Geum.ru

Ч. С. Кирвеля Утверждено Министерством образования Республики Беларусь в качестве учебник

Вид материалаУчебник

Содержание


Абсолютный идеализм и неогегельянство
Подобный материал:
1   ...   33   34   35   36   37   38   39   40   ...   72

еокантианство___________________________________ 381

общезначимостью, общезначимость есть лишь в знании о предмете. Поэтому ее появление И.Кант связывал со структурой познавательного процесса и структурой познающего субъекта. В кантовской структуре процесса познания имеют-ся три уровня: чувственное созерцание, рассудок и разум. Основу структурной организации познающего субъекта, его познавательных способностей составля-ют априорные формы, т.е. формы, присущие субъекту до всякого опыта. Именно они определяют необходимость и общезначимость познания. Для каждого уров-ня познания существуют свои априорные формы. Для созерцания - это априор-ные формы созерцания (пространство и время), для рассудка - это понятия, категории, для разума — идеи. Обнаружение способа соединения факта (явле-ния) с априорной формой - это, по мнению Канта, задача трансцендентального метода. Пересмотреть предложенную немецким мыслителем структуру познава-тельного процесса и структуру познавательных способностей субъекта - такова вторая задача, которую определили для себя неокантианцы.

Исходный тезис неокантианцев состоит в том, что теоретическое познание не включает в себя ощущение. Согласно Г.Когену, представителю марбургской школы, в теоретическом познании мы обнаруживаем действительность не в ощуще-ниях, а в мышлении. Для мышления, утверждает другой представитель этой же школы П.Наторп, никакого другого бытия, кроме бытия, представ-ленного в мысли, не существует. Из кантовской модели познавательного процесса устраняется пер-вая ступенька — созерцание. Пространство и время

- априорные формы, соответствующие созерца-нию, приобретают иной гносеологический ста-тус — статус априорных форм рассудка, т.е. категорий.

В рамках неокантианства пересматривает-ся и кантовская трактовка предмета науки. Со-гласно Канту, предмет науки дан, так как процесс познания начинается с ощущений. Согласно нео-кантианству, процесс познания начинается с мысли о том, что нечто существует. Предмет, выраженный в понятиях науки, — это предмет, уже связанный с со-знанием, осознанный в категориях логического мышления. В силу этого предмет науки «не дан», он лишь «задан». Процесс познания состоит в том, что неизвес-тное нам нечто (X) последовательно определяется посредством ряда актов кате-гориального синтеза. Неизвестное (X) превращается в предмет познания благодаря априорным формам познания — категориям, которые открывают в этом все новые и новые грани. Таким образом, предмет познания — это не вещь, а задача познания, решение которой представляет собой ряд приближений, Уводящих в бесконечность. Этот процесс никогда не может быть завершен. В трактовке неокантианцев «вещь в себе» — это «предельное понятие», это цель, к которой стремится познание. Предмет науки, познания - не вещь, как у Канта, а понятие о предмете. «Вещь в себе» — всего лишь методологическое начало для конструктивной деятельности мышления, это регулятивный принцип, а не объек-тивный мир, как у Канта.

Г. Коген* (1842-1918)

382

Формирование и развитие неклассической филоспгь,.

Неокантианству присуще убеждение не только в постоянной незаверщенности, неполноте научного знания, но и в полной относительности научных понятий и положений. В защиту такого вывода неокантианцы приводят следующие рассуждения: прогресс науки показывает, что появляются не только новые факты, но и меняются сами основания науки (понятия, принципы, подходы т.е. методологический фундамент научного знания. По мнению представителей марбургской школы, научное понятие внутренне противоречиво: с одной стороны, оно бессильно, так как не дает истины, с другой — содержит творческий потенциал, поскольку то, что научное познание принимает за «данную» дей-ствительность, является порождением понятий науки. Таким образом, предмет науки — это результат творческой активности мышления, которое конструирует этот предмет.

