Понятие гендера. Гендерные исследования
| Вид материала | Документы |
- А. В. Мандрукевич (Ярославль) проблема восприятия как перспектива изучения языковой, 100.71kb.
- Syllabus по курсу «основы гендерных исследований» обоснование курса: Гендерные исследования, 188.14kb.
- В. Э. (Сыктывкар) “Призрак гендера” в исследованиях по этнографии и фольклору коми, 53.69kb.
- Цель конференции, 69.94kb.
- Цель конференции, 68.34kb.
- Цель конференции, 67.52kb.
- Реферат по курсу: «Проблемы гендера» Тема: «Проблемы гендера в Калевале», 79.81kb.
- Практические занятия занятие № понятие гендера цели занятия, 294.99kb.
- «Гендерный аспект культурных исследований как фактор эффективной демографической политики, 72.39kb.
- Нп «сибирская ассоциация консультантов», 212.32kb.
Введение в гендерные исследования
Глава 1 ПОНЯТИЕ ГЕНДЕРА. ГЕНДЕРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
«Гендерные исследования» как самостоятельная область научных и образовательных интересов является собирательным понятием для современных гуманитарных теорий — экономических, социальных, политических, лингвистических и других, так или иначе интерпретирующих проблему взаимоотношений полов и использующих новейшее ее обозначение — «гендер».
Гендерные исследования предполагают как теоретическую разработку философских, социологических, психологических вопросов, связанных с традиционными проблемами личности, социальных страт, общества в целом, так и общественную практику в самом широком смысле, включающую художественное творчество, политическое и социальное управление, институт семьи, образование, сферу межличностных отношений. Вместе с тем это не только предмет изучения, но и область социальной инженерии, т.е. в каком-то смысле область новейшей социальной утопии — неизмеримо более широкая, чем классовая (марксистская), поскольку охватывает все, в том числе и самые интимные проблемы взаимоотношений человека и общества, и гораздо более действенная, поскольку касается каждого человека в отдельности, как оценивающего себя, строящего свои отношения с окружающими людьми.
1. Гендер и биологическое различие полов. Специфика гендерных исследований
В основе гендерных исследований лежит понятие «гендер», которое до сих пор вызывает множество споров и трактуется поразному различными концепциями феминистской теории (которой он во многом обязан своим появлением), социологии гендера, гендерной психологии, постфеминизма, лесбийской философии и т.д. Причем отношение феминизма к гендерным концепциям и самому понятию «гендер» весьма неоднозначно: многие феминистки считают, что основанные на нем исследования отвлекают внимание от «женских проблем» и даже ставят под сомнение справедливость выделения особых характеристик «женского».
Первое определение гендера возникло в связи с феминистским анализом «современного общества» — критикой дискриминационного положения женщин. В статье антрополога Гейл Рубин «Обмен женщинами: заметки по поводу "политической экономии" пола» (1975) «гендер» определяется как «комплекс соглашений, регулирующих биологический пол как предмет общественной деятельности» (СНОСКА: Gayle R. The traffic in women: Notes on the «political economy» of sex // Toward an Antropology of Women. N.Y., 1975). В 80-е годы это определение становится основой для разнообразных концепций.
В США, где гендерные исследования получили статус официальной учебной и научной дисциплины (обязательной, например, для социальных работников и государственных служащих), в справочных изданиях дается следующее определение гендера:
«Термин, введенный феминистами с целью выделения социального аспекта различия полов. Когда говорят о различии между существами женского и мужского пола как о различии "пола", то имеется в виду их биологическое различие. Когда говорят о гендере, то исходят из определенных социокультурных дефиниций (определений) понятий женщины и мужчины и предполагают изначально установленное различие их социального положения» (СНОСКА: Hornsby J. The Oxford Companion of Philosophy. N.Y., 1995. P. 305).
Приведем также определение из учебника (1989) американского социолога Э. Гидденса, на которое в основном опираются отечественные исследователи:
«Если пол имеет отношение к физическим, телесным различиям между женщиной и мужчиной, то понятие "гендер" затрагивает их психологические, социальные и культурные особенности. Разграничение пола и гендера является фундаментальным, так как многие различия между женщиной и мужчиной обусловливаются причинами, не являющимися биологическими по своей природе. Если пол индивида биологически детерминирован, то род (гендер) является культурно и социально заданным. Таким образом, существует два пола (мужской и женский) и два рода (мужественный и женственный)» (СНОСКА: Гидденс Э. Социология. М, 1999. С. 153).
