Методические материалы к разделу учебного плана «Теория и практика федеративных отношений» Москва 2006
| Вид материала | Документы |
- Методические материалы Под общей редакцией И. А. Правкиной и А. Л. Кряквина Москва, 2126.36kb.
- М. В. Ломоносова географический факультет Материалы юбилейной научной конференции «Культурный, 1670.48kb.
- Методические материалы для студентов 2 курса гму( заочное отделение) по разделу «История, 54.46kb.
- Э. В. Васильев способ жизни в эру водолея теория и практика самопознания и самооздоровления, 3109.65kb.
- Методические рекомендации по изучению дисциплины «Консалтинг в связях с общественностью», 17.28kb.
- Методические рекомендации студенту по изучению дисциплины «теория и практика перевода», 762.28kb.
- Методические рекомендации студенту по изучению дисциплины «теория и практика перевода», 813.69kb.
- Программа учебного курса учебно-методические материалы, 461.41kb.
- Теория и практика) москва братко А. Г. Банковское право (теория и практика), 5522.99kb.
- Международная научно-практическая дистанционная конференция «Современная психология:, 13.06kb.
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ ПРИ ПРЕЗИДЕНТЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Кафедра национальных, федеративных и международных отношений
М.В. СТОЛЯРОВ
Суверенитет и демократия
(к постановке вопроса о суверенной демократии
в Российской Федерации)
Методические материалы к разделу учебного плана «Теория и практика федеративных отношений»
Москва - 2006
Под общей редакцией доктора исторических наук,
профессора К.В. Калининой
Ответственный за выпуск: кандидат исторических наук Фомина О.В.
Столяров М.В. Суверенитет и демократия (к постановке вопроса о суверенной демократии в Российской Федерации). – М.: РАГС, 2006. (48 с.).
Оглавление
Суверенитет и демократия в современном мире…………..………………..4
Некоторые особенности в толковании термина «суверенитет»……………11
Суверенитет в федеративном государстве…. ………………………............14
Демократический транзит как часть национальной идеологии…………….15
«Демократия» и «суверенитет» в российском контексте……………..…….16
Феномен конкурентоспособной России: миф или реальность ?....................22
«Суверенная демократия» глазами ученых и политиков……………………23
Особенности суверенитета в России: может ли субъект обладать его
частью в предметах своего ведения?................................................................26
«Суверенная демократия» и «суверенная диктатура»: вызовы XXI века…28
Национальный вопрос и суверенное демократическое федеративное
государство…………….………………………………………………………29
Суверенная Россия как мировой экономический центр……….…….……...32
К вопросу об основах православной культуры, конфессиональные проблемы в учебных заведениях в поликонфессиональном государстве…………………………………………………………………………………34
Суверенная демократия как национальная идеология……………………….35
Диалог цивилизаций…………………………………………………………….39
Заключение………………………………………………………………………41
Список литературы……………………………………………………………...45
Суверенитет и демократия в современном мире
Дискуссия, начавшаяся в России по вопросам «суверенной демократии» буквально взбудоражила умы политиков, ученых, представителей исполнительной власти, которые по-разному воспринимают новую политическую проблему 1.
Кафедра национальных, федеративных и международных отношений сделала попытку внести свой вклад в осмысление этой проблемы, обозначив свое отношение к теме через призму политико-правовых ценностей «демократического федеративного правового государства с республиканской формой правления». В рамках дискуссии о «суверенной демократии» на кафедре национальных, федеративных и международных отношений состоялся методологический семинар.
