це-
нятся предметы настоящего времени, нежели будущие блага
Бем-Баверк писал, что человеку по природе свойственно пред-

130

почтение иметь предметы, которые он уже может потреб»
лять, нежели иметь предметы, которые могут быть использо-
ваны только позднее. Значит Бем-Баверк устанавливал психо-
логический закон, который называл законом недооценки
будущих благ. Допустим, у данного человека имеется мука, ко-
торая имеет определенную стоимость, например, в 100 руб.
Из этой муки, скажем, выпекли хлеб, который имеет несколько
более высокую стоимость—105 руб. Стоимость хлеба на пять
рублей дороже, чем мука. Мы можем это объяснить на основе
марксовой теории стоимости тем, что здесь был затрачен до-
полнительный труд. Бем-Баверк объяснял стоимость с по-
мощью своей психологической теории иначе. Он утверждал,
что мука есть предмет, который нельзя употребить для личных
надобностей, это предмет будущего. Зато хлеб можно непо-
средственно употреблять как пищу, поэтому он должен иметь
более высокую ценность. По мнению Бем-Баверка, все дело в
этом расхождении между оценкой настоящих благ и оценкой
"будущих благ. В подтверждение своих домыслов он ссылался
на психологию детей и дикарей, которые очень нетерпеливы,
хотят иметь в руках соответствующие предметы потребления
тотчас же.

Как использовал Бем-Баверк эту странную теорию для оп-
равдания прибыли?

Он писал, что капиталист покупает труд, стоящий 10 руб
Однако это будущее благо, которое еще должно быть исполь-
зовано для производства готового продукта. Наоборот, капи-
талист уже владеет готовым продуктом этого производства,
т. е. настоящим продуктом. Если труд стоит 10 руб., а его го-
товый продукт 12 руб., то разница вытекает из того, что капи-
талист владеет настоящим благом, а рабочий продает будущее*
благо. Вот эта разница в два рубля и есть прибыль как ре-
зультат психологической недооценки будущего блага.

Бем-Баверк объяснял не только прибыль на основе этого
психологического закона, но и процент. Он указывал, что если
кто-либо отдает деньги в ссуду, то для него деньги обращаются
в будущие блага и он должен получить разность между стои-
мостью настоящего и будущего блага. Это характерный прием4
буржуазного апологета, который старался свести экономиче-
ские законы к чисто психологическим факторам.

В действительности подобный фокус есть прямое надува-
тельство. Здесь и не пахнет научным анализом. Один из кри-
тиков Бем-Баверка писал, что при помощи этого софизма
можно оправдать все, что угодно. Если кто-либо насильно
отнимет у другого деньги, то это не грабеж, а только право-
мерный обмен: грабитель предпочитает настоящую ценность
денег будущей. Гамлет рассуждал о том, что Офелия говорит