Публикуется по книге: Кадыров Жумадин. Бюбю Мариям. Пер. Тыныбека Мейманалиева. Б.: Бийиктик, 2009. 316 с

Вид материала

Документы

Содержание Слёзы, которым не было конца Скандал на джайлоо Невыполненные требования

Подобный материал:

• А. М. Кадыров культурология Теория и история культуры уфа 2004, 2225.93kb.
• Земле и, в частности, эволюции человека Публикуется по книге: О. Я. Бондаренко. Жизнь., 1127.47kb.
• 119121 Москва, 2-й Неопалимовский пер.,, 15.27kb.
• Публикуется по книге: Вячеслав Тимирбаев. Григорий Балян. Б.: 2007. 331 с. (Жизнь замечательных, 3065.32kb.
• Публикуется по книге: Омуркулов Кадыр. Стон ледника: Публицистика и проза. Б.: Шуру,, 3372.6kb.
• Театрализованная экскурсия по Москве, 51.36kb.
• Публикуется по книге: Кузнецов А. Г. Из истории американской музыки. Классика. Джаз., 1830.6kb.
• Конрад Лоренц, 3220.31kb.
• Конрад Лоренц, 3220.89kb.
• Конрад Лоренц, 3220.98kb.

^

СЛЁЗЫ, КОТОРЫМ НЕ БЫЛО КОНЦА

Из путешествия в Прошлую Эпоху, которое она совершила в состоянии медитации, Бюбю Мариям вернулась со слезами на глазах вместе с первыми лучами зари. Она настолько живо и близко к сердцу восприняла события Великого Истребления - будто на большом экране изображаемые странным лучом, - что даже не замечала, плакала она в тот момент или нет. Но сколько помнит себя после, она рыдала. Наверняка всё то время, что она видела Великое Истребление, плакала. И ещё одно заметила – ее слух улавливал, как тяжким эхом всё ещё раздавались горестные рыданья Старца.

Бюбю Мариям была уверена: несмотря на то, что всё время глаза этого человека были закрыты и не было видно его слёз, она всем существом своим ощущала, как постоянно страдала и плакала его душа. Вероятно, поражённая ужасными картинами Великого Истребления и всецело поглощённая событиями, которые высвечивал луч, она тогда не могла отвлечься и услышать плач души старца. Но теперь, когда пришла в себя, в её ушах заунывно раздавалось эхо его плача. Казалось, что от рыданий душа старца выворачивалась наизнанку.

Уж сколько веков минуло со времён Великого Истребления, а горестные слёзы Старца, который был свидетелем этих событий, ещё не иссякли, рыдания его не утихают, и не высыхает солёное озеро печали. Оказывается, ещё не смыта всесильным временем кровь, что рекою текла на поле битвы. Оказывается, ещё не утихла, растворившись в минувших столетьях, скорбь потомков великих предков, пожертвовавших своими жизнями и вставших грудью на защиту кыргызского народа и всей земли кыргызской. А иначе разве плакала бы Бюбю Мариям горестными слезами?..
^

СКАНДАЛ НА ДЖАЙЛОО

Бюбю Мариям приступила к расшифровке знаков, полученных во время медитации 6 июля; и вновь они стали превращаться в длинные стихотворные строки, но она не могла разгадать их и потому отложила работу над записями. Принялась готовить лекарственные снадобья из сухих трав, собранных со времени прибытия на джайлоо, ведь середина лета – это самое благодатное время для приготовления настоев, порошков и мазей из целебных растений. Одной из причин, заставивших Бюбю Мариям ехать на джайлоо, был сбор лекарственных трав и цветов, сушка, и, в силу свободного времени, требуемого для этого очень ответственного процесса, и по мере своих возможностей, - настоятельная необходимость запастись как можно больше качественными лекарственными препаратами. Ведь, несмотря на то что Бюбю Мариям уже несколько дней не видела своих больных, она ни на минуту не забывала о них – для каждого в зависимости от особенностей его болезни она заготавливала целебные снадобья, и потому её борьба за выздоровление своих пациентов не прерывалась.

