Публикуется по книге: Кадыров Жумадин. Бюбю Мариям. Пер. Тыныбека Мейманалиева. Б.: Бийиктик, 2009. 316 с
| Вид материала | Документы |
- А. М. Кадыров культурология Теория и история культуры уфа 2004, 2225.93kb.
- Земле и, в частности, эволюции человека Публикуется по книге: О. Я. Бондаренко. Жизнь., 1127.47kb.
- 119121 Москва, 2-й Неопалимовский пер.,, 15.27kb.
- Публикуется по книге: Вячеслав Тимирбаев. Григорий Балян. Б.: 2007. 331 с. (Жизнь замечательных, 3065.32kb.
- Публикуется по книге: Омуркулов Кадыр. Стон ледника: Публицистика и проза. Б.: Шуру,, 3372.6kb.
- Театрализованная экскурсия по Москве, 51.36kb.
- Публикуется по книге: Кузнецов А. Г. Из истории американской музыки. Классика. Джаз., 1830.6kb.
- Конрад Лоренц, 3220.31kb.
- Конрад Лоренц, 3220.89kb.
- Конрад Лоренц, 3220.98kb.
© Кадыров Ж. С., 2010. Все права защищены
Произведение публикуется с разрешения автора
Не допускается тиражирование, воспроизведение текста или его фрагментов с целью коммерческого использования
Дата размещения на сайте www.literatura.kg: 1 июля 2010 года
Жумадин Кадыров
Бюбю Мариям
(Повествование)
Эзотерика всегда привлекала страждущие и ищущие умы, но и те, кто приоткрывает занавес над тайным и труднопостижимым, сам часто остается большой загадкой, мифом для читателей. Эта книга об одной из самых таинственных личностей современного Кыргызстана, оказывающей вот уже 15 лет влияние на целое поколение в сфере духовной трансформации – Бюбю Мариям Муса кызы.
Автором книги является небезызвестная в издательских кругах фигура, человек огромного обаяния и знаний, прозаик Жумадин Кадыров, цель которого – подготовить неискушенного читателя к шокирующих для многих данным о незримых процессах, протекающих между мирами, и о роли духовных существ в их удивительном взаимодействии.
Публикуется по книге: Кадыров Жумадин. Бюбю Мариям. ^ Пер. Тыныбека Мейманалиева. – Б.: Бийиктик, 2009. – 316 с.
УДК 821.51
ББК 84 Ки 7-4
К 13
ISBN 978-9967-13-669-4
К 4702300100-10
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие
События, произошедшие с апреля по ноябрь 1995 года
Неожиданная встреча
Десять вопросов
Не «Жай + Сан», а Жайсан
Странный луч
Длинные-длинные строки стихов
Эпоха Манаса и манасчи
Слезы, которым не было конца
Скандал на джайлоо
Невыполненные требования
Чудесный Кок Булун
«Знай, что рассказывает тебе Умет уулу Жайсан»
«Вы можете сделать меня гением!»
Сон Тамары
Невероятное событие, произошедшее на озере Сон-Коль
31 августа 1995 года
Лучи-девы, подарившие сияющий луч
Уход из дома
Помощь Жайсан-ата
Акматаалы и Жаныбай
Первое посещение Тибета
Суровое решение
Первое обращение к читателю
Первое путешествие в биографию Бюбю Мариям
Непонятная болезнь
Биография Толобека
«Да, я Толобек»
Яблоки от Бюбайша-апы
Лечение способом «кыргызчылык»
Ожидание знака
Два эпизода из жизни Бюбайша-апы
Самая великая тайна кыргызчылыка
Когда видишь смену веков…
Второй амулет
Ночной гость
Ринат
Ответ Рината
Первая медитация
На мазаре Жумгал-ата
Второе обращение к читателю
Запись дастана «Айколь Манас»
Начало
Подарок Эркинбека
О 670 годе
Маленький Принц, или Зотоволосый Молодой Айдар
Об эпосе «Манас» и дастане «Айколь Манас»
Предисловие
О дастане «Айколь Манас» Жайсана Умет уулу я впервые услышал от моего очень близкого знакомого в 1997 году. «В свет вышла новая книга под названием «Жайсан», - сказал он мне. – Это чудесное творение, которое можно отнести к категории бесценных произведений». Я не придал его словам особого значения, но почему-то запомнил их.
