Готфрид вильгельм лейбниц сочинения в четырех томах том 3
| Вид материала | Документы |
- Готфрид вильгельм лейбниц сочинения в четырех томах том , 8259.23kb.
- Монадология, 209.43kb.
- Готфрид вильгельм лейбниц сочинения в четырех томах том, 9222.8kb.
- Лейбниц Г. В. Сочинения в четырех томах:, 241.84kb.
- Готфрид Вильгельм Лейбниц, 94.22kb.
- Лейбниц Готфрид Вильгельм (Leibniz Gottfried Wilhelm) немецкий ученый (философ, математик,, 271.47kb.
- Лейбниц (Leibniz) Готфрид Вильгельм (1646-1716), немецкий философ, математик, физик,, 201.35kb.
- Установочная лекция вткс, 212.41kb.
- Георг Фридрих Риман Готфрид Вильгельм Лейбниц литература, 208.32kb.
- Источник: Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения, 565.43kb.
Вернувшись домой, я задумался над тем, что мы высказали друг другу. Вы справедливо заметили, что в пылу спора трудно вникнуть в суть предмета, во всяком случае трудно следовать строгим правилам рассуждения: от этого беседа стала бы чересчур нудной. На письме же эти правила соблюдать гораздо удобнее. Попытаюсь это
сделать.
Мы остановились на весьма животрепещущем вопросе о том, действительно ли пространство отлично от материи, возможно ли существование пустоты, или же все, что является протяженным, есть и материя. Вы придерживаетесь последней точки зрения, а именно что сущность материи заключается только в протяженности. И чтобы доказать, что эта пресловутая пустота есть не что иное, как часть материи, Вы обратили мое внимание на то, что пустота действительно состоит из отдельных частей, как это бывает, например, с пустым сосудом, когда какое-нибудь тело раскалывает его пополам. А все, что обособлено от чего-либо другого, по Вашим словам, может быть фактически отделено от него. Следовательно, и части пустоты отделимы друг от друга, а поэтому и подвижны; а значит, и эта самая пустота представляет собой часть материи. Все это можно сформулировать в виде следующих положений.
1. Пустота (например, пустота вышеупомянутого сосуда) состоит из фактически отличных друг от друга частей.
2. Две вещи, фактически отличные друг от друга, могут быть разделены.
3. Две протяженные вещи, могущие быть разделенными, подвижны.
4. Всё, что состоит из подвижных частей, есть материя.
==297
5. Следовательно, вышеупомянутая предполагаемая пустота есть материя.
Я вынужден потребовать, чтобы в этом рассуждении мне доказали два положения, а именно второе и третье, Второе я уже опроверг в беседе с Вами, а сейчас я виау, что и третье не лишено противоречия, поэтому начну с него.
Итак, я прошу, чтобы мне доказали, что две протяженные и могущие быть разделенными вещи подвижны, иначе говоря, что расстояние между ними может меняться. Вряд ли мне следует объяснять, почему именно я сомневаюсь в этом, ибо мы всегда вправе усомниться в правильности предположения, коль скоро оно не доказано. Тем не менее я объясню свои мотивы, чтобы Вам легче было уяснить мою мысль.
Допустим, что пустое пространство ABCD разделено на две части телом EF. Я говорю, что пространство ABFE отделимо от пространства EFCD без передвижения, т. е. может быть отделено, не удаляясь от него, а именно путем разрушения одного без разрушения другого. Предположим, правая сторона сосуда изогнута и параллелограмм ABFE превратился в изогнутую фигуру EGFE; тогда я могу сказать, что одна часть целокупного пространства ABCD,
а именно DEFC, сохраняется, другая же часть, а именно ABFE, разрушена и превратилась в EGFE. При этом не следует ссылаться на то, что первоначальное пространство ABFE, хотя оно и не обозначено больше никаким телом, все еще сохраняется, ибо, как я считаю нужным подчеркнуть, части содержимого существуют лишь постольку, поскольку они фактически определяются материей или движением. Итак, я заключаю, что части пространства могут быть разделены и не удаляясь друг от друга, в случае если один из пустых прямолинейных участков уступает место пустому криволинейному участку. Однако я не стану утверждать, что окончательно переспорил Вас, при условии что Вы докажете мне отдельно, что удлинение или подвижность протяженности есть следствие разделяемости , хотя удлинение, как я
==298
только что показал, отнюдь не является следствием разделения.
