1. Предмет философии науки. Наука и современный мир

Вид материала

Документы

Содержание Уровни понимания истины. Логико-симантический уровень – Ценностно-экзистенциальный уровень – Гносеологический уровень – 34. Проблема обоснования научного знания: фундаментализм и антифундаментализм. Понятие фаллибилизма. 35. Функции научной теории. 36. Проблема выбора научной теории. Эстетический критерий, или критерий красоты теории 37. Интернализм и экстернализм. 38. Кумулятивизм и антикумулятивизм как модели роста научного знания. Г. Галилей История развития кумулятивистской концепции роста знания

Подобный материал:

• Тематика лекций для аспирантов, по специальности Химия Введение (4 ч.), 99.04kb.
• Концепция исследовательских программ И. Лакатоса. Концепция личностного знания М. Полани., 83.28kb.
• Немного о философии, 118.24kb.
• Тематика лекций раздел философия и наука в системе культуры 14 ч. Лекция, 1264.31kb.
• Вопросы к кандидатскому экзамену по «Истории и философии науки», 43.27kb.
• Тема введение 8 ч, 1291.99kb.
• Новая научно-техническая революция и современный мир ань Цинянь, 201.47kb.
• Тема Предмет и проблемы философии науки. Классификация наук, 78.43kb.
• Темы рефератов для сдачи экзамена кандидатского минимума по «Истории и философии науки», 50.28kb.
• Вопросы к экзамену по философии, 215.77kb.

33. Проблема истины в познании.

Уровни понимания истины.

1. онтологический. Истина – св-во самого бытия, как подлинное батие противопост неподлинному. Н-р мир Платоновских идей ,или Царство Божие – они истинны, противостоят мнимому , неистинному, чувственному бытию. Истина соотносится с духовной очевидностью и религиозным откровением. Онтологическое толкование истины возможно и в реалистических учениях и м\б свойственно обыденному сознанию. Здесь истина связана с законосообразным (идеалосообразным) бытием. Н-р, когда говорят «истинный ученый»,или гражданин, то подразумевается, что нечто бытийствует в соответствие со своим эталоном. По Гегелю: «предмет соответствует своему понятию, потому что истинен».

2. Логико-симантический уровень – истина фиксируется терминами: корректность, достоверность, правильность; функционор дедуктивные науки. Это формальн безупречное доказат-во теоремы, или получение логической формулы на основе исходных аксиом. Неправильное доказат-во теоремы – где или нарушается последовательность рассуждений, или неявно введены дополнительные допущения.

3. Ценностно-экзистенциальный уровень – правда, правота, правдивость. Правда – личностно продуманная и прочувствованная ценность. Чел м\заблуждаться, тогда он даже м\б осужден морально и социально, но в субъективном плане он поступает искренне и правдиво.

4. Гносеологический уровень – категориальный смысл истины не в ее трактовке как свойства бытия, ни как хар-ка языковых стр-р, а как содержательная хар-ка чел знаний фил-х и научных, котор фиксир-ся языковыми средствами и исследуется как языковые выражения.

Модели понимания истины: а)классическая концепция – вопрос действительности и ее соответствия..; б)апреористская – истина изначальна; в)когерентная теория; г)прагматическая – все связано с пользой, прагматизм; д) конвенционалистская – не все м\свести к соглашению..; е) экзистенциальн концепц. Ленин: «истина – знание не зависит от субъекта», т е знание не зависит от сознания чел. Каждое время имеет свою истину, и каждой истине –свое время истина абсолютна и относительна : абсолютность складывается их суммы относительных.


34. Проблема обоснования научного знания: фундаментализм и антифундаментализм. Понятие фаллибилизма.

Феномен научного знания – это результат разного рода процедур обоснования. Обосновать представления – это во многом и означает перевести их в разряд знания, придать им статус научности, поднять над произволом мнения и субъективности. Наука использует самые различные процедуры обоснования – индукцию и дедукцию, определение, придание интерпретации, объяснение, генетическое и системное обоснования, проверку на непротиворечивость и полноту теории, трансляцию языка одной теории в язык другой, уже подтвержденной теории, редукционистское (сведение к элементам) и холистическое (сведение к положению в составе целого) обоснования, и т.д.

