Публикуется по книге: Кадыров Жумадин. Бюбю Мариям. Пер. Тыныбека Мейманалиева. Б.: Бийиктик, 2009. 316 с

Вид материала

Документы

Содержание Предназначена лишь тебе одной. Возьми вот этот луч-подарок Иди же к нам, Бюбю Мариям Мы научим тебя языку Вселенной Будем прощаться, Бюбю Мариям

Подобный материал:

• А. М. Кадыров культурология Теория и история культуры уфа 2004, 2225.93kb.
• Земле и, в частности, эволюции человека Публикуется по книге: О. Я. Бондаренко. Жизнь., 1127.47kb.
• 119121 Москва, 2-й Неопалимовский пер.,, 15.27kb.
• Публикуется по книге: Вячеслав Тимирбаев. Григорий Балян. Б.: 2007. 331 с. (Жизнь замечательных, 3065.32kb.
• Публикуется по книге: Омуркулов Кадыр. Стон ледника: Публицистика и проза. Б.: Шуру,, 3372.6kb.
• Театрализованная экскурсия по Москве, 51.36kb.
• Публикуется по книге: Кузнецов А. Г. Из истории американской музыки. Классика. Джаз., 1830.6kb.
• Конрад Лоренц, 3220.31kb.
• Конрад Лоренц, 3220.89kb.
• Конрад Лоренц, 3220.98kb.

Нынешняя Кадыр тун – Ночь предопределения

^ Предназначена лишь тебе одной.


– и поняла всю глубину понятия «Кадыр тун». Оказывается, мы, простые люди, проводя эту главную ночь в бессонных бдениях либо в песнях и веселье, глубоко заблуждаемся. Встреча и препровождение этой ночи равносильны возрождению – то есть жизнь до и после нее отличается как небо и земля. Узнать о своей судьбе в Кадыр тун дано лишь тем, которым это суждено свыше. Бюбю Мариям поняла, что эта священная ночь - линия, которая отделяет завершающуюся эпоху от наступающей, которой надо уступить дорогу. Всем нутром своим ощутила женщина, что Кадыр тун 10 сентября 1995 года является не только для неё, кыргызстанцев, но и для всего человечества началом новой Эпохи.


^ Возьми вот этот луч-подарок,

Он свит лично для тебя…


– пропела Луч-дева и вручила Бюбю Мариям волшебный подарок. Его сделали все девять дев. Каждая взяла по одной тоненькой частичке от своего луча, а потом, отделив по три лучика от девяти разноцветных сияний и соединив эти пучки вместе, Лучи-девы свили из них что-то вроде лучистой косички: Нуршоола – Лучистое сияние.

Бюбю Мариям, получив этот волшебный подарок из девяти разноцветных: молочно-белого, голубоватого, зеленоватого, красно-желтого, золотистого, ярко-красного, лилового, тёмно-синего и чёрного лучей, приобрела, как и Лучи-девы, удивительные способности и узнала волшебную тайну. Нуршоола – Лучистое сияние в диаметре было приблизительно 15-20 сантиметров, но длину его невозможно было определить, потому что начинался он там, где стояли Лучи-девы и Бюбю Мариям, и уходил, казалось, в бесконечность космоса…

Отныне при выходе в медитацию Бюбю Мариям с помощью волшебного луча сможет переноситься в любую точку земного шара в мгновение ока и безо всяких усилий проникать в прошлое и совершать путешествия в будущее. Нуршоолу нельзя было просто, как вещь, взять в руки, ибо она не была чем-то материальным, потому Бюбю Мариям мысленно приняла этот дар и положила в свою синюю торбу, вдобавок к другим чудодейственным вещам, которые всегда носила с собой. Но от этого объём сумки не увеличился и не уменьшился, потому что Нуршоола удлинялась только во время пользования им, в состоянии покоя она сокращалась до размеров крохотной песчинки.

Когда Луч-дева позвала её:

^ Иди же к нам, Бюбю Мариям, -

она вспомнила одно загадочное происшествие, случившееся с ней. Оно пронеслось перед её мысленным взором вплоть до мельчайших подробностей.

Это произошло за две недели до 8 марта 1950 года, но отозвалось сейчас. Бюбю Мариям ещё находилась в чреве своей матери Бюбюсайры. До её рождения оставалось всего несколько дней. Стояла суровая зима.

В тот день Бюбюсайра была дома одна. Её муж Муса работал в ночную смену. В доме кончилась вода, Бюбюсайра взяла два маленьких ведёрка и пошла за ней. Она ещё не дошла до места, где набирали воду, когда ей повстречалась какая-то старушка. Бюбюсайра знала всех односельчан, но эта старая женщина была откуда-то из других мест. «В нашем селе такой старушки нет. Интересно, откуда она пришла и куда идет в такую непогоду – кругом снег по колено, морозы уже неделю стоят, а она пешком идёт?!» - с удивлением подумала она и, поприветствовав старую женщину, поинтересовалась:

- Бабушка, куда путь держите?

- Я иду к мазару Тастар-Ата¹, чтобы поклониться ему, прочесть молитву и зажечь свечку за упокой души Баба-Ата², - невозмутимо ответила старушка.

- Да вы же замёрзнете в такой жуткий мороз в диких горах?! Лучше пойдемте к нам в дом, гостьей будете! Настанет день, там посмотрим! – с трудом уговорила Бюбюсайра старушку и, оставив свои ведра, повела её к дому. Позже она всё же вернулась и набрала воды.

Дома Бюбюсайра увидела, что одежда старушки была худой и совсем непригодной к зимним холодам. Бюбюсайра была поражена.

Она угощала загадочную гостью всем, что было в доме. Но старушка, поев совсем немного, поблагодарила молодую хозяйку за внимание и заботу. Она всё больше молчала, если не считать нескольких вопросов, заданных молодой женщине, а на вопросы любопытной Бюбюсайры отвечала коротко.

Перед тем как укладываться на ночь, она попросила:

- Не утруждай себя, дочка, – не стели мне постель. Вот эта подстилка сделана из шкуры священной самки козерога. Я буду спать на ней, а укроюсь своим чепкеном.

Бюбюсайра сделала так, как просила старушка. Потом она постелила себе и хотела уже лечь, как начались боли. Женщина схватилась за нижнюю часть живота и застонала.

- Ай, келин, ну-ка подойди ко мне, я осмотрю тебя, - повелительно приказала старушка.

Старая опытная повитуха мягко приложила свои ладони к животу роженицы и окинула его заботливым взором.

- Ах, вон оно что?! А я-то всё думаю-гадаю, с чего вдруг послушалась тебя и вошла в ваш дом. Оказывается, я пришла к вам из-за младенца, который сейчас находится в твоём чреве. Этот ребёнок - девочка, она предвестник доброго. Ты родишь её через две недели в праздничный день. Схватки будут мучительными и продлятся трое суток. Когда лучи солнца осветят всю окрестность, твой ребёнок появится на белый свет. Как бы ни было тяжело, терпи, милая. Роды пройдут благополучно. Я же говорю тебе, что эта девочка предвестник доброго.

Назовите ее Бюбю Мариям. До сих пор дети, рожденные тобой, умирали. Если хочешь, чтобы девочка выжила, не корми её своей грудью, а отдай женщине другой национальности. Когда наступит пора отлучать ребёнка от груди, от души отблагодарите кормилицу, чтобы она осталась довольной. Иначе судьба девочки может сложиться неудачно. Пусть она принесёт людям счастье и сама будет счастлива!

Старушка благословила Бюбюсайру и ребёнка в её чреве, а потом вновь приложила ладони к животу, и в тот же миг острая мучительная боль прекратилась, будто и не было её вовсе. Бюбюсайра облегченно вздохнула. Всю оставшуюся жизнь она будет помнить тепло и нежность рук таинственной старушки. Её ладони были мягче ваты.

Ранним утром странница покинула их дом. Но ушла не в сторону гор, как говорила накануне, а в противоположную сторону – к аилу, расположенному в низине.


Так и осталась Бюбюсайра в полном неведении, кто была эта женщина, откуда явилась и куда ушла. Помнила только её имя - Бюбюстюн назвалась она вечером. Бюбюсайра помнила это имя всю жизнь. Так и ушла в мир иной, помня и удивляясь, что после той необыкновенной встречи в её судьбе всё произошло именно так, как предсказывала таинственная старушка.

