Ю. П. Гармаев, доктор юридических наук

Вид материала

Содержание

Институт поддержания обвинения в россии и китае: сравнительно-правовой анализ
Сравнительный анализ связанных с лишением или ограничением свободы мер пресечения по упк кнр и рф

Подобный материал:

1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40

ИНСТИТУТ ПОДДЕРЖАНИЯ ОБВИНЕНИЯ В РОССИИ И КИТАЕ: СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ

Найданов А. В.

Россия, г. Улан-Удэ

Поддержание государственного обвинения в суде в Российской Федерации и Китае является формой уголовного преследования, поэтому участие прокурора в судебном следствии подчинено задаче доказывания обвинения. Все виды деятельности последнего в судебном разбирательстве связаны общей целью - доказать виновность подсудимого в предъявленном ему обвинении. Между тем, информация о законотворчестве и правоприменении, об особенностях поддержания государственного обвинения, правовом статусе прокурора, а также уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве Китая представляет серьезный научный и практический интерес, в том числе для сравнительного правоведения.

Необходимо заметить, что правовой статус Прокуратуры России, закрепленный в ст. 129 Конституции РФ («Прокуратура Российской Федерации составляет единую централизованную систему с подчинением нижестоящих прокуроров вышестоящим и Генеральному прокурору Российской Федерации») помещен в главу 7 Конституции РФ, которая именуется «Судебная власть». Конституционные принципы, определяющие положение Прокуратуры Китая, так же как и в России, помещены в § 7 Конституции Китайской Народной Республики «Народный суд и Народная прокуратура», где в ст. 129 определено, что «народная прокуратура Китайской Народной Республики является государственным органом надзора за соблюдением законности». В соответствии с принципами Конституции и Закона КНР «О государственных прокурорах» народные прокуратуры – это органы государственного правового надзора за законностью, осуществляющие функции государственного обвинения [1].

Чжан Цзюэ отметил, что система прокуратуры в Китае, как и в России, создана на базе теории надзора за законностью, разработанной еще В.И. Лениным. Прокуратура - это не только орган обвинения, но и орган надзора. В целях усиления борьбы с преступностью государство наделяет этот орган почти неограниченными правами уголовного преследования.[2]

В настоящее время в обеих странах идет постепенное реформирование судебной системы, направленное на процессуальное обеспечение защиты прав человека. Поэтому, возникает необходимость в урегулировании отношений между органами расследования, предъявления обвинения и судебного разбирательства, четкого разделения их функций.

Стадия судебного разбирательства является центральной и главной частью уголовного судопроизводства как в Российской Федерации, так и в КНР. Так, Генеральный прокурор Верховной Народной Прокуратуры Цзя Чуньван в своем докладе «О работе Верховной народной Прокуратуры за 2005 год» отмечает: «В контроле над уголовным судопроизводством, прокуратура по 2978 делам выдвинула протест против случаев не вынесения уголовного наказания, слишком легких или слишком тяжких вердиктов, по 1865 делам, при рассмотрении которых были допущены противозаконные методы, были выдвинуты требования произвести исправление. В контроле над гражданским судопроизводством и административными исками в случае, когда прокуратура сочла наличие ошибок в вынесенных вердиктах, органы прокуратуры вынесли решение о пересмотре. Таких дел было пересмотрено в количестве 12757. В отношении некоторых дел прокуратура предлагает судебным инстанциям самостоятельно произвести пересмотр разбирательства. Всего предложений о пересмотре, выдвинутых прокуратурой, касались 5192 дел. Благодаря совместным усилиям заинтересованных органов, число задержанных и проведших в заключении срок, превышающий установленный, снизилось с 4947 в 2004 году до 271 человека в 2005 году»[3]. В указанном контексте необходимо отметить, что в России, поддержание государственного обвинения закреплено как одно из основных направлений деятельности прокуратуры, что нашло отражение в Приказе Генерального прокурора РФ № 185 от 20 ноября 2007 г. «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства»[4], где в п. 1 закреплено, что участие в рассмотрении уголовных дел судами - одно из важнейших направлений в деятельности органов прокуратуры.

Приоритет участия прокурора в судебных стадиях судопроизводства можно подчеркнуть еще и тем, что именно в ходе судебного разбирательства решается вопрос о виновности или невиновности лица, именно в этой стадии принцип состязательности находит наиболее полное выражение, поскольку сторона обвинения и сторона защиты в соответствии с УПК РФ и УПК КНР[5] равноправны перед судом, разрешающим дело по существу.