Вот почему я требую доказательства третьего положения. Перехожу теперь ко второму, которое гласит, что две вещи, фактически отличные друг от друга, могут быть разделены. Ваше доказательство, насколько я понимаю, сводилось к следующему.
1. Две вещи, фактически отличные друг от друга, могут быть совершенным образом поняты в отдельности друг без друга. Добавляю это выражение совершенным образом, так как оно, мне кажется, точно передает Вашу мысль.
2. Две вещи, абсолютно постижимые друг без друга, могут и существовать друг без друга, иначе говоря, разделимы.
3. Следовательно, две вещи, фактически отличные друг от друга, разделимы.
Обдумав хорошенько данный вопрос, я соглашаюсь со вторым пунктом этого силлогизма вот в каком смысле. Если понимать совершенным образом какую-нибудь вещь значит понимать все реквизиты, достаточные для ее образования, то я признаю справедливость этого положения, т. е., когда все реквизиты, достаточные для образования вещи, могут быть поняты, но при этом не понятыми остаются все реквизиты, достаточные для образования другой вещи, тогда одна вещь может существовать без другой. Но при этом я не согласен с первым пунктом силлогизма, а именно с утверждением, будто если две вещи фактически отличны друг от друга, то, значит, и все реквизиты одной всегда могут быть поняты без понимания реквизитов другой.
Но, конечно, если Вы сумеете доказать Ваши положения в общей форме, не обращая внимания на мои уточнения, — в добрый час.
Надеюсь, Вы поймете из сказанного мною, что я лишь пытался внести ясность в предмет и написал все это, движимый только любовью к истине, и что, быть может, я не вовсе недостоин ваших поучений. Поверьте, если бы Вам удалось меня убедить, я тотчас и со всей искренностью признал бы Ваше превосходство.
Теперь, быть может. Вы признаете меня философом, т. е. человеком, превыше всего возлюбившим истину, и примете выражения искренних чувств, с коими я и проч.
==299
МАЛЬБРАНШ — ЛЕЙБНИЦУ »
По-моему, письменная полемика отнимает куда больше времени и сопряжена с гораздо большими трудностями, нежели устный диспут. Причины этого Вам вполне ясны Все же, поскольку Вы удостоили меня чести, написав мне, я ожидаю, что Вы отнесетесь с терпимостью к моему ответу.
Вы отвергаете два положения, первое из которых -те дующее: две вещи, фактически отличные друг от друга разделимы; по поводу доказательства этого предположения Вы заявляете, что и в том случае, когда две вещи тически отличны друг от друга, все реквизиты он не могут быть всегда поняты без понимания реквизитов гой. На это я Вам отвечу, что это неверно в отношении абсолютных существ, а годится лишь для способов существ и для всего того, что сводится к взаимоотличиям; ибо абсолютные существа не имеют реквизитов, \\ идея проста. Вы можете думать об одной части протяженности, не думая о другой; но если две части протяженности связаны между собой, а Вы хотите их разъединить, то следует думать о другой протяженности, которая их разъединяет. Этот реквизит по необходимости должен быть принят во внимание; но, как легко убедиться, воз можно также, что и другие части протяженности, которые полагают связанными, на самом деле разъединены3. В этом не следует усматривать противоречие, если не упускать из виду самого главного — что протяженность неподвижна.
Второе положение, которое Вы отвергаете, следующее: две протяженные вещи, могущие быть разделенным, подвижны. Это, на мой взгляд, очевидно. Ибо если пре положить, что протяженность, разделяющая две части протяженности, начнет бесконечно расти, или увеличиваться, то обе эти части будут бесконечно отделяться друг от друга, следовательно, окажутся в движении. И если между двумя частями протяженности можно помести протяженность размером с блоху, то я не вижу причин, почему это расстояние не может быть с фут, с туаз и т.д. Впрочем, я согласен, что части протяженности разделим, в том смысле, что одна часть может быть разрушена больше другой, но из этого еще не следует, что одну часть можно удалить от другой, в противном случае пришлось бы представить себе протяженность как неподвижную, т. е. предположить именно то, о чем идет речь.
К оглавлению
==300
Вот что я считаю необходимым, сударь, сообщить Вам в ответ на Ваше письмо. Более ничего не прибавляю и ограничусь покамест выражениями лучших чувств, кои я питаю к Вам так давно; если же Вам будет угодно залать мне другие вопросы, постараюсь ответить на них сколь возможно ясно и вразумительно. Остаюсь и проч.