Способ настаивания раствора из трав таков: в чистую посуду кладут необходимое количество высушенной травы или цветов и заливают медицинским спиртом. Этот раствор выдерживается одну неделю, затем в него добавляют мёд, разбавленный кипяченой водой. Через определённое время аккуратно вычерпывают поднявшийся к поверхности прозрачный слой настоя и процеживают через марлевое сито в отдельную посуду. Оставшийся густой осадок следует вылить в сточную канаву. В результате всей этой процедуры получается совсем небольшое количество полезного целебного настоя. Были случаи, когда пациенты, находившиеся у Бюбю Мариям на излечении, позволяли себе сомневаться в честности своего лекаря, видя маленькие, сравнительно с первоначальным объемом сданных ими ингридиентов будущего снадобья, пузырьки с лекарствами из целебных трав.

Особенно не доверял своей целительнице Шакин Эсенгулов. Своё неверие и сомнения он высказал ей, поведав одну притчу:

«У меня в Бишкеке есть друг. Однажды я услышал краем уха, как он спросил у своей жены: «К 10 кг сахарного песка ты добавила 10 кг чёрной смородины, но почему у тебя получилось не 20 литров варенья, а всего-навсего неполных 10? Или у тебя пропал сахар, или смородина исчезла. Но куда они девались?». Примерно то же самое происходит и у нас с вами: я принёс вам 2 литра мёда, 1 литр спирта и сушёной травы, а через несколько дней вы мне возвращаете всего лишь 1 литр лекарственного настоя. Вот я и спрашиваю: а куда делось всё остальное?».

«Шакин агай, вы задали разумный вопрос. Вы действительно дали мне всё, что перечислили. Правда и то, что получили от меня всего лишь один литр лекарственного настоя. Значит, я должна вам объяснить, куда делось всё остальное», - ответила Бюбю Мариям Шакин агаю.

И вот теперь здесь, на джайлоо, ей представилась удобная возможность на деле показать ему, как происходит процесс изготовления целебного настоя. И это обстоятельство было ещё одной, пусть даже не столь важной, причиной, чтобы она взяла Шакин агая с собой на джайлоо. Что поделать, призвание Бюбю Мариям, её целительские способности и огромная ответственность, которую она взвалила на свои плечи, за здоровье людей, обратившихся к ней за помощью, время от времени сталкивались с людским недоверием.

Бюбю Мариям решила лечить Шакина настоем и снадобьями из иссык-кульского корня. Уже в первые дни их пребывания на джайлоо она достигла значительных успехов. Каждый день (строго до полудня) больной выпивал горячее молоко, в которое было добавлено несколько капель настоя иссык-кульского корня, заваренного в маленьком чайничке. Даже эти капли обладали невероятной силой: у Шакин агая перехватывало дыхание, он начинал судорожно задыхаться. Тогда Бюбю Мариям велела выводить его из палатки на свежий воздух, и водить его вперёд-назад, одновременно заставляя пить горячее кипячёное молоко. А затем переходила к собственному лечению. Она использовала чудодейственные свойства иссык-кульского корня для лечения опухоли на левой груди, которая стала постоянно болеть после грубейшей ошибки, допущенной врачами при операции: натирала ее жидким настоем растения. Немного погодя Бюбю Мариям начинала ощущать отравляющее влияние снадобья и это при наружном применении. И только лишь по истечении одного-двух часов прекращалось воздействие этого лекарственного растения).

Улучшение их самочувствия явно свидетельствовало о том, что если они до конца сезона лечились иссык-кульским корнем, то наверняка основательно поправили бы своё здоровье, а возможно, и полностью вылечились.

Дни шли своим чередом: Бюбю Мариям трудилась не покладая рук – собирала нужные травы, правильно сушила их, изготовила большую часть из всего запланированного количества лекарственных снадобий и успешно лечила иссык-кульским корнем себя и Шакин агая.

Но в один недобрый час всё перевернулось вверх дном. Скандал начал Бектемир – муж Бюбю Мариям.

Время уже близилось к полудню, когда он явился. По всему было видно, что пришёл он не с добрыми намерениями. Бектемир расположился в палатке Талая. Когда расстелили дасторкон, он открыл прихваченную с собой бутылку водки и разлил ее в стаканы для себя и для Гюляй – жены Шакин агая.