Это определение своеобразно подытоживает новое употребление термина — как обозначение социальных различий между мужчинами и женщинами, которые нельзя игнорировать в условиях патриархатного общества, где утверждается или предполагается превосходство мужчины и осуществляется дискриминация по признаку пола. В этом смысле наиболее показательно определение ген-дера, которое дает известный теоретик гендерной методологии Джоан Скотт: «элемент социальных отношений, основанный на воспринимаемых различиях между полами, и основной путь обозначения отношений власти» (СНОСКА: Scott J. Gender: A useful category of historical analysis // American Historical Review. 1986. № 1053-1075. P. 1067).
С позиций традиционной теории пола в патриархатных обществах социальные различия не выделяются как таковые, и речь идет прежде всего о различиях биологических: женщина вообще не рассматривается как «политическое животное», а если и заходит речь о ее, например, психологических особенностях, то они понимаются как непосредственное продолжение ее биологических черт. Позднее эти взгляды трансформировались в понятие «природности» женщины, биологического характера любой ее деятельности — прежде всего в силу преобладания у женщины репродуктивной функции. Такие мнения распространены и сейчас, в том числе в научной среде. Большинство книг начинается с констатации того, что мужчины и женщины отличаются друг от друга. И действительно, мужские и женские особи человеческого вида различаются строением репродуктивных систем, гормональным балансом и, как правило, антропометрическими характеристиками. Более спорным является вопрос о различном строении и функционировании центральной нервной системы и мозга. С другой стороны, можно говорить об особенностях каждой человеческой особи, независимо от половой принадлежности. Однако насколько различие биологическое может быть основанием различия общественных статусов?
Лишь первые феминистские труды, например книга Мэри Уоллстонкрафт «В защиту прав женщин» (1792), объясняют это неравенство социальными предрассудками и системой воспитания:
«Если женщины способны в действительности вести себя как разумные существа, то нельзя обращаться с ними как с рабынями или как с домашними животными, "друзьями человека", низшими по разуму. Нет, надо развивать ум женщин, ограждая их здоровыми, возвышенными жизненными принципами, и пусть женщины, обретя достоинство, почувствуют себя зависимыми лишь от Господа Бога... Могут сказать, что все это — утопические мечты. Благословен будь Тот, кто вдохнул их в меня и придал смелости моему уму, так что я могу, обретая лишь в Нем едином поддержку всем делам своим, отваживаться высказывать собственное мнение, покуда существуют возмутительные предрассудки, закабаляющие представительниц моего пола» (СНОСКА: М. В защиту прав женщин // Феминизм: проза, мемуары, письма. М., 1992. с. 24-39).
Между тем вопрос о реальных основаниях любого другого типа межполовых отношений остается открытым, а потому «равенство» остается утопией или, в крайнем случае, милостью «сильного пола». Поворотной считается книга Симоны де Бовуар «Второй пол» (1949), в которой обосновывалась самоценность и самодостаточность женщин:
«Мне могут возразить, что все эти рассуждения утопичны, поскольку, чтобы "переделать женщину", обществу необходимо поставить ее в реально равные условия с мужчиной, сделать ее равной мужчине; что же, консерваторы никогда не упускали случая подчеркнуть, что это вопрос из числа тех, что вращаются по замкнутому кругу. К счастью, история не движется по кругу. Бесспорно, если одну часть общества держать в униженном состоянии, она и будет униженной, неполноценной. Однако свобода способна разомкнуть этот порочный круг; предоставьте неграм право голосовать, и они станут достойны этого права; позвольте женщинам нести ответственность за жизнь в обществе, и они справятся с этим; но дело в том, что совершенно напрасно ждать от угнетателей добровольной щедрости, великодушия. Между тем бунт притесненных, а также перемены внутри привилегированной касты создают новую ситуацию. Пришлось ведь мужчинам в собственных интересах частично раскрепостить, эмансипировать женщину: женщинам нужно лишь продолжать свое восхождение, этому будут способствовать достигнутые успехи; почти очевидно, что через какое-то время они добьются подлинного экономического и социального равенства, а за этим последует и их внутреннее преображение» (СНОСКА: Бовуар де, С. Второй пол. М.; СПб., 1997. (Заключение)).
Структуралистская антропология и социология начала XX в. дали принципиально новую перспективу анализа социальных отношений между полами в обществе. Как показывают, например, этнографические исследования Маргарет Мид, в истории цивилизации уже существовало иное распределение ролей в обществе, иное воспитание, иные ценности. И они никак не связаны непосредственно с биологией. Биологическим чертам, особенностям репродуктивной функции, анатомическим параметрам мужчин и женщин придается отличный от западноевропейского смысл.