Проблема «суверенной демократии» вытекает из Конституции Российской Федерации, в преамбуле которой говорится о «возрождении суверенной государственности России и утверждение незыблемости ее демократической основы». Важно отметить, что этот конституционный принцип до последнего времени не нашел своего развития ни в политологической науке, ни в политической практике. Однако в докладе Председателя Государственной Думы Б. Грызлова на седьмом съезде «Единой России» в Екатеринбурге, значительное место было отведено стратегии развития страны – «суверенной демократии». «Только государство,
способное защитить свой суверенитет, сможет проводить политику в интересах своих граждан», - отметил Б. Грызлов, обратив внимание при этом, что «суверенитет и демократия в современном мире связаны намного теснее, чем в любой предыдущий момент истории». Именно поэтому суверенная демократия» отражена в программном заявлении партии «Едина Россия»1. Для нас интерес представляет осмысление проблемы в условиях многонациональности и российского федерализма.
Необходимо развивать принципы суверенитета государств, предусмотреть эффективные механизмы недопущения этнонационализма. Необходимо отстаивать суверенные права России на международной арене. Совершенно оправдано сегодня ставится вопрос о позиционировании Российской Федерации по отношению к остальному миру в условиях глобализации.
На закономерность развития конституционных основ суверенной демократии обратил внимание Председатель Конституционного Суда Российской Федерации В. Зорькин в опубликованной 22 августа 2006 года в «Российской газете» статье «Апология Вестфальской системы»2, в которой подчеркивается, что в новых исторических условиях, когда мир находится перед угрозой ядерной войны, когда размыты общечеловеческие ценности, о которых так много говорили в годы «перестройки»; когда видна эффективность наднациональных институтов; когда «конец Истории» приходит не в виде триумфа западной модели демократии, а в опасности обрушения человеческой цивилизации, - именно сейчас необходимо определить роль суверенитета и демократии в современном мире. В статье утверждается, что, несмотря на глубокие и многочисленные изменения, происходящие в мире в последние полтора десятилетия, государственный суверенитет остается основой конституционного строя большинства государств. Обращается внимание, что в отличие от ситуации, сложившейся в Европе после установления Вестфальского мира в 1648 году, сегодня объем суверенитета демократических правовых государств существенно ограничен внутренними и внешними факторами. Каковы эти факторы?
Во-первых, существует опасность, что международное давление и наднациональные отношения могут посягнуть на основы сформированных государственных структур. В определенном смысле «суверенная демократия», является препятствием на пути такого влияния.
Во-вторых, мир становится очевидцем все новых и новых факторов вмешательства во внутренние дела других наций-государств. Проявляют себя факторы влияния, развивающиеся на фоне кризиса концептуальных идей мировой гегемонии и распространения западной модели демократии в исторически и культурологически не приспособленных для этого странах.
В-третьих, обостряется реальная межгосударственная конкуренция, идущая в разрез с принципами суверенной демократии и отягощенная условиями глобализации. Борьба, развернувшаяся вокруг темы вступления России в ВТО, является ярчайшим тому свидетельством. И именно присоединение к Всемирной торговой организации страны, которая обладает таким ресурсным потенциалом, может быть достойным ответом России на вызовы XXI века.
В-четвертых, в международных торгово-экономических отношениях появляются страны-претенденты на мировое господство, которые игнорируют сложившуюся «неоВестфальскую систему», свидетельством чему является, например, экономический и технологический прорыв Китая, который, осуществляя мировую экспансию, использует для этого далеко не демократические методы.1
В пятых, основы суверенной демократии как принципа мирного сосуществования государств могут быть подорваны, в случае, если какие-либо страны не подчинятся объективным требованиям мирового сообщества и будут продолжать самоубийственную политику ядерного шантажа.
И последний, пожалуй, самый опасный фактор угрозы суверенной демократии, - это международный терроризм, уже нанесший колоссальный урон, как демократии, так и суверенитету целого ряда стран2.
Валерий Зорькин отмечает, что «существуют и второе направление на Вестфальскую систему: национальные государства, мол, не способны обеспечить эффективное управление у условиях глобализации. Дескать, мешают застарелые территориальные инстинкты национальных государств…»3.
Факторы глобализации заслуживают особого внимания, поскольку представляют собой особую зону проблем и противоречий между теми, кто пытается сохранить свою среду обитания и свой суверенитет и теми, кто пытается реализовывать политику и практику международного передела сфер влияния и экспансии.