Действительно, все последующие события произошли так, как говорила бабушка Бюбюстюн, и по истечении ровно двух недель родилась девочка. Бюбюсайра промучилась в схватках три дня и три ночи, и 8 марта, когда лучи солнца полностью осветили мир, ребёнок появился на белый свет.

Роды приняла свекровь Бюбюсайры - Ажар, и когда она изъявила желание назвать девочку Майрамбюбю, никто в семье не стал противиться этому. Помня о строгом предупреждении старушки, что ребёнок может сильно заболеть и даже стать инвалидом, родители договорились с соседкой Машей, которая тоже недавно родила, и стали носить к ней девочку для кормления. Через восемь месяцев девочка начала говорить и даже делать первые шаги. Тогда родители подарили семье кормилицы дойную корову, от души поблагодарив Машу и её мужа за человечность и заботу, и отлучили Майрамбюбю от груди.

Отношения с семьёй Маши были очень дружескими, поэтому маленькая девочка жила у них, как в родном доме, и общалась с ними, как с родными. Она воспринимала русскую речь как второй родной язык. Уже после получила среднее образование в русской школе. Майрамбюбю впитала в себя русскую литературу и культуру. В школе Майрамбюбю стали называть Машей, домашние же звали её ласково Макубай. Когда она вышла замуж, то к ней стали обращаться - Майрам. Таким образом, имя Бюбю Мариям, как велела назвать старушка, первым изменила бабушка Ажар, назвав ее Майрамбюбю, позже оно не раз менялось, приобретая самые причудливые и неожиданные формы. Не изменись имя девочки изначально, её судьба, возможно, была бы совершенно иной: не заплутала бы она в ней, не довелось бы ей испытать на своём веку невыносимо тяжких страданий, и наверняка гораздо раньше приступила бы к исполнению своей миссии, ради которой и явилась на этот свет…

И вот сейчас, при встрече с Лучами-девами, женщина ясно поняла, что история, связанная с её именем, им известна, потому что они назвали её Бюбю Мариям, - не Машей, не Макубай, не Майрам и не Майрамбюбю. Она решила, что отныне будет носить своё исконное имя. В эту Ночь предопределений она раз и навсегда стала зваться Бюбю Мариям.

На следующий же день она оповестила всех родственников о своём решении, а потом, не откладывая, изменила в документах своё имя, зарегистрировавшись как Бюбю Мариям Муса кызы. Она отказалась от прежнего имени и фамилии – Сармалдакова Майрамбюбю.

… А Кадыр Тун – Ночь предопределений продолжалась. И общение Бюбю Мариям с Лучами-девами продолжалось, и казалось, их беседе не будет конца.


^ Мы научим тебя языку Вселенной,

Уже забытому людьми…


– пели они.

Бюбю Мариям поняла, что если она выучит этот великий язык, то у неё появится возможность понимать все языки, какие только существуют на свете. Более того, она сможет понимать язык не только самых разных животных, населяющих земной шар, но и растений, да и вообще сможет понимать суть вещества, материи. Бюбю Мариям некогда знала язык Вселенной, но после забыла его. В древности все люди знали этот язык, но впоследствии утратили его.

Этому языку невозможно научить. Его можно только вспомнить. А сделать это можно, лишь очистив свой внутренний мир, свою душу. Необходимо подняться до уровня Лучей-дев. Только прекратив противоборство с самим собой, природой и всем окружающим миром, человечество сможет избавиться от противостояний и противоречий, неотлучно сопутствующих ему на протяжении всего его существования. Только тогда люди станут такими, какими их создала Великая Сила, и взаимоотношения Человека и Вселенной достигли бы абсолютного равновесия.

Каждый ребёнок, начиная говорить на родном ему языке, не только потихоньку осваивает его, но и, подспудно помня язык Вселенной, быстро достигает в речи уровня взрослого человека. Именно в этом секрет того, что дети способны безо всяких усилий и трудностей овладевать несколькими языками, если проживают в среде, где они используются.

А случаи, когда вследствие различных причин некоторые люди совсем забывали родной язык и вдруг начинали говорить на совершенно незнакомом, тоже, возможно, объясняются тем, что он был изначально заложен в их памяти.

Как только Лучи-девы подтвердили, что Бюбю Мариям знала язык Вселенной, в тот же миг он воскрес в ее памяти, и женщина стала понимать весь окружающий ее мир. Она старалась впитать в себя, в свою душу, в своё сознание все сведения, которыми делились с ней Лучи-девы, ибо понимала их бесценность.

…А Ночь предопределений, устроенная в честь Бюбю Мариям, все продолжалась. И Лучи-девы все продолжали забавляться – они то сильно и высоко раскачивали качели, похожие на солнечную паутину, то вновь плавно замедляли их полёт. И от качелей, и от их тел, и от развевавшихся рукавов и подолов разлетались во все стороны разноцветные искры, будто радужные огни салюта. Некоторые меняли цвета своих лучей, придавая им новые оттенки. Девы ненадолго останавливали полёт своих качелей, но звонкие песни, которые они распевали чудесными голосами, ни на миг не умолкали. Им в унисон звучала дивная музыка, очаровывая все вокруг.

Бюбю Мариям - единственная гостья этой волшебной ночи - на своих качелях взмывала то к одному краю небосвода, то к другому и в этом полёте ощущала себя маленькой беззаботной девочкой, собирающей цветы среди блистающих звёзд. А восторженное состояние ее души, казалось, поднималось выше сияющей луны, выше звёзд.

Девы в своих чудных песнях поведали и о себе: рассказали о своих делах и заботах, выполняемых ими на просторах Вселенной. Изложив Бюбю Мариям условия, при которых они будут встречаться в будущем, и пропев последний куплет:


^ Будем прощаться, Бюбю Мариям,

Петухи возвещают близкий рассвет.

Настала пора возвращаться,

Будь здорова, до следующей встречи!


Лучи-девы исчезли из виду, будто растворились в предрассветной мгле.


* * *


Лишь только Бюбю Мариям вышла из состояния транса, она услышала крики петухов и поняла, что Лучи-девы уже покинули наше измерение. Она была очень довольна успешной медитацией и прямиком направилась к Шакину, чтобы поделиться с ним радостью, переполнявшей её сердце. Женщина не чувствовала под собою ног, она не шла, а летела крылатой птицей и не ощущала веса собственного тела, словно всё ещё по-прежнему находилась в кругу Лучей-дев. И даже на необычно лёгкое, почти невесомое состояние своего тела не обращала внимания. Пройдя за считанные минуты несколько километров, она оказалась у дома Эсенгулова. На звонок вышел сам Шакин-агай и пригласил её в дом. Войдя, Бюбю Мариям вкратце рассказала ему о чудесных событиях, произошедших этой ночью, и о том, что все время слышалась чудесная музыка. Она даже напела ему по памяти некоторые мелодии. Разумеется, ей было сложно в точности передать таинственную музыку песен Лучей-дев, которая придавала особое очарование Ночи предопределений, погружала в блаженство и душу Бюбю Мариям, и её тело, готовое расплавиться, будто масло в полдень, и самих Лучей-дев, и мир, окружавший их. Но она всё же постаралась, чтобы хотя бы отчасти передать своё радостное состояние.

Шакин, внимательно слушавший её, взял комуз и стал наигрывать на нём только что услышанные мелодии, а потом сказал:

- В 1960 году я написал музыку к одной песне. Если не считать небольших отличий, то мелодии песен, которые вы мне только что напели, и моя музыка очень схожи.

- Разве? Очень странно?! – удивилась Бюбю Мариям. А про себя подумала: «Я слышала многие мелодии этого человека, но что-то не припомню сочинений, похожих на песни Лучей-дев». Ее желание поделиться неописуемыми впечатлениями от чудесного события пропало. Она решила до поры до времени не посвящать Эсенгулова в тайну Нуршоолы. Ведь он тут же станет настаивать, чтобы она показала подарок. Она не сможет это сделать и доказать, что действительно получила ее и что она находится у неё в торбе. Уж лучше пусть Шакин будет в неведении, чем подвергнет сомнениям ее искренность и отравит ядом неверия.