В целом можно говорить о двух основных подходах к проблеме пола, сформулированных в течение XX столетия и характерных для многих философских проблем: эссенциалистский и конструктивистский. Может быть, не самые удачные термины, однако они точно, а в области гендерной философии еще и очень показательно, обозначают тенденцию смены классического мышления современным, постклассическим. Первый тип философствования задается вопросом о природе объективной реальности, противопоставляя дух и материю, субъективное и объективное, внутреннее и внешнее, мужское и женское и т.д. Второй тип философствования, появившийся из глубин кантовской философии, философии жизни и отчетливо раскрывшийся в так называемом лингвистическом повороте XX в., переводит вопрос о мире в план языкового выражения субъектных представлений о нем. Главной задачей становится узнать, как формируются эти представления, как могут быть выражены и каким образом могут обмениваться. В этом же состоит и специфика задач, стоящих перед гендерными исследованиями в отличие от традиционной теории пола: формирование и функционирование гендерных символов на уровне социальных структур, на индивидуальном уровне и в межличностных отношениях.
Могут существовать, разумеется, и другие подходы к разнообразию определений гендера. Например, О. А. Воронина выделяет «три направления в понимании гендера и проведении гендерных исследований: А. Гендер как инструмент социологического анализа; Б. Понимание гендера в рамках женских исследований; В. Ген-дер как культурологическая интерпретация». При этом первое направление квалифицируется как «социально-демографическая категория» и «социальная конструкция», а во второе направление включаются «гендер как субъективность, гендер как идеологический конструкт, гендер как сеть, гендер как технология» (СНОСКА: Воронина О. А. Введение в гендерные исследования (Тезисное изложение лекции) // Материалы Первой Российской летней школы по женским и гендерным исследованиям «Валдай-96». М., 1997. С. 31). В отечественной исследовательской литературе предпринимались и более радикальные попытки анализа гендерной перспективы в целом, при этом термин «гендер» либо не использовался совсем, либо им обозначались исключительно женские исследования, феминистская теория в целом или ее радикальные направления (СНОСКА: Чикалова И. Политические стратегии современных женских исследований // Женщина. Образование. Демократия. Минск, 1999. С. 14-26; Абубикирова Н. И. Что тикое «гендер»? // Общественные науки. 1996. № 3. С. 123-125).
На Западе гендерные исследования лишь в 80-е годы выделились из так называемых женских исследований — Womens studies, имеющих более долгую и более политизированную историю существования. Их отделение, как и современное понимание термина «гендер», связано, во-первых, со стремлением исследователей по разным причинам отмежеваться от феминизма и женской пробле-1 матики, расширив проблематику до абстрактного изучения конструктов, связанных с сексуальным самоопределением, во-вторых, с необходимостью более тонкой трактовки понятия гендера, которое феминистами понималось как сексуальное отличие прежде нсего женщины. Гендерные исследования возникают как обозначение предельно широкой предметной области, в своей формулировке свободной как от стереотипов феминизма, так и биологизма классического психоанализа (многие теории гендера, как мы увидим, пересматривают хрестоматийные положения психоанализа, так что его взаимодействие с гендерными исследованиями не может быть оценено однозначно).
Так постепенно уточняется термин «гендер», становясь в конце концов основанием символистских конструктивистских концепций. Считается, что упомянутое выше первое употребление было как раз эссенциалистским: гендер есть «социальное» обозначение биологического пола, «как он существует» в обществе. Такое определение до сих пор широко присутствует в тех социологических исследованиях, где под гендерным анализом не совсем точно понимают полоролевую категоризацию, т.е. деление на более специализированные социальные группы (страты) при определяющем значении биологического пола. Например, среди респондентов в заданный промежуток времени выделяются женщины по образовательному цензу, по определенному семейному положению и т.д. Сравнение проводится с соответствующими группами мужчин с точно такой же детальной стратификацией. Главенствующим для модели половых ролей остаются антропоморфические характеристики, закрепленные юридически как «анкетный» пол.
Для современных же подходов характерен интерес именно к самой процедуре возникновения различных «категорий» социальных структур, попытка объяснить причины их появления и воспроизводства.
