Современные проблемы российской ментальности
| Вид материала | Документы |
- Статья представляет обзор исследований, связанных с проблемами менталитета и ментальности,, 77.08kb.
- Темы курсовых работ по дисциплине "Современные проблемы менеджмента" Современные проблемы, 46.67kb.
- Программа дисциплины «Современные тенденции развития медиасистемы» Специальность: Журналистика, 281.97kb.
- «Современные проблемы управления риском», 61.76kb.
- «Современные проблемы управления риском», 177.9kb.
- «Современные проблемы управления риском», 85.95kb.
- Программа дисциплины "современные проблемы науки", 33.09kb.
- Учебное пособие по курсу «Современные проблемы науки и образования», 564.67kb.
- Министерство образования Российской Федерации Казанский государственный технологический, 574.04kb.
- Программа, 261.73kb.
Литература
1. Ключевский В.О. Сочинения: В 8 т. Т. 2: Курс русской истории. М.,1957.
2. ^ Пайпс Р. Собственность и свобода. М., 2001.
3. Россия: 1913.год: Статистико-документальный справочник. СПб., 1995.
4. Рязанов В. Т. Экономическое развитие России. Реформы и российское хозяйство в XIXXX вв. СПб., 1998.
5. Управление социально-экономическим развитием России: концепции, цели, механизмы / Под ред. Д. С. Львова. М., 2002.
6. Успенский Б. А. Избранные труды. Т. 1. М., 1994.
^ РОССИЯ: МОЛОДОСТЬ И СТАРОСТЬ В ОБЩЕСТВЕ И КУЛЬТУРЕ
Бочаров В.В., СПбГУ, Санкт-Петербург
Современное российское общество – пример острой напряженности в отношениях между возрастными когортами. В поведении молодежи, политиков, государства прослеживается глубокое презрение к старшим поколениям [Обсуждение статьи: В стране нужно возродить традицию почтения к старикам. Страна_Ru htm]. Сформировались целые направления преступности, ориентированные на стариков (махинации с квартирами, разбойные нападения на пенсионеров и т.д.). Как следствие мы имеем уникальное по мировым меркам явление – появление политической партии старых людей (Российской партии пенсионеров)!
Гипотеза: причины данного явления – не в «бездуховности» современной молодежи или политической элиты, а в русской культуре, в которой доминирует молодежная составляющая с ее базовыми ценностями. Это, в свою очередь, обусловлено перманентным для российского общества конфликтом поколений, который воспроизводится на всех стадиях его эволюции и всегда разрешается в пользу молодежи.
Историки обнаруживают проявление данного конфликта еще в Древней Руси [Щербина Н.Г. Российское сегментарное общество как основа российских политико-культурных традиций// Вестник Московского Университета. 1996. №1. С. 81]. Молодежь доминировала при принятии решений в дореформенной общине [Рахматуллин М.А. Крестьянское движение в великорусских губерниях 1826-1857. М., 1991. С.101-102], острый конфликт в дореволюционный период наблюдался не только в крестьянской семье [Быт великорусских крестьян-землепашцев. Этнографическое бюро князя В.Н. Тенишева. СПб., 1993, с.185], но и семьях интеллигенции. К старикам относились «без уважения», больных же считали «лишним ртом» [Быт великорусских крестьян-землепашцев… С. 186,188,200].
Причина «аномалии» во взаимоотношениях поколений – в военном характере российского государства, ядро которого составляет верховная власть (правитель) и армия, по определению всегда состоящая из молодежи. Именно военная молодежь всегда наиболее демонстративно игнорировала не только старших, но и местные власти, уповая на поддержку верховного правителя [Рахматуллин, с.103], [Пыляев М.И. Старое житье. СПб, 1990, С. 102-103].
Революционные же периоды в истории России – это «молодежный бунт», против власти старших. От фронтовиков, вернувшихся в деревню с полей Гражданской войны «старикам житья не было» [Краснов В.М. Из воспоминаний о 1917-1920 гг. // Архив русской революции: Т.11. М., 1991. С. 110]. Главный герой коллективизации рисуется источниками «пьяницей и хулиганом» [Зараев М. Тяжелая ноша // Огонек. 1990. №28. С. 5-6], [Власов В. Хулиганство в городе и деревне // Проблемы преступности. М.-Л., 1927. С. 61-62]. «Хулиганское поведение» характеризует «революционеров» 90-х гг. XX века (Ельцин, Жириновский и т.д.), а раздел собственности вовсе осуществлялся «бандитами» или «молодыми волками», выросшими «естественно-спонтанным» образом». Связь революции с «хулиганством» отмечали русские мыслители конца XIX начала XX вв. [Розанов В.В. Мимолетное. 1915 год // Русская идея. М., 1992. С. 285].
