Т. М. Шамба, А. Ю. Непрошин Абхазия Правовые основы государственности и суверенитета Москва, 2003

Вид материала

Книга

Содержание Александр IГосударственный Канцлер Граф Румянцев

Подобный материал:

• Закон республики абхазия, 528.04kb.
• Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между Российской Федерацией и Республикой, 112.27kb.
• I. Теоретические основы государственности, 2300.93kb.
• Ведомости Парламента Республики Казахстан, 2003 г., N 9, ст. 41; "Казахстанская правда", 1112.58kb.
• 2. руководство министерства и иные представители мчс РФ 2 pбk daily (Москва), №175,, 361.47kb.
• Программа Москва 2003 Гукасян Г. Л. Программа курса «Основы муниципального хозяйства», 331.58kb.
• Правительства Республики Абхазия статья, 3134.68kb.
• Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между Республикой Абхазия и Российской, 105.8kb.
• Правовые основы российского государства, 695.3kb.
• Ведомости Парламента Республики Казахстан, 2003 г., N 1-2, ст. 4; "Казахстанская правда", 428.45kb.

«Грамота,
данная 17 февр. 1810 г. Императором Александром I
владетелю Абхазии КНЯЗЮ ГЕОРГИЮ ШАРВАШИДЗЕ,
с просительными пунктами

Божиею поспешествующею милостию Мы АЛЕКСАНДР ПЕРВЫЙ, ИМПЕРАТОР и САМОДЕРЖЕЦ ВСЕРОССИЙСКИЙ… и пр. пр. пр. Нам, любезно верноподданному Абхазския землю Владетелю князю Георгию Шарвашидзе НАША ИМПЕРАТОРСКАЯ милость и благоволение. Снисходя на прошение Ваше поступить в вечное подданство Российской империи и, не сомневаясь в преданности Вашей к высокому НАШЕМУ престолу, изъясненной в обязательном письме Вашем, на все ВЫСОЧАЙШЕЕ Имя НАШЕ присланном, утверждаем и признаем Вас НАШЕГО любезно верноподданного наследственным Князем Абхазского Владения под Верховным покровительством, державою и защитою Российской Империи, и включая Вас и дом Ваш и всех Абхазского владения жителей в число НАШИХ верноподданных, обещаем Вам и преемникам Вашим НАШУ ИМПЕРАТОРСКУЮ милость и благоволение. Приняв также за благо все статьи, изъяснения от слова до слова в том прошении Вашем, которые в копии с Российским переводом всей НАШЕЙ жалованной грамоте прилагается, утверждаем оныя ИМПЕРАТОРСКИМ НАШИМ словом за НАС и высоких преемников НАШИХ по всей силе на вечные времена не нарушимо и вследствие того соизволяя ознаменовать Вас особою НАШЕЮ к Вам милостью, определяя Вам жалованье серебром по две тысячи пятисот рублей в год, а любезной Княгине Родительнице Вашей по тысяче пятисот рублей в год серебром-же, которое как Вам, так и Ей, со дня учинения Вами на верность подданства присяги, и будет доставляемо от главнокомандующего в Грузии из казны НАШЕЙ по третям года. Во вящее же изъявление Вам ИМПЕРАТОРСКОЙ НАШЕЙ милости жалуем Вам и преемникам Вашим знамя с гербом Империи Российской, повелевая хранить оное наследственно в доме Вашем, да сверх того ВСЕМИЛОСТЛИВЕЙШЕ жалуем Вас Кавалером ордена Св. Анны первого класса, кои знаки при сем-же предупреждая повелеваем возложить на себя и носить по установлению. Преемники-же Ваши имеют на достоинство Князя Абхазского владения испрашивать ВЫСАЧОЙШЕГО утверждения НАШИМИ ИМЕРАТОРСКИМИ грамотами, которыя как и сея по немареченному милосердию НАШЕМУ и будут ВСЕМИЛОСТИВЕЙШЕ им доставляемы. За сим поручая Вам управлять народом Абхазския земли с кротостью и правосудием, уверены МЫ, что Вы и наследники Ваши как в преданности своей к НАШЕМУ престолу, так и в точности исполнения воспринятых Вами на себя обязанностей пребудете непоколебимы. В таком надеянии и в залог Монаршей НАШЕЙ к Вам и ко всему Абхазскому народу милости, дана сея ИМПЕРАТОРСКАЯ НАША Грамота за собственноручным НАШИМ подписанием и с приложением Государственной печати. В престольном НАШЕМ Граде (св. Петра) Февраля 17-го дня лета от Р. Х. 1810-й, а царствования НАШЕГО в десятое.