Предлагая свой вариант решения вопроса о предмете науки, представители другой неоканти-анской школы — баденской — критикуют не кантовский дуализм, а теорию отражения. Согласно Г.Риккерту, теоретическое познание принципи-ально не может быть отражением. В любом науч-ном понятии любой науки реальность изображается упрощенно. В научном понятии воспроизводят-ся только некоторые стороны или свойства пред-мета, взятые из его действительного содержания в соответствии с той точкой зрения, которой ру-ководствуется эта наука, а также в соответствии с познавательным интересом, который в ней за-ложен. Согласно баденской школе, наука воз-можна не потому, что она отражает, а потому, что она упрощает многообразие действительнос-ти. Предметный мир обладает богатым содержа-нием. Наука же, руководствуясь преобладающим в ней интересом, отбирает по определенному принципу только некоторые элементы действи-тельности и вводит их в свои научные понятия. Таким образом, научное поня-тие — это не отражение действительности, а реализация целей и точек зрения, которыми руководствуется наука. Научное понятие соответствует не действи-тельности, а целям и задачам той или иной науки.

Правильно отмечая, что в научном понятии невозможно непосредствен-ное и полное отражение содержания предмета, представители баденской шко-лы делают вывод, что отражение принципиально невозможно. Следовательно, «вещь в себе», понимаемая как предмет или мир в своем объективном существо-вании, теряет всякий смысл, в то время как у представителей марбургской шко-лы она еще сохраняет статус предельного понятия и цели познания. По мнению неокантианцев, «вещь в себе», конечно, существует, но она — предмет не интел-лекта, а чувства и веры.

По существу неокантианское переосмысление кантовской теоретической философии направлено на более последовательную разработку вопроса о спонтанном характере познавательной деятельности субъекта, поскольку:

кантианство___________________________________383

1) из процесса познания исключается трансцендентальная «вещь в себе», которая наряду с деятельностью субъекта является фактором, созидающим мир

опыта;

2) функцию создания содержания, которую в философии Канта выполняла

вещь в себе», выполняет с помощью категорий субъект. Содержание образуется самой мыслью. В теоретическом познании мы имеем дело уже не с субъектом и объектом познания, а с фактом и понятием. Между фактом и понятием суще-ствует новый тип отношений — отношения функциональные;

3) для Канта многообразие фактов и априорные формы познания изна-чально даны готовыми, поэтому для него одна из труднейших задач - проблема их соединения, синтеза, который должен быть осуществлен с помощью транс-цендентального метода. У неокантианцев «многообразное» не дано, а задается самим субъектом, априорными формами познания (понятием). Проблема катего-риального синтеза в кантовском понимании снимается. В то же время конструи-рование предмета - это не субъективный произвол, поскольку оно осуществляется на основе логического закона, т.е. по определенным правилам;

4) если у Канта теоретическое знание о мире и сам мир рассматриваются как нетождественные сферы, то неокантианцы придают им статус противопо-ложных, не связанных между собой. Наука становится самодостаточной, замк-нутой системой, задающей свой предмет, конструирующей его многообразие на основе априорных форм, содержащей истину в самой себе. При таком пони-мании наука теряет свою эвристическую ценность.

Обычно неокантианцев критикуют за субъективный идеализм. Однако это не совсем точно. Их идеализм намного «тоньше» и сложнее, поскольку в познавательном процессе и в структуре познающего субъекта они ищут уни-версальные, объективные основания науки, стремясь освободить последнюю от субъективизма, от точек зрения наблюдателя. Однако сами же они призна-ют, что такая установка — всего лишь идеал.

Рассматривая теоретико-познавательные проблемы, неокантианцы не ос-тавили без внимания вопрос о методах научного исследования. Наиболее пол-но эта проблема была разработана баденской школой. Согласно представителям баденской школы, естественнонаучное и историческое познание имеют раз-личные цели: естествознание ориентировано на обнаружение общих законов, историческое познание — на то, что было однажды и не имеет повторения. Двум группам наук соответствуют и определенные типы мышления: естество-знанию - «номотетический» (законополагающий), историческому познанию — «идеографический» (описывающий события). В рамках естествознания познание движется от частного к общему, в то время как историческое познание ориен-тировано на исследование частного, поэтому задача историка тождественна задаче художника, а само историческое творчество — творчеству эстетическому.

Поскольку историческое и естественнонаучное познание отличаются друг от друга логическими (поскольку строятся на основе разных типов мышления) и формально-методологическими основаниями (поскольку используют различные методы), классификация наук должна осуществляться не по предмету, а по методу, т.е. должна быть не содержательной, а логической или методологической.