Глобализация – это реальность, с которой все страны мира уже имеют дело, поскольку именно она представляет собой главную тенденцию современности. Глобализация вносит конфликтный потенциал в существующую систему международных отношений. Именно поэтому «суверенная демократия» может рассматриваться как ключ к корректировке отношений на международном уровне. Глобализация, к сожалению, не всегда означает политику развития - она зачастую создает условия для безграничной экспансии транснациональных корпораций путем навязывания менее развитым странам «равных» возможностей свободного движения капиталов, товаров и услуг по всему миру. При этом многие западные страны сохраняют дискриминационные подходы к партнерам в своей внешней торговле, особенно в отношении развивающихся стран. Исходя из объявленных целей, Глобализация должна способствовать развитию. Однако применение общих стандартов либерализации при игнорировании огромных различий и неравенства в положении разных стран оборачивается для многих стран тяжелыми последствиями.
Глобализация усилила тенденции, идущие вразрез с принципом устойчивости. Если благодаря глобализации, распространению новых технологий и достигается повышение ресурсоэффективности, то оно перекрывается расширением масштабов использования ресурсов, накоплением социально-политических и экологических проблем. Примером ущербности и вредоносности экспансионистской политики многонациональных монополий, нано-
сящей вред экологии суверенного государства, является вспыхнувший в 2006 году в России скандал с реализацией зарубежными компаниями проекта Сахалин – 2.
ООН на рубеже нового тысячелетия объявило о Целях тысячелетия в области развития (Millennium Developmental Goals), что означает: к 2015 году сократить вдвое число людей, чьи доходы составляют менее одного доллара в день, и также вдвое – долю людей, страдающих от голода; снизить вдвое долю людей, не имеющих доступа к безопасной питьевой воде; обеспечить всем детям возможность получить в полном объеме начальное школьное образование и равный доступ ко всем уровням образования; добиться снижения материнской смертности на 3/4 и смертности среди детей до 5 лет на 2/3 по сравнению с их нынешними уровнями; остановить распространение СПИДа, малярии и других основных болезней и положить начало тенденции к сокращению их масштабов; к 2020 году обеспечить существенное улучшение жизни как минимум 100 миллионов обитателей трущоб.
Однако даже эти ограниченные цели едва ли достижимы для большинства развивающихся стран. По оценке экспертов Программы развития ООН, при сохранении существующих тенденций 33 страны (с 26% мирового населения) не достигнут и половины намеченных целей, а 31 страна – достигнет лишь от половины до 3/4 целей. Почти в 130 странах (с 40% мирового населения) доходы на душу населения растут недостаточно быстро (или снижаются), чтобы можно было рассчитывать на снижение вдвое бедности по доходам к 2015 году. Более 40 стран (с 28% мирового населения) отстают от темпов, которые бы позволили снизить вдвое число голодающих; 25 стран (с 32% мирового населения) не сумеют, возможно, сократить вдвое долю людей, не имеющих доступа к безопасным источникам питьевой воды. Наконец, в 81 стране (более 60% мирового населения) ситуация не обещает сокращения детской смертности на 2/3.1
Не лучше обстоит дело с заявленными целями в сфере экологии. Надежды на вступление в силу Киотского протокола в 2002 году не оправдались. Серьезный удар по ним нанесла администрация Буша-младшего, отозвавшая подпись США под Киотским протоколом. За два года своего президентства Дж. Буш произвел ряд других существенных изменений в национальной экологической политике, которые привели к существенному ослаблению ранее введенных законов о защите окружающей среды.2 Под давлением США установка на ослабление экологических ограничений была одобрена конференцией ВТО в Доха (Катар, ноябрь 2001); принятые там решения ставят торговые правила выше международных соглашений по защите окружающей среды и направлены на расширение возможностей ВТО препятствовать регулированию деятельности глобальных корпораций национальными правительствами.
