Geum.ru

Курс Философии и Философии Науки XXI века для студентов физического факультета



СодержаниеКонцептуальная обработка
Краткие итоги логической последовательности лекции
Аналитические рассуждения
2. Концепция «общества сверхбыстрых реакций» на примере вооруженных сил России.
3. Истина как бы событие преоткрывающее требование свободной необходимости.
4. О проблеме демократизации тоталитаризма в нашей стране.
5. Internet завтра в России: виртуальная реальность( а ввсё началось с тамагочи).
Подобный материал:

1   2   3
Концептуальная обработка

Лекция №9

Философские идеи историчности при попытках крайней объективизации субъективизма, стремящимся снять противопоставление трансцендентальной диалектики в трансцендентальной диалектике идеального и материального на завершающем этапе эпохи ново-новейшего времени ( приблизительно за 50 лет до последнего 10-летия 20 века).

Разработка философских идей овнешнения и разовнешнения при поправлении челочеческой свободы, как «целого» с позиции сегодняшнего дня и сегодня. ( Адорно – Маркузе – Арендт; Видгенштейн – Куайн – Ролан Барт; Хайдеггер – Сартр – Карл Шмит; Поппер – Фуко – Делез).


Краткие итоги логической последовательности лекции

(от конца к началу и от начала к концу)

Совершим пробежку по логике рассмотрения (изложения и исследования) от конца к началу, а потом снова, от начала к концу.

И
Концептуализация от конца к началу
так, подводя итоги, мы видим, что наука меняется на фоне поисков смысла бессмысленного. Мы видим, что она из чистой теории-science постепенно переходит к науке – лектум – гносис и далее к науке – матеме – эпистеме. Пытаясь понять, что же лежит в основе всего, мы видим, что это субъективно - объективное лежит в основе «идеального в веществе» и «материального без грамма вещества» в отношении бытия и сознания, и возникает какая-то виртуальная реальность.

Такому пониманию вещей предшествовали концепции «активного поступка» (Аренд), «одномерного человека» (Маркузе) и «негативной диалектики» (Адорно). Эти концепции прямо или косвенно затрагивали проблему демократизации тоталитарности и суть их состояла в том, что хотя капиталистические страны всячески поддерживают демократию и считают ее единственным возможным политическим строем, на самом деле являются тоталитарными странами.

Переворот в понимании того, что нужно искать суть истины в чем-то другом наметился ранее в философских идеях Карла Шмитта, который утверждал, что народ важнее государства. Он полагал, что это возможно только на основе сплочения народа на национальной основе, а как мы знаем, попытки осуществления этих идей предпринимались, но не увенчались успехом.

Размышляя о проблеме необходимой свободы Жан Поль Сартр считал, что человек не нуждается в свободе или несвободе, он свободен всегда, он обречен на свободу. Выдвигая свои идеи, Сартр дорабатывал идеи своего учителя – Мартина Хайдеггера.

Хайдеггер показал, что техника руководит человеком. Засилье техники вызывает множество проблем, но мы не можем от нее отказаться, и поэтому мы люди. Главной идеей Хайдеггера была идея о мысли, захваченной событием. Дело в том, что человеку свойственно принимать за событие то, что им вовсе не является. А отсюда можно показать, что наука сама по себе – пустышка. Чтобы что-то изменилось нужна все та же техника.

Все эти идеи говорили о том, что демократия тотализируется, авторизируется, и все демократические элементы потихоньку выветриваются.

До этого, решая проблему свободной необходимости, Жиль Делез говорил о подковерной борьбе и переходу к обществу сверхбыстрых реакций. Идея подковерной борьбы состояла в том, что не надо лезть туда куда-то в сущности, а вот эти складки, которые вы в жизни видите, ими и надо заниматься.

Идее общества сверхбыстрых реакций предшествовала идея Мишеля Фуко о дисциплинарном обществе. На самом деле, все общества построены на дисциплине, на порядке. Везде тюрьма. Но если вы хотите понять суть общества, то вы должны идти в тюрьму.

