Geum.ru

Публикуется по книге: Кадыров Жумадин. Бюбю Мариям. Пер. Тыныбека Мейманалиева. Б.: Бийиктик, 2009. 316 с

Вид материалаДокументы

Содержание


Чудесный кок булун
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   16
^
ЧУДЕСНЫЙ КОК БУЛУН


Неожиданно Бюбю Мариям вышла ещё на один сеанс медитации.

В тот день, 2 августа, она приехала в селение Дыйкан, находящееся неподалёку от Чаека, к своей близкой подруге Гульмире, с которой у неё были давние, почти родственные отношения, почтить память её матери, недавно скоропостижно скончавшейся, и прочесть заупокойную молитву за неё. Бюбю Мариям планировала вернуться в Чаек в тот же день, но когда спохватилась, уже начало вечереть – так часто бывает, при редких встречах с дорогими людьми за душевными беседами и не замечаешь, как день пролетел. Она была вынуждена остаться у подруги на ночлег.

Сиреневые сумерки уже сменились тёмной мглой, и молодая семидневная луна поднялась на ночной небосклон, когда Бюбю Мариям, совершив обряд омовения и оставив во дворе кумган1, двинулась в путь и стала удаляться от дома.

Луна вступала в нарастающую фазу, излучаемая ею энергия обрела неимоверную мощь, и создались благоприятные условия для совершения странствий в прошлые эпохи и иные миры путем медитации.

Когда Бюбю Мариям уже значительно отдалилась от дома Гульмиры и поравнялась с сельским кладбищем, она услышала сзади незнакомый звук. Он был похож на натужное дыхание тяжелогруженой лошади. Бюбю Мариям испугалась, но продолжала идти, не оглядываясь назад. В это время чья-то рука легла ей на правое плечо. Вся ее сила через нее стала перетекать к человеку, стоявшему за спиной, и она вдруг почувствовала слабость. Бюбю Мариям узнала того самого Волшебного Старца, который уносил её в минувшие эпохи и показывал ей удивительные события. Что произошло после, она уже не знала.

Неизвестно, сколько прошло времени, но, придя в себя, Бюбю Мариям поняла, что находится в совершенно незнакомом месте. Оглядев окрестность, она увидела, что это край неописуемой красоты. Такое и в волшебном сне не могло бы привидеться: вся земля, насколько хватало взора, была покрыта зелёными травами и причудливыми цветами.

Сама Бюбю Мариям стояла посреди узкой горной долины. Прямо перед ней и за спиной возвышались большие зелёные холмы. С вершины холма, находившегося позади, исходил луч, похожий на лунное сияние, и освещал противоположный холм, на склоне которого неподалёку от Бюбю Мариям стоял Волшебный Старец. У его ног бил ключом родник. И там, где родниковая вода, стекая вниз, достигала долины, лежал огромный красный камень. Размером он был с дом, верхнюю часть его будто срезали мечом. В воде у самого его подножия лежал огромный конский череп, намного превосходящий по размерам черепа современных лошадей. Похоже, что он пролежал здесь несколько столетий. Судя по нему, можно было предположить, что он пролежит, не поддаваясь тлену, ещё множество веков. Но, несмотря на то, что конский череп столь длительное время находился в воде, цвет его был совершенно белый. Наверняка он много столетий тому назад принадлежал коню редкой чистокровной породы. Не зря говорится: «Золото не ржавеет, а благородство не гниёт».

Вода родника, бьющего со склона противоположного холма, струится вниз в долину, огибая подножие красного камня с той стороны, где лежит конский череп. Родниковая вода не просто стекает, а блаженно журчит, щебечет, лопочет, заливается трелью, будто ранняя птаха, страстно и самозабвенно рассказывая об удивительных чудесах, которые ей довелось увидеть и услышать за свое длительное путешествие из самых потаённых недр земли. Вода, влюблённая в белый свет и истосковавшаяся по нему - свободно и щедро разливавшемуся над бескрайними просторами земли, - неутомимо стремилась ввысь, пробиваясь наверх по жилкам тёмных глубин тонкими серебристыми струйками живительной влаги. И тогда все окрестности, весь живой мир начинали блаженно внимать чарующей песне родника, и не было его песне ни начала, ни конца.

И ещё одного не могла понять удивлённая Бюбю Мариям: студёная вода родника спускалась к подножию огромного красного камня и, огибая его, неустанно обдавая холодными прозрачными волнами конский череп, затем умиротворённо текла по долине в бесконечные необозримые дали. Дальше, увеличиваясь и множась из собственных волн, родник превращался в могучую полноводную реку…

Чуть пониже громадного красного камня лежал ещё один - его точная копия, но меньшая по размеру и тоже красная. Бюбю Мариям поднялась на этот камень, напоминавший большой сундук, и, зачерпнув ладонью журчащей кристально чистой воды, испила её. Одного глотка воды этого чудесного родника хватило, чтобы утолить жажду. Бюбю Мариям, которая в жаркую пору или устав от изнурительной работы могла опорожнить на одном дыхании целую кесе - большую пиалу холодной воды, сейчас сделала всего лишь один глоток и напилась. Женщина почувствовала, что вода в роднике была густой, будто налитой неимоверно могущественной силой и неимоверно студёной. Она заметила, что один-единственный глоток придал её обессилевшему телу бодрость и энергию, воспряла духом, и осветился лик её. Вновь огляделась вокруг и обратила внимание, что вся окрестность стала ещё краше и прелестней.

