Россия в истории мировой цивилизации

Вид материала

Документы

Содержание Карл Великий Глава 2 Человек и народ - в религиях мира Глава 2 киевская русь Глава 3 единение страны и раздробление власти Глава 4 Евразия в X - XIII вв. Глава 2 две руси Великое княжество Литовское и Русское. Средней Азией Столетняя война Священная Римская империя Московское государство Реформация и религиозный раскол Европы. Реформация и “пуританская революция” в Англии. Новые основы европейской цивилизации. Московское царство О мерах к обогащению царской казны имуществом подданных. Юрий Крижанич Глава 3 XVII век: возвращение в Европу Глава 1 идеи просвещения Английское просвещение ... Полное содержание

Подобный материал:

• Учебно методическое пособие по курсу " россия в мировой истории" москва 1998, 199.82kb.
• Программа вступительного экзамена по дисциплине история России по направлению подготовки, 356.07kb.
• Учебно методическое пособие по курсу " россия в мировой истории" москва 1998, 200.77kb.
• Учебно методическое пособие по курсу " россия в мировой истории" москва 1998, 374.71kb.
• Учебно методическое пособие по курсу " россия в мировой истории" москва 1998, 395.93kb.
• Учебная программа по археологии для студентов специальности «история» Программу составил, 257.38kb.
• Волгоградский государственный медицинский университет, 439.17kb.
• Положение об окружном конкурсе «Уголок мировой цивилизации», 59.21kb.
• Вопрос 1: Предмет, значение и цели дисциплины "История Беларуси" (в контексте мировой, 693.14kb.
• Методическое пособие по курсу истории «Россия в мировой цивилизации», 514.96kb.

Россия

в истории

мировой цивилизации

IX–XX вв.


Раздел I

мир к концу I тысячелетия н. э.

Глава 1

мировые цивилизации

в конце I тысячелетия н. э.

В IX - Х веке на сцену мировой истории впервые выходят племена, объединение которых соседи стали называть “Русь”.

Цивилизации некоторых народов к этому времени успели пройти уже очень долгий путь.


америка африка азия

Америка. Никто в Евразии тогда еще не знал, что за океаном лежит огромный материк. А между тем, люди, перебравшиеся на него с Чукотки во время последнего оледенения, за четыреста веков заселили его весь - от Аляски до Огненной Земли - и, ничего не зная об остальном человечестве, создали там высокие и очень своеобразные цивилизации.

Мы и сейчас очень мало о них знаем. Но известно, что они не смогли самостоятельно сделать великих евразийских изобретений - колеса, гончарного круга, технологии обработки железа. Но при этом они сумели стать лучшими астрономами своего времени (их календарь был самым точным в тогдашнем мире), прекрасными математиками (например, они ввели в свои расчеты “ноль” на несколько веков раньше, чем где бы то ни было), изобрели и довели до совершенства оригинальные технологии земледелия. У американцев был свой огромный мир. Возвышались и рушились могущественные империи, строились, расцветали, а затем приходили в упадок и затягивались джунглями города...

К концу I (христианского) тысячелетия достигло наивысшей силы государство майя (уже имевшее за плечами, по меньшей мере, пятнадцать веков) в Центральной Америке¹. Начался его закат, а на смену ему уже шла новая цивилизация - ацтеков. Уже половину своей тысячелетней истории просуществовала цивилизация чибча². В высокогорье Анд находился центр огромной южноамериканской империи инков³.


Гана. В III веке к югу от Сахары возникло величайшее государство средневековой Африки - Империя Гана. Основой ее богатства были залежи золота и то, что в те времена ценилось так же дорого - соль. История этой державы насчитывает тысячу лет. Вершины богатства и могущества Гана достигла к Х веку - арабский летописец, описывая сказочную роскошь ее правителей и вельмож, воскликнул: “Правитель Ганы - самый богатый человек на земле!” Войско империи достигало 200 тыс. чел.


Китай. Если бы в эти времена нашу планету посетил какой-нибудь разумный гость из космоса, то в своем донесении разведчик непременно поместил бы центр земной цивилизации в долину Желтой реки (Хуанхэ). Уверены в этом были и сами жители этой страны - с незапамятной древности они называли ее “Срединным государством”, а всех иноплеменников считали дикарями.

Высочайшее плодородие речных долин обеспечивалось огромными и сложными оросительными системами. Поддерживать их в порядке каждый год после каждого разлива - десятилетия, столетия, тысячелетия - труд неимоверный, но и отдача от него была чрезвычайно обильна. Рис - фундамент городов с их дивным, изощренным ремеслом, основа высокой, утонченной культуры (от кулинарии до литературы), он - краеугольный камень могущества государства, главный источник всех его богатств.

Такой производительности мог достигать только совместный, четко организованый труд миллионов людей - отдельный человек, семья были лишь мельчайшими клеточками этого сложившегося (и воспитавшегося) за века хозяйственного организма. Костяк его - государство. Недаром главным персонажем своих сказок китайцы сделали не богатыря или “ванушку-дурачка”, а - чиновника⁴.

Ни одна цивилизация мира не была столь отгорожена от окружающего мира: на севере - необозримые степи с враждебными кочевниками; на западе - неприступные кручи Тибета; на юге - горные джунгли Индокитая; к побережью могут подходить корабли лишь тех народов, у которых китайцам практически нечему было учиться. Через тысячи километров пустынь и гор до Китая лишь изредка доходили смутные слухи о событиях на другом конце Евразии. Ни одна мировая цивилизация не была в такой степени замкнута, “непробиваема” для любых идей и новшеств из окружающего мира.

Если большинству других цивилизаций, чтобы выжить, нужно было все время внутренне меняться, то для Китая все было наоборот, - этот народ выживал, сохраняя в неизменности, консервируя свои традиции, привычки, верования. И когда жизнь менялась к худшему, рецепт у китайцев всегда был один и тот же - возвращение к старым порядкам.

Политическая история Китая изобилует дворцовыми переворотами, гражданскими войнами, нашествиями племен, но проходили века и выяснялось, что все эти бури волновали лишь поверхность над глубинами “китайского океана”. Часто бывало, что во времена смут военные силы государства дробились и слабели, и в такие периоды соседи-кочевники вторгались в страну и захватывали трон Поднебесной империи. И скоро захватчики обнаруживали, что они в этой многолюдной стране - лишь горсть песка, и нет сил устоять перед обаянием ее культуры. Китай, как сильнейшая кислота, “растворял” любых пришельцев, подчинял своей жизни любых правителей.

А в VII веке после смут и раздоров на три столетия устанавливается внутренний порядок (императорская династия Тан). Для культуры это был поистине “золотой век”.


“Осеннее”

Стоит на террасе. Холодный ветр

Платье колышет едва.

Стражу вновь возвестил барабан.

Водяные каплют часы.

Небесную Реку луна перешла,

Свет - словно россыпь росы.

Сороки в осенних листьях шуршат,

Ливнем летит листва.


Из танской поэзии - Ван Вэй, VII в.


Была предпринята попытка раздвинуть границы империи: китайская армия дошла до Средней Азии, были взяты Фергана и Ташкент, но это наступление на запад остановили войска арабского Халифата.


Япония. Под сильным влиянием китайской культуры всегда были племена ямато, заселившие Японские острова. Но создавать здесь “всем миром” грандиозные оросительные системы смысла не имело - японские общины жили и работали порознь, а потому и человек в Японии не был такой крохотной печинкой целостного общества, как в Поднебесной империи. Поэтому самостоятельность, личное достоинство в японском обществе ценились издавна. Наверное поэтому и единое государство на островах сложилось довольно поздно - в VIII веке (да и не было оно столь жестким, как на континенте). Профессиональные воины в Японии не были простыми наемниками, а больше походили на западноевропейских рыцарей - рыцари и самураи появились в противоположных концах Евразии почти одновременно и руководствовались очень схожими кодексами чести.