В развитии западной рациональной мысли пройден этап так называемого «фундаментализма», когда структура процедур обоснования мыслилась как подведение представлений под некоторые незыблемые, раз и навсегда определенные «начала» познания, играющие роль фундамента научного знания. После выявления подлинных начал знания должно быть показано, как из них выводится все величественное здание науки. Ее развитие мыслилось как надстройка все новых и новых этажей, причем созданное ранее не должно подвергаться изменению. Если фундамент выбран правильно, здание не рухнет. Такими претендентами на роль начал в истории философии выступали и опыт (чувственные впечатления, свидетельства чувств), и рациональная интуиция, и «естественный свет разума». Таким образом, двумя разновидностями фундаментализма оказываются эмпиризм и рационализм. Первый пытается свести знание к опыту, второй – к разуму, но оба совпадают друг с другом в принятии единого линейного, или иерархического, отношения оснований и обосновываемого. Традиция фундаментализма может быть представлена как убеждение в необходимости фиксации уровня некоторых неизменных оснований и осуществлении процедур обоснования только в связи с движением обоснования от этого фиксированного уровня по направлению ко всему остальному знанию.

На смену фундаментализму с середины 20 века приходит в современную западную философию науки критическое отношение к любым процедурам обоснования – «антифундаментализм». Первым ударом по фундаментализму оказалась революция в физике конца 19 - начала 20 века, но только кризис логического позитивизма привел к тому, что устои фундаментализма действительно зашатались.

Феномен научного консенсуса объяснялся философами в 30-50-х гг. нашего века приверженностью ученых идеологии фундаментализма. Во второй половине 20 века возникает “новая волна” философии науки, которая делает акцент рассмотрения на возможности возникновения научных разногласий (диссенсуса) и подчеркивает иррациональные моменты научной деятельности. Наиболее крайними формами такого рода антифундаментализма являются принцип “anything goes” Пола Фейерабенда и тезис Томаса Куна о несоизмеримости научных парадигм. Диссенсус возникает в этом случае как результат невозможности определить те общие основания и акты обоснования, использованием которых ученые могли бы образовать возможность общего пространства решения тех или иных спорных проблем.

Итак, существующий долгое время фундаментализм в проблеме обоснования научного знания сменяется во второй половине 20 века установкой антифундаментализма. Последний обнаруживает, что любые основания могут быть подвергнуты критике, т.е. в свою очередь могут быть подвергнуты процедурам обоснования. Но отсюда антифундаментализм делает вывод об отказе от процедур обоснования вообще, тем самым неявно солидаризируясь с фундаментализмом в принятии в качестве идеала обоснования фундаменталистского образа иерархической рациональности. И фундаментализм и антифундаментализм оказываются привержены одному и тому же идеалу обоснования научного знания, но второй лишь обнаруживает невозможность реализации этого идеала в реальности научного познания. Более радикальным – и потому не столь антипатическим – оказывается здесь подход Лаудана, изменяющего сам идеал научной рациональности, предлагающий рассмотреть вместо иерархической «сетевую» модель рациональности. В «сетевой» модели все основания теряют безусловный статус только оснований, все начала выступают и основаниями, и обосновываемым, возникает феномен «взаимного обоснования». Вместо образа антифундаментализма, столь ярко и безнадежно представленного К.Поппером в виде здания на сваях, вбитых в болото, возникает образ скорее сгустка живой массы, поддерживающего самого себя в невесомости и способного к росту в любом направлении.

Фаллибилизм.

Ч.Пирса упрекали в смешении логических и психологических аспектов позитивизма как методологии научного мышления. Согласно Пирсу, познание позволяет преодолевать «беспокойное и неприятное состояние сомнения», в результате чего достигается вера, на основании которой человек может действовать без сомнений и колебаний. Также он вводит представление о том, что научное познание может начинаться с любых гипотез, в том числе и ошибочных. Акцентирование предположительного характера научного знания привело Ч.Пирса к обоснованию фаллибилизма.

Фаллибилизм – это методологическая позиция, согласно которой любое знание лишь приблизительно и вероятностно. Научное исследование – это «жизненный процесс», протекающий в критических спорах и проверках предположений как научных гипотез. Позитивным результатом такого процесса является корректировка гипотетического знания и повышение вероятности его как знания истинного. В критическом реализме К.Поппера идея фаллибилизма образована с учетом ориентировки на роль критического размышления в построении объективного знания и возможность оценивания правдоподобия научных гипотез.