ЛЕЙБНИЦ — МАЛЬБРАНШУ
Я хорошо понимаю, что те, кто одарен быстрым умом и сметливостью, находят больше удовольствия в устной беседе, нежели в письменных дискуссиях; однако тяжелодумы вроде меня не успевают следить за мыслью собеседника и застревают на каждом шагу, письмо же дает им время поразмыслить. Коль это так, нужно отдать должное благожелательности тех, кто, будучи наделен более совершенным умом, снисходит к слабому. Именно такова благожелательность, которую Вы выказываете мне, и я догадываюсь, что в этом, может быть, и состоит единственная причина, побудившая Вас отвечать мне. Весьма признателен Вам за это и прошу лишь об одном — не жалейте о тех немногих часах, которые Вам придется еще потратить, чтобы окончательно наставить меня в том же духе, в каком Вы начали.
У меня два вопроса первый вопрос — является ли разделяемость следствием реального различия, а второй — является ли подвижность следствием разделяемости. И на тот и на другой вопрос Вы отвечаете утвердительно и стараетесь это доказать Мне представляется, что Ваше доказательство основано на предположении, что две вещи, реально различные, всегда могут быть поняты совершенным образом независимо друг от друга. В своем письме я просил Вас доказать это тем же способом, каким я это опровергал, а именно доказать, что все реквизиты одной вещи всегда могут быть поняты без понимания всех реквизитов другой. В Вашем ответе Вы проводите различие между существами абсолютными и соотносительными; Вы говорите, что абсолютные существа не имеют реквизитов. Вещи, о которых идет речь, — т. е. две части пространства — суть абсолютные существа; следовательно, поскольку они не обладают реквизитами, правильным будет сказать, что одну из них можно понять совершенным образом, не понимая при этом совершенным образом вторую, иными словами, что все реквизиты, которые может
==301
иметь одна, поскольку в действительности она их не имеет, будут поняты без понимания всех реквизитов другой, поскольку другая их тоже не имеет. Различие это совершенно справедливо. Однако Вам предстоит еще доказать, что два существа, каковыми являются части пространства, не имеют реквизитов. По моим представлениям, все, что может быть произведено, имеет реквизиты вне себя, а именно те реквизиты, которые способствовали его произведению. А части пространства произведены движением тела, рассекающего пространство. Значит, они обладают реквизитами. Вы же пытаетесь доказать обратное, и вот каким образом: части протяженности не являются ни способами существования (manieres d'estre), ни соотносительными существами (estres respectlfs), но представляют собой абсолютные существа; абсолютные существа обладают простой идеей; вещи, идея которых проста, не имеют реквизитов; следовательно, части пространства не имеют реквизитов.
Пользуясь Вашим же методом рассуждения, посредством которого Вы объясняете, что Вы именуете абсолютными существами, я оказываюсь вынужденным не согласиться с тем, что вышеупомянутые части суть абсолютные существа: абсолютным в этом смысле может быть лишь Бог с его совершенствами или атрибутами.
К сказанному Вы присовокупляете несколько дополнительных доводов. Вы говорите, что можно мыслить о некоей части протяженного, не помышляя о прочим частях. Отвечаю: одно дело мыслить, а другое дело понимать это мыслимое совершенным образом, или понимать все реквизиты, коль скоро таковые имеются.
Впрочем, я всегда вправе предполагать, что отнюдь не обязательно, чтобы все протяженное было подвижным, до тех пор пока мне этого не доказали; ибо тот, кто не согласен с каким-либо доводом, всегда может предполагать то, о чем идет речь, пока ему не докажут, что его предположение невозможно.
Исходя из этого, я отвечаю и на то, что Вы говорите касательно второго пункта, а именно что подвижность есть следствие разделяемости. Ваше доказательство следующее: то, что разделяет две протяженные вещи, находится между ними;
==302
то что находится между двумя вещами, может быть мыслимо как растущее в размере; то что находится между двумя вещами и растет в размере, увеличивает расстояние между ними; то что увеличивает расстояние между двумя вещами, приводит их в движение; следовательно, то, что разделяет две протяженные вещи, приводит их в движение.
Я отвечу опровержением первого пункта этого рассуждения, а именно утверждения, будто то, что разделяет две протяженные веши, всегда помещается между ними. Ибо я уже указывал в первом письме, что я называю разделением не только удаление, но и разрушение одной вещи без разрушения другой; при этом я пояснил примером, каким образом может произойти разделение без удаления.