На берегах южных морей. В VII веке в Индонезии начало свою полутысячелетнюю историю сильная и богатая морская империя “Солнечная Победа” (Шривиджайя). Она контролировала и охраняла важный торговый путь из Китая в Индию. Влияние Китая здесь не очень чувствовалось, - империя придерживалась скорее индийских традиций.

Камбоджа - почти ровестница Древней Руси: племена кхмеров объединились в IX веке в долине Меконга. Река в разливе затапливала всю страну, и население, удерживая плотинами воду, в год собирало по три урожая риса. Камбоджа жила так же, как Египет и Китай, очень похоже было организовано и государство, а власть верховного правителя (“Владыки Вселенной”) была такой же неограниченной, как у фараонов и китайских императоров.


Индия. Разноплеменная Индия была раздроблена на множество княжеств, которые постоянно конфликтовали между собой. Ослабленная страна была долго защищена от иноземных нашествий самой природой - горами и климатом (попытавшиеся было здесь закрепиться арабы не смогли долго выдержать влажной индийской жары и вскоре покинули Индостан). Но на исходе I тысячелетия началось постепенное покорение северной Индии мусульманами-афганцами.

Большое влияние Индии на культуру народов Южной Азии, которое она оказывала в древности, в средние века постепенно сходит на нет. Среди индийцев укрепилось представление, будто общение с чужеземцами непоправимо осквеняет человека из высших каст. Дело дошло даже до религиозного запрета на морские путешествия. Индийцы и раньше не любили моря, а ко II тысячелетию окончательно замкнулись для внешнего мира.


Степь. От Великой Китайской стены до современной Венгрии широкой полосой почти через всю Евразию протянулась Великая Степь. Единственно возможным занятием здесь было скотоводство. Конские табуны и овечьи отары, объедая траву, постепенно переходили на нетронутые еще пастбища, а вместе с ними шли и пастушеские племена⁵. В вечной их дороге нельзя было тащить за собой ничего лишнего, кочевая жизнь до совершенства “обкатывала” их быт, привычки, характеры. В суровом и скудном быту кочевых родов ничего не менялось целыми столетиями. И в то же время Степь была самой беспокойной частью континента - племена, их союзы, их государства были в постоянном движении, - ситуация менялась здесь буквально с каждым поколением.

Оседлый земледелец живет и трудится, переделывая вокруг себя природу; кочевник-скотовод зависит от природы всецело, - его гонит на новые места любое изменение климата. Несколько благодатных лет - и стада умножаются так, что прежние пасбища не в состоянии больше прокормить такое количество скота⁶ - надо расширять район выпаса. Засуха, пересыхание родников тоже гонят племена на новые места. Но степи только кажутся бескрайними и малолюдными - все пастбища, как правило уже заняты. Пастушьи племена все время сталкиваются, конфликтуют, - каждый род должен быть в любой момент готов защищать свою территорию от пришельцев или вытеснять исконных хозяев. Каждый мужчина-кочевник - воин.

Земледельческие народы предпочитали передоверять военное дело профессионалам, снабжая защищавщие их дружины всем необходимым (и лишь в самых критических ситуациях помогали им, собираясь в ополчения). Поэтому военная сила даже сравнительно небольших кочевых племен была многочисленна, опытна в боях и грозна даже для больших оседлых народов. Пользуясь этим военным преимуществом, кочевники часто предпочитали не торговать с земледельцами, а брать все им необходимое силой.

Засуха в одних районах или обильные осадки в других областях Центральной Азии приводили в движение все степные племена, которые, сдвигая друг друга, наталкивали “крайних” на оседлые цивилизации. Многочисленным набегам подвергался Китай, с трудом отбивались от окружающих кочевников оазисы Средней Азии. Волна за волной все новые переселенцы накатывались на Европу, тесня на Рим германцев, готов, гуннов, которые в конце концов заполонили всю империю. Некогда могущественая Римская империя стала полем битвы, на котором мерились силами полудикие пришельцы. В V веке все было кончено - великая античная цивилизация в западной Европе погибла.


вопросы и задания

1. Какие цивилизации развились
   

1. в “доколумбовой” Америке?
   
2. в Африке?
   

1. в Азии? Покажите их очаги на современной политической и физической карте.
   
2. Что было основой цивилизации в Китае?
   
3. Чем японская цивилизация отличалась от китайской?
   
4. Как жили кочевники Великой Степи? Чем можно объяснить их катастрофические для земледельческих культур нашествия?
   
5. Как и когда погибла античная цивилизация в Западной Римской империи?
   

европа и средиземноморье

“Варварские” королевства. Никто больше не собирал с бывших подданых Западной Римской империи непосильных налогов (от которых они скрывались, даже “записываясь” в рабы), но одновременно исчезла и безопасность - никто уже не был застрахован от того, что любой варвар или шайка вчерашних рабов не ворвется в жилище крестьянина или в мастерскую ремесленника и не заберет урожай, все имущество и не зарежет хозяев. Перевозить товары стало смертельно опасно, замерла торговля. Голодные города опустели. В самом Риме осталось не более 20 тыс. жителей, и они вспахивали огороды посреди мраморных колонад некогда пышных форумов. Забывалась некогда поголовная грамотность, население “дичало”. Бесцеремонное “право силы”, кровь, распад всех общественных связей - в таких условиях трудно было жить и старожилам западной Европы, и пришельцам.

Героические времена завоеваний уходили в прошлое, грабить больше было нечего, варвары обживались на новых местах, оседали и начинали кормиться “от земли”. Нужен был всеобщий мир и порядок. Разноязыкому и разобщенному населению необходимо было новое единство.

Племенные вожди постепенно обуздывали вольницу своих дружинников, закрепляли свою власть и пытались создавать собственные государства - одно за другим на территориях Западной Римской империи стали появляться так называемые “варварские королевства”.

Объединить франков, италийцев, баваров, саксов, лангобардов могла единая вера, всем предписывающая единые моральные нормы и правила поведения. Таким духовным объединителем стало христианство. Римская церковь во главе с папами сумела устоять во всеобщем разгроме старой культуры. В союзе с племенными вождями она начала активно выстраивать новый европейский порядок.

Проповедь христианства среди варваров имела успех, но многие языческие племена упорно сохраняли верность своим прежним, жаждавшим крови богам. Для всеобщего крещения нужен был не только духовный авторитет, но и военная сила. Крещеные вожди становились поэтому естественными союзниками папской церкви.

Идеальным обществом для Европы церковь считала всеобъемлющую империю с обязательной для всех государственной религией - христианством. Поэтому папы активно поддерживали наиболее удачливых в завоеваниях королей и пытались возложить на их головы императорскую корону⁷.

Первым императором новой Европы был объявлен король франков Карл ( Карл Великий), сумевший к началу IX века объединить в своем государстве территории десятков племен от Пиренейских гор до равнин Паннонии⁸ и (где убеждением, где огнем и мечом) насадить там христианство. Но после смерти Карла его довольно рыхлая империя была поделена между его сыновьями и распалась - ее крупные осколки дали начало нескольким средневековым государствам.

Политическая карта западной Европы стала с этого времени уже отдаленно походить на современную (отдельные государства - Италия, Германия, Франция, Англия).

Новые государства оказались гораздо более жизнеспособными, чем империя - в них жили племена, говорившие на близких наречиях и лучше друг друга понимавшие, они были меньше по территории - ими было легче управлять.

