Ю. П. Гармаев, доктор юридических наук

Вид материала

Документы

Содержание Сравнительно-правовой анализ уголовной ответственности за дорожно-транспортные преступления в россии и кнр Перспективы применения опыта китая при введении в россии уголовной ответственности юридических лиц

Подобный материал:

• М. М. Бринчук экологическое право учебник, 9749.11kb.
• Кунц Елена Владимиров на, доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой уголовного, 20kb.
• М. Г. Масевич доктор юридических наук, профессор Российского университета Дружбы народов,, 3719.62kb.
• В. П. Малков доктор юридических наук, профессор, 9953.56kb.
• Технология формирования, 994.82kb.
• Российская академия юридических наук право собственности государственных корпораций, 2138.07kb.
• Блок рабочей учебной программы специального курса профилактика преступлений, 219.14kb.
• Б. А. – доктор юридических наук, профессор Казну им аль-Фараби, 209.21kb.
• Общеобразовательная программа дошкольного образования Авторский коллектив, 5619.19kb.
• Арбитражный процесс. Учебник для бакалавров, 185.9kb.

СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ДОРОЖНО-ТРАНСПОРТНЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ В РОССИИ И КНР


Латыпова К. С.

Россия, г. Улан-Удэ

Уровень аварийности на дорогах всего мира, несмотря на все принимаемые меры, остается высоким. Каждый год на земле в результате дорожно-транспортных преступлений погибают и получают ранения более 10 миллионов человек 2, с. 15. В отличие от экономически развитых стран с высоким уровнем автомобилизации и высокой интенсивностью движения (Австрия, Германия, Франция, США) в Российской Федерации уровень дорожно-транспортных преступлений в 4-5 раз выше, чем в других странах.

За 2010 год в России произошло 199431 дорожно-транспортное происшествие, в результате которых погибли 26597 человек, а 250635 получили ранения 7. Между тем, в Китайской Народной Республике (далее по тексту КНР), так же как и в России остается самый высокий уровень показателей смертности в результате дорожно-транспортных преступлений. За первые шесть месяцев 2010 на дорогах Китая погибли 27 тысяч человек, 117 тысяч получили ранения 8.

В Китае среднегодовые пробеги машин намного выше, так же как и отличное качество и состояния автомобильных дорог, чем в России. Чем же обусловлен такой высокий уровень дорожно-транспортных преступлений в этих совершенно разных государствах, которые представляют для нас научный и практический интерес.

Основными причинами дорожно-транспортных преступлений по-прежнему остаются нарушения водителями Правил дорожного движения (далее ПДД), установленных в этих двух государствах. Чаще всего водители нарушают скоростной режим, оказываются в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, под воздействием психотропных или одурманивающих веществ. В Китае преимущественное право движения часто определяется не сигналами светофора или требованиями дорожных знаков, а самим водителем. Пешеходный переход вместо того, чтобы стать гарантом безопасности пешехода при пересечении с проезжей частью, наоборот является местом повышенной опасности. А красный сигнал светофора часто воспринимается, как рекомендация быть осторожнее, а нередко вообще игнорируется. Водители выезжают на полосу встречного движения, не соблюдают правила маневрирования, и расположения транспортных средств на проезжей части. Все это свидетельствует о том, что подавляющее большинство данных преступлений происходит по вине нерадивых, безответственных, недисциплинированных водителях, которые сознательно, умышленно нарушают предписанные им нормы поведения, проявляя тем самым грубое пренебрежения к своему долгу 4, с.16.

Сравнительно-правовой анализ действующего уголовного законодательства России и Китая, предусматривающих уголовную ответственность за такой вид преступления, как дорожно-транспортные, помогает определить существующую разницу в регулировании данных отношений в разных государствах, выявить национальную специфику. Избрания подобного метода исследования связано с тем, что характер общественно опасных последствий дорожно-транспортных преступлений не ограничивается территориальными границами одного государства. Кроме того, изучения зарубежного права «открывает перед юристом новые горизонты, позволяет ему лучше узнать право своей страны, ибо специфические черты этого права особенно отчетливо выявляются в сравнении с другими системами. Сравнение способно вооружить юриста идеями и аргументами, которые нельзя получить даже при очень хорошем знании только собственного права» 1, с.38.