Характерный для российского социума социально-возрастной конфликт, определил приоритетное значение для нее молодежной культуры, которая формирует базовые ценности, мотивации поведения и, наконец, психологию ее носителей (ментальность). Молодость – у нас высшая ценность, что отчетливо обнаруживается на этноисторических источниках [Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1986, С. 334-335]. Даже ценность старости трактуется через призму молодости. [Тарабукина А.В. Когда святой смеется? К вопросу о смехе в православии // Мифология и современность. СПб. 1999. Вып.2. С. 252]. Поэтому для всех возрастов приоритетны молодежные паттерны поведения [Cтруве П.Б. Интеллигенция и революция // Вехи. Сборник статей. 1909-1910. М., 1991. С. 192], [Булгаков С.Н. Героизм и подвижничество // Вехи. 1909-1910. М., 1991. С. 51-52].
Принципиальным для молодежной культуры является отношение к «смерти-бессмертию». Здесь ни жизнь, ни, тем более, долголетие не имеют ценности – приоритетна героическая смерть – «Жизнь – копейка, голова ничего». Негативное отношение нашей культуры к долголетию было сформулировано еще основателем русской литературы устами Е. Пугачева в «Капитанской дочке» [Пушкин А.С. Полн. собр. соч. Т. 6. СПб., 1964. С. 508].
Революция 1917 года ознаменовала победу молодежной культуры на государственном уровне: «Коммунизм – это молодость мира, и его создавать молодым!». Символы насилия доминировали в общественно-политическом дискурсе («покорение целины», «завоевание космоса» и т.д.). «Старики» же, реально занимавшие в конце «советской эпохи» все командные позиции в обществе, также активно заимствовали молодежную поведенческую символику (портреты лидеров, питейное и сексуальное поведение). Однако народное сознание и тогда зло реагировало на старость политиков, что проявлялось, прежде всего, в анекдотах.
Сегодня переоценка ценностей происходит в рамках все той же молодежной культуры: «формируется страна вечной молодости». «Россия Молодая» становится почти фольклорным образом и это несмотря более чем на тысячелетнюю историю государства. Молодежная культура продолжает детерминировать повседневное поведение россиян, включая презрительное отношение к смерти (питейные практики, беспечность в действиях, сопряженных с риском для жизни, поведение российских туристов в зонах природных и социальных катаклизмов и т.д.). Важным символом молодежной культуры сегодня стал спорт, понимаемый исключительно в смысле «боя», а не физических упражнений для укрепления здоровья, что высмеял еще В. Высоцкий.
Подобное поведение россиян, в котором доминируют молодежные модели («застойный инфантилизм» – Китаев-Смык Л., «подростковая психология» – Елизарова Б.С.) отождествляется с «русским национальным характером» (Белинский В.Г., Герцен А.И). Представляется: данный феномен не может быть раскрыт в терминах психологии, вне анализа социокультурного контекста.
^ СОЦИАЛЬНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О НРАВСТВЕННОМ ИДЕАЛЕ В РОССИЙСКОМ МЕНТАЛИТЕТЕ
Воловикова М.И., Институт психологии РАН, Москва
Вопросы, связанные с местом, функциями и ролью нравственных идеалов в общественном сознании и жизни, являясь традиционными для отечественной науки, приобретают особое значение в период резких социальных изменений, происходящих в настоящее время в мире, государстве и обществе. Один из основных кризисов, переживаемых гражданами нашей страны, связан не только с экономическими проблемами, но и с крушением прежних ценностей и идеалов. В жизни народа, страны идеалам принадлежит консолидирующая, объединяющая роль. Принятый народом нравственный идеал, т.е. образец нравственного совершенства, является системообразующей ценностью в сознании нации.