Но после распада новоявленной империи процесс дробления государств продолжился. Наследники Карла Великого постоянно делили и не могли поделить доставшиеся им земли, ходили друг на друга походами, плели друг против друга интриги. А пока каролинги (потомки Карла Великого) занимались “выяснением отношений”, герцоги, графы и епископы начинали чувствовать себя в своих владениях полностью независимыми хозяевами, ничем не обязанными постоянно меняющимся на троне слабым королям. Раздробились и военные силы - собрать большую армию короли уже были не в состоянии. И именно в это время (с IX века) в Европу начали вторгаться новые варвары.


Последние нашествия. С Урала прикочевала орда мадьяр (венгров) - прирожденных конных воинов. Почти весь Х век они терзали Европу, как нож сквозь масло проходя через графские и герцогские владения (население разбегалось по лесам, а немногочисленные дружинники отсиживались за стенами редких пока замков). Два поколения в Германии, Италии, Франции прожили в ужасе перед набегами венгров, пока германский король не сумел собрать достаточно сильное войско и нанести им первое серьезное поражение. В конце Х века венгры, наконец, облюбовали себе обширную равнину (Паннонию) и осели там на тысячу лет, став хлебопашцами и виноградарями. Они стали частью новой Европы, когда приняли крещение.

Не было защиты и от арабских пиратов, терроризировавших в это время Италию (однажды они даже ворвались в Рим и дочиста ограбили главный центр западного христианства - собор. св. Петра).

Поистине “бичом Божьим” стали для всех прибрежных областей Европы “морские кочевники” из Скандинавии - норманны (викинги, варяги). Их десанты не только разоряли города и селения по берегам северных морей, - их ладьи поднимались по рекам и дружины викингов штурмовали города, стоявшие в десятках километров от моря. Они заходили и в Средиземное море и захватывали целые области в Италии.

Не желавшие возвращаться на родину норманны оседали на завоеванных территориях, принимали христианство, “встраивались” в европейские общества и уже сами обороняли побережья от своих бывших соотечественников, снаряжавших новые экспедиции. Так, завоевавшие север Франции, норманны стали считаться поддаными французского короля (а сама область была названа Нормандией).


Византия. С падением Рима в V веке рухнула только западная часть Римской империи. Восточная же ее половина тогда сумела отбиться⁹ и простоять еще тысячу лет посреди нашествий новых варваров и цивилизаций, а ее жители продолжали гордо называть себя “ромеями” (“римлянами”).

Византия¹⁰ действительно хранила и продолжала традиции Древнего Рима, но не раннего - республиканского и языческого, а позднего - императорского и уже христианского. Если варваризованная западная Европа представляла собой к концу I тысячелетия “большую деревню”, то Византия была “страной городов” - и каких: Афины, Коринф, Эфес и сам Новый Рим на Босфоре (Константинополь, Царьград)! Здесь сохранилась почти всеобщая грамотность, остались и продолжали развиваться римские навыки ремесел и искусств. Грозной силой оставались по-римски организованные легионы, византийский флот не имел соперников в Средиземноморье, не было равным ромеям в искусстве тонкой дипломатической интриги. Голос восточных богословов-”златоустов” был самым авторитетным в тогдашнем христианском мире. Для небогатой и “опростившейся” Европы Восточный Рим был чужаком, вызывавшим недоброжелательное уважение и восхищенную зависть.

“Темные века” западноевропейской анархии Ромейскую империю миновали - на троне по-прежнему сидели абсолютные владыки - императоры, по их повелениям страной управлял многочисленный и разветвленный аппарат образованных чиновников, продолжали действовать римские законы. Византия, без сомнения, была самой богатой и сильной державой на западе Евразии. В лучшие ее годы (до VII века) в ее границах были не только Греция, но и весь Балканский полуостров, Малая Азия, Сирия, Палестина, Египет, побережье Северной Африки и южной Испании, временами она восстанавливала свою власть и над Италией.

Но напряженное противостояние персам (на востоке), арабам (на юге), славянам (на севере) подрывало военные силы Византии. И тут стало выясняться, что безопасность империи - не только в мощи легионов, но и в культурном влиянии на соседние народы (в особенности на варварские)¹¹.

Фантастическая роскошь императорского двора, необыкновенно пышный ритуал восточного христианского богослужения производили на воинственных и неукротимых болгар, сербов, русов (в особенности на их вождей) неизгладимое впечатление. Любомудрие и истовая вера византийского духовенства склоняла сердца язычников к христианству. Варварские племена, подходившие к границам империи, вскоре становились единоверцами и союзниками ромеев.

Иная обстановка складывалась для империи в Азии - здесь она постоянно враждовала с древним и мощным Ираном. К началу VII века длительные войны истощили силы давних противников. И в это время произошло неожиданное, - из аравийской пустыни на арену мировой истории ворвался немногочисленный, но энергичный и полный религиозного пыла народ.


Мусульманские завоевания. Бедуины - кочевые скотоводы - освоили скудные пастбища Аравийского полуострова в незапамятные времена. Единого государства они не создали - племена и роды ожесточенно соперничали друг с другом за редкие источники воды и за прибыльный контроль над караванными путями. Не было и общей религии. Но раз в году бедуины осознавали себя одним народом, собираясь в Мекке поклониться общей святыне - Черному камню, Каабе.

Все изменилось в Аравии, когда купец и караванщик Мухаммед ощутил себя посланцем единого Бога - Аллаха и сумел убедить соплеменников, что их задача - принести другим народам истинную веру и правила земной жизни, и тем спасти человечество от адских мук по ту сторону смерти. Заветы пророка были просты и близки суровым воинам пустыни. И вскоре после смерти объединителя Аравии Мухаммеда объединенное конное войско арабов (аравов) понесло свет новой истины - ислам - соседним народам.

Поразительно быстро и легко были завоеваны Сирия и Египет, население которых было радо избавиться от тяжелой руки византийских императоров, требовавших для своих бесконечных войн все новых и новых налогов (и хорошо умевших их собирать). Следующий удар был нанесен по Ирану, истощенному многолетней войной с Византией. Победа в одном сражении - и богатая Персия стала легкой добычей арабов. Их дальнейшее движение на восток - в Среднюю Азию - было остановлено встречным вторжением в этот район китайской армии.

Арабы замахнулись даже на “сверхдержаву” тогдашнего мира, попытавшись сокрушить государство ромеев, но осада Константинополя окончилась разгромом нападавших. (Вернуть Сирию и Египет, однако, византийцам так больше никогда и не удалось.)

Убедившись, что пути на север им закрыты, арабы двинулись на запад по африканскому побережью Средиземного моря. Аравийские бедуины быстро нашли общий язык с североафриканскими кочевниками-берберами, обратили их в свою веру и приняли их воинов в свои отряды. Вместе они вышли к Атлантическому океану, а затем через узкий пролив переправились на европейский берег - в Испанию. Слабое германское королевство не выдержало удара и в начале VIII века весь Пиренейский полуостров был в руках мавров¹². Начались их набеги на государство франков (империи Карла Великого пока не существовало), но дальнейшие завоевания “воинов Аллаха” в Европе были остановлены франкским ополчением в битве при Пуатье (732г.).


Менее чем за столетие под властью арабских халифов¹³ оказалась огромная разноплеменная территория. Сохранить единство халифата не удалось, и уже в середине VIII века мусульманская империя стала распадаться на самостоятельные государства.