Социологический аспект четко выделяется в подходе Дж. Агасси, рассматриваемом как вариант фаллибилизма. Поставив вопрос о соотношении автономности науки в обществе и автономности ученого в рамках научного сообщества, он настаивает на приоритете автономности ученого. Ученый взламывает устоявшиеся каноны научной работы, включая в контекст научного познания «философские, политические и экономические баталии, идущие в той общественной среде, в которую погружена наука». Т.е. не устоявшиеся нормативы или парадигмальные установки ученых, а их независимость и самостоятельность в выдвижении проблем и поиске путей их решения лежат в основе развития научного знания.


35. Функции научной теории.

1. Синтетическая функция – объединение отдельных достоверных знаний в единую, целостную систему.

2. Объяснительная функция – выявление причинных и иных зависимостей, многообразия связей данного явления, его существенных характеристик, законов его происхождения и развития, и т.п.

3. Методологическая функция – на базе теории формулируются многообразные методы, способы и приемы исследовательской деятельности.

4. Предсказательная – функция предвидения. На основании теоретических представлений о «наличном» состоянии известных явлений делаются выводы о существовании неизвестных ранее фактов, объектов или их свойств, связей между явлениями и т. д. Предсказание о будущем состоянии явлений (в отличие от тех, которые существуют, но пока не выявлены) называют научным предвидением.

5. Практическая функция. Конечное предназначение любой теории – быть воплощенной в практику, быть «руководством к действию» по изменению реальной действительности. Поэтому вполне справедливо утверждение о том, что нет ничего практичнее, чем хорошая теория.

Как считает К. Поппер, важную роль при выборе теорий играет степень их проверяемости: чем она выше, тем больше шансов выбрать хорошую и надежную теорию. Согласно Попперу, та теория более предпочтительна, которая: а) сообщает наибольшее количество информации, т.е. имеет более глубокое содержание; б) является логически более строгой; в) обладает большей объяснительной и предсказательной силой; г) может быть более точно проверена посредством сравнения предсказанных фактов с наблюдениями.


36. Проблема выбора научной теории.

• Т. Кун предложил три критерия выбора научной теории:
  

1. точность,
   
2. непротиворечивость и простота,
   
3. практическая применимость;
   

Позднее он добавил еще один — эстетический критерий, который «работает» в опознании всех трех необходимых качеств.

• Эйнштейн пишет о двух критериях выбора научной теории:
  

1. критерий "внешнего оправдания": теория должна согласоваться с опытом.
   
2. "внутреннее совершенство" теории, ее "естественность", отсутствие произвола при выборе данной теории из числа примерно равноценных теорий.
   

«Отметим, что указанные критерии в известном смысле едины, что, по существу, оба они выражают одно и то же. Они служат критериями для определения онтологической ценности теории, ее соответствия действительности. Это не значит, что не может быть чисто формальною, эстетического критерия изящества, простоты, общности и т.д. Но у Эйнштейна эти характеристики не обладают самостоятельным значением. Они помогают точнее определить истинность теории».

• Еще один вариант критериев выбора теорий, построенный на идеях Франка (из Интернета):
  

1. критерий общности и предсказательной силы теории - теория тем лучше, чем шире область ее применимости и чем больше предсказаний она может сделать.
   
2. критерий простоты теории - теория тем лучше, чем проще в употреблении.
   
3. динамический критерий (Франк)
   

Франк: «Если мы посмотрим, какие теории действительно предпочитались из-за их простоты, то найдем, что решающим основанием для признания той или иной теории было не экономическое и не эстетическое, а скорее то, которое часто называлось динамическим. Это значит, что предпочиталась та теория, которая делала науку более динамичной, т. е. более пригодной для экспансии в область неизвестного. Это можно уяснить с помощью примера, к которому мы часто обращались в этой книге: борьба между коперниковской и птолемеевской системами. В период между Коперником и Ньютоном очень много оснований приводилось в пользу как одной, так и другой системы. В конце концов, однако, Ньютон выдвинул теорию движения, которая блестяще объясняла все движения небесных тел (например, комет), в то время как Коперник, так же как и Птолемей, объяснял только движения в нашей планетной системе... Однако законы Ньютона основывались на обобщении коперниковской теории, и мы вряд ли можем представить себе, как они могли бы быть сформулированы, если бы он исходил из птолемеевской системы. В этом, как и во многих других отношениях, теория Коперника была более «динамичной», т. е. имела большее эвристическое значение. Можно сказать, что теория Коперника была математически более «простой» и более динамичной, чем теория Птолемея».