Карл Поппер в свою очередь, говорил о необходимости открытого общества. Ведь там, где замкнуто, закрыто, нельзя общаться, где один не знает другого, ничего толкового не получится.

Еще раньше, Ролан Барт, двигаясь в направлении объективизации философских идей говорил о том, что все мы живем в мифах. Мифичность – это смешение субъективного и объективного. И он считал, что только так, через мифическое, мы можем что-то обосновать.

До этого, философ Уиллард Куайн обозначил две догмы эмпиризма. Отвергнув их, Куайн пришел к идее онтологической относительности – никогда нельзя ничего до конца проверить. Внутри сидит ошибка, ложь. Отсюда вы можете фальсифицируемость или ошибочность проверить только частично. А откуда взялось понятие фальсифицируемость?

Это и еще понятие верифицируемости ввел в философию Людвиг Видгенштейн. Его главной идеей было, что главное – не что происходит, а как происходит. До этого он говорил о языковой игре и о том, что для лучшего понимания не нужно смотреть в сущности, а нужно обратиться к повседневности, обратиться к деталям. Но для того чтобы это сделать, сначала необходимо сменить аспект – вертикаль сменить на горизонталь.

Все эти идеи выдвигались с целью разрешить вопрос о свободе и необходимости, который в свою очередь, возникал в ходе попыток найти смысл бессмысленного. А зачем искать этот смысл? Затем, что мы хотим знать, что получается при самотворении вторичного овнешнения онтологически – человеческого как способа достижения объективизации философских идей.

Т
Концептуализация от начала к концу
еперь рассмотрим уже единожды пройденный путь в его естественной последовательности.

Итак, века бывают длинные, а бывают короткие. Поэтому все проблемы связаны с определенными периодами. Ранее мы рассматривали идеи Канта, Гегеля, Ницше. А теперь мы подошли к периоду, когда объективизация достигается несколько иным путем, чем раньше, и основной смысл этого периода заключен во фразе: самотворение. То есть это уже нечто такое, чего никто не ожидал, вырвалось само. Что? Вторичное овнешнение онтологически – человеческого. Человеческое можно понимать как то, что мы субъективно создаем. А онтологически, значит бытийно–человеческое, это уже то, на чем мы стоим, что мы отменить не можем, что определяет всю нашу сущность.

А что же в результате на поверхности-то получается? Де если ничего не получается, строго говоря, из того, что мы делаем, то это просто бессмысленность какая-то. Но мы теперь должны понять, в чем же смысл этой бессмысленности.

Вот возникает вопрос, соответственно, о свободе и необходимости. И тут выясняется, что оказывается, мы уже давно не имеем дело с какой-то природной необходимостью. А необходимость то у нас, оказывается, свободная. В каком смысле? Да мы ее создали. И наоборот, если есть свобода, то это только необходимая свобода.

Отсюда некоторые идеи, которые у нас будут зафиксированы как верифицируемость, фальсифицируемость. Эти идеи выдвигал Людвиг Видгенштейн. Своей «сменой аспекта» он вертикаль сменяет на горизонталь и начинает работу с поверхностью. Отсюда – главное не что происходит, а как.

Итак, Видгенштейн задал идею, что надо сменить аспект. А Уиллард Куайн обратил внимание на то, никогда нельзя все до конца верифицировать, или проверить. Отвергая две догмы эмпиризма, он приходит к понятию «онтологическая относительность».

Ну и наконец, Ролан Барт с идеями о том, что мы живем все время в мифах. Так он завершил идею верифицируемости, фальсифицируемости. Вот только так, в лучшем случае, через мифическое мы что-то обосновываем.

Работая над проблемой верифицируемости и фальсифицируемости, Карл Поппер выдвинул следующие идеи: нужно не ждать подтверджения, а идея и главная мысль науки и всего человечества, уничтожать проверенное, стремится к непроверенному, к ошибочному. Позже он создал концепцию мира номер три, в котором знания существуют без субьекта. Также он говорил о необходимости открытого общества.