Спустя два года я посетил по своим служебным делам издательство Академии наук Кыргызской Республики и увидел там готовящийся к изданию третий том «Жайсана». На столе аккуратными рядами возвышались плотные стопки будущей книги, ещё не одетые в переплёт. Я взял в руки одну из них и, наугад открыв ее, пробежался по ней взглядом. Прочтя несколько строф дастана, написанных двустишиями, я снова закрыл книгу и положил её на место.
И на этот раз всё, что я делал, впервые соприкасаясь с ещё неведомым мне произведением, почему-то накрепко фиксировалось в памяти вплоть до мельчайших подробностей.
Причиной того, что я не смог глубоко погрузиться в чтение новой книги, готовящейся выйти в свет, явилась моя неосведомлённость о ней.
В октябре 2001 года у меня состоялась встреча с директором бишкекского книжного магазина «Нуска» Рыскулбековой Анарой-эже. Как обычно, у нас завязалась непринуждённая беседа, которая обычно возникает между коллегами по книжному делу и страстными поклонниками достойных литературных новинок.
- Жумадин, - обратилась она при разговоре ко мне с предложением, - уж если ты достаточно успешно работаешь в сфере книгоиздания, я считаю необходимым сообщить тебе об одном важном начинании. В последние годы издаётся и распространяется уникальное произведение под названием «Жайсан». В настоящее время издан его шестой том. Люди, прочитавшие и правильно осознавшие данное произведение, очень высокого мнения о нём. Они убеждены, что эта книга очень ценна и наиболее значима из всех книг, изданных на кыргызском языке в ХХI веке. Я уверена, что ты правильно поймешь моё предложение и обязательно прочтёшь это произведение.
«Если сведения, которые я только что услышал, соответствуют действительности, то мне надо, безусловно, прочесть книгу, которая может стать самой ценной и почитаемой книгой столетия», - решил я и в свою очередь высказал свою просьбу:
- Эже, прошу Вас, сколько бы томов этой книги ни было издано, найдите мне, пожалуйста, по одному тому каждого издания.
Через два-три дня Анара эже вручила мне шесть томов «Жайсана».
Открыв первую книгу и начав читать дастан, я сразу же убедился в том, что сказанное мне другом и Анарой-эже соответствует истине: эта книга действительно необыкновенна, бесценна и со временем будет признана одним из самых замечательных творений человеческого гения.
^
СОБЫТИЯ, ПРОИЗОШЕДШИЕ С АПРЕЛЯ ПО НОЯБРЬ 1995 ГОДА
НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА
Всё ниспадает с неба…
Великое солнце ниспосылает свои золотые лучи с неба.
С неба же луна изливает на мир свой серебряный свет.
Облака и тучи – вольные кочевники, в зависимости от времени года опять же с небес сыплют то дождями грибными, то холодным, всегда внезапным градом, то бесчисленным множеством лёгких узорчатых снежинок.
Проделав неимоверно долгий путь из бесконечности космоса, изредка с небес падают на землю метеориты, и также с небес, озаряя своими сполохами дождливое ненастье, молнии мечут на землю свои огненные стрелы.
Но, оказывается, и арбаки1 – тоже приходят в наш мир с неба. В этом Бюбю Мариям убедилась воочию…
То событие произошло мгновенно, она едва успела прикрыть и вновь открыть свои веки.
О том и речь.
Сначала Бюбю Мариям услышала низкий приятный мужской голос, выражающий просьбу: «Отодвинь, пожалуйста, веточку!».
Сколь бы ни был этот мягкий голос заботливо вежлив, оттого, что он прозвучал внезапно, Бюбю Мариям инстинктивно сразу внимательно, до мельчайших деталей, оглядела все вокруг. Возможно, для того, чтобы убедиться в реальности всего происходящего.
Ухватившись правой рукой за нижнюю ветку осины, свесившейся с берега почти к самой воде, она стояла по икры в холодных промозглых волнах реки Жумгал, неистово бурлящей от половодья ранней весны.
На поворотах и изгибах русла безудержный горный поток неустанно прибивал к берегам шугу – большие и малые изломанные подтаивающие льдины, выбрасывая их одну за другой на сушу.