УХОД ИЗ ДОМА


Через несколько дней после встречи с Лучами-девами в личной жизни Бюбю Мариям произошли резкие перемены, будто кто занес их в её размеренную повседневность безжалостным вихрем. Причиной снова стал Бектемир, который опять поставил перед ней почти невыполнимые условия. Он вновь стал грубо вмешиваться в её целительские дела, потребовал прекратить лечение Шакина и порвать с ним какие бы то ни было отношения. «Твоя сестрица, которую ты определила мне в жёны, ушла от меня, и потому теперь тебе самой придётся жить со мной!» - в довершение ко всему заявил он. Зная, что будет в случае отказа, Бюбю Мариям приняла единственное правильное решение. Оно было окончательным и бесповоротным: «Уж лучше умереть, чем отказаться от цели и благих дел». И ещё одно поддерживало уверенность в душе – она во что бы то ни стало должна выполнить обещание, данное ею Жайсан-ата, и приложить к этому все свои знания и умение.

Но что бы произошло, если бы она ничего не тая рассказала обо всем Бектемиру: и о том, что не вправе прекращать лечение Шакина; и о том, что не может разорвать с ним отношений, потому что он нужен ей как писатель; и о том, что недавно начала записывать Великий дастан Жайсан-ата, да и в целом о сокровенной тайне, известной пока только троим¹ на всём белом свете? Сделал бы для себя Бектемир правильный вывод, перестал бы ей мешать или же, напротив, стал ещё больше издеваться над её призванием, подвергая злобным насмешкам, дескать: «Что, выскочка, лечила писателя, а теперь и сама стала писателем?!».

Вероятнее всего было второе, и Бюбю Мариям, хорошо зная Бектемира, и на что он способен, твёрдо решила ничего ему не рассказывать. Хотя теперь никто не мог посягнуть на святая святых ее души, жить ей становилось все труднее. Бюбю Мариям оставила только пять пациентов, которых решила вылечить до конца, а остальных была вынуждена распустить. Днем она была дома, но по ночам, боясь насилия со стороны Бектемира, брала свою дочь Жазгуль, которая в то время училась в десятом классе, и уходила ночевать в поле за окраину Чаека. Матери и дочери пришлось несколько раз уходить, пока Бюбю Мариям не поняла, что там ещё опаснее, чем дома: аильские джигиты, которые слонялись без дела, в поисках лихих приключений уходили по ночам за село и устраивали в поле пьяные оргии. Попади кто к ним в руки, как пить дать, угодил бы в беду. Бюбю Мариям боялась, как бы эти бездельники ненароком не осрамили её подросшую дочь, и прекратила ночёвки в поле.

Пробовали они прятаться и в подвале недостроенного дома Таалайбека. Хотя там было тихо и спокойно, они не смогли там ночевать из-за лягушек. Эти твари, высыпавшиеся днём, по ночам устраивали настоящий бедлам: беспрерывно прыгая, заскакивали на них и своими холодными скользкими лапками вызывали ужас и омерзение. Наверное, даже мёртвый не выдержал бы подобных испытаний. Бюбю Мариям, панически боясь всяких тварей, всю ночь не смыкала глаз, отгоняя от себя и дочери лягушек.

Долго ли ещё будут продолжаться её мытарства и бегство от ругани, произвола и побоев Бектемира? Не проще ли, взяв с собой Жазгуль и Кырчынбека, уйти из дому раз и навсегда? Ей уже не раз приходили в голову подобные мысли. Она свыклась с ними до такой степени, что казалось, у неё уже нет иного выбора. Но ситуация вскоре неожиданно разрешилась: как говорится, был глаз, готовый выскочить, вот он и выскочил.

Как вы помните, в разговоре с Эркинбеком Аманалиевым, акимом района, Шакин агай настоятельно просил выделить Бюбю Мариям однокомнатную квартиру, чтобы она могла работать над дастаном и вести приём больных. Эркинбек обещал помочь, но по каким-то причинам вопрос все не решался. Чтобы прояснить обстоятельства, Бюбю Мариям вновь пришла в акимиат и узнала, что по поручению Эркинбека ключи от выделенной квартиры находятся у Жээналиева – служащего районного акимиата. Она встретилась с Жээналиевым, но он почему-то отказался ей отдать их. Бюбю Мариям вынуждена была вновь обратиться к Эркинбеку. Аким вызвал к себе Жээналиева и потребовал ключи. Тот ответил, что они сейчас находятся у врача по имени Жекшен и он, дескать, не отдаёт их ему.

- Если нет ключей, взломайте дверь и откройте квартиру. Эже потом сама вставит новый замок, - потребовал Эркинбек.

- Нет, мы не имеем права делать это, - ответил Жээналиев. – Необходимо написать официальное заявление в милицию, и только после этого в присутствии одного из их сотрудников можно взломать дверь. Тем более там находятся вещи прежних хозяев. Нужно будет составить их опись, а потом сложить отдельно, иначе могут быть претензии со стороны бывших хозяев, - настаивал на своём Жээналиев.

Он, конечно же, был прав. Совсем немного времени прошло со смерти прежнего хозяина квартиры, а его молодая супруга, взяв с собою двух дочерей, уехала в Бишкек. Вещи она ещё не забрала. Решили отложить взлом и составить опись на следующий день. Назавтра в девять утра Бюбю Мариям уже была у Жээналиева и тут услышала от него сходу совершенно неожиданную новость:

- Вчера во второй половине дня Жекшенбек Ажыгулов, пригласив милиционера, взломал замок, а затем, сделав опись вещей прежних хозяев и сложив их, въехал в эту квартиру сам. Теперь я вам ничем помочь не могу.

Бюбю Мариям снова пришла к Эркинбеку и рассказала ему о сложившейся ситуации. Эркинбек не на шутку возмутился, что его распоряжение до сих пор не выполнено, и вызвал Жээналиева.

- Я здесь ни при чём, - пояснил тот. – Вчера после обеда Жекшенбек Ажыгулов, не поставив меня в известность, в присутствии представителя милиции взломал дверной замок, сделал опись всего имущества прежних жильцов и заселился сам. Его заявление с просьбой о выделении жилья уже давно находится у нас в акимиате на рассмотрении. А эта женщина обратилась к нам пока только в устной форме. У нас нет другого выхода, пусть в этой квартире живёт тот человек, который уже заселился в неё со своей семьёй. А для эже подыщем другую квартиру, - будто оправдываясь, тихо произнёс Жээналиев в конце своей речи.

Эркинбек невольно согласился с ним, дав строгое указание, во что бы то ни стало и в кратчайшие сроки подобрать для Бюбю Мариям подходящее жильё.

Вот таким образом Бюбю Мариям второй раз не смогла получить жильё. Она вышла из акимиата, едва сдерживая слезы, и пошла по улице. По пути ей встретилась Рая – её абысын (свояченица). Пока женщины вели разговор о делах житейских, подоспел муж Раи – Асанкадыр и обратился к Бюбю Мариям:

- Макибай, по селу ползут разные слухи. Ты могла бы сейчас пойти к нам? Нам необходимо поговорить по-родственному.

- Хорошо. Раз надо, я приду. Только домой загляну, переоденусь, а потом зайду к вам, - добродушно приняла его предложение Бюбю Мариям. Забрав из дому Жазгуль, она вместе с ней отправилась к родственникам.

Туда же пришел и Бектемир. Его пригласил Асанкадыр – старший брат Бектемира. Они сидели и играли в карты. Следом прибыл и её сын Таалай, спустившийся в тот день с джайлоо. И хорошо, что родственники собрались за одним столом, потому что давно назрела необходимость в прямом и откровенном разговоре, нужно было решить назревшие проблемы и прийти к единому для всех мнению.

За едой, умело приготовленной Раей, все сидели молча.

- Майрам, - наконец обратился к Бюбю Мариям Асанкадыр, нарушив общее безмолвие, – оказывается, ты собираешься уходить из дому, из семьи. Если бы кто-то из женщин нашего рода собрался покинуть семью, я бы ничего не сказал. Но я категорически против твоего ухода, - при этих словах голос его задребезжал, и на глаза навернулись слёзы. – Люди разное говорят. До меня дошли слухи, что ты уже собрала пожитки и хочешь уйти из дому.

