Geum.ru

Книга издана при содействии Международного фонда "Культурная инициатива"

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   33
XX в. Он поставил актуальные ныне проблемы антиномии гуманизма и сциентизма, психологии и социологии познания, войны и мира, ограниченности механистической методологии в науке о живом, уровней психической деятельности и многие другие.

Парадокс Паскаля-философа состоит в том, что он был "философом вне философии", заявив, что "философия не стоит и часа труда". Еще более шокирует непосвященных его знаменитый афоризм: "Смеяться над философией — значит истинно философствовать". В дореволюционных переводах придается совсем иной оттенок этой мысли Паскаля: "Пренебрегать философией — значит истинно философствовать". Но я думаю, именно первый смысл, более емкий и содержательный, лучше всего соответствует ироническому складу ума французского философа и отражает его отнюдь не пренебрежительное, а критическое отношение к традиционной европейской философии. Он сам считал себя ученым и не претендовал на роль философа. Но мало найдется ученых, которые бы столь много сделали для философии. В мировой истории философии Паскаль по праву стоит в одном ряду с Декартом, Спинозой и Лейбницем. Он — классик философии, сильнее всех "замахнувшийся" на классическую философию. Своеобразие его положения вытекало хотя бы из того, что он не принадлежал к традиционной систематической философии. Зато он имел редкую возможность взглянуть на нее "со стороны" беспристрастным, незаинтересованным взглядом и подметить ее слабые места и уязвимые точки. В 1-й главе я буду подробно исследовать эту проблему. Здесь же лишь отмечу несомненное философское призвание Паскаля и его тончайшую, данную от природы философскую интуицию. Как говорят, он — "философ от Бога".

Без систематических школьных "штудий" (он получил домашнее образование) Паскаль самостоятельно овладел основным содержанием традиционной метафизики и легко ориентировался в ее "вечных проблемах", внеся в их разработку и свой уникальный вклад. Философов извечно интересовали вопросы о мире и месте человека в нем, о возможностях познания и его неисчислимых трудностях, об истине и заблуждениях, добре и зле, нравственном идеале человека и других гуманистических ценностях, жизни и смерти, образцовом государственном строе и др.

13


Все их затронул Паскаль и дал им свое оригинальное решение, не успокаиваясь на достигнутых результатах и бросая будущим поколениям пламенеющие вопросы. Что есть истина? Каково загадочное Я человека? Умирает ли человек вместе с телом? Есть ли Бог? Что такое любовь? А счастье? А Высшее благо? А свобода? Как мы мыслим? В чем смысл жизни? И десятки, сотни, тысячи подобных таинственных, головокружительных вопросов! На то они и вечные, что каждое поколение решает их заново. Но не раз и навсегда, хотя бы так и казалось кому-то из мудрецов. Паскаль поражается самонадеянности иных философов, в том числе и великого Декарта, однозначности и догматизму их ответов и решений. Он — враг всяких жестких и всегда ограниченных систем, в которые, как в "прокрустово ложе", пытаются уложить бесконечное развитие мира и самого человека. Он — противник как скептицизма, так и догматизма, усматривая истину скорее в совпадении противоположностей. Его ум и память были счастливо избавлены от "перенасыщения" философской информацией. Иногда он просто не знал, что "так" не может быть в философии, и легко разрывал "паутину" догматизма. Его ум не 'был "засорен" ни философскими штампами, ни шаблонами, ни расхожими мнениями. Потому его философское творчество было столь свободным и плодотворным.