На Всемирном саммите по устойчивому развитию в Йоханнесбурге (2002) делегация США оказала давление с тем, чтобы не допустить постановки более продвинутых целей в области защиты окружающей среды, отдав предпочтение добровольным партнерским соглашениям ООН с крупными корпорациями. Саммит ограничился в основном формальным подтверждением ранее заявленных целей и обязательств в области политики развития. Консенсус в отношении основных направлений их реализации в предстоящие годы, достигнутый после упорного закулисного торга, зафиксирован в самых общих выражениях. Ключевое с точки зрения сохранения биосферной устойчивости положение об изменении «неустойчивых» (unsustainable) способов производства и потребления свелось к набору благих пожеланий.
Некоторые особенности
в толковании термина «суверенитет»
Процессы глобализации заставляют мировое сообщество пересматривать теоретические воззрения на суверенитет: он больше не рассматривается как нечто тотальное, окончательное, монолитное. Суверенитет в глазах ряда западных политиков уже не является абсолютной ценностью. Если, например, государство не справляется со своими обязанностями, оно как бы теряет права суверена внутри собственных границ. Если государство оказывается неспособным обеспечивать элементарные права граждан, и это приобретает массовый характер, оно утрачивает внешнее измерение суверенитета, то есть международное признание. В подобных случаях практически неизбежно ограниченное или полномасштабное вмешательство извне. Ибо глобальные средства массовой информации сегодня не позволяют правительствам скрывать свои внутренние проблемы. Традиционный суверенитет постепенно теряет свою суть. Дальнейшее ограничение суверенитета становится почти неизбежным.
Национальному суверенитету противостоит региональная интеграция, как это происходит, например, в Европейском Союзе. Если понимать «суверенитет» как власть над определенной территорией, то такая власть по Уставу Европейского Союза неизменно остается в ведении государств-членов. Голосование по проекту Конституции Европейского Союза еще раз подтвердило этот незыблемый факт. Принятие Конституции, посягающей на суверенитет своих членов, отложено на неопределенный срок. Союз не располагает правом легитимного насилия в случае намерения того или иного государства выйти из состава ЕС. Европейский Союз не обладает в полной мере ни одним из признаков традиционного суверенитета. Даже территория – наиболее очевидный признак суверенитета – не является для ЕС бесспорной. Так официально в ЕС входят 25 государств, однако территория, охватывающая Экономический и валютный союз географически гораздо меньше. ЕС вынужден отказываться от принципа универсальности: предусматриваются гибкие пересекающиеся территориальные объединения в зависимости от статусного положения того или иного члена Союза.
Понятие «суверенитет», тем не менее, не исключается из европейского интеграционного пространства. Концепция суверенитета в Европейском Союзе предполагает, что часть суверенитета государств-наций «передается» или «уступается» на наднациональный (общеевропейский) уровень. Конституция Федеративной Республики Германии, например, предусматривает такую передачу в ряде своих статей.1 Передавая политическую власть в определенных областях, европейские государства тем самым отказываются от части своего суверенитета. Таким образом, Европейский Союз представляет собой новую ступень развития политико-территориальной структуры современных обществ, в отношении которых традиционный территориальный суверенитет нации-государства должен действовать с некоторыми ограничениями.
Проблемы суверенитета имеют и более расширительное толкование. Например, не вызывает сомнения, что современный Запад не есть всего лишь сумма стран США, Великобритании, Германии, Франции и других им подобных западных национальных государств. Это есть социальное образование, более сложное и более высокого уровня организации. Оно включает в себя в качестве основы и структурных элементов упомянутые нации-государства, но не сводится к ним. Запад по своей сути является совокупностью государств, сложившейся после Второй мировой войны, которая еще находится в стадии формирования. Как отмечает А.Зиновьев: «Это объединение не есть нечто идиллически гармоничное целое. Формирование его происходит в острой борьбе. Внутри его имеют место конфликты и дезинтеграционные тенденции. Но это обычное явление в любых больших объединениях людей. Существенно тут то, что интеграционный процесс доминирует и «национальные государства» все более утрачивают автономию и суверенитет».1
В настоящее время в российских политических кругах отмечается достаточно глубинный интерес к проблемам суверенитета. В центре общественного внимания находятся критерии суверенного государства, проблемы, связанные с местом сосредоточения суверенитета, его носителями. Рассматриваются также современные вызовы традиционному понятию «суверенитета».