Почти все восточные народы, с которыми на протяжении веков воевали, торговали, жили бок о бок европейцы (греки, римляне и их культурные наследники) с VII века обрели единство. Арабы составляли в своей империи абсолютное меньшинство, но они дали более древним и культурным народам новое чувство общности - все они стали единоверцами; арабский язык стал для них общим языком культуры - на нем велось обучение в мусульманских школах и университетах от Испании до Средней Азии¹⁴.

И как бы потом не перекраивались властителями государственные границы, египтянин, воспитанный на заветах ислама, выучившийся в школе арабскому письму и счету, не чувствовал себя чужаком, приехав с купеческим караваном в Багдад или Йемен, он мог учиться врачеванию в Средней Азии, и тоже чувствовать себя там своим среди своих, а в кордовском университете (Испания) он мог слушать лекции на арабском языке вместе со студентами изо всех уголков обширного исламского мира.


Конец I тысячелетия - время культурного расцвета исламского мира - народы Халифата интенсивно обменивались знаниями и опытом, сплавляя их в единую культуру (условно ее называют “арабской”). Особенно заметны были успехи в математике, в основу которой была положена новая - индийская - система счета: цифры от 1 до 9 и (важнейшее нововведение!) - 0. Именно здесь родилась новая отрасль математики - алгебра. Знания об устройстве Вселенной постоянно расширяли астрономы, работавшие в крупных и прекрасно оборудованных обсерваториях, - они заново, более точно вычислили диаметр земного шара и впервые определили толщину земной атмосферы¹⁵. Поразительны были и достижения в медицине - настольными книгами европейских врачей все Средневековье были переводы с арабского. Именно в Халифате сохранились рукописи великих ученых греко-римской античности, которые были переведены на арабский (европейцы осваивали утраченное ими античное наследие, переводя обратно Аристотеля, Гиппократа, Птолемея, Эвклида, Пифагора на греческий и латынь с арабского). Многие христиане (даже некоторые будущие папы) получали философское, историческое и естественнонаучное образование в мусульманских университетах.


вопросы и задания

1. Как изменилась ситуация в западной Европе после падения Западной Римской империи?
   
2. Какие народы вошли в западную Европу на одной из последних волн Великого переселения?
   
3. Какая держава тогдашней Европы была самой сильной, богатой и культурной?
   

Глава 2

Человек и народ - в религиях мира

Судьбы народов во многом зависят от того, каким люди представляют себе мир и определяют в нем свое место, в чем они видят смысл своего существования и что для них есть добро и зло.


Мировые религии. Вопросы определения добра и зла, смысла человеческого существования не просто очень сложны, - получить ответы на них путем логических доказательств оказалось невозможным в принципе. Ни один из возможных ответов не может быть проверен на опыте, - они вообще не поддаются практической проверке. Ответ - после долгих поисков, напряженных усилий души - появляется вдруг, как внезапное озарение.

Поиск ответов на самые большие и важные вопросы жизни - интимное дело каждого человека. Но в разных уголках земли, в разное время появляются люди, которым удается понять мир, человека, себя, настолько глубоко и интересно, что идеи их распространяются быстро и широко, поражая воображение, овладевая сознанием целых народов. Это происходит нечасто - тогда, когда проповедь Учителей сплавляет воедино, превращает в целостную и законченную систему неясные дотоле мысли и ощущения, давно уже не дававшие покоя людям.

Став общепринятым, учение начинает определять национальную психологию, образ жизни, моральные ценности народов и государственную политику правителей.


буддизм

Буддизм - самое древнее религиозное учение, вышедшее за пределы одного народа и оказавшее влияние на сотни миллионов людей¹⁶. В его основе лежит понимание мира, к которому пришел живший в северной Индии в VI веке до н. э. легендарный мыслитель Гаутама (Шакья-Муни - “отшельник из рода Шакьев”).

Царевич, выросший в роскоши и удовольствиях, внезапно осознал, что участь его и всех людей - мучительные болезни, угасание и старость, и неизбежный конец - смерть, что за каждую радость человеку приходится дорого расплачиваться тяжкими разочарованиями, страданиями и что нет живого существа, которое сумело бы избегнуть общей судьбы. Это так его поразило, что он не мог больше наслаждаться сегодняшним своим счастьем и однажды ночью тихо ушел из дворца - навсегда. Он стал лесным отшельником, и теперь ничто не мешало ему в поисках выхода из круга страданий подвергать себя любым испытаниям. Вначале он разделял общее убеждение, что источник страданий человека - его тело. Гаутама специальными упражнениями укреплял свой дух и голодом, холодом, жарой изнурял плоть. Он сумел подчинить себе свое тело полностью, абсолютно, и понял, что источник страданий не в нем, а в душе человеческой - в самом желании жить. Мысли, к которым пришел Гаутама, идеи с которыми он выступил в своих проповедях, были необычны и безжалостны, но обладали странной притягательностью.

Все живое и неживое, вся природа и боги, которые ею управляют, и сам человек - лишь обманчивая видимость, иллюзия. Бесконечная и вечная вселенная на самом деле представляет собой совокупность мельчайших частичек - дхарм, которые находятся в постоянном возбужденном движении. Ненадолго слипаясь в случайные сгустки, они образуют все формы живой и неживой, божественной и человеческой природы. То, что в видимом мире представляется прекращением существования, смертью, есть не что иное, как распад этого конкретного сочетания дхарм, которые тут же принимают участие в новых сообществах, образуя новые тела и души.

Но если дхармы составляли ранее живое существо, то их следующее сочетание уже не случайно - эти частички оказываются заряжены той энергией, которую они получили в предыдущем образе и поэтому в следующий раз они слипаются между собой уже совершенно определенным образом. (Эту зависимость нового существа от деятельности предыдущего буддисты называют кармой, а череду неисчислимых превращений всего живого они называют сансарой.)

От рождения до смерти жизнь человека наполнена неудовлетворением и страданиями. Высшее благо для него, его заветная цель - прекратить жить, оборвать цепь перерождений, покинуть мир страданий - сансару. Самоубийство здесь - бесполезно и бессмысленно. Нужно уничтожить саму глубинную причину продолжения жизни - желание жить. Человеку для этого нужно прожить так, чтобы успокоить, “утишить” свои дхармы, изжить все свои страсти, желания, чтобы дхармы не “подзаряжались” от них новой энергией, чтобы этой энергии (кармы) не хватило на новое рождение. Тот, кому это удалось, становится буддой (Совершенным, Просветленным) и впадает в блаженное небытие - нирванну.¹⁷


У буддийского мира нет ни начала, ни конца, в него не заложено изначально какого бы то ни было смысла, цели. Человек со своей тяжкой и почти неосуществимой задачей там один в холодной, неодушевленной вселенной.

Жизненными правилами для миллионов буддистов становились пассивная созерцательность, отказ от таких действий, которые выходят за рамки повседневного автоматизма и требуют активных целенаправленных усилий, минимальные потребности и равнодушие к материальным благам, мягкость и бесконфликтность в общении, ненанесение вреда окружающему миру, внутреннее равновесие и сосредоточенность.

Учение Шакья-Муни породило бесчисленное множество толкований, течений, сект. Эта внутренняя свобода внутри буддизма, отсутствие жесткого канона помогала приспосабливать учение к особенностям различных народов. Буддисты терпимо относились к их традиционным верованиям (боги их не слишком интересовали), их мироощущение и проповедь могли мирно уживаться почти с любыми традиционными (“языческими”) верованиями. Поэтому господствующей, государственной религией он стал далеко не во всех странах, на народы которых он оказал по сути огромное психологическое влияние.