Соответствующий анализ указанных нормативных актов России и Китая свидетельствует об определенных различиях в формировании статей, предусматривающих уголовную ответственность за дорожно-транспортные преступления. В Уголовном кодексе КНР от 1 октября 1997 года 7 за данные преступления лицо несет уголовную ответственность по статье 133, которая относиться к разделу особенной части 1 главы – «Преступления против государственной безопасности». Данная статья предусматривает ответственность за «нарушения правил транспортных перевозок явившейся причиной серьезных аварий, повлекшие за собой человеческие жертвы – смерть или тяжелые увечья, либо причинивший значительный ущерб государственному или частному имуществу».

Уголовный кодекс Российской Федерации 6 предусматривает уголовную ответственность по статье 264 УК РФ Нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортного средства, которая относиться к 9 разделу Уголовного кодекса РФ – «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка». Далее законодатель в отличие от УК КНР еще более конкретизирует данные преступления, относя их к главе 27 – «Преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта».

В диспозиции статьи 264 УК РФ законодатель выделяет 6 основных видов общественно опасных деяний, составляющих оконченный состав преступления. Данные изменения были внесены 21 февраля 2010 года Федеральным законом № 16-ФЗ. Теперь законодатель предусматривает уголовную ответственность за следующие деяния:

1) нарушение лицом, управляющим автомобилем, трамваем, либо другим механическим транспортным средством, правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, повлекшие по неосторожности причинения тяжкого вреда здоровью человека;

2) те же действия совершенные лицом, находившимся в состоянии алкогольного опьянения;

3) деяния предусмотренные частью первой, повлекшие по неосторожности смерть человека;

4) те же действия, совершенные лицом, находившимся в состоянии алкогольного опьянения;

5) деяния предусмотренные частью первой, повлекшие по неосторожности смерть двух или более лиц;

6) те же действия, совершенные лицом в состоянии алкогольного опьянения.

Этим самым законодатель ужесточил уголовную ответственность водителей совершающих данные преступления в состоянии алкогольного опьянения. Санкция данной статьи предусматривает уголовную ответственность в виде лишения свободы и права управлять транспортным средством водителей на срок до трех лет, если в результате дорожно-транспортного преступления был причинен тяжкий вред здоровью человека. Увеличился с 5 до 7 лет срок лишения свободы, если в таком дорожно-транспортном преступлении погибли двое или более, то срок предусматривает до 9 лет лишения свободы. Применительно к дорожно-транспортным преступлениям задачи наказания определяются, прежде всего, целями общего предупреждения. Это означает, что общей превенции характерен принцип устрашения, «чем строже предусмотренное наказание, тем выше его общепредупредительная роль» и что пересмотр санкций в сторону смягчения наказания означает снижения роли общей и возрастания частной превенции данной нормы 3, с.53.

Санкция же статьи 133 УК КНР 7 предусматривает наказания за дорожно-транспортные преступления на срок от 3 до 7 лет. Но в связи с высоким уровнем показателей смертности на дорогах Китая, законодатель был вынужден ужесточить наказания. В 2009 году китайская полиция приняла закон, по которому автомобилисты могут быть приговорены к высшей мере наказания за дорожно-транспортные преступления, совершаемые в состоянии алкогольного опьянения, со смертельным исходом - к смертной казни (расстрелу). В настоящее время рассматривается законопроект, согласно которому вождение в нетрезвом виде будет включено в разряд уголовных преступлений. Китай, таким образом, ведет активную борьбу по сокращению данных преступлений на дорогах их государства, активно разрабатывая меры по снижению дорожно-транспортных преступлений.

Проанализировав уголовное законодательство двух государств, можно сделать следующие выводы:

- положения, на которых базируется конструктивные особенности уголовно-правовых норм России и Китая о дорожно-транспортных преступлениях, весьма схожи. В связи с этим свести их к единому знаменателю достаточно легко;

- в целом УК РФ, безусловно, не уступает УК КНР уровнем заложенного потенциала, эффективным использованием уголовно-правовых средств, необходимых для уголовно-правовой борьбы с дорожно-транспортными преступлениями;

- полученные выводы не исключают целесообразности дальнейшего совершенствования УК РФ, по нормам УК КНР, предусматривающие ответственность за дорожно-транспортные преступления. Такое совершенствование необходимо в принятии статьи в УК РФ, которая бы регламентировала уголовную ответственность лиц скрывшихся с места дорожно-транспортного преступления. Поскольку наш закон на сегодняшний день не усиливает наказания таких лиц, в отличие от Уголовного кодекса КНР, который наказывает их сроком свыше 7 лет.