Как же соотносятся эти методы друг с другом? По мнению баденской школы, они равнозначны хотя бы уже потому, что одинаково полезны. Вместе

384

Формирование и развитие неклассической философ,.

с тем, как отмечает В.Виндельбанд, ценность идеографического метода долг не признавалась. Подобное отношение берет начало еще в философии Платона, где истинное бытие и истинное познание связывались только с общим. Виндельбанд считает, что историческое познание более ценно, поскольку оно связано с единичностью и однократностью исторического события. Индивидуальное событие никогда нельзя свести к конечному основанию, в нем всегда остается элемент непознанного, необъяснимого, того, что нельзя выразить в понятии.

Развивая дальше учение о методах познания, другой представитель баденской школы, Г.Риккерт, отмечает, что различные методы познания существуют не потому, что природная и социальная сферы различны по своим сущностным характеристикам, а потому, что логическое мышление познающего субъекта имеет две группы интересов: интерес к общему, представленный в генерализирую-щем методе, благодаря которому становится возможным естествознание, и интерес к неповторимому, однократному, представленный в методе индивидуализации на основании которого строится историческое познание. Как и В.Виндельбащ Г.Риккерт считает, что эти методы логически равнозначны, но логически не совместимы, т.е. взаимно исключают друг друга. Тем самым неокантианство провозглашает методологический дуализм.

Признав логическое равенство двух методов познания, а следовательно, логическое равенство естествознания и истории, неокантианцы вместе с тем отдаю явное предпочтение истории. Согласно логике их рассуждений, общее, которое интересует естествознание, не может обладать действительным существованием Последнее присуще только особенному и индивидуальному. Следовательно наукой о действительном существовании может быть только история, и в этом ее преимущество перед естествознанием. Поскольку понятия, которыми oперирует наука и которые являются результатом деятельности человеческого разума, не дают представления о действительности и познавательные возможности разума в научной сфере весьма ограниченны, неокантианство в лице предста-вителей баденской школы, по существу, предлагает гносеологическую критика естествознания, выражая недоверие человеческому разуму.

Иную логику рассуждений неокантианцы демонстрируют относительно исторического познания. Согласно их концепции, в истории предмет наук» и ее метод в наибольшей степени соответствуют друг другу. История как наука существует не только потому, что сознанию присущ интерес к индивидуальному, но и потому, что существует особая сфера опыта, особый объект, отличный от природы, — культура. Отличить же явления природы от явлений культуры можно только на основе ценностей. Понятие «ценность» выступает в качестве принципа, объединяющего индивидуальные исторические события в нечто це-лостное и образующее тем самым единое культурное пространство. Таким об-разом, объектом истории становится сфера культуры как целостность.

От теоретико-познавательных проблем неокантианство переходит к про-блемам культурологическим, начиная их разработку с аксиологш —учения о цен-ностях. Согласно представителям баденской школы, в историческом познании существенное отделяется от несущественного через соотношение индивидуаль-ных процессов с «ценностями». Историческое познание интересует не всякое индивидуальное, а только соотносимое с ценностями. Истинная ценность - это ценность, совершенно не зависящая от соотнесенности с бытием и тем более

385

с субъектом, к которому она обращена. Ценность является трансцендентной, находящейся за пределами объекта и субъекта. Ценности не существуют в том смыс-ле в каком существует природная реальность, ценности значат, и эта значимость общеобязательна и объективна. Возникает антитеза действительности и ценно-сти которая фиксирует противоположность сущего и должного. Сфера «бы-тия» и сфера «ценности» оказываются противоположными друг другу. Перед философией встает новая проблема - проблема взаимоотношения и возможного единства действительности и ценностей. Согласно баденской школе, между фило-софией и естественными наукам существует граница, поскольку философия претендует на познание мирового целого. Мировое целое — это не просто действи-тельность, это действительность в сочетании с ценностью. Философия как наука начинается там, где кончается сфера чистой действительности и появляется проблема ценностей. Однако метафизический дуализм — дуализм бытия и цен-ностей - философия устранить не в состоянии, поскольку сами ценности само-достаточны, они носят надмировой характер, образуя царство «трансцендентного смысла», существующего за пределами опыта. Таким образом, ценности не могут быть соотнесены с бытием.