Вы предвидели этот мой ответ и к сказанному Вами добавили следующее: «Я согласен, что части протяженности разделяемы, в том смысле, что одна может быть разрушена без другой; но из этого еще не следует, что одну часть можно удалить от другой, в противном случае пришлось бы представлять себе протяженность как неподвижную, т. е. предположить именно то, о чем идет речь».
Но Вы можете припомнить, что я в своем первом письме заявил именно в этих же выражениях, что из того, что я говорю, еще не следует, что Вы не правы, лишь бы только Вы доказали это; я заявил, что доказывал, что разделение возможно без удаления, и отнюдь не имел в виду переубедить Вас, если бы Вам удалось доказать, что нет разделяемости без удаляемости. Более того, я ждал этого довода и все же считал себя вправе предполагать то, о чем вдет речь.
Я убежден, Вы сами поймете, что требуется еще кое-что для того, чтобы удостовериться в необходимости подвижности всего протяженного; и если в Вашем распоряжении имеется что-либо могущее удовлетворить нас, я хотел бы, чтобы Вы поделились этим со мною. Конечно, часто нелегко бывает объяснить свою мысль и убедить Других в том, что самому тебе кажется очевидным; но я считаю, что только в том случае, когда у нас имеется законченное доказательство, мы в состоянии сделать нашу мысль неопровержимой для любого человека, который пожелал бы взять на себя труд проверить ее шаг за шагом.
==303
По справедливости нужно признать, что Вы с полным правом могли бы потребовать, чтобы противник сам доказал Вам, что существует некая неподвижная протяженность, — если бы Вы имели дело с противником. Однако в моем лице Вы отнюдь не находите такового; я готов учиться, но вовсе не способен учить. Вы можете добавить, что имеется по крайней мере презумпция, что все являющееся протяженным подвижно, и надо еще доказать, ' существует некое неподвижное протяженное. Отвечаю, что во мне самом эта презумпция уравновешивается убеждением, что всем людям свойственно воспринимать пространство как нечто отличное от материи.
Остаюсь и проч.
ЛЕЙБНИЦ — МАЛЬБРАНШУ
Ганновер, IS января 1679 г.
Пишу Вам с двоякой целью: во-первых, чтобы сохранить для себя преимущества нашего знакомства, а во-вторых, чтобы рекомендовать Вам этого немецкого дворянина 5, коего глубокий ум, остроту суждений и любознательность Вы без труда сумеете оценить.
Я познакомился с Вашими «Христианскими беседами» благодаря любезности м-ль принцессы Елизаветы 6, чьи познания не уступают ее знатности; она отзывается о Вашей книге весьма лестно, и в самом деле там есть немало проницательных и глубоких мыслей. На сей раз я понял Вашу точку зрения лучше, чем прежде, когда я читал «Разыскания истины», ибо тогда у меня недостаточно было свободного времени. Хотелось бы, чтобы Вы писали не только для картезианцев, как Вы объяснили; ибо, на мой взгляд, защитнику истины должно претить имя какой бы то ни было секты. Декарт высказал прекрасные вещи, это был самый проницательный и рассудительный ум, какой только может быть. И однако, сделать одним махом все невозможно; поэтому он лишь приоткрыл завесу над вещами, не проникнув в их суть. Мне представляется, что он еще весьма далек от истинного анализа и от искусства открытия вообще. По моему убеждению, его механика полна ошибок, его физика слишком поспешна, его геометрия чересчур ограниченна, наконец, его метафизика есть собрание всех этих недостатков, вместе взятых.
==304
Что касается его метафизики, то Вы сами продемонстрировали ее несовершенство; и я всецело разделяю Ваше мнение о том, что невозможно представить себе, чтобы субстанция, которая не обладает ничем, кроме протяженности без мысли, могла воздействовать на субстанцию, которая не обладает ничем, кроме мысли без протяженности 7. Но я считаю, что Вы сделали лишь половину дела и что отсюда можно извлечь другие выводы помимо тех, которые сделали Вы. По-моему, из этого следует что материя есть нечто иное, нежели одна только протяженность', думаю, впрочем, что это можно доказать
Я вполне согласен с Вами, когда Вы говорите, что Бог действует наиболее совершенным образом, какой только возможен. Когда же Вы говорите в одном месте, что, быть может, есть противоречие в том, что человек [сам по себе] более совершенен, нежели то, чем он является по отношению к окружающим его телам. Вам следовало лишь вычеркнуть это «быть может». Я нахожу также, что Вы очень удачно воспользовались понятием конечных причин. Я был дурного мнения о г-не Декарте за то, что он отвергает их, а также из-за некоторых других его высказываний, в которых приоткрывается суть его души.