- У меня и в мыслях не было уходить из семьи. Единственное моё требование - чтобы Бектемир прекратил дониматься меня и оставил в покое. Я выполнила все его желания и условия. Даже свою родную сестрёнку, которая в младенчестве сосала мою грудь, по его прихоти отдала ему в жены. Он и над ней стал измываться. Не выдержав побоев и ссор, она недавно ушла от него к родственникам. Теперь Бектемир вновь требует от меня исполнения супружеских обязанностей: мол, твоя сестрёнка ушла, а наш брак не расторгнут, значит, мы можем продолжать совместную жизнь. Я не согласна, не хочу позориться перед людьми, перед духами предков, перед самим Создателем. С тех пор, как вышла замуж за Бектемира, я впервые осмелилась защищать своё решение: я никогда не соглашусь с его требованием и думаю, что у меня есть на то право. Сегодняшний мой визит в акимиат был связан с тем, что районные власти обещали выделить однокомнатную квартиру, чтобы я могла продолжать лечить людей. Но нерадивый чинуша вопреки указанию акима отдал квартиру другому человеку.

Бюбю Мариям старалась говорить с братом мужа спокойно.

Тут вмешался Бектемир:

- Я не то, что требовал от тебя снова жить вместе, да меня даже дома не бывает, я всё время скотом занят и живу безвылазно в зимовье Кашка-Терек. А ты сама распускаешь все эти разговоры, чтобы опорочить меня перед родственниками и людьми.

От такой лжи Бюбю Мариям возмутилась:

- Здесь сидят наши дети. Пусть они подтвердят, кто из нас прав. Дети рассудят по справедливости и скажут как есть. Я никогда в жизни даже и не пыталась очернить Бектемира, всегда молча и безропотно сносила все его унижения и насилие. Но у меня уже нет сил терпеть его издевательства. Таалай и Жазгуль могут все подтвердить. Пусть они расскажут, как ты вмешиваешься в мою работу, измываешься надо мной.

- Эй, да я говорю, что не требую от тебя снова жить вместе. Это ты стала совсем другой, ведёшь себя, как вздумается, – нарядишься и встреваешь между Эсенгуловым и его женой.

Тут в разговор вмешался Таалай, на глазах которого происходили семейные ссоры. Его возмутило, что отец не хочет признавать своих ошибок и намеревается сделать виновной его мать.

- Отец, перестаньте! Даже у наглости должен быть предел. Каких только бед вы не причинили матери, ни во что не ставили не только дочерей – Нургуль и Жазгуль, но и меня – своего сына, уже ставшего отцом троих детей. Вы сами разрешили маме переехать на джайлоо с семьёй Шакина Эсенгулова, чтобы она его лечила иссык-кульским корнем. Или вы забыли об этом, как и о том, что, прибыв на джайлоо в начале августа, устроили там большой скандал? Мы еще долго будем помнить ваш мерзкий поступок! Даже сейчас вы поливаете грязью маму перед родственниками, а себя хотите выставить безгрешным.

Бектемира взбесило, что Таалай, с детства безропотно сносивший, часто безо всяких на то причин, брань и тумаки отца, не только выступил против него, глядя прямо в глаза, но и обвинил во лжи. Для отца это был неожиданный удар, и потому, не найдя что сказать в ответ сыну, закипая от гнева, Бектемир с силой перевернул стол, за которым происходил разговор. Угощение полетело на пол, посуда разбилась вдребезги. Бектемир стал материться. Прокричав напоследок: «Я вас всех уничтожу!» – громко хлопнул дверью и выбежал.

Всех шокировало недостойное поведение Бектемира, было ясно, что ничего хорошего оно не сулит. Наверняка он сам не понял, что вместе с гостеприимным столом он опрокинул и попрал свою жизнь, своё счастье.

Умолк Асанкадыр, сникла и его жена Рая – чтобы выполнить свой долг как старшие родственники, они пригласили Бектемира и его семью в свой дом для примирения. Дело, которое они хотели решить из самых добрых побуждений, приняло совершенно неожиданный оборот. Они и сами ничего не поняли, но было видно, что разговор не получился. Все принялись собирать опрокинутое по всей комнате после отвратительной выходки Бектемира.

Бюбю Мариям была в полной растерянности, она не знала, что ей делать: оставаться здесь, идти домой либо куда глаза глядят? Одно только ей стало ясно: спокойный, обстоятельный разговор с Бектемиром невозможен, значит, она не может оставаться жить в доме, в котором прожила со своим мужем двадцать девять лет, выйдя за него замуж еще в шестнадцатилетнем возрасте. Можно было попытаться жить как прежде, махнув на всё рукой, дескать, будь что будет, я на всё согласна, но тогда, скорее всего, она не исполнила бы завет Жайсан-ата. Бюбю Мариям не имела на это права. Если бы она прекратила лечить своих пациентов и Шакина Эсенгулова, не оправдала бы их человеческое доверие, то это явилось бы большой провинностью. Но если она не оправдает доверия такого духа – арбака, как Жайсан-ата, это станет грехом, который она не искупит в обоих мирах.

Бюбю Мариям глубоко задумалась, ища выход из создавшегося положения. Ближе к полночи ей принесли ещё одну неприятную весть. Вернулись невестка Нуриса, дочери Нургуль и Карала (которая пришла в тот вечер проведать ее) и в слезах сообщили, что Бектемир унёс из дому камчу и теспе – чётки, принадлежавшие Бюбюайша-апе.

Бюбю Мариям словно ударили ножом в сердце. Все прежние надругательства и унижения Бектемира показались ей никчемными по сравнению с тем, что он учинил на этот раз. Ведь камча и чётки – священные вещи! Бектемир не имел права даже прикасаться к ним, не говоря уже о том, чтобы забрать! Но единственной целью Бектемира было, скорее всего, как и двадцать девять лет назад, покорение Бюбю Мариям, тогда еще девочки-подростка, которую он умыкнул, увидев лишь раз. Вот и сейчас он лелеял надежду, что она непременно явится в Кашка-Терек, умоляя вернуть эти святые для нее вещи – камчу и чётки. Он отлично осознавал, насколько они ценны для неё, точнее – бесценны, но решился на крайнюю меру и посягнул на её святая святых, лишь бы вынудить Бюбю Мариям приехать к нему на поклон в Кашка-Терек, а там, глядишь, он, заперев ее в доме, сможет вновь подчинить её своей воле. Ведь Бектемиру было известно, когда, как и при каких обстоятельствах эти священные вещи попали к Бюбю Мариям, какими чудодейственными свойствами обладают и как благотворно могут повлиять и облегчить участь сотен (а быть может, и тысяч) людей, избавить их от тяжёлых недугов. И ведь знал наверняка, что они были для Бюбю Мариям дороже собственной жизни. Уж теперь он заставит ее отказаться от своего решения не жить с ним, ну а если она не выполнит это требование, то пусть пеняет на себя.

Бюбю Мариям всем нутром своим безошибочно чуяла замысел мужа, и что Бектемир будет до конца стоять на своём и готов пойти на все. Но как бы там ни было, во что бы то ни стало нужно вернуть эти вещи. Бюбю Мариям вдруг почувствовала в себе силы до конца противостоять Бектемиру.

- Аке¹, - обратилась она к Асанкадыру, – вы не смогли бы поехать к Бектемиру и забрать у него камчу и чётки? Думаю, он послушается вас. В приливе ярости Бектемир может сжечь эти вещи или выбросить их в воду. Тогда я буду опозорена. Что я отвечу их владельцам?

- Теперь Бектемир никому их не отдаст, - твердо ответил Асанкадыр.

- Что же мне делать? – тревожно сказала, вконец растерянная Бюбю Мариям. – Может, мне обратиться в милицию? Что вы посоветуете, аке?

- Ладно, попытайся, если считаешь это правильным. Но я знаю одно - Бектемир теперь никому не отдаст камчу и чётки.

Получив согласие Асанкадыра, Бюбю Мариям, Таалай, Нургуль, Нуриса, Карала и Жазгуль пошли домой. Когда уже преодолели мост, Бюбю Мариям обратилась за советом и к сыну:

- Таалай, сынок, посоветуй, как мне быть? Обратиться в милицию или, быть может, ты выпросишь у отца эти вещи? Что мне делать?