Однако обращение к ценностям характерно не только для исторического познания. Согласно неокантианцам баденской школы, оно присуще любому чисто теоретическому познанию. Познавательный процесс с необходимостью включает в себя аксиологический (ценностный) аспект — такой вполне спра-ведливый вывод делают неокантианцы, подводя под теоретическую философию этическую основу. Неокантианцы одними из первых отметили включенность познания в общий контекст культуры, обратили внимание на тот факт, что наука определенного периода обусловлена определенным типом культуры.

Могут ли быть практически реализованы ценности, в частности, ценности этического порядка? Согласно неокантианцам, такая реализация в реальном историческом мире невозможна, поэтому все, что в мире социальной действитель-ности неосуществимо, должно быть перенесено в мир ценностей, трансцендент-ный по отношению к бытию. Только в таком мире есть возможность преодоления Дуализма бытия и ценностей. Социальная активность не в состоянии решить эту задачу. В связи с этим, например, социализм как ценность не достижим в прин-ципе. Движение к такой форме человеческого общежития, как социализм, — Движение вечное, поскольку цель по мере приближения к ней все больше отда-ляется. Социализм как идея — это только предельно общее понятие, к которому стремится наше познание, никогда его не достигая. Сама идея социализма, согласно неокантианцам, становится целью социального движения, но цель — это только метод, регулятивный принцип, который не может стать реальным бытием. Тем самым идея социализма, взятая как регулятор социальной дея-тельности, приобретает этический аспект, трансформируясь в идею «этического социализма».

Неокантианство претендовало не только на обоснование фактов науки, но и на обоснование культуры в целом. Такую задачу поставил перед неокантианцами в 1912г. П.Наторп в программной статье «Кант и марбургская школа». Д.Нако подобные претензии заканчивались либо схематичными построениями, либо констатацией противоположности естественнонаучной и социальной проблематики (как, например, у баденской школы). Объединить естественно-

386 Формирование и развитие неклассической философы,.

научное и историческое знание на основе общего принципа и создать целостную систему удалось только Э.Кассиреру. В отличие от других представителей марбургской школы он рассматривал теоретическое познание лишь как одну из «культурных форм» наряду с языком, мифом, религией, искусством, историей. При создании своего варианта философии культуры Э.Кассирер придерживается схемы пере-осмысления кантонской философии, разработанной в рамках неокантианства Он ставит перед собой задачу — исследовать факты культуры на основе транс-цендентального метода, т.е. познать их с точки зрения необходимости и всеоб-щности.

Изначально, отмечает Кассирер, культура дается нам как многообразие огромного количества культурных фактов, как «многообразное». Это «многообра-зие» объединяется затем в некоторые целостные системы, обладающие внутрен-ним единством, такие, как язык, миф, религия, искусство, научно-теоретическое познание. На чем основано это единство? Кассирер предлагает свой подход к решению этой проблемы. В каждой культурной форме, по его мнению, есть особый созидательный принцип, подобный «понятию» в теоретическом позна-нии. Э.Кассирер называет его «символической функцией». Она и есть тот фак-тор, который повторяется в каждой культурной форме, но в каждой культурной форме он имеет свой вид, проявляется по-разному. Таким образом, специфика культуры состоит в том, что в ней факт соотносится со знаками, символами, указывающими на тип реальности, к которой они принадлежат. Культура -это порождение духа, но духа не познающего, а символизирующего, т.е. созда-ющего, конструирующего различные типы символов. Тем самым Кассирер при-ходит к решению антропологического вопроса, определяя сущность человек как способность к символической деятельности, а бытие человека — как бытие в культуре, поскольку нерасчленимое целое, именуемое жизнью, превращается в человеческое бытие только через оформление культурой. Жизнь — это не началь-ный момент, первоисточник культуры, а то, что появляется, проявляется через

всю полноту культуры. Философия культуры Э.Кассирера оказалась самым ин-тересным явлением в культурологических изысканиях неокантианцев. Интерес к ней среди философов и культурологов не ослабевает до сих пор.

