Сборник статей по материалам Всероссийской научной конференции. 14-15 ноября 2008 г. Нижний Новгород / под ред. Н. М. Фортунатова. Нижний Новгород: Изд-во , 2008 с. Редакционная коллегия

Вид материала

Сборник статей

Содержание Редакционная коллегия Парадоксы судьбы п.и. мельникова – андрея печерского как научная проблема Это был универсальный талант, но талант характерно русский. Он умудрился всю жизнь свою проспорить – с самим собой. Е.А. Агеева М.Г. Уртминцева «иллюстрация как «параллельный сюжет»: к проблеме читательского восприятия романа п.и. мельникова «в лесах» Идея «семейного деспотизма и старинного предания» как основы русского быта в статье Образ манефы как один из центральных в романе Повесть п.и. мельникова-печерского «гриша» и поэма а.н. майкова «странник»: сопоставительный анализ Описание жизни и обычаев чувашского народа в произведениях п.и.мельникова – печерского Базаров и рязанов: романтический архетип в русской литературе Россия как пространство в романе Усадебный текст «к излогам гор душа влекома…» Встреча со странниками в романе л.н. толстого «война и мир» С.С. Николаичева Элементы «культуры повседневности» в хронике н. с. лескова «соборяне» Провинциальная жизнь в повести м. горького Провинциальный текст м. горького Трагическое начало в повести м.горького «трое» ... Полное содержание

Подобный материал:

• Сборник статей по материалам Всероссийской научной конференции. 12-14 ноября 2009, 5641.86kb.
• Сборник статей по материалам Всероссийской научной конференции. 23-24 апреля 2003, 1941.16kb.
• Сборник статей по Материалам Всероссийской научной конференции, 16923.39kb.
• Конкурс школьных сочинений «Нижегородский Кремль», 43.59kb.
• Анализ рынка оборудования для производства алмазных сегментов   Российская Федерация, 83.83kb.
• Программа тура: 1 день 17. 32 Отправление в Нижний Новгород, 124.35kb.
• Учебно-методическое пособие для студентов, обучающихся по специальности 030501 Нижний, 1855.66kb.
• Нижний Новгород Удачно завершился конкурс, 547.59kb.
• Курс лекций Нижний Новгород 2008 Печатается по решению редакционно-издательского совета, 2472.34kb.
• Законодательство о криминальном банкротстве в зарубежных странах. Монография / Нуждин, 380.12kb.

министерство образования российской федерации


нижегородский государственный университет

им Н.И. Лобачевского


Нижегородская государственная областная

универсальная научная библиотека

им. В.И.Ленина


Жизнь провинции

как феномен духовности

Всероссийская научная конференция с международным участием

14-15 ноября 2008 г.


Нижний Новгород

2008

УДК

ББК


ЖИЗНЬ ПРОВИНЦИИ КАК ФЕНОМЕН ДУХОВНОСТИ: Сборник статей по материалам Всероссийской научной конференции. 14-15 ноября 2008 г. Нижний Новгород / под ред. Н.М. Фортунатова. – Нижний Новгород: Изд-во «», 2008 – с.

Редакционная коллегия:

Вершинина Н.Л., Уртминцева М.Г., Уильям К. Ьрамфилд, Рацибурская Л.В., Таланова А.Н, Фортунатов Н.М. (отв.ред.)


В сборник включены статьи по материалам VI Всероссийской конференции, состоявшейся в г. Нижний Новгород в ноябре 2008 г. Тема провинции – одна из важнейших в системе современного мировосприятия в разных его аспектах: социокультурном, литературоведческом и лингвистическом.

Сборник обращен к самой широкой читательской аудитории: к ученым разных областей знаний, учителям-гуманитариям, студентам, школьникам, ко всем, кто живо интересуется проблемами, освещенными в статьях сборника.


ISBN


© Нижегородский государственный

университет имени Н.И. Лобачевского, 2008


Раздел I. П.И. Мельников: проблемы творческого наследия


Н.М. Фортунатов


ПАРАДОКСЫ СУДЬБЫ П.И. МЕЛЬНИКОВА – АНДРЕЯ ПЕЧЕРСКОГО КАК НАУЧНАЯ ПРОБЛЕМА


Павел Иванович Мельников, скрывшийся за своим прославленным псевдонимом «Андрей Печерский», не был понят современниками. Но он не понят и нами. Мельников – реальное лицо с блестящей и успешно сделанной чиновничьей карьерой, и Андрей Печерский, вымышленное имя с целым сводом разнообразнейших трудов, в значительной части своей оставшихся в виде набросков или энергичных, но все-таки начинаний в искусстве, в публицистике, в исследовательской деятельности, по-прежнему причудливо соотносятся, пересекаются друг с другом, путая следы. Только из сферы домыслов и кривотолков современников, они перешли в другую область, став научной проблемой, причем в ряде случаев трудно поддающейся решению. Я обращу внимание лишь на два-три ее аспекта, где вполне благополучная жизнь П.И.Мельникова и удачно сложившаяся судьба писателя Андрея Печерского выглядят, однако, достаточно драматично.