Александр I
Государственный Канцлер Граф Румянцев^»

Таким образом, абхазы тоже связали свою судьбу с Россией. Согласно грамоте российского императора Абхазское княжество вошло в состав России со своей собственной территорией, сохраняло в ней автономное во внутриполитической сфере самостоятельное положение. Наличие такого документа высвечивает два важных политических момента. Во-первых, Абхазия входила в состав Российской империи самостоятельно, как суверенное государство, субъект мировой политики. Именно такое ее положение было признано царским правительством и зафиксировано юридически. Во-вторых, даже в рамках империи Абхазии был сохранен статус автономности, она по-прежнему считалась княжеством (как, скажем, Польша — царством, а Финляндия — великим княжеством) и управлялась национальными князьями Чачба — Шарвашидзе.

Но была еще одна особенность, отличавшая вхождение Абхазии под покровительство России. Если Гурия, Имеретия и другие государства входили в состав целиком в полном составе всех народностей, родов, то при вхождении Абхазии под покровительство России по договору туда не вошли вольные абхазские общества Аибга, Псху, Дал, Цабал и др., что в дальнейшем привело к непредсказуемым последствиям. Такое поведение отдельных народностей было связано с тем, что абхазы и близкие им народы этого края (убыхи, шапсуги, абазинцы и др.) на протяжении многовековой истории были полностью независимыми, свободным гордым народом, отличались смелостью и воинственностью. Во все времена существования страны ее земля никогда не захватывалась завоевателями полностью, враги всегда получали достойный отпор. Поэтому само представление, что абхазы добровольно войдут к кому-либо в подчинение, вызывало у них неприятие. История показала, что этот народ способен защитить себя, свою землю и собственное государство от любых притязаний и агрессии. Этот исторический факт должен был бы послужить хорошим напоминанием и предостережением современным наполеонам.

Описывая политическое, государственное устройство Абхазии того периода, Н. И. Карлгоф сообщает следующие сведения: «В абхазском племени есть две различные системы политического устройства: 1) абхазское владение составляет смесь феодальной системы с удельной; 2) прочие общества абхазского племени составляют середину между устройством владения абхазского и черкесских обществ (т. е. между абхазской монархией и демократическими республиками)...

Мы не можем положительно сказать, которая из двух форм политического устройства абхазских племен составляет первоначальную, т. е. мелкие ли абхазские общества отторглись от зависимости владетелей, некогда, быть может, общей во всем абхазском народе, или устройство владения абхазского есть развитие абхазского общества; образовалось ли оно в последнем случае самобытно или произошло от присвоения наследственной власти одним из правителей народа, поставленных грузинскими (?) царями...

В Абхазии и Сванетии, в Цебельде, Псху, у джигетов сохранились по настоящее время и существуют формы правления или аристократической республики, или владыческая, т. е. Абхазия обладала необходимой для существования страны государственностью, позволяющей ей быть независимой^».