- Мама! Сколько себя помню, вы терпите от отца только побои и унижения! Хотя бы теперь, сколько бы вам ни осталось прожить - два дня или два года, живите ради себя. Вы всё терпели ради нас – своих детей, и продолжаете терпеть. Попробуйте без страха, свободно пожить ради себя. Идите сейчас в милицию. Я не возражаю, иначе отец не отдаст вашу камчу и чётки. Если вы напишете на него заявление, я нисколько не обижусь.

Поддержка сына обрадовала Бюбю Мариям, она утвердилась в своем решении и, взяв с собою Кырчынбека и Жазгуль, направилась в отдел милиции. Остальные пошли домой.

- Мой муж в пьяном состоянии завладел моими вещами - камчой и чётками, и ушёл в кошару Кашка-Терек, где находится наш скот, - с порога начала Бюбю Мариям. – Миленькие мои, помогите вернуть святые для меня вещи. Кроме вас, Бектемир никого не послушает.

- Мы ничего не сможем сделать, пока вы не напишете заявление, не имеем права, - разъяснили они ей.

Бюбю Мариям написала заявление, изложив в нём всё, что произошло. Затем поставила дату и, расписавшись, отдала его участковым. После этого трое из них сели в машину и поехали в Кашка-Терек. Не прошло и часа, как они вернулись обратно.

- Бектемир, увидев нас, по-видимому, ещё издали, успел скрыться в темноте. Поэтому нам не удалось взять его, и вещей ваших мы не смогли обнаружить, - пояснил один из милиционеров. - Но, обыскав дом, мы изъяли два ружья. Установлено, что они не зарегистрированы. Завтра мы доставим Бектемира в милицию и потребуем вернуть вам камчу и чётки. А за использование незарегистрированного оружия привлечём его к уголовной ответственности.

Больше всего Бюбю Мариям возлагала надежды на милицию, а теперь и участковые вернулись с пустыми руками и обещают помочь только завтра. Это пришлось женщине не по душе. Ей не понравилось, что дело, как в детективном романе, всё больше осложнялось и запутывалось. Она задумалась и вдруг вспомнила о Шакине, хотя не могла понять, почему именно он пришёл ей на память.

- Сынок, - обратилась она к постовому милиционеру, - ты не мог бы набрать мне номер по телефону? – она продиктовала номер Эсенгулова. Милиционер набрал и протянул трубку Бюбю Мариям. Через минуту из трубки донёсся сонный голос Шакин агая:

- Да.

- Алло, агай, - спешно заговорила Бюбю Мариям. - Я сейчас звоню вам из милиции. Бектемир унёс с собою камчу и чётки. У меня не было другого выхода, как обратиться в милицию, чтобы вернуть их обратно. Сейчас даже не знаю, куда мне идти. Можно, я приду к вам?

- Ладно, приходите, - ответил Шакин, у которого вмиг улетучился сон.

- Ребята, пожалуйста, подвезите нас к дому Шакин-агая, чтобы я с детьми не петляла по улицам Чаека среди ночи, - попросила Бюбю Мариям милиционеров. Они с готовностью помогли ей.

Шакин Эсенгулов уже разбудил свою супругу, они, приветив нежданных ночных гостей, постелили им постель. Жазгуль и Кырчынбек уснули почти сразу, а Бюбю Мариям не могла глаз сомкнуть. Как только рассвело, она разбудила Жазгуль и отправила её к Таалаю разузнать, не произошло ли чего. Оказывается, он ещё ночью верхом съездил к отцу и, забрав у него камчу и чётки, привёз их с собой. Но рано утром милиционеры взяли и Таалая, и Бектемира, и теперь держат обоих под арестом.

Жазгуль принесла матери камчу и чётки, привезённые Таалаем, но весть об их аресте подкосила Бюбю Мариям. Радость, что святые для нее камча и чётки снова у неё в руках, и печаль от новой беды - арест сына и мужа, схлестнулись в её сердце, будто две стихии – вода и огонь. Но она быстро взяла себя в руки и позвонила акиму – Эркинбеку Аманалиеву. Рассказала, как перестарались милиционеры, принеся голову, когда послали за шапкой, и попросила помочь. Аким тут же позвонил начальнику милиции Суйюндуку Кебекову, и тот в свою очередь распорядился освободить из-под стражи Таалайбека. Освобождать же Бектемира в милиции отказались в связи с тем, что против него ведётся следствие на основании поданного заявления.

Бюбю Мариям прибыла в милицию и в кабинете начальника районного отдела изложила всё, как есть, и, показав вещи, пропажа которых и была причиной её заявления, потребовала освободить Бектемира.

- Этот вопрос мы решим после обеда, - коротко ответил Суйюндук. После этого он уехал на похороны, так и не явившись в тот день на работу. Таким образом, Бектемир уже вторые сутки находился под арестом.

Утром следующего дня примерно часов в девять в дом к Шакину Эсенгулову явился Таалай и сообщил, что все их родственники собрались у здания районного отдела внутренних дел.

- Мама, собралась почти вся наша родня. Они намерены освободить из-под ареста отца, и зовут вас.

- Таалай! Сейчас твою мать необоснованно обвиняют, и никто не хочет её правильно понять. Они считают, что между нами есть какие-то подозрительные отношения. Но есть одна тайна, связывающая меня и твою мать. Настало время поведать тебе о ней.

Шакин Эсенгулов полностью прочёл ему главу из рукописей Бюбю Мариям под названием «Баян о Жайсанах», а потом продолжил свою речь:

- Вот видишь, с недавних пор твоя мать приобщилась к одному чудесному явлению и стала получать вот такие стихи. Я, вероятно, имею какое-то отношение к этому странному делу. И потому мы с ней не можем вот так запросто перестать общаться. Я – простой грешный человек – мог бы отказаться от лечения и умереть от болезни. Подумаешь, велика потеря! Эх, если бы дело было только во мне. Твоя мать до сих пор тянула на себе тяготы только одной семьи, но отныне она взвалила на свои плечи непомерную ответственность за дело, которое нужно целому народу. Ну а мне предначертано лишь немного помочь ей в этом.

Таалай, и ты отныне должен помогать ей во всём. Особенно сейчас, когда все родственники - на стороне Бектемира, ты должен защищать свою мать и быть ей опорой. Я боюсь, что Бюбю Мариям не вынесет лживых и необоснованных обвинений толпы и может подвергнуться какой-либо опасности. Я бы пошёл в милицию и постарался облегчить её тяготы и помочь вам. Не боюсь, что меня могут избить или, того хуже, убить. Но опасаюсь, что тогда твоего отца точно посадят в тюрьму, а честь и имя Бюбю Мариям навсегда покроются несмываемым позором. Как бы там ни было, чтобы избежать дурных последствий, мне лучше воздержаться и не показываться сегодня перед твоими родственниками. Пока… Но настанет время, я и им раскрою, как сейчас тебе, эту тайну.

Таалайбек, всё это время внимательно слушавший взволнованную речь Эсенгулова, ответил ему:

- Я не вмешиваюсь в ваши отношения, понимаю свою мать. Но и не могу советовать вам продолжать это дело или прекратить его.

Таалайбек так и не сказал прямо, будет он поддерживать свою мать или нет. Вместе они пришли в райотдел.

Почти все родственники Бектемира собрались у здания милиции и ждали. С ненавистью смотрели они на Бюбю Мариям. Видимо, не зря в народе говорят: «Без ветра и колосок не вздрогнет». Хотя сородичи молчали, не смея открыто обвинить её в чём-либо, Бюбю Мариям читала в их глазах немой упрёк: «Если ты не стала токолкой – младшей женой Эсенгулова, то с какой стати вошла к нему в дом? Мало того, теперь и собственного мужа загнала под стражу!». Бюбю Мариям не стала перед ними оправдываться, а просто молча вошла в кабинет Суйюндука.

- Мы ещё не рассматривали ваше заявление, - недовольно проворчал тот. – У меня нет времени, потому это дело я поручу своему помощнику. Он решит, что делать дальше.

Бюбю Мариям поняла, что неприязненное отношение к ней начальника милиции вызвано тем, что все, кто приходил сегодня с утра к нему в кабинет, отстаивали интересы Бектемира. Ясно, что Суйюндук намеренно не выполняет поручение, данное ему вчера Эркинбеком. Пришлось Бюбю Мариям потребовать от начальника:

- Я вам не скатерть-самобранка, чтобы расстилаться здесь перед вами, рассказывая каждому о своих горестях и печалях. Я написала заявление на твоё имя и обращалась не к твоему помощнику. Потому дело решай сам. Моё же требование таково – освободи Бектемира.