Бюбю Мариям будто и не чувствовала ледяного холода воды, пронзавшего ее до мозга костей, но правая ступня ныла от боли, - наверное, она наступила в воде на обломок горного камня.
Время - около полуночи, местонахождение - неподалёку от мазара Жумгал-Ата2. Она испугалась и вздрогнула от страха, ведь ей и в голову не могло прийти, что можно повстречать кого-либо в этих безлюдных диких местах в полуночной тьме. Несмотря на то, что ей давно не доводилось испытывать подобное, она всё же не позволила страху, пусть даже одному из самых могущественных чувств, возобладать над здравым рассудком и смогла взять себя в руки. «Что бы ни выпало на мою долю, произойдет только то, что предначертано мне Тениром1», - мысленно заключила она и, наконец, решившись, медленно отодвинула от своего лица ветку осины. Её взору предстал человек с белой бородой, висевший вниз головой.
Он смотрел на неё, и они встретились глазами.
Человек, сошедший с неба, был будто подвешен за нижний конец светлого луча, который изливался откуда-то сверху, насквозь пронзая тёмную ночь. Не могла различить Бюбю Мариям, куда уносился другой конец сияющего снопа света, похожего на фонарный луч. Но приметила она, что борода этого таинственного человека, похожая на летящую звезду с огненным хвостом, развевалась, будто знамя на ветру. И ещё она обратила внимание и ясно определила для себя то, что, хотя остальная часть его тела теряла свои очертания, этот небесный странник производил впечатление обыкновенного живого земного человека.
Как бы то ни было, но стояла Бюбю Мариям по самые икры в студёной воде горной реки, нёсшей свои безумные воды средь пёстрых прибрежных проталин, и уже не ощущала её стылого холода, не чувствовала саднящей боли в пятке, в которую упёрся своим остриём подводный камень, а только изумлённо во все глаза смотрела на таинственного человека, словно подвешенного за ноги к концу светлого луча, который падал, пронзая ночь, из-под купола неба.
Он висел на расстоянии нескольких пядей в высоту над Бюбю Мариям головой вниз к земле, а ноги, напротив, были подняты к небу, длинная белая борода же его всё также развевалась, словно трепещущее на ветру знамя.
Потом это существо протянуло к ней свою руку. Бюбю Мариям поняла, что это не жест для рукопожатия, а намерение помочь ей выйти из воды, и, освободив свою руку, державшуюся за осиновую ветвь, она протянула её навстречу движению белобородого человека. И тогда рука таинственного небесного странника, рука, подобных которой Бюбю Мариям ещё никогда не видела - она была и не твёрдая, и не мягкая, - с помощью неведомой силы легко, словно невесомую пушинку цветущего тополя, вытянула женщину с довольно приличным весом из воды.
И именно эта неимоверно могущественная таинственная сила подняла над речными волнами женщину, и они вместе – белобородый небесный странник и Бюбю Мариям - вознеслись и улетели в безвестном направлении.
^ ДЕСЯТЬ ВОПРОСОВ
Был предрассветный час.
Бюбю Мариям шла по окраине села к своему дому. Нижняя часть её одежды, промокшая, видимо, от речной воды, до линии бёдер покрылась тонким слоем льда, а волосы, выбившиеся из-под платка на лоб, покрылись белёсым слоем инея.
Для совершения медитаций2 она всегда уходит в горы, а по их завершении неизменно возвращается обратно домой. В большинстве случаев сеансы заканчивались в предполагаемое время, и она управлялась за час-другой, но порой выходило так, что ей приходилось оставаться в горах и на всю ночь. Сегодняшний сеанс медитации затянулся неимоверно долго и закончился лишь перед самым рассветом. Бюбю Мариям, очнувшись и придя в себя, поняла, что стоит у самой окраины села. Она тут же пошла скорым шагом в сторону своего дома, чтобы невзначай не повстречаться с первыми погонщиками скота.
Быстро дошла до дома. Живо сняв с себя промёрзшую одежду, женщина облила тело холодной водой и, переодевшись в сухое, принялась изучать тексты из специальной тетради, которую она всегда брала с собой на сеансы и куда записывала всю информацию, полученную во время медитаций. Как обычно, в ней были новые записи в виде «Знаков Вселенной1», как она сама для себя называла эти странные письмена. Она стала переводить эти знаки в цифры, а их в свою очередь – в буквы современного алфавита.