Поскольку находиться в зависимости от иноземцев для абхазов было недостойно, противоестественно, сразу же после ввода русских войск в страну возникло противодействие российскому присутствию, хотя в начале ХIХ в. оно было чисто символическое. Но за противодействием, восстаниями и сопротивлением российской администрации и войскам всегда следовали карательные меры второй стороны, происходила эскалация конфликта ситуации. Этот процесс подогревался, с одной стороны, военными действиями на Северном Кавказе, а с другой — экспансией Турции на Черноморском побережье Кавказа.

Исламизация края, посулы турецких оккупантов абхазским правителям привели к размежеванию в руководстве страны и, соответственно, раскололи ее политическое единство. Россия, которая полагалась на клятвенные обещания, изложенные в Договоре 1810 г., вынуждена была вести борьбу в этом регионе на два фронта: с турками в открытой битве за Кавказ в целом и с народами Кавказа, не приемлющими присутствие России на своей земле. Не будем останавливаться на истории развития этих событий, поскольку это не входит в нашу задачу. Скажем только, что в этот период началось махаджирство (переселение в Турцию и страны Ближнего Востока). По данным историков, число покинувших Абхазию за период до конца XIX в. составило 180 тыс. человек. Удар по абхазскому этносу был непоправимым.

В качестве примера приведем только выдержку из рапорта генерала Е. А. Головина А. И. Чернышеву об истреблении населения и покорении Дала:


«...В две недели Дал совершенно покорен, опустошен и лишен своего населения, и все это стоило 10-ти убитых и 20-ти раненых, в том числе только 6-ти русских солдат...

Что же касается до мнения полковника Муравьева о заселении Дала русскими, то это требует еще внимательнейшего соображения, ибо страна эта подвержена нападениям карачаевцев и других ближайших к ней враждебных племен... [самурзаканцы] со времен отделения от Мингрелии и поступления под прямое управление русского начальства, изъявляют величайшее усердие, не знают опасностей и по первому ему требованию явились в числе от 600 до 700 человек, что весьма значительно при небольшом народонаселении Самурзаканского округа...^»


Нами приводится эта выдержка не только с целью показать результат карательных мер русского войска, но, главным образом, отметить, что в результате опустошения абхазских земель, в том числе в районе Самурзакана, принадлежащего Абхазии, возникла проблема заселения заново этого края.

Несмотря на сохранение Россией государственного суверенитета и автономии Абхазии, нестабильность в крае не могла ее не беспокоить. Российская администрация видела виновником сложившейся нестабильности в Абхазии правителя страны князя Михаила Шарвашидзе, который своим бездействием и провоцировал смуту. В подтверждение этого взгляда на проблему приводим выдержку из доклада Н. Н. Муравьева к князю В. Д. Долгорукому о действиях владетеля Абхазии:


«В действиях владетеля Абхазии я вижу двуличное поведение против нас и турок, происходящее от волнующих его сомнений: за кем из воюющих держав останется Абхазия? Он не имеет искренней привязанности ни к одной стороне, но желает сохранить свое владение и считает себя в праве держать род нейтралитета, забывая свое высокое звание генерал-адъютанта Е. И. В...^»


Неустойчивое положение России в автономной Абхазии (по сравнению с другими княжествами Центрального и Восточного Закавказья, которые уже давно были лишены царским правительством суверенитета и входили в состав России на правах военных отделов), а также ее особый интерес к этому стратегически важному участку побережья требовал принятия кардинальных мер по изменению статуса региона. Об этом непрестанно напоминали военачальники и наместник, что мы видим из рапорта начальника войск в Абхазии генерала М. Т. Лорис-Меликова кутаисскому генерал-губернатору Г. Р. Эристову от 12 августа 1858 г.:


«Необходимость и важность прочного занятия Абхазии, имеющей единственный хороший порт на восточном берегу Черного моря, — страны, которая, признавая власть России, должна бы служить основанием к распространению нашего владычества по всему восточному берегу, — конечно не может подлежать какому бы то ни было сомнению.