Неследует забывать о том, что немалый вклад в меры борьбы с дорожно-транспортными преступлениями вносит своевременное и квалифицированное расследование преступлений. Однако по данной категории дел отмечается невысокое качество расследование. В определенной мере это связано с отсутствием опыта и доступных следователем научно обоснованных рекомендаций по выявлению и раскрытию дорожно-транспортных преступлений. Эти обстоятельства предопределяют необходимость разработки частной методики расследования с учетом их специфики.

Проблемы, связанные с дорожно-транспортными преступлениями в России и Китае остаются актуальными на сегодняшний день, несмотря на ряд принятых мер по борьбе с ними. Поскольку только добросовестное отношение водителей и пешеходов к данной ситуации может реально снизить уровень данных преступлений.


Литература:

1. Аксель М. Методологические проблемы сравнительного права. В. Сб.: Очерки сравнительного права. М.: Прогресс, 1981.- 356 с.
   
2. См., например: Квашин В.Е. Теоретические основы профилактики неосторожных преступлений: учеб. Пособие.- М.: Изд-во МГУ, 1990.- 234 с.
   
3. Мешалкин С.Н. Проблема борьбы с преступлениями в сфере безопасности дорожного движения; уголовно-правовые и криминалистические аспекты: Монография.- Домодедова: ВПК МВД России, 2003.- 154 с.
   
4. Тамбовцев Е.А. Краткая криминологическая характеристика дорожно-транспортных преступлений // Российский следователь.- 2007.- №6.- С. 14-17.
   
5. Уголовный кодекс Российской Федерации: текст изм. и доп. на 10 июля 2010г. – М.: Эксмо, 2010.- 160 с.
   
6. Уголовный кодекс Китайской Народной Республики под ред. А.И. Королевой, пер. с китайского Д.В. Вичикова - Спб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2001.- с. 303
   
7. http//www.gibdd.ru/news/627345/8968 Дата обращения: 21.03.2011.
   
8. http//www/china/org/cn/china/NPC_CPPCC_2011/2011-02/25/cjntect_22006335. Дата обращения: 14.03.2011.
   

ПЕРСПЕКТИВЫ ПРИМЕНЕНИЯ ОПЫТА КИТАЯ ПРИ ВВЕДЕНИИ В РОССИИ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ


Лугавцов К.В.

Россия, г. Улан-Удэ


Категория юридическо­го лица – одна из самых проблемных в современной науке. Общепризнанно, что юридическое лицо, как и лицо физическое, есть субъект права. Легальное определение указанного понятия закреплено в ст. 48 Гражданского кодекса РФ. «Юридическим лицом признается организация, которая имеет в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество и отвечает по своим обязательствам этим имуществом, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде». [1, с. 81]

В современной России юридическое лицо может быть привлечено лишь к гражданско-правовой и к административной ответственности. При этом оно остается уголовно недосягаемым даже в случае совершения деяния, повлекшего, например, экологическую катастрофу.

Проблема уголовной ответственности юридических лиц за противоправную деятельность принадлежит к числу чрезвычайно спорных и сложных. В последние десятилетия в связи с движением общества по пути технократизации, в различных странах все чаще и настойчивее стал обсуждаться вопрос об уголовной ответственности юридических лиц за вред, причиненный личности, обществу и государству. [12]

Вопрос об уголовной ответственности юридических лиц был, затронут и в России. Так, 17 февраля 2011 г. глава Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин заявил, что Следственным комитетом был подготовлен законопроект о внесении ряда изменений в УК, который призван ввести в России уголовную ответственность юридических лиц. Как пояснил глава Следственного комитета, в последние годы наблюдается стремительный рост преступлений, совершаемых в интересах или с использованием юридических лиц. Масштаб этого явления позволяет говорить о том, что в России сформировался качественно новый вид преступности – преступность юридических лиц, которая тесно связана с такими опасными социальными явлениями, как корпоративная коррупция, корпоративная экологическая преступность, финансирование терроризма и организованной преступности.