Будучи гениальным сыном своего времени, он чутко реагировал на его насущные запросы, решая актуальные проблемы тогдашней философии: истинного метода научного познания, критики схоластики, соотношения науки и философии, науки и религии, войны и мира и др. Но особенно его беспокоили судьбы человека в его жестокий век, насыщенный трагическими социальными катаклизмами, бесконечными внутренними (чаще всего религиозными) и внешними войнами. Как всегда, в такие бурные ' эпохи возрастает социальная незащищенность человека, становится особенно хрупкой жизнь, "ставится под вопрос" само бытие. Отсюда понятен обостренный интерес к судьбам человеческим, как то уже было во времена крушения античного мира, а затем, скажем, падения аскетической средневековой культуры, породившей оппозиционный ей многоликий гуманизм эпохи Возрождения. То, что в современной европейской философии условно называется "экзистенциальными измерениями" человеческого бытия, привлекает пристальное внимание Паскаля. Причем не столько радость жизни, сколько горести ее,

14


страдания и неизбежные печальные стороны близки его скорбному сознанию. С позиции самых высоких представлений о "величии" человека он поражается его реальным недостаткам и порокам, противоречивости и дисгармоничности его существа, низости его желаний и устремлений, что он определяет как его "ничтожество". Эта знаменитая паскалевская дихотомия "величия и ничтожества человека" составляет суть его трагического гуманизма. Индивидуальное "ничтожество" людей усугубляется их социальными бедствиями, что побуждает Паскаля исследовать их ближайшие и отдаленные причины. Существующие режимы он клеймит как "империи власти" с их насилием, несправедливостью, вопиющими антагонизмами, гибельным для государства общественным неравенством, их бесконечными войнами за корону, наследство, территории, "истинную веру" и т. д. Паскаль — беспощадный критик абсолютизма и насильственной системы власти, мечтающий об "империи разума", которая давала бы гарантии защищенности, свободы и счастья для всех людей. Эта проблема актуальна и для наших дней:

антиномия насилия и социальной справедливости.

"Ренессанс" творчества Паскаля приходится на XX в., причем как на Западе, так и на Востоке. Любопытный факт: один из японских исследователей, Йохи Маеда, в течение более 10 лет писал на каждый из фрагментов "Мыслей" Паскаля подробный комментарий, который известный французский паскалевед Ж. Менар считает "лучшим на японском языке". О колоссальном интересе к творчеству Паскаля свидетельствуют представительные международные форумы, приуроченные к различным юбилейным датам, в которых принимают участие паска-леведы из Франции, Англии, США, Греции, Испании, Италии, Германии и других стран мира. Ученых интересует буквально все в творчестве Паскаля: его учение о человеке, диалектика, научная картина мира, трактовка разума и сердца, понимание бесконечности, своеобразная концепция развлечения, . система изобразительных средств, эстетика, "искусство убеждения", мысли о Боге и вообще феномене религиозной веры и т. д. до бесконечности. Достаточно полно изученное, его творчество оказалось поистине неисчерпаемым, являясь неотъемлемой и существенной частью мировой культуры.

Так, скажем, лишь по одной проблеме методов у Паскаля в его родном городе Клермон-Ферране состоялся в июне 1976 г. международный коллоквиум, материалы

15


которого составили огромный том'. К методологии Паскаля обращаются представители самых различных отраслей знания: математики, физики, философии, эстетики, этики, филологии, искусствоведения, социологии и др. Прав венгерский ученый Альфред Реньи, который считает, что до сих пор творчество Паскаля рассматривается как "горящий факел", освещающий тернистый путь науки. Празднование 300-летия со дня рождения (1923) и затем со дня смерти (1962) ученого и философа вылилось в настоящее "пиршество" европейской культуры. В нем участвовали известные философы и религиозные деятели:

Блондель, Бреншвиг, Маритен, Шевалье, Гиттон, Ла-порт, Менар, Гуйе и многие другие. Юбилей со дня рождения был отмечен в 1925—1927 гг. изданием 5-томной "Общей библиографии трудов о Б. Паскале" (на многих европейских языках), составленной почетным библиотекарем Сорбонны Альбером Мэром. Юбилей со дня смерти породил несколько объемных изданий: "Паскаль в наши дни", Р. Алике "Паскаль живой", "Научное творчество Паскаля", "Паскаль и Пор-Рояль" и др.2