4. Эстетический критерий, или критерий красоты теории, о котором упоминает Франк, трудно защищать как самостоятельный, независимый от других критериев. Однако он приобретает большое значение как интуитивный синтез всех указанных критериев. Теория представляется ученому красивой, если она достаточно обща и проста и он предчувствует, что она окажется динамичной. Конечно, он может при этом и ошибиться.
   
   • + см. Лакатоса
     

37. Интернализм и экстернализм.

При описании движущих факторов развития науки сложились концепции, которые называются интернализм и экстернализм. Они представляют собой направления в историографии и философии науки 20 в., различным образом объясняющие возникновение и развитие научных идей и теорий.

Принцип интернализма: развитие науки имеет внутреннюю детерминацию, т.е. обусловлено внутренне присущими научному познанию закономерностями.

Принцип экстернализма: развитие науки имеет внешнюю детерминацию, т.е. обусловлено действием внешних социально-исторических факторов.


Представители интернализма (А. Койре, А.Р. Холл, П. Росси, Г. Герлак и др.) полагают, что наука развивается лишь благодаря внутринаучным факторам: в силу объективной логики возникновения и решения научных проблем, благодаря эволюции научных традиций, вследствие внутренней потребности самой науки ставить эксперименты, создавать новые понятия, решать проблемы и т.д. Социально-экономические, культурные, личностные аспекты, оказывающие влияние на развитие науки, способны лишь затормозить или ускорить имманентное развитие познания.

Например, анализируя научную революцию 16—17 вв., Койре стремится показать, что глубинной причиной этой революции был отказ от понятия упорядоченного античного Космоса и замена его понятием гомогенного, изотропного и бесконечного пространства. Эта замена была обусловлена философско-религиозными представлениями конца Средневековья.

Интерналисты подчеркивают, что идеи возникают только из идей. Существует логическая последовательность, в которой они рождаются. Нарушить эту последовательность никакие внешние воздействия не в состоянии. Менделеев не смог бы создать периодическую систему, если в его время оставались бы неизвестными свойства химических элементов. Открыть микромир и понять его законы стало возможным только после того как были достигнуты значительные успехи в познании макромира.


Напротив, экстернализм (Б. Гессен, Д. Бернал, Дж. Холдейн, Э. Цильзель, Д. Нидам и др.), возникший в 1930-е гг. в значительной мере под влиянием марксизма, настаивает на том, что решающее воздействие на развитие науки оказывают социально-экономические, т.е. вненаучные, факторы. Поэтому при изучении истории науки основной задачей является реконструкция социально-культурных условий («социальных заказов»), в которых возникают и развиваются те или иные идеи и теории. Наука есть порождение общества, она является одной из отраслей общественного труда. Как и всякий общественный труд, научная деятельность призвана удовлетворять потребности общества.

Экстерналисты признают, что наука имеет свои специфические закономерности развития. Но движущая сила ее развития – это социальные потребности. Ученых могут интересовать самые различные проблемы, однако общий вектор развития науки в каждую историческую эпоху направлен, в конечном счете, на решение задач, порожденных нуждами общества.

Научную революцию 16—17 вв. историк-экстерналист представляет как следствие развития машинного производства и капиталистических отношений. Наука развивается, реагируя на воздействие социальной среды, в которой она находится.


Если интернационалисты склонны поддерживать кумулятивистское понимание роста научного знания. То к экстернализму тяготеют сторонники антикумулятивистских взглядов. У Куна и Фейерабенда социально-исторические и психологические факторы имеют первостепенное значение в формировании взглядов научного сообщества и обосновании перехода его к новым научным теориям и парадигмам.


В течение нескольких десятилетий продолжалась дискуссия между И. и Э., однако к кон. 1970-х гг. большая часть историков и философов науки склонилась к мнению о том, что экстерналистская позиция более адекватна реальной истории. Наука существует в определенных социально-культурных условиях и не может не испытывать влияния этих условий. Особенно ясно это стало во втор. пол. 20 в., когда целые научные области и даже науки стали возникать благодаря ясной общественной потребности, например потребности в создании новых видов вооружений, вычислительной техники или в охране окружающей среды. Однако, многие эпизоды развития науки вполне адекватно могут быть описаны как имманентное развитие научного знания.

Дилемма «экстернализм-интернализм» представляется неразрешимой только тогда, когда позиции того и другого абсолютизируются. Наиболее плодотворной представляется идея диалектического единства внутренней и внешней детерминации развития науки. Это движущие силы развития науки, находящиеся в отношении дополнительности. Внутренняя детерминация определяет логику развития научных идей. Внешняя – определяет доминирующие тенденции развития науки в тех или иных социальных условиях.