В настоящее время институт уголовной ответственности юридических лиц существует в законодательстве Австралии, Англии, Бельгии, Венгрии (с 2001 г.), Дании, Израиля, Ирландии, Исландии (с 1998 г.), Канады, КНР (с 1997 г.), Нидерландов (с 1976 г.), Норвегии (с 1991 г.), Польши (с 2002 г.), Румынии (с 2004 г.), Словении (с 1999 г.), США, Финляндии (с 1995 г.), Франции (с 1992 г.), Швейцарии (с 2003 г.) и других стран, в том числе бывшего СССР. [2, с. 57]

Основным побудительным мотивом для признания уголовной ответственности юридических лиц стала необходимость борьбы с экологическими и хозяйственными преступлениями, поскольку, как выяснилось, индивидуальная ответственность служащих корпораций не может даже в малой степени возместить причиняемый ущерб и предупредить совершение новых аналогичных преступлений.

В российской научной литературе одни авторы законодательное урегулирование указанного вопроса оценивают как шаг в борьбе с преступностью (С.Г. Келина, А.В. Наумов, А.С. Никифоров, Р.И. Михеев, А.Г. Корчагин, Е.Ю. Антонова). Другие высказывают сомнение либо полностью отрицают необходимость подобного решения (Н.Ф. Кузнецова, Н.Н Полянский, М.И. Бажанов, Л.Д. Ермакова, Т.В. Кондрашова, Л.К. Савюк). [12]

Предложения о возможности признания юридического лица субъектом преступления стали всерьез обсуждаться отечественными правоведами с 1991 г. Положительно этот вопрос был решен в обоих предварительных проектах УК, положенных в основу нового УК РФ 1996 г. Однако при обсуждении проекта и голосовании в первом чтении в Государственной Думе это предложение не прошло, и новый УК РФ в этом отношении остался на прежних позициях.

Противники уголовной ответственности юридических лиц в России приводят следующие доводы: во-первых, усилить материальную ответственность за незаконную де­ятельность вполне можно в рамках гражданского и административного права; во-вторых, у юридического лица отсутствует физическая природа чело­века, поэтому оно не может быть лишено свободы либо под­вергнуто аресту, а это основные виды уголовных наказаний; в-третьих, уголовная ответственность юридических лиц противоре­чит принципу личной виновной ответственности. [12]

В настоящее время принято считать, что субъектом преступления и уголовной ответственности может быть только вменяемое физическое лицо, достигшее определенного законом возраста (ст. 19 Уголовного кодекса РФ). [11, с. 22] Данное положение стало в теории российского уголовного права некой аксиомой. Одна­ко это не значит, что уголовное законодательство не нуждается в совершенствовании. Тем более что опыт некоторых зарубежных стран демонстрирует возможность и целе­сообразность уголовной ответственности юридических лиц.

Пожалуй, ключевым моментом при решении вопроса об уголовной ответственности юридических лиц является проблема вины. Ряд авторов полагают, что вина юридического лица проявляется опосредованно через поведение его работников, которые контролируют осуществление юридическим лицом его прав и обязанностей. [9, с. 43] Думается, что такое понимание соответствует укоренившемуся представлению о вине как о психическом отношении лица к совершенному им деянию. Однако при таком подходе следовало бы отвергнуть также гражданско-правовую и административную ответственность юридических лиц, поскольку эти виды ответственности также предполагают наличие вины. [3, с. 43]

В административном праве данный вопрос ранее был не менее дискуссионным, нежели вопрос об уголовной ответственности юридических лиц сегодня.  Тем не менее, с вступлением в силу Кодекса об административных правонарушениях РФ, [4, с. 9] решён он был позитивно, несмотря на огромное количество противоречий, и спорных вопросов, также связанных с принципом личной виновной ответственности. Согласно ч. 2 ст. 2.1 КоАП РФ, юридическое лицо считается виновным в совершении административного правонарушения, если будет установлено, что у него имелась возможность для соблюдения правил и норм, за нарушение которых предусмотрена административная ответственность, но данным лицом не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению.  Из текста данной статьи видно, что при решении проблемы совместимости с принципом виновной ответственности законодателем было использовано объективное понятие вины, свойственное больше праву гражданскому, нежели уголовному или административному, но при этом проблема была решена.