Однако, по мнению некоторых исследователей, в современном Китае право обвиняемого на справедливый приговор недостаточно обеспечивается, поскольку на стадии судебного разбирательства прокуратура занимает особое место в связи с осуществлением надзора за судебным разбирательством, к тому же между судом и прокуратурой существует принцип распределения обязанностей и личной ответственности, взаимосочетания и взаимного ограничения, который закреплен в ст. 7 УПК КНР [6]. Стоит отметить, что китайское уголовно-процессуальное законодательство не содержит положения о том, что только суд, в соответствии с законом, может признать лицо виновным в совершении преступления и подвергнуть его уголовному наказанию. Оно не признает также презумпции невиновности, т. е. принципа, согласно которому лицо считается невиновным, пока его вина в совершении преступления не будет установлена вступившим в законную силу приговором суда. УПК КНР закрепляет положение, когда решение о виновности принимается органами общественной безопасности или народной прокуратурой, ведущими предварительное следствие. Лицо становится обвиняемым не с момента предъявления ему обвинения, а с момента возбуждения уголовного дела. Таким образом, невооруженным глазом заметен обвинительный уклон в процессуальном отношении к лицу, совершившему преступление.

В данном случае необходимо проанализировать нормы УПК КНР. Так, согласно ст. 153 УПК КНР при рассмотрении народным судом дел, возбужденных государственным обвинением, народная прокуратура должна направить в суд своего представителя для поддержания обвинения. Однако не по всем категориям дел участие государственного обвинителя обязательно, так, государственный обвинитель может не принимать участия в рассмотрении дела, если оно рассматривается по упрощенной процедуре, т.е. по делам, возбужденным государственным обвинением, по которым лицо в соответствии с законом может быть приговорено к лишению свободы на срок до трех лет, аресту, надзору, штрафу, при ясности фактических обстоятельств, полноте доказательств и когда народная прокуратура предлагает либо согласна применить упрощенную процедуру рассмотрения; по делам, которые рассматриваются только по заявлениям; а также по незначительным уголовным делам, по которым у потерпевшего имеются доказательства, свидетельствующие о совершении преступления.

Первым в судебном заседании выступает государственный обвинитель, оглашая обвинительное заключение, после чего в дело могут вступить обвиняемый и потерпевший, которые могут изложить собственное мнение в отношении преступления, совершение которого вменяется по обвинительному заключению. Далее государственный обвинитель может приступить к допросу обвиняемого. Обвиняемого также могут допрашивать (задавать вопросы) потерпевший, истец по дополнительному гражданскому иску, защитник, представитель в процессе, но только с разрешения председательствующего судьи. Судья также может допрашивать обвиняемого (ст. 155). После допроса обвиняемого, суд приступает к допросу свидетелей, экспертов, которым также могут задавать вопросы государственный обвинитель, стороны, защитник, опять же с разрешения председательствующего (ст. 156). После допроса свидетелей, государственный обвинитель, защитник должны предъявить суду вещественные доказательства для их опознания сторонами в деле; не поступившие в суд протоколы показаний свидетелей, экспертные заключения экспертов, протоколы осмотра и другие документы, выступающие в качестве доказательств, которые должны быть оглашены в суде (ст. 157). С разрешения председательствующего государственный обвинитель, стороны в деле и защитник, представитель в процессе могут высказывать свое мнение в отношении доказательств и обстоятельств дела, а также могут вступать друг с другом в прения. После объявления председательствующим об окончании прений обвиняемый имеет право на последнее слово (ст. 160). После последнего слова обвиняемого председательствующий объявляет перерыв, и судебная коллегия проводит обсуждение, где на основе уже установленных фактов, доказательств и соответствующих положений закона выносится приговор (ст. 162).

Согласно ст. 169 УПК КНР, если народная прокуратура обнаружит, что народный суд в ходе рассмотрения дела нарушил установленный законом процессуальный порядок, то она вправе представить мнение об исправлении допущенных нарушений.

Таким образом, в соответствии с китайским уголовно-процессуальным законодательством, как стороне обвинения, так и стороне защиты предоставлены равные процессуальные права. Поэтому, следует не согласиться с мнением о том, что право обвиняемого на справедливый приговор недостаточно обеспечивается.

Российское уголовно-процессуальное законодательство определяет особое место государственного обвинителя в стадии судебного следствия. Положение принципа состязательности требуют обязательного участия в судебном разбирательстве обеих сторон спора. Именно поэтому часть 2 ст. 246 УПК РФ предусматривает обязательное участие государственного обвинителя в судебном разбирательстве уголовных дел публичного и частно-публичного обвинения.