Мы заняли Сухум в 1810 году. С того времени прошло уже полстолетия и надо сознаться, что влияние наше в Абхазии нисколько не увеличилось, что, действительно, как выразился генерал Филипсон, мы не владеем, а только занимаем ее. Даже кажется вернее предположить, что это занятие в настоящее время менее прочно, чем было прежде, ибо тайные происки иностранных держав с целью возбудить против нас племена, населяющие прибрежья восточного берега Черного моря, в последнее время много увеличились^».


И наступил момент, когда Россия приняла решение о включении Абхазии в ее состав, что было подтверждено соответствующим документом:


«Рескрипт наместника на Кавказе Великого князя Михаила графу В. Адлербергу о введении в Абхазии русского управления. 26 июня 1864 г.

Высочайшее повеление об устранении кн. Шарвашидзе от обязанностей владетеля, навсегда с потомством, и о введении в Абхазии Русского управления получено было мною во время последней экспедиции в долине р. Мзимты. Желая лично объявить кн. Шарвашидзе Высочайшую волю и в то же время вызвать его из Абхазии, чтобы при предстоящем преобразовании управления этим краем избежать могущих произойти беспорядков и даже вооруженного сопротивления, я поручил начальнику штаба пригласить кн. Михаила в Кутаис ко времени прибытия моего туда... усматривая из всего, что дальнейшие меры снисхождения в отношении к кн. Михаилу не поведут к желаемой цели, я отправил к нему рескрипт свой, в котором положительно объявляю ему Высочайшую волю и предписал Кутаисскому Генерал-губернатору теперь же ввести в Абхазии Русское управление, настояв на непременном выезде оттуда бывшего владетеля^».


Показательным является документ, с которым обратился наместник на Кавказе к царю по поводу ликвидации независимости Абхазии. Следует отдать должное той деликатности в подходах к решению этой проблемы. Вопрос этот был не простым. Как следует из текста, только особые обстоятельства вынудили Россию сделать этот шаг, чего не было в отношении других княжеств, ранее вошедших в состав Российской империи, с которыми просто не церемонились.

Вот как писал по этому поводу наместник Кавказа великий князь Михаил о необходимости упразднения Абхазского княжества и заселения его казаками 27 марта 1864 г.


«Ввиду близкого осуществления высочайше одобренных Предположений о заселении казачьими станицами Восточного берега Черного моря от устья Кубани до р. Бзыби, представляется необходимым решить вопросы о будущем положении владения абхазского: должна ли Абхазия оставаться в настоящем ее сложении, т. е. под безотчетным управлением кн. Михаила Шарвашидзе, или же в ней должно быть введено управление, устроенное на других началах.

Шестьдесят лет прошло с тех пор, как Абхазия признала верховную власть Российского государя и отец кн. Михаила Шарвашидзе признан был наследственным его владетелем. Страна эта, тогда еще полудикая, раздираемая междоусобьями различных княжеских фамилий, постоянно подвергавшаяся насилию турок и хищничествам горцев, со времени присоединения к России получила от Русского правительства внешнюю защиту.

Народ абхазский, занимающий самую лучшую часть кавказского края, упал до последней степени нищеты и дикости, половина его приняла исламизм, другая — потеряла почти всякое понятие о религии. Россия вместо благодарной союзницы приобрела в Абхазии непокорную и коварную рабу, готовую с распростертыми объятиями принять каждого врага нашего, который явится у ее берегов. Власти наши не касаются внутреннего управления этим народом: ни податей, ни повинностей абхазцы не несут, войска не стоят у них на квартирах, не берут с них подвод, не пользуются ничем и постоянно защищают их; за все это абхазцы платят нам убийствами из-за куста.