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод о том, что, вопрос внедрения института уголовной ответственности юридических лиц в национальное уголовное законодательство, несмотря на огромное количество противоречивых проблемных моментов, рано или поздно может быть решён позитивно. Сторонники концепции юридического лица как субъекта преступления аргументируют свою позицию следующим: во-первых, в случае нару­шения общественных отношений, охраняемых уголовным законодательством, гражданско-правовые и административные меры недопустимы, поскольку санкции других от­раслей права не отражают фактическую степень общественной опасности деяний, совершаемых юридическими лицами; во-вторых, юридическое лицо признается со стороны зако­на самостоятельным субъектом права, существующим неза­висимо от физических лиц, поэтому оно может быть признано виновным в совершении отдельных видов пре­ступлений и привлечено к уголовной ответственности; в-третьих, уголовная ответственность юридических лиц не исключает ответственности физических лиц, что в свою оче­редь сохраняет принцип личной виновной ответственности. [12]

Отметим также, что закрепление уголовной ответственности юридических лиц получает всё большую поддержку и на международном уровне. Ещё в 1929 г. Международный конгресс по уголовному праву, состоявшийся в Бухаресте, высказался за введение такой ответственности. В 1978 г. Европейский комитет по проблемам преступности Совета Европы вынес рекомендацию признавать юридических лиц ответственными за экологические преступления. В 1985 г. эта рекомендация была подтверждена Седьмым конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. В Рекомендации Комитета министров стран - членов Совета Европы по ответственности юридических лиц за правонарушения, совершенные в ходе ведения ими хозяйственной деятельности, принятой 20 декабря 1988 г., были установлены основания применения уголовной ответственности юридических лиц.

Рекомендации по признанию уголовной ответственности юридических лиц изложены в Международной конвенции о борьбе с финансированием терроризма от 9 декабря1999 г., Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 г., Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г., Конвенции ООН против коррупции от 31 октября 2003 г., [5] Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма от 16 мая 2005 г. [6] На сегодняшний день все указанные Конвенции ратифицированы Россией, поэтому в скором времени необходимо будет вносить соответствующие изменения и дополнения в национальное уголовное законодательство.

В связи с необходимостью изменения уголовного законодательства встаёт вопрос об использовании зарубежного опыта в регламентации уголовной ответственности юридических лиц. Так, в Китайской Народной Республике институт уголовной ответственности юридических лиц был закреплён в новой редакции Уголовного Кодекса КНР, [10] вступившего в силу 1 октября 1997 г.

Применительно к преступлениям юридических лиц законодатель употребляет понятие «корпоративное преступление». В двух статьях Общей части (ст. 30-31) определяются основания и порядок ответственности юридических лиц за корпоративные преступления. По статье 30, за деяние, совершенное компанией, предприятием, непроизводственной единицей, учреждением, организацией, причинившее ущерб обществу, в случаях, предусмотренных в статьях Особенной части, наступает уголовная ответственность. За совершение такого преступления юридическое лицо наказывается штрафом, а руководители и непосредственно ответственные лица за совершение указанных преступлений подлежат уголовной ответственности по соответствующим статьям УК (ст.31).

Ответственность за преступления юридических лиц также предусмотрена в гл. 1-4 и 6-8 Особенной части УК КНР. Подавляющее большинство преступлений юридических лиц предусмотрено в гл. 3 «Преступления против социалистического рыночного экономического порядка» и в гл. 6 «Преступления против общественного порядка и порядка управления».

В настоящее время в УК КНР предусматривается ответственность корпораций за 136 видов преступлений. [7, с. 32] Так, уголовная ответственность юридических лиц предусмотрена за незаконное производство, торговлю, перевозку оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ (ст.125), различные виды контрабанды (ст.151-153), использование при регистрации компании фиктивных документов, декларирование ложных сведений об уставном капитале (ст.158—159), различные преступления против порядка регулирования в сфере финансов, включая подделку государственных казначейских билетов и ценных бумаг (ст.174-182), и т. д.

Таким образом, в УК КНР 1997 г. дано обоснование уголовной ответственности юридических лиц и содержится развернутая система норм, предусматривающих ответственность юридических лиц за конкретные виды преступлений. Появление в Уголовном кодексе такой системы свидетельствует о стремлении законодателя поставить заслон широкому распространению в стране организованной преступности в области промышленного производства, кредитно-финансовых и валютных операций, таможенного контроля и т. п. Оно вызвано реальными условиями современного развития общества, состоянием преступности в сфере экономики в целом.