Начать следует с того, что парадоксы Мельникова лежат не в идеологии, которой у нас до сих пор все пытаются объяснить, не в социальных предпосылках и условиях жизни, не во внешних ее обстоятельствах, хотя то и другое, и третье, безусловно, играли свою роль, а прежде всего в нем самом: в его непосредственном жизненном опыте, в его характере, в его темпераменте, в его психологическом феномене.

Это был универсальный талант, но талант характерно русский. Он умудрился всю жизнь свою проспорить – с самим собой.

Он серьезный историк, занимающийся Россией и Востоком; журналист и редактор; этнограф; основатель исторического и литературного краеведения, не просто «патриарх нижегородского краеведения», как его нередко называют, а именно основатель целого научного направления, до сих пор толкуемого крайне произвольно, не так, как он его разрабатывал когда-то; глубокий исследователь раскола, которому в ряде вопросов до сих пор нет равных; публицист и, наконец, писатель-беллетрист.

Его писательская деятельность складывалась очень странно. Только в этой области, не придавая ей особенного значения, он как раз и достиг высшей цели и тоже, кажется, вопреки себе – в тот момент, когда жизнь стремительно пошла под уклон, и последним творческим усилием и усилием воли, борясь с неотвратимо наступающей гибелью, он завершил, наконец, истинный, высший итог всей своей жизни – дилогию «В лесах» и «На горах». Он стал, только благодаря этому, писателем-классиком, великим русским писателем конца XIX века, когда у него было столько достойных соперников.

Рассказам своим он не придавал особенного значения, повесть, по сути дела, была одна, хотя и принесла ему шумный успех («Старые годы»); «Красильниковы», его литературный дебют, прошедший незамеченным из-за того, что был опубликован в мало читаемом «Москвитянине», – всего лишь рассказ, как и более поздние произведения точно того же любимого им жанра – монолог героя, записанный случайным спутником-собеседником, в виде которого всегда выступает автор-повествователь.

В драматическом финале жизни Мельников создал не просто роман, а громадную дилогию, утвердив в глазах читателей свое право на писательский авторитет. В 1875 году была опубликована первая часть дилогии «В лесах», в 1881-м – «На горах». Над первой он работал шестнадцать лет, над второй шесть, более чем вдвое меньше. Он уже умирал на глазах у своих близких, и они ничем не могли ему помочь. Словно сказались проклятия старообрядцев: ему отказывала хорошо тренированная память, речь (а когда-то он в состоянии был занимать часами большую аудиторию), рука не в силах была держать перо. Заключение его дилогии – скорее конспект последних сцен романа, чем сам роман: он поспешно сводил концы с концами, смерть стояла у изголовья. И между тем ему все-таки удалось, несмотря на спешку и на недомогание, каким-то чудом хорошо структурировать эту громаду [1]. В поэтике романа многое так и остается до сих пор не проясненным, но уже очевидно, что исследовательский подход к ней только как к работе писателя-этнографа совершенно недостаточен и архаичен: это работа писателя-художника, мастера прекрасно обработанной, завершенной формы. Возможно, такие труды появятся: пора для этого пришла. В самом деле, нельзя жить старыми, обветшалыми, преимущественно социологическими подходами к этому великому художнику. Космология поэтики его прозы остается одной из сложнейших проблем, интерес к ней сейчас повышается и, что особенно любопытно, не только у нас, но и за рубежом.