Уже классический психоанализ проблематизирует восприятие отдельным человеком собственной половой принадлежности и формирование сексуального влечения к лицу определенного пола. Следующий шаг в релятивизации биологизма в теории пола был сделан уже в середине XX в. символическим психоанализом Лакана, а также французскими постструктуралистами и их американскими последователями, о чем пойдет речь в дальнейшем: важнейшую роль в самоидентификации и выборе соответствующих социальных ролей играет «символическое, языковое, культурное». «Биологическое» здесь выполняет лишь провокационную функцию, как, например, в определении, которое приводится в упоминавшемся учебнике Гидденса:
«С кем человек начинает идентифицировать себя — с мужчиной или с женщиной, равно как и большая часть черт его характера, идей и желаний, зависит, в первую очередь, от того, к какому полу он был отнесен в детстве. При нормальном развитии событий "присваемый" ему пол соответствует обычным биологическим различиям в хромосомах, гормонах и морфологии. Таким образом, биологические различия становятся скорее сигналом, нежели причиной дифференциации социальных ролей» (СНОСКА: Lewontin R. Human diversity. London, 1982. p. 142).
Именно на основе такого понимания половых различий и возникают современные концепции гендера. Новейшие постфеминистские концепции гендера основываются, как правило, на психоанализе Лакана, согласно которому не может быть и речи о некоем цельном субъекте и однозначно фиксируемой идентичности. Субъективность, с этой точки зрения, осознается как нечто изначально расщепленное, а доминирующей составляющей оказывается не «реальное», как это было в классическом психоанализе, а «символическое» и «воображаемое». Так, например, Юдит Батлер понимает гендер как перформацию идентичности в данный момент у данного субъекта под влиянием определенных социальных стереотипов. Э. Гросс, ее оппонент, рассматривает гендер как метафору сексуальной дифференциации, не поддающуюся определению или идентификации. Т. де Лауретис в поворотной для ген-дерных исследований книге «Технологии гендера» (1987), основы-наясь в большей степени на идеях М. Фуко, пишет:
«Я показала, что гендер — не простая производная от анатомо-биологического пола, но социальная конструкция, репрезентация или скорее составной эффект дискурсивных и визуальных репрезентаций, которые, следуя Фуко, я рассматривала как продукт различных общественных институций: не только семьи, системы образования, масс-медиа, медицины или права, но также — что менее очевидно — языка, искусства, литературы, кино и научной теории» (СНОСКА: Лауретис де, Т. Американский Фрейд // Гендерные исследования. 1998. № 1. С. 136).
Основной смысл введения и самого термина «гендер», столь незвучного для русского языка, и всей терминологии гендерных исследований заключается в том, чтобы признать: «пол» является продуктом человеческой культуры и должен рассматриваться именно так. Это особенно актуально в наше время, когда культура пола (культура секса) считается важнейшей составляющей общечело-нсческой культуры. Гендерная теория оказывается, таким образом, своеобразной метакультурологической теорией, которая пытается разобраться с теми смыслами, которые появляются в той или иной культуре по поводу полового диморфизма и отношений, возникающих в связи с этим.
2. Гендерные различия. Маскулинность и феминность. Гендерные стереотипы
Гендерные исследования вводят в научный оборот специфическую терминологию, широко распространенную сегодня во всех гуманитарных науках. Как было сказано выше, предметом гендерных исследований становятся существующие в данном обществе представления о различиях между мужчинами и женщинами, а точнее — представления об особенностях мужчин и женщин, их отличительных чертах. Эти представления получили обозначение «маскулинности» и «феминности», иногда можно встретить термин «фемининность» («женственность»). Причем гендерные исследования могут рассматривать эти черты и нейтрально-объективистски — как факт общественного сознания (это предмет социологических исследований), и политически позитивно — как демократическую тенденцию (например, когда речь идет о толерантном отношении к сексуальным меньшинствам), и критически (например, когда речь идет о манипулировании традиционными представлениями о маскулинности и феминности в рекламе потребительских товаров).
Гендерные исследования занимаются, таким образом, определенными стереотипами восприятия людей и межличностных отношений, стереотипами формирования собственной экспрессивной модели поведения и оценки, стереотипами конструирования идеала — с точки зрения принадлежности к определенному полу. Это так называемые гендерные стереотипы — устойчивые для данного общества в данный исторический момент представления о различиях между мужчинами и женщинами.
Гендерные стереотипы функционируют как на уровне индивида, так и на уровне общества. Поэтому гендерные исследования междисциплинарны по сути: задействованы как психологические (психоаналитические), так и экономические, политические теории. Условно можно выделить два уровня изучения гендерных стереотипов: гендерная идентичность и гендерные роли. На уровне индивида этими вопросами интересуются психология и философия. Их анализом на социальном уровне занимаются преимущественно гендерная социология, демография и экономика.
