Geum.ru

Потсдам: финал и новое начало

Вид материалаДокументы

Содержание


Стратегический паритет
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   14

Стратегический паритет


Противостояние блоков НАТО и ОВД достигло апогея, названного «биполярным миром», когда Америка и НАТО признали, что СССР добился военного равенства с Западом и стал супердержавой. Статус супердержавы, достигнутый путем громадных усилий, главным образом в производстве ракетно-ядерного оружия, танковых масс и в освоении космоса, составил особую гордость тогдашнего руководства СССР. Сверхдержава должна иметь глобальные интересы, соперничать, но и сотрудничать с США по всему миру.

Но при этом вряд ли адекватно задумывались о последствиях и разной цене достижения и поддержания «паритета». На Западе — экономически мощные демократические государства, правда, отягощенные военными перегрузками, но объединенные общими ценностями. С другой стороны, тоталитарные режимы с уродливо-однобокой сверхмилитаризованной (с. 430) экономикой, где нарастал кризис, а союзники СССР, вероятно, скорее лишь делали вид, что преданы идеям московской элиты, и были готовы отдалиться от нее, как только разожмутся тиски. Но блеск внешних успехов «стратегического равенства» должен был отвлекать внимание большинства населения от внутренних невзгод и противоречий. Ни у государств ОВД, ни у их населения не было никаких реальных интересов в Анголе, Мозамбике или Йемене и т.д. Но «паритет» как бы «требовал» устремлять огромные средства и военные усилия туда, еще больше разоряя экономику. Запад охотно подыгрывал этой «сверхдержавности», просчитав ее последствия для судьбы социалистического лагеря. «Программа СОИ» оказалась наиболее провоцирующей стратегической игрой, которую вовремя поняли советские ученые, и Москва не приняла вызов. В действительности «паритет» был достигнут лишь в ракетах и ядерных боеголовках, которые никто не собирался использовать, ибо не имелось абсолютно никаких причин для ракетно-ядерной войны. Правили бал военно-промышленные комплексы. Если в 1955 г. США имели 1 тыс. боеголовок, то через пять лет — 18 тыс. (к началу 90-х гг. — 70 тыс.). К 1967 г. у США имелось 1054 межконтинентальные ракеты и 41 атомная подводная лодка с 656 ракетами. СССР имел в 1963 г. 90 ракет, а в 1975 г. — 1618 (к началу 90-х гг. — 55 тыс. боеголовок). За этим стояли гигантские расходы, разорявшие прежде всего экономически более слабый СССР. Но тяжкие и для Запада.

Однако не существовало «паритета» между Востоком и Западом в решающем: в экономике, инфраструктуре, социальной обеспеченности народа, свободе, международном авторитете. Здесь существовал «диспаритет» в пользу Запада, и это в конечном итоге решало исторический спор в условиях, когда путем военной силы он был неразрешим. Тем не менее лидеры и идеологи военно-промышленных комплексов продолжали пугать друг друга, внося страх и неуверенность в умы политических лидеров и населения там и тут. Министр обороны маршал Малиновский говорил, обращаясь к Западу: «Поймите же, безумцы, что для уничтожения ваших густо населенных и небольших стран надо совсем немного ядерных бомб многомиллионной мощности, чтобы вы мгновенно погибли в своем логове». В свою очередь министр обороны США говорил в 1964 г.: «Ядерный потенциал должен быть достаточным, чтобы обеспечить разрушение Советского Союза, красного Китая и государств-сателлитов, будь то по отдельности или всех вместе».

Когда позже в соответствии с Договором уничтожались ракеты средней и меньшей дальности, то выяснилось, что против американских (с.431) 826 ракет стояли 1846 советских. И в два раза больше танков, не говоря об артиллерии и другой технике.

Борьба за «паритет» и «сверхдержавность» привели в 90-е годы к тому, к чему и должны были привести.

Еще с 70-х годов усилия советского ВПК направлялись также на создание мощного океанского ракетно-ядерного военно-морского флота. По утверждению командующего флотом адмирала С.Г. Горшкова, такой флот выражает «реальную способность государства эффективно использовать мировой океан в интересах коммунистического строительства» [41]. И далее: «Создание советского океанского ракетно-ядерного флота было выдающимся событием, рассеявшим иллюзорные надежды империалистических агрессоров. <...> Это событие можно поставить в один ряд с важнейшими событиями недалекого прошлого, такими, как создание атомного оружия, означавшее конец монополии американских империалистов на важнейшие средства вооруженной борьбы» [42].

Но стратегический паритет и «биполярность» отнюдь не были определяющими факторами картины мира начала 70-х гг., как это казалось сторонникам упрощенно-милитаристского подхода к международной политике.

США политически были ослаблены поражением во Вьетнаме и уходом оттуда. Росли тенденции изоляционизма. В военном отношении США к концу 70-х гг. стали сильнее, чем в начале десятилетия, но политически слабее и утрачивали свое первостепенное военное положение в мире.

Положение Китая улучшилось, он нормализировал отношения с США и заключил договор о дружбе с Японией. Египет потребовал отвода советских войск и советников. На Ближнем Востоке влияние Советского Союза упало. В Европе военное положение рассматривалось как стабильное, хотя Советский Союз имел двойное танковое превосходство, совсем ему не нужное.

Однако главное, повторим, состояло в том, что достигнутое Советским Союзом ценой громадных усилий и затрат военно-стратегическое равновесие с США все более грозно, хотя сначала и скрытно от глаз, подтачивалось нараставшим изнутри экономическим и технологическим кризисом.

Именно ему затем было суждено впоследствии решить судьбу СССР, Европы и мира. И семидесятые годы были началом этого разлагающего процесса, который, как оказалось, был сильнее самой могущественной военной силы. (с.432)