С критикой ему не повезло, а между тем это очень важно для человека пишущего. Сам Мельников отметил единственный отзыв «Библиотеки для чтения», схватывающий суть его идей в повести «Старые годы». Чернышевский, тепло отозвавшись о «Дедушке Поликарпе», не проронил больше ни слова, хотя и другие рассказы Мельникова отличались исключительной остротой «направления», по его терминологии; он к этому времени знал, кто скрывается под псевдонимом. Тем более это знал Добролюбов. Его отец, протоиерей Никольской верхнепосадской церкви, одной из самых богатых в Нижнем Новгороде по своему приходу, был духовником Мельникова, а это обычно близкие, доверительные отношения. Подросток, затем юноша Добролюбов наблюдал его в период службы чиновником по особым поручениям при нижегородском генерал-губернаторе и в годы начала его быстрой карьеры в Министерстве Внутренних дел, никогда не пользовавшемся симпатией у русских людей, тем более у Добролюбова.

Но точно такое же предвзятое отношение характеризует и нынешнюю критику. Лев Аннинский (книга «Три еретика») полагает, что внуку нижегородского исправника и сыну начальника жандармской команды сам бог велел идти служить в Министерство Внутренних дел. «Что это? Судьба, гены?» – задается вопрос. Да ни то, ни другое. Просто две грубых ошибки кряду, только и всего. Одна вызвана плохим знанием нижегородских преданий: дед Мельникова был странным исправником, например, по свидетельству современников, он не брал взяток(!) и был страстный книголюб, передав свое увлечение дочери, а та – сыну, будущему писателю. Что же касается жандармской команды, то это была в те времена всего лишь конная стража. При чем тут корпус жандармов, на который намекает критик? Он возникнет только после 1825 года, когда перепуганному Николаю I всюду мерещились заговоры. Но само предубеждение очень характерно.

В советские времена наследие Мельникова обходили околицами или ограничивались, чаще всего, крайне социологическими построениями в анализе художественной ткани его произведений.

И, наконец, еще одна болезненная тема для него и его исследователей – Мельников и раскол. То, что он принес большой вред громадной нижегородской старообрядческой диаспоре, совершенно очевидно. Я не буду перечислять все его подвиги. Но никто из его современников, исключая самые узкие чиновничьи круги, не знал, а я думаю, что и нынешние старообрядцы, сторонники древлего благочестия, не знают этого до сих пор, что именно Мельникову они обязаны тем, что их оставили, наконец, в покое. Первая попытка была сделана им в 1855 году, когда он подготовил записку «О счислении раскольников». Он заметил странную закономерность: каждая новая волна преследования не уменьшала, а увеличивала их чисто, потому что насилие рождало народное противодействие. Он оказался прав. Костры, топор и дыба или изуверские законы нового времени, эпохи Николая I, преследующие детей, ради того, чтобы привести к покорности их отцов, – путь, утверждал Мельников на основе своего многолетнего опыта, ведущий в тупик. Он это очень точно высказал и, главное, хорошо аргументировал. А значит, сам положил конец своей карьере, которую с таким трудом строил. Ведь подобных измен в его среде не прощали: он пошел против течения. Ему пришлось оставить службу, подать в отставку, возникли неизбежные материальные затруднения. Тогда-то и пришла на помощь литература: чиновник Мельников уходил в тень, на первый план вышел Андрей Печерский с его приличными гонорарами.

Нужно вспомнить еще и то, о чем нередко забывается, что в русской литературе нет никого, разве только кроме Лескова с его «Запечатленным ангелом», кто бы дал такие овеянные истинной любовью и преклонением перед их духовной красотой и силой образы старообрядцев, как Андрей Печерский: тысячник Патап Максимыч Чапурин, Манефа, живая, как ртуть, но и твердая в своих решениях Фленушка, Настенька, идущая сама на гибель, кроткая Марья Гавриловна, бессеребренник старик Лохматый, Дуня Смолокурова и многие другие персонажи его прославленной дилогии, даже те, что бегло появляются на ее страницах, свидетельствуют о том же. А ведь, как известно, Мельников писал с натуры. Значит, он увидел их такими и такими же изобразил. Уже этого достаточно, если бы не было других поводов, о чем только что шла речь, чтобы всем, без различия исповедуемой веры, относиться к нему с глубочайшим уважением и признательностью. Он, как художник, великий писатель-беллетрист – Андрей Печерский, примирял, а не разъединял своим творчеством людей.


ЛИТЕРАТУРА

1. Гневковская Е.В. Мастерство романиста П.И. Мельникова - Андрея Печерского (Дилогия «В лесах» и «На горах»: характерология, художественное пространство и время): Монография. Нижний Новгород: Изд-во «Вектор ТиС», 2003. 200 с.
   