Гендерные стереотипы формируются, как считают исследователи, начиная с раннего детского возраста в процессе так называемой социализации — усвоения господствующих в данной культурной среде представлений о правильном поведении, распределении способностей и обязанностей и т.д. Итогом социализации является освоение определенной социальной роли. Факторами социализации на разных этапах являются одежда, словесные обращения, характер родительских требований, игрушки, сказки и другая литература, телевидение и кино, школа и мнение сверстников.
3. Гендерная стратификация. Гендер — уровень социума
Общество неоднородно и делится на группы. Логично предположить, что самым простым основанием деления человеческого общества, как и других видов живых существ, становится биологический пол. Однако, как и в животном мире, это деление не столь эффективно для изучения сообщества.
Возьмем модель половых ролей, под которой понимается соответствие поведения индивида стандартам «настоящего мужчины (мальчика)» или «настоящей женщины (девочки)», заданным культурной, этнической, социальной, возрастной, конфессиональной средой. Традиционное патриархатное их понимание сводится к противопоставлению таких «настоящих мужских» качеств, как сила, энергичность, рассудительность, мужество и т.д., таким женским качествам, как слабость, дисциплинированность, чувствительность, капризность и т.д. Анализ соответствующих качеств мужчин и женщин распространяется, с точки зрения модели половых ролей, на экономические, политические, сексуальные особенности и мужчин, и женщин. В этом случае гендерные стереотипы выступают основанием, по крайней мере, дихотомичной стратификации общества.
Однако гендерный анализ предполагает также исследование социальных функций (ролей) безотносительно к половой принадлежности того, кто выполняет эту функцию. Такого рода детальное исследование обусловливает более сложное деление общества.
Например, при анализе изменений института родительства ученые приходят к выводу, что женщины, нанимая «приходящих» работниц для ухода за детьми, по существу обесценивают материнский труд, приписывая традиционные «женские» черты мягкости, женственности своим наемным работникам". На основе таких наблюдений делается общий вывод о неравнозначном характере особенностей положения мужчин и женщин — гендерной асимметрии. Она может быть обнаружена и в экономической сфере, и в области политических прав, и в культуре. Здесь гендерные исследования становятся эффективным инструментом социального конструирования, приобретают характер непосредственной практической работы по демократизации общества в целом. Дело в том, что необходимой инстанцией для принятия решений в области социальной политики во многих западных странах (США, Канаде, Нидерландах, Дании, Норвегии и др.) стала гендерная экспертиза — анализ обоснованности этого решения с точки зрения гендерной симметрии. (Кстати, гендерные проекты оцениваются некоторыми феминистками негативно, так как предполагают представительное участие мужчин и соответствующий интерес к нуждам других дискриминированных страт, что, по их мнению, препятствует собственно женским проектам.)
Следует выделить по крайней мере два подхода к проблеме гендерной стратификации. Первый основывается на биологическом разделении полов, но предполагает выделение — в качестве социальных страт — отдельно мужчин и женщин по всем традиционным основаниям стратификации: национальности (расе), образованию, социальному положению, экономическому доходу (или уровню расходов) и возрасту. Иными словами, отдельно исследуются, например, русские женщины-менеджеры с высшим образованием, среднего возраста, с определенным уровнем подушного дохода. Несомненно, даже в этом, «мягком» варианте гендерный подход в социологическом исследовании дает достаточно объективную картину различий, существующих в обществе. Таким образом, можно отметить продуктивность гендерной экспертизы даже в рамках традиционных оснований стратификации: «образование» как критерий стратообразования само по себе не дает той информации, которая закладывается при выделении, к примеру, работающих мужчин, ведущих домашнее хозяйство мужчин, работающих женщин и домохозяек. Еще более показательным является гендерное исследование возраста, которое связывается не только с традиционным различием пенсионного возраста мужчин и женщин, но и с репродуктивной функцией, но самое главное — со стереотипами жизненных программ мужчин и женщин различного возраста.