- Я видел, как ты иногда выпивала. Пей и сейчас, - почти приказал он ей.

Гюляй молча согласилась и выпила содержимое стакана.

«Ведь я тогда выпила только от страха перед ним», - признавалась она позже, припоминая события этого злополучного дня.

Бектемир залпом опрокинул стакан. Его слова, движения, взгляд говорили о том, что он принес очень неприятную весть, которая всё это время буйствовала в его мыслях, словно чёрный вихрь. Ради этого он примчался на лошади из Чаека.

Бюбю Мариям, которая никогда в своей жизни даже не пригубила спиртное, а как перешла к народному целительству, за тридевять земель избегавшая самих мест, где употреблялись спиртные напитки, не могла больше терпеть грубых выходок Бектемира, который нагло поставил на дасторкон водку, выпил сам да к тому заставил пить ещё и безобидную Гюляй. У нее сильно разболелась голова.

- Я пойду. А вы продолжайте распивать, - сказала она и направилась в свою палатку.

Через некоторое время следом за ней пришёл Бектемир.

- Известно ли тебе, какая молва ходит среди людей о вас двоих? – загадочно начал он свою речь. – С сегодняшнего дня ты прекращаешь лечить Шакина Эсенгулова.

Бюбю Мариям не ожидала от Бектемира такого вероломного вмешательства в свои целительские дела. Во-первых, ещё три года тому назад он давал обещание никогда и ни при каких обстоятельствах не вмешиваться в ее дела. Во-вторых, когда семья Шакин агая предлагала поехать в Сары-Камыш на джайлоо к тамошним их родственникам, чтобы продолжить лечение при помощи уу коргошуна, Бектемир воспротивился. Он сам предложил Бюбю Мариям поехать вместе с семьёй Шакина Эсенгулова на джайлоо к сыну Таалаю и невестке Нурисе:

- Передай Шакину-жезде¹, что, если его семья не против, будет лучше выехать вам вместе на джайлоо Туюк-Тёр к нашему сыну Таалаю и там продолжить лечение.

Так и сделали. Они вместе расположились на джайлоо Туюк-Тёр у Таалая – сына Бектемира и Бюбю Мариям. И теперь категорическое требование Бектемира (несмотря на обещание не вмешиваться в целительские дела Бюбю Мариям и его же предложение лечиться на джайлоо у Таалая) прекратить на самом ответственном этапе свое лечение и Шакин агая, конечно же, было для неё абсолютно непонятным.

- Когда я начинаю лечить своего больного иссык-кульским корнем, то прежде всего заключаю с этим целебным священным растением своего рода взаимное обязательство – договор. И до его окончания я не могу остановить лечение Эсенгулова. Ты об этом прекрасно знаешь.

По-видимому, Бектемир ожидал беспрекословного и незамедлительного исполнения своей воли. На разумный и обоснованный ответ жены он не нашёл чем ответить и потому решился на гнусный поступок: поднял руку на свою жену - ударил Бюбю Мариям по щеке. Удар был сильным и точным, наотмашь. Голову женщины резко откинуло набок, будто надломленную верхушку сухой былинки. У неё потемнело в глазах, а щеку будто калёным железом ожгло. Но душу её сжигал огонь обиды и возмущения - в тысячи, миллион раз сильней. Он не имел права поднимать на неё руку, к тому же в данное время у него была другая жена. Уже второй год Бектемир вёл супружескую жизнь с другой женщиной, а Бюбю Мариям с детьми жила своей, обособлённой от него жизнью.

Кстати, предложение жениться еще раз тоже исходило от Бектемира. Бюбю Мариям сочла его верным и потому не была против. Но Бектемир продолжил: «Я хочу взять в жёны твою сестрёнку». Что ж, Бюбю Мариям была вынуждена и на это дать своё согласие. У младшей сестры до сих пор семейная жизнь не сложилась. Посоветовавшись с сестрёнкой и уговорив её, она поженила их.