В своей работе «Шесть книг о государстве» (1572) Жан Боден, являющийся родоначальником концепции суверенитета, определяет суверенитет как абсолютную постоянную власть государства н ад своими гражданами и подданными. Суверенитет, по мнению Ж.Бодена, «постоянен, един, неделим, абсолютен и самодостаточен» Он не требует согласия тех, над кем он осуществляется, так что граждане или подданные должны подчиняться любому правителю-суверену, даже если таковой является деспотом или тираном. Первоисточником суверенитета выступает Божественное провидение, а в практическом плане суверенитет предполагает независимость государства от внешних авторитетов (например, Папы Римского или Императора Священной Римской империи). Классический суверенитет предполагает: исключительное право издавать законы, решать вопросы войны и мира, творить суд, наказывать и миловать, собирать налоги и пр. По мнению Ж. Бодена, носитель суверенитета не связан законами, которые он издает.
Реализация выдвинутой Ж. Боденом концепции суверенного государства происходила в Европе постепенно. Лишь после подписания Вестфальского мира в Европе утвердился такой политический территориальный порядок, базовыми структурами которого стали абсолютистские государства, а также принцип «чья страна, того и вера». Вестфальский мир оказался первой ступенью оформления системы суверенных государств, поскольку составившие его договоры предусматривали соглашение о признании политической автономии территориальных единиц, входивших в Священную Римскую империю. Период, наступивший после Вестфальского мира, был отмечен относительной стабильностью; усиливалась интеграция территорий и складывались интересы территориальных государств как независимых целостностей.
Наиболее радикальные сторонники плюралистического подхода к суверенитету идут еще дальше, утверждая, что государство – лишь один из примеров социальной солидарности, и оно не располагает никакой особой властью по сравнению с другими структурами общества.
Суверенитет в федеративном государстве
Понятие суверенитета позволяет отличать государственные формирования от негосударственных или протогосударственных. Там, где обнаруживается властный центр, способный к принятию окончательных решений, суверенитет очевиден. В конфедерациях, напротив, трудно обнаружить такой центр, где принимаются решения. Иногда к конфедеративным объединениям относят различные межгосударственные образования – НАТО, Европейский Союз, Организацию африканского единства и др.
Такие объединения следует считать межнациональными союзами, действующими на основе многосторонних соглашений. В случае, когда комплекс решаемых Союзом вопросов превышает некоторый критический уровень, можно говорить о появлении протогосударственного объединения.
Вторая важная функция понятия «суверенитет» состоит в разделении независимых государств и зависимых, вассальных, колониальных образований. Несуверенные государственные образования лишены суверенитета, хотя и могут по ряду вопросов имитировать поведение суверенного государства настолько, насколько это позволяет метрополия. Поэтому в полной мере они не могут считаться государствами.
Классическая теория о суверенном государстве сталкивается с возникновением суверенитета в федерациях, где федеральный центр не является ни полностью суверенным, ни полностью зависимым от членов федеративной ассоциации. Суверенитет федерации реализуется «совокупной волей субъектов федерации, которые только все вместе образуют верховную власть. Делимым оказывается не суверенитет, а суверен – в федерации он является составным».1
Понятие о суверенитете иногда отождествляется с абсолютизмом и тиранией, понятие отсутствия суверенитета – с анархией. Федерация оказывается «золотой серединой» - особой политической идеологией, объясняющей и оправдывающей федерацию как универсальный тип государственного устройства, единственно и всюду пригодный для современного общества. Федерализм, таким образом, оказывается альтернативой теории суверенитета.