Другой подход предполагает более сложные гендерные различия: выделяются разные типы гендерного поведения. Наиболее из-иестна классификация типов, предложенная в 70-е годы Сандрой Бем: выделяются маскулинные женщины и мужчины (с высокой степенью маскулинности и низкой степенью феминности), фемин-иые женщины и мужчины (с высокой степенью феминности и низкой степенью маскулинности), андрогинные мужчины и женщины (с высокой степенью как маскулинности, так и феминности) и недифференцированные мужчины и женщины (с низкой степенью как маскулинности, так и феминности). На основе выделения этих восьми типов были проведены интересные исследования о приспособляемости мужчин и женщин разных типов к изменениям ситуации и стрессам. В частности, был сделан вывод о том, что наиболее приспособленным является андрогинный тип. На основе этой типологии Бем исследовала формирование детских гендерных категоризации (СНОСКА: Bern S. Gender schema theory and its implications for child development // Signs). Эту классификацию можно детализировать.
Таким образом, «гендер» оказывается понятием, «продуцирующим различия». И даже на уровне выделения страт гендерный подход превращает стратификацию в непрерывный процесс стратообразования, постоянно пересматривая его экономические, социальные, образовательные и другие основания: например, пересмотр женской и мужской занятости, «гендерирование» роли добытчика, изменение домашней работы и доходности домохозяйства и т.д.
4. Гендерная самоидентификация. Гендер — уровень субъекта
Что я вижу, смотрясь по утрам в зеркало, — вот непосредственный результат восприятия социальных стереотипов. Гендер-ные стереотипы могут функционировать как на уровне отдельного индивида — тогда речь идет об осознании себя индивидом как существа определенного пола, так и относительно определенной гендерной роли — это гендерная идентификация.
Что значимо для самооценки каждого отдельного человека, живущего в обществе? Это определяется господствующими властными отношениями: незримым становится то, что не значимо — прежде всего для общества. В разные исторические периоды разное значение имели возраст, национальность, пол. Успешность, удовлетворенность собой связывается с определенными общепринятыми стандартами, нормативами и атрибутами: когда-то это была шкура убитого зверя, сегодня это определенный уровень достатка и внешние показатели здоровья (состояние зубов, волос, кожи и вес), а раса, например, не имеет значения, становится как бы невидимой. Важнейшими составляющими самоидентификации оказываются, таким образом, те или иные значения, связанные с гендерной системой общества. Более того, по мнению Терезы де Лауретис, «реальность гендера заключается как раз в эффектах его репрезентации; гендер реализуется, становится реальным тогда, когда его репрезентация становится саморепрезентацией индивида, принимается им в качестве своей социальной или субъектной идентичности. Итак... субъект en-gendered [ген(д)ерируется], т.е. производится или конструируется, и конструируется-как-гендерный — в процессе принятия, отождествления, идентификации с диспозициями и эффектами значений, определенными гендерной системой данного общества» (СНОСКА: Лауретис де, Т. Указ. соч. С. 137). Таким образом, гендерно неопределенного субъекта не может быть, хотя это не значит, что гендер определен однозначно.
Гидденс выделяет три основные теории формирования половой идентичности: фрейдистская, теория Ходороу, моралистская концепция Гиллиган. Действительно, эти три версии формирования сексуальности оказали решающее влияние на теорию гендера и методологию гендерных исследований.
В отношении теории сексуальности Фрейда до сих пор нет однозначной интерпретации, с которой согласились бы все исследователи. К тому же в текстах разных лет сам Фрейд дает различное толкование своих основных представлений: о бисексуальной природе человека, о детской сексуальности, об Эдиповом комплексе, о роли комплекса кастрации. Пол индивида, с точки зрения психоанализа, — производное от его анатомии. Главным конституирующим моментом личности является жизненное влечение, имеющее сексуальную природу: разные этапы переживания этого влечения (комплексы) постепенно формируют структуру психического. Именно у Фрейда мы находим развернутую теорию социализации сексуальных влечений и постановку проблемы идентификации ребенка в процессе психического созревания с матерью, с отцом, с инешним объектом влечения, с неким идеалом.
Большим авторитетом в феминистской среде пользуется концепция «воспроизводства материнства» Нэнси Ходороу, во многом использующая идеи Фрейда: решающим для формирования психического является отделение от матери и тогда ущербными оказываются мужчины, которые, в противоположность женщинам, из поколения в поколение наследуют страх неизбежной потери эмоцио-iсильного контакта и соответствующие поведенческие стереотипы (СНОСКА: Chodorow N. The reproduction of mothering. Berkeley, 1978; Psychoanalytic theory und feminism. Cambridge, 1988).
На основе теории полового развития Ходороу Кэрол Гиллиган создала специфически феминистскую этическую концепцию: сексуальность должна пройти три ступени: от связанной непосредственно с «естественными» задачами пола (для женщин это альтруизм и жертвенность) через разумный эгоизм к осознанному партнерству — третьей ступени, на которой поведенческие идеалы мужчины и женщины окажутся тождественными (СНОСКА: Gilligan С In a different voice: psychological theory and womens development. Cambridge, 1982).