- Бектемир, минуло уже четверть века, как мы с тобой женаты и ведём совместную семейную жизнь. У нас есть дети. Они выросли. Сын уже женился, внуки появились. По воле Всевышнего с некоторых пор я стала народной целительницей. Ты прекрасно знаешь, каким образом и при каких обстоятельствах я пришла к этому нелегкому делу, ведь всё происходило на твоих глазах… Тебе известно, что с тех пор, как взяла на себя огромный груз ответственности и начала лечить людей, я избавилась от многих своих прежних болезней. Но самое главное - моя душа наконец-то обрела покой и умиротворение. А тебе, оказывается, нужна жена. Столько женщин вокруг, а ты глаз положил на мою родную сестренку! Она же ровесница нашего сына Талая! Наша мать после её рождения очень сильно и долго хворала. В то время мне часто приходилось кормить сестрёнку своей грудью. А ты, несмотря на то, что она и наш Таалай - молочные брат и сестра, изъявил желание жениться именно на ней. Ладно, я и на эту твою прихоть согласна. Пусть будет так, как ты хочешь. Я знаю, что если ты не добьёшься руки моей сестры, то обязательно возьмёшь себе в жёны другую женщину – это ясно, как Божий день. Ну а ты, сестрёнка, коль дала своё согласие выйти замуж за Бектемира – своего жезде, будь тверда в своём решении. Я желаю, чтобы вы, взявшись крепко за руки, построили свою новую семью. Свидетелями вашего брака являются могилы наших предков, вон их видно из окна. Это могилы твоих родителей, Бектемир, моего отца и нашего сына, обретших там вечный покой, их духи и Создатель Тенгир, который видит всё происходящее с небес. Нет никакой тайны в том, почему я согласна на вашу женитьбу: я хочу, чтобы и дальше горел огонь в нашем семейном очаге, чтобы он, как и прежде, согревал нас и наших детей своим теплом и хранил наше общее счастье. Это единственное, ради чего я даю своё согласие, и никаких иных намерений либо желаний, заставивших меня решиться на этот шаг, нет. Прошу вас отныне оставить меня в покое и не беспокоить. У меня есть дело и призвание, которым я хочу посвятить всю свою оставшуюся жизнь. Я хочу быть достойной этого», - сказала Бюбю Мариям Бектемиру и своей сестре, когда давала им своё согласие на их женитьбу.

Да, вот таким образом Бюбю Мариям, пойдя на столь решительный шаг, соединила судьбы Бектемира, который заявил ей: «Я должен жениться!», и младшей сестры, которая приняла его предложение. Она исполнила редкий, пусть даже неприемлемый для односельчан, обряд, который всё ещё сохранился в кыргызском народе с древнейших времён.

Сердце женщины всколыхнулось от горькой обиды на Бектемира за то, что, забыв все это, он не только нагло и грубо вмешался в целительское дело Бюбю Мариям, но и поднял на неё руку. Ее жег, как молния, вопрос: «Почему он бьёт меня?».

За долгие годы их супружеской жизни Бектемир много раз бил её, пинал, безжалостно стегал камчой и при этом каждый раз травил ядом скверных слов. Бюбю Мариям молча терпела все его издевательства, никогда не прекословила ему, не протестовала, никому не жаловалась. Она покорно сносила тяготы своей семейной жизни, считая, что, видно, так ей на роду написано, такова судьба её горемычная. Но сейчас совсем другое дело. Она не может, как прежде, безропотно сносить его издевательств. Однако, задавая себе вопрос «Почему он бьёт меня?», она не могла найти на него ответа. Хотела возмутиться, но вновь не решилась. Бюбю Мариям была в растерянности. Она боялась не за себя, а за Шакина Эсенгулова. Бектемир в слепой злобе мог жестоко избить Шакин агая - и без того тяжелобольного да к тому же человека уже пожилого возраста - либо изувечить, протащив, привязанным к коню, волоком по земле. Она испугалась, что Бектемир с его непредсказуемым поведением может опозорить их перед всем честным народом, и потому уже в который раз решила стерпеть его насилие.