Более того, во Франции .отмечаются юбилеи со дня выхода в свет отдельных произведений Паскаля, особенно "Мыслей" и "Писем к провинциалу". В 1954 г. было отмечено даже солидной конференцией 300-летие написания знаменитого "Мемориала" Паскаля, обнаруженного после смерти в подкладке камзола и обозначившего его "второе обращение" к религии и уход в монастырь Пор-Рояль. Диссертации и крупные монографии о творчестве Паскаля в XX в., десятки и сотни статей о нем давно уже "перекрыли" все, что было издано за предыдущие столетия. Иные исследователи посвятили долгие годы жизни, а некоторые и всю свою жизнь изучению творчества Паскаля, например Кузен, Сент-Бёв, Бреншвиг, Гиттон, Шевалье, А. Лефевр, Лафюма, Л. Голдман, Менар, Гуйе, М. Легерн, Ф. Селье, книги которых по разным проблемам читатель найдет в списке библиографии.

* Methodes chez Pascal. Actes du Colloque tenu a Clermont-Ferrand 10—13juin 1976. P, 1979.

г Moire A. Bibliographic Generale des ouevres de B. Pascal, t. 1—5. P., 1925—27; Pascal present, Clermont-Ferrand, 1962; Alix R. Pascal vivant, Clermont-Ferrand, 1962; L'oeuvre sientifique de Pascal. P., 1964; Pascal et Port-Royal. P., 1962.




Универсальный гений

Жизнь Блеза Паскаля (1623—1662) приходится на эпоху раннебуржуазного общества, первых буржуазных революций, в социальном плане эпоху переходную, а потому особенно сложную и противоречивую, обремененную как недостатками и коллизиями феодального общества, так и формирующегося буржуазного способа производства. С XVI в. в Европе происходит образование крупных монархий, складывается система абсолютизма, противостоявшая "вольностям" вечно бунтовавших провинций и консолидировавшая всю хозяйственную, политическую и в целом социальную жизнь государств и народов. Формирование абсолютных монархий в XVI—XVIII вв. было исторической необходимостью. В рамках этой формы государственности осуществлялось первоначальное накопление капитала и созревал буржуазный способ производства, прокладывавший себе путь также через научную революцию и промышленный переворот. В условиях непрекращающихся религиозных "распрей", доходящих до кровопролитных гражданских войн, особенно напряженных во Франции, анархических устремлений местного дворянства, эгоистически преданного собственным интересам и не обремененного заботой об общем благе, внешних войн за наследство правящих династий (Бурбонов, Габсбургов и т. д.), парализующих хозяйственную деятельность народов, тормозящих развитие культуры в целом, абсолютная монархия с ее сильной централизованной властью обеспечивала определенный порядок в обществе, его относительную стабильность и прогресс в развитии материального производства, науки, культуры. Вот почему для Паскаля, беспощадного критика и противника абсолютизма ("империи власти и силы", но не "империи разума"), мир представляется как "наибольшее из благ", а "гражданская война — наихудшее из зол" (Паскаль).

17


Во времена Паскаля абсолютизм во Франции все более набирал силу (при кардиналах Ришелье и Мазари-ни), но окончательно окреп уже после смерти ученого и философа при Людовике XIV, который после смерти Мазарини в 1661 г. принял на себя всю полноту власти, заявив: "Государство — это я!" Последний год жизни Паскаля был омрачен гонением на Пор-Рояль, этот "крамольный монастырь", отшельником которого он был и который решил "стереть с лица земли" "король-Солнце", чтобы истребить оппозицию королевской власти. Абсолютная монархия при Людовике XIV обеспечила определенный прогресс ряда сторон социальной жизни (развитие промышленности, путей сообщения, расширение внутреннего и внешнего рынка и т. д., относительное объединение нации, создание Парижской академии наук в 1666 г., расцвет науки и искусства) при неизбежном регрессе в других областях: обнищание народных масс, истощение финансовых ресурсов страны, отмена Нантского эдикта в 1685 г. и беспощадное преследование протестантов и инакомыслящих, агрессивная внешняя политика и др.