Первым же проявилось словосочетание «ЛЕТО + ЦИФРА». Бюбю Мариям была несказанно удивлена: «Почему эта запись получилась на русском языке?». Она увлекалась все больше и больше и продолжала разгадывать записи уже с нетерпением, чтобы узнать, какими будут следующие слова. И снова стали получаться словосочетания, состоящие из тех же «ЛЕТО + ЦИФРА», «ЛЕТО + ЦИФРА» и снова «ЛЕТО + ЦИФРА».
«Да что за напасть?! Откуда я взяла эти слова и что они означают?», - недоумевала Бюбю Мариям, со всёвозрастающим любопытством продолжая расшифровывать знаки. И опять всё повторилось, пока она не исписала целую страницу этим загадочным словосочетанием «ЛЕТО + ЦИФРА», «ЛЕТО + ЦИФРА», «ЛЕТО + ЦИФРА»… Теперь Бюбю Мариям вообще ничего не могла понять.
Она мысленно вернулась ко вчерашнему вечеру перед сеансом ночной медитации: «Ведь я вчера выходила на сеанс с намерением и большим желанием узнать о своих дальнейших действиях в лечении болезней пациентов, находящихся у меня на излечении. Да, верно, только с этой целью. Но какое отношение к целебным рецептам и методам лечения имеют эти два странных слова? Или я должна перевести это словосочетание на кыргызский язык?». Бюбю Мариям на мгновение задумалась и тут же перевела слова на родной язык. Получилось: «ЖАЙ + САН». И снова ничего не понятно. «А может, я приступила к медитации ещё с какими-то мыслями или подсознательными вопросами в чувствах?», - спрашивала себя она, вновь и вновь невольно возвращаясь памятью ко вчерашнему вечеру.
Мысленно погрузившись в себя, она обнаружила глубоко в сознании одно вопросительное предложение: «Кто автор произведения «Манас»?» и сразу вспомнила о событии, произошедшем два-три дня тому назад.
…Был вечер, и сиреневые сумерки объяли тихое селение. В дом Бюбю Мариям пришёл на очередную перевязку Шакин Эсенгулов, который вот уже второй год лечился у неё от воспалительного образования на ягодице. Для очищения своей пораженной язвой кожи от гноя и перевязки этот человек приходил к Бюбю Мариям дважды в день – утром и вечером. В этот раз он почему-то был сумрачен и подавлен. Наверное, сказалась усталость после работы.
В Кыргызстане в это время шла полномасштабная подготовка к празднованию на государственном уровне 1000-летия эпоса «Манас». Шакин Эсенгулов готовил постановку собственного спектакля в районном театре, который сам же и возглавлял, и потому вот уже несколько дней кряду работал с членами комиссии, приехавшей из столицы с целью снять спектакль для трансляции по республиканскому телевидению, если он будет на то пригоден.
То ли действительно сказалась напряжённая авральная работа в районном театре, то ли это было связано с тем, что болезнь, преследовавшая его вот уже в течение нескольких лет, в последнее время усилилась, но Шакин был явно не в духе, и это отчётливо читалось по его лицу. Они обмолвились парой-другой обычных незначительных фраз, затем, немного помолчав, Шакин неожиданно задал Бюбю Мариям вопрос:
- Общепринято, что эпос «Манас» - народное произведение. С этим я никак не могу согласиться. Одно произведение пишет один автор. Быть такого не может, чтобы собрались несколько человек, а тем более, целый народ, и принялись вместе сочинять одно произведение. Они никогда не смогут создать вместе одно творение. Что вы об этом думаете? Возможно, во время своих медитаций вы узнаете о первом авторе «Манаса»?