- Эсенгулов сменил уже несколько жён. Он - развратник, который разрушил многие семьи. Ты должна немедленно прекратить его лечение, - всё более распалялся Бектемир, яростно сверкая глазами. – Если ослушаешься меня, то я привяжу его к коню и изувечу до смерти. А потом будь, что будет. Мне всё равно.

Бюбю Мариям никак не могла понять, почему Бектемир потерял здравый рассудок и поддался ослепляющему гневу ревности. О том, что это пересуды злопыхателей, всегда жаждущих погреться у пламени чужих семейных раздоров и нашептавших ему на ухо: «Бывшая супруга женила тебя на своей сестрёнке, а сама, оказывается, вышла замуж за Эсенгулова и теперь вольготно отдыхает с ним на джайлоо. Совсем обнаглела твоя жёнушка» стали причиной такого поведения бывшего мужа, она узнала лишь много дней спустя. А тогда Бектемир не стал выяснять истину. Считая себя оскорблённым и опозоренным мужем, он решил во что бы то ни стало наказать виновных в его позоре Бюбю Мариям и Шакина Эсенгулова.

Но сейчас, не зная подоплёки разнузданного поведения Бектемира, появившегося, словно гром среди ясного неба, Бюбю Мариям решила любым путем разрядить тяжёлую ситуацию, чреватую непредсказуемыми последствиями, и сказала ему:

- Шакин агай не из тех, кто ходит по миру с протянутой рукой. Имя его и личные заслуги известны не только в нашем районе, но и по всей республике. Он обратился ко мне за помощью не от хорошей жизни. Речь идёт о его жизни и смерти. На меня у него последняя надежда. О его диагнозе знают районные врачи и некоторые сотрудники акимиата.

Да, ты можешь искалечить его или убить, но помни, что за это преступление тебе придётся отвечать по всей строгости закона. Хочешь убить ни в чём не повинного человека и сгнить в тюремной камере - воля твоя. Но если тебе наплевать на себя, то подумай хотя бы о наших детях: как им жить среди людей после твоего гнусного преступления? - твёрдо и жёстко заключила она.

Затем Бюбю Мариям дала понять, что может принять его предложение:

- Ладно, пусть будет так, как того требуешь ты. Но я не могу внезапно остановить лечение Шакин-агая. Таково тайное заклятие иссык-кульского корня. Я обязана полностью завершить этот курс лечения. Скоро мы вернёмся в Чаек, тогда я и прекращу его лечить.

- Раз так, позови Эсенгулова. Мне и с ним надо поговорить, - приказал Бектемир.

Бюбю Мариям вышла из своей палатки и позвала Шакина:

- Агай, он вас зовёт!

Затем пошла к Таалаю и оттуда в беспокойстве стала наблюдать за происходящим в соседней палатке.

Либо Шакин не знал о том, что Бектемир с малолетства был драчуном и забиякой, а позже, уже взрослым, часто буянил и избивал людей, либо, чтобы сохранить достоинство и не выказать своей боязни, но в палатку он вошёл спокойно и голову держал при этом прямо. Уверенный вид агая мгновенно остудил пыл Бектемира.

Бюбю Мариям не слышала разговора двух мужчин, оставшихся наедине друг с другом в одной палатке, но с нетерпением ждала, чтобы их беспочвенный спор скорее закончился и они разошлись с миром.

Вдруг, громко крича, забежал Эсенгулов:

- Что у вас было в том маленьком чайничке? Обычный чай или настой иссык-кульского корня? Ваш муж выпил всё!

Вот так новость, будь она неладна! Ведь может произойти самое страшное и непоправимое! Что же делать? Неужели Бектемир, невзначай (а может быть, преднамеренно?) выпивший почти весь заваренный в чайнике настой иссык-кульского корня, отравился? Как его спасти?

За считанные доли секунды рой вопросов пронёсся в мыслях у Бюбю Мариям? Она ещё не успела ничего сообразить, как в палатку вбежал сам Бектемир.

- Что было в том чайнике? Я думал, что в нём чай, и выпил, а сейчас во рту немеет и живот огнём горит.