Паскаль был свидетелем укрепления абсолютизма при Ришелье (1624—1642) и Мазарини (1643—1661), а его отец Этьен Паскаль оказался "орудием" центральной власти в Руанском генеральстве, интендантом которого он был назначен по приказу Ришелье. Семья Блеза Паскаля принадлежала к судейскому дворянству, или "дворянству мантии", в отличие от аристократического "дворянства шпаги". Судейское дворянство появилось во Франции при Франциске I (XVI в.), когда была узаконена практика продажи должностей в судебных учреждениях, называемых парламентами. Обладатель должности возводился в дворянское звание и сверх того получал ряд привилегий и частичное освобождение от налогов, от военной службы, военного постоя и др. Представители "третьего сословия", из которого во многом формировался буржуазный класс, охотно покупали должности, приносившие им более высокое положение в обществе, доходы и власть на местах.

Так, во Франции происходило "одворянивание буржуазии" и ее "врастание" в абсолютистскую систему правления, в отличие от Англии, где осуществлялось "обур-жуазивание дворянства" и его участие в буржуазных видах деятельности. Знаменитый мольеровский "мещанин

18


во дворянстве" — это типично французское явление, отражавшее глубокую социальную сущность "третьего сословия" во Франции в эпоху абсолютизма, его политическую незрелость и идеологическую слабость. Французская буржуазия приспосабливалась 'к абсолютной монархии, которая в свою очередь нуждалась в ее капиталах и предпринимательской деятельности и частично делила с ней власть. Более того, сама буржуазия искала покровительства королевской власти для своей научной и промышленной деятельности и нередко его получала.

Королевский двор опирался на буржуазию и в борьбе с антиабсолютистской ориентацией высшей знати, не желавшей мириться с потерей былых "дворянских вольностей" и подчиниться центральной власти. Буржуа занимали высокие должности в королевском государственном аппарате. Людовик XIV признавался: "В моих видах не было брать в министры выдающихся людей. Нужно было первым делом дать понять публике по самому званию, из которого я их брал, что моим намерением не было делиться с ними властью"'.

Однако делиться властью все же фактически приходилось, о чем выразительно пишет Ж. Лябрюйер в своих "Характерах": "Вельможи не желают ничему учиться — не только тому, чем они могли бы послужить монарху и государству, но даже тому, что нужно для управления собственными делами, домом и семьей... Между тем простые граждане знакомятся с внешними и внутренними делами королевства, постигают науку правления, становятся тонкими политиками, изучают сильные и слабые стороны своего государства, помышляют о месте, получают его, возвышаются, достигают могущества и облегчают государю заботы о благе отечества, а вельможи, которые прежде презирали их, склоняются перед ними, почитая за счастье стать их зятьями... В свете можно по пальцам пересчитать такие семейства, которые не были бы одновременно в родстве и со знатнейшими вельможами и с простолюдинами"2.. Отсюда понятна "протекционистская" политика по отношению к буржуазии, которую проводил Ришелье и в своем "Политическом завещании" рекомендовал не оставлять ее и в дальнейшем.

' Цит. по: Кареев Н. История Западной Европы в новое время. Спб., 1893. Т. 2.,С. 548.

2 Ларошфуко Ф. де. Максимы; Паскаль Б. Мысли; Лабрюйер Ж. де Характеры. М., 1974. С. 340, аф. 24; С. 459, аф. 12.

19


Полетта (ежегодный денежный взнос в государственную казну) позволяла буржуа продавать и передавать по наследству занимаемую должность. Ришелье рассматривал полетту как "необходимое зло", благодаря которому буржуа были преданы королю и подальше держались от народа (крестьянства), задавленного налогами.