5. Еще раз о специфике гендерных исследований
Гендерный подход предполагает, что различия в поведении и восприятии мужчин и женщин определяются не столько их физиологическими особенностями, сколько воспитанием и распространенными в каждой культуре представлениями о сущности мужского и женского. Но, как совершенно справедливо пишет в одной из последних работ Майкл Киммель, говорить о гендерных различиях как якобы неизбежных (имея в виду биологическое разделение полов по антропоморфическим показателям и по функциям) означает обосновывать гендерную асимметрию, гендерное нера-иенство: «Гендер не просто система классификации, которая сортирует, разделяет и социализирует биологические особи мужского и женского пола по их социальным ролям. Гендер также выражает универсальное неравенство между мужчинами и женщинами. Когда мы говорим о гендере, мы говорим также об иерархии, власти и неравенстве, а не только простом различии» (СНОСКА: Kimmel M.S. The Gendered Society. N.Y., 2000. P. 1). Такое понимание проблем различия полов предполагает изживание стереотипов иерархичности, дискриминации, асимметрии и обозначает новый подход к интерпретации общественных и личных проблем. Сегодня это оказывается показателем общего культурного развития, включенности в современную цивилизацию.
6. Гендерная информация
Речь идет о принципиальном изменении понимания половой идентичности и взаимоотношения полов в современном обществе. Объективные обстоятельства сегодня вынуждают отказываться от прежних стереотипов женственности и мужественности — так называемых идеалов феминности и маскулинности. Гендерный подход в этом смысле преодолевает самую фундаментальную оппозицию — оппозицию биологических полов, продолженную в социальной, политической, экономической, культурной и всех возможных сферах человеческой жизни. Он предлагает индивидуальный подход к проявлению идентичности, в том числе сексуальной. Появление возможности коррекции анатомического и гормонального строения, исчезновение социальной, политической, экономической сегрегации по половому принципу вынуждают отказываться от жестких стереотипов женственности и мужественности.
Возникает более гибкая система полоролевой идентификации. Этому можно привести несколько причин. Прежде всего, экономические причины, которые, например, даже на уровне семейной экономики меняют традиционное отношение к выгодности женского домохозяйствования — сегодня часто гораздо выгоднее распределить функции по-другому (муж становится домохозяином, а жена — занятой вне дома). Есть также политические причины, предполагающие равенство прав и обязанностей в социальных сферах, прежде сегрегированных по половому принципу. Все более толерантным становится отношение к так называемым сексуальным меньшинствам и нормам сексуальной самопрезентации: в отличие от юридических норм и медицинских диагнозов в повседневной жизни представление о норме и патологии в самопрезентации не фиксируется как нечто определенное и отмечено терпимостью.
В связи с этим информационный аспект распространения подобных представлений становится самостоятельной проблемой. С традиционной точки зрения наша проблема — скорее парадокс, поскольку речь идет не о влиянии массовой информации на индивидуальное сознание, а как раз об отсутствии обратной связи, ее ущербности и неадекватности. Индивидуальное сознание сегодня под влиянием реальной ситуации готово к восприятию принципиально новых ценностей, которые строятся не на бинарных оппозициях, а на плюралистичности, поливариантности возможных интерпретаций. Речь идет о той информации, которая не только не укладывается в традиционные дихотомические концепции, не только не использует аргументацию на противопоставлении, не только не предполагает альтернативы и, соответственно, выбора из двух возможностей, но принципиально отказывается от таким образом структурированной информации и однозначно фиксированного процесса коммуникации как трансляции информации. Самым ярким примером такой информации является гендерная, как в узком смысле этого термина (информация, непосредственно касающаяся распределения полоролевых функций и связанной с этим субъективной самоидентификации), так и в широком смысле — контекст любой информации, так или иначе предполагающий определенное идентификационное содержание.
Гендерный подход преодолевает самую фундаментальную оппозицию — оппозицию биологических полов, продолженную в социальной, политической, экономической, культурной и всех иных сферах человеческой жизни. Предлагается индивидуальный подход к проявлению идентичности, в том числе сексуальной, которая в большой степени зависит от конкретных задач, поставленных индивидуумом в той или иной ситуации — экономической, политической или любой другой.