Ещё больший страх обуял сердце женщины, ибо налицо были первые явные признаки отравления иссык-кульским корнем. Но Бюбю Мариям не выказала своего испуга и, понимая всю опасность создавшейся ситуации, постаралась говорить как можно более спокойно:

- Ты же знал, чем я лечу своих больных. Тебе срочно надо выпить молока. Оно снимет отравление. Если не сделать этого, скоро у тебя начнёт сохнуть во рту, опухнет горло, и ты умрешь от отравления. Надо же было посмотреть, что в чайнике, прежде чем пить!

В бутылке, которую Бектемир недавно сам откупорил, ещё оставалась водка. Он выпил ее из горлышка на одном дыхании. Затем выхватил ведро с кобыльим молоком из рук невестки Нурисы, только что пришедшей с дойки, и стал жадно пить прямо из ведра.

- Ладно, пусть будет по-твоему. В ближайшие дни завершай своё лечение, а потом спускайся в селение. Я сейчас отделю от стада несколько овец, чтобы зарезать их для строителей, работающих у нас, и погоню их домой, - подытожил он сегодняшний тяжёлый разговор. А потом сделал так, как сказал: отделил несколько овец и, сев на своего коня, погнал их по дороге в селение.

Даже после того как Бектемир уже скрылся с глаз, Бюбю Мариям никак не могла успокоиться. Про себя она молилась о том, чтобы Бектемир доехал до дома живым-здоровым, а не свалился где-нибудь с коня. Она ещё и боялась быть несправедливо, незаслуженно опозоренной, ведь злые языки начнут судачить, что, дескать, Бюбю Мариям специально отравила и погубила своего мужа. И лишь ближе к вечеру, узнав у встречного путника, приехавшего из селения, что Бектемир доехал до села целым и невредимым, она немного успокоилась. Однако Бюбю Мариям была в растерянности – верить или не верить, что Бектемир действительно выпил заваренный иссык-кульский корень? Если не пил, а соврал, то Шакин Эсенгулов не стал бы это подтверждать. Ну а если действительно выпил настой уу коргошуна, то сомнительно, что он сможет выжить. Бюбю Мариям помнила, как четырнадцать лет назад им с неимоверным трудом удалось спасти Бектемира, отравившегося иссык-кульским корнем.

Эта история произошла в начале августа.

В тот год Бюбю Мариям перенесла сложную операцию и потому долгое время находилась на лечении в одной из бишкекских больниц. Выздоровев, приехала домой и сразу с головой ушла в домашние хлопоты и заботы. В тот день она сидела неподалёку от дома на небольшой возвышенности и мастерила кийиз из овчинной шерсти. Вдруг, словно буйный вихрь, неистово стегая камчой взмыленного коня, внезапно прискакал Бектемир. Увидев лицо мужа с безумно вращающимися глазами, Бюбю Мариям не на шутку испугалась. Она быстро сошла с холмика и забежала в дом вслед за Бектемиром.

- Я выпил яду, - с трудом проговорил он, - мчал коня во весь опор, лишь бы скорей добраться до дома.

Лицо Бектемира, который ещё совсем недавно ушел из дому совершенно здоровым, уже стало иссиня-чёрным, а с уголков губ стекала пена. Оказалось, что он распил бутылку водки с односельчанином, с которым не ладил с давних пор. Ничем иным, как ссорой, обычно переходившей в драку, их отношения не заканчивались. Прежде чем выпить, Бектемир успел заметить, что у водки, которую подливал односельчанин, приходившийся ему ещё и родственником, желтоватый цвет. «Уж не подлил ли он мне яду в водку?» - невольно заподозрил Бектемир, но тут же отогнал от себя эту нелепую мысль и воздержался высказывать её вслух, так как заметил, что хозяин дома и без того не в духе. Он залпом опрокинул стакан, будто разом хотел избавиться от подозрений. И только проглотив содержимое, почувствовал на языке необычный приторный вкус неведомого зелья. Только тогда он понял, что допустил непростительную ошибку, доверившись врагу, притворявшемуся товарищем, да ещё и родственничку. Его осенило, что необходимо как можно быстрее быть дома, прежде чем яд полностью растечется по его телу. Он опрометью бросился наружу и, вскочив в седло, погнал коня галопом.