В отношении государственного обвинения руководящая роль принадлежит прокурору, поскольку прокурор ответственен как за предъявление обвинения, так и за его поддержание в суде по каждому конкретному делу. Прокурор выступает руководителем обвинения и на суде, поскольку в решении всех вопросов, связанных с обвинением, последнее слово принадлежит именно ему.

Отметим лишь основные полномочия государственного обвинителя в судебных стадиях российского уголовного судопроизводства.

Полномочия прокурора на предварительном слушании сводятся, в основном, к обоснованию перед судом законности процедуры собирания доказательств. Согласно ч. 4 ст. 235 УПК РФ при рассмотрении ходатайства об исключении доказательства, заявленного стороной защиты на том основании, что доказательство было получено с нарушением требований УПК РФ, бремя опровержения доводов, представленных стороной защиты, лежит на прокуроре.

В подготовительной части судебного заседания государственный обвинитель, как представитель стороны обвинения, вправе в соответствии со ст. 271 УПК РФ заявлять ходатайства о вызове новых свидетелей, экспертов и специалистов, об истребовании вещественных доказательств и документов или об исключении доказательств, полученных с нарушением требований закона.

Наиболее ответственным является участие государственного обвинителя в ходе судебного следствия. Именно здесь, в условиях непосредственности, устности и гласности, государственному обвинителю предоставляется возможность отстаивать перед судом предъявленное подсудимому обвинение.

Так же как и в Китае, государственный обвинитель по УПК РФ излагает обвинение, которое он намерен доказать (ч. 1 ст. 273 УПК РФ). Мнение прокурора, выраженное в обвинительном заключении, определяет пределы судебного разбирательства, поскольку ч. 1 ст. 252 УПК РФ устанавливает, что судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному обвинению. Но это не значит, что, однажды предъявив обвинение, государственный обвинитель лишается права по его изменению. В судебном разбирательстве допускается изменение обвинения, но только в сторону его смягчения. Это исходит из положений ч. 2 ст. 252 УПК РФ, согласно которым изменение обвинения допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

Государственный обвинитель обязан отказаться от поддержания государственного обвинения, если придет к выводу о недоказанности обвинения. Возможен как частичный, так и полный отказ от обвинения. При этом, если исходить из принципа презумпции невиновности, то для отказа от обвинения прокурору не нужно быть полностью уверенным в невиновности подсудимого. Как отмечал В.М. Савицкий, прокурору «достаточно … утратить убеждение в виновности - не более», абсолютно неприемлема ситуация, когда прокурор, видя, что обвинение необоснованно, пытается «спасти ситуацию» и просит суд изменить квалификацию на более мягкую, ограничиться назначением подсудимому наказания в пределах уже отбытого им срока (если лицо содержится под стражей) или определить ему минимальную меру наказания [7]. Думается, что отказ прокурора от обвинения, есть один из случаев, когда достигается такое предназначение уголовного судопроизводства как отказ от уголовного преследования невиновных.

Особенностью работы прокурора - обвинителя по уголовному делу, рассматриваемому в суде, является также его право самостоятельно собирать доказательства обвинения, допрашивать свидетелей и потерпевших после допроса их полицией, подвергать проверке собранные ею доказательства. Фактически прокурор, поддерживающий обвинение в суде, готовит собственное дело, которое может существенно отличаться от материалов, представленных полицией или иными органами расследования. В результате он хорошо знает содержание имеющихся по делу доказательств, поскольку сам участвовал в их собирании и проверке.

Последним этапом осуществления деятельности, направленной на поддержание государственного обвинения, является участие государственного обвинителя в прениях сторон.

Согласно ст. 292 УПК РФ, прения сторон состоят из речей обвинителя и защитника. При этом, по делам публичного и частно-публичного обвинения в качестве обвинителя законодатель, по нашему мнению, имеет в виду только государственного обвинителя, поскольку возможность участия в прениях потерпевшего законодателем предусматривается особо.

Также как и в Китае, УПК РФ предусматривает право государственного обвинителя на обжалование судебных решений, закрепленное в ст. 354 УПК РФ

В заключение хотелось отметить, что эффективность противодействия преступности определяется эффективностью раскрытия и расследования преступлений, а также эффективностью уголовного преследования в суде, немаловажна в этом роль прокуроров, поддерживающих государственное обвинение, как в России, так и в Китае.

Современное законодательство, определившее новое соотношение функций суда и прокуратуры в судебном разбирательстве, требует иного подхода к проблемам, связанным с организацией и осуществлением поддержания государственного обвинения, разработки научно обоснованных рекомендаций по более активному использованию достижений науки в судебном процессе, опыта работы государственных обвинителей стран азиатско-тихоокеанского региона, в частности Китая.