Предки Паскаля получили дворянское звание за 150 лет до его рождения. Они, как по традиции и их потомки,. служили в клермонском парламенте. Отец Паскаля служил выборным королевским советником финансово-податного округа Овернь, а в 1626 г. купил еще должность второго президента палаты сборов в соседнем городе Монферране. С 1631 г. (после смерти жены) Этьен Паскаль, продав свою должность и оставив государственную службу, жил с детьми в Париже, получая обеспечение от ренты. В 1639 г., когда Ришелье в связи с финансовыми затруднениями страны в Тридцатилетней войне приостановил выплату рент, отец Паскаля стал одним из лидеров бунтующих рантьеров, вступив в конфликт с самим Ришелье. Наиболее активных бунтовщиков посадили в Бастилию. Этой участи не избежал бы и Этьен Паскаль, если бы не спасся бегством в родную Овернь, тогда глухую провинцию. Он был прощен кардиналом при условии согласия на должность интенданта в Руанском генеральстве, где в это время бушевало восстание "босоногих" и хозяйственная деятельность была в упадке. Так Ришелье заставил служить центральной власти выступившего против нее "фрондера", который в январе 1640 г. прибыл с детьми в Руан.

Юный Блез Паскаль оказался свидетелем чудовищной жестокости при расправе с восставшим народом. Канцлер Сегье сам возглавил карательную экспедицию, учредив "кровавую комиссию", которая обрекла на мучительную смерть сотни людей',. В помощь полиции были сняты с полей сражения Тридцатилетней войны регулярные войска под предводительством генерала Гассьона, которому было приказано "утопить восстание в крови". Позже, в период Фронды, когда по требованию парижского парламента была временно упразднена должность интендантов, отец Паскаля навсегда оставил службу, вернувшись с детьми в Париж (1648). Однако бывший "фрондер" не принял участия в этом мощном антиабсолютистском движении и выехал с семьей в родной город.

1 См.: Поршнев Б. Ф. Народные восстания во Франции перед Фрондой (1623—1648). М.; Л., 1948.

20


фронда развивалась в два этапа — "парламентская фронда" (1648—1649) и "Фронда принцев" (1649—1653). Движение против абсолютизма начал парижский парламент, выступив с рядом требований: 1) контроль за налоговой политикой королевской власти, 2) свобода личности _ против ареста без суда и следствия (освобождение 20 тыс. недоимщиков), 3) устранение тирании Мазарини, 4) контроль за учреждением должностей, ликвидация должности интендантов, имевших слишком широкие полномочия и стеснявших деятельность парламентов, 5) отмена откупов, 6) единый налог для всех, 7) отмена внутренних таможен, поощрение торгово-промышленной деятельности. Эти требования свидетельствуют о достаточной идейной зрелости французской буржуазии, получившей к тому же мощную поддержку народных масс.

Как считает Б. Ф. Поршнев, "начало Фронды было попыткой буржуазной революции (дворянство не принимало в нем никакого участия). Ее основой оставались народные восстания..."'. Но французская буржуазия не имела такого сильного союзника, как "новое дворянство" в Англии. Ее союзником мог быть только народ, с которым ей было пока не по пути, ибо ей было необходимо покровительство абсолютистской власти, и она его получала. Парижский парламент боялся народного революционного восстания и довольно быстро пришел к соглашению с королевской властью, поспешившей удовлетворить значительную часть его требований. Роялисты понимали, что надо было оторвать парламент от народа. Так, "отцы города" в апреле 1649 г. предали народ и выступили на стороне двора против "Фронды принцев". Отказ буржуазии от революции произошел "буквально накануне того момента, когда ширящееся народное движение готово было смести абсолютизм"2. "Фронда принцев" (принц Конде, принц Конти, принц Марсийяк (Ларошфуко), кардинал Рец (П. Гонди) и др.) продолжалась значительно дольше, но и принцы в конце концов договорились с двором, получив свои привилегии, пенсии, субсидии и т. д., после чего абсолютистское правительство при поддержке аристократии обрушилось на народ, потопив его возмущение в крови. Этот поход против собственного народа при дворе презрительно на-

' Поршнев Б. Ф. Народные восстания во Франции перед Фрондой. С. 572.