К концу II тысячелетия буддийское мироощущение в той или иной степени характерно для населения Японии, Китая, почти всех стран южной Азии, Монголии, Тибета; в России буддизм исповедуют калмыки, буряты, тувинцы. С возникновением единого информационного пространства в сегодняшнем мире буддийские идеи, которым уже скоро две с половиной тысячи лет, все шире распространяются во многих развитых странах (Европа, Сев. Америка).


”Все горит! Все объято пламенем. Взор наш горит; видимые вещи горят; горят впечатления от видимого; соприкосновение взгляда с видимыми вещами - приятные или неприятными, безразлично - тоже горение. Но каким же огнем пылает все это? Поистине все горит огнем похоти, огнем гнева, горит терзаниями рождения, увядания, смерти, скорби, стенаний, страдания, печали и отчаяния. И ухо горит, и звуки горят. И вкус, и обоняние - горение. Тело наше в огне; осязаемые предметы горят, и самый дух наш объят огнем, пылают мысли наши.

И вот, постигнув все это, человек переполняется утомлением ко взору, и к вещам видимым; утомляется он и слышимым, и ощущаемым, и мыслью. И, равнодушный ко всему, он свергает с себя одежду страстей, становится свободным от них. Освободившись же от от всего этого, он ощущает совершенность своей святости - дальнейший возврат его в этот мир невозможен.”

Шакья-Муни


Китай: лао-цзы и конфуций

Даосизм. Примерно в то же время, когда в Индии проповедовал Шакья-Муни, в Китае над теми же проклятыми вопросами бился человек, настоящего имени которого, современники не запомнили - осталось только его прозвище: Лао-цзы (“Старое дитя”). Говорят, что был он чиновником, заведовал императорским архивом, а потом во времена политической смуты решил удалиться от мира. Последним, кто его видел, был начальник заставы на западной границе - проезжавший на буйволе старик подарил ему свою книгу “О пути и добродетели” и один отправился дальше. Больше о нем никто не слышал...

Это была книга стихов.


Идущий истинным путем

не найдет отпечатков колес.

Лучшее правило в жизни -

это не строить планов.

Лучший запор тот,

что не имеет замка, и его невозможно

взломать


Лучшие узы те,

что не удерживаются ничем, и их нельзя

разрубить.

...

И потому

тот, кто стремится улучшить жизнь людей,

не может быть им хорошим наставником;

а тот, кто не стремится оказать благодеяние

людям

тем легче может помочь им.


Не цени высоко свои наставления,

не дорожи тем, что имеешь,

ведь знание - это великое заблуждение.

И это воистину глубокая мысль.


Это не только прекрасная поэзия, но особый взгляд на устройство мира и на место в нем человека. Простые и мудрые мысли этой рукописи, не старея, живут уже почти двадцать пять веков.

У Лао-цзы была редчайшая способность - всем существом, во всей полноте чувствовать огромность и целостность вселенной, ощущать царящую в ней великую гармонию. Везде, во всем видел он неведомую животворную силу, которая пронизывает своими токами все мироздание. Ему не хватало слов, чтобы объяснить другим, описать эту спокойную мощь естественного хода Природы: “Оно недвижимо, бестелесно, оно само по себе... Оно идет, совершая бесконечный круг, и не знает предела... Я не знаю его имени, но люди называют его Дао.”

Понять Дао разумом, исследовать, изучить его невозможно - это сверх слабых человеческих сил. Ход мироздания можно только почувствовать. Слиться с Дао, доверчиво отдаться его естественной животворной мощи - в этом для человека единственный способ обрести счастье, внутренний покой и гармонию. Но это трудный путь - удается это только тем, кто сумел освободиться от присущих человеку страстей, кто перестал гоняться за суетными выгодами и безбоязненно раскрыл себя миру, подобно новорожденному.

Растворение в Дао - путь в бессмертие:


“Дао - это и есть я, и по этой причине все существующее является мной. Дао неисчерпаемо и безгранично, оно не рождается и не умирает, поэтому я также неисчерпаем и безграничен, не рождаюсь и не умираю. Перед смертью я существую, и после смерти я также существую. Скажете, что я умер? Ведь я не умираю. И огонь не сжигает меня, и в воде я не тону. Я превращаюсь в пепел, и все же я существую. Я превращаюсь в лапку бабочки, в печенку мыши, но все же я существую.” (Чжуан-цзы, философ-даос)


Когда-то человек был естественно и нерасторжимо связан с Дао, умел его чувствовать, был частью его и жил одной жизнью со всем мирозданием. Но потом он принялся выстраивать для одного себя собственный мир, цивилизацию, и постепенно утерял эту непосредственную, чувственную связь с Природой, - именно в этом и заключается причина всех его страданий, “неуютства” человека в мире. Он пытается заменить былую слитность с Дао придумками собственного разума, установить гармоничные порядки в своем обществе, но никогда не сумеет обрести на этом пути счастья, душевного покоя, ощущения бессмертия.


Непринужденно следовать естественному ходу вещей,

оставаясь незаметным, словно впадина на горе -

вот к чему стремится мудрый

и тем достигает великих возможностей.

Потому что великий порядок свободен от

распорядка.

Лао-цзы


Целенаправленные действия человека только отдаляют его от истины - Лао-цзы превозносил “благо недеяния” (у-вей). Так же он относился и к попыткам исправить общество: по его мнению, людей надо попросту оставить в покое, предоставить их самим себе, и сама Природа в конце концов приведет их к благоденствию.

В мире Лао-цзы переворачиваются привычные представления о человеческой силе, славе, успехе. Ничего, кроме горечи, не вызывает у него возвеличивание победоносного полководца: “Прославлять себя победой - это значит радоваться убийству людей... Победу следует отмечать похоронной церемонией”.


Человек, рождаясь на свет, мягок и податлив, а когда умирает - негибок и тверд.

Все живые твари, когда рождаются, слабы и нежны, а когда умирают становятся сухими и ломкими. И потому тот, кто мягок и податлив, идет дорогой жизни, а тот, кто негибок и тверд, идет дорогой смерти.

Лао-Цзы


Конечно, учение Лао-цзы (даосизм) не стало массовым. Китайцы в своей жизни предпочитали следовать практическому здравому смыслу, но они приняли даосский идеал Покоя, мировой Гармонии и Красоты - даосы всегда пользовались у них глубоким уважением. Даосское отношение к миру воплотилось прежде всего в китайском искусстве. В поэзии и живописи Китая почти нет сюжетов, в которых действуют и сталкиваются люди (если там и присутствует человек, то он всегда - созерцатель). Зато художники и поэты очень пристально, как-то особенно любовно, даже благоговейно изображают природу во всех ее проявлениях - в утреннем тумане, в побегах бамбука, в сосновой ветке или в золотых рыбках они видят красоту и гармонию всего мироздания.


Конфуцианство. Согласно легенде, однажды к Лао-цзы пришел молодой ученый со своими планами усовершенствования общества и государства. Его заботы о земном благополучии народа старику показались мелкими. суетными, не стоящими внимания: “Гуманность и справедливость, о которой вы говорите, совершенно излишни. Небо и земля естественно соблюдают постоянство, солнце и луна естественно светят, звезды имеют свой естественный порядок, дикие птицы и звери живут естественным стыдом, деревья естественно растут. Вам тоже следовало бы соблюдать Дао”.

Вряд ли собеседники могли тогда предположить, что об их разговоре будут писать в учебниках и через много веков, а спор их затянется на тысячелетия.