38. Кумулятивизм и антикумулятивизм как модели роста научного знания.

Кумулятивизм (от лат. cumulatio — увеличение, скопление) — общая для ряда направлений в логике, методологии и философии науки эпистемологическая модель роста научного знания, согласно которой эволюция науки сводится к постепенному непрерывному накоплению абсолютно достоверных, непроблематичных (или высоковероятных) атомарных истин (теорий).


Кумулятивизм, строго говоря, предполагает одну парадигму, одну программу, в которой работают все, начиная с первых шагов познания. Он предполагает, явно или неявно, что все мыслят и познают одинаково, что существует единая общечеловеческая рациональность, единый суд разума.

Впервые кумулятивистскую модель роста научного знания выдвинул Г. Галилей, который считал, что по своему достоверному содержанию человеческое познание равно божественному, уступая ему лишь с экстенсивной стороны, т.е. по отношению к множеству познаваемых объектов. Поэтому процесс человеческого познания правомерно представить в виде бесконечного линейного накопления частных, «атомарных» истин. Как бесконечно малые части всеобщей абсолютной истины такие частные истины совершенно не зависят от дальнейшего экстенсивного развития знания.


История развития кумулятивистской концепции роста знания

Кумулятивистская модель оставалась доминирующей концепцией роста знания в классической эпистемологии 17—19 вв. Даже в кон. 19 в. многим ученым казалось, что основная задача науки будет состоять, как и ранее, лишь в дальнейшем экстенсивном расширении наличного знания, в достижении все большего уровня систематизации, в повышении точности измерений, а потому «будущие открытия надо искать в шестом десятичном знаке» (А.А. Майкельсон).

Научная революция на рубеже 19—20 вв. поставила под сомнение правомерность кумулятивизма. независимо от его эпистемологических оснований. Попытку дать ему новое эмпиристское обоснование предприняли в 1920—1930-х гг. представители логического эмпиризма, отталкиваясь от стандартной (т.е. сформулированной в терминах языка первопорядковой логики) гипотетико-дедуктивной модели научных теорий. Согласно этой модели, научная теория, успешно преодолевшая достаточное число эмпирических проверок, приобретает высокую степень подтверждения относительно своей первоначальной области применения и оказывается застрахованной от опасности дальнейшего опровержения. Если эта теория окажется не в состоянии предсказать какие-то новые виды явлений, то их открытие потребует новых технических средств для ее проверки, которые следует ввести как дополнительные правила соответствия. Однако это означает замену исходной теории на тесно связанную с ней новую теорию, которая т.о. оказывается подтвержденной. При этом ее последующие ошибочные предсказания вполне могут рассматриваться только как неподтверждение этой новой теории. Тогда научный прогресс будет состоять в выдвижении последовательности теорий, между которыми имеет место отношение редукции. Ничего при этом не теряется — старые теории не отбрасываются, их вытесняют более исчерпывающие теории, к которым они могут быть в принципе редуцированы. Однако, как оказалось, при редукции теорий (гомогенной и гетерогенной) не выполняется условие смысловой инвариантности. Поэтому редукция одной теории к другой остается лишь логически возможным, а исторически весьма маловероятным вариантом отношений между следующими друг за другом научными теориями.

Логические позитивисты предполагали, что каждый последую­щий шаг в развитии познания состоит в обобщении предшествующих результатов: нет концептуальных переворотов, нет потерь знания.

Другой попыткой вдохнуть новую жизнь в кумулятивистскую модель роста науки, но уже с позиции пантеоретизма, предприняли в нач. 20 в. сторонники классического конвенционализма, ссылавшиеся на правомерность т.н. холистской догмы. По их мнению, достаточно изобретательный ученый всегда будет в состоянии т.о. перестроить научную теорию или т.о. переинтерпретировать противоречащие ей результаты экспериментов, что последние окажутся ее подтверждением. Такой процесс согласования теории и экспериментов теоретически мог бы продолжаться до бесконечности, и поэтому фундаментальные теории принципиально нефальсифицируемы ни экспериментальными данными, ни отдельными изолированными гипотезами. Но это фактически означало бы, что адаптация фундаментальных теорий к результатам экспериментов не имеет никаких естественных границ, обусловленных системными законами организации и развертывания их концептуальных структур.