Литература:

Павлова А.А. Сравнительно-правовой анализ положения органов прокуратуры России, Монголии и КНР. /Сравнительное правоведение в России, Монголии, Китае и Японии-II: материалы международной научной конференции студентов и аспирантов (16 апреля 2010 г.) – Улан-Удэ: БГУ, 2010. С. 54.
Чжан Цзюэ. Прокурор в современном уголовном процессе. Сравнительный анализ законодательства Российской Федерации и Китайской Народной Республики: дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.09 М., 2007. Режим доступа: a-ru.net/diss/cont/164451.phpl. Дата обращения: 20.03.2011.
Работа верховной народной прокуратуры в 2005 году. Режим доступа: ссылка скрыта. Дата обращения: 20.03.2011.
Консультант плюс. Федеральное законодательство [Электронный ресурс].
Уголовно-процессуальный кодекс КНР. Режим доступа: ссылка скрыта. Дата обращения: 20.03.2011.
Чжан Цзюэ. Там же.
Савицкий В.М. Государственное обвинение в суде. - М.: Наука, 1971. С. 228.

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ СВЯЗАННЫХ С ЛИШЕНИЕМ ИЛИ ОГРАНИЧЕНИЕМ СВОБОДЫ МЕР ПРЕСЕЧЕНИЯ ПО УПК КНР И РФ

Татьянин Д. В.

Россия, г. Ижевск

Большую роль в борьбе с преступностью, особенно с тяжкими и особо тяжкими преступлениями, играет ограничение права человека на свободу. Оно эффективно применяется на стадии предварительного расследования. Лишение свободы в виде заключения под стражу в той или иной форме используется в большинстве стран мира, его эффективность и необходимость не оспариваются. Только в России, не смотря на излишнюю гуманизацию уголовного и уголовно-процессуального законодательства, по данным федеральной службы исполнения наказаний на 1 января 2011г., в учреждениях УИС содержалось 819,2 тысяч человек^¹. Кроме мер пресечения, связанных с лишением и ограничением свободы, в целях реализации назначения уголовного судопроизводства, используются и иные меры пресечения. Представляется правильным сравнить сильные и слабые стороны уголовно-процессуального законодательства регулирующего меры пресечения в УПК Китая и России, так как это две страны с богатой историей борьбы с преступностью, являются соседями, и занимают по количеству заключённых второе и третье места в мире^² соответственно. Оба государства развивают законодательство с учетом национальных особенностей развития общества, соответственно в рамках регулирования обозначенного вопроса каждый из уголовно-процессуальных кодексов имеет свои положительные и отрицательные стороны.

Первым, наиболее заметным отличием является сама форма изложения норм. В УПК КНР соответствующие статьи изложены последовательно и лаконично, в российском же кодексе статьи регулирующие данные меры разбавлены многочисленными ссылками. С одной стороны это усложняет российский институт мер пресечения для понимания и восприятия, но с другой регулирует его более подробно.

В УПК Китая в отличие от УПК РФ предусмотрена такая мера пресечения как задержание. По УПК КНР основаниями для задержания являются: попытки совершить самоубийство, скрыться либо совершить побег после совершения преступления; наличие вероятности уничтожения, фальсификации доказательств, либо сговор в даче показаний;
когда лицо не сообщает своего настоящего имени, адреса и его личность не установлена; когда в отношении лица существуют серьезные подозрения в совершении им преступления при побеге, неоднократно либо в составе группы. В тоже время п.3 ст.61 УПК КНР предусматривает возможность задержания, если на теле флица, либо в жилище лица обнаружены доказательства совершенного преступления. П.3 ч.1 ст.91 УПК РФ предусматривая те же причины, указывает кроме них такое основание как наличие следов преступления ещё и на одежде.

Первоначальный же срок задержания органом общественной безопасности подозреваемого по УПК КНР составляет 10 дней (3 дня обычного срока плюс 7 дней для рассмотрения народной прокуратурой ходатайства об избрании заключения под стражу), однако законом предусмотрено продление до 14 дней, а максимальное продление срока допускается до 37 дней этим же органом общественной безопасности. Причем, на практике в КНР с момента действия нового УПК КНР 1996 года почти все подозреваемые по уголовным делам задерживаются органом общественной безопасности на срок 37 дней^¹. В тоже время в ст.9 закона КНР «О народной полиции» указано, что период задержания допрашиваемого лица не должен превышать 24 часов с того момента, как он или она доставлен(а) в органы общественной безопасности. В особых случаях этот срок может быть увеличен до 48 часов. Согласно ч.2 ст.22 Конституции РФ до судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов. Согласно п.3 ч.7 ст.108 УПК РФ суд может продлить срок задержания ещё на 72 часа, но только для представления дополнительных доказательств обоснованности или необоснованности избрания меры пресечения в виде заключения под стражу. Таким образом, законодательство КНР в данном вопросе, несомненно, более прогрессивно и адекватно, так как позволяет задерживать подозреваемых по большему числу оснований и продлять срок задержания на период достаточный для выполнения самых сложных следственных действий, в том числе сбора доказательств по делам об организованной преступности. Кроме того данная практика позволяет обеспечить изоляцию подозреваемого – лица, повторно совершившего преступление, при расследовании преступлений по делам небольшой сложности на весь период следствия, не прибегая к процедуре заключения под стражу и не применяя менее надёжных мер пресечения. Следует отметить, что в отличие от китайского российский законодатель не отнес задержание к числу мер пресечения.