…Теперь журчание родниковой воды изменилось и приобрело высокие звенящие звуки, словно вниз по склону не вода текла из чудесного источника, а скатывались сверкающим потоком с камня на камень, с бугорка в низину одна за другой жемчужные бусинки. Русло живых белых жемчужин ослепительно сверкало от лунного сияния…

Бюбю Мариям стояла на малом красном камне, похожем на сундук, и диву давалась, видя, как из-под ног её, огибая камень, текла вода из таинственного родника. Внизу она вновь превращалась в блистающий поток чудесных жемчужин, катящихся неразрывно одна за другой, будто нанизанных на невидимые нити. И как вся родниковая вода расширялась и увеличивалась, перерастая в могучую полноводную реку, так множились и жемчужины, ослепительно сверкавшие под светом луны…

И ещё одно чудо придавало особую прелесть этой картине совершенства окружающего мира, открывало новые грани его непревзойдённой красы - то была заливистая трель соловья. Неведомо, среди каких цветов, источавших райский аромат, в тени каких трав, покрытых бусинками серебристой росы, спряталась от постороннего взора певчая птаха, лишь была слышна ее звонкая песнь - торжественный гимн божественной природе.

И казалось, что этот гениальный акын на своём певческом наречии рассказывал о судьбе и бытие каждого, даже мало-мальски значимого, ростка, каждого живого существа, будь то черноокая быстроногая лань или орёл небесный, цветок безымянный или травинка неведомая, - каждого явления из бесчисленного множества других, непрерывно следующих друг за другом непрерывной волшебной чередой! Но голос его звучал одновременно и весело, и печально. Веселье звенело в соловьиных трелях оттого, что птаха воспевала в своей бесконечной песне радость жизни и прославляла саму жизнь. А печаль в соловьином голосе, навевающая на сердце холодную тень, раздавалась потому, что вместе с торжеством жизни и прославлением мироздания и всех населяющих его живых существ он изливал тоску о бренности бытия, о том, что всё сущее в мире не вечно и подвержено старению и обновлению.

Волшебный Старец привел с собой в этот чудесный уголок таинственной природы Бюбю Мариям с намерением поведать ей свою сокровенную повесть - такую же бесконечно долгую и длинную, как неведомая дорога, которой нет ни начала, ни конца; такую же бесконечно долгую и длинную, как песнь соловья, от которой весь окружающий мир погружался в умиротворение и блаженство; такую же бесконечно долгую и длинную, как звонкий говор родника, рассказывающего о тайнах, происходящих в недрах земли. Приятным мягким голосом он начал свой рассказ. Несмотря на то, что Старец стоял довольно далеко и высоко, - там, где располагался прозрачный глаз родника, Бюбю Мариям слышала его голос отчётливо, будто он находился рядом с ней. Губы его были сомкнуты и неподвижны, но голос Волшебного Старца раздавался отчетливо, и всё повествуемое им было понятно ей как божий день.

Голос продолжал звучать всё так же мягко и приятно. Слова, что были дороже злата, продолжали литься нескончаемой чередой. Все они без остатка вливались в душу Бюбю Мариям.

Если во время предыдущих встреч Старец показывал ей, словно на киноплёнке, события, увидеть которые она и мечтать не могла даже в самых волшебных снах, – отдельные эпизоды из эпохи Айколь Манаса, то в этот раз он дал ей такие сведения, услышать которые ей бы никогда не довелось; посвятил её в такие знания, познать которые она б никогда и не отважилась; сделал её обладателем таких способностей, обладать которыми она никогда и не стремилась.

Но мягкий и приятный голос его звучал непрерывно. Даже когда Старец тронулся с места и двинулся по направлению к Бюбю Мариям, -

да-да, он не шагал и не летел, будто имел крылья, а именно двинулся, - голос его оставался неизменным: тональность не повышалась и не понижалась. Не было видно ни шагов его, ни каких бы то ни было движений тела, ибо ноги Старца были опутаны мглистыми облаками, будто он двигался вброд по стелющемуся туману; также не было заметно никаких усилий и стараний, необходимых для полёта.

Плавно движущийся Волшебный Старец остановился в двух-трёх шагах от Бюбю Мариям, но не прервал свое бесконечное повествование.

Она отметила некоторые перемены в нем. Во-первых, тело его, раньше казавшееся неподвижным, словно каменный памятник, оказалось в действительности достаточно гибким. Во-вторых, пусть даже едва заметно, но, похоже, оно всё же, как будто дышало.

…Диковинный голос его все так же, не прерываясь, продолжал звучать, а чудесный край волшебной красоты цвел и сиял всеми цветами.