Суйюндук вдруг ощутил себя, как в поговорке: «Вверх потянешь – вол помрёт, вниз потянешь – бричка сломается». Намереваясь выгадать время, он произнёс:

- Вашу проблему будем решать после обеда.

Бюбю Мариям вышла из здания милиции и пошла к акимиату. По дороге ей встретилась Иманкариева Бегаим¹:

- Ай, Мариям, что случилось, на тебе лица нет? Отчего ты так сникла?

Бюбю Мариям вкратце поведала ей всё как есть.

- Да-а, плохо дело, - засокрушалась Бегаим. – Ты страдаешь ни за что. Это Шакин Эсенгулов во всем виноват. Если бы ты не лечила его, не было бы никаких обвинений и слухов в твой адрес. И чего это он сейчас, после всего произошедшего, прячется на стороне? Ладно, он боится. Пусть сам не идёт, но жену-то свою мог бы к тебе приставить, чтобы тебя одну не оставлять! Не ходи сейчас к Аманалиеву. Я только что оттуда. Минут десять назад он уехал в одно из районных хозяйств. Лучше идём к нам. Будем оттуда звонить в акимиат. Как только Эркинбек появится, ты пойдёшь к нему на приём.

Бегаим и Бюбю Мариям были подругами уже много лет, и сейчас Бюбю Мариям вновь и вновь ловила себя на мысли, что её подруга говорит верно, в особенности о том, что Гуляй – жена Шакина Эсенгулова - могла бы быть рядом с ней. Но она всё же отказалась идти к ней домой:

- Ты права, но сейчас мне лучше пойти не к тебе, а к Эсенгулову – посоветуюсь с ними, может быть, действительно, Гуляй пойдёт вместе со мной.

Когда она пришла в дом к Эсенгуловым, Гуляй уже накрыла стол. После обеда Шакин-агай дозвонился до Эркинбека и передал трубку Бюбю Мариям.

- Эркинтай, дело, которое ты поручил своим подчинённым, до сих пор ещё не выполнено. Чтобы избежать всего этого, я и просила выделить мне квартиру. Получи я её, держала бы свою камчу и чётки там и избежала бы всех этих неприятностей, свалившихся на мою голову. Бектемир не смог бы забрать их и не сидел сейчас под арестом. А теперь видишь, как всё осложнилось? - стала сокрушаться она.

- Эже, - обратился к ней Эркинбек, по голосу его чувствовалось, что он чувствует себя неловко, – я сейчас позвоню Кебекову. Вы не кладите трубку. – Было слышно, как он набирает номер начальника милиции по второму служебному телефону, а потом заговорил резко:

- Алло, Суйюндук-байке, вы всё ещё не решили вопрос с Бюбю Мариям? Я же настоятельно просил: камча и чётки уже возвращены, теперь освободите и сына, и Бектемира!

Голоса Суйюндука не было слышно, но по ответам и вопросам Эркинбека Бюбю Мариям нетрудно было догадаться, что отвечал начальник милиции.

- Да, я знаю, - повторил Эркинбек. – Сейчас она у Эсенгулова, так как уже два-три года лечит его. Недавно они приступили к одному очень важному делу.

Скорее всего, на другом конце провода Суйюндюк сказал ему: «Эта эже оказалась вовсе не такой, как ты говорил, она идёт по неправедному пути. О том, что она испорченная женщина, мне уже с утра все уши прожужжали».

- Короче говоря, выполните поручение, которое я вам дал ещё вчера,- коротко ответил аким. По-видимому, тот спросил его, как быть дальше. – Сейчас эже снова придёт к вам и заберёт своё заявление. А вы как можно быстрее освободите Бектемира. Но прежде чем освободить, подробно разъясните ему, чтобы завтра явился в суд и дал своё согласие на официальный развод. Напомните ему, если откажется от развода, мы применим к нему строгие меры и привлечём к ответственности. Это первое. Второе, объясните ему раз и навсегда: после получения официального развода пусть оставит эже в покое. Скажите, что мы готовы, если потребуется, даже охранять эже, если он сунется к ней, мы арестуем его и осудим по закону.

- Пусть говорят, - продолжил Эркинбек через время. Наверное, на том конце сказали: «Приходится считаться с тем, что говорят люди!». - Я очень хорошо знаю Бюбю Мариям-эже и готов стать её гарантом. Это светлая и чистая женщина. Всё, что вы слышали, - это сплетни и ложь…

- Эже, вы слышали, что я сказал Суйюндуку? – вновь обратился Эркинбек к Бюбю Мариям, положив вторую трубку. – Недаром даже в стихах Жайсан-ата есть слова: «Всё, чему велено быть, произойдёт!». Возможно, всё, что с вами сейчас происходит, тоже предначертано свыше. И хотя я понимаю, насколько трудно выдержать лживые обвинения и быть без вины виноватым, хочу дать вам один совет: затяните потуже пояс, наберитесь терпения и выдержки и дайте достойный отпор. Не вечно же будут длиться для вас подобные испытания, когда-то и они закончатся. Всё образуется, эже, всё будет хорошо!

- Большое спасибо тебе, Эркинбек. Да умереть мне прежде тебя! Возможно, мне предначертано, как ты говоришь, пройти через эти испытания. Теперь, конечно, я буду стараться выполнить то, что ты только что предложил. Лишь бы не подвело здоровье.

- Эже, сейчас вы прямиком идите в милицию. Суйюндук-байке всё сделает как надо. Он обещал мне. А завтра приходите в суд. Я там обо всём договорился.

Заручившись весомой поддержкой Эркинбека, Бюбю Мариям вместе с Гуляй – супругой Шакин-агая направилась к райотделу милиции. Там к ним присоединилась толпа сородичей. Милиционеры освободили из камеры Бектемира и усадили его в первый ряд зала.

- Что, так и будем глазеть друг на друга? Говорите, - грубо обратился Суйюндук к Бюбю Мариям. По его вызывающему поведению было видно, что он всё ещё находился под впечатлением от сплетен, будораживших всё село. Он, не стесняясь, выказывал своё неуважительное отношение к Бюбю Мариям, несмотря на то, что Эркинбек лично поручился за неё.

- То, что считала нужным сказать, я изложила вам ещё вчера. Сейчас нет никакой необходимости повторять сказанное. Единственное моё требование – освободите Бектемира, - Бюбю Мариям старалась сдерживать себя и говорить спокойно.

- Пусть все присутствующие услышат то, о чем вы рассказывали мне вчера. Я ведь не знаю, правду вы говорили или нет, поэтому прошу повторить всё прилюдно.

- Суйюндук, перед тобой лежит моё заявление. В нём всего-навсего два предложения: «Мой муж в нетрезвом состоянии забрал и унёс с собою мою камчу и чётки. Верните мне мои священные вещи». Всё, ничего другого нет в моём заявлении… Я не просила вас арестовывать Бектемира и сажать его в тюрьму. Я не просила вас обыскивать жилище в Кашка-Тереке, переворачивать всё вверх дном в нашем доме в Чаеке и искать ружье. Такое оружие есть в любом чабанском доме. Я полагаю, что даже подлогам есть предел, когда и из «почек можно выпятить ногу». А камчу и чётки привёз назад мой сын Таалайбек. Весь сыр-бор закончился без вмешательства милиции. Раз я сама написала заявление, раз я сама решила забрать его обратно и просила освободить Бектемира из-под ареста, вы могли ещё вчера выполнить нашу просьбу, не вынуждая всех ждать в течение двух суток, не деля людей на две враждующие стороны. Могли бы по справедливости решить проблему, не усугубляя её. Если бы Бектемир не унёс вещи, столь значимые для меня, я бы даже порога вашего заведения не перешагнула. И заявления никакого не писала бы. А ведь раньше, когда он избивал меня до полусмерти, я не то чтобы заявление писать, а даже у него самого на следующий день не смела спрашивать, за что он избил меня. Я никому не сообщала об этих надругательствах, молча переносила его истязания. Но не вынесла, когда он посягнул на камчу и чётки – святые для меня вещи.

- Ишь ты, говорит, что я избивал её, - вмешался Бектемир, демонстративно тряся правой рукой. – Да одному Богу известно, выжила б она или нет, если бы вот этой здоровенной ручищей я нанёс ей всего лишь один удар.