Где же искать причины всего этого, как не в системе управления нынешнего владетеля. Юридически нельзя обвинить князя Михаила Шарвашидзе ни в одном из тех тяжких преступлений, в которых обвиняет его общее мнение и все близко видевшие его действия, потому что поступки его, как владетеля, никогда не подвергались и не могли подвергаться законному расследованию. Во всяком случае, нельзя не обратить внимания на многие очевидные факты его продолжительной правительственной деятельности... Облагая простолюдинов за малые проступки огромными штрафами в пользу своей казны, он оставляет всегда безнаказанными сильных хищников и убийц и даже покровительствует им; от этого-то хищничества грабежи и убийства сделались в Абхазии явлениями постоянными. При таком положении края выгодно ли для России и согласно ли с чувством справедливости и человеколюбия оставлять его под властью владетеля, теперь им управляющего. В отношении политическом это было бы положительно вредно. Уничтожение такой власти, которая умышленно или неумышленно сделала столько зла и так долго делала это зло, составляет обязанность нашего правительства.

Следует:

1) Владетеля и наследника его склонить отказаться от права владения.

2) Назначить владетелю и наследникам его содержание, их обеспечивающее.

3) Из Абхазии образовать военный округ, который вместе с Цебельдой подчинить особому военному начальнику на правах начальника отделов в областях с подчинением Кутаисскому генерал-губернатору.

4) Если количество свободных земель дозволит, то водворить вдоль берега до устья Ингура казачьи поселения, которые вместе с поселениями по р. Бзыби могли бы составить Абхазское казачье войско под управлением начальника Абхазского военного отдела.

5) Границею между Кубанским и Абхазским войском назначить хребет, замыкающий Гагринскую теснину и отделяющий теперь Абхазию от земли джигетов^».


Итак, реформа управления коснулась и Абхазии. В 1864 г. в целях «водворения внутреннего порядка» Абхазское княжество было упразднено и введено русское управление с образованием Сухумского военного отдела Российской империи. Это совпало по времени с окончанием Кавказской войны и поражением Турции в русско-турецкой войне. Наместник на Кавказе в своем письме от 23 марта 1864 г. Александру II писал: «...независимое положение Абхазии имело смысл, покуда восточный берег Черного моря не был присоединен к России». Военный отдел как административное образование просуществовал до 1883 г.

Анализируя период существования автономного, суверенного государства Абхазия в составе Российской империи, находящегося под ее высоким покровительством, можно сказать, что в Российской империи «военные отделы» не были государственными образованиями, а были созданы как временные административные структуры на территориях, имеющих статус колоний, каковыми и являлись Закавказье и Причерноморье. Военные отделы территориально соответствовали либо бывшим княжествам, как, например, Сухумский — Абхазскому княжеству, либо произвольным территориям, как, например, Черноморский, занимавший район Адлер—Сочи—Туапсе.

Административная структура этого колониального военного образования была следующей: военные округа, возглавляемые губернаторами, представителями наместника на Кавказе и находящимися на местах в столицах округов, подчинялись намест­нику царя, который имел резиденцию в Тифлисе и подчинялся непосредственно царю. Вся эта колониально-государственная структура, вобравшая в себя все царства и княжества Центрального и Западного Закавказья, для простоты называлась русскими правителями «Грузия». В каждом из княжеств этого образования люди относили и называли себя по принадлежности к собственному этносу (племени или народности). Использовалось в какой-то мере и название «грузины», но как некий обобщающий символ, который можно было применить к любому жителю этой территории. Во всяком случае, этнические абхазы этим наименованием относительно себя никогда не пользовались.

Особо следует отметить, что в период существования военных отделов гражданская администрация и какое-либо местное самоуправление отсутствовали. Сложилась централизованная военная власть, типичная для всех колоний мира. При необходимости решения вопросов, выходящих за пределы компетенции этих отделов, под их управлением создавались соответствующие комитеты, призванные решать насущные вопросы жизни местного населения. В эти комитеты привлекались представители местной знати и общин. Это отсутствие местного самоуправления было еще одним из признаков превращения Абхазии в колонию России.

Однако даже с образованием Военного отдела с формальной и юридической позиций для Абхазии ничего не изменилось: состав населения страны как был моноэтническим, так им и остался; территория страны практически осталась неизменной и, следовательно, de jure Абхазия оставалась суверенным государством.