«Я простая народная целительница, - размышляла тем временем про себя Бюбю Мариям, - и лишь взяла на себя ответственность вылечить его от болезни, от которой врачи уже давно отмахнулись. Лечу её по мере своих способностей и прилагаю к этому все свои усилия и старания, равно, как и к другим своим пациентам, а до других его забот мне и дела нет». Но чуткой женской душой чуяла Бюбю Мариям, что неспроста Эсенгулов просил её, не имеющую никакого отношения к эпосу «Манас», узнать, кто является его автором, но не показала виду и лишь пожала плечами, потому как знала, что он сомневается в ее способностях как целительницы. Дескать, ладно – она медитирует, но куда она устремляется, с кем встречается во время сеансов, у кого испрашивает рецепты и методы их применения? Это уму непостижимо, просто невозможно. Наверняка подобные случаи неподвластны ни науке, ни здравому смыслу вообще. Следовательно, все рассказы этой женщины не больше, чем фантазии, но, чтобы удостовериться в её измышлениях, он решил дать Бюбю Мариям задание узнать во время медитации имя первого автора эпоса «Манас». Она отчетливо осознавала подвох в его, казалось бы, безобидной просьбе, но сделала вид, будто не знает его истинных намерений.
И действительно, оказалось, что на ночной сеанс медитации Бюбю Мариям ушла с этой подспудной мыслью: «Кто же является первым автором эпоса «Манас»? – вопросом, заданным ей Шакин-агаем во время перевязки. И очевидно, именно на этот вопрос она получила ответ – автором эпоса «Манас» является ЖАЙ + САН.
Найдя отгадку странного загадочного словосочетания «ЛЕТО + ЦИФРА», Бюбю Мариям тихо вздохнула и вновь глянула на исписанную страницу. Теперь перед её мысленным взором невольно предстал таинственный случай, который произошёл с ней во время ночной медитации.
…Сердце Бюбю Мариям всколыхнулось и сжалось, скованное неимоверным страхом, когда она неожиданно услышала странные слова: «Отодвинь, пожалуйста, веточку!», пусть даже голос, произнёсший их, был приятным и вежливым. Услышав его, она в тот же миг, словно внезапно очнувшись ото сна, определила и место, где происходило действие (поблизости от мазара Жумгал-Ата), и время (полночный час), но перестала осязать ледяной холод горной реки, бушующей от прибывающих талых вод ранней весны. Страх и великий врождённый инстинкт самосохранения притупил даже боль в пятке от упёршегося в неё острия подводного камня, потому что ещё большую опасность мог представлять неизвестный таинственный владелец этого голоса, находившийся совсем рядом. Только отодвинь веточку, и он предстанет твоим очам. Она никак не ожидала встретить кого-либо здесь, в совершенно безлюдных диких местах неподалёку от священного мазара, да ещё посреди тёмной ночи и потому как вкопанная неподвижно застыла на месте, не зная, что ей делать дальше. Острие горного камня продолжало безжалостно сверлить ей правую ступню, а бурлящая ледяная Жумгал-река, будто удивляясь стойкости и терпеливости женщины, по колено стоящей в воде, и словно испытывая её на прочность, старалась ещё больше и выше, вплоть до бёдер, захлестнуть её. Волны же, казалось, ставшие вязкими от ночного мороза, словно мед, безудержно неслись вниз по руслу среди камней, вздувая женщине подол платья и оттягивая его вниз по течению…
Бюбю Мариям спустя мгновенье, хоть и не совсем, но всё же смогла унять свой страх и исполнила просьбу таинственного незнакомца: правой рукой отодвинула от своего лица осиновую ветвь. Она сразу же увидела белобородого человека, висевшего в воздухе над ветвями склонившейся осины. Затем ей бросилось в глаза, что борода этого ночного странника, висевшего почему-то вниз головой, а ногами к небу, доходила ему почти до пояса и развевалась из стороны в сторону, словно знамя под дуновениями ветерка.
Она не смогла разглядеть точные черты лица небесного странника и не стала вглядываться, чтобы разглядеть его подробнее. Всё её внимание было сосредоточено на другом – висячем состоянии таинственного пришельца: нет, он не был подвязан к верхушкам соседних деревьев или к облакам верёвкой или проволокой, а словно подвешен к огромному сияющему лучу, ниспадавшему на землю с неба. Бюбю Мариям не могла определить длину этого волшебного луча, не могла увидеть и его начала, откуда он проистекал, но, однако, чётко различила место, где он заканчивался, - светлый луч доходил до самой спины висящего лицом вниз белобородого человека и останавливал на ней своё сияние.