- Не лги! Ведь ты маму не только руками, но и ножом бил, - не выдержал Кырчынбек. Двенадцатилетнего мальчика возмутило, что Бектемир, его отец, говорил неправду, и потому рассказал обо всём, как было.

Один из близких родственников подошёл к Кырчынбеку и негодующе закричал на него:

- Эй, сопляк! Ты за кого заступаешься? А ну, закрой свою пасть! – прошипел он ему на ухо и, тыча мальчику в лицо, пригрозил: - А не то я тебе глаза повыкалываю!

- Убери руки! Ничего ты мне не сможешь сделать! – смело ответил ему Кырчынбек.

Бектемир прилюдно грязно выругался и продолжал оправдываться:

- Она не говорит о том, как, нарядившись в яркие нарядные платья, безвылазно околачивается в районном театре, а заладила о своей камче и чётках, дескать, он унёс бесценные для меня вещицы!

- Эй, Бектемир, - прервала его Гуляй, - ни стыда, ни совести у тебя не осталось, если ты при всём честном народе позволяешь себе так говорить. С какой стати ты ревнуешь Майрам к моему мужу?! Легко тебе поливать грязью ни в чём не повинную женщину, лёжа в постели с молоденькой жёнушкой! Мой супруг уже пожилой человек. Он тяжело болен и бессилен по мужской части. Об этом я – его жена, которая еженощно сплю с ним в постели – хорошо знаю. Он только-только пошёл на поправку благодаря лечению Майрам. В их отношениях нет ничего, что могло бы вызвать подозрения или сомнения. А ты, живя с родной сестрой Майрам, ещё позволяешь себе изводить её понапрасну ревностью. Если бы между Майрам и Шакином появился хоть маломальский повод для ревности и сомнения, об этом первой узнала бы я, а не ты. И я бы подняла вселенский скандал. Но у меня нет никаких оснований для этого, потому что нет повода и нет на то никакой причины. А ты, поверив всяким сплетням и пересудам, уже перешёл все дозволенные рамки. Чтоб ты знал, мы с Шакином готовы отдать Майрам все и возносить ее до небес, но даже этого будет мало, ибо она достойна большего. К великому сожалению, мы – люди несостоятельные и можем позволить себе лишь иногда подарить ей билет в театр. Плохо, что ты, Бектемир, в нашем искреннем поступке находишь злой умысел…

Смелое и честное заявление двенадцатилетнего Кырчынбека и правдивая речь супруги Шакина – Гуляй, защищавшей Бюбю Мариям, сильно подействовали на начальника милиции Суйюндука. Если до сих пор он нехотя выполнял поручение акима, то после их слов в корне изменил своё отношение к Бюбю Мариям.

- Эже, как нам быть, какое решение принять? Родственники Бектемира просят отдать его им на поруки. Вы останетесь вместе с детьми в селе, а Бектемир будет жить в Кашка-Тереке. Согласны принять такое предложение и вернуться снова к Таалаю? – спросил он.

- Когда ты сказал, что не знаешь, правду ли я говорю, то выразил сомнение в моих целительских способностях, камче и чётках. Конечно, ты волен верить или не верить мне. Но этой камчой и чётками я вылечила многих тяжелобольных. Были случаи, когда я помогала даже бесплодным женщинам. Говорю это не для хвастовства, а чтобы вы лучше поняли мой ответ. Неужели вы думаете, что Бектемир, который знал обо всех достоинствах камчи и чёток и все равно клевещет на меня, после этого выполнит своё обещание? Я этому не верю. Я заранее прошу прощения, но в то место, где ты руководишь, не то что человек, даже змея не захочет заползти. Но если нужда заставит, не только сюда, даже в могилу полезешь. Короче, после того, как он обратился к вам с жалобой, я считаю, что и в дом сына Таалая путь мне заказан. Если даже я останусь на улице, всё равно буду свободной. У нас с Бектемиром нет маленьких детей, чтобы делить их. Все выросли, сыновья стали мужчинами, дочери определились в жизни. Теперь мы с ним можем расстаться.

Для того чтобы объяснить вам свое решение, открою одну сокровенную тайну.

В 1992 году, когда я стояла перед выбором, стать мне народной целительницей или нет, Бектемир сам сказал мне: «Мариям, ты уже многие годы болеешь, бывало, одной ногой находилась в могиле. Теперь вот с помощью Туголя¹ ты начала поправляться. Тебе надо стать целителем. Не думай сейчас о детях, не бойся неопределённости в будущем, принимай предложение Туголя. Нам нужно только, чтобы ты была здорова и невредима. А мы как-нибудь проживём». Я ему тогда ответила: «Хорошо, Бектемир, я сделаю так, как ты говоришь, возьму на себя ответственность народного целителя. Но мне придётся иметь дело с разными больными. Если я буду лечить мужчин, ты не придирайся ко мне и не встревай в дело. Ведь целительство – это не игрушки. Или надо целиком отдаваться этому делу, или лучше вообще не браться за него. Но раз ты сам предлагаешь мне, хорошо, я согласна, стану целительницей. Заранее предупреждаю: если ты станешь вмешиваться, я уйду из дома, не посмотрю на детей и хозяйство. Возьму только свой синюю торбу и уйду в той одежде, что на мне». Вот такие условия я поставила перед ним, и он согласился с ними. Только после этого я стала целительницей.

К сожалению, Бектемир через некоторое время стал досаждать мне упрёками: «С тех пор, как ты стала целительницей, стала слишком воздержанной и благочестивой. А муж теперь тебе ни к чему. Так как я еще тот же Бектемир, что и раньше, мне нужна жена. Найди мне женщину, на которой я мог бы жениться». Так как я не могла не выполнить его желания, сначала стала присматриваться к другим женщинам, но подходящей не было. В это время моя младшая сестра развелась со мужем и переехала жить к нам. Он стал заглядываться на неё и решил жениться на ней. Так как сестра тоже была не против, я взяла и поженила их. Они прожили вместе два года. Но недавно он очень сильно избил её, и она сбежала в Минкуш. С тех пор характер Бектемира сильно изменился, он стал снова приставать ко мне. Говорит, что не разводился со мной, поэтому предлагает снова жить вместе. Как я могу принять такое предложение? И как будто этого мало, с недавнего времени он стал ревновать меня к Шакин-агаю. Как после такого бесстыдства я останусь жить в этом доме?!

Суйюндук, ты ведь государственный человек. Наши судьбы сейчас в твоих руках, мы стоим перед тобой в надежде, что ты решишь всё по справедливости. Скажи что-нибудь, дай мне совет! Какая всё-таки женщина нужна мужику? Думаю, я исполнила все желания Бектемира. А теперь уже не могу выполнить его нереальные требования. Я только хочу защитить свою честь и достоинство. Считаю, что имею на это право. За то, что довёл меня до такого состояния, привёл меня к вам, заставляет оправдываться, я очень обижена на Бектемира. За то, что не хотят понять моё нынешнее положение, видеть и слышать очевидное, защищают Бектемира, я очень обижена и на всю его родню.

Бектемир хотел было встрять в разговор, но Суйюндук резко оборвал его:

- А ты помолчи! Тебе никто слова не давал. Ты чего тут разорался, хочешь выйти сухим из воды? Сейчас по закону ты находишься под арестом, и положение твоё незавидное. Если тебя осудят за незаконное хранение двух винтовок, я тебе не позавидую. В тюрьме сидят люди покруче тебя. Они могут нагреть кирпич и приставить его к твоим мозгам. Не ори и стой тихо! Завтра придешь в суд, напишешь заявление и разведешься с эже. С этих пор больше не приставай к ней. А если не послушаешь меня, я тебя снова арестую. Сейчас можешь идти, потому что эже забрала своё заявление.

А вы, защитники Бектемира, что можете сказать против Бюбю Мариям? Это вы говорили, что она психопатка, падшая женщина и её надо наказать. Вы надоели мне со своими претензиями. Ну-ка, скажите, за что я должен её наказывать? Оказывается, никаких оснований для этого нет. Наоборот, эже может пожаловаться на вас. Она не вышла замуж за другого, как вы говорили, просто защищает свои права.