Е.А. Агеева


ПО СЛЕДАМ П.И. МЕЛЬНИКОВА: РУКОПИСНЫЕ СОБРАНИЯ ПИСАТЕЛЯ В АРХИВАХ МОСКВЫ (РГАЛИ) И ПЕТЕРБУРГА (РНБ) И НЕКОТОРЫЕ ИТОГИ АРХЕОГРАФИЧЕСКИХ ЭКСПЕДИЦИЙ МГУ В НИЖЕГОРОДСКОЙ ОБЛАСТИ


Павел Иванович Мельников – замечательный известный романист и бытописатель, был, несомненно, выдающимся исследователем старообрядчества и народной жизни, археографом и источниковедом. Не раз было высказано мнение, что писатель мало исследован как художник слова, но ещё более он не изучен как знаток старообрядчества и собиратель уникальных документов.

Архив писателя состоит из нескольких частей. Немногочисленные, 22 единицы, но весьма важные документы, поступившие, как и материалы других писателей, очевидно, из Литературного музея и использованные биографом писателя П. Усовым, хранятся в Российском государственном архиве литературы и искусства (1). Среди них особо следует выделить: «Формулярный список о службе чиновника особых поручений VI класса при МВД Мельникова – 10.08.1838- 14.06.1855 г.», известный документ, концентрированно отражающий всю многоплановость деятельности писателя и отношение к ней: 17.06.1835 г. утвержден в звании члена корреспондента Археографической комиссии, Высочайшем повелением поручено исследование о потомках Козьмы Минина, за ревностное сохранение дома нижегородской гимназии при угрозе пожара с 11 на 12 октября 1842 г. получил благодарность от Министра народного просвещения, практически одновременно занимает должности редактора неофициальной части Нижегородских губернских ведомостей, действительного члена и правителя губернского статистического комитета, действительного члена Русского географического общества, члена-корреспондента Императорского Московского общества сельского хозяйства, утвержден чиновником особых поручений при Нижегородском военном губернаторе, в рамках которой выполнял «большей частью секретные и важнейшие» дела, в том числе расследование об иноке Варлааме, о пожаре в Семёнове в 1847 г., осматривал суда, идущие с низовьев Волги, в целях предотвращения холеры, причем так осторожно, что не дал повода для беспокойств на Нижегородской ярмарке в 1847 г., разбирался с беспорядками в с.Пурехе, возникшими при выносе чудотворного животворящего креста, составил подробное описание раскольничьих скитов и содействовал их обращению в единоверие, в Городце отрыл колокол при моленной, отыскиваемый с 1826 г., своими увещаниями приостановил распространение раскола в Сергачском уезде. Утвержден Министром государственных имуществ членом Комитета и распорядителем Нижегородской сельскохозяйственной выставки, Высочайшим повелением, объявленном в предписании МВД от 17 мая 1849 г. утвержден членом Комиссии для разбора древних актов, проводил местные исследования по городскому хозяйству в Нижегородской губернии, во время пребывания Великих князей Николая и Михаила в Нижнем Новгороде, находясь при них для объяснения местных достопримечательностей поднёс им книги своего сочинения «Нижегородская ярмарка», «Духов монастырь» и «собственноручную рукопись Германа патриарха Московского о явлении Богородицы в Казани, за что удостоился получить бриллиантовый перстень». Также независимо от всех возложенных на него поручений в Нижегородской губернии, «назначен начальствующим Статистической экспедиции в той же губернии» (2).

«Письма П.И. Мельникова нижегородскому военному губернатору М.А.Урусову о виновниках пожара в г.Семёнове, о расследовании деятельности раскольников в Нижегородской губ.» 1847-9.07.1849 г., где писатель формулирует свои задачи как чиновника: «Я понимаю должность мою так, что я должен быть Вашим ухом, Вашим глазом» (3). Павел Иванович согласен со словами Екатерины II: «В случае общего несчастия не довлеет о казне рассуждать», причем считает так «не как должностной человек, а просто, как человек и как русский» (4). В этих письмах Мельников предстает не просто как ревностный и честный чиновник, что само по себе очень важно и всегда так недоставало на Руси, но как по-настоящему увлечённый исследователь, не боящийся никаких испытаний: «Вчера ночью пустился на поиски Илария, который теперь в Семёновском уезде заступил на место Варлаама» (5). Мельников получил «безымянную записку, в которой было сказано, что ночью 18-го Иларий будет постригать в монахи и служить обедню в той самой избе, где жил Варлаам, то есть на болоте за городом, на месте купца Осьмушникова». «Удостоверился лично,– пишет Мельников, – что поздно вечером кого-то привезли в закрытой повозке». Павел Иванович отправился вместе со стряпчим в 2 часа ночи, с трудом нашли избу Варлаама, но священноинока Илария уже не было. Нашли только «следы пострижения: волосы, положенные на икону по обычаю» (6).