Ученого звали Кун, ученики называли его Кун-Фу-цзы (“мудрый учитель Кун”), а узнавшие о нем европейцы позже переиначили его имя в Конфуций. Через двести лет после своей смерти Конфуций будет официально объявлен величайшим мудрецом Китая, и императоры будут возносить молитвы и совершать жертвоприношения у его могилы, а его учение (конфуцианство) будет государственной идеологией (и даже своеобразной религией) Китайской империи вплоть до ХХ века.

Устройство мироздания, взаимоотношения человека с Небом Конфуция мало интересовали¹⁸, - причину людских страданий он увидел в дурном устройстве общества. Конфуций был убежден, что можно постепенно выстроить общество и государство так, чтобы никто, ни один человек не чувствовал бы себя в нем обиженным, неудовлетворенным своим положением. И он был уверен, что ему удалось найти путь к созданию такого общества, и путь этот вел не вперед, а назад, в прошлое.

Конфуций говорил, что идеальное, с его точки зрения, общество в Китае уже существовало - в древности. Из старинных легенд следовало, что “золотой век” продолжался до тех пор, пока весь народ жил в государстве по законам большой дружной семьи. Мир и порядок в этом народе-семье держался не на жестоких законах, а на привычках, обычаях, традициях, которые не были кем-то придуманы, а впитывались каждым буквально с молоком матери: уважать старших и беспрекословно им повиноваться, не злоупотреблять своей естественной властью по отношению к младшим и быть к ним милостивым, удовлетворяться любым своим местом в семье, поскольку ты занимаешь его не за какие-то свои качества, а по праву рождения и т. д. Равенства между людьми не было, да и быть не могло, но это вовсе не считалось несправедливостью - ведь неравенство было естественным, “семейным” (разве несправедливо неравенство отца и сына?). В этом обществе каждый был на своем месте и выполнял свой долг.

Но постепенно становилось все больше людей, которые претендовали на большую долю власти и богатства, чем та, которая им полагалась - на том только основании, что они умнее или сильнее. Наследники неправедно захваченных власти и богатства требовали от остальных уважения и подчинения - на том только основании, что отцы их сами достигли власти и богатства. О долге, об общем порядке уже никто не думал - новые сильные и умные, сметая все на своем пути, бросались делить и переделивать все заново. “Золотой век” кончился - наступили времена смут и всеобщего хаоса. Алчность, жестокость, предательство пролили реки крови, наполнили жизнь всех людей страданием и страхом.

Конфуций призвал вернуть “золотой век” - восстановить былые ценности. Свое идеальное государство китайский мудрец описал во всех подробностях, сверяясь с древними рукописями.

В “правильно” выстроенном государстве каждый должен был знать свое место и не претендовать на большее - в этом Конфуций видел залог благополучия каждого и всех:

“Когда человек узнает место, где он должен остаться навсегда, то определится настроение его души. Когда настроение его души определится, то прекратится всякое душевное волнение”.


Младший должен неукоснительно, в любых обстоятельствах подчиняться старшему, а подчиненный - начальнику; старший должен быть милостив к младшему, а властитель - к подчиненному. Никакие, пусть даже выдающиеся, способности личности не являются основанием для нарушения этого незыблемого распорядка.

Человеком, идеально подходящим для “правильного” общества, по Конфуцию был человек “золотой середины” - благовоспитанный, знающий все правила поведения, уравновешеный, сдерживающий не только низменные, но даже и благородные порывы души. При этом он должен быть гуманным, т. е. относиться к другим людям так, как он бы хотел, чтобы они относились к нему.

Но как подвести к такому идеальному Порядку раздираемое распрями общество?

Властители пытались навести в стране порядок, вводя все более жестокие законы, но Конфуций видел, что этот путь ведет в тупик: “Если руководить народом посредством законов и поддерживать порядок посредством наказаний, то хотя народ и будет стараться избегать их, но у него не будет чувства стыда”.

Конфуций предложил путь постепенного перевоспитания народа и правителей. В первую очередь необходимо, по его мысли, всем внушить старые простые - “семейные” - правила. Приучить всех к неукоснительному соблюдению этих правил можно через обряды и ритуалы, которые должны войти в привычку, “в плоть и кровь”. Для каждого подданого в зависимости от его должности существуют правила поведения в любой ситуации - как идти по улице, как ехать в повозке, как входить во дворец, как поклониться, с каким выражением на лице выслушивать подчиненного или начальника и т. д., и т. д., и т. д. Человек, который приучит себя к соблюдению всех этих повседневных сложных ритуалов, по мысли Конфуция, должен перемениться и внутренне.

Европейцы с иронией называли такое поведение “китайскими церемониями”, однако для китайцев, воспитанных в конфуцианстве, эти четкие и обязательные ритуалы стали настоящими символами единства народа и внутреннего мира в стране.

Немногим народам Древности и Средневековья так жизненно необходимы были единство, сплоченность, внутренний порядок, как китайскому¹⁹. Но, одновременно, мало какой из народов так кроваво страдал от междоусобных распрей, кончавшихся иноземными нашествиями и расстройством всей сложной системы поливного сельского хозяйства, крупного (почти промышленного) ремесленного производства и развитой внутренней торговли. Поэтому китайцы с таким энтузиазмом приняли конфуцианский идеал всех-усредняющего государства.

Конечно, мечта Конфуция о “золотом веке” в государстве-семье в полностью законченном виде не осуществилась. Но многие его предложения были использованы в налаживании государственной жизни; на правилах Конфуция воспиталось за два тысячелетия по крайней мере сотня поколений китайцев.


христианство

Сегодня христианами называют себя более двух миллиардов человек. Основы этого самого влиятельного сегодня в мире вероучения были созданы более трех тысяч лет тому назад на Ближнем Востоке небольшим полукочевым народом - евреями.


Ветхий Завет. Каждый народ, племя, род считал своими покровителями своих богов, которых было несколько. Между богами были, как правило, сложные взаимоотношения, которые люди могли использовать в своих интересах. Вселенная в этих религиях возникала стихийно из первозданного Хаоса, из которого вместе с миром рождались и боги-покровители. Она имела начало, но окончательного завершения ее не предусматривалось, а потому существование мира не могло иметь конечной цели, а существование человека - смысла.

У евреев впервые возникло осознание того, что есть только один Бог. Это означало, что и нравственные законы, различение добра и зла едины для всех народов. Бог сотворил Вселенную по своему замыслу с какой-то определенной целью. Время ее существования конечно. Частью этой временной Вселенной стало человечество. В каждом человеке есть отсвет вечной божественной сущности. Но его желания, мысли, поступки, весь ход его жизни во многом зависят от него самого - личность автономна от Своего Творца, она имеет и свою собственную волю, способна к самостоятельному выбору. Человечеству в истории и судьбе мира отведена важная роль - конец его связан со Страшным судом, где будет окончательно оценена земная жизнь каждого человека. Замысел Творца человек познать не в силах, но Бог дает ему нравственные ориентиры, руководствуясь которыми человек способствует осуществлению Его общего замысла.

С течением времени, со сменами поколений образ единого Творца в человеческой памяти искажается и дробится, забываются его наставления в земной жизни. Чтобы память о Нем и Его требования постоянно присутствовали в человечестве, Он заключил договор (Завет) с человеком, чья жизнь наиболее соответствовала замыслу Творца - с Авраамом: его умножившееся потомство стало народом, через который, на примере которого Бог говорит со всем человечеством. “Избранный” таким образом еврейский народ попал не только под покровительство и опеку Творца, но и под Его непосредственный и очень жесткий, часто беспощадный контроль. История этого народа, описанная им самим в Библии, - непрерывная череда поощрений и наказаний свыше, размышляя над которыми можно понять суть требований Творца к человеческому роду в целом.