В истории каждого народа есть периоды, когда эта ведущая, консолидирующая роль идеала проявляется особенно ярко и действенно: во время войн, смут, преодоления последствий общественной и экономической разрухи. Способ существования идеалов в общественном и индивидуальном сознании – это процесс, осуществляемый на разных уровнях историческом, социальном, индивидуальном. В принципе, в общественной жизни нравственные идеалы выступают как регулятор социальной активности и социального поведения, но практически утрата идеалов как духовных опор личности и народа ведет не только к исчезновению множества ценностных ориентиров, но и к стихийной, обусловленной примитивными потребностями и влечениями, жизни.
Целью нашего исследования явилось создание целостной концепции социальных представлений о нравственном идеале в российском менталитете и проведение в русле данной концепции эмпирического исследовательского цикла, направленного на выявление этнокультурной, региональной, возрастной и тендерной специфики представлений о нравственном образце. Проведенный теоретико-методологический анализ позволил прийти к выводу о том, что в целом изучение социальных представлений о нравственном идеале в российском менталитете является актуальным для развития парадигматики социальной психологии, прежде всего – ее духовной направленности. Разработанная концепция открывает перспективу построения духовно ориентированной социальной психологии. Социальные представления о нравственном идеале являются историческим продуктом и в то же время – указывают на перспективу развития общественного сознания народа. Эти представления обнаруживают тенденцию сохраняться в основных своих чертах и обретать новые в условиях резких социальных изменений. Их свойства, функции и закономерности проявления (индифферентность к противоречиям, телеологичность, рациональность в сочетании с эмоциональной оценкой явлений, личностность) имеют много общего с закономерностями проявления мифологического (понимаемого в контексте работы А.Ф. Лосева «Диалектика мифа») сознания.
Нравственный идеал передается от поколения к поколению через традиции, благодаря памяти о конкретных людях и живых образах нравственных личностей, в той или иной степени воплотивших этот идеал. Критерий исторической сохранности – изменчивости социальных представлений о нравственном идеале позволяет доказать инвариантность нравственного идеала в российском менталитете на уровне общественного и индивидуального сознания. Представления о нравственном идеале в российском менталитете конкретизируются в современных представлениях об образцово-нравственной личности, в морально-правовых представлениях, представлениях о Родине. Связь правовых и нравственных представлений в России проявляется в двух вариантах нравственно-правового состояния, развития и изменения – либо «застревания» на самой начальной стадии морально-правового развития (послушания закону с помощью страха и наказания), либо подъема на высший уровень развития, опирающийся на этические и высшие духовные принципы. Специфические этнокультурные, региональные и тендерные особенности социальных представлений о нравственном идеале в российском менталитете проявляются в специфичности традиций, закрепленных в культуре российских народов, в специфичности женских и мужских ролей в общественной жизни, в особенностях исторического развития российских регионов.
Социальные представления о нравственном идеале в российском менталитете в целом сохраняют историческую преемственность с христианскими идеалами народа (прежде всего русских как титульной нации) в дореволюционной России, связанными с братскими отношениями между людьми и народами (доброта, доверие, способность прощать), любви к Родине и готовности ее защищать, в опоре на нравственность (совесть) в развитии здорового правосознания.
Выявлена дифференциация социальных представлений у подрастающего поколения, проявляющаяся в ориентации на идеал и ориентации на «антиидеал» (связанной с присвоением ценностей западного массового сознания). Позитивную роль в сохранении и передаче новым поколениям представлений о нравственных ценностях и идеалах выполняют традиции и праздники. Усиливается значение социальной памяти о православных праздниках. Позитивную роль продолжает выполнять для старшего и среднего поколений российских граждан социальная память о советских праздниках. В современных представлениях о «настоящем празднике» разных российских народов и этносов проявляется архетипическая основа социальных представлений о нравственном идеале.
^ ПОЖИЛЫЕ ЛЮДИ В РОССИИ: ВЫЗОВ РЕФОРМАМ И ТРАДИЦИЯМ
Григорьева И.А., ф-т социологии СПбГУ, С-Петербург
1. Социальная ситуация людей пожилого возраста и старение населения в целом представляет одну из актуальных проблем современного общества и социальной политики. Причем мнения о необходимых мерах расходятся. Западные исследователи утверждают, что необходимо модифицировать целый ряд институтов, чтобы удовлетворить потребности изменившейся возрастной структуры общества. Необходимо повысить налоги на работающих, чтобы сохранить достигнутый уровень жизни пожилых или поднять возраст выхода на пенсию до 67, а в перспективе – до 69 лет (в большинстве развитых стран мира возраст выхода на пенсию – 65 лет. В Англии, когда речь идет о социальных сервисах для пожилых, имеются в виду люди старше 70). Мнения российских ученых также различны: от необходимости готовиться к новым вызовам до уверенности, что уменьшение количества детей и, соответственно, затрат на них, компенсирует рост затрат на поддержку пожилых.