Бюбю Мариям испугалась, когда Бектемир, едва перешагнув порог дома, свалился на пол, будто подкошенный. Ужас и растерянность охватили молодую женщину, она не знала, что предпринять.

- Что за напасть?! Что случилось? О Боже, не дай ему помереть у порога своего дома! Не дай нам осрамиться перед всем честным народом! – запричитала и бабушка Ажар, но потом, быстро оценив ситуацию, повелела жёстким и властным голосом: - Живо снимите с него сапоги и выньте из них стельки!

Все, кто в тот момент находился дома, незамедлительно принялись выполнять указание многоопытной, видавшей виды старой женщины – разули Бектемира и, вынув из его сапог войлочные стельки, подали бабушке Ажар. Она набрала в чашку кипящей воды из самовара и, замочив в ней старые истоптанные стельки, стала перемешивать их деревянной щепкой. Когда жар кипятка немного спал и вода остыла до температуры, не способной обжечь, бабушка Ажар начала заливать в рот Бектемиру густое зловонное месиво. Оказывается, человека, пострадавшего от тяжёлого внутреннего отравления ядом, необходимо напоить таким отваром. Чем грязнее и зловоннее будут стельки отравленного, тем лучше для него самого. В домашних условиях стельки больного - это самое лучшее противоядие. Если же его стельки окажутся достаточно чистыми и незловонными, то можно взять стельки человека, который напоил его ядом. Да уж, вот таким оказалось заклятие яда. Хорошо, что эти редкие знания были известны старой Ажар.

А Бектемира, как только он выпил густое зловонное варево из собственных стелек, тут же вырвало. Когда Ажар быстро приготовила ему ещё одну порцию, он попытался отказаться:

- Нет, на этот раз я уже не смогу выпить эту гадость. У меня ещё с первого раза вся гортань, кажется, сгорела.

- Если у тебя гортань сгорела, со временем она заживёт. Ты думай о том, как жизнь свою сохранить, - жёстко сказала Ажар и вновь влила ему в рот горячее варево.

Видя, что глаза бабки округлились от гнева и готовы вот-вот выскочить из орбит, будто выпученные глаза куклы, Бектемир повиновался ей – зажмурившись и сморщив лицо, кашляя и захлёбываясь, он всё же выпил отвар, и почти сразу его ещё раз вырвало. Вслед за этим Бектемира напоили горячим молоком, а потом влили ему в рот холодное, остуженное в холодильнике. Бектемира вновь вырвало. Через некоторое время он обратился с просьбой:

- Мне надо сходить по нужде!

Когда Бектемира, поддерживая с обеих сторон, отвели в туалет, его пронесло.

- Айланайыным¹, это добрый знак, что твоё тело очистилось. Теперь будешь жить, - сказала Ажар. – Но не давайте ему стоять на одном месте, водите без передыху взад-вперёд. Из его тела ещё не вышла синяя испарина.

По настоянию мудрой Ажар Бектемиру не давали покоя и водили по двору из стороны в сторону.

Примерно через полчаса на его макушке появилась синяя испарина. Её было отчетливо видно, будто дым из печной трубы. Только тогда с лица Бектемира стал исчезать иссиня-чёрный оттенок, и оно стало приобретать свой естественный цвет. Оказывается, часть яда, находящаяся в желудке пострадавшего, выводится из организма через рвоту и понос; то же, что растворилось по телу, должно выйти через пот и тёмный пар, который можно увидеть невооружённым взглядом над головой вспотевшего от ходьбы и движений отравившегося человека.

Недаром в народе говорится, что для больного человека, которому суждено выздороветь, лекарь находится сам. Не будь в тот злополучный день в доме Бюбю Мариям её бабушки Ажар, Бектемир, выпивший водку, наполовину разбавленную настоем иссык-кульского корня, безусловно, помер бы. Но сейчас, если он действительно опорожнил почти чайник зелья, ему не миновать беды.

Однако быть может, оттого, что он выпил настой невзначай и был всецело объят и поглощён другим не менее могучим ядом - коварным ядом злых и лживых языков, - они взаимно уничтожили друг друга. Иначе полбутылки водки и полведра кобыльего молока не смогли бы одолеть почти целый чайник с настоем уу коргошуна – иссык-кульского корня.