Требования Творца чрезмерны - соблюсти их под силу лишь немногим, а для всего многочисленного народа это практически невозможно. Очевидные политические выгоды, практические людские интересы, неистребимые слабости человеческие противоречили нравственному закону веры. Более того, даже праведная жизнь не гарантировала верующему земного благополучия. Принцип языческой сделки (я Тебе - жертвоприношения и покорность, а Ты мне - земное процветание) здесь не срабатывал - человек в своих взаимоотношениях с Богом никак не мог постичь чего-то очень важного. Эти противоречия веками держали народ Израиля в постоянном духовном дискомфорте и напряжении, наполняли жизнь постоянным поиском: как в любых ситуациях соответствовать неисповедимому идеалу.

Облегчая народу его нелегкую задачу, Бог дал ему определенно сформулированные правила жизни - десять заповедей и в дополнение к ним еще несколько сотен предписаний и запретов. Однако даже самое строгое их соблюдение для жизни “в Боге” было недостаточным, - истинным праведником оказывался тот, в ком естественное выполнение ритуальных правил сочеталась с глубокой, простодушно-искренней доверчивостью и любовью к Творцу.

“И люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всеми силами твоими. И да будут слова сии, которые Я заповедаю тебе сегодня, в сердце твоем; и внушай их детям твоим, и говори о них, сидя в доме твоем и идя дорогою, и ложась, и вставая”

Ветхий Завет


Появилась и крепла вера в приход Божьего посланца - Мессии²⁰, который вьявь установит на земле Божественную справедливость, и в этом новом мире сам Творец откроется людям со всей полнотой и ясностью. Все более напряженное ожидание Мессии охватывало народ Израиля, когда со своей проповедью выступил Иисус из Назарета.


Новый Завет. Подавляющее большинство еврейского народа не признало в Иисусе Спасителя мира, - во многом потому, что столь страстно ожидавшегося Царства Божия на земле не наступило²¹. Однако уверовавшая в Него часть народа со временем откололась от иудаизма и вместе с Ветхим Заветом разнесла весть о Нем по всему Средиземноморью - так начинала завоевывать мир новая религия - христианство.

Иисус не раскрывал тайн устройства мироздания. Он оставлял в стороне и проблемы земного обустройства народа, общества. Его проповедь была - о человеке, о его постижении Творца, о его жизни “в Боге”.

Иисус не отменял прежних заповедей - Он призвал людей превратить их из ритуальных правил поведения в глубокие внутренние принципы человеческой жизни. Он почти ничего не говорил об “избранном” народе и его миссии в мире, но обращался прежде всего к каждому отдельному человеку, взывал к его совести и помыслам.

Старательного и точного выполнения всех законов для Спасения недостаточно, - эта “правильная” жизнь может быть высоко оценена окружающими людьми, но Бог смотрит в самую глубину человеческой души и отвергает тех, кто следует этим правилам просто по привычке или из желания выглядеть праведником и законником. Иисус доводит следование Закону до самой крайней, почти невозможной для человека степени:


Вы слышали, что сказано: “око за око, и зуб за зуб”. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую. И кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай и верхнюю одежду;..

Вы слышали, что сказано: “люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего”. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас.

Да будете сынами Отца вашего Небесного; ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных...

Итак будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный.


Нагорная проповедь. Евангелие от Матфея


Люди, слушавшие Иисуса, ждали от него каких-то новых правил, а Он говорил совсем о другом, - о том, что Божьи заповеди пишутся не в книгах или на каменных плитах, а в душе человеческой, что человек должен почувствовать Бога в себе самом, вместить Его в себя и прожить на грешной земле, как Его маленькая, но так же совершенная частичка. Но под силу ли такое слабому человеку, окруженному соблазнами земной жизни?!


Ученики ужаснулись от слов Его... и говорили между собою: кто же может спастись? Иисус, воззрев на них, говорит: человекам это невозможно, но не Богу; ибо все возможно Богу.

Евангелие от Марка


Бог может помочь человеку, внутренне готовому к такой жизни, - Он Сам может снизойти на него, осенить его своей благодатью. Такое состояние души дает человеку невероятную свободу - думать, чувствовать, поступать совершенно естественно, по совести, потому что голос его совести становится голосом Бога.


“Полюби Бога и делай, что хочешь”.

блаженный Августин


Понять Бога разумом, логикой человеку не под силу. Путь души к своему Создателю - не через мудрость. Заслужить близость к Нему невозможно никакими земными подвигами и жертвами - даже во Имя Его. Открывается Он лишь простым, по-детски наивным и чистым душам, которые только и способны на безоглядную и доверчивую любовь к Нему. Бог есть Любовь.


“Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая, или кимвал звучащий.

Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто.

И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, - нет мне в том никакой пользы.

Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится”.

апостол Павел


Человеческий идеал, совершенный человек, о котором говорил Иисус, воплотился в нем самом. Христианину приблизиться к этому идеалу можно лишь неустанно совершенствуясь, испытывая и закаляя свою душу и - напряженно, страстно ожидая Благодати, Божественного откровения.


“Просите и дано будет вам; ищите и найдете, стучите о отворят вам. Ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят”.

Евангелие от Матфея


ислам

Идеи Книги распространялись не только в Средиземноморье, они проникали и на восток. Под их обаяние попали и аравийские племена пустынных кочевников. На этой “закваске” здесь поднялась религия, которой оказалась суждена долгая жизнь и огромное влияние на все мировые дела.

Ее основатель - торговец, караванщик Мухаммед был неграмотен, но обладал всеми качествами пророка, духовного вождя. Он начал свою проповедь в сорок лет, поразившись бывшему ему видению: архангел читал ему отрывки из божественного свитка, в котором начертан был истинный Закон. Видения эти повторялись, Мухаммед воспроизводил священные тексты перед грамотными друзьями, которые записывали их. Собранные вместе, эти отрывки составили Коран. Объединение арабских племен под знаменем ислама было результатом не только проповеднического дара пророка, но и его незаурядных талантов политика и военачальника.

Мухаммед не считал, что он создает совершенно новое верование. Он чтил библейских патриархов, Моисея, израильских пророков, Иисуса, но считал, что Бог их устами доносил до людей лишь отдельные кусочки Закона (которые к тому же дошли через века в искаженном виде). Ему же божественное Откровение было открыто наиболее полно и в своем изначальном виде.


Во имя Аллаха милостивого, милосердного!

Хвала - Аллаху, Господу миров,

милостивому, милосердному,

царю в день суда!

Тебе мы поклоняемся и просим помочь!

Веди нас по дороге прямой,

по дороге тех, которых ты облагодетельствовал,

не тех, которые находятся под гневом, не заблудшим.

Коран


В основных своих чертах устройство мира в исламе и его движение были очень похожи на иудейские и христианские представления о вселенной и ее судьбе: этот мир рождался в божественном Творении и должен был кончится Страшным судом; человек должен был прожить свой век на земле, выполняя Божью волю; следование вышним требованиям приводило каждого отдельного человека в рай, а нарушение их - в ад. Но, несмотря на эту внешнюю похожесть, роль человека в исламе, его предназначение были существенно иными, чем для других “народов Книги” - иудея и, тем более, христианина.

Мусульманин отвечает перед Богом не за грехи всего народа в целом (как в иудаизме), а только за свои собственнные. Он находится под гораздо более жестким контролем свыше: по сравнению с христианином у мусульманина гораздо меньше свободы воли, он ограничен в выборе - как поступить в том или ином случае, ибо считается, что его поступки просчитываются и предопределяются Аллахом заранее.