2. Важно отметить, что затраты на воспитание и образование детей распределяются между семьей и государством в иной пропорции, нежели затраты на пожилых. Дети, как правило, живут в семье, и, более того, повсеместно осознается, что семью нужно поддерживать для создания наилучших условий для детей внутри семьи. Пожилые же в большинстве современных социальных государств живут либо самостоятельно, отдельно от детей, либо в специальных интернатных учреждениях. Из законодательства скандинавских стран изъяты статьи, обязывающие взрослых детей заботиться о пожилых родителях. Однако нормы социально-трудовых и налоговых отношений, которые обеспечивают такую заботу, достаточно жесткие. Стоимость и время как надомного обслуживания пожилых, так и интернатного, растут, поэтому все более актуален вопрос об изменениях в налоговой системе, специальном страховании на обслуживание в старости и росте расходов государства на внесенные формы помощи (или семейные, там, где они сохранились, например, во Франции или России).
3. Демографические тенденции последних 100 лет показывают, что старение населения необратимо. Ни в одной из развитых стран мира пронаталистская политика государства не смогла переломить тенденции уменьшения рождаемости и старения. Правда, у России есть резервы, связанные с неестественной смертностью населения в трудоспособных возрастах. Но уменьшение смертности, возможное, если мужская часть населения будет бережней относиться к своему здоровью, что нехарактерно для традиционной культуры, опять же приведет к интенсификации старения. Пока же экономические, социальные, культурные и даже геополитические вызовы и следствия старения осознаны плохо.
4. Любой возраст, в том числе возраст старости – универсальное хронологическое явление, особая социокультурная конструкция и индивидуальное биографическое событие, сопровождаемое определенной символикой и ритуалами. Особенности российской конструкции пожилого возраста связаны с легитимацией раннего старения и возрастных неизбежных болезней. Мифология особо трудной российской жизни оправдывает и поддерживает ранний выход на пенсию, делает невозможным / нетрадиционным рациональный дискурс соотношении работающих и пенсионеров, а возможность / необходимость более позднего ухода на пенсию воспринимается как безусловно несправедливая и негуманная. Однако, в России в период 1990-х г. быстро рос возраст дожития и количество пенсионеров (точнее, пенсионерок) старше 80 лет.
5. Многие годы советские пенсионные нормы считались льготами, однако в настоящее время у возрастных льгот можно найти не одну оборотную сторону. В рамках таких стажевых и возрастных требований всегда будет воспроизводиться конфликт между работающими и пенсионерами, между налогоплательщиками и получателями социальных выплат, между молодыми и пожилыми. Он ничуть не смягчается тем, что часть пенсионеров продолжает работать первые 5-10 лет после наступления пенсионного возраста. Важно, что во многих случаях, особенно у женщин, период получения пенсии практически равен требуемому трудовому стажу. Рассчитать размер пенсионных отчислений и построить отношения между поколениями как в рамках распределительной, так и страховой системы, при таких соотношениях и растущем возрасте дожития, невозможно. Пенсия всегда будет маленькой, а уклонение работодателей от уплаты социальных отчислений (единого социального налога) и недобор налогов государством постоянны. Таким образом стажевые требования и характер построения пенсионной системы могут иметь конфликтный потенциал и дезинтегрировать общество.
6. Эти взаимосвязи не осознают не только пенсионеры, но и люди младших поколений. Пенсия для россиян – не возвращаемая на определенных условиях часть заработной платы, внесенная работодателем и работником, а некая обязанность государства по отношению ко всем гражданам страны. Также люди не хотят понимать, что если они сами не платят налоги, или платят их с заниженной зарплаты, пенсию старикам платить нечем. При этом различные источники свидетельствуют, что «по ведомости» в России получается не более 50% заработной платы.