2 Там же. С. 580.

21


зывали "войнишкой". В конце концов Фронда продемонстрировала политическую незрелость французской буржуазии и прочность позиций абсолютизма. Семья Паскалей скиталась по дорогам гражданской войны, и Блез снова был свидетелем кровавой расправы с народом, бесчинств победителей, торжества силы и оружия, а не разума, истины и справедливости. Вот откуда у него уважительное и сочувственное отношение к народу и критицизм по отношению к "империи власти". Все его философское творчество развивается в послефрондовский период, когда окрепший в борьбе абсолютизм "завинчивал гайки" во всех сферах жизни и не оставлял ни малейшей надежды на реализацию социальной справедливости. В "Мыслях" Паскаль неоднократно откликается на эту ситуацию, рисуя "ничтожество" человека в "империи власти". Эта последняя продержится во Франции еще около 150 лет. Здесь надо видеть социальный исток трагического миросозерцания Паскаля и в конечном счете его ухода в религию. В "Письмах к провинциалу" он вступит в открытый бой не только с иезуитами, но и с абсолютизмом, идеологической опорой которого было Общество Иисуса. В "Мыслях" Паскаль развернет подробную и беспощадную критику "общества насилия".

В моей книге "Паскаль" (серия "Мыслители прошлого". М., 1979) дана подробная биография Паскаля, здесь же я остановлюсь лишь на важнейших событиях его жизни. Блез родился в г. Клермон-Ферран (провинция Овернь) 19 июня 1623 г. Его мать, Антуанетта Бегон, дочь судьи, очень добрая и набожная женщина, умерла, когда сыну было два с половиной года, его старшей сестре Жильберте 6 лет, а младшей Жаклине всего несколько месяцев. Отец, Этьен Паскаль, — известный математик своего времени, член кружка М. Мерсенна, после смерти жены более не женился и посвятил свою жизнь воспитанию детей. Он был образован, отличался широтой взглядов и гуманистической ориентацией в духе М. Монтеня. Дети получили прекрасное домашнее образование: их обучали латыни и греческому языку, грамматике, математике, истории, географии и другим наукам. Сестры Паскаля были тоже весьма одаренными, особенно любимица Блеза Жаклина, отличавшаяся замечательной красотой, незаурядным драматическим даром (был оценен при дворе кардиналом Ришелье, а затем и П. Кор-нелем) и поэтическим талантом. Она пользовалась большим успехом в свете, однако предпочла суетной мирской

22


жизни подвижнический путь монахини Пор-Рояля, куда она удалилась ранее брата, в 1652 г. Впоследствии она сыграет немаловажную роль в уходе Паскаля в монастырь. Отличаясь, как и ее брат, страстным характером и великой преданностью религиозной идее, она в 36 лет гибнет от нравственных мучений в период гонений на Пор-Рояль. Она принадлежит к выдающимся женщинам XVII в. В. Кузен напишет о ней специальное исследование'.

Старшая сестра, Жильберта Перье, также отличалась литературным дарованием. Она всегда принимала деятельное участие в жизни брата, а после его смерти — в издании его трудов. Она написала биографию "Жизнь г. Паскаля", проникнутую благоговением перед его светлой памятью. Затем ее дочь Маргарита написала "Воспоминания о жизни г. Паскаля". Все эти сочинения вышли отдельным изданием2.