Философское движение, проходившее под лозунгом «Назад к Канту!», заметно повлияло на развитие русской философии конца XIX в. — начала XX в Интерес к философии И.Канта, стремление критически пересмотреть его идеи творчески использовать их при решении ряда новых проблем можно обнару-жить в сочинениях всех сколько-нибудь крупных русских мыслителей, рабо-тавших на рубеже веков: Н.Лосского, С.Франка, Н.Бердяева, Л.Шестова А.Введенского. Элементы неокантианства, в частности философии Г.Риккерта присутствуют в эстетике русских символистов, главным образом в теоретических работах Андрея Белого. Опираясь на неокантианство и ряд идей Вл.Соловьева Андрей Белый стремился не просто разработать теорию искусства, а сформировать на базе искусства целостное мировоззрение. Вообще следует отметить, что влияние неокантианства на русскую культуру начала XX в. не ограничивалось рамкам философии. Показателен в этом плане эпизод из биографии Б. Л. Пастернака: поэт в 1912 году специально ездил в Марбург, чтобы в течение летнего семестр прослушать курс лекций Г. Когена (которого называл «гениальным») и его учеников.

абсолютный идеализм и неогегельянство

Заявив о необходимости возврата к исходным положениям кантовской фи-лософии, сами неокантианцы по существу не только пересмотрели теоретичес-кую философию Канта (его теорию познания), но и наметили целый ряд проблем /проблема ценностей, культуры в целом), которые явились отправными точками в дальнейшем развитии философии.

К концу первой трети XX в. неокантианство начинает утрачивать свой престиж, теряет статус влиятельного философского течения, хотя отдельные его идеи и сегодня продолжают играть заметную роль в развитии западной философской мысли.

АБСОЛЮТНЫЙ ИДЕАЛИЗМ И НЕОГЕГЕЛЬЯНСТВО

Неогегельянство возникло в конце XIX в. и оказало заметное влияние на развитие философской мысли Запада в течение первой трети XX в. Основ-ная цель, которую преследовали неогегельянцы, — создание целостной фило-софской концепции на основе обновленной трактовки гегелевской философии. Неогегельянство получило распространение практически во всех странах Евро-пы и США. Но поскольку общественно-политические условия, социально-куль-турная среда, философские традиции, а также состояние интеллектуальной жизни в целом в этих странах были различны, само неогегельянство приобрело в них раз-личные формы.

В Великобритании и США увлечение философией Гегеля породило такое явление, как абсолютный идеализм, который становится одним из влиятельных течений уже в 70-е годы XIX в. Абсолютный идеализм часто называют английским неогегельянством. В Великобритании представителями абсолютного идеализма являлись Дж.Х.Стирлинг (1820-1909), Э.Кэрд (1835-1908), Т.КТрин (1836-1882), Фрэнсис Брэдли (1846—1924). Последний стал настоящим лидером этого тече-ния. В США неогегельянские тенденции наиболее ярко проявились в фило-софских взглядах Дж.Ройса (1855—1916).

Сам абсолютный идеализм — явление далеко не однородное. Если такие его представители, как Дж.Стирлинг и Э.Кэрд занимались простым воспроизве-дением взглядов Гегеля, то Т.К-Грин и Ф.Брэдли стремились соединить эти взгляды с теоретическими положениями других философских концепций, например с иде-ями И.Канта, Дж.Беркли, Д.Юма и др. И все же, несмотря на эти стремления, они восприняли ряд базовых теоретических положений гегелевской филосо-фии, что дает основание причислить их к неогегельянству.

Какие же идеи были заимствованы абсолютным идеализмом у Гегеля? Прежде всего это идея Абсолюта — высшей, совершенной, «абсолютной реаль-ности». Понятие Абсолюта формируется представителями абсолютного идеализма на основе гегелевской абсолютной идеи, обозначающей универсум во всей его полноте, т.е. всю объективную реальность в пространстве и во времени, максимально полно представленную в мышлении. Обосновывая идею Абсолюта, представители неогегельянства подчеркивают, что связь между личностью и материальным миром осуществляется только через сознание. Поэтому никакой ДРУГОЙ реальности, кроме реальности, данной в сознании, для человека не су-ществует. Вместе с тем материальный мир, находящийся вокруг нас и пред-