Лекции ректора

Вид материалаЛекции
Подобный материал:
1   ...   5   6   7   8   9   10   11   12   13
Гуриев: Да. Но я вам приведу пример, как бороться с коррупцией. Мой любимый пример – судьба Владимира Монтесиноса, директора контрразведки Альберта Фухимори, президента Перу. Этот человек фактически управлял страной при помощи взяток. Он подкупал судей, министров, даже вице-премьеров, депутатов, сенаторов, журналистов. И он знал, что он даст денег какому-нибудь министру, а министр его подведет. Как таким людям можно верить? Он брал с них расписки, в некоторых случаях записывал их на видео, и, конечно, они были вынуждены делать то, что обещали. После того, как Фухимори свергли, остался целый архив этих записей взяток, и мы можем теперь понять, какое искусство более ценно для народа, что важнее с точки зрения коррумпированного бюрократа: судья верховного суда или сенатор. Оказалось, что с точки зрения коррумпированного бюрократа важнее всего журналист национального телеканала. Журналистам давали денег на порядок больше, чем судьям, сенаторам или министрам. При этом владельцы каналов получали больше всего взяток за то, что они показывали те новости, которые им говорил Монтесинос. Это дает еще один рецепт борьбы с коррупцией. Где есть свобода СМИ – там ниже коррупция. Это очень сильная корреляция, какие бы дополнительные факторы не принимались во внимание. Здесь не простые межстрановые сравнения, есть еще сравнения в динамике внутри стран. Если в стране сокращается свобода СМИ, то коррупция растет, при прочих равных. И тот факт, что в России коррупция не такая, как в странах с таким же уровнем дохода, а такая, как в странах с уровнем дохода в пять раз ниже (как, например, в Сенегале), это объясняется тем, что в России низкая свобода СМИ. Если учесть этот фактор, то эта gap, излишняя коррупция, сокращается больше, чем в полтора раза. Наша коррупция во многом объясняется тем, что у нас нет свободных СМИ,

Маджанова: У меня еще один вопрос. Исторически существовал институт кормления, в течение многих веков, и сейчас это трансформировалось в институт взятки. Если это работает как механизм смазки, так, может, пойти от противного, если это исторически обусловленная вещь? Может быть, разрешить это? Тогда будет работать множество трансакций, и оно себя просто изживет.

Долгин: А что, все историческое надо разрешать?

Гуриев: В этом, с одной стороны, что-то есть. Иногда говорят: «Давайте, чтобы полицейские не брали взяток, просто разрешим, пусть они покупают патент на вмененный доход. Вот вам участок, вот и кормитесь здесь. Все, что соберете, ваше». При этом надо жестко установить правила, чтобы они могли собирать только за нарушения правил, и тогда у них будет полный стимул кормиться. Так, в принципе, в реальности и происходит, как мы знаем. В Америке полицейских на дорогах гораздо меньше, чем в России. Потому что какие у них стимулы? Ну что, собрал деньги, деньги пошли в бюджет, много не заработаешь. Конечно, если вы будете проводить экономическую политику на этом основании, у вас не будет возможности сделать полезное регулирование, исправить этиmarket failures, потому что нужно иногда делать так, чтобы чиновники работали не только на себя. Опять же экономика дает некоторые советы о том, как должна быть устроена иерархия, как должны быть устроены сдержки и противовесы и т.д. Что касается исторических проблем, есть страны, которые были очень коррумпированными, и справились с коррупцией. Например, США 100 лет назад – это была очень коррумпированная страна. Там трансконтинентальную железную дорогу построила так называемая «большая четверка» во главе с Леландом Стэнфордом, который потом стал сенатором, губернатором штата Калифорния, основал университет Стэнфорда. Но до этого «четверка» двигала горы – они получали деньги за милю железной дороги, и в зависимости от того, в долине миля, в плоскогорье или в горах. Они говорили: «На самом деле, эта миля прошла по горам». Тем не менее, эта очень коррумпированная страна смогла справиться с этими проблемами. Поэтому я не вижу большой исторической предопределенности.