Бюбю Мариям, которой и в самом дивном сне не могло бы явиться подобное чудо, стояла в крайнем изумлении, граничащем с потерей сознания. Она уже и позабыла о своём диком страхе, который всего несколько мгновений назад овладел всем её существом.
Мы можем предполагать, что этот таинственный небесный путник был подвязан к лучу света; мы можем предполагать, что он передвигался в небесах, словно хвостатая звезда, неся за собою сияющий луч. Но, как бы то ни было, отодвинув осиновую ветвь, закрывавшую лицо, женщина заметила, что этот белобородый человек медленно приближается к ней. Но и теперь Бюбю Мариям ничего не испугалась. Единственным чувством, которое в данный момент владело ею, было удивление. Приблизившись на достаточно короткое расстояние, небесный странник протянул ей свою руку, и Бюбю Мариям протянула ему правую руку. И тогда неведомая сила, наверняка не ведомая человечеству и земной цивилизации вообще, легко и свободно, будто у женщины вмиг выросли невидимые крылья, вытянула её из воды. И насколько необыкновенной была рука человека с бородой, настолько необыкновенной была и сила, поднявшая Бюбю Мариям над водой без каких-бы то ни было маломальских усилий, словно эта довольно крупного телосложения женщина была невесома.
А потом они, уже вместе, вознеслись над всей окрестностью, затихшей в полуночной мгле, и улетели в неведомое…
Бюбю Мариям почти наяву воспроизвела до мельчайших деталей ночное происшествие, свидетельницей и участницей которых невольно пришлось стать ей самой. Но с момента взлёта с Волшебным Стариком далее она ничего не могла вспомнить: ни места, в которых они побывали, ни чего-либо из того, что ей довелось увидеть там, потому что именно в это время она вновь впала в состояние медитации.
Теперь Бюбю Мариям удивилась ещё одной непреложной данности: за все четыре года её приобщения к миру медитаций впервые случилось так, что она запомнила, как приходила в себя из состояния транса и все события, произошедшие в тот промежуток времени. До сих пор ей удавалось запоминать только те события, которые предшествовали медитации, и только те, что следовали после неё. Но до сих пор, несмотря на все свои многочисленные сеансы, Бюбю Мариям не могла вспомнить, какие пласты безграничной Вселенной ей доводилось посещать, от кого и каким образом она получала точные и подробные ответы на извлеченные из своего сознания вопросы о лечении людей, обратившихся к ней, как к целительнице, за помощью.
Но вот неожиданное событие, произошедшее на последнем сеансе медитации, не просто удивило Бюбю Мариям, но и заставило её задуматься над множеством вопросов.
Во-первых, почему она оказалась в холодной, почти ледяной воде реки Жумгал, утопая в её волнах чуть ли не по самые бёдра?
Во-вторых, почему именно в тот момент к ней обратился этот таинственный человек, подвязанный к ещё более таинственному светлому лучу, с просьбой «Отодвинь, пожалуйста, веточку!»?
В-третьих, вернулась бы она в своё обычное состояние из медитационного транса или нет, не прозвучи эта просьба?
В-четвёртых, кто этот небесный странник, с какой целью он явился к ней и куда унес её в полёте?
В-пятых, существует ли какая-либо связь между русскоязычным словосочетанием «ЛЕТО + ЦИФРА», которое переводится на кыргызский язык как «ЖАЙ + САН», и человеком, облачённым в сияющий сноп света?
В-шестых, почему Бюбю Мариям погрузилась в медитацию с подспудной мыслью-вопросом: «Кто является первым автором эпоса «Манас»?» - вопросом, заданным Шакин-агаем, который, очевидно, почти два года сомневался в ее способности медитировать и решил проверить на деле истинные способности своей врачевательницы?
В-седьмых, почему слово «эпос», присутствовавшее в вопросе, она заменила словом «произведение»?
В-восьмых, в чём заключена сокровенная тайна её, именно её приобщения к этому загадочному происшествию?
В-девятых, необходимо ли произошедшее считать наказанием свыше за совершённые ошибки или недостатки?
В-десятых, быть может, напротив, этот случай надо воспринимать как знак одобрения либо благодарения свыше за какие-то особые труды и заслуги? Но тогда за какие именно?