^ НЕВЫПОЛНЕННЫЕ ТРЕБОВАНИЯ


Бюбю Мариям за два-три дня завершила лечение Шакина иссык-кульским корнем, 10 июля съехала с джайлоо и вернулась в Чаек. Но, к великому сожалению, вместо спокойной и размеренной жизни ее ждала новая беда. И вновь возмутителем спокойствия и виновником скандалов уже в который раз был всё тот же Бектемир.

А ведь три года назад он клятвенно обещал: «Я видел чудесный сон. Тебе нужно посвятить себя и свою жизнь целительству. Обещаю, что никогда не буду тебе в этом мешать». Но снова, забыв о договоре и нарушив своё обещание, открыто и бесцеремонно вмешался в жизнь Бюбю Мариям. Во-первых, стал нагло и по-хамски относиться к пациентам, находящимся у неё на излечении, грубить и ругаться с ними безо всякой на то причины, пытаясь любыми способами вызвать у них раздражение и злобу, - такое за ним никогда ранее не водилось. Во-вторых, оттого, что вторая жена, по-видимому, не выдержавшая его избиений и измывательств, ушла от него и уехала в Минкуш, Бектемир стал снова донимать Бюбю Мариям: дескать, наш с тобою брак не расторгнут официально, и потому мы снова можем жить вместе, как прежде. В-третьих, он в приказном порядке стал требовать, чтобы она перестала лечить Шакина.

Хотя нападки Бектемира стали для Бюбю Мариям мрачной неожиданностью и привели её в полную растерянность, она не могла примириться с тем, что он нарушил собственную клятву. Бюбю Мариям была вынуждена отказать в лечении многим своим пациентам: дескать, вы сами видите моё тяжёлое положение, надеюсь, что правильно поймёте меня и обратитесь либо к врачам, либо к другим народным целителям.

Но если от многих больных она была вынуждена отказаться, то тяжелобольных продолжала лечить. На требование же Бектемира возобновить совместную супружескую жизнь Бюбю Мариям ответила категорическим отказом, она также продолжала лечить Шакина Эсенгулова, ибо не могла и не имела права отказаться от служения долгу из-за прихоти Бектемира. Она прекрасно понимала и давала себе отчёт в том, что дар исцелять - это не пустые слова, а огромная ответственность за жизнь и здоровье людей, обратившихся к ней за помощью, быть может, в последней надежде. Поэтому, вопреки всем трудностям, свалившимся на голову, ей необходимо было проявить неимоверную стойкость, возможно, даже пойти на самопожертвование ради того, чтобы не причинить вреда святому делу целительства, не подвергнуть каким-либо сомнениям в нем.

К решению посвятить себя и всю оставшуюся жизнь народному целительству Бюбю Мариям пришла со знанием сокровенных тайн врачевания, да к тому же многие обстоятельства её личной жизни помогли ей сделать окончательный выбор. Откровенно говоря, Бюбю Мариям приняла решение стать народной целительницей, когда у неё не осталось иного выбора. А категорический отказ Бектемиру возобновить совместную жизнь был продиктован тем, что Бюбю Мариям относилась к семье и семейным узам со всей серьёзностью и ответственностью: она не хотела входить в одну и ту же реку дважды, то есть совершать одну и ту же ошибку, не нарушала данного слова или обещания и никогда не сворачивала с избранного пути. Эти неписаные законы неразрывно слились с её кровью и плотью, с её душой и мироощущением. Так уж был устроен характер Бюбю Мариям - стойкий и целеустремлённый, возможно, даже упрямый и неподкупный. Потому она была до глубины души возмущена притязаниями Бектемира и ни за что на свете не дала бы согласия снова соединить свою судьбу с ним, уже два года прожившим в браке с её родной сестрой.

И от лечения Шакин-агая Бюбю Мариям не могла отказаться: вот уже второй год, как она лечила его запущенную рану, и не могла пустить прахом все свои неимоверные усилия и старания, да и врачебный долг и ответственность целителя перед больным не позволили бы ей отказаться от продолжения лечения.