«Отчёт Мельникова о современном состоянии раскола в Нижегородской губернии». Ч.VI. 1854 г. (Дело 4) был копирован. Один полный список (7) и один сокращённый находятся в РНБ в Петербурге (8). Павел Иванович был на самом деле пионером исследований старообрядчества, поэтому ему не раз приходилось самому определять и формулировать названия отдельных согласий и ветвей старообрядчества. Так, именно в этом отчёте он делит спасовцев на «церковщиков» и «перекупыванцев» (9), первое из которых отражает практику принятия определённым направлением спасовцев принимать чины крещения и венчания в великороссийской церкви. Другое название – «перекупыванцы», видимо, основано на местном самоназвании, указывает на перекрещивание вновь приходящих в согласие. Такое деление в указанных Мельниковым районах Нижегородской земли, но с другими названиями сохранялось и в 90-х гг. ХХ в., что было отмечено археографическими экспедициями МГУ (10). В тоже время Мельников проводит и другие названия, также сохранившиеся и до настоящего времени – нетовцы, глухая нетовщина. Некоторые, выделенные писателем, согласия спасовцев – «дрождники», «Петрова крещения» (11) требуют дальнейшего изучения и идентификации. Для названия поморцев Мельников употребляет широко распространённое и в наши дни название «перекрещенцы». Детальное знание всей старообрядческой ситуации в губернии, структуры согласий и главных деятелей старой веры – всё это, безусловно, характеризует П.И. Мельникова, прежде всего как исследователя и религиоведа, отражающего уровень развития научного знания своего времени.

«Записка П.И.Мельникова о раскольничьих епископах Аркадии Славском (Андрее Лысом) и Андрее Славском (Андрее Шапошникове)», [автограф] 24 марта 1866 г.(Дело 6) – содержит важные сведения о деятелях Белокриницкого согласия, сформировавшегося за границей России, знатоком которого писатель также был, о чем свидетельствует его богатейшее собрание документов по этой проблематике в фондах РНБ.

Целый блок документов П.И.Мельникова: «Инструкция по командировке в Москву для негласного сбора сведений о раскольничьем соборе». 2.IV.1866 г. ( Дело 7) – «Докладная записка с изложением содержания 4-х писем о деятельности раскольничьего собора в Москве». 20 апр.– 14 сентября 1866 г. (Дело 8) и «Докладная записка по поводу письма [писателя] от 4.06. с предложением передать материалы о раскольниках в МВД.» 20. 09.1866 г. (Дело 9) – подводят определённые итоги ещё одной секретной миссии писателя.

«Записка П.И. Мельникова о необходимости создания монографий по истории раскола в России», [автограф]. 16.11.1866 г. (Дело 11) – представляется важным источником для изучения творческой лаборатории писателя. В ней писатель не только изложил свои представления о будущем труде по истории старообрядчества, но в дальнейшем и практически реализовал их в выдающемся, не потерявшем и на сегодняшний день сочинении «Очерки поповщины», являющемся источником ряда современных знаний, например, о несохранившемся знаменитом Лаврентьевом монастыре (12), а также в «Письмах о расколе» и других трудах. В Записке писатель отмечал: «Приступать к полной истории раскола неудобно. Полная история возможна лишь тогда, когда собраны, будут все известные материалы архивов едва ли не всех городов. Прежде полной истории надобно иметь монографии [по отдельным центрам и согласиям – Е.А.] (13). С помощью архива МВД, рукописей Публичной библиотеки (14) и печатных книг можно было бы приступить к первоначальному этапу работы. По поповщине: 1. История Иргизских монастырей. 2.История Ветковско – Стародубских монастырей. 3. Рогожское кладбище. 4. История Курженского собора. 5. История Екатеринбургской общины. 6. История поисков архиерея. По беспоповщине (15): 1. Преображенское кладбище. 2. Покровская (Монинская община). 3. История поморских монастырей. 4.История филипповцев. 5. Самосожигатели (16). 6.Морельщики. 7. Душители и др. 8. Бегуны. 9. Споры о браках. 10. Спасовцы. 11. Самокрещенцы. По сектам: 1. Молокане и духоборцы. 2. Решетники. 5. Десное братство. По сектам пророческим: 1.Скопцы. 2. Хлысты. З. Секты в высшем обществе. Работу можно будет поручить: ст. советникам Мельникову и Артемьеву (17), профессорам МДА, в том числе г-ну Субботину (18) и магистру Аристову (19). Трудно определить необходимое время. Надо попробовать по 15-20 печатных листов в год» (20).