Наиболее эффективной мерой пресечения является заключение под стражу. Не смотря на менее урегулированную процедуру его применения, УПК КНР в данном вопросе более прогрессивен и эффективен. Во-первых, УПК РФ предусматривает целый ряд в большинстве своём не оправданных ограничений усложняющих применение данной меры пресечения в отношении ряда категорий лиц, таких как несовершеннолетние, лица совершившие преступления за которые предусмотрено наказание меньшее, чем 2 года лишения свободы, и в отношении отдельной категории лиц предусмотренной главой 52 УПК РФ, а также в отношении лиц совершивших некоторые экономические преступления.. В Китае заключение под стражу может применятся к подозреваемым и обвиняемым в совершении преступлений за которые УК КНР предусматривает наказание в виде лишения свободы, и более нет ни каких ограничений, кроме вполне логичного права передать подозреваемого и обвиняемого страдающего тяжелой болезнью либо беременную или кормящую грудью женщину под поручительство либо наблюдение по месту жительства^².

Во-вторых, Конституция РФ и УПК РФ предусматривают применение меры пресечения в виде заключения под стражу только по судебному решению, а ст. 59 УПК КНР предусматривает, что заключение под стражу производится органами общественной безопасности с санкции народной прокуратуры в стадии предварительного расследования и по постановлению народного суда в стадии судебного разбирательства. Данная практика значительно упрощает и ускоряет применение заключения под стражу на досудебной стадии, в отличии от принятой в российском законодательстве громоздкой процедуры, которая занимает большое количество времени и требует выполнение ряда условий и формальностей. Хотя и процедура вынесения народной прокуратурой решения о применении меры пресечения в виде заключения под стражу многоступенчата и может занимать несколько дней, но при этом для лица, непосредственно ведущего следствие нагрузка и траты времени гораздо меньше.

В то же время согласно ст.109 УПК РФ предельный срок содержания под стражей составляет 18 месяцев, тогда как согласно УПК КНР предельный срок следствия и содержания под стражей составляет всего 7 месяцев, что не позволяет эффективно расследовать дела многоэпизодные, большой сложности, и с участием большого количества лиц. Но в то же время согласно ст. 227 Инструкции народной прокуратуры КНР от 21 сентября 1999 года в уголовном процессе Верховная народная прокуратура с санкции Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей может принять решение о продлении срока содержания под стражей на неопределенный срок по уголовным делам об особо важных и сложных преступлениях. Российские органы предварительного следствия, к сожалению, не имеют аналогичной возможности продления срока содержания под стражей, свыше установленного законом предельного срока.

В отличие от УПК КНР, по которому при отказе в удовлетворении ходатайства органа общественной безопасности об избрании в отношении подозреваемого заключения под стражу народная прокуратура не может по своему усмотрению избрать в отношении подозреваемого меру процессуального принуждения в виде передачи под поручительство до судебного разбирательства, либо наблюдения по месту жительства, в УПК РФ судья по собственной инициативе вправе при наличии оснований, предусмотренных ст. 97 УПК РФ, и с учетом обстоятельств, указанных в ст. 99 УПК РФ, избрать в отношении подозреваемого или обвиняемого меру пресечения в виде залога или домашнего ареста.

Домашний арест по УПК РФ и наблюдение по месту жительства по УПК КНР являются физически-принудительной мерой процессуального принуждения, которые строго ограничивают права и свободы подозреваемого (обвиняемого). Некоторые правила применения указанных мер процессуального принуждения по УПК РФ и УПК КНР отличаются друг от друга.

В соответствии со ст. 107 УПК РФ домашний арест заключается в ограничениях, связанных со свободой передвижения подозреваемого, обвиняемого, а также в запрете: общаться с определенными лицами; получать и отправлять корреспонденцию; вести переговоры с использованием любых средств связи. Домашний арест ограничивает обвиняемого в свободе передвижения – ему может быть запрещено постоянно или в определенное время: покидать жилое помещение, здание, участок территории; посещать определенные места; выходить из жилого помещения без сопровождения.