Однако приемлем ли для России тот подход к уголовной ответственности юридических лиц, который сложился в Китае? Стоит ли России закреплять в Уголовном Кодексе ответственность юридических лиц? Мы полагаем, что опыт Китая для России неприемлем, ведь тогда придётся вносить изменения в статьи Общей части о субъекте преступления, системе и видах наказаний, а также изменять санкции многих статей Особенной части. Не исключено, что попытки «разбавить» российское уголовное право подобными санкциями и мерами могут привести лишь к одному - ликвидации уголовного права как самостоятельной отрасли права и превращению его в свод различных правовых дисциплин, труднодоступных для понимания и правоприменения. [8, с. 69]

На наш взгляд, вопрос об уголовной ответственности юридических лиц нуждается в новом осмыслении, в глубокой, комплексной и междисциплинарной разработке, отвечающей современным реалиям. Естественно, что при таком подходе должны учитываться все разработанные криминалистами, в том числе и зарубежными, условия, позволяющие без существенных преобразований уголовно-правовой системы РФ решить проблему ответственности юридического лица.

Например, некоторые страны (Австрия, Албания, Испания, Мексика, Перу) в вопросе об ответственности корпораций за уголовные правонарушения пошли по «промежуточному» пути, при котором юридическое лицо формально не признается субъектом преступления.

Так, УК Австрии не предусматривает прямо уголовную ответственность юридических лиц, а говорит лишь о физических лицах. Вместе с тем в нем указано, что если какое-либо юридическое лицо обогатилось за счет совершения преступления физическим лицом или за счет имущества, полученного от преступления, то оно «приговаривается к выплате денежной суммы», соответствующей стоимости неосновательного обогащения. [2, с. 59]

Этот путь развития представляется наиболее приемлемым и для уголовно-правовой системы РФ. Особая роль при таком подходе может быть отведена гл. 15.1 УК РФ «Конфискация имущества». Уголовная ответственность юридических лиц должна быть закреплена как иная мера уголовно-правового характера, которая будет применяться к юридическим лицам, не исключая при этом ответственности физических лиц по конкретной статье Особенной части УК РФ.

Российскому законодателю необходимо своевременно и адекватно отреагировать на наметившуюся тенденцию расширения ответственности организаций в международном праве и зарубежном законодательстве, причём сделать это эффективно и безболезненно для уголовно-правовой системы РФ. Остаётся надеяться, что доводы в пользу квазиуголовной ответственности юридических лиц будут учтены новым законопроектом.


Литература:

1. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая: Федеральный закон от 30.11.1994 № 51-ФЗ (в ред. от 03.11.2006) // Собрание законодательства РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
   
2. Додонов В.Н. Ответственность юридических лиц в современном уголовном праве / В.Н. Додонов // Законность. - 2006. - № 4. - С. 56 – 59.
   
3. Епифанова Е.В. Юридическое лицо как субъект преступления / Е.В. Епифанова // Современное право. - 2003. - № 2. - С. 43-45.
   
4. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях: текст с изм. и доп. на 10 июля 2010 г. – М.: Эксмо, 2010. – 304 с. – (Законы и кодексы).
   
5. Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции: принята 31.10.2003 г. Резолюцией № 58/4 Генеральной Ассамблеи ООН // Собрание законодательства  РФ. - 2006. - № 26. Ст. 2780.
   
6. Конвенция Совета Европы о предупреждении терроризма: заключена в г. Варшаве 16.05.2005 г. // «Правовые основы деятельности органов внутренних дел: Сборник нормативных правовых актов: в 3 томах» - Том 1. М.: «Москва», 2006.
   
7. Пан Дунмэй. Теория уголовной ответственности юридических лиц в КНР / Пан Дунмэй // Уголовное право. - 2009. - № 2. – С. 30-35.
   
8. Проценко С.В. К вопросу о целесообразности привлечения к уголовной ответственности юридических лиц / С.В. Проценко // Юридический мир. - 2008. - № 9. - С. 62-69.
   
9. Ситковский И.В. Проблемы ответственности юридических лиц в уголовном законодательстве / И.В. Ситковский // Уголовное право. - 2002. - № 4. - С. 42-44.
   
10. Уголовный кодекс Китайской Народной Республики: [Принят на 5-й сессии Всекитайского собрания народных представителей шестого созыва 14 марта 1997 г.] // Режим доступа: ссылка скрыта
    
11. Уголовный кодекс Российской Федерации (по состоянию на 1 апреля 2010 года). – Новосибирск: Сиб. унив. изд-во, 2010. – 160 с.
    
12. Широков В.А. Уголовная ответственность юридических лиц: Опыт зарубежных стран и перспективы применения в России [Электронный ресурс] / В. А. Широков // Режим доступа: u/doc/document.asp?docID=1252244