Другой значительный, но пока недостаточно исследованный комплекс документов Мельникова находится в Российской национальной библиотеке. Материалы писателя содержатся в его личном фонде № 478, например, его Записная книжка 1860-хх гг. с географическими, археологическими и фольклорными записями и зарисовками, к сожалению, из-за неразборчивости автографа, выполненного карандашом, нуждающаяся в специальной расшифровке. В фонде 73 – Бильбасов В.А. и Краевский А.А.– содержится краткая записка, составленная П.И. Мельниковым «О важной услуге, оказанной Рогожскому кладбищу свящ. Ястребовым» (21). Переписка П.И. Мельникова с А.И. Артемьевым находится в личном фонде последнего – № 37. Наиболее крупный массив разнообразных документов сохранился в собрании Андрея Александровича Титова, выдающегося ярославского собирателя и публикатора уникальных рукописных документов, который в 1883 г. приобрел рукописи и бумаги писателя. Печатные материалы этой коллекции, очевидно, находятся в настоящее время в Отделе редких книг Нижегородской научной библиотеке. Рукописные источники объединены, видимо, самим Павлом Ивановичем в 199 сборников, где находятся самые разные материалы по истории старообрядчества, народному быту, сектантству, фольклору, историко-географические разыскания и писания последователей старой веры, письма разных лиц, собранные как самим писателей, так и переданные ему из собрания МВД и коллекций других исследователей. Эта огромная «база данных» послужила писателю основой для творчества, и исследование всей совокупности источников как вышеназванных, так и, возможно, ещё не выявленных, в сопоставлении с современными устными свидетельствами позволит глубже понять мир выдающегося писателя.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. РГАЛИ. Ф.№ 321. Опись 1.
   
2. Там же. Д.1. Л. 2-10 об.
   
3. Там же. Д. 2. Л. 1.
   
4. Там же. Д.2. Л.1 об.
   
5. П.И. Мельников ранее участвовал в поисках старообрядческого священноинока Варлаама, беглого крестьянина Калужской губернии.
   
6. Там же. Д. 2. Л. 3-3 об.
   
7. РНБ. Ф. 478. Мельников П.И. Оп.1.Д. 41.
   
8. Там же. Ф. 37 . Артемьев. А.И. Д.39. «Сборник о раскольниках». Рукопись сер. ХIХ в.Л. 436-478.
   
9. РГАЛИ. Ф. 321. Оп. 1. Д. 4. Л. 2 об.
   
10. Полевые дневники Е.А. Агеевой и В.И. Ерофеевой – Нижегородская область. 1990-1991 г. В ходе экспедиций МГУ в районах, где не раз бывал П.И. Мельников, собраны были ценные свидетельства устной истории по старообрядчеству, народным медицине и искусству.
    
11. Там же. Д. 4. Л. 47.
    
12. Бывшая территория монастыря составляет ныне зону отдыха г. Гомеля (республика Беларусь).
    
13. Записка приводится в пересказе из-за большой трудности расшифровки автографа.
    
14. Современная Российская национальная библиотека.
    
15. Истории беспоповских согласий старообрядчества остались всё в трудах Мельникова освещёнными фрагментарно.
    
16. Такого согласия, как и двух последующих не было. Это заблуждение исследователей старообрядчества ХIХ в. Душителями необоснованно называли бегунов или точнее странников, которые крестились только перед смертью, и, якобы, они пытались насильственно приблизить конец, но подтвержденных фактов этого нет.
    
17. Артемьев Александр Иванович (1847-1899)., действительный статский советник, исполнял особые поручения МВД,
    
18. Субботин Николай Иванович (1827-1905), профессор, историк старообрядчества. Был дружен и состоял в переписке с П.И. Мельниковым.
    
19. Аристов, Николай Яковлевич (1834- 1882), историк.
    
20. РГАЛИ. Ф.321. Оп.1. Д. 4. Л.1.
    
21. В 1812 г. священник Иван Матвеевич Ястребов скрыл все церковное имущество Рогожского кладбища в вырытых для того ямах и остался охранять его, а после ухода французов все вернул на свои места. Этот сюжет нашел отражение в «Очерках поповщины».
    

М.Г. Уртминцева