Уже в 25 лет Паскаль был известным ученым: одним из творцов проективной геометрии и гидростатики, а также создателем первой арифметической машины, за что и прославился как "французский Архимед". Однако самоотверженное служение науке настолько подорвало сла-бое здоровье Паскаля, что врачи запретили ему заниматься наукой и посоветовали уделить внимание светской жизни. Молодой ученый отчасти последовал совету врачей, но науки не оставил даже и тогда, когда в 1646 г. пережил свое "первое обращение" к религии под влиянием врачей-янсенистов. Он прочитал предложенные ему книги: "О преобразовании внутреннего человека" К. Ян-сения, "Духовные письма" и "Новое сердце" А. Арно. Они заставили его задуматься не только о вопросах веры, но и о высшем смысле жизни и подлинном достоинстве человека. Особенно поразила его книга Янсения, в которой развенчивалась суетная мирская жизнь и осуждались три "похоти" людей: гордость, любознательность и чувственность. Блез почувствовал себя виновным во второй и стал терзаться угрызениями совести за "напрасно прожитую жизнь". Он превратился сначала в "домашнего проповедника", увлекая за собой отца и сестер, а затем выступил против одного теолога-рационалиста, Жака Фортона, с которым связано "Дело Сент-Анжа" (прозвище Фортона). Паскаль усмотрел в его взглядах разновидность религиозного нечестия и отступление от учения

' Cousin V. Jacqueline Pascal. 3 ed. P., 1856. 2Pёrier G. е. a. Lettres, opuscules et memoires... P., 1845.

23


Августина — идейного вдохновителя янсенистов. К тому же Фортон "склонялся на сторону иезуитов", против "внешней религии" которых и их "ослабленной морали" боролись янсенисты'. Так что выступление Паскаля против этого теолога было "первой пробой сил" в его последующей битве с орденом иезуитов. "Светская жизнь" Паскаля в Париже (уже после тяжелой болезни в 1647 г.) в начале 50-х годов обернулась исследованиями в области азартных игр и открытием теории вероятностей. Наука отвлекла его от религиозного подвижничества, хотя "первое обращение" к религии сыграло свою роль в усилении его набожности. Об этом свидетельствует его письмо к сестре Жильбер-те и ее мужу по случаю смерти отца в сентябре 1651 г., в котором утешение целиком им связывается с Богом и бессмертием души, а также религиозной трактовкой жизни и смерти (анализ этого письма дан в главе V).

Было и другое открытие для Паскаля — первого опыта любви к сестре его друга герцога де Роанне, 20-летней Шарлотте, отвечавшей ему взаимностью. Известно, что в то время он собирался купить должность и жениться. Однако ничему этому не суждено было осуществиться. Сначала он был увлечен математическими исследованиями, а затем произошел несчастный случай на мосту Нейи, чуть не стоивший Паскалю жизни. В ноябре 1654 г. он с друзьями отправился на прогулку в коляске, запряженной лошадьми. Надо было переехать через Сену по мосту, который в одном месте был поврежден и не имел перил. Лошади вдруг испугались и бросились в пролом, в котором глубоко внизу зияла темная бездна воды. Еще мгновение, и она поглотила бы всех. К счастью, в бездну сорвалась лишь первая пара лошадей, постромки оборвались... и коляска остановилась на самом краю пропасти. Все были потрясены, а впечатлительный Паскаль потерял сознание. После этого, вследствие развившегося невроза, он не переносил пустого пространства слева от себя и ставил стул на это место. Впоследствии бездна станет одним из трагических образов его философии. В конце концов, "бездна" поглотила и его любовь, сокрыв в своей глубине ее тайны и несбывшиеся надежды. Паскаль имел огромное влияние на судьбу Шарлотты. Когда он ушел в монастырь, она последовала за ним, как и ее брат, уйдя из дома и приняв обет монашества. Но

' См. подробнее: Gouhier Н. Pascal et les humanistes chretiens. L'affaire Saint-Ange.