7. Из-за установленного Законом 1956 г. и до сих пор действующего раннего возраста выхода на пенсию, в России, как нигде в мире, велик разрыв между пожилым населением и населением пенсионного возраста. В других же странах проблема социальной изоляции пожилых становится актуальной на десять лет позже. Геронтократия позднего социализма привела к уверенности, что преобладание пожилых в стране – замедление развития. Но российская военизированная (милитарная, как любят называть ее феминистки), безусловно молодежная культура не принесла пока стремительного технологического и научного развития. Напротив, ничто так не препятствует поискам вариантов модернизации и формированию социального порядка, как безудержный молодежный радикализм и попытки перепрыгивания через препятствия традиционной культуры.
8. Репрезентация старения, осуществляемая медициной, неизбежно приводит к снижению социального статуса пожилых людей, к идентификации пожилых людей как больных, патологичных, неспособных понять современность, пригодных только к роли пассивных объектов помощи. Понимание старости как десоциализации, предложенное структурным функционализмом, выводит пожилых людей за рамки социального порядка, принуждает свести все жизненные планы и интересы к домашней работе по обслуживанию близких, поддержанию повседневного существования или просмотру телесериалов.
9. Развитие гибких режимов занятости, более широкого применения неполных дня, недели, месяца, года и определения пределов включения таких режимов в трудовой стаж требует активного вмешательства государства. Нужно развивать альтернативные режимы приобретения пенсионных прав. Опыт западных стран показывает, что данные задачи носят технический характер, их решить куда проще и дешевле, чем «бороться» с низкой пенсией и социальным исключением пожилых. В противном случае Россия может стать передовой страной «четвертого мира» – страной, где значительную часть населения составляют социально исключенные пожилые люди.
^ МИГРАЦИОННАЯ ПОЛИТИКА В РОССИИ
Добриков П.В., факультет социологии СПбГУ
На протяжении нескольких столетий Санкт-Петербург и Петербургская губерния (ныне Ленинградская область) являются одним из крупнейших в Европе и в России центров миграционного притяжения населения.
Как известно, уже в начале 18 века в Санкт-Петербург, а также в губернские города устремляется значительное число как внутренних мигрантов (из Украины, Белоруссии, Прибалтики), так и иммигрантов из Западной Европы, в первую очередь из Германии, Польши, Восточной Пруссии, Швеции, Франции, Англии. Активный приток иммигрантов привел к тому , что уже на рубеже ХIХ-ХХ вв., в Санкт-Петербурге доля нерусского по происхождению населения составляла 17,8% от общей численности населения города.
Миграционная политика России, ориентированная на экономическое и культурное развитие государства, являлась одной из наиболее либеральных миграционных программ Европы. Ее отличительные особенности состояли в том, что она была направлена в первую очередь на прием высококвалифицированных специалистов: военных, строителей, ремесленников, врачей, ученых. Сельские районы Петербургской губернии пополнялась иммигрантами-крестьянами из Германии, Финляндии и Прибалтики. В известном смысле миграционная политика России дореволюционного периода ее истории является прообразом принципа въездных квот, который практикуется современными индустриально развитыми государствами мира с целью привлечения необходимых экономике, науке и культуре специалистов.
В отличие от современных весьма неконструктивных подходов к этническим, социокультурным аспектам миграции и иммиграции, артикулируемых политиками и некоторыми учеными, миграционная политика российского государства рассматривала этнокультурную принадлежность переселенцев как важный фактор формирования населения. Хорошо известен, например, тот факт, что немецкое, эстонское, латышское, финское крестьянство рассматривалось российским правительством как своеобразное достояние, а именно, в качестве референтной группы, одной из важных задач которой была передача прогрессивного европейского опыта хозяйствования и культурной организации повседневной жизни. Кроме того, эта миграционная политика способствовала решению демографических проблем. Прибытие новых постоянных жителей приводило не к кратковременному увеличению численности населения за счет механического прироста, а способствовало созданию долговременных условий для его расширенного воспроизводства.
Миграционная политика как часть общей программы экономического и культурного развития страны способствовала тому, что Санкт-Петербург и Петербургская губерния уже к концу ХIХ в. превратились в экономически наиболее развитый регион России. Необходимо отметить, что и Санкт-Петербург, и губерния рассматривались правительством России в качестве единого экономического региона, а приток мигрантов и в города и сельские района учитывался в контексте единой экономической и социокультурной политики государства. Подобный подход представляется важным для изучения миграционных процессов, а также для формирования концепции миграционной политики на современном этапе.