По УПК КНР наблюдение по месту жительства в качестве меры принуждения избирается при следующих основаниях и условиях: 1. лицо может быть приговорено к надзору, уголовному аресту либо к лицу может быть самостоятельно применен дополнительный вид уголовного наказания;
2. лицо может быть приговорено к наказанию в виде лишения свободы на определенный срок и когда наблюдение по месту жительства не сможет привести к возникновению опасности для общества. Но нередко наблюдение по месту жительства применяется тогда, когда подозреваемый, обвиняемый не может предоставить поручителя либо внести деньги в качестве залога.

Согласно статье 57 УПК КНР находящиеся под наблюдением по месту жительства, подозреваемые и обвиняемые обязаны:

1) без разрешения исполнительных органов не покидать место жительства, а проживающим в непостоянном месте жительства, без разрешения покидать назначенное для проживания место;

2) без разрешения исполнительных органов не встречаться с другими людьми;

3) своевременно являться на допросы;

4) не препятствовать каким-либо образом даче свидетелями показаний;

5) не уничтожать, не фальсифицировать либо не вступать в сговор в даче показаний.

В случае серьёзного нарушения лицо, к которому применено наблюдение по месту жительства подлежит заключению под стражу.

При всей схожести данных мер пресечения в УПК КНР отсутствуют запреты, на право на получение и отправку корреспонденции, и ведение переговоров с использованием средств связи. Следует обратить внимание, что при избрании наблюдения по месту жительства УПК КНР, в отличие от УПК РФ, устанавливает все указанные в законе запреты без исключения.

Согласно ч.2 ст.107 УПК РФ домашний арест в качестве меры пресечения избирается в отношении подозреваемого или обвиняемого по решению суда. По ст.50 УПК КНР наблюдение по месту жительства избирается не только судом, но и народной прокуратурой и органами общественной безопасности.

Сравнивая вышеуказанные нормы регулирующие применение мер пресечения двух стран можно сделать следующие выводы.

Уголовно-процессуальное законодательство Китая гораздо менее подробно регулирует вопросы связанные с применением указанных мер.
Сами процедуры задержания, заключения под стражу и наблюдения по месту жительства в УПК КНР в большинстве проще и доступнее для правоприменителя, отсутствует ряд излишних условий и формальностей.
В УПК Китая отсутствуют дискриминационные нормы, предоставляющие в российском законодательстве некоторым категориям лиц льготы, которые в ряде случаев являются абсолютно излишними и препятствующими процессу предварительного расследования.
Российскому законодателю в целях повышения эффективности борьбы с преступностью необходимо стремится к увеличению сроков задержания и возможности продления сроков заключения под стражу сверх 18 месяцев.
Китайскому законодателю в целях повышения эффективности борьбы с преступностью необходимо стремится к увеличению сроков заключения под стражу.
Уголовно-процессуальное законодательство Китая за счёт большего количества органов имеющих право на применение мер пресечения связанных с лишением и ограничением свободы более ориентировано на борьбу с преступностью, в то время как российский законодатель, к сожалению, ориентирован на защиту прав и свобод обвиняемых и подозреваемых в ущерб правам потерпевших и безопасности государства и общества вследствие чего применение вышеозначенных мер пресечения идёт через суд или контролируется судом.

Подводя итог, можно сказать, что уголовно-процессуальное законодательство РФ и КНР имеет много общего и одновременно располагает большими возможностями для взаимовыгодного заимствования норм права.

ювенальные суды в России И КИТАЕ:

сравнительно-правовой анализ

Доржиева В. А.

Россия, г. Улан-Удэ

В условиях окончательно не сформировавшейся российской системы ювенальной юстиции, в частности ювенального правосудия, значим опыт других государств. Особый интерес российского правоприменителя вызывает практика отправления правосудия по делам о преступлениях несовершеннолетних в соседней Китайской Народной Республике, которая испокон веков считается образцом крепкой семьи и правильного воспитания детей.

Сравнительно-правовые исследования вопросов, касающихся борьбы с преступностью несовершеннолетних, правосудия по делам о преступлениях несовершеннолетних, характеризуются трудностями, вызванными недостаточным количеством литературы на русском языке и отсутствием данных о реальном положении дел в указанной области в КНР.