Тем не менее фактически имели место значительные отклонения от нормального развития суверенного государства, а именно:

• создание «военного отдела» переводило развитие государства на военное положение;
  
• усиливались карательные акции против недовольных, что особенно имело место после абхазских восстаний 1866 и 1877 гг., за которыми началась насильственная депортация абхазов;
  
• население Абхазии после подавления вышеуказанных восстаний было объявлено «непокорным и виновным» с последовавшими затем карательными санкциями;
  
• резко снизилась общая численность населения страны;
  
• военная и гражданская администрация Российской империи приступили к осуществлению плана заселения освободившихся в результате махаджирства земель Абхазии инородцами, т. е. началась колонизация страны.
  

Сухумский военный отдел просуществовал до 1883 г., а затем после очередной реорганизации был преобразован и в виде Сухумского военного округа вошел в состав Кутаисской губернии, и весь этот период до 1917 г. страна управлялась наместником, напрямую подчинявшимся российскому императору. Хотя формально в последующий период для Абхазии вроде бы все осталось по-прежнему, фактически имели место несколько моментов, существенно повлиявших на последующее развитие отношений с нынешним государством Грузия.

1. Оставаясь в виде Абхазского царства, Абхазского княжества или даже Сухумского военного отдела, Абхазия имела возможность сохранять этническую однородность (моноэтничность).

2. Государственность страны, ее законы и иммиграционная политика, а позднее адмиинстративно-территориальное разделение с соседями с юга препятствовало проникновению и свободному расселению в стране народов других этнических групп.

3. Перенос в 1883 г. управления военного округа в центр расположения губернаторства — в Кутаис — и отсутствие гражданского национального управления и контроля способствовали образованию официального канала, позволяющего представителям других этносов беспрепятственно эмигрировать из южных провинций (Гурии, Картли, Мегрелии и др.) и расселяться на просторах Абхазии.

4. Содействие переселению народов в Абхазию оказывала колониальная политика имперской России, направленная на замещение непокорных народов беспринципным быдлом, которым легко управлять при помощи кнута.

Изначально к концу века численность поселенцев была небольшой, но, в сопоставлении с остатками уничтоженного геноцидом народа, она стала опасной, поскольку вела к изменению демографического баланса в Абхазии.

Объединение отдельных княжеств Закавказья под российским державным орлом завершилось к 1878 г. присоединением к России бывшего Батумского пашалыка, населенного главным образом мусульманами. Имеретия вместе с Гурией вышла в 1864 г. из Грузино-Имеретинского управления в виде самостоятельной административной единицы и получила название Кутаисской губернии. Вначале в ее состав входил Ахалцихский уезд, а Мегрелия, Абхазия и отчасти Сванетия, составляющие теперь часть губернии, управлялись прежними владетелями, подчинявшимися напрямую России.

Самым важным элементом в сложившейся ситуации явилось то обстоятельство, что народы этого фантомного государства, названного с легкой руки русскими «Грузией», невольным объединителем которого в конце XIX в. явилась Россия, проявили особый интерес к территории соседней страны Абхазии, которую, как оказалось, с помощью России можно прихватить без особого труда. Территория пустынна, въезд и заселение беспрепятственны, противодействия со стороны местных властей нет (как и самой власти), российская военная администрация не только не препятствует, но даже приветствует такое переселение.

Существуют неопровержимые документальные письменные источники, в первую очередь грузинские, о точной дате массового переселения мегрельских крестьян в Абхазию после окончания Кавказской войны, упразднения автономного Абхазского княжества в 1864 г. и депортации абхазов (махаджирство) в Турцию, явившегося результатом восстаний 1866 и 1877 гг. Обо всем этом подробно пишет Я. Гогебашвили в 1877 г. в газете «Тифлисский вестник» в пространной статье под названием «Кем заселить Абхазию?^», в которой дается развернутый план колонизации Абхазии.