Единый Бог ислама доступнее для понимания простого человека: Он - господин, а человек - раб Его воли. Аллах - повелевает, а не ставит человека всякий раз перед трудным нравственным выбором. Евангелия определяют общие принципы жизни христианина, предоставляя ему самому определять, что есть добро или зло в каждом конкретном случае. В тексте же Корана, по убеждению мусульманина, даны полные и исчерпывающие ответы на все случаи прошлой, нынешней и будущей жизни (“извлечь” их оттуда - обязанность богословов, знатоков Корана).

Требования Аллаха к земному поведению человека строги, но просты, подробно расписаны и вполне выполнимы. Мусульманин может быть уверен в будущем райском блаженстве, если: как можно чаще будет произносить главную формулу веры (“Нет никакого божества, кроме Аллаха, а Мухаммед посланник Аллаха”); пять раз в день будет молиться, точно соблюдая все ритуальные позы и движения; поститься в определенные периоды; выплачивать небольшой, но обязательный налог в пользу бедных; совершить паломничество в Мекку и исполнить там определенную череду ритуалов; не есть свинину и мясо животных, убитых “не по правилам”; не пить вина и т. д. Многочисленные ритуалы и запреты играют в исламе огромную роль, ежедневно и ежечасно напоминая мусульманину о его неразрывной связи с Аллахом.

Христианин часто противостоит обществу и государству, в котором он живет - земные обычаи и законы не могут совпадать с нравственным законом Евангелия. Мусульмане же в своей стране живут в очень цельном мире, в душевном комфорте. Для них не может быть ситуации, когда государство требует от них одно, а нравственный закон веры предписывает им другое, - ведь абсолютно все законы государства напрямую выведены из текста Корана, а каждый спорный жизненный случай изучается и решается не выборными законодателями, а учеными богословами²².

Ислам заботится прежде всего об устройстве земной жизни человека и общества в соответствии с предписаниями Корана. Он обращен к человеку, он делает для него мир мусульманской общины справедливым, удобным и понятным. Даже райское блаженство здесь очень привлекательно именно по земным меркам: много воды, вполне плотские любовные утехи с прекрасными девами-гуриями, запрещенное в земной жизни вино...

Особенностью ислама является его отношение в окружающему мусульманскую общину миру “неверных”. Он делится на две части: “область мирного договора” - страны, подчинившиеся мусульманам, где “неверные” платят специальные налоги и находятся под покровительством ислама, и “область войны” - страны, неподчинившиеся мусульманам, с которыми ведется вечная война (отсутствие военных действий считается лишь временным затишьем). Мусульманин, убитый в ходе официально объявленной священной войны с “неверными”, попадает в рай автоматически, какие бы грехи за ним не числились. Эти принципы, с одной стороны, делали мусульман непримиримыми и самоотверженными воинами, а с другой, - способствовали их веротерпимости и обеспечивали религиозный мир на завоеванных территориях.


_________


Все, что сказано здесь о мировых религиях относится к их первоначальным вариантам - это те идеи, которые легли в основу вероисповеданий народов. Но в течение сотен и тысяч лет идеи эти претерпевали значительные изменения.

Более поздние религиозные мыслители не просто осмысливали заветы основоположников - они их додумывали, “разворачивали”, делали из них выводы созвучные потребностям своего времени. Каждый из них делал это по-своему, они спорили, часто не соглашаясь друг с другом, а разногласия учителей у их учеников перерастали в открытую вражду - вначале единое религиозное движение разделялось на соперничающие течения и школы. Еще дальше этот процесс дробления заходил тогда, когда религиозная идея из узкого круга богословов проникала в самую толщу народа, когда осмысливать ее, примерять на себя начинали массы “простых” людей.

Для того, чтобы как можно шире распространить новое вероучение, создавались религиозные организации (церкви), которые со временем превращались в мощные политические силы. Их руководители начинали претендовать на руководящую роль в чисто земных делах, им требовалось увеличивать свое мирское влияние. По этим причинам первоначальную идею несколько “подтасовывали”, приспосабливая ее к нуждам религиозной организации. Гениальные озарения Учителей превращались в тяжеловесные, сложные и пышные культы, их стали обрамлять множеством обрядов и позднейших предписаний и правил.

Но, когда жизнь и душа ставят перед людьми все новые и новые вопросы, они расчищают позднейшие наслоения и ищут ответов у истоков своей веры.


Язычество

Несмотря на широкое распространение мировых религиозных учений большинство населения тогдашнего мира было языческим²³. И даже тогда, когда формально народ принимал одну из мировых религий, в толще населения многие столетия сохранялись по существу языческие представления о мире, лишь внешне едва закамуфлированные обрядами нового вероисповедания.

Язычник - это тот, кто полагает, что нет и не может быть единственного Создателя и Вседержителя Вселенной, а в мире сосуществует бесчисленное количество сверхестественных существ (богов, духов, демонов и т. д.), каждый из которых “заведует” своей сферой (землей, водой, солнцем, урожаем и т. д.), причем каждая группа их “привязана” к определенной территории, племени или роду.

Язычники ощущают свою слитность с земным миром, свою неотделимость и полную зависимость от окружающей их природы. Для язычника одухотворена каждая местность: любой ручей, колодец, роща, дерево, дом, даже предмет, изготовленный им самим - во всем живет дух, божок (добрый или злой, простоватый или лукавый, мстительный или добродушный). Умирая, человек из этого реального мира не уходит, а просто перемещается в другое его измерение, существование в котором лишь немногим отличается от земного. Умерший остается рядом с живущими, и, будучи невидимым, помогает или вредит их делам. Поэтому у языческих народов обычно очень развит культ предков - их задабривают жертвами, у них просят покровительства, защиты, советов.

Мир реальный и загробный, мир живых людей и обиталище духов для язычника нераздельны, они как бы “вдвинуты” один в другой. Потусторонние силы активно влияют на жизнь земную, подают свои сигналы (через сновидения или посредством других знамений - солнечных затмений, черной кошки, перебежавшей дорогу, через расположение звезд на небе и т. д.) Связь с потусторонними силами вполне осуществима - нужно только научиться понимать их тайные знаки. Поэтому язычники проявляют особый интерес к различным приметам (к тому, что христиане называют суевериями), к гаданиям, вызыванию духов, к гороскопам и т. п. Некоторые из живых уверены, что владеют способами общаться с душами умерших и богами (колдуны, шаманы, ведуны, волхвы и пр.) и являются “мостиками”, связывающими воедино этот и “тот” свет.

В языческих верованиях, как правило, очень слабо выражена идея о загробном воздаянии за земные прегрешения. Человеку не дано существенно повлиять на свою будущую посмертную судьбу. Интересы язычника сосредоточены прежде всего на реальном, земном существовании - на избавлении от бедствий, на материальном благополучии, на удаче его начинаний. Именно для осуществления этих желаний он зовет в помощники потусторонние силы.

Уходя в другие места, язычник оставляет одних и встречается с другими божествами, с которыми тоже нужно поладить, ужиться. Воюя с другими племенами, язычники уверены, что одновременно идет война и между племенными богами-покровителями, и от исхода небесных битв зависит земная военная удача.

Если племя оказывалось побежденным врагами, то это означало, что победили чужие боги, и придется не только подчиняться противникам, но начинать почитать и их богов. Потеря своих небесных покровителей очень быстро вела к полному растворению побежденных в среде победителей.

Согласно языческим представлениям, добро - это то, что идет на пользу твоему роду, племени, народу, а злые дела - это те, что вредят их благополучию и удаче. Честность, милосердие, запреты насилия, убийства действуют для язычника только по отношению к “своим”, но моральных запретов по отношению к “чужакам” не существует²⁴.