Но в отличие от индивидуального сознания — общественное не готово к отказу от традиционных стереотипов. Более того, существующая культура их закрепляет и тиражирует в средствах массовой информации. Российская история в этом отношении есть уникальный пример регресса общественно значимых ценностей к откровенно патриархатным, к возрождению «биологической» аргументации и определении социальных, политических и других ролей. Именно эта аргументация отправила женщин на кухню в конце 80-х годов и создала антирекламу любому феминистскому настроению в конце 90-х.
Открытие многих тем в средствах массовой информации не изменило, а скорее закрепило традиционализм в их интерпретации. И, как это не покажется странным, основой этого традиционализма считают само общественное мнение. В отличие от реального индивидуального восприятия острых вопросов, их публичное обсуждение, как показывают опросы, оказывается более традиционным. Особенно это касается самой интимной информации и связанной с ней гендер-ной проблематики, т.е. всего, что касается объяснения того или иного события, поведения, рассуждения с точки зрения различия полов. Именно средства массовой информации «представляют» господствующую точку зрения на то или иное явление или событие, дают «распространенную», как правило, мужскую аргументацию. Это означает, что если разделяемая индивидом установка не совпадает с легитимной (той, что предложена СМИ), то, скорее всего, из-за страха изоляции он о ней умолчит. Что, в свою очередь, будет отражено в СМИ как результат опроса общественного мнения. Таким образом, умалчивающая, а значит, искажающая и деформирующая за счет умолчания роль СМИ возрастает.
Этот так называемый эффект «спирали молчания», трудно анализируемый при количественных социологических исследованиях, относится прежде всего к распределению ролей в семье, распространяется на проблемы ответственности за детей, на выбор профессии и потолок карьерных устремлений, на понимание насилия и степень допустимой агрессивности и т.п. Распространение установок на традиционную патриархальную многодетную семью с привилегированной ответственностью матери за детей, низкие профессиональные запросы женщины, комплекс женской жертвенности и т.д., которые уже не столь распространены сегодня, особенно в западных странах, приводит к невротизации общества в целом и трудностям установления межличностных отношений. Особенно опасны эти тенденции в сфере воспитания и образования, где гендерные аспекты не только не претворяются в жизнь и не разрабатываются, но и встречают активное сопротивление.
Общество потребления заставляет нас достаточно традиционно смотреть на самих себя с точки зрения потребителей рекламируемых продуктов, как в известном слогане об эксклюзивной косметике «Ведь я этого достойна». Здесь женщина — идеальная домохозяйка, которая, чтобы проявить себя, должна быть «в курсе» всех экономичных и эффективных моющих средств и продуктов быстрого приготовления, или же — идеальный, т.е. молодой, стройный, следящий за собой сексуальный объект, занятый в модельном бизнесе. То же и в отношении традиционно «маскулинных» мужчин — идеальных с точки зрения возможного потребления. Любопытна здесь атрибуция новых «маскулинных» потребительских ценностей, эксплуатирующих, как правило, или традиционный имидж превосходства силы и власти («настоящий» мужчина «достоин» ездить на лучшей машине, пользоваться лучшим компьютером и т.д.), или столь же традиционный имидж объекта женской любви и заботы («настоящему» мужчине надо отстирать как следует рубашки, помыть его антибактериальным мылом и положить в карман жевательную резинку от кариеса). Хотя появляются, правда в достаточно специфическом контексте, мужчины, например, стирающие белье (как правило, как представители фирм, т.е. эксперты) или вынужденно занявшиеся хозяйством, — однако лишь для того, чтобы сразу предложить лучшее решение всех бы-говых проблем. Женщина — хранительница очага, организатор мужского потребления и самостоятельный потребитель специальных средств, предназначенных для решения медицинских проблем или проблем привлечения мужчин, а мужчина — хозяин, творец, существо высшего порядка, главный потребитель. Так воспроизводится гетеросексуальная патриархатная идеология противопоставления биологических полов.
В конечном счете проблема гендерной информации оказывается проблемой более широкой, чем проблема содержания информации. Само информационное поле престает быть черно-белым и однозначным как для источника, так и для потребителя информации; под сомнение ставится, казалось бы, фундаментальный принцип информации — ее унифицированность, стереотипичность и симметричность.
Вопросы для повторения
1. Чем отличается понятие «гендер» от понятия «пол»?
2. Что такое гендерные стереотипы?
3. В чем специфика гендерных исследований?
4. Что такое гендерная информация?
Темы для дискуссий
1. Пол: природа или стереотип? Эссенциализм или конструктивизм?
2. Психологические различия полов: миф или реальность?
3. Существует ли объективная оценка мужественности и женственности?