На некоторые вопросы, которые она ставила перед собою, Бюбю Мариям нашла ответы спустя несколько дней; на иные из них она получила ответ через несколько месяцев; а на оставшиеся вопросы жизнь ответила лишь по прошествии нескольких лет.
^ НЕ «ЖАЙ + САН», А ЖАЙСАН
Несмотря на то, что ночная медитация Бюбю Мариям состоялась в совершенно необычных условиях, повседневная суетная жизнь наступившего нового дня текла как обычно.
Сначала пришёл Шакин Эсенгулов. Она завела его в комнату, где принимала больных и проводила необходимые процедуры. Сняв бинты, очистила рану от гноя и наложила на неё новую повязку. Затем обратилась к Шакин-агаю с вопросом:
- Вы когда-нибудь слышали слово «ЖАЙ + САН»?
Насколько неожиданным недавно для Бюбю Мариям был вопрос Шакина Эсенгулова «Смогли бы вы узнать, кто является автором эпоса «Манас»?», настолько неожиданным сегодня для него был её вопрос. Он с минуту молчал, раздумывая, а потом, пытаясь уточнить вопрос, задал ей встречный:
- Мне в этом слове слышится что-то знакомое. Это имя человека или название местности?
- Оказывается, это имя первого сказителя «Манаса» - «ЖАЙ + САН».
- А может быть, Жайсаң?
- Нет, агай! Получилось «ЖАЙ + САН». Вчера я погрузилась в состояние медитации, мысленно задавая себе вопрос: кто же самом деле является первым автором эпоса «Манас»? В ответ получила русскоязычное словосочетание «ЛЕТО + ЦИФРА», что в переводе на кыргызский язык означает «ЖАЙ + САН».
- Вот, видите! Я не напрасно сомневался. Оказывается, эпос «Манас», создателем которого ошибочно считали весь народ, изначально сказывался одним человеком… - воскликнул Шакин, полностью поглощённый известием, хотя не верил тому, что данная информация была получена ею во время сеанса. И, возможно, Шакин Эсенгулов не вернулся бы вновь к этой теме, если б это происшествие не имело своего продолжения, в котором оно стало развиваться уже само по себе.
^
СТРАННЫЙ ЛУЧ
Сезон летнего саратана1.
Джайлоо. А если точнее, Туюк-Тёр джайлоо. Овечья кошара, желе - коновязь из волосяных арканов для жеребят и три походных шатра-палатки. Одна из них, та, что поменьше и стоит поодаль от двух других, поставлена для Бюбю Мариям. Во второй расположился её сын Таалай с женой и детьми. В третьей – Шакин Эсенгулов со своей семьёй.
Уже несколько дней прошло, как Бюбю Мариям, наконец решившаяся поправить своё здоровье (а для этого нужно было уединиться в безлюдных местах), временно приостановила приём больных у себя дома в селении и поставила палатку на джайлоо, где кочевали её сын и невестка. Ну а Шакина с семьёй она решила взять с собой, потому что в последнее время его болезнь стала угрожающе прогрессировать: гноя с каждым разом становилось все больше, и она намеревалась лечить Шакина кобыльим молоком и настоем из иссык-кульского корня – уу коргошун.
Да, кстати, об иссык-кульском корне. Это благодатное священное растение, известное науке ещё как аконит или борец ядовитый, является панацеей от многих, если не от всех, болезней. Для успешного лечения с помощью этого лекарственного растения надобно знать его язык, и если не допускать ошибок при его дозировках и сроках употребления, то лечебное средство из него способно изгнать из страждущего тела любую болезнь. Но в случае какой-либо, пусть даже незначительной, ошибки оно способно нанести губительный, смертельный урон живому существу.
Но Бюбю Мариям, хорошо зная об этих свойствах корня, была вынуждена идти на риск. Как своенравная река в весеннее половодье съедает сушу то с одного, то с другого берега и меняет своё русло, так стало непредсказуемым течение болезни Шакина: то она шла быстро на спад, то, когда уже казалось, что совсем отступила, буквально за несколько дней вновь набирала свою чёрную силу. В последнее время положение стало и вовсе угрожающим.
Потому Бюбю Мариям была вынуждена продолжить его лечение на джайлоо при помощи средства, получаемого из уу коргошун - иссык-кульского корня. Таким образом, настоями и отварами этого чудодейственного растения Бюбю Мариям начала лечить Шакина и поправлять собственное сильно пошатнувшееся здоровье.