Очень прошу Вас рекомендовать меня, когда у Вас представится возможность, г-ну Арно и засвидетельствовать ему уважение, которое я питал всю жизнь к его несравненной добродетели и учености.
Хотелось бы знать, продолжает ли Ваш г-н Прете работу над анализом. Желаю ему этого, так как, по-видимому, у него есть способности. Я все более убеждаюсь в несовершенстве того анализа, которым мы располагаем. Так, например, мы не имеем до сих пор надежного способа решения проблем арифметики Диофанта; анализ не может дать нам methodum tangentium inversam 8, т. е. метод отыскания кривой ex data tangentium e]us proprietate 9; он не дает нам способа извлекать иррациональные корни из уравнений высших степеней; он очень далек от решения проблем квадратур. Одним словом, я мог бы написать целую книгу о проблемах, которые анализ пока что не в состоянии разрешить и которые не мог бы решить ни один картезианец, если бы он захотел ограничиться методом Декарта 10.
Если у меня будет время, я постараюсь когда-нибудь показать на убедительном примере, сколь многое необхо-
==305
димо г-ну Декарту для достижения истинного метода; п тогда можно будет убедиться — не говоря уже о других вещах, — что существует средство превзойти его геометрию в гораздо большей мере, нежели она превзошла геометрию древних.
Хотя я и не во всем с Вами согласен, я тем не менее нахожу в Ваших произведениях так много прекрасных мыслей, что хотел бы, чтобы Вы по-прежнему одаряли нас ими. Примите мои выражения почтения и преданности.
Р. S. Не могли бы Вы сообщить, как поживают господа Бийет и Галине. Очень прошу Вас уполномочить одного из них от моего имени рекомендовать меня г-ну герцогу де Роанне, если Вы не можете сделать это сами, а если можете, то прошу Вас заверить его, что я не зе;"ил прекрасные мысли, коими я ему обязан, и время от времени обдумываю их.
МАЛЬБРАНШ — ЛЕЙБНИЦУ
Весьма обязан Вам за то, что Вы не забываете меня, и за честь знакомства с дворянином из Германии, которого Вы направили ко мне. Это весьма достойный человек, и я хотел бы, чтобы он знал, что я проникся к нему глубоким уважением. Здесь считают, что автором книги «Христианские беседы», которую Вы приписываете мне, является г-н аббат Катлан 12. Хотя я несколько раз перечитывал ее, я не помню, чтобы автор где-либо утверждал, что он написал ее исключительно в угоду картезианцам, как пишете Вы. Да и вообще, сударь, я не согласен с тем, что Вы пишете о г-не Декарте. Хотя я мог бы доказать. что он ошибся в некоторых отношениях, однако для меня совершенно ясно — или я самый тупоголовый из людей, — что в тех положениях, за которые Вы порицаете его, он был прав. Ваше письмо дает мне смелость говорить напрямик. Если бы я не боялся злоупотребить Вашим временем и если бы почел себя обязанным вновь обратиться к предметам, которые я оставил, дабы посвятить себя другим, более существенным, я просил бы Вас объяснить мне, какие доводы Вы можете представить в защиту Ваших утверждений.
Бедный г-н де Галине умер около года назад в Италии. Он намеревался отправиться на несколько лет на Восток, но его путешествие закончилось горестным образом для нас примерно месяц спустя после того, как он выехал из
==306
Парижа. Г-н де Бийет шесть месяцев как страдает лихорадкой; он уже почти оправился от нее. Г-н Арно тоже хворал, но сейчас вполне здоров. Автор «Элементов» ныне священник Оратории [Иисуса]. Я определил его в Ораторию года 2—3 тому назад, и с тех пор он больше не занимается алгеброй. Тем не менее он собирается переработать свою книгу для нового издания, когда это издание будет предпринято. Сударь, публика будет перед Вами в чрезвычайном долгу, если Вы согласитесь обнародовать метод, при помощи которого Вы сумеете продвинуть вперед эти науки, как Вы обнадежили меня. «Геометрические места» и «Построение уравнений» г-на де ла Ира печатаются или уже вышли из печати. Примите заверения в постоянных дружеских чувствах и проч.