Другой философ, Мишель Фуко, создал концепцию археологии знания, дисциплинарного общества и идею, почему истина так неистинна. О первой концепции – нужно только покопать, зарыться в глубину, и у вас многие проблемы решатся. Теперь о концепции дисциплинарного общества: все общества построены на дисциплине, на порядке. Везде тюрьма. Но если вы хотите понять суть общества, то вы должны идти в тюрьму.

Наконец, Жиль Делез, который довел идею работы на плоскости до совершенства. Если до него, люди все-таки понимали, что есть или в глубине какие-то сущности,то он говорит, что мы живем как бы на поверхности. И вот, другое понимание – а не надо лезть туда куда-то в сущности, вот эти «складки ковра», которые вы в жизни видите, ими и надо заниматься.

Он развил идею о том, что в будущем необходимо уйти от дисциплинарного общества, а мы попадем в общество сверхбыстрых реакций на действия в свободном пространстве. Тогда получается, что идея реализуется не стабильности верифицируемости, а фальсифицируемости, на сколько что изменяется.

Рассматривая проблему специфики самотворения смысла бессмысленного при повторяющемся овнутрении овнешненного мы видим, что все переворачивается, постепенно идет к тому, чтобы понять сущность истины в чем-то другом. Это концепции Мартина Хайдеггера о так называемом раннем “вот - бытии”, по-немецки “Дазайн”. Затем, его идея о мысли, как захваченности бытием. А также, им был поставлен вопрос о технике, он призывал к новому мифопоэтическому мышлению человечества.

Следующая фигура – это Жан Поль Сартр. Он создал свою концепцию “свободы ничто”. Сартр выдвинул идею – человек не нуждается в свободе или несвободе, он свободен всегда, он обречен на свободу.

Ну, и наконец, мы рассмотрели сложную личность одного из идеологов фашизма Карла Шмитта. Он выдвигал идею - не надо государства, главное – это народ, на который нужно опираться. Опереться на народ можно только если сплотить его на основе плоти и крови, на основе нации. Последняя его работа была посвящена так называемому “Номосу Земли”, или о том, как действуют в мире люди, захватывая пространство.

Вывод – все эти идеи говорили о том, что демократия тотализируется, авторизируется, и все демократические элементы потихоньку выветриваются.

Следующая часть лекции была посвящена проблеме демократизации тоталитарности. Этой проблемой занимались философы: Теодор Адорно со своей идеей «негативной диалектики», Герберт Маркузе с концепцией «одномерного человека» и, наконец, Хана Арендт с

концепцией активного поступка. Их идеи констатировали факт, что в настоящее время сложилась ситуация, когда противоречие между демократическими и тоталитарными силами есть, но ничего не происходит. Ведь главная проблема демократизации тоталитарности – как осуществить этот переход, не прибегая при этом к недемократическим методам борьбы.

Подводя итоги раздела мы упомянули, что наука меняется. Кто-то пытается понять смысл бессмысленного, а это не всегда возможно. Возникает некая виртуальная реальность. Но становится совершенно очевидным, что сущностью истины может быть только свобода. И тогда решается проблема необходимой свободы и свободной необходимости.


Аналитические рассуждения

1. Необходимая свобода и свободная необходимость.

Если посмотреть на название данного эссе, может показаться, что нельзя вот так в двух словах раскрыть идею. Какая идея? Что такое свобода? Что такое необходимость? А уж тем более свободная необходимость.

Много мыслей можно сказать на одно только слово – свобода. Но раз о ней, о свободе, так много и безгранично долго можно говорить, спорить, и каждый человек найдёт своё объяснение ей, то я с уверенностью могу сказать, что свобода – это потребность. Потребность чего? А вот на этот вопрос каждый должен ответить сам для себя! Единственное понятно – раз потребность, значит необходимая. Для меня свобода - необходимое условие полноценной жизнедеятельности и полноценного развития, естественная потребность здоровой души.