Рост преступности несовершеннолетних является волнующей проблемой, как в России, так и в Китае. К сожалению, преступность несовершеннолетних в Китае возрастает ежегодно на 12% [9]. Несовершеннолетними в китайском государстве признаются лица, не достигшие возраста 18 лет, их количество достигает 400 млн., что составляет треть всего населения страны [10, с. 88].

Большую обеспокоенность китайского общества вызывает «поколение 90-х» («after 90» generation). Преступления, совершаемые представителями этого поколения, носят выраженный насильственный, спонтанный, групповой характер. Пи Йи-Джун (Pi Yi-jun), директор Центра исследования преступности несовершеннолетних Китайского университета политологии и права, убежден, что уровень преступности несовершеннолетних отражает «болезнь» взрослого населения. Считает, что основными причинами роста преступности несовершеннолетних являются общественные изменения, социальные проблемы, наблюдающиеся в Китае на протяжении последних десятков лет [7, с. 3].

Обращение к истории становления китайского ювенального правосудия показывает, что первая ювенальная судебная коллегия (трибунал) была основана в 1984 году в народном суде Шанхая. Сейчас специальные составы судей образованы во всех провинциях Китая. Российские суды пошли по пути введения специализации судей по рассмотрению дел с участием несовершеннолетних. Например, в Свердловской области РФ такая специализация судей действует около 50 лет - с 1962 года[11, с. 29]. Верховным Судом РФ рекомендовано доверять отправление правосудия в отношении несовершеннолетних наиболее опытным судьям [2]. Между тем, создание ювенальных судов как специализированных судов предусматривалось еще в 1991 г. Концепцией судебной реформы в Российской Федерации [1]. В настоящее время ювенальные суды на территории РФ не созданы, действуют только в виде экспериментальных площадок в условиях отсутствия судоустройственного законодательства.

В целях защиты несовершеннолетних и предотвращения преступности несовершеннолетних в КНР приняты два важных законодательных акта, которые составляют основу формирующегося ювенального законодательства.

Закон КНР о защите несовершеннолетних (Law on the Protection of Minors) принят 04 сентября 1991 года[5]. Семь параграфов закона, включающие в себя 56 статей, посвящены защите физического и психического здоровья, законных прав и интересов несовершеннолетних. Данный закон направлен на всестороннее (духовное, интеллектуальное, физическое) развитие детей. В отношении несовершеннолетних, оказавшихся в конфликте с законом, реализуется политика перевоспитания и убеждения, цели которой достигаются путем использования в качестве основного метода – воспитания, обучения, труда, а наказание используется лишь как дополнительная мера (ст. 38 Закона КНР о защите несовершеннолетних).

В связи с беспокойством китайского общества по поводу роста уровня преступности в целом и увеличивающего числа молодежи, демонстрирующей противоправное поведение (которое в Китае еще называют «нездоровым» - «unhealthy»), китайское правительство в 1999 году приняло Закон о предупреждении преступности несовершеннолетних (Law on Preventing Juvenile Delinquency) [6]. В отличие от закона 1991 года, предусматривавшего меры по защите всех категорий несовершеннолетних, в том числе «преступивших закон», акт 1999 года является специальным, имеющим конкретную цель - предотвращение противоправного поведения подростков, еще не преступивших уголовный закон.

Несмотря на наличие специальных законов, и некоторых правил, предусматривающих особое отношение к несовершеннолетним, ювенальное судопроизводство в КНР пока не обрело отчетливой формы. Уголовное преследование несовершеннолетних в Китае, также как и в России, не отделено от системы уголовного преследования в отношении взрослых. Современное уголовное судопроизводство Китая включает в себя три этапа: расследование, обвинение и судебное разбирательство. Суды в Китае являются народными, имеют четыре ступени: суды первого звена, среднего, высшего звеньев и Верховный Суд КНР.

Основу законодательства, касающегося отправления правосудия в отношении несовершеннолетних, образуют УК КНР [3] и УПК КНР[4].

Минимальный возраст привлечения к уголовной ответственности согласно ст. 17 УК КНР – 14 лет. Лица, не достигшие 14-тилетнего возраста, не могут быть субъектами преступлений, однако являются субъектами применения административных мер со стороны китайской полиции. Несовершеннолетние в возрасте от 14 до 16 лет могут быть привлечены к уголовной ответственности за совершение ряда тяжких преступлений. Несовершеннолетние, достигшие возраста 16-ти лет, несут полную уголовную ответственность, но имеют право на снисхождение при назначении наказания.