Так в хлопотах и заботах шла её обычная целительская деятельность. Но недолго продолжалось это размеренное течение жизни, вскоре она снова стала участницей неожиданного события.
В тот день, а именно 3 июля 1995 года, она вновь погрузилась в состояние медитации. Совершив обязательный ритуал, способствующий переходу из обычного состояния в транс, она тут же стремительно побежала. Бежала очень быстро, будто вырвалась душа ее, сильно истосковавшаяся по чему-то неизбывному из темницы воли. Отбежав на почтительное расстояние от палаточного лагеря, не сбавляя скорости, она устремилась вверх по склону холма Сары-Жон, находившегося в 2-3 километрах от их стана. Несмотря на возраст, довольно приличный вес и свои серьёзные болезни, не ощущая давления разреженного воздуха высокогорья, обычно препятствующего быстрому бегу, она безудержно неслась и неслась вверх по крутому склону холма, не переводя духа и абсолютно не чувствуя усталости. Когда уже почти достигла вершины Сары-Жона, прямо перед ней появился Волшебный Старец, облачённый в сияющий луч света. Взяв Бюбю Мариям за руку, он снова устремился с ней в неизвестность.
Старец был одет в длиннополый чепкен1, на голове - высокий калпак2 из белого войлока; этот человек передвигался в пространстве, вытянув вперёд правую руку, левой он придерживал развевавшиеся полы чепкена; глаза его были полуприкрыты, и в таком состоянии он был больше похож на монумент, нежели на живого человека. Тело его выглядело неестественно громоздким и величавым. Вообще всё – тело, его строение, бесплотность и невесомость - создавало впечатление движущегося облака. И Старец, подобно ему, нёсся в неведомые дали.
Невольно Бюбю Мариям обратила внимание на себя: её тело и одежда видоизменились и перешли в какое-то иное состояние. Она вдруг осознала, что тоже стала похожа на облако и потому могла лететь вместе с Волшебным Старцем.
И вот два силуэта, похожих на два облака, перешли из Настоящего Времени в Прошлое и оказались в ином пространстве и иной эпохе.
Эта новая безвестная земля была гористой местностью с дремучими лесами, перемежающимися с обширными впадинами и просторными полями… Бесчисленное множество воинов, кишащих, будто сонмы муравьёв… Они вооружены луками, копьями, мечами, палицами… Одеты в воинские доспехи, и много среди них тех, кто мчится на коне, арбе…
Откуда-то раздавался тревожный гул. Это размеренными, отсчитанными ударами били в большой набатный добулбас – барабан из высушенной вяленой шкуры. Протяжные заунывные звуки раздавались время от времени, и создавалось впечатление, что каждый последующий звук был грознее прежнего. Под громовой бой добулбаса, сеющего вокруг ужас и страх, шло кровопролитное сражение.
Кровь, словно вода, растекалась по сырой земле; трупы погибших воинов лежали грудами; невыносимый смрад, казалось, до самых небес объял все окрестные земли; кони, лишившиеся всадников, с безумным ржанием носились по полю брани… А беспощадное сражение лишь усиливалось, и не было видно ему конца, покуда не будет убит последний человек…
На высокой вершине стоял человек необыкновенно могучего телосложения, он наблюдал за сражением, вступившим в разгар. Рядом с ним виднелось молодое деревце, пробившееся сквозь скальную твердь. Тут же подмостки для отдыха, выложенные из камней…
И это жестокое гибельное сражение, и горы с дремучими лесами, и поля с оврагами и впадинами… – всё, но в какой-то особой последовательности высвечивал странный луч. Странный потому, что изливался не с неба, как обычные солнечные лучи, а откуда-то сбоку, будто из щели громадного тёмного занавеса. Куда направлялся этот луч, там и высвечивались происходящие события, их было отчётливо видно, как средь бела дня. Но стоило ему передвинуться, как только что ярко и воочию виденное погружалось во тьму и исчезало из поля зрения.
И всюду, где бы ни светил этот луч, текла ручьями багровая человеческая кровь и множилось число убиенных воинов, а грозный бой добулбаса войны всё продолжал нарастать…