Необходимость действовать, постоянно учитывая установленные в обществе правила, представляется многим ограничением их свободы. Возможность быть свободным в обществе исключается, по моему мнению, не только потому, что общество налагает свои ограничения, но и потому, что оно требует каждодневных активных действий по решению постоянно возникающих проблем.

Я хочу поговорить о свободе на примере высказывания Бакунина: "Свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого".

С высказыванием М.Бакунина нельзя не согласиться. Ни для кого не секрет, что свободные действия людей, не ограниченные законом, зачастую приводят к нарушению прав и свобод других людей. Вообще, что такое свобода? Свобода - это сфера человеческой деятельности, в которой индивид волен поступать по своему усмотрению, сфера, в которой человек обладает выбором. В рамках же правового государства одним из центральных понятий, на мой взгляд, является понятие границы свободы. Я думаю, это ни что иное как закон. А закон - это совокупность норм, обязательных для исполнения и гарантируемых силой государственной власти.
Аргументом, подтверждающим верность данного высказывания, может послужить, например, нарушение в сфере экологического права. Казалось бы, как можно нарушить право других людей, сбрасывая токсичные отходы в реку или атмосферу, или вырубая леса? Кому то ведь это необходимо! Это бизнес, это игра, деньги, и для кого-то это залог свободы. Эти действия, несомненно, наносят урон окружающей среде. И нельзя забывать, что человек неразрывно связан с ней, а значит, вред причиняется и человеку тоже. Следовательно, совершая "свободные действия", нанося вред окружающей среде, нарушаются границы чужих прав. Но экологическое право, которое в РФ гарантируется Конституцией, защищает экологию от разрушения и одновременно играет роль своеобразного барьера между свободами индивидов.
Не менее ярок исторический пример о колонизации Америки. Европейцы, прибывшие в Новый Свет, беспощадно уничтожали индейцев, сгоняли их на менее плодородные земли. Необходимость забирать, завоёвывать землю будет всегда! Ведь человек живёт на суше. При этом они оставались безнаказанными, хотя действовали лишь в своих интересах, ущемляя интересы коренных жителей. Одним из результатов колонизации стало почти полное исчезновение культур многих индейских племен.
Итак, закон играет очень важную роль в регуляции отношений между людьми. Если отсутствует граница свободы, то само понятие свободы становится чисто декларативным, так как люди не всегда способны ограничить свою свободу и действовать без ущерба для окружающих.


2. Концепция «общества сверхбыстрых реакций» на примере вооруженных сил России.

Эта концепция, предложенная Жилем Делезом, и по сей день не теряет своей актуальности. Делез считал, что в будущем необходимо перейти от дисциплинарного общества к обществу сверхбыстрых реакций на действия в свободном пространстве. Давайте попробуем понять, что представляет из себя такое общество и как к нему перейти.

Итак, представим себе военные действия во времена Второй Мировой Войны. Как все происходило в общем случае: есть линия фронта, есть враждующие силы с обеих его сторон. И вот одни начинают наступать – сначала проводится артподготовка (ели снаряды есть), потом идут танки, за ними пехота, и сверху самолеты все это прикрывают. А другие силы, соответственно, обороняются, сидят в окопах, с пулеметами, минометами, саперными лопатками и пытаются эту атаку отбить. Если сил после того, как атаку отбили, хватает, начинается контрнаступление и так далее. При этом гибли сотни и даже тысячи людей. Но не в этом дело. Главное, что управлять этими массами людей с оружием, можно только имея жесткую дисциплину, а иногда даже применяя насилие. А как вы думали, люди сами в атаку что ли идут? Да кому охота умирать? То есть получается, что армия – это часть дисциплинарного общества.

А теперь давайте подумаем – а зачем столько жертв? Неужели нельзя было сделать так, чтобы война окончилась, еще не начавшись? К примеру, свергнуть власть в Германии, передать ее надежным людям - и все, дело сделано. Но мы живем в дисциплинарном обществе. Все стороны существования основаны на дисциплине и контролируются государством. Отклонения вправо или влево строго караются. Все очень громоздко, неповоротливо. Но что же делать?

Теперь представим, если бы все это происходило в обществе сверхбыстрых реакций. Возможный ход событий: руководство страны, зная, что готовится нападение (к слову, наше руководство и так это знало, разведка работала как часы), немедленно привело бы в высокую степень готовности мобильные подразделения специального назначения. Это можно сделать в течение суток, в то время как собрать многочисленный штат дивизии из отпусков за такое короткое время просто не представлялось возможным.

Эти мобильные группы (авиационные, десантные, какие угодно) немедленно нанесли бы точечные удары по самым важным объектам противника, и он бы еще сто раз подумал – нападать на нас, или не стоит. Ну а если и у тех и у других общество сверхбыстрых реакций, то тут уж кто быстрее – тот и победил.

Наблюдая за реформами, проводимыми в вооруженных силах нашего государства, мы можем увидеть начало перехода к такому обществу – старая громоздкая структура армии демонтируется, на ее место приходит новая, более совершенная. Создаются мобильные отряды быстрого реагирования, в состав которых входит самая передовая техника, которая комплектуется самыми лучшими и подготовленными бойцами.

То же самое должно происходить и в остальных сферах нашей жизни – в политике, экономике, медицине, правоохранительных структурах. Да взять хотя бы организацию дорожного движения в крупных городах. В последнее время проблема пробок все чаще затрагивается СМИ, выступает в качестве насущных тем для обсуждения учеными, политиками, простыми горожанами.

Раньше было так – даже мелкое ДТП на оживленной улице могло послужить причиной образования многокилометровых пробок. А машины-то еле коснулись друг друга. В результате пробка, люди нервничают, город терпит огромные убытки на простое товаров. А все почему? Потому что мы живем в дисциплинарном обществе - конечно, все должно происходить строго по правилам, дисциплинарно.

Вот если бы мы жили в обществе сверхбыстрых реакций, то таких проблем стало бы гораздо меньше. Случилось что – немедленно, без волокиты все помехи должны устраняться. Если проследить за недавно принятыми законами в области дорожного движения, то мы можем заметить, как начинается плавное движение в направлении такого общества: упрощаются процедуры оформления ДТП, оптимизируются работы дорожных служб, сотрудников дорожной инспекции и так далее.

Можно подытожить, что идея, предложенная Делезом, остается актуальной и по сей день. Видно, как во многих сферах жизни начинается переход к обществу сверхбыстрых реакций. Но конечно, для полного становления такого общества потребуется еще немало времени.


3. Истина как бы событие преоткрывающее требование свободной необходимости.

Наиболее полное, а соответственно и более точное понятие является наиболее общим. Пытливый ум может привести тысячу примеров в доказательство этого. В первую очередь интересно рассмотреть это понятие в срезе социума, т.е. человеческих отношений. Истина предмета, вещи в обыденной жизни для человека выступает как правда, как достоверные знания, соответствующие совести, справедливости для себя, и в конечном счете трансформирующие в выгоду, прагматизм, которые уже выступают как прямо противоположные вещи к истине. Вот тут то видно откуда свободная необходимость вылазит. Истина наиболее полное понятие по сравнению с правдой, а уж тем более, справедливостью. Она, истина, включает в себя и ложь и неправду и несправедливость, как понятия относящиеся к субъективному восприятию мира конкретным человеком. То есть истина для одного будет выступать как правда, а для другого как ложь. Мы можем привести огромное количество примеров в доказательство этого высказывания. С другой стороны стремление человека к познанию мира выдвигает понятие истины на первый план в деятельности человека, как движителя его развития. Одновременно человека движет и необходимость, как я писал в первом эссе. Без стремления к истине, развитие человека было бы вообще невозможно. Истина для человека выступает как абсолютная ценность, способствующая движению вперед и развитию человеческой культуры. И как мы видим в своем становлении и проявлении истина проходит путь в сознании человека от понятия правды к понятию справедливости и понятию совести. Истина выступает во всех этих понятиях и таким образом от объективности переходит в субъективное проявление, отражающая только данный момент развития социума. Как вы могли заметить, здесь нам постоянно приходится сталкиваться с абсолютным и относительными значениями истины, поэтому будь то в социуме или в природе конечно же существуют абсолютная и относительная истина, как явление, как диалектический метод познания. В природе истина включает вышеуказанные понятия абсолютности и относительности и одновременно выступает и абсолютом и релятивом, но в познавательном процессе разум разделяет эти неразрывные понятия истины на две категории и только так может осознать эти две неразрывные стороны истины. Отсюда мы можем сделать удивительный вывод: только потому что что истина содержит в себе и абсолют и релятив мы вечно будем стремиться к истине и в тоже время использовать уже известные знания, как истину для решения задач социума, начиная от благ прогресса и заканчивая «справедливым» судебным решением. Точно так же, как мы стремимся к свободе. Поэтому истина и ее познание есть абсолютная ценность, позволяющая усомнится в благах прогресса и в справедливости суда, а значит двинутся вперед, развиваться и становится человеком, как индивидом социума. Но справедливости ради надо сказать, что истина есть производная сущности. Истина как категория социума, нашего сознания. Именно поэтому здесь проявляется релятивизм, дуализм явления, как истина и неистина, правда и ложь, справедливость и несправедливость, совесть и бессовестность, стыд и бесстыдство. Но сущность предмета, вещи не имеет релятива, но в тоже время она в своем движение для нас выступает как явление, во всем многообразие, многогранности и неточности. И только в явлении возникает разделение на абсолютное и относительное. Поэтому сущность более общее понятие включающая в себя истину. Истина есть тот мостик между природой и человеком. Соединяющий и разделяющий человека и природу, делая его человеком, предметом вечно стремящимся к истине и тем самым развивающимся. Развитие в основе которого лежит истина и есть та ценность и сущность человеческой жизни. Царь Екклесиаст решил познать истину и стал самым богатым, но став самым богатым разочаровался. Богатство это суета, - сказал он. Стал веселится, но и веселье оказалось суетой, и питье вина и любовь к женщинам и еще многое многое другое в жизни человека. Все суета сует, - сказал разуверившийся в жизни Екклесиаст. Только вера в Бога стала истиной для Екклесиаста. Но он проглядел великое открытие, великую истину человеческой жизни. А истина человеческой жизни именно в суете! Пока человек суетится, делает, познает, развивается он живет. Из последней истории и можно заметить, что именно истина преоткрывает требование свободной необходимости.


4. О проблеме демократизации тоталитаризма в нашей стране.

История показывает, что современная демократия не может быть демократией одного класса, плебейской или пролетарской, научный социализм вырастает не из классовой борьбы пролетариата, а из общих тенденций социального и научного прогресса, из логики развития и взаимоотношений всех классов и социальных групп. Пролетариат, противопоставляя себя всем другим общественным слоям, не может породить социализм, демократию. Слишком долго мы полагали, что высшее достижение общественной мысли — в классовом понимании демократии. Считалось, что нет демократии вообще, а есть демократия определенного класса: рабовладельцев, буржуазии, пролетариата.

Высшая форма демократии — «демократия для трудящихся». В постановке вопроса «демократия для кого?» содержится идея избранности, привилегированности каких-то социальных групп, что противоречит, самой сути демократии как равных возможностей для всех. Формула «демократия для кого?» превращается на практике в «демократию ни для кого». Сегодня уже очевидно, что подлинная демократия универсальна. Она для всех.

Вот почему встала так остро проблема перехода от недемократии к демократии, от тоталитаризма к демократии. Трудность состоит в том, что тоталитарные и демократические силы, тоталитарное мышление и демократическое — несовместимы. Они не могут бесконфликтно сосуществовать в рамках одной общественно-политической формации. Их отношение друг к другу — это всегда конфронтация. Но проблема и состоит в том, как демократам преодолеть тоталитаризм, не переставая быть демократами.

Демократия стремится устранить тоталитаризм, но поскольку в условиях тоталитарной системы ненасильственные, демократические способы борьбы кажутся невозможными, возникает непростая альтернатива: либо откладывать победу над тоталитаризмом на далекие времена, либо не ограничиваться только демократическими методами борьбы.

В чем состояла суть периода, предшествовавшего августовскому путчу 1991 года? В чем заключалась тогда задача демократических сил? Были поставлены конкретные цели: в переходе от номенклатурно-бюрократического тоталитаризма к демократии. В области экономики — плюрализм собственности, рынок: не монополистический, не мафиозный, не коррупционный. В политике – демонополизация политической жизни, демонтаж КПСС — стержня прежней тоталитарной структуры, деидеологизация, департизация, национализация имущества КПСС, размежевание в КПСС и формирование на этой основе нескольких новых партий.

Однако скоро стало очевидным, что невозможно разбить тоталитаризм, тоталитарную систему, возможно осуществить ее демонтаж только чисто демократическими способами и методами. Политическое насилие, организация народа, поощрение и поддержка забастовочного движения были необходимостью, постоянно выходившей за рамки только парламентарных норм. Главным противником и оппонентом были тоталитарные структуры КПСС и связанные с ним государственные структуры.

Августовский путч во многом нарушил процесс более или менее цивилизованного перехода от тоталитаризма к демократии. По сути путч сорвал постепенный процесс взращивания демократических сил в условиях противостояния двух форм тоталитаризма — старого и нового, где сформировалась новая номенклатура на базе рынка и мафиозной экономики.

Победа над старым тоталитаризмом является лишь шагом на пути к полной победе демократических сил. Главная борьба с тоталитаризмом, за демократию еще впереди. На нынешнем этапе было бы правильнее говорить о тенденциях к новому монополизму. Прямого перехода от тоталитаризма к демократии быть не может, для этого требуется достаточно длительное время.

Взять хотя бы послевоенную Германию. Между 9 мая 1945 года и тем моментом, когда стало возможно говорить о более или менее завершенной форме германской демократии, существует достаточно продолжительный период, в течение которого эта демократия формировалась под неусыпным и во многом жестким и монопольным контролем демократических учителей Запада (оккупационных властей). Они приняли ряд мер в борьбе за демократию, которые демократическими никак не назовешь. Ситуация в нашей стране сложнее — по крайней мере в двух отношениях: во-первых, национал-социализм не уничтожил до конца гражданское общество, которое в Германии существовало и на базе которого могла развиваться германская демократия в послевоенный период. Наше же гражданское общество только складывается. Во-вторых, руководители перехода от тоталитаризма к демократии у нас сами являются продуктом тоталитарного общества. Они не только должны создавать новые политические структуры, но и преодолевать тоталитаризм в себе, создавать самих себя.

Из этого следует, что создание современной демократии в России в ближайшей исторической перспективе нереально. Но это не означает, что нет места демократическим силам, ориентирующимся именно на такую демократию.

5. Internet завтра в России: виртуальная реальность( а ввсё началось с тамагочи).

Мир недавно пережил появление персонального компьютера. Именно пережил, так как даже на примере нашей страны видно, как сильно персональный компьютер меняет подход к решению многих насущных задач.

Только мы пережили эту встряску, как в двери стучится следующий переворот наших представлений о том, как можно общаться, развлекаться, выполнять свои профессиональные обязанности. И этот переворот значительно серьезнее отзовется на функционировании всего общества, так как изначально затронет широкие массы потребителей разнообразных товаров и услуг.

Сейчас Internet начинает пронизывать все сферы жизни общества во всем мире, в том числе и России. Это заметно везде - реклама на телевидении и радио сопровождается указанием имени WWW-сервера. Довольно забавно звучит по радио постоянное повторение дабл-Ю-дабл-Ю-дабл-Ю-дот-.... Даже на вине указывается URL сервра WWW!

И все это рассчитано на то, что обычный дядя Вася заглянет в свой компьютер, и перед тем как купить вино узнает откуда оно, какие и когда получало медали и т.д.

В недавнем интервью президент Медведев отмечал: «…ничего более общественно значимого, ничего более активно заходящего в каждый дом и в то же время создающего возможность для прямых коммуникаций, чем интернет, не придумано».

Все это хорошо, но какое отношение это имеет к виртуальной реальности?

С моей точки зрения - прямое. С появлением более мощных каналов связи, протоколов, серверов на Internet может быть переложено много современных функций телефона, телевидения, почты (информационного обеспечения, рекламы). Это все, естественно, будет сопровождаться расширением спектра услуг. Для того, чтобы дядя Вася не изучал программирование ему нужно все подать в виде виртуальной реальности!

Пока еще не ясна форма использования виртуальной реальности в Internet. Но уже сейчас большое количество компаний мирового уровня думают о создании собственных виртуальных миров, средств поиска информации, доступа к информационным ресурсам с использованием скоростной 3D-графики в реальном масштабе времени. Управление сложными ресурсами также в поле интересов крупных компаний. Все это виртуальная реальность.

Конечно, Россия отстает от США и других так называемых стран Запада (и ой как сильно!) по развитию сети каналов связи, использованию персональных компьютеров в различных областях жизни общества, вообще в понимании людьми роли компьютеров и связи в своей жизни. Но, развитие идет гигантскими темпами…

Посмотрим на все это с другой стороны. Столь стремительное развитие IT технологий, а по сути виртуальной реальности может привести к непредсказуемым последствиям.

В первую очередь это физическое здоровье. Сейчас все больше и больше девченок и мальчишек с ранних лет портят зрение, проводя слишком много времени перед экранами мониторов. Да, я соглашусь с Вами, если вы скажете, что возможно придумать такие средства визуализации информации, которые не будут наносить вреда глазам. Но что, если я скажу, что есть даже такое заболевание костей и суставов кистей рук, которое пока наблюдается у профессиональных программистов, а вскоре начнет наблюдаться и у обычных пользователей компьютера из-за все большего их использования в повседневной жизни как средств погружения в эту самую виртуальную реальность.

Поговорим о моральном здоровье. Сегодня все больше и больше людей начинают страдать психическими расстройствами на почве компьютеров – некоторые люди просто не способны пропускать через свой разум такие огромные потоки информации, которые стали неотъемлемой чертой современного общества. А те, которые способны пропускать, зачастую не способны отфильтровывать ненужную и бесполезную информацию, и загрязняют свой разум.

Кроме того, современные социальные сети типа Вконтакте или Одноклассники (я уже не говорю о сайтах знакомств) постепенно переводят многие аспекты взаимоотношения людей в виртуальную плоскость. Вот как было раньше – не виделись знакомые люди 20 лет. Встретились – ах, сколько замечательных мыслей возникает в их умах при встрече. Сколько приятных (а может быть и неприятных) мыслей, воспоминаний, переживаний.

А теперь – нажал пару кнопок, нашел своего бывшего одноклассника, добавил в друзья. Все. Теперь вы можете эти 20 лет общаться не переставая. Казалось бы – замечательно, есть с кем поговорить, если реальное окружение надоело, или просто так. Но теряется та первобытная сущность общения между людьми.

Можно подытожить, что процесс виртуализации реальности является уже необратимым для человечества. Это вызвано тем, что человечество не в силах отказаться от тех преимуществ, которые предоставляет виртуальная реальность. Однако, как мне кажется, эти преимущества могут оказаться локальными, а на глобальные проблемы виртуализации принято закрывать глаза. Но ведь материальный мир пока никто не отменял.

n