В конце концов военная администрация под нажимом возмущенного населения Абхазии, оценив возможные последствия такой этнической диверсии, перекрыла доступ эмигрантам в Абхазию, и тут в действие вступил второй момент — идеологическое обоснование постулата, что абхазы и «грузины» это один этнический народ, извечные друзья и братья, а те, кто выступает против такого утверждения, — враги абхазов и «грузин», которые в исторически необозримом времени живут на одной территории, и для защиты их и уже прибывших поселенцев — «грузинского народа» — необходимо принятие экстренных мер, вплоть до военных акций.

В качестве исходного материала для этих целей была использована докладная записка депутатов абхазского и самурзаканского дворянства на имя председателя Тифлисского комитета по сословно-поземельным делам князя Святополк-Мирского, переданная туда в 1870 г.

Суть дела заключалась в следующем: шла реформа, по которой в России и на ее вассальных территориях упразднялось крепостное право. Крестьяне выходили на волю, а помещики, владевшие ими, получали от государства денежную компенсацию. На территории Закавказья, где крестьяне находились на положении рабов, также совершался этот процесс. Абхазия отличалась тем, что в ней крепостная зависимость крестьян от помещиков отсутствовала и, естественно, ни о какой денежной компенсации во время проведения реформы, имевшей место в России, быть не могло.

Несколько помещиков решили провести операцию, желая получить такие же финансовые и материальные выгоды, в виде определенной суммы, как компенсации за освобождение крестьян в Абхазии. Но для этого было необходимо доказать, что на территории Абхазии существовали такие же условия и то же крепостное право, как и везде. С этой целью депутаты от князей и дворян, т. е. от высшего сословия Абхазии и Самурзакани, — Б. Эмухвари, М. Маршания, Т. Маргания и К. Инал-ипа в своем письме пытались убедить, что абхазы — те же грузины (?), которые владеют одним и тем же языком, и что в «применении к Абхазии и Самурзакани крестьянской реформы мы не будем исключены из обшей семьи грузинских (?) народов, к которой искони принадлежали. Мы позволяем себе думать, что к нам вполне могут быть применены те положения, которые Государю Императору благоугодно было установить для остальных частей бывшего Грузинского (?) Царства и что для нас не будет сделано исключения^». Мы не будем в деталях останавливаться на этом «документе», он полностью приводится на указанном нами сайте в Интернет^е, а комментарии к нему — в работе Лакобы.

Упоминание о «бывшем Грузинском царстве» вообще не выдерживает никакой критики, а его появление в «Докладной ­записке» объясняется меркантильными соображениями авторов.

Этот «доклад» являлся не чем иным, как «липой», обманом, подлогом, нацеленным, как уже говорилось, на акцию по незаконному присвоению денежных сумм. Читатель может сказать, что именитые дворяне не могли совершить подлога, не могли лгать! Да, дворянин Маргания не мог совершить подобный поступок по отношению к дворянину Эмухвари, поскольку затрагивался вопрос чести. Но каждый из них и все они вместе (да и не только они) посчитали бы за честь обмануть своего врага, которым для них была Россия. И такой поступок был бы им зачтен как достоинство. Что же касается юридической оценки представленного факта, то как уголовное деяние он рассматриваться не может по следующим причинам:

• царские власти в соответствии с реальным положением дел не признали прав землевладения на крестьянские наделы за абхазскими помещиками, деньги получены не были, и вся эта история продолжения не имела;
  
• изложенный выше текст не отражал действительного положения во взаимоотношениях соседних стран и представлял собой подобие тем письмам, которые сегодня сотнями приходят в редакции и официальные организации с просьбой признать изобретенный вечный двигатель или подтвердить прямое родство с последним императором России; это был подлог как по сути изложенного материала, так и по цели достижения поставленной задачи.