Отличающееся суровостью санкций уголовное законодательство КНР претерпело серьезные изменения за последние годы, подвергается либерализации, гуманизации уголовное наказание в отношении всех лиц, в особенности - в отношении несовершеннолетних. Ст. 49 УК КНР устанавливает запрет на применение смертной казни к лицам, не достигшим на момент совершения преступления возраста 18 лет. Так было не всегда, вплоть до мая 1996 года практика осуждения несовершеннолетних к смертной казни существовала в КНР, пока Комитет ООН по правам ребенка не выразил беспокойство по поводу применения наказания в виде смертной казни к несовершеннолетним с отсрочкой исполнения казни до достижения ими совершеннолетия.

Сравнение уголовного судопроизводства КНР и РФ обнаруживает некоторые сходства двух систем, вместе с тем наблюдается существенная разница. Рассмотрим некоторые из них. В структуре двух основных российских законов выделены вопросы, регулирующие производство в отношении несовершеннолетних, – раздел V УК РФ и глава 50 УПК РФ. В УК КНР и УПК КНР отдельных глав, разделов, посвященных несовершеннолетним, нет.

Определенный интерес представляет сопоставление порядка участия в производстве по уголовному делу защитника в российском и китайском законодательстве. Уголовное дело в отношении несовершеннолетнего должно быть рассмотрено с обязательным участием защитника-адвоката, даже в случае отказа от него (ст. 51 УПК РФ). В соответствии с положениями ст. 49 УПК РФ защитник (адвокат, один из близких родственников обвиняемого, иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый) в подавляющем большинстве случаев участвует в уголовном деле с момента возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица. УПК КНР, напротив, не предусматривает такого права подозреваемого, обвиняемого. Зачастую на практике адвокат или общественный защитник вступает в дело только после поступления дела в суд. Суд полномочен, принять решение по существу в отсутствие какого-либо защитника. Исключение из этого правила касается несовершеннолетних (наряду со слепыми, глухими и немыми), которым народный суд обязан назначить защитника (ст. 34 УПК КНР).

Анализ законодательств двух стран позволяет сделать вывод, что в российском государстве в целом право на защиту обеспечено в большей степени, более соответствует международным стандартным. Отрадно, что китайское законодательство, как и российское, в части регулирования вопросов, направленных на защиту прав несовершеннолетних, имеет тенденцию к положительным изменениям.

Интерес вызывает еще один аспект изучаемого вопроса: порядок участия в производстве по уголовному делу законных представителей несовершеннолетних. Согласно второму абзацу ст. 14 УПК КНР в случае, если преступление совершает лицо, не достигшее 18-ти лет, о явке на допрос и о явке в судебное заседание наряду с обвиняемым может быть уведомлен его законный представитель. Российское законодательство и уголовно-процессуальная политика рассмотрения уголовных дел в отношении несовершеннолетних ушли значительно дальше. В соответствии со ст. 426 УПК РФ законные представители несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого допускаются к участию в уголовном деле с момента первого допроса несовершеннолетнего. Положения ч. 3 ст. 423 УПК РФ обязывают соответствующие должностные лица незамедлительно извещать законных представителей несовершеннолетнего о его задержании.

В дополнение к национальному законодательству Верховным Народным Судом КНР разработаны некоторые рекомендации, основной смысл которых заключается в утверждении, что «несовершеннолетние не должны осуждаться наравне со взрослыми» [10].

Невозможно в рамках одной статьи детально изложить подробный и глубокий сравнительно-правовой анализ систем ювенального правосудия двух стран, между тем, даже на основании вышесказанного можно сделать некоторые выводы. Сравнение основных нормативно-правовых актов уголовно-процессуального законодательства обоих стран показывает, что российский УПК, имея в своей структуре отдельную главу, посвященную производству в отношении несовершеннолетних, по отношению к УПК КНР позволяет более дифференцированно подходить к судопроизводству в отношении несовершеннолетних. То же самое касается уголовного законодательства рассматриваемых стран. Российский законодатель характеризуется более прогрессивными идеями. Но в целом политика двух государств в исследуемой сфере нацелена на максимальную защиту прав и законных интересов несовершеннолетних, пусть и преступивших закон. Обе страны выражают беспокойство по поводу роста преступности несовершеннолетних, характерной чертой уголовного и уголовно-процессуального законодательства, судебной практики двух стран является особое, снисходительное отношение к несовершеннолетним.

Литература:

О Концепции судебной реформы в РСФСР [Текст]: Постановление ВС РСФСР от 24.10.1991 №1801-1 // Ведомости СНД и ВС РСФСР.- 31.10.1991.- №44.- Ст. 1435.
О судебной практике применения законодательства, регулирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних [Текст]: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 01.02.2011 №1 // Российская газета.- №29.- 11.02.2011.

Blog

Ю. П. Гармаев, доктор юридических наук

Содержание