После того как Суйюндук высказался в адрес родни Бектемира, он обратился к Бюбю Мариям:

- Эже, какие ещё есть претензии? Говорите, не стесняйтесь.

- Я сказала всё, что хотела. А теперь, если можно, пойду, - сказала Бюбю Мариям и в сопровождении Гуляй и Кырчынбека направилась к выходу.

Вот так возникший на пустом месте и дошедший до разбирательства в милиции скандал был справедливо разрешен для обеих сторон. Бюбю Мариям и сопровождающее её меньшинство пошли в одну сторону, а защищавшее Бектемира большинство – в другую.

Считающая себя правой Бюбю Мариям пошла к Шакину Эсенгулову, чтобы забрать свой синюю торбу с камчой и чётками. Затем она направилась к той родне мужа, с которой была в хороших отношениях, и попросила приютить ее на время. Но никто не пошел на это, и уже в сумерках Бюбю Мариям пришла домой к своей ровеснице Бегайым.

- Разреши мне пожить у тебя несколько дней. Когда найду квартиру, уйду, - попросила она.

Бегайым с радостью согласилась.

На следующий день Бюбю Мариям и Бектемир пришли в суд и официально развелись.

После суда Бектемир обратился к Бюбю Мариям:

- Я буду жить за рекой Суусамыр, в Кашка-Тереке. Прошу, возвращайся домой и живи с сыном Таалаем.

- Нет, не получится. Мы с тобой уже в разводе, и я не могу возвратиться домой, - резко ответила Бюбю Мариям и решительно пошла прочь.

Она возвратилась в дом Бегайым и, захватив её, пошла по Чаеку присматривать себе жилье. Но почему-то все, кто продавал дома, увидев их, не соглашались или говорили, что дом продан. Сначала Бюбю Мариям не придала этому значения: думала, что они прознали, что у неё нет денег, поэтому и не соглашаются.

«Хорошо, когда будут деньги, тогда и дом найдётся, а пока поживу на квартире», - решила она и обратилась по объявлению о сдаче квартиры. Но и эти хозяева под разными предлогами дали понять, что не возьмут ее в квартирантки. Только тогда Бюбю Мариям поняла, в чём дело. То, что она развелась с мужем, очень не понравилось жителям Чаека. Многие сразу решили, что она действительно падшая женщина. К такому выводу пришла Бюбю Мариям после некоторых размышлений. Она недоумевала, почему люди считали виновной во всем именно её, не знала, как теперь выйти из этого положения, но старалась не показывать виду. После трёх дней поисков один парень по имени Мики разрешил ей поселиться в сарае для угля.

Бюбю Мариям выполнила своё обещание, данное Бегайым, - ушла от неё и стала приводить в порядок своё новое жилье. Два дня до окончания лёгкого ремонта она провела под открытым небом, а затем вселилась в угольный сарай. Она была рада и тому, что нашлось хоть такое временное место для житья, ведь уже была готова стать и бродягой, так что хорошо, что хоть в угольном сарае разрешили пожить.

Как говорится, произошло то, что произошло. Об этом говорилось уже в середине этого повествования. Да, всё произошло именно так. Бюбю Мариям могла уйти от Бектемира не 14 сентября 1995 года, а намного раньше. Каждый раз после побоев она хотела сделать это, но ждала, когда подрастут дети, чтобы они могли высказать все отцу за его бесчеловечность по отношению к ней. Она не хотела, чтобы дети обвиняли её в том, что они росли без отца. Когда они повзрослеют, сами пожелают, чтобы родители развелись. А до тех пор придётся потерпеть, поэтому уход от мужа она всё время откладывала на потом. К такому решению она приходила много раз, и каждый раз меняла его. Когда ко всем жизненным невзгодам добавился последний отвратительный поступок Бектемира, чаша терпения переполнилась. Бюбю Мариям перестала бы себя уважать, если бы проглотила такую обиду. Поэтому она приняла для себя важное решение и для достижения поставленной цели отказалась от всего совместно нажитого имущества, потеряла авторитет среди родни, земляков и соплеменников и даже готова была порвать отношения с родными детьми и остаться в совершенном одиночестве.

До этого уже говорилось, что Бюбю Мариям хотела уйти от мужа, но не от своего народа. После развода с Бектемиром и в течение первого года после этого Бюбю Мариям не хотела обрывать своих связей с родственниками и ждала, что кто-нибудь навестит ее, справится о житье-бытье. До этого она всегда почитала старших, хорошо относилась к младшим, со всеми была ласкова и предупредительна. Но, к сожалению, они не оценили её стараний, не смогли оправдать надежд женщины, попавшей в трудную ситуацию, не смогли подняться выше сплетен и домыслов. Бюбю Мариям поняла, что не только потеряла мужа, но и была отвергнута своим народом, после того как через год случилось большое горе – скоропостижно скончалась её дочь.

К слову, о том, что вся эта история закончится именно так, можно было судить по знаку, который Бюбю Мариям получила во сне. Его она видела за три месяца до этого, ещё летом, когда вместе с семьёй Шакина Эсенгулова хотела перекочевывать на летнее жайлоо Таалайбека.

Во сне она попала на жайлоо Ойкайын. Туда можно попасть через высокий перевал. Всё происходило на этой стороне перевала. Там до этого бил родник, но почему-то он иссяк. И вода исчезла не только в этом роднике, но и во всех родниках округи. Бюбю Мариям пошла за водой на Ойкайын и заметила, что родники пересохли. А ещё она увидела, что здесь были установлены очень высокие столбы, на которые подвесили толстые электрические провода. По ним двигалась подвешенная вагонетка. Бюбю Мариям видела такую в детстве. С их помощью из шахты «Минкуш» вывозили полезные ископаемые. Почему-то именно в этой движущейся вагонетке и находилась вода, она была очень чистой и прохладной. Бюбю Мариям не хотела возвращаться в Ойкайын без воды, ее мучила сильная жажда. Тем более что искала воду на земле, а она пришла с неба. Она обрадовалась этому и, когда вагонетка поравнялась с ней, приподнялась на цыпочки и зачерпнула воды в два ведра. Ведро в левой руке наполнилось доверху, в правой - было неполным. «Во всяком случае, я набрала воды не с земли, а с воздуха, - подумала она. - К тому же из вагонетки до меня никто воды не набирал, и после я не заметила никого. Если теперь, не пролив ни капли, я без отдыха дойду до Ойкайына, то сбудутся все мои желания». С такими мыслями она быстро пошла по тропинке. В это время в правое ведро откуда-то упал чёрный волосок. Он стал расти прямо на глазах и, когда она уже подходила к пастбищу, превратился в змею, которая подпрыгнула и ужалила Бюбю Мариям на два сантиметра выше соединения указательного и среднего пальцев между двумя сухожилиями. Она очень испугалась и чуть не упала. Вода из вёдер наполовину вылилась… И в этот момент она проснулась.

После пробуждения место, где во сне укусила змея, по-настоящему болело, как будто всё произошло наяву. Она ощупала правую руку и заметила, что в том месте появилось пятно, как будто от бородавки. Наутро увидела чёрный след, который с тех пор так и остался.

Бюбю Мариям верила, что увидеть змею наяву или во сне – это недобрый знак. И в этот раз она подумала, что змея, ужалившая ее во сне, может принести несчастье. Этот сон Бюбю Мариям вспоминала часто. А к чему он приснился, она поняла только через восемь лет. Оказывается, когда между ней и Бектемиром упал тоненький волосок, они сами его взрастили, пока он не стал змеей. Если бы они строили отношения на взаимном доверии, например, Бектемир не верил всяким сплетням и не поддался ревности, а Бюбю Мариям отметала все распространяющиеся про нее слухи, не была такой простодушной и доверчивой, то все бы сложилось по-другому. Семья бы не разрушилась и они до сих пор жили вместе. Оказывается, Бюбю Мариям во сне допустила не одну, а две оплошности. Во-первых, когда увидела упавший в ведро волосок, она сильно огорчилась. Во-вторых, испугалась этого волоска. Если бы она не огорчилась, не обратила на него никакого внимания, то, может быть, волосок бы уменьшился и исчез, растворившись в воде. Конечно, невозможно сказать, правда ли это. Кроме того, если бы, проснувшись, она истолковала свой сон в лучшую сторону, может быть, все дальнейшее произошло бы совсем не так. Может быть…