Geum.ru

Потсдам: финал и новое начало

Вид материалаДокументы

Содержание


Брежнев, Каня, Ярузельский
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   14

Брежнев, Каня, Ярузельский


Политики социалистического лагеря, сколь бы консервативным ни было их большинство, не могли не понять как минимум, что в соцлагере нарастают необратимые изменения и что теперь силой, танками, как в 50—60-е гг., уже ничего не удержать. Это показал прежде всего кризис в Польше. Вот некоторые документы.

Выписка из протокола № 1

Заседания Политбюро ЦК КПСС от 23 апреля 1981 г.

О развитии обстановки в Польше. Внутриполитический кризис в Польше принял затяжной характер. ПОРП в значительной мере утратила контроль за процессами, происходящими в обществе. <...> Необходимо в ближайший период оказывать политическую поддержку тт. Кане и Ярузельскому, которые, несмотря на известные колебания, выступают в защиту социализма. <...> Максимально использовать сдерживающий контрреволюцию фактор, связанный с опасениями внутренней реакции и международного империализма по поводу того, что Советский Союз может ввести в Польшу свои войска [45].

Но протесты нарастали. Массовые забастовки (в Кремле их называли «волынками», потому что «забастовки» могут быть лишь при капитализме). Движение «Солидарность» побеждало. Первый секретарь ПОРП Каня — бессилен.

Заседание Политбюро ЦК КПСС 18 июня 1981 г.

Об информации тов. Брежнева Л. И. о беседе с тов. С. Каней.

Брежнев: ...Я сказал ему: тов. Каня, сколько раз я тебе говорил об этом с самого начала этой волынки. Я тебе говорил, что надо делом, а не словами отвечать на контрреволюционные выступления. Каня с этим согласился. (с.436)

... Скажу только одно, продолжал я: политика бесконечных уступок контрреволюции окончательно показала свою несостоятельность. Каня полностью с этим согласился. <...> Каня сказал, что понял, записал, и все они будут делать так, как ему сказано. Каня заверил, что сделает все, что в его силах, чтобы выполнить наши пожелания, на что я ответил: дела покажут» [46].

Но Каня не оправдал надежд. И был отстранен. Пост первого секретаря ЦК ПОРП занял генерал Ярузельский.

Запись телефонного разговора тов. Л.И. Брежнева с тов. В. Ярузельским 19 октября 1981 г. Кремль.

Л.И. Брежнев: Здравствуй, Войцех.

В. Ярузельский: Здравствуйте, глубокоуважаемый, дорогой Леонид Ильич.

Брежнев: Дорогой Войцех, мы уже направили тебе официальное приветствие, но мне хотелось и непосредственно поздравить тебя с избранием на пост первого секретаря ЦК ПОРП. <...> Важно, не теряя времени, переходить к намеченным вами решительным действиям против контрреволюции.

Ярузельский: Большое спасибо Вам, дорогой Леонид Ильич, за приветствие и прежде всего за доверие, которое Вы мне оказали... Я сделаю, Леонид Ильич, все, как коммунист и как солдат, чтобы стало лучше. <...> Мы будем широко включать армию во все области жизни страны...»

Но и генералу Ярузельскому не удавалось исправить положение. Более того. Польские события начали кругами расходиться по всем странам Восточной Европы, которые стали разговаривать с Москвой все более твердым голосом. Становилось очевидным, что страны Восточной Европы под нажимом изнутри все более дистанцируются от Москвы. И что удерживать их можно главным образом поставками нефти и продовольствия либо силой. Но не дружелюбием или идеологией.

В октябре 1981 г. секретарь ЦК К.В. Русаков совершил поездку по странам Восточной Европы.

Заседание Политбюро ЦК КПСС 29 октября 1981 г.

Об итогах поездки тов. Русакова К.В. в ГДР, ЧССР, ВНР и НРБ.

Русаков: Я беседовал с руководителями четырех братских государств... По экономическим вопросам главным был вопрос о поставке (с.437) энергоносителей, прежде всего нефти. Если тт. Кадар, Гусак и Живков хотя и говорили, что это для них будет тяжело, все же с пониманием отнеслись к нашему предложению и просьбе (о снижении поставок. — Д.П.). <...> По другому сложился разговор с т. Хонеккером. Он сразу же сказал, что такое сокращение поставок нефти неприемлемо...

Брежнев: Следует при очередной встрече с друзьями по этому вопросу сказать, что мы будем принимать все меры, чтобы выполнить и перевыполнить план по нефти...

Громыко: Я только что имел разговор с послом т. Аристовым. Он сообщил, что забастовка одночасовая была весьма внушительной. На многих предприятиях по существу хозяйничает «Солидарность».

Андропов: Польские руководители поговаривают о военной помощи со стороны братских стран. Однако нам нужно твердо придерживаться своей линии — наши войска в Польшу не вводить.

Устинов: Вообще надо сказать, что наши войска вводить в Польшу нельзя. Они, поляки, не готовы принять наши войска... Брежнев: Я все же думаю, что хотя мы Польше и дали 30 тысяч тонн мяса, но едва ли поможет полякам наше мясо. Во всяком случае, у нас нет ясности, что же будет с Польшей...

Прошел месяц. И 10 декабря Политбюро приходит к выводу: ПОРП развалена. В воеводствах «вся власть по существу в руках «Солидарности». Но что же делать? Громыко говорит на заседании Политбюро 10 декабря: «Руководство Польши чувствует, что власть ускользает из его рук». Однако «никакого ввода войск в Польшу быть не может». Устинов его поддерживает: «Положение в ПНР конечно очень плохое. Усложняется изо дня в день. Что касается наших гарнизонов в Польше, то мы их укрепляем». М. Суслов: «Пусть сами польские товарищи определяют, какие меры им предпринимать» [48].

Они определили: ввести военное положение в стране. Это был символ судьбы. Последний акт драмы холодной войны начинался. 10-летняя война в Афганистане, начавшаяся после ввода в страну «ограниченного контигента» советских войск, стоившая громадных жертв и разрушений и завершившаяся не только уходом этих войск, но и окончательным распадом социалистического лагеря, оказалась результатом многослойного просчета тогдашнего московского руководства. Оно надеялось короткой победоносной войной обосновать ужесточение курса против нарастающей повсюду в социалистическом лагере оппозиции, активность которой, как показали события в Польше, грозила разлиться по другим странам. Это следовало остановить. Чем? «Образом врага».

Кремль рассчитывал вновь сплотить всех союзников по Варшавскому Договору и в Азии против якобы растущей глобальной угрозы реальному социализму объединившихся США и КНР.

Новая война и «усилившиеся опасности» могли помочь борьбе с диссидентством внутри СССР, грозившим усилиться под воздействием растущего либерализма в Польше и в других странах Восточной Европы. Милитаризм и военно-промышленный комплекс получали новые стимулы к развитию и финансированию за счет других секторов народного хозяйства.

Возникали новые поводы для отчуждения от Запада, укрепления Варшавского Договора и тоталитарных структур.

Создавался военный плацдарм впереди южных границ СССР против США и Китая и укреплялись южные границы СССР. Ни одна из этих целей не была достигнута, как и не удалось сделать дружественным новый «социалистический» Афганистан. Все произошло совсем наоборот.


Совершенно очевидно, что восточный и западный фланги «реального социализма» были неразрывно связаны. Нарастание кризиса на западном фланге (Восточная Европа) уже не могло быть подавлено силой, как это бесплодно пытались сделать в 50—60 гг. Последствия оказались слишком горькими. Нельзя было снова обвинять США в подготовке агрессии в Восточную Европу и в необходимости превентивных мер. Эта карта давно была бита.

Иная ситуация — на Востоке. Здесь еще можно было осудить США и Китай и сплотить соцлагерь.

Сначала ввели в Афганистан войска под предлогом защиты демократической революции, а потом стали обвинять во всем США и Китай.

...Из письма членам Политбюро и ЦК КПСС от 3 апреля 1980 г.: «США продолжают осуществлять практические мероприятия по расширению своего военного присутствия на постоянной основе в районе Ближнего и Среднего Востока и Индийского океана. <...> Для прикрытия своих военных приготовлений американская администрация пытается использовать события в Иране и Афганистане. Считаем целесообразным осуществить с нашей стороны ряд дополнительных шагов по противодействию указанным американским планам».