Geum.ru

Монография эволюция государственного строя древней руси (IX-X вв.)

Вид материалаМонография

Содержание


1.1. Догосударственные образования у восточных славян.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   14
Глава 1. Образование Древнерусского государства.

При написании данной главы были поставлены следующие задачи: оценка влияния догосударственных образований восточных славян на развитие государственных институтов; пересмотр устойчивых стереотипов бытующих в отечественной историографии по отношению к догосударственному периоду на Руси (например: стереотип о значительном влиянии черняховской культуры на развитие древнерусской государственности, существующий в контексте политики «удревнения» происхождения государственности у восточных славян); переосмысление «норманнской проблемы» в свете обострившейся дискуссии неонорманистов и неоантинорманистов; оценка влияния норманнов на складывание древнерусской государственности путём проведения сравнительного анализа взаимоотношений норманнов со славянами и народами Западной Европы; отображение процесса складывания первичных форм государственности на территории восточных славян, позже составивших основу Древнерусского государства; анализ структуры племенных княжений – образований, на основе которых происходило формирование древнерусской государственности; выявление всех факторов и предпосылок оказавших влияние на образование Древнерусского государства; оценка правомерности как использования ряда устоявшихся терминов (таких как «Русский Каганат») так и ввода новых («славинии»); объективная оценка дискуссии о том, какие земли: Южнорусские или Северорусские стали первым центром формирования государственности.


^ 1.1. Догосударственные образования у восточных славян.

В отечественной исторической науке при освещении вопроса о создании Древнерусского государства особое место занимают две даты. Первой из них является 862 год – год, когда по летописному преданию северные славянские племена призвали трёх братьев-варягов: Рюрика, Синеуса и Трувора на княжение в свои земли. Так же очень важной вехой в образовании древнерусского государства у летописца средневековья виделось объединение Северной Руси, под которой подразумевались новгородские земли, с Южной Русью, с центром в Киеве. Это объединение свершилось по летописной хронологии в год 6390-й от сотворения мира, он же год 882-й от рождества Христова, когда новгородский князь Олег овладел Киевом и стал в нём править. Поэтому многие летописцы начинали свои хронологические отсчёты именно «от первого лета Олегова понеже седе в Киеве», т. е. от первого года правления Олега в Киеве.

Конечно летописная модель создания государства неприемлема для современного научного исследования. В настоящее время нельзя не согласиться с тем, что «средневековые летописцы непозволительно сжали весь процесс рождения государства до одного – двух десятилетий, пытаясь уместить тысячелетие создания предпосылок (о чём они и понятия не имели) в срок жизни одного героя-создателя державы. В этом сказывается и древний метод мифологического мышления и средневековая привычка заменять целое его частью, его символом: в рисунках город подменялся изображением одной башни, а целое войско – одним всадником. Государство подменялось одним князем. Происходило сжатие исторического процесса»1. В данном свете вопрос о догосударственных общностях у восточных славян видится необходимым элементом к пониманию генезиса государственных структур Древней Руси. Ведь невозможно наиболее полно отобразить эволюцию государственного строя Древней Руси, не рассмотрев при этом те образования в результате развития которых и возникло древнерусское государство.

Современная отечественная историческая наука практически единодушна во мнении, что древнерусское государство родилось из союзов восточнославянских племён. Однако хронология эволюции догосударственных общностей восточных славян, процесс зарождения в недрах родоплеменного строя государственного начала до сих пор остаются во многом дискуссионными.

Традиционно первым упоминанием о славянах в письменном источнике принято считать текст «Естественной истории» Гая Плиния Секунда Старшего (24-79 гг.): «Некоторые передают, что она (Энингия – мифический остров или полуостров, который историки относят к территории Висло-Одерского междуречья) населена вплоть до реки Висулы сарматами, венедами, скирами, и хиррами»1. Так же ещё ряд античных авторов писали о венедах. Так Тацит в своём труде Германия (ок. 98 г. н. э.) отмечал: «Венеты обходят разбойничьими шайками все леса и горы между певкинами и феннами»2. В географии Птолемея, написанной во II веке н. э. все упоминания, относящиеся к венедам, касаются юго-восточной Балтики: «Европейская Сарматия окружена с севера Сарматским океаном вдоль Венедского залива… И иными горами опоясана Сарматия, из которых называют… и Венедские горы…А занимают Сарматию очень большие народы – венеды вдоль всего Венедского залива»3. Спустя пять веков готский историк Иордан прямо утверждал: «От истоков реки Вистулы на огромных пространствах обитает многочисленное племя венетов. Хотя теперь их названия меняются в зависимости от различных родов и мест обитания, преимущественно они всё же называются славянами или антами»4. Это утверждение, а так же упоминание не только Плиния, но и Тацита, а также Птолемея, о том, что венеты жили в Повисленье (а бассейн Вислы – центр славянских земель в историческую эпоху) позволяют многим историкам делать небезосновательное заключение о знаке равенства между венетами античных источников и славянами. На этот счёт существуют возражения ряда историков. Так получила широкое распространение теория, согласно которой именем венеды обозначались какие-то иные, неславянские племена, обитавшие прежде к востоку от германцев и лишь позже (правда точной или хотя бы приблизительной датировки нет) это имя было перенесено на славян их западными соседями1. Во многом сходной точки зрения придерживается И. Н. Данилевский, который считает, что ограниченный круг источников и сам характер сообщений античных авторов не позволяют на настоящий момент говорить с твёрдой уверенностью о том, что упоминание венедов (венетов) являлось первым сообщением о существовании нового племени – племени славян, а данные материальной культуры и языка не могут рассматриваться в качестве сколько-нибудь надёжных аргументов. Делается оговорка, что с уверенностью можно говорить лишь об ассоциации у античных авторов этнонима венетов или венедов с северными окраинами классического мира2. Вряд ли можно согласиться с этим мнением историка. Ведь «венедами называли славян – своих восточных соседей – германцы. Германское Wenden – «славяне» сохранилось за ними до сих пор. Этим этнонимом немцы именуют лужичан. Венедами называют славян и прибалтийские финны (эстонские wene, финское venalainen, карельское venea «русские», vena «Русь», veneks «по-русски»)»3. Поэтому следует признать верной традиционную точку зрения о том, что этноним венеды (венеты), встречающийся в греко-римских источниках нашей эры (Плиний, Тацит, Птолимей, Певтингеровы карты), возможно и не являясь самоназванием славян, прилагался к реальному славянскому населению Восточной Европы тех времён. Однако надо отметить, что прямо отождествил венедов и славян несколькими веками позже Иордан.

В свою очередь первым, из известных историкам, упоминанием славян на территории Восточной Европы являются записи в так называемых Певтингеровых картах (таблицах), датируемой первыми веками н. э. В Певтингеровых картах имя венеды встречается дважды в виде Venadi Sarmatae в виде Venedi1. Предполагается, что венеды-сарматы при перенесении их названия на современную карту оказались бы на севере Средне-Дунайской низменности, в верховьях рек Тисы, Прута, Днестра и Вислы, на северо-западных склонах Карпат. Стоит отметить, что высказывалось мнение о наличии в нижнем и, возможно, среднем течении Тисы и Тимиша в середине V в. славянского населения пришедшего сюда несколько ранее из-за Карпат2. Соединение имени венедов с сарматским именем вызвано, скорее всего, тем обстоятельством, что по позднеантичным географическим представлениям север Европы принадлежал двум крупным этническим группам – германцам на западе и сарматам на востоке. Поэтому при упоминании прочих племён перед географами и историками вставала задача их этнической атрибуции лишь в пределах альтернативы: либо германцы либо сарматы. Второй раз имя венедов – Venedi нанесено юго-восточнее Бастарнских Альп (Карпат), в междуречье Дуная и реки Agalingus, которую обычно отождествляют с Днестром.

Причины двукратного нанесения имения венедов на карту до сего времени вызывают споры у историков. Ряд учёных полагают, что двукратное упоминание венедов говорит о большой протяжённости сплошь заселённой ими территории3. Другие исследователи считают, что дублирование этнонимов свидетельствует о колонизационном движении славян в южном направлении4.

На первом этапе великого переселения народов, являясь частью Барбариума, славяне включились в общий поток миграционных процессов и противостояния Римской империи. Часть их могла принимать участие в Маркоманских войнах, а позже в III веке в морских и сухопутных походах в Римскую империю. К III-IV вв. территория расселения славян значительно увеличилась. Они мигрируют в южном направлении, о чём свидетельствуют, как уже говорилось выше, Певтингеровы карты. Помимо бассейна Вислы славяне занимают верхнее Поднестровье, Днестро-Днепровское междуречье. Их поселения достигают нижнего течения Дуная. Среди отечественных историков существует точка зрения, что на этом же этапе Переселения «в результате миграций, сопровождавшихся постоянным делением и одновременно объединением племён, некогда единая общность венедов разделилась на две части: славян (склавен) и антов, шёл процесс формирования двух племенных союзов. В состав каждого входили различные племена, которые составляли, по-видимому, особые этносоциальные общности. Склавины занимали территорию между Карпатами и балтийским морем, анты же – Подольско-Днестровский регион»1.

Вопрос об этническом происхождении антов до сих пор вызывает много споров среди историков. В. В. Седов достаточно убедительно обосновал, что появление этнонима анты следует относить к периоду славяно-иранского симбиоза, имевшего место в черняховской культуре. Первоначально этот этноним, видимо, относился к «какой-то племенной группе скифо-сарматского населения, а затем в условиях территориального смешения со славянами и славянизации местных иранцев был перенесён на славян, переживших славяно-иранский симбиоз, то есть жителей Подольско-Днестровского региона черняховской культуры»2. В пользу данной версии говорит и тот факт, что «сам этноним анты иранского происхождения (antas – край, конец, то есть анты – окраинные жители)»3.

Научный интерес представляет взгляд Б. А. Рыбакова на события конца IV века, о которых повествует Иордан. Речь идёт о том, что после вторжения гуннов в 375 году между готами и антами произошёл конфликт. Винитарий, преемник Германариха «желая показать своё удальство, вторгся с оружием в руках в пределы антов», но был ими разбит. Однако в ходе дальнейшего противостояния сумел одержать победу, и «распял короля антов по имени Боза с сыновьями его и семьюдесятью старейшинами»1. Рыбаков проводит знак равенства между антским Бозом и Бусом, отмечая, что: «Автор «Слова о полку Игореве» 800 лет спустя знал об этой трагедии и, сказав сначала о счастливых «трояновых веках», напомнил затем и о печальном «времени Бусовом»2. В настоящее время можно говорить, что это утверждение академика лишено оснований.

Сообщение Иордана ценно тем, что свидетельствует о появлении уже в IV веке у антов сильных военных вождей, распространявших свою власть если не на всех антов, то, по крайней мере, на весьма значительную их часть. Можно согласиться с мнением, что «анты в IV в. имели собственное военно-политическое образование, сопоставимое с другими союзами племён того времени»3. Существует вполне обоснованная точка зрения о значительном социальном расслоении славянского общества накануне расселения славян на Балканах4. Однако утверждение о том, что «в IV в. антское общество было социально расслоенным и соответствовало зрелым формам военной демократии… антами было создано раннегосударственное образование, во главе которого стоял вождь, власть которого приобрела наследственный характер»5 видится верным лишь отчасти. Представляется более верным считать антское образование догосударственным, а не раннегосударственным.

Славяне как самостоятельная этническая группа упоминаются в западноевропейских хрониках и произведениях восточных авторов начиная с середины VI века от рождества Христова: «Славяне живут от города Новиетуна и озера, которое называется Мурсианским вплоть до Данастра и на севере до Висклы; болота и леса заменяют им города. Анты же, самые могущественные из них, там, где Понтийское море делает дугу, простираются от Данастра вплоть до Данапра. Эти реки удалены друг от друга на много переходов»1. Что немаловажно, с сообщением Иордана, описавшим месторасположение славян для своего времени, перекликаются известия Нестора, отображённые им в «Повести временных лет» о местах обитания славян до начала их расселения по Европе. Так древнерусский летописец отмечает, что: «сели суть словене по Дунаеви, где есть ныне Угорьска земля и Болгарьска. И от тех словен разидошася по земле и прозвашася имены своими, где седеше на котором месте»2. Если признать, что Мурсианское озеро, упомянутое Иорданом, это озеро Балатон в Венгрии, а под Данастром историки понимают Днестр, то пространство между ними во времена Нестора как раз и занимали Болгарская и Венгерская земли.

Территория, заселённая на тот момент славянами, по мнению ряда учёных, включала в себя земли от Средней Вислы до Среднего Днепра и Верхнее Поднестровье. Однако вскоре территория славянского расселения значительно изменилась. Именно в VI в. славяне вышли на историческую арену, приняв участие в грандиозном миграционном движении IV-VIII вв. получившем название Великого переселения народов. Возможно причиной, которая привела в движение славянские племена, стал приход аваров в середине VI века на земли Северного Причерноморья, которые уже были колонизированы славянами. Можно с уверенностью утверждать одно: именно славяне стали главными лицами последнего этапа Великого Переселения народов, который потому и получил название периода Расселения славян. В течение VI-VIII столетий славянские племена прошли по всему Балканскому полуострову, заселили лесную зону Восточной Европы до Финского залива на севере, Немана и среднего течения Западной Двины на западе, верховьев Волги, Оки и Дона на востоке, Нижнее и Среднее Подунавье междуречье Одера и Эльбы, южное побережье Балтийского моря от Ютландского полуострова до междуречья Одера и Вислы. Одним из трёх крупных направлений Расселения славян стала Восточно-европейская равнина. Славяне, осевшие на этой территории, стали именоваться восточными.

Процесс расселения восточных славян на огромной территории Восточно-европейской равнины, занявший несколько веков, был вкратце отображён в Повести временных лет: «Тако же и ти словене прищедше и седоша по Днепру и нарекошася поляне, а друзии древляне, зане седоша в лесех; а друзии седоша межю Припетью и Двиною и нарекошася дреговичи; инии седоша на Двине и нарекошася полочане, речки ради, яже втечеть в Двину, имянем Полота, от сея прозвашася полочане. Словене же седоша около езера Илмеря, и прозвашася своим имянем, и сделаша град и нарекоша Новъгород. А друзии седоша по Десне, и по Семи, по Суле, и нарекошася север. И тако разидеся словеньский язык»1.

Как уже отмечалось выше, в отечественной исторической науке господствует точка зрения, что в качестве догосударственных образований у восточных славян выступали их племена. Общепринятым считается именовать племенами общности, члены которых объединены кровнородственными связями. Данные общности существуют в рамках первобытнообщинного строя, который, по распространённому утверждению, охватывает период от выделения человека из животного царства до возникновения классового общества и государства.

После расселения на Восточно-европейской равнине у славян сложилось большое количество неоднородных по размеру и структуре территориальных образований. Данные образования у восточных славян, как правило, имели сложную двухступенчатую структуру: несколько небольших общностей (племён) объединялись в более крупное целое. Такое объединение принято называть союзом племён. Роль данных объединений в создании предпосылок для перехода общества к государственности была высока. Виднейшие советские историки сходились во мнении, что союз племён был высшей ступенью развития первобытнообщинного строя, подготовившей отдельные племена к предстоящей исторической жизни в больших объединениях, в которых неизбежно и быстро исчезали древние патриархальные формы связи, заменяясь более широкими. То есть, являясь, с одной стороны высшей ступенью родового строя союз племён означал разрушение родового общества. Его создание было уже подготовкой перехода к государственности1.

На стадии существования союзов племён уже существовала племенная знать, но контуры её, были ещё строго не определены. По мере развития славянского общества роль племенной знати постепенно увеличивалась, что соответствовало эпохе военной демократии. Византийские источники неоднократно упоминают о славянских племенных вождях-предводителях (по-латински данный термин – Rex). Так при упоминании походов славянских племён на Византию, говорится о таких вождях славян как: Ардагаст, Мусокий, Пифагаст2. В частности говорится, что славянский rex Мусокий имел флот из лодок-однодневок, а rex Пифагаст возглавлял крупный конный отряд3. Был известен и славянский князь (къпегъ) того же времени – Ардагаст, управлявший целой страной и возглавлявший походы на Византию, откуда дружинники толпами приводили рабов4. Произошло отделение племенной верхушки от массы свободных общинников в социальном и имущественном отношениях. Выделился слой воинов-земледельцев. На смену племенному делению приходило территориальное, появлялось имущественное неравенство. Интенсификация процессов разложения родоплеменного строя, сказавшаяся в усилении социальной и имущественной дифференциации, усилении позиций знати, следовательно, в важных изменениях в обществе, ускорении экономического развития приводит к необратимым изменениям в догосударственных образованиях восточных славян.

Потребность реализации общественно-должностных функций вызвала к жизни минимальную, двухуровневую иерархию руководящих позиций (общинные старейшины, племенные вожди). Дальше двух уровней развитие иерархии у восточных славян того времени не пошло, потому что у них в VI-VII вв. ещё отсутствовали прочные и стабильные межплеменные объединения. Должностные лица ещё не успели сплотиться в особый привилегированный социальный слой1.

Верховная власть у славян VI-VIII вв. несмотря на наличие племенных вождей принадлежала племенным собраниям. Так Прокопий Кессарийский сообщал: «Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком, но издавна живут в народоправстве (демократии), и потому у них счастье и несчастье считается делом общим2.

Всё восточное славянство, после Расселения представляло собой совокупность примерно 120 - 150 племён, интегрированных в полтора десятка устойчивых племенных союзов.

Существует концепция, в рамках которой хронологически можно выделить четыре этапа создания государственной организации на Руси. Первый этап включает в себя развитие догосударственных объединений у восточных славян, которые явились своего рода подготовительным этапом к формированию древнерусской государственности. Второй, третий и четвёртый этапы знаменуют собой переход общностей восточных славян на более высокий уровень развития – на уровень государственных структур.

Первый этап характеризуется сложением мощного союза славянских племён в Среднем Поднептровье в VI в. Вторым этапом исторической жизни Киевской Руси было превращение приднепровского союза лесостепных славянских племён в суперсоюз, включивший в свои границы несколько десятков отдельных славянских племён, объединённых в четыре союза. Данный «суперсоюз» или «союз союзов», объединял несколько племенных союзов. Это объединение отличалось не только количественно, но и качественно от прежних племенных структур. При этом вопрос о государственности решался однозначно: «там, где интеграция племён достигла такого высочайшего уровня, государство уже сложилось»1. Появление суперсоюза получивше- го название Русь и датируемое концом VIII – началом IX вв. стало отправной точкой отсчёта новых социально-политических отношений, новой формации.

На третьем этапе происходило формирование двух государственных образований восточных славян – южного с центром в Киеве и северного главным городом которого являлся Новгород.

И, наконец, на четвёртом этапе произошло объединение южного и северного государственных образований в Древнерусское государство, столицей которого стал Киев.

В результате возникла стройная система взглядов, которая объясняла процесс образования Древнерусского государства. Данная концепция предполагала, что переход к государственности происходил непосредственно от племенной структуры.

Однако в последнее время появились попытки пересмотреть устоявшуюся терминологию. Так А. А. Горский отмечает, что племенной была структура славянского общества до VI века, до начала Расселения славян. Анализ общеславянских этнонимов VI-VIII показывает, что большую часть составляют на­звания, образованные от местности оби­тания. Как правило, они были связаны с ландшафтом местности (например, поля­не, то есть обитатели поля, открытого пространства; древляне – от «дерева», то есть обитатели лесов), или гидронимом-наименованием реки или озера (например, мораване, гаволяне, то есть живущие на реках Мораве и Гавеле, моричане, то есть живущие у озера Морицкого). Причем в большинстве случаев местность обита­ния, по которой получали имя славянские общности, находится на территории, заня­той славянами в процессе Расселения. Это значит, что этноним являлся новым и появился только при заселении. Между тем для «племен» в собственном смысле этого термина свойственна устойчивость этнонима - одного из главных индикато­ров этнической самоидентификации. Тот факт, что в ходе Расселения у славян про­исходило массовое появление новых эт­нонимов, дает основания утверждать, что скрывавшиеся под ними общности – но­вообразования, сложившиеся в результа­те миграций из осколков прежних племен или путем смешивания группировок раз­ной племенной принадлежности1.

Племенной была структура славянско­го общества до VI века, до начала Рассе­ления, в «праславянский» период. В результате Расселения VI-VIII вв. она «была разрушена и сформировались новые общности, носившие уже в основе не кровнородственный, а территориально-политический характер»2. Данное мнение идёт в разрез с постулатами ряда историков, в которых утверждается, что в VI-VIII вв. в восточнославянском обществе социально-интегрирующим фактором выступали родоплеменные, а не территориальные и политические связи3.

Далее, на основе того, что источники не сообщают о племенных старейшинах для VI-VIII вв., вместе с тем фиксируя служилую знать (княжеские дружины), А. А. Горским делается вывод о том, что в эпоху расселения славян произошёл слом старой племенной структуры в результате которого племенные старейшины утратили свои позиции уступив место новой служилой знати не связанной с родовыми и племенными институтами, формировавшейся по принципу личной верности предводителю-князю. Именно эта знать заняла ведущие позиции в образовавшихся после Расселения территориально-политических общностях и сыграла затем главную роль в образовании славянских государств1. В результате делается вывод о том, что славянские догосударственные общности раннего средневековья фактически неверно называть племенами или союзами племён. Выдвигается новый термин – «славинии» (который уже употреблялся по отношению к славянским территориально-политическим образованиям в византийских источниках), так же, по мнению исследователя, можно употреблять определения «племенное княжество» и «союз племенных княжеств», когда «надо специально подчеркнуть, какой из двух типов Славиний – небольшие догосударственные общности или их объединения – имеется в виду».2.

Данная точка зрения известного историка представляет несомненный интерес, однако вызывает ряд возражений у других исследователей. В частности отмечается, что определяющим поводом изменений, происходящих в славянском обществе в результате «оказывается внешняя причина переселений, а не внутренние объективные факторы экономической, социальной и политической эволюции», также не учитывается существование институтов племенной организации на «последнем этапе её существования… разные традиции материальной и духовной культуры»3. Поэтому на данный момент сложно говорить о полной обоснованности применения термина «славинии» к образованиям восточных славян VI-VIII вв.

В то же время упомянутый выше термин «суперсоюз» («союз союзов») так же не представляется достаточно обоснованным. На рубеже VIII-IX вв. возникали новообразования, но не «суперсоюзы», а племенные княжения (более подробно речь о них пойдёт ниже). Именно они стали основой формирования древнерусской государственности. Для племенных княжений было характерно наличие единого племенного центра и определённой территории. В качестве собственника земли выступало всё племя.

Несмотря на продолжающиеся дискуссии о терминологии, хронологических этапах, самих процессах происходивших внутри славянских общностей VI-VIII вв. главное остаётся неизменным: именно в данный период времени сложились основные структуры, на основе которых вскоре началось формирование Древнерусского государства.

Следует признать верным утверждение о том, что под этнонимом венеды античные историки подразумевали реальное славянское население Восточной Европы начала нашей эры. Несмотря на стремление ввести новые термины по отношению к территориально-политическим догосударственным образованиям восточных славян, всё-таки остаётся верной традиционная структура: племя – союз племён. Структурой